Текст книги "Лотэр (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА 30

Элизабет и её игры. Это нравилось ему куда сильнее, чем он готов был признать.

– Продолжай.

– Где ты был?

– Преследовал своих врагов: Деклана Чейза и Реджин Лучезарную. Чейз – ключ к поискам кольца.

Она немного отодвинула ткань вправо... как раз достаточно для того, чтобы открыть линию загара. Твою мать, ему это казалось сексуальным.Он мог поспорить, что её кожа будет влажной от пота.

– Я думала, тебе нужно лишь увидеть во сне его воспоминания.

– Воспоминания оказались путанными, – рассеянно произнёс он. – Но мы с ним обменялись кровью, так что я могу читать его мысли, если буду находиться поблизости.

Ещё небольшое движение ткани.

– Кто такая Никс? Ты проклинал её недавно.

Бич моего существования.

– Она валькирия-предсказательница, которуя я знаю почти всю свою жизнь. Любит совать свой нос куда не следует.

Белая королева с почти божественным предвидением.

– Ты был с ней в отношениях?

Как на это ответить?

– Мы значим... многое друг для друга, – вспомнив, как впервые её встретил, лишь месяц спустя смерти его матери.

Он оголодал, был ранен и с трудом плёлся вниз по изолированному горному ущелью, совершенно не понимая, куда идти. Внезапно на него упала металлическая сеть, не позволяющая ему перемещаться.

– Посмотрите-ка на ободранную пиявку-лордика, – говорила тёмноволосая валькирия, пока она и её сородичи спускались с горы, – он, наверное, голодный.

Он щёлкнул в их сторону клыками, разбрызгивая кровь и слюну. Пока они спорили, кому из них обезглавить добычу, вмешалась другая валькирия.

С её чёрными волосами и глазами золотистого цвета, она казалась ему несравненно прекрасной.

– Пощади этого, сестрёнка, – сказала она. – Он – особенный.

– Как так, Феникс?

– Не вижу, – ответила эта Феникс. – На самом деле я могу сказать, что он сыграет в наших делах свою роль, лишь читая

твоё

будущее, Елена. Вы двое как-то связаны.

– Как обычно, ты говоришь загадками. – Елена раздражённо вложила меч в ножны. – Он – жалкий паразит. Я умру от расстройства, если когда-нибудь окажусь связана с таким как он.

Но они его пощадили, а златоглазая валькирия украдкой кинула ему несколько монет, когда они уходили.

Минул целый век, прежде чем он снова встретил Никс. Они оба пытались захватить чародея, чей замок был осаждён армией каменных демонов – одной из самых воинствующих демонархий.

Никс собиралась сохранить чародею жизнь, планируя для него в будущем какую-то неизвестную роль; Лотэр же намеревался выпить его кровь, чтобы украсть его легендарные знания.

Они решили работать вместе. Сначала позволить демонам одержать победу над армией чародея и прорвать мистически защищённый барьер, а потом вдвоём внезапно напасть и самим захватить чародея.

Пока они лежали в ожидании на земле, созерцая разворачивающиеся военные действия, Лотэр работал над кольцевой головоломкой, прислуживаясь к бормотанию валькирии, с удивлением отмечая, что согласен со всем, что она говорила.

Она хвалила чародея за то, что он не женился, не дал потомство и не завёл друзей:

– У него нет слабостей. У короля каменных демонов простоне убдет никакого рычага воздействия, чтобы получить его магию.

Лотэр сам часто играл на подобных слабостях. По этой причине он тоже не заводил друзей.

Мой выбор, а не недостаток...

Пальчиком с когтем на конце Никс указала в сторону сражающихся солдат, отпуская комментарии:

– Идиот. Ещё больший идиот.

Лотэр фыркнул, соглашаясь.

– О, смотри-ка! Посмотри на этого, – говорила она время от времени, предсказывая особенно жестокие убийства на поле боя.

Вскоре у них завязался разговор, в основном о том, насколько глупыми могут быть бессмертные, пока не перешли к личным темам.

