Текст книги "Юрий Звенигородский. Великий князь Московский"

Автор книги: Константин Ковалев-Случевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 38 страниц)

Глава первая.
ТАИНСТВЕННАЯ КОНЧИНА

В год покоя его мало не весь град обретеся.

Из Печерского патерика

Много есть тайн в русской истории. Особенно связанных с уходом из жизни известных ее деятелей. До нас дошли многочисленные рассказы о благостных кончинах того или иного князя. Или – наоборот – о гибели некоторых на поле брани. В кругу домашних своих или в плену, после хорошего пира или пыток с пристрастием, от продолжительной болезни или просто от старости – все преставления выдающихся личностей Средневековья становятся летописным событием хотя бы потому, что имеют точную дату.

Но еще большее внимание людей привлекает факт, когда кончина связана с подлостью и завистью, с интригами и злодейскими помыслами, предательством и хитростью. Как правило, такая смерть не связана с естественным ходом событий. Коварство становится историческим преданием, как яд, влитый наследным братом – правящему королю, отцу принца Датского – Гамлета.

Кончина князя Юрия Дмитриевича связана с очень странными обстоятельствами. Дата ее известна – 5 июня 1434 года (иногда ее почему-то относят к 5 июля). Она зафиксирована в летописях.

Но в том-то и дело, что указанная дата, в сопоставлении с происходившими тогда событиями, становится странной.

Он скончался великим князем Московским. Но был в тот год на престоле… чуть более двух месяцев!

Представьте себе, бороться за правую власть последнее десятилетие своей жизни, знать о своем наследстве всю свою жизнь, готовиться к правлению, думать о будущем своего государства, иметь славу и могущество, таланты и последователей, и вдруг – уйти мгновенно, обескуражив соратников и обрадовав врагов! Не правда ли, странное стечение обстоятельств?!

Именно это давало потом пищу для размышлений многим историкам. А своей ли смертью умер великий князь? И если ему «помогли», то есть – убили, искусно и незаметно, то почему и кто?

Мы начинаем наше повествование в данной книге именно с этой темы, так как понимание причин кончины князя Юрия станет отправной точкой в цепи всех остальных наших разъяснений, гипотез или исторических изысканий.

В «подземельях» Архангельского собора

Колокола томительно позывают – по-мни!..

И. С. Шмелев

Из Московской летописи начала XV века о появлении в столице на великокняжеском дворе первых башенных часов для показа времени: «На всякий же час ударяет молотом в колокол, размеряя и распитая часы нощные и денные; не бо человек ударяше, но человековидно, самозвонно и самодвижно, странно-лепно некако сотворено есть человеческою хитростью, преизмечтано и преухищрено».

* * *

Тот, кто бывал в музеях Московского Кремля, наверняка посещал знаменитый Архангельский собор, где погребены многие русские князья, а также великие князья и цари вплоть до эпохи Петра Первого. Они лежат тут, и память о них хранится в потомстве. Нет только одного царя – Бориса Годунова. Прах его покоится в Троицесергиевой обители.

Справа, почти у самого юго-западного угла, можно увидеть фреску на стене, а под ней – надгробие с надписью: «благоверный князь великий Юрий Дмитриевич». Много было великих и удельных князей на Руси, но не всем хватило место в Кремлевском соборе.

Князь Юрий Звенигородский и Галичский достоин лежать здесь хотя бы по той причине, что пусть и не долго, но он был по закону и по праву, которые ему пришлось доказывать и словом и оружием, великим князем Московским (Владимирским), то есть главой исторического Русского государства.

Нынче, волею истории и в результате разрушений, учиненных в XX веке в Московском Кремле, продолжают лежать неподалеку – в том же Архангельском соборе – мощи двух русских святых: матери князя Юрия – великой княгини Евдокии (в монашестве – Евфросинии), а также его отца – князя Дмитрия Донского. Покоится тут и прах его братьев и сыновей (не всех, конечно), и даже возможно – остатки надгробия его супруги – княгини Анастасии.

