Текст книги "Лотэр (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)
– Спать и работать – означает одно и то же.
– не понимаю.
– Когда я пью кровь прямо из вены, я могу получить память своей жертвы. В своих снах я вижу её ожившие воспоминания. Я чувствую холод на её коже, боль от ран, даже смерть у меня а руках. Недавно я выпил из того, кто знает, где сейчас находится кольцо. И сейчас мне надо добраться до этих воспоминаний, но проще сказать, чем сделать. Надо отсортировать много лишнего.
Кончиками пальцев она коснулась следа укуса на шее.
– Ты увидишь во сне и мои воспоминания?
– Скорее всего. Жду не дождусь, когда смогу насладиться беличьим рагу у трейлерного очага.
Она открыла было рот, чтобы сказать что-то резкое в ответ, но потом сдержалась.
– Как ты различаешь, где обычный сон, а где – чьё-то воспоминание?
– Мне не снится ничего, кроме воспоминаний.
– Неудивительно, что ты сумасшедший. Но я помогаю тебе сохранять здравомыслие, не так ли?
– Саройя помогает мне сохранять здравомыслие. Ты же просто местодержатель.
– Значит если кольцо означает мою смерть, то всякий раз, когда ты спишь – я буду приближаться к смерти?
– Это мягко сказано, но да.
Наконец, она отвела взгляд.
– Ты меня предупредишь заранее?
– Нет. Так же, как ты не предупреждала оленей, на которых охотилась.
– Но они – звери!
– А ты – что-то большее? – спросил он задумчиво. – И что ты станешь делать, получив предупреждение?
– Я бы написала своей семье.
– А, прощальное письмо Элли Энн. Как трогательно. На в Ллоре нет места сентиментальности. Когда он скрестил на груди руки, она, казалось, сделала об этом мысленную отметку.
На самом деле он почувствовал укол сентиментальности, когда осознал, что Чейз может умереть – и вместе с ним единственная надежда Лотэра на продолжение линии.
Неужели я ничего после себя не оставлю?
Когда-то давно Лотэр создал по необходимости вампиров, но они все давно умерли. Он потерял к этому вкус.
Все умирали раньше его.
Теперь я расчувствуюсь, ощущая свой возраст?
Элизабет спросила:
– Ты хоть раз помогал кому-нибудь, не ожидая ничего взамен?
– Пытаюсь вспомнить. Раньше... Ещё раньше... А, да. Во времена Железного Века на поле боя я наткнулся на умирающего воина. Он хотел, чтобы я передал послание его жене и детям. Настроение в тот момент у меня было эксцентричным. "Передай сам", сказал я ему и превратил в вампира. Когда он вернулся к жене, та бросилась к нему со слезами на глазах, а за ней следовали её дети. Пока их потомство ликовало, он раскачивал её на руках, прижимая к груди. Такой трогательный момент, такие эмоции – до тех пор, пока она не лопнула, словно виноградина.
Элизабет была шокирована.
– Вампиры и люди не путаются друг с другом. Вы слишком хрупкие. Если я потеряю контроль и сожму тебя...хлоп.
Она молчала.
Почему я готов убить, чтобы узнать, о чём она думает?
Наверное, потому, что мне нравится убивать.
Чтобы сменить тему, она спросила:
– Твои жертвы всегда попадают в твои лапы?
– В 96,4% случаев за всё время – да.
Она поджала губы.
– Как... скучно.
– Что ты сказала?
– Где ж тут веселье? Где сюрприз?
– Жизнь – не весёлая штука.
– Не для всех, полагаю. – Она откинулась на кушетке, подтянув под себя ноги. – Но будь у меня столько же денег – я б веселилась.
– Если бы ты не была настолько бедной, ты бы знала, что на деньги счастья не купишь.
– Слова человека, у которого всегда есть наличка.
– Как бы ты веселилась, будь ты мной?