– У тебя есть пара, женщина? – заинтригованно спросил Лотэр, хоть Никс и была его естественным противником.

– Я обручилась с Локи на время. Не всё прошло гладко по

очевидным

причинам. так что в настоящее время я – некающаяся

мужелюбка

. – На недоумённый взгляд Лотэра она заметила, – это будет очень весело в двадцать первом веке.

– Если ты предсказательница, то расскажи моё будущее.

– Не могу. Я по-прежнему ничего про тебя не вижу. Лишь очень немногие оставляют меня в таком неведении.

В предрассветный час Лотэр сказал:

– Ожидание меня уже тяготит, Феникс. Оставайся, если хочешь, но я мешкать более не намерен.

Её взгляд подёрнулся дымкой.

– Терпение, Лотэр. Ты

должен

научиться терпению.

Он поднялся в полный рост, разозлённый на то, что она осмелилась делать ему замечания:

– День, когда я буду подчиняться приказам сумасшедшей женщины, порождающей молнии, станет моим последним.

С грубой усмешкой он собрался переместиться.

Уже начав исчезать, он заметил демона, взобравшегося на выступ с мечом наизготовку.

Оставь валькирию её судьбе,

сказал себе Лотэр.

Она ничего не значит. Она враг!

И всё же он колебался. Возможно, тогда он был не настолько пресыщен, возможно, другого занятия он не придумал. Как бы то ни было, он вернулся к ней, чтобы поразить нападающего – как раз в тот момент, когда защита замка пала...

В последующие годы они преследовали общих врагов, всё более доверяя друг

другу, по крайней мере тогда, когда нужно было прикрыть друг друга во время продолжительной охоты. Но Лотэр так и не научился терпению, а его упрямство часто заводила его в сложные ситуации. Ясность сознания Никс продолжала ухудшаться.

Тем не менее, между ними было достаточно общего, и их невольное взаимное уважение поневоле росло. Он помнил, как однажды признался ей: "Феникс, ты единственная, кто..."

– Лотэр!

Он вскинул голову.

– Что?

Элизабет, глядя на него, нахмурилась.

– Ты и Никс?

Он стряхнул с себя остатки воспоминаний.

– Мы принадлежим к различный армиям Ллора: Правусу и Вертасу. Она возглавляет Вертас, а я либо с Правусом, либо ни с кем – зависит от того, что подходит к моей Развязке.

– И почему ты её не убил? Ведь так ты поступаешь со своими врагами, правда?

Сложный вопрос. После паузы он ответил:

– Хоть и являясь врагом, Никс – единственная, кого я знаю, соответствует мне по возрасту и знаниям. – А также в безумии и усталости. – Нас связывает история. -

Без неё его жизнь станет совсем другой. – Давным-давно я решил, что всегда успею уё убить, но никогда не смогу вернуть обратно.

– Понятно.

Элизабет сделала следующий глоток, и сконденсированная капля влаги с бутылки упала прямо на её грудь, стекая всё ниже. Проследив глазами её путь, мысли Лотэра с лёгкостью вернулись от прошлого к самому увлекательному настоящему.

– Полагаю, я ответил на твой вопрос, – движением бровей он указал на верх от купальника.

Хмыкнув, она сдвинула ткань ещё немного в сторону.

– Когда ты не рядом, то думаешь обо мне?

– Я думаю о том, что ты скоро умрёшь. Прекрасная жертва в честь Саройи.

Дёрнув свой топ, Элизабет спросила:

– Сколько мне осталось?

– Возможно – неделя.

Отведя взгляд, он сделала очередной глоток пива, вновь отодвинув материал. Следующее движение откроет бесстыдный сосок.

– Твои мысли по отношению ко мне когда-нибудь смягчались?

Думая об уничтожении души Элизабет, возможно, он чувствовал

шёпот

чего-то другого

.

– Я что, выгляжу как мужчина с

мягкими

мыслями? Ты говоришь глупости.

Заметив её расширившиеся глаза, он процедил:

– Что?

– Ничего.

– Если у тебя больше нет вопросов, то я хочу перейти к своей награде.