История свела их всех вместе. Когда в 1928—1929 годах разрушили кремлевские монастыри, то часть останков и надгробий перенесли сюда, в подклет, в подземелье. К мужским – доступ сегодня свободный, к женским (кроме Евфросинии Московской) – все еще нет, хотя скоро этому «нет» стукнет уже восемь десятилетий… Такой вот «двойной» княжеский пантеон в соборе Московского Кремля.

Однако тут следует вспомнить и о следующем. Важный для Церкви вопрос о похоронах женщин в мужских монастырях и, с другой стороны, особ «мужескаго пола» – в женских специально рассматривался уже в 1551 году на Стоглавом соборе. Неплохо бы принять к сведению его примечательное решение: «Божественные правила не повелевают в мужских монастырех жен погребати, ни в женских мужей погребати, а от обычая же земля не токмо зде в российском царствии погребаются, но и в тамошних странех во Иерусалиме и во Египте и в Царе граде и в прочих странех свидетельствуют Божественные писания от жития святых…» Церковные установления данную традицию не признавали, но обычай такой в те времена существовал, и ничего с ним нельзя было поделать.

* * *

Фресковый портрет Юрия Звенигородского на стене Архангельского собора, возможно, один из самых древних сохранившихся его ликов. Увы, он относится не к XIV или XV веку – времени его земного пути, а к XVII столетию. Но если бы только это стало камнем преткновения для историков или биографов. Князю и памяти о нем «не везло» гораздо более, чем можно себе представить.

Известно также, что некоторые правители Древней Руси принимали перед кончиной схиму. О чем идет речь? О степени и чине пострижения в монахи, об образе духовного подвижничества. Схима подразумевала особое смирение после обычного послушничества. Она могла быть малой или великой. Даже при пострижении в малую схиму инок обязывался отвергнуть всё, что так или иначе могло бы угождать телесным желаниям, быть послушным всякому и преодолеть любое стремление к стяжанию собственности… Только после 30 лет малого схимничества монах мог принять великую схиму – обет особо строгого поста и непрерывной молитвы.

Такое испытание не каждому под силу. Однако нам известны имена князей-схимников. Это, например, великий князь Александр Невский (в схиме Алексий), его сын – Андрей Александрович, собиратель Москвы Иван I Калита, князья Симеон Иванович (в схиме – Созонт), Иван II Иванович, Михаил Ярославич Тверской (в схиме – Матфей), а в дальнейшие времена цари – Василий III (в схиме – Варлаам), Иван IV (в схиме – Иона), Борис Годунов (в схиме – Боголеп).

Принял ли схиму или монашество перед своей кончиной князь Юрий Дмитриевич? Источники нам об этом ничего не повествуют. Но изображен он в светских одеждах, а не в схимнических, монашеских, в которые облачены на росписях некоторые другие князья.

Да и ушел он из жизни столь скоропостижно, что об этом могло и не идти речи.

На стене Архангельского собора, прямо над саркофагом князя, рядом с его портретом в полный рост написано – великий князь. А само изображение – с нимбом, как у святого. Что за этим стоит?

* * *

Непосредственно в храмах на Руси стали хоронить почти сразу после принятия христианства. Обычай пришел из Византии, как и многие другие, связанные с православием. Там в первую очередь в главных церквах погребали византийских императоров, самых важных государственных деятелей и конечно же высших иерархов церкви – митрополитов и патриархов.

Исторически сложилось, что собор Архангела Михаила, расположившийся в самом центре Московского Кремля, стал местом, где нашли свой вечный покой представители столичных княжеских родов. Семейный некрополь династии Рюриковичей (времен Москвы) и основателей царского рода Романовых (начиная с XVII столетия) нынче – один из самых знаменитых храмов и нечто вроде музея, куда поклониться праху великих правителей Руси приходят ежедневно тысячи гостей и паломников.