– Я бы потратила деньги на свою семью. Я бы путешествовала. – она уставилась в потолок, как бы воображая те места, куда бы отправилась. – Я бы посмотрела все чудеса света: Великую китайскую стену, Египетские пирамиды, Большой барьерный риф. Чёрт, я бы впервые побывала на побережье.
Она никогда не выезжала за пределы Аппалачи, не видела океан или пляж. Он с трудом мог это представить. Она и понятия не имела, как пахнет морской воздух, не знала, как на ступни накатывает волна. Как бы она на это отреагировала?
Пожалуй, не так, как он бы ожидал.
– Мир я видел, Элизабет, объехал несколько раз вокруг света. Всё слишком переоценено. И у меня нет семьи, которую я бы мог назвать своей.
– А сейчас ты развлекаешься чтением своей книги? – Её красные ногти легко скользили по рисунку обивки кушетки. – Какая запись последняя в твоём гроссбухе?
– Это будет смертный по имени Деклан Чейз. Если выживет. Он тот, кто обладает воспоминаниями о кольце.
– Если он выживет. Ты его ранил? – спросила Элли. Она только что подавила зевок?
– Не я. Демон вчера вонзил в него меч. Но я дал ему свою кровь, чтобы сделать бессмертным.
– Разве это не супер-важная штука? Ведь смертные тебя умоляют и всё такое. Ты, вроде, сказал, что это бесценно? – Она устроила свою голову на подлокотнике кушетки.
– Мне очень нужна была с ним связь. Хотя я вёл себя так, будто необходимость дать ему кровь меня раздражает.
Лотэр припомнил свою уловку, простой, но элегантный план, и затем кульминация – Чейз без сознания, его рот раздвинут, чтобы заставить его принять вампирскую кровь.
Даже при том, что Блейдмен считал её отравой, ядом для его вен...
– Сейчас я могу засечь его где угодно на земле, в любой момент, – продолжал Лотэр. – Могу прочесть его мысли, если он поблизости. Да, смертная, при правильном стечении обстоятельств, я могу читать мысли. Ещё одна деталь, в которой я тебя превосхожу.
Она от удивления раскроет рот, поднесёт руку к виску, боясь, что он читает прямо сейчас её мысли...
Тишина. Он взглянул на неё; руки сжались в дрожащие кулаки.
Элизабет, похоже, спала.
Когда он, наконец, открылся и в действительности беседовал с кем-то, когда показал ей эту грёбанную книгу – она просто уснула? Он ей наскучил?
Súka!
Он боролся с искушением, чтобы не телепортировать её в центр вурдалакской потасовки и посмотреть, проснётся ли она тогда?
Он склонился над ней, чувствуя, что захвачен врасплох поведением этой смертной.
И тем, что он никогда не может его предсказать.
Сквозь биение собственного сердца он слышал ровное дыхание Элизабет. Во сне она выглядела мягче, даже моложе. Такая прекрасная, но потенциала явно не достаёт.
Она казалась вполне смышлёной – за исключением, конечно, случаев, когда спорила со мной
– но в остальном совершенно не заслуживала внимания, не имея никаких талантов, которыми могла бы гордиться.
Её тело было подтянуто – результат всех её походов на дикие территории – но не выглядело подчёркнуто спортивным. Она не играла ни на каком музыкальном инструменте и говорила лишь на одном языке – причём скверно.
Не будь Саройи, Элизабет так бы и влачила своё жалкое существование, как это делала её отвратительная мамаша. Одежда из секонд-хенда и дешёвые духи в грязном, протекающем трейлере.
По крайней мере, сейчас Элизабет служила высшей цели.
Когда её дыхание стало более глубоким, её рот приоткрылся, а стук сердца стал звучать убаюкивающе. Как метроном... как волны, которых она никогда не видела.
Эта смертная так молода.
Разглядывая её сейчас, он почти забыл, насколько сильно ему были ненавистны люди.
Почти.
Его мысли прервались, когда он неожиданно зевнул. Наблюдение за спящей девушкой умиротворяло. Его Невеста – по крайней мере, её тело – могло его успокаивать.