– Хм. Может, я передумала. – Этой запотевшей пивной бутылкой она провела дорожку к своей ложбинке между грудей. Именно в том месте, куда он кончал неделю назад. – Разве ты не хотел бы увидеть и... потрогать?

– Последние семь дней я провёл, желая потрогать. Сейчас я это и намереваюсь сделать.

И прежде чем она смогла что-то сделать, он переместился под лучи солнца, схватил её, прежде чем успел обгореть, а затем вернулся вместе с девушкой в квартиру.

В её волосах он мог чувствовать запах солнца, на лице мог видеть новые веснушки. Золотистая кожа, дразнящая линия загара... её кожа

была

горячей.

– Отпусти меня! – Руками она упёрлась в его грудь. – Чего ты теперь от меня хочешь? Может остался дюйм моей кожи, который ты ещё не успел залить спермой? Ведь так?

– Эти несколько дней вдали от меня сделали тебя храброй. Очень глупо. Но я поставлю тебя на место.

Она пыталась его оттолкнуть.

– Ненавижу тебя!

– Чувство взаимно, – с трудом произнёс он, когда в горле

вспыхнула

rána.

Blyad’!

Конечно, он её ненавидел.

Она была смертной и вела себя глупо даже перед лицом

опасности,

которую он для неё представлял. Его рука схватила её горло.

– Я так легко могу тебя убить. Выдавить из тебя жизнь.

– Так давай! – заорала она с безумным блеском в глазах. – И перестань говорить об этом!

– Ты не заставишь меня убить тебя, – произнёс вампир. – Так что перестань пытаться. Если бы я собирался сделать это своими руками, то сделал бы давно.

На мгновенье Элли показалось, что он нахмурился, словно понял, что сказал правду.

Не может врать, да?

Когда его хватка ослабла, она смогла отшатнуться.

– Я ору на тебя не потому, что хочу, чтобы ты меня убил. Я ору, потому что меня от тебя тошнит! Ты вроде как должен быть в Ллоре самым умным? Но продолжаешь между нами двумя выбирать Саройю? Почему ты настолько глуп, что не видишь, что находится прямо перед тобой?

– Передо мной? Ты имеешь в виду смертную, которая визжит с кошмарным деревенским акцентом? Невежду без каких-либо достоинств? Возможно, я

достаточно

сообразителен, чтобы не опускаться до подобных тебе существ.

– Я не невежда. У меня есть образование!

Он приподнял свою светлую бровь.

– Разумеется. С отметкой "заочное образование". В любом случае, тут дело в знаниях, ат не в образовании. Я никогда не выезжала за пределы своего штата, никогда не встречала людей, отличающихся от твоей собственной семьи.

– Потому что я

ещё

молода! Я попала в тюрьму, будучи подростком. Ты и понятия не имеешь, на что бы я была способна, если бы эта твоя сука не украла моё тело. Этого не может быть одновременно: нельзя называть меня невеждой, когда ты сам приложил к этому руку!

– Понятия не имею, на что ты была бы способна? Держу пари, ты бы жила в грязном трейлере с орущими детьми, цепляющимися за твой фартук, пока сама ты смотрела бы целый день телевизор.

Язык Лотэра как он есть.

– Ты

ведь

совсем так не думаешь. Ты не считаешь, что я была бы такой.

Оторопелый взгляд вампира. Однако, быстро оправившись, он произнёс вкрадчивым тоном:

– Это становится утомительным, Элизабет. Заткнись и разденься.

– Попроси Саройю! Или, может, она находит тебя таким же отвратительным, как и я!

На его щеке дёрнулся мускул, предупреждающий, что она зашла слишком далеко.

Плевать. Уже мертва.

– Ты добиваешься моей ярости лишь потому, что никогда её на самом деле не видела. Я это исправлю.

Он притянул её к своей груди.

– Совершим прогулку.

– Ты сказал, что меня найдут твои враги!

Стать демонской шлюхой...?