Но собор этот не первоначальный. Даже не тот, в котором был похоронен князь Юрий. На этом же месте когда-то стояла деревянная церковь Архистратига Михаила, которую в 1247—1248 годах построил брат Александра Невского – Михаил. Затем отличился князь Иван Калита, который в 1333 году «за одно лето» выстроил уже каменный храм. Именно так возводились обетные храмы – быстро и всем миром. А этот был отстроен как благодарность за то, что Москва пережила ужасный голод. Собор освятил тогда митрополит Феогност. Именно в нем и появилось надгробие с прахом князя Юрия Дмитриевича.

В том виде, в котором Архангельский собор дошел до наших дней, он был заново сооружен на старом фундаменте уже в 1505—1508 годах. В те времена Кремль отстраивали итальянские мастера. Один из них – Алевиз Новый – внес в свое детище некоторые элементы современного ему искусства эпохи Возрождения.

И по сей день в соборе можно увидеть остатки фресок XV и XVI веков. Иконостас относится к XVII—XIX столетиям. Но уникальная роспись стен храма, среди которой мы обнаруживаем ранний лик (портретное изображение лица) князя Юрия Дмитриевича, сотворена была в те самые времена, когда царь Алексей Михайлович полюбил град Звенигород и заново возводил многие постройки Саввино-Сторожевского монастыря – в 1652—1666 годах.

Над рядами гробниц мы видим ряд «предположительных» портретов князей, прах которых лежит в соборе. Они почти совпадают с каждым конкретным надгробием. Одежды на них – XVI века, чего по отношению к князю Юрию не могло быть при его жизни. Но не в этом дело. Все князья стоят в молитвенной позе, обращены к алтарю, то есть – к Востоку. Но князь Юрий написан не в полоборота, как окружающие его сородичи, а почти в анфас, с поднятыми вверх обеими руками, словно благословляя своих близких. В настоящий момент трудно интерпретировать такое явное отличие его позы ото всех остальных. Но сделано это было конечно же не просто так.

Известно, однако, что надгробные портреты князей почти полностью, один в один повторяли предыдущие, во многом утраченные росписи Архангельского собора еще XVI века. Но почему все князья, несмотря на то что они были и противниками и даже опальными, на стенах изображены в нимбах, как святые? И над каждым из них мы видим лик его тезоименитого покровителя. Над Юрием Дмитриевичем изображен святой Георгий Победоносец, ставший символом Москвы.

Нимбы появились, видимо, благодаря византийской традиции. Там так изображались правители, это был символ богоизбранности для власти. Но удивительно, как на Руси в сознании потомков, пусть даже не наяву, а лишь в иконографии, сложилось ощущение общего всепрощения по отношению ко всем своим государям. Кончина будто примирила всех их между собой, и весь род Московских правителей попал под Господне покровительство. Князья словно признаются «святопреставленными» или «святопочившими». Они стоят в молитвенных позах, они молят о сохранении русской земли. Так представляли себе это создатели росписей. И рядом, на той же стене, где изображен князь Юрий с братьями и сыновьями, расположена фреска «Страшный Суд», на которой сонм святых праведников также предстоит перед Творцом, моля о спасении – своем и потомков рода человеческого.

Мы можем теперь сказать, что к созданию портрета князя Юрия Звенигородского могут иметь отношение такие выдающиеся иконописцы, как Симон Ушаков, Яков Казанец, Степан Рязанец, Федор Зубов, Сидор Поспеев и Иосиф Владимиров. Существовал до этого еще более ранний лик, когда при Иване Грозном собор расписали в 1564—1565 годах. Но после Смутного времени те фрески плохо сохранились, их закрыли новыми. Можно ли под ними сегодня обнаружить и рассмотреть более древние? Почему бы и нет.

* * *

В соборе Рюриковичи лежат вдоль южной стены (великие князья Московские), у стены западной – удельные князья и другие родственники князей великих, а по северной – все остальные, те, кто скончался, например, в Москве – в опале.

Именно вдоль западной стены, в южном ее углу находится могила князя Юрия Дмитриевича.