Могу ли я этим воспользоваться?
Отстегнув свой меч, он снял ботинки и стянул с себя рубашку.
Сейчас я усну.
Сейчас придут воспоминания.
Телепортируясь в свою постель, он думал:
"Твои дни сочтены, юная Элизабет".
ГЛАВА 15
Элли разбудил стон. Мужскойстон.
Раскрыв глаза, она обнаружила себя свернувшейся калачиком на кушетке в спальне вампира. Наощупь протянув руку, она включила стоящую рядом лампу, дававшую достаточно света, чтобы увидеть Лотэра.
Он спал в своей кровати.
Она встала и направилась к нему, гадая, покажется ли он ей и сейчас симпатичным, когда она отдохнула и отошла от шока.
Подойдя к кровати, Элли согласно вздохнула. Как можно быть таким ущербным умственно и духовно – и в то же время таким ошеломляющим внешне?
Одетый лишь в низко сидящие тёмные джинсы, он лежал на животе, подложив локоть под голову. Удлинённые волосы взлохмачены, а беспокойные глаза скрыты.
Его лицо с гордым патрицианским носом и широкими скулами было безупречным. Даже щетина, покрывающая подбородок, казалась ей привлекательной. У ней руки чесались очертить пальцем контур его губ, чтобы понять, такие ли они твёрдые, какими кажутся. Раньше она никогда не обращала внимания на мужские губы, но его – были сексуальными.
Сейчас, когда раны на спине бесследно исчезли, его гладкая кожа, казалось, требовала её прикосновений. Его мускулистые плечи...
Он вновь застонал, сведя вместе брови.
Ему снится сон?
Если он и впрямь ощущает воспоминания всех его жертв – за тысячи лет – то как же ему
не сойти с ума?
Вряд ли ему уже снится кольцо. Может быть он сейчас видит её воспоминания?
Она не боялась, что Лотэр увидит что-то постыдное в её воспоминаниях – она никогда ничего такого не делала. Однако она не желала, чтобы он почувствовал насколько сильно она любит свою семью – или узнал бы, в насколько отчаянном положении они сейчас находились.
Когда она в последний раз говорила с матерью, ходили слухи, что мужчины семьи Пирс возвращаются в шахты. Мама сказала:
– Только через мой труп, Элли, – затем устыдилась своего комментария перед лицом приговорённой дочери.
Когда Лотэр перевернулся на спину, во рту у Элли пересохло. Его торс был твёрдым как камень, с рельефными мышцами груди и пресса. Более тёмные, почти золотые, волоски покрывали центр грудной клетки, и спускались тонкой полоской к пупку и ниже.
Её изголодавшиеся чувства впитывали этот образ в себя, почти притупив её ненависть. Господи, вампир был таким... красивым.
Идеал мужчины. Особенно с закрытыми глазами. Могу смотреть на него весь день.
Нет! Щелчок резинки.Он был убийцей, который собирался её прикончить. Он был частично ответственен за её тюремное заключение.
Ей лучше не подпадать под его сбивающее с толку обаяние. Вообще-то, она на миг даже решила открыть портьеры и впустить утреннее солнце, но потом передумала. Он слишком быстр и успеет просто телепортироваться из-под лучей.
Вместо этого, Элли заставила себя отойти, планируя принять душ, одеться и морально приготовиться к очередному раунду общения с ним.
Оказавшись в своей комнате, она заперла дверь между их смежными помещениями – как будто это могло удержать его снаружи. Затем отдёрнула балконные шторы. Её рот открылся.
Уже давно полдень? Неважно, как сильно она была вымотана – она никак не могла проверить, что проспала столько времени. В тюрьме она просыпалась ровно в 6 утра в течение всего срока.
Направившись в ванную, она обнаружила внутри дорогие туалетные принадлежности. Её манила возможность принять обжигающий душ без посторонних взглядов тюремных охранников.
Когда её окутали клубы пара, она удовлетворённо вздохнула, неспеша намыливая себя ароматной пеной.