– Я нас скрою. Повторяю, бояться тебе стоит только меня. В мгновенье ока он перенёс ей в пещеру. Однако телепортировались они не полностью, а оказались в своего рода сумерках.

Тем не менее, она могла чуять затхлый запах земли и гнили, слышать жужжание мух. Когда её глаза привыкли к полумраку, она увидела трупы.

Беспощадно обезглавленные тела молодых людей. Множество.

Горы отрезанных конечностей, разбитых черепов. Разбросанные по промозглой пещере.

Она бы извергла содержимое своего желудка, будь она хрупкого телосложения. Или, если бы не видела подобную сцену в собственном доме пять лет назад.

Совладав с голосом, она спросила:

– Это ты сделал?”

– А, Элизабет, теперь ты понимаешь, на что я способен? Зарезать целый выводок в их собственном логове – довольно скучно.

Моё сердце даже не ускорилось, а жажда крови не пробудилась. Я широко зевал, отрубая чью-либо голову. И последнее, что он слышал – это как я невежливо цокал языком. Самое правильное, что тебе нужно сделать – это бояться моей ярости и понять, что одно моё имя вселяет страх в сердца тех, кто меня знает... не без причины.

– Я поняла, что ты страшный, больной и развращённый! Я поняла, что Враг Древних и Саройя, Жнец Душ абсолютно идеально подходят друг другу. Как два куска сломанной головоломки, соединённые вместе.

И снова её слова задели что-то в нём. Его рука напряглась на её запястье, выражение лица обещала боль.

– На это похожа твоя жизнь?

Он усмехнулся:

– Большинство ночей тысячелетия.

– Тогда мне тебя жаль. Так и есть: Элизабет, твоя

зверушка, селянка, которую ты презираешь, "тело" – жалеет тебя. – Она посмотрела ему в глаза. – Ух ты, на щеке задёргался нерв. У меня будут неприятности! В чём дело? Не нравится, когда кто-то говорит тебе подобные вещи? Я, наверное, первая за много веков, кто осмелился на такое.

В красных глазах мелькнула вспышка?

– Подобные вещи, – повторил он. – Что это за вещи, на основании которых тебе меня жалко?

– Мне двадцать один. Более двадцати процентов своей жизни я была приговорена к смерти. Тем не менее, за свою короткую жизнь я познала больше счастья, чем ты за всю свою бесконечную

ГЛАВА 31

Эта Элизабет была чертовски смелой! Как и обычно,ты говоришь о вещах , которых твой разум не может постичь!

–

Я?

Бьюсь об заклад, ты даже

не знаешь,

что такое счастье!

Лотэру хотелось ответить:

– Конечно, я знаю! – Но он... не знал.

Ему казалось, что он знал счастье в детстве, когда был со своей матерью, но те годы не помнил нечётко после прошедшей вечности, когда вся его жизнь была посвящена лишь мести.

Воскресить те воспоминания ему не удавалось, потому что с того времени он не чувствовал ничего хоть немного похожего.

Он часто шпионил за тем, как это делают другие. Он видел двух сестёр-чародеек, хихикающих над сальными шутками. Наблюдал потасовку оборотней, которые потом так хохотали, что держались за свои бока. Все они испытывали счастье, Лотэр – нет.

Он знал, что отличается от других. Тем не менее, он не был уверен, что

несчастлив,

поскольку это означало, что он мог был ощутить и противоположное.

– Ну, так ты знаешь, что это такое? – настаивала Элизабет.

Не могу солгать.

Удовольствие, счастье, удовлетворение – всё это были необъяснимые для него вещи.

Одной из причин столь яростного стремления к Развязке была его уверенность, что он

совершенно точно почувствует удовлетворение, как только все его клятвы будут выполнены. Как только вся тяжёлая работа завершится.

Она ахнула.

– Ты

не

знаешь. Называешь меня невеждой? Я, сидя в своём "грязном трейлере", смогла испытать кое-что из того,

чего твой разум

не может постичь!

– Может быть я и не убью тебя, зато могу покалечить, сломав твои хрупкие кости!