Надгробие не соответствует тому, что было первоначально изготовлено. Оно было сделано позднее, в 30-е годы XVII столетия. Внутри – выложено из отборного кирпича, а снаружи – украшено белым камнем, резьбой и орнаментальным рисунком. В торце саркофага можно прочесть имя князя Юрия, а также годы его жизни.

Уже в начале XX века были заказаны специальные латунные (металлические) крышки, которые расположили сверху могил. В таком виде саркофаг князя Юрия и сохранился до наших дней.

Рядом с погребенным Юрием Дмитриевичем лежит его «равный брат» – князь Серпуховской и Боровский Владимир Андреевич Храбрый (скончался в 1410 году). Они оба были самыми достойными и великими воинами того периода русской истории. Потому одного звали Храбрым, а другого – Победителем Булгар, не ведавшим поражений. Не случайно еще великий князь Дмитрий Донской соединил их руки, назвав по договору «равными братьями», хотя между ними была значительная разница в возрасте. Но юноша Юрий подавал большие надежды и был любимцем Московского двора.

С другой стороны мы видим могилы братьев князя Юрия – Петра Дмитриевича (скончался в 1428 году) и Андрея Дмитриевича (в 1432-м). Странно на первый взгляд, что великий князь Московский лежит в ряду князей удельных. Но если бы только эта странность могла быть единственной!

Присмотревшись, можно заметить, что на саркофаге князя Юрия и на стене – несколько имен. Это означает, что в одной гробнице лежит прах сразу трех покойных князей. Вместе с князем Юрием Дмитриевичем, уже после его кончины, были похоронены его сыновья, сначала – Дмитрий Юрьевич Красный (в 1441 году), а затем – Василий Юрьевич Косой (в 1448-м). Последний, между прочим, также некоторое время был великим князем Московским. Однако и его прах лежит вдоль западной, «удельнокняжеской» стены.

Отметим сразу: среди 54 саркофагов в Архангельском соборе Кремля это единственный случай, когда три князя похоронены в одной могиле. При этом два из них – великие князья Московские. То есть, как мы уже говорили, лежат «не там, где положено, и не так, как положено».

Не странно ли?

Причины таких «странностей» мы будем изучать совместно с читателями в процессе повествования книги. Но некоторые, видимо, уже догадываются – что к чему. Действительно, даже само захоронение великого князя Юрия Дмитриевича стало показательным. В связи с особым, неприязненным отношением к нему и к памяти о нем его властвующих родственников по линии старшего брата – Василия Дмитриевича, которого, как великого князя, положили у южной стены, почти рядом с великими же князьями: их отцом – Дмитрием Донским и дедом – Иваном Красным. Там же подобало бы лежать и князю Юрию. Но…

Добавим к этому и следующее. На белокаменном надгробии князя Юрия Дмитриевича, с восточной стороны, направленной прямо на алтарь храма, высечена эпитафия с прелюбопытным текстом: «В лето 6940 августа в 19 преставися благоверный князь великий Юрий Дмитриевич». То есть указана дата, совершенно не соответствующая действительности. Неверно отмечены и день, и год его кончины. Вместо 5 июня 1434 года мы видим – 19 августа 1432-го. Таких серьезных ошибок на других надгробиях мы не встретим (мелкие всегда бывают, но не столь важные).

Случайная ли эта ошибка? Думается, вовсе нет. Летописные даты жизни князя были хорошо известны. А если мастера ошиблись, то можно было и поправить. Но ведь не поправили же!

Вполне можно предположить следующее. С такой записью оказывалось, что… ни в 1433, ни в 1434 годах князь Юрий Звенигородский на великокняжеском престоле вовсе и не был! Ведь он – по надгробию – скончался в 1432 году! Следовательно, как будто бы до своего Московского правления он просто не дожил! Вот такой, в некотором роде, текстовой «казус». Но какой расчетливый!

Пытливый читатель может возразить: а надпись-то гласит, что он «благоверный князь великий». На что предложу следующий аргумент. Такая же запись повторяется, например, на многих настенных росписях – у большинства надгробий разных князей, включая удельных. Они названы «великими князьями», как и на крышках гробниц (вообще все признаны «великими»), то есть – по единой формуле, в которую обязательно включалось также изображение нимба вокруг головы каждого упокоенного, хотя редкие из них были канонизированы Церковью как святые.