Однако вскоре движения её рук замедлились и мытьё превратилось в поглаживание.Столько времени прошло с тех пор, как она прикасалась к себе подобным образом – без одежды и без присмотра – что она и забыла, каково это.
Она выкинула из головы образ точёного торса Лотэра, говоря себе, что так она лишь заново знакомится со своим телом.
Судорожный вздох вырвался, когда она накрыла рукой одну грудь. Ей, чёрт возьми, жутко не хватало ласки, как не хватало мужских благодарных стонов, когда она ласкала бы в ответ.
Элли любила мужчин и безудержно флиртовала всю свою жизнь. Она заставила запотеть стёкла такого количества грузовых кабин, что заработала себе тем самым определённую репутацию.
Такой была Элли – лёгкая на подъём девственница, всегда готовая к порочным разговорам, обжиманиям и петтингу.
До тех пор, пока её джинсы оставались застёгнутыми.
Но потом она оказалась сосланной, лишившись и флирта, и смеха, и прикосновений.
В тюрьме она отчаянно хотела почувствовать жёсткость мужских рук на своей груди, услышать их исступлённый шёпот.
– Позволь мне взять тебя, Элли... Я всуну лишь кончик, клянусь.
Одной рукой она опёрлась о мраморную стену в душевой, в то время как вторая скользила по животу вниз. Лишившись волос у себя между ног, Элли воспринимала все нюансы в своих ощущениях – капельки воды, стекающие по телу, дорожки от её длинных ногтей...
Скользкая внутри, она жаждала чего-то большего, чем простое исследование. Закусив губу, она осмотрелась по сторонам, опасаясь, что в комнату переместится Лотэр и схватит её.
Что он тогда сделает?
Вчера, когда он прижал её к себе, она чувствовала несокрушимую силу его мышц и его невозможно громадную эрекцию.
Её влагалище сжалось при мысли о той твёрдости.
Струйка воды попала на отметину на её шее, заставив Элли вздрогнуть. Вампир попробовал её там, издав стон и, похоже, смакуя её вкус.
Эта мысль, по какой-то причине, казалась ей такой... эротичной, как если бы он желал её настолько сильно, что захотел принять в себя её часть.
Её дыхание вдруг стало прерывистым.
Что будет, если Саройя не проснётся? Накроет ли вампир ноющую грудь Элли своей рукой? В этот момент она поняла, что не смогла бы его остановить, что находилась бы в эмоциональном ступоре от его рта.
Поведёт ли он дорожку из поцелуев всё ниже... и ниже? Она представила как эти твёрдые губы смыкаются вокруг одного из её сосков, светлые брови сводятся от удовольствия, пока его бледные руки мнут...
Нет! Да что с ней такое? Она терпеть не могла вампира, но фантазировала о нём при этом? Уронив руки, она выключила воду. Прислонившись к стене, она пыталась поймать дыхание и взять свои желания под контроль.
В фильмах вампиры всегда показывались гипнотически привлекательными. Разумеется, он обладает своего рода необъяснимым влиянием на неё – какая-то его сверхспособность.
Хотя наиболее вероятным объяснением было то, что она просто-напросто изголодалась во время пребывания за решёткой.
Вытеревшись полотенцем, она прошла к гардеробу, вновь поразившись богатству выбора. Можно было сидеть здесь, подбирая и смешивая комплекты. Она никогда не следила за модой в женских журналах, зная, что никогда не будет обладать достаточным гардеробом для создания "собственного стиля".
Вообще-то, её возмущали женщины, имеющие возможность тратить на моду свои деньги и время.
А времени всё равно у неё нет.
Напомнив себе, что ей отведён максимум месяц, она быстро выбрала пару бежевых брюк и голубой свитер с воротником с отворотом. Без обуви образ выглядел глуповато, так что она натянула пару туфель табачного цвета на платформе.
Вампир уже встал? Начнут ли они новый диалог -
или новое противостояние? Она гадала, было ли это странное ощущение в животе голодом. Или нервами.