– Это

точно

. Покалечишь единственного человека, способного научить тебя быть счастливым! – Она стиснула ладонями лоб. – О, Боже... сейчас?

Саройя просыпается?

– Элизабет, не

смей

уходить. Мы ещё не закончили!

Она прищурившись посмотрела на него.

– Лишь соблюдаю условия

сделки. Если Саройя считает, что пришёл её черёд – я ухожу с дороги, правильно?

– Ты сучка, не смей сбегать! – его голос разносился по пещере.

– А-ха, разбежалась... Ух ты, ухожу прямо у тебя на глазах. Посмотрим, каким счастливым

сделает тебя

Саройя Жнец Душ.

И она потеряла сознание.

Лотэр дёрнуг её к себе, поймав как раз в тот момент, когда Саройя произнесла:

– Где я? Я чувствую кровь и жестокость.

Он в ярости заорал. Элизабет издевалась над ним, оставила за собой последнее слово, а потом намеренно исчезла!

Твою мать, я убью её!

– Лотэр, что с тобой такое? – Саройя нахмурилась, пытаясь устоять на ногах самостоятельно. Но он держал её руку, сохраняя, таким образом, под защитой. – Почему на мне надето это? О, моя кожа!

Возьми себя в руки.

Пока в гневе не разорвал Саройю. Вдох. Выдох.

– Смертная оказалась весьма раздражающей.

И приводящей в замешательство. Не перестаёт каждый раз удивлять меня.

– Ты не можешь справиться с человеческой девчонкой? – Саройя осматривалась вокруг. – Но только посмотри на это чудесное побоище! Твоя работа?

Элизабет было противно. Саройя же не просто принимала то, каким он был, она ещё этим восхищалась.

– А больше не осталось жизней, которые я могу забрать? Все эти – уже мертвы. Эгоистичный Лотэр. – Она поддела носком отрубленную ногу. – Зачем ты привёл сюда Элизабет? Это как-то связано с кольцом?

– По этому вопросу наметился прогресс.

– Так у тебя нет для меня ни кольца в подарок, ни жизней, которые бы я могла забрать – хотя я не убивала уже много лет! – Она пнула ногой валявшуюся голову, моргнув от боли при ударе. – Ты всегда такой эгоистичный?

– Да, рассеянно ответил он. Дольше они не могут здесь оставаться. Двух человек на такой длительный срок он мог перемещать лишь частично. Мгновенье спустя он вернул их в его комнату в Нью-Йорке, выпуская её руку.

– Возьми меня к живым телам, Лотэр! Знаешь что, перемести меня в старый дом Элизабет. Я обещала её матери, что убью её. Я требую, чтобы она досталась мне.

– Требую сколько хочешь, этому не бывать. – В конце концов, в той сельской женщине он чувствовал признательность, поскольку она произвела на свет Элизабет. Без этой смертной тела для Невесты у Лотэра бы не было.

– Я не собираюсь оставаться на переднем плане, если со мной будут так обращаться. – Саройя начала раскачиваться на ногах.

Теперь

и она

собирается уйти? Чёрта с два!

– Если ты намеренно исчезнешь, то на этом теле я выжгу клеймо. Ошпарю лицо кипятком. И выдавлю глаз.

В тот же миг Саройя пришла в себя.

– Чего ты хочешь? – Определённо, Лотэр прибывал в опасном настроении.

– Ты ответишь мне на несколько вопросов.

– Ну правда, Лотэр. Что произошло? Это я должна бы прийти в ярость. Позволить Элизабет вот так сжечь солнцем мою кожу? – Обиженно проговорила она.

Он телепортировался от одной стены к другой.

– Мне нужна информация.

– Например?

– Мы говорили о годах совместного правления, – ответил он. – Ты по-прежнему этого хочешь?

– Конечно. Боюсь, что

сомневаешься

здесь именно ты.

– Мы говорили о престолах, власти и мести. Но что насчёт нас?

– Что ты имеешь в виду?

– Когда я получу то, что моё по праву и короны будут возложены на наши головы, что тогда?

– Мы завоюем

новые территории,

– ответила она. – Вместе мы сможем править миром, одновременно отыскивая способ вернуть мой божественный статус. Мои враги также жаждут расплаты. Или ты об этом уже забыл?

– Твоя сестра, Ламия.

– В числе других.

Ла Дорада, например.

– Королева Зла поклялась покарать тебя, что означает – покарать и

меня

. – Саройя колебалась, рассказать ли Лотэру о множестве преступлений против чародейки, но решила, что не стоит. Ему не следует знать, что она отправляла к Дораде убийц на протяжении веков.

И ему также не стоит знать о предсказании, которое сделал давно умерший вампир-оракул.

– Если ты её не одолеешь, она убьёт меня, Лотэр. Я

чувствую

это.

– Дорада тебя не

найдёт.

Никто в Ллоре не знает об этой квартире. Ты невидима для всех, если находишься здесь, либо у Карги, в противном случае я могу скрыть твоё тело. Неужели ты думаешь, что я позволю Дораде похитить свою подругу – а с ней и всё моё будущее?

Саройя немного успокоилась. Хоть она и не доверяла никому, она знала, что Лотэр был одним из самых беспощадных воинов в Ллоре и самым сильным вампиром из когда-либо живших.

Пальцами он сжал свою переносицу.

– Когда Дорада будет повержена – как ты представляешь себе нашу жизнь?

– Мы уничтожим оставшихся врагов и станем самой могущественной парой в мире.

Всё более разочаровываясь, он произнёс:

– В одну из ночей мы закончим всю эту работу, и когда придёт рассвет...

что тогда

?

Она пригладила свои волосы.

– Я не понимаю.

– Ты знаешь, что такое счастье?

– Смотреть, как в глазах славного человека меркнет свет. Наблюдать, как существа раболепствуют. Властвовать над жизнью и смертью.

– Нет, Саройя. Не верю, что собираюсь это сказать, но... всё, что

ты перечислила – это

процесс

. Не итог. – Он горько усмехнулся. – О счастье ты осведомлена не больше, чем я.

– Твоя

смертная

наложница вскружила тебе голову. Посмотри на себя – это похоже на то, словно ты по ней тоскуешь. Почти словно

она

и есть твоя Невеста.

Что, скорее всего, так и было. Хотя сначала Саройя поверила, что сама пробудила Лотэра, теперь она так не считала.

Ему что-то чувствовать по отношению к такому презренному существу? Здесь придётся поработать.

И всё равно он не верил, что Элизабет могла быть его; сама эта мысль уже была унизительна для мужчины его уровня.

И если Лотэру до сих пор истина не открылась, то лишь потому, что

он этого видеть

не хотел.

Убеждённость Лотэра грызли сомнения, разрушая её вс сильнее.

И если он всё же убедит себя в том, что Элизабет – его Невеста (что весьма и весьма маловероятно), он всё равно ничего не сможет с этим поделать.

Он уже привёл в движение свою судьбу. Он был неразрывно связан, и не только лишь обещанием изгнать душу Элизабет, как думала девушка...

Это не может быть она.

Определённо.

Питая огромное отвращение к её человеческому происхождению, Лотэр не позволял себе даже

думать

о том, что Элизабет могла оказаться его Невестой.

Сейчас же, очевидно, я пришёл к этой мысли...

Возможно, что сначала Элизабет его не пробудила по причине своего молодого возраста. Женщины других видов обычно не запускают пробуждение, пока не повзрослеют.

В семнадцать Элизабет ничего в нём не затронула. В восемнадцать один лишь взгляд на Саройю зажёг его сердце и вернул к жизни тело.

Была ли причина в появлении Саройи? Или в возрасте Элизабет?

Нет-нет-нет. Богиня всегда превыше смертного трейлерного мусора.

Страстного

смертного трейлерного мусора – со склонностью к облизыванию клыков и медленному сосанию его языка.

Ни в одной истории о парах, соединённых вместе нынешним Приращением, не не говорилось о человеке.

Почему же короткая

соломинка

досталась мне?

Даже "смертный" мужчина Реджин Лучезарной оказался в итоге ллореанским берсеркером

Саройя подошла к нему.

– Только представь, как твоя семья отреагировала бы на Элизабет Пирс. Думаешь, Ивана бы её признала?

Ивана бы моментально пришла в ярость. Её единственный отпрыск променял богиню на грязное "животное"? Где тут логика?

Стефанович бы посмеялся:

– Сын Дакийцев ничем не лучше вампира Орды.

Он бы спросил, пахнет ли кровь Элизабет вином и мёдом.

И мне бы пришлось сказать "да".

– Ты ведь знаешь, что Элизабет не может быть твоей Невестой, – тихо заметила Саройя. – Если забыть о том, что я -

богиня,

и, следовательно, безупречно соответствую тебе как королю, подумай вот о чём: ни один вампир не мог бы мучить свою женщину так, как это делал ты.

Саройя была права. Разве его инстинкты не удержали бы его от причинения вреда Элизабет?

Вместо этого он приговорил эту смертную к казни. Он унижал её при каждой возможности, не давая забыть о неизбежной угрозе смерти, изводя её этим.

Мучая морально.

Узри океан, к которому ты никогда не прикоснёшься, бриллианты, которые

никогда не будут твоими. Жажди мужчину, который никогда не захочет тебя в ответ и ощути удовольствие,

которое никогда не повторится...

Лотэр ощутил в горле желчь.

Это не была Элизабет. Просто

не могла быть.

Даже Фёдор, его дядя, не мучал свою Невесту подобным образом, а ведь она была его ненавистным врагом.

Ивана говорила Лотэру:

– Ты будешь хорошим и справедливым королём для своей Невесты.

Но он не был таковым для Элизабет, жизнь девушки была похожа на ад.

Не она, не она.

И всё же, по мере того, как его беспокойство усиливалось, а тяжесть сомнений стала непомерной, его первым импульсом было желание дотронуться до Элизабет.

И не потому, что она была его Невестой, но потому, что лишь она могла подарить ему наслаждение и заставить забыть о проблемах на какое-то время.

– Заставь её выйти на передний план, – выдавил он.

Саройя моргнула.

– Ты меня отвергаешь?

– Да.

– Почему ты даже не попытаешься меня соблазнить?

– Ты не чувствуешь ко мне никакого влечения. И никогда не почувствуешь. Я могу подождать человека, которого ко мне влечёт.

– Откуда ты знаешь, что со мной не будет лучше?

– Потому что лучше не может быть, возможно, ни с кем. – Эти слова, произнесённые вслух, ошеломили его – он высказал вслух правду.

Я собираюсь добровольно отказаться от этого удовольствия?

Какой у него есть выбор?

– Да что в ней такого особенного? – вскричала Саройя. – Скажи, из-за чего ты так взъелся, что она такого сделала? С готовностью раздвинула ноги? Стонала под твоими губами?

Разочарование всё нарастало. Женщина, стоящая перед ним, его возмущала.

– Было ли в её взгляде желание?

– Словно она умрёт, если я её не трахну, – прошипел Лотэр.

– Я потренирую это выражение лица перед зеркалом для момента, когда мы займёмся любовью.

– Перестань врать! – Рукой он провёл по своим волосам. – Ты не собираешься спать со мной. Слухи о твоей девственности правдивы. Ты никогда не знала мужчины.

– Но лишь потому, что ещё не встретила своей пары.

Он заметил ледяным тоном:

– Ты должна быть выше лжи такому чистокровному вампиру, как я.

Несколько томительных секунд молчания.

– Да. Ты прав. – Её заботливое выражение лица вдруг стало недоброжелательным. – О, Лотэр, ты был слишком самонадеян, чтобы поверить, что не привлекаешь женщину в сексуальном плане. Но я выше базовых потребностей.

– Ты так легко признаёшься в вероломстве? Ты никогда не собиралась ложиться со мной в постель.

Лгала мне, предала меня. Уже!

– Твоей Невестой является богиня. Я родилась другой, была

создана по-другому. Секс настолько для тебя важен? Ведь мы говорим о совместном завоевании королевств! Неужели так нужно со мной спать? Для этого существуют наложницы.

Он может основать гарем, брать каждую ночь новую женщину. Для таких потребностей Невеста не нужна.

Единый фронт, Лотэр?

– Других женщин я брать не собирался. Они сеют раздор.

– Ты исключительный мужчина. – Она прищурилась. – Дело ведь не в сексе. Дело в ней.

Когда он ничего не ответил, её рот открылся:

– Ты влюбился в смертную! Вспомни, что вскоре ты уничтожишь её душу.

– Думаешь, что я в твоих руках?

– Именно так.

– Я могу применить кольцо, чтобы заставить Орду последовать за мной.

– Хитроумное кольцо, драгоценная сила. Я должна быть на твоей стороне, когда ты будешь править – иначе твою власть будут постоянно оспаривать.

Этого он отрицать не мог. Одному из двух нерушимых требований Орды Лотэр не отвечал. Как Карга и предсказывала, его Невеста была ключом к трону.

– Без меня, Лотэр, ты столкнёшься с бесконечными восстаниями. Как ты завоюешь Дакию, если твоё королевство погрязнет в мятежах?

– Тогда, может, я оставлю и тебя и Элизабет. Ты будешь моей королевой, а она останется нашим грязным маленьких секретом. Тайная наложница, которая будет показываться лишь в постели.

Идеально.

Так же, как он заслуживал богиню в качестве королевы, он заслуживал и молодую сформировавшуюся женщину для удовлетворения своих потребностей.

– Хочешь, чтобы я делила это тело? Этому не бывать.

– Я сказал, что так и будет.

– Вспоминаешь ли ты окончание нашего разговора той ночью в лесу? – мягко спросила Саройя. – Я вспоминаю. Часто.

Он вспоминал об этом так же часто...

Переместившись и оказавшись в нескольких дюймах от неё, Лотэр обхватил дрожащей ладонью её затылок.

– Лишь моя сила превышает моё желание. Твоя смертная форма слишком хрупка, чтобы я мог сделать тебя своей. Но я должен это закончить.

– Тогда я не отдамся в этом теле, пока ты не уничтожишь душу Элизабет и я не останусь единственной хозяйкой, – сказала Саройя. – Пока же можешь получить физическую разрядку каким-нибудь другим способом – после того, как поклянёшься, что принимаешь предложенные мною условия. Поклянись перед своим Ллором и создай со мной нерушимое соглашение.

Они смотрели друг другу в глаза и ему казалось, что время замедлило свой бег, чтобы он мог ощутить, насколько знаменательными будут его следующие слова:

– Я клянусь перед Ллором, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы изгнать душу Элизабет навсегда, а затем сделать это тело бессмертным.

Она казалась отчасти удивлённой и обрадованной.

– Очень хорошо, мой король...

И сейчас Саройя напомнила:

– Ты дал клятвы, Лотэр. Ты связан ими чтобы найти кольцо для превращения этого тела в бессмертное – и для избавления от Элизабет.

Той ночью он был прав, его слова оказались знаменательными. Правда не в том смысле, как он думал.

– Освободи меня от этого соглашения.

Её губы изогнулись, получилась почти что улыбка.

– Клянусь перед Ллором, что я

никогда

не освобожу тебя. – Ей это доставляло удовольствие. – Эти клятвы так связывают, не правда ли? Помнишь моих слуг? Твоя судьба решена, Лотэр.

Так и есть.

Он это знал. Всё было предельно ясно.

– Возьми себя в руки, вампир. Если будешь твёрдым в своих поступках, то вскоре получишь всё, чего когда-либо хотел. Всё, чего хотела для тебя Ивана.

Но, возможно, он начинал хотеть чего-то большего.

– А сейчас, Лотэр, призвать ли мне твою – временную – наложницу?

Прищурив глаза, он ответил:

– Да, красавица. Искупай её, одень в красный шёлк и уложи в мою постель. Да, и боевой макияж можно пропустить.