А значит, получается, что уточнение по поводу «великого князя» вместе с сопоставлениями даты его кончины на надгробии выглядело почти фарсом и даже в то время не становилось точным или верным утверждением.

Кстати, считается, что именно в 1432 году скончался один из сыновей Юрия – Иван, ушедший в монастырь. О нем мало что известно (подробнее – в последующих главах книги). Но не странное ли мы видим совпадение дат?

Добавлю еще одно удивительное наблюдение, связанное с росписями собора и известное исследователям. Если над могилами князя Юрия, его братьев и сыновей находятся их ростовые портреты, то над саркофагом его племянника и главного соперника по наследованию Московского престола – Василия Васильевича – также помещен лик погребенного. Но он подписан другим именем – «Василий Иоаннович». И действительно, под портретом находится также и гробница Василия III Ивановича. А куда подевалось изображение Василия Васильевича Темного? Как будто его и не было в числе великих князей Московских. Оно «переехало» далеко, совсем в другое место храма.

Вот и еще одна загадка Архангельского собора, которая, правда, считается очередной ошибкой мастера по росписи. Но бывают, как говорится, ошибки случайные, а бывают и не совсем…

А теперь – еще кое о чем. О самой кончине князя Юрия Дмитриевича. Загадочной и скоропостижной.

Был ли отравлен князь Московский?
Гипотеза 1

О нем же слухи исхожаше, яко и отравлен бе.

Житие Феодосия Сикейского

Китайские источники о традициях соседнего амурского народа мохэ в эпоху Средневековья: «Обыкновенно в седьмой и восьмой луне составляют яды и намазывают стрелы для стреляния зверей и птиц. Пораненный немедленно умирает. Когда варят яды, то одно испарение ядового состава может умертвить человека».

* * *

Ответ на вопрос, вынесенный в заголовок данной главки, так до сих пор специалистами не получен. Стоит ли в таком случае вообще говорить на эту тему? Думается, что необходимо, так как именно в процессе обмена мнениями можно в итоге прийти к какому-то выводу.

Странно, что правил Москвой великий князь чуть более двух месяцев. Никаких летописных сообщений о его болезнях или других недугах (например, случайных ранениях) нет. Сообщается просто – вдруг скончался.

Семью князя Юрия многие годы преследовало «ядовитое несчастье». Одного его сына ослепили, а два других погибли, будучи отравлены. Похоже, что подобная участь была заготовлена врагами и для него самого.

* * *

Яд – самый недоказуемый способ убийства в период Средневековья. Но недоказуемый – только в те времена. Теперь как раз можно с точностью определить – был ли человек отравлен или скончался по другим причинам. То есть мы можем признать факт насильственной смерти, например, любого князя, если точно знаем – где он похоронен, дабы использовать для исследований его останки. Но, увы, вряд ли сможем назвать имена заказчиков и исполнителей.

Известны многочисленные случаи отравлений или попыток их совершить в Древней и Средневековой Руси. Некий церковнослужитель по имени Иван, после победы на реке Воже в 1378 году, попал в плен к Дмитрию Донскому и задумал отомстить великому князю, воспользовавшись ядом. Если бы Ивану это удалось и он отравил Дмитрия – произошло ли бы тогда Куликовское сражение?! Но, к счастью, у плененного врага обнаружили мешок «злых зелий» заранее. Князь Дмитрий прожил еще десяток лет и свершил свои великие дела.

Самыми распространенными ядами являлись ртуть и мышьяк. Первый называли «сулемой», второй – «мышиным зельем». Применение ртути было верным делом и совершенно незаметным, но достаточно долгим для результата. С помощью мышьяка жертва добивалась быстрее, но заметнее для окружающих. Позднее мы еще вернемся к примерам отравлений, совершенных среди особ женской части княжеских русских родов. Исследование их останков привело к неожиданным результатам. Среди тех, кто был отравлен сознательно (чаще всего использовали именно ртуть, и ее находят в тканях жертв в огромном количестве), нашлись и невинно пострадавшие. Ядами послужила в этом случае косметика тех времен, сплошь насыщенная свинцом. А ее ведь использовали каждый день и в очень больших количествах.

Особыми и неизвестными нам средствами такого рода пользовались монголы – в Орде. Когда было необходимо, они немедля применяли свои знания для наведения порядка в своем русском улусе. Ханами Орды были искусно отравлены князь Александр Невский (одна из версий его кончины) и уж точно его отец – князь Ярослав.

Что же касается нашего героя – князя Юрия Дмитриевича Звенигородского и Галичского, то его семью, как мы уже говорили, такое несчастье постигало в XV веке неоднократно. Известно, что ядами отравлены были его сыновья – Дмитрий Красный, скончавшийся в странных муках, и Дмитрий Шемяка («умре со отравы»).

История с последним оставила нам имя отравителя, ставшее чуть ли не нарицательным, – Поганка! Этот человек служил поваром. Вот кто мог по своей профессии совершить любой заказной «суд» над жизнью человека, притом совершенно безнаказанно. Однако Поганку разоблачили, а имя его вошло в летописную историю. Уже в наши дни специалисты-химики нашли в останках Дмитрия Шемяки такое количество мышьяка, которого бы хватило на убиение двадцати человек! Подробнее об этом мы расскажем далее.

Впрочем, в наше время для сбора доказательств отравления необходимо провести исследования останков жертвы. Но стоит ли в таком случае трогать прах Юрия Дмитриевича в Архангельском соборе Московского Кремля? Хотя бы для того, чтобы узнать правду – убили князя или он скончался от других причин?

Этот вопрос уже этический. В XIX столетии при неожиданной протечке воды в соборе Архангела Михаила случайно вскрылась могила Дмитрия Донского. И хотя событие принесло неожиданную находку – ценный сосуд той эпохи, о нем умолчали, так как проникновение внутрь гроба считалось кощунством.

Но мы то уже знаем – что соборы не раз перестраивались, гробницы менялись и переделывались, а в XX веке – вообще уничтожались или переворачивались вверх дном.

Уподобляться варварам – не стоит. Однако и правду тоже неплохо бы знать.

При этом вспоминаются некоторые иные истории, связанные с открытиями мощей великих людей. Например, та, что повествует об отворении гроба и праха Тамерлана, которое произошло 22 июня 1941 года (!). Тогда в Самарканде, по мнению некоторых мистически настроенных людей, якобы был выпущен на волю дух войны, который овладел всей нашей страной. Потому, мол, и началась страшная война, повлекшая огромные жертвы.

Однако следует заметить по данному поводу (и об этом мы будем говорить далее в книге), что Тимур как раз сыграл весьма позитивную роль для Средневековой Руси. Он разгромил большинство главных ее врагов, включая Орду и Волжскую Булгарию. А Москву не тронул. Следовательно, делать вывод, что будто бы его «дух» для той же страны, спустя века, «сыграл» уже совсем не позитивную «роль», – не совсем вроде бы удачно. Если только кто-то не станет считать будущую победу СССР в Великой Отечественной войне особой мистической «помощью» того же «духа» Железного Хромца.

В этой связи, быть может, не стоит беспокоить и прах великого князя Юрия Дмитриевича, в результате чего (следуя тем же «мистическим предположениям») может быть вызван на волю некий «дух» противления самозванству, «дух» борьбы за восстановление правой и богоизбранной власти в государстве. И если только подумать: а кто может вообще нынче претендовать на такую властную богоизбранность? – и по духу и по документам – то можно немедленно прийти к выводу: концу борьбы за передел этой самой власти уже не быть никогда.

Но шутки шутками, а быстрая кончина князя Юрия все-таки может стать основанием для предположения о его отравлении. И впереди читателя ждет изложение многочисленных вариантов того, что может стать реальным подтверждением такой догадки.