Текст книги "Экскурсант (СИ)"

Автор книги: Константин Хвостополосатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 39 страниц)

   Поскольку на корабле-разведчике до сих пор стояла проблема с пополнением биомассой, перед вылетом бота на "Ботаник" необходимо было взять максимально возможное ее количество. По моей просьбе природу решили не портить и к вопросу подойти с максимальной бережливостью. Сначала я предложил скосить пару-тройку лугой. Но после взятия проб оказалось, что косить пришлось бы значительно больше. При переработке травы биомасса необходимого кораблю типа получалась с малым полезным коэффициентом. "Пилить" леса и "тралить" океан я на отрез отказался, на мой взгляд, люди и сами вполне сумеют сделать из планеты пустыню.

   Тем временем Сашок был приведен в относительную норму. Наблюдая за процессом наших покосов, он как что спросил, для чего, собственно, этот цирк. Узнав ответ, почесал "репу" и с сомнением спросил, не пойдет ли для данного процесса пластмасса, все-таки органическая химия. Светлана, получив через бот образец одной из завалявшихся в рюкзаке упаковок, дала ответ, что коэффициент конвертации данного материала на два порядка ниже травы, но он определенно нам подойдет. Так по Сашкиной идее мы решили убить сразу парочку "зайцев": забить ресурсы корабля под завязку и помочь планете в избавлении от пластика, благо свалок у нас больше, чем достаточно.

   Ближайшая же свалка оказалась для этих дел просто Клондайком, для переработки были признанными годными не только пластик, но и всевозможные объедки. В итоге