Быстро заплетя волосы на макушке, она оставила основную копну распущенной за плечами. Обдумав макияж, остановилась на лёгком блеске для губ...
Громогласный рёв донёсся из его комнаты. За ним последовал ещё один, и ещё... громче и громче...
Затем воцарилась тишина.
ГЛАВА 16
Когда Лотэр проснулся, он понял, что лежит прямо в сугробе. И хоть в Нью-Йорке всё ещё был день, сверху на него лился жёлтый лунный свет.
Телепортация во сне. Опять.
Где, чёрт возьми, я нахожусь?
Это будет происходить всякий раз, когда он уснёт?
Он осмотрелся, припоминая окружающую местность – это было имение, в котором он часто бывал и которое сейчас ему принадлежало.
Место, где умерла его мать.
Он ясно помнил смерть Иваны и последующую ночь. В такую же, как эта, безмолвную ночь он, наконец, смог встать из своего снежного кокона.
Солнце едва село, как начал откапываться из снега. Люди давно ушли, но Лотэр был вынужден в агонии ждать наступления сумерек.
Наконец он разбил внешнюю корку снега и побежал на поиски матери.... надеясь на чудо. Затем он нашёл всё, что осталось от гордой Иваны – чёрный пепел на ослепительно белом снегу.
Со сдавленным воплем он потянулся к её останкам, но налетевший ветер развеял пепел по полю.
– Нет, нет, Мама!
Рыдая и отчаянно пытаясь прикоснуться хотя бы к крошечному кусочку, он ринулся вслед за пеплом...
А вместо этого он переместился, гладя кончиками пальцев рассыпающийся прах.
Это был первый раз, когда он сумел телепортироваться. Его охватил шок. Несколькими часами ранее эта способность могла бы предотвратить жертву Иваны.
Он упал на колени, полный горькой ненависти к самому себе.
Я подвёл её.
Слёзы капали – пока он не уловил чьё-то присутствие.
Вокруг него были скрытые туманом дакийцы.
Мать говорила, что её семья придёт за ним, как только люди уйдут. И они пришли, на самом деле.
– Лотэр, -
прошептали они, как дуновение ветра.
Он вскочил на ноги, заметавшись по кругу.
– Покажитесь!
Всю свою злость на себя он выпустил наружу. В голове звучал голос матери:
– Полагайся на холодный расчёт.
Но он не мог.
Ярость жгла его изнутри точно так же, как её сожгло солнце.
– Вы, жалкие трусы! Где вы были прошлой ночью? Где Сергей? – кричал он, пока не начал брызгать слюной, которая тут же замерзала. – Дайте мне взглянуть на ваши лица!
– Лотэр...
Переместившись вперёд, он влетел прямо в туман с оскаленными клыками. Не вижу их. С широко раскрытыми глазами он понял, что они были туманом – и внутри тумана стоял он.
– Вы позволили ей сгореть! – прокричал он, срывая горло. – Сразитесь со мной!
Со всех сторон он слышал их бормотанье:
– ...её проклятье...
– ...он переместился в туман...
– ...кровь Орды...
– ...недостаток...
– ...гнев...
– Да, во мне кровь Орды! Она поможет мне вас уничтожить...
Они все просто, рассеявшись, переместились.
Ночь была безмолвной, полная тишина. Полное одиночество...
Сквозь века Лотэр возвращался сюда снова и снова в отчаянных поисках народа своей матери, в поисках Сергея.
Но ни разу ещё он не перемещался во сне на такое расстояние. Снег обжигал его босые ступни, ледяной ветер высасывал тепло из неприкрытой груди.
Ненавижу это место.
Лотэр всё ещё помнил запах горящей плоти Иваны в тот ледяной рассвет.
Потому что её отец, Сергей, король Дакийцев, от неё отрёкся.
Дед, которого Лотэр за всю свою бесконечную жизнь так и не смог найти.
В молодости Лотэр не понимал, какую боль терпела его мать. С того времени он вынес множество пыток и ощутил, как его собственная кожа сгорает под солнцем.
Так что теперь он представлял, на что Сергей обрёк Ивану.
Я по-прежнему чувствую на пальцах её рассыпающийся пепел.
С этой мыслью гнев вспыхнул внутри Лотэра с той же силой, как и в тот вечер. Разве не должен он был поутихнуть?
Он чувствовал сумасшествие, жаждал рвать врага на части до тех пор, пока кровь не польётся подобно дождю, раскрасив снег.
– Явись мне, Сергей!
– потребовал он.
– Ёбанный трус!
На мгновенье ему показалось, что он чувствует их присутствие. Или это лишь отголосок его сна?
– Явись мне!
Но никто не явился; никто не ответил на его вызов.
– Будьте вы все прокляты, сразитесь со мной!
В тот момент я, должно быть, сорвался с обрыва, окончательно сойдя с ума.
И снова рёв вырвался из его груди.
Пролить кровь, вырезать... раздробить кости...
Натиск, когда плоть сдаётся его клыкам.
На лезвии бритвы смотреть в бездну. А бездна смотрит в ответ.
Поняв, что он почти проиграл эту битву, он представил нежную кожу своей невесты, дарящую ему своё алое вино.
Вонзи в неё свои клыки, погрузи их глубоко...
Его глаза расширились.
Она одна.
Без защиты.
Меньше, чем через мгновенье, он вернулся в квартиру. Необходимо защитить её. Мне необходима
она. Он мог ясно представить, как зароется лицом в её волосы и вдохнёт её пьянящий аромат.
Он обнаружил Элизабет стоящей на балконе под солнечными лучами.
Не она, не она. Только Саройя. Он приказал:
– Пусть Саройя восстанет.
Она обернулась.
– Ты вернулся... О, боже, твои глаза.
– Пусть она восстанет!
Бездна.
– Она не пытается.
Он заорал, откинув голову назад.
– Лотэр?
Он слышал, как смертная в страхе сглотнула, но всё же приблизилась к нему, протянув перед собой руки.
– Ч-что с тобой случилось? Это что, снег на твоих джинсах?
Он пристально на неё смотрел, мысленно приказывая:
"Да, иди ко мне."
Она подошла к тени на шаг ближе, затем ещё на шаг. Её руки дрожали.
Хочу ощутить их на себе. Подойди и дотронься до меня, женщина.
Дотронься до меня, и я, возможно, продержусь ещё одну ночь.
Глаза вампира пугали Элли больше, чем когда-либо. В них отражалась ярость и...мука. Белки глаз вспыхивали алыми искрами, придавая ему ещё более зловещий вид.
Её они как будто привораживали.
Его обнажённая грудь вздымалась с каждым вздохом, руки были сжаты в кулаки, каждый его пульсирующий мускул обещал лишь насилие. Клыки блестели, как два лезвия.
И она по-прежнему приближалась к нему, желая откинуть растрёпанные волосы с его бровей и прикоснуться к этой безупречной коже.
Когда она оказалась с ним в комнате, произошло то, чего Элли никак не смогла понять. Всё ближе и ближе подходил он к ней, приближаясь с какой-то плавной, хищной грацией.
Её осенило, что он просто не хотел спугнуть свою добычу. Дрожа, она мысленно приказала себе не кинуться прочь.
Так как чувствовала, что это может его спровоцировать.
Вскоре они оказались так близко друг к другу, что Элли пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Его губы раскрылись в очевидном желании.
Но что ему нужно? Чего он хочет?
Почему она чувствовала, что умрёт, если не узнает, какая на ощупь его бледная кожа?
– Элизабет, – произнёс он хрипло с безумным выражением лица.
Возможно, она сможет дотронуться до него и удовлетворить своё любопытство, а он этого даже не вспомнит.
– Я могу... могу к тебе прикоснуться?
Вздрогнув, он сдавленно произнёс:
– Да.
Прикоснись. Ко мне.
Она откинула с его лица копну мокрых волос. Когда он просто придвинулся ближе, она нерешительно положила ладони
на ледяную кожу его груди. Куда он переместился? В какие-то заснеженные земли?
Он дёрнулся, когда его мышцы встретились с её рукой.
– Элизабет, – сказал он отрывисто, – ты меня обжигаешь.
Когда она уже почти уронила свои руки, он приказал:
– Ещё.
– Л-ладно. Она поднимала раскрытые ладони дюйм за дюймом, пока они, наконец, не легли его твёрдые грудные мышцы и его плоские соски.
Она не понимала этого мужчину, это воплощение зла с тоской в глазах. Своими руками он до неё так и не дотронулся. Потому что он боится? "Если я потеряю контроль...", предупредил он её.
Но она чувствовала, что успокаивает его, влияя как физически, так и психологически.
Определённо, его возбуждение пошло на спад, а веки налились свинцом.
Элли тоже находилась под впечатлением. Она оказалась захвачена видом мускулов, изгибающихся под кончиками её пальцев, и требующих исследования.
Когда она скользнула ногтями сквозь золотистые волоски на груди, его глаза закрылись.
– Так лучше? – её голос был от смущения хриплым. Но она сходила с ума без близкого контакта пять лет – как тут не оценить такого как он мужчину?
Взлохмаченные волосы и бугрящиеся мышцы.
Словно проснувшись, он бросил на неё полный ненависти взгляд. Отбросил её руки, пробормотав проклятие, и ринулся в сторону кухни.
Поскольку он не телепортировался, она решила, что он хочет, чтобы она последовала за ним.
Против воли она с благоговением уставилась на вылепленные мышцы на его спине, переходящей в узкие бёдра...
Даже его походка была сексуальной.
Лотэр двигался так, как это бы делал в её воображении могущественный король.
На кухне он открыл холодильник, и, прислонившись к двери, вытащил из него кувшин с кровью. В его огромных руках он напоминал кувшинчик для сливок.
Откинув крышку, он стал глотать содержимое, в то время как Элли опустилась на стул, завороженная зрелищем.
Она видела, как он следил за ней краем глаза, знала, что он заметил её поверхностное дыхание и горящие щёки.
После того, как она касалась его, он притягивал её ещё больше. Притягивал, как лампочка мотылька.
Возможно, он уже не так внушал страх без своей модной одежды и дорогих ботинок? И то, как он жадно пил из кувшина рядом с холодильником выглядело так нормально и так по-мужски, что не отреагировать на это она не могла.
И даже когда у него из угла рта потекла струйка крови.
Вампир. Кровь. И всё же она не могла отвести взгляд.
Разве созерцание утолит мою жажду?
Закончив пить, он вытер предплечьем рот, проведя рукой по щетине на подбородке.
– Насмотрелась? Ощупала? Не волнуйся, я привык к вожделеющим меня самкам всех видов.
Она почувствовала вспышку смущения, но сумела себя пересилить. У Элли было слишком быстро завершающееся свидание со своей жизнью, так что она не могла тратить время, смущаясь
чего бы то ни было.
И она решила не корить себя за то, что её так привлекал этот беспощадный вампиро-маньяк, которого она готова была убить.
Наклонив голову в оценивающей манере, Элли честно ответила:
– Ну, по крайней мере снаружи ты симпатичный.
Увидев его выражение лица, добавила:
– Да ладно тебе. За всю твою бесконечную жизнь никто ни разу тебе не сказал,
что внутри ты отвратителен?
Те, кто был слабее Лотэра, не имели привычку его оскорблять. Разумеется, она
хотела умереть.
– Ты не спровоцируешь меня на убийство, – сказал он, добавив, – сегодня. Но разбуди мою ярость – и я накажу тебя по-другому.
Его ярость была уже наготове, а настроение – отвратительным. Хоть он и проспал несколько часов, единственные воспоминания, которые он увидел – или пережил – были его собственные, чего не случалось уже многие годы.
А это значило – никакой новой информации о местонахождении кольца.
Если он не мог получить доступ к памяти Деклана Чейза, значит ему придётся вновь начать поиски кольца.
Впервые выпив по совету своего дяди "живой" бессмертной крови из тела, Лотэр принял на себя этот риск – сумасшествие.
Но он убедил себя, что его сильный разум не окажется переполнен чрезмерно. Разве что он будет более жесток, а его совесть разрушится.
Но чего он никогда не ожидал, так это телепортации во сне и такой степени ярости, что от оглушающих ударов своего сердца он не слышал подкрадывающихся врагов.
Никогда он не думал, что лишится своих ключевых способностей. Раньше он легко разрабатывал многолетние планы со многими участниками, предвидя ходы игроков, как если бы они были шахматными фигурами.
Сейчас же ему не давалась даже сборка головоломок. Он редко спал, а если ему удавалось уснуть, не мог в своих снах обнаружить нужную ему информацию.
Что ещё было странно? Он совсем не видел воспоминаний Элизабет. Она была последней, из кого он пил, так почему же он ничего не видит?
Единственной пользой от его отдыха были полностью зажившие раны. В его возрасте можно было питаться раз в несколько недель, однако после регенерации он всегда испытывал голод.
Он плеснул в стакан ещё холодной крови...
бульк, бульк.
Он будет неспешно потягивать её на глазах у смертной, чтобы просто её достать.
Однако его завтрак она никак не прокомментировала, бросив лишь:
– Для меня тут нет ничего съедобного.
– Не бойся, я накормлю свою зверушку.
– Зверушку? – её глаза заблестели, – никогда я никого ненавидела так, как тебя.
– Я часто помогаю окружающим почувствовать предел их ненависти. Это мой дар.
Вспомнив о собственной запутанной ситуации, он произнёс:
– Это сбивает с толку – желать мужчину, которого ненавидишь.
– Нет, я поняла, в чём тут дело.
– Я невольно заинтригован. Расскажи мне, что же ты своими маленькими смертными мозгами
па-ни-ла, – сказал он, подражая её выговору.
Она прищурилась.
– Мне всегда нравились мужчины. До тюрьмы у меня была куча парней, а на парковку я ездила каждые выходные.
В нём вскипела ревность, и будь он проклят, если он знал почему. Элизабет не была его Невестой.
Словно припомнив своего бывшего парня, она смотрела мимо Лотэра. С опустевшим взглядом она вертела руками прядь волос, проводя ею по своей верхней губе.
Эти волосы. Эти губы...
– Немного парковки мне недостаёт, – рассеянно пробормотала она, и по её щекам разлился румянец? – Горячей, возбуждённой...парковки
. Когда он был уже готов что-то сломать, она встретилась с ним взглядом.
– За последние пять лет я видела всего девять мужчин. Подумай об этом секунду и поймёшь, что даже ты в этом случае выглядишь хорошо.
– Даже я? – спросил он с издёвкой, – а мои природные данные уже ничего не значат?
И он взмахнул рукой, указывая на своё безупречное телосложение.
Он родился, чтобы стать совершенным.
Как и обещал.
Но, ради всего святого, чего мне будет стоить выполнение этих обещаний?
– Лотэр, то, что я сексуально оголодала – ещё не делает тебя лакомым кусочком.
Сексуально оголодала? Его мысли мгновенно перенеслись к тому моменту, когда он увидел её в воде, увлечённо целующую того парня. Её пальцы цеплялись за его плечи, пока её рот скользил по его губам. На лице парня было нарисовано изумлённое выражение, пока его глаза не закрылись, вожделение переполняло его...
Глаза Лотэра заволокла красная пелена. Элизабет извивалась в объятьях мальчишки, словно пытаясь оказаться ещё ближе к нему...
Лотэр швырнул стакан через всю кухню, кровь и осколки разлетелись по стене. Он переместился прямо к ней, схватив за плечи и сдёргивая со стула.
Её сердце учащённо забилось, глаза расширились в благоговейном страхе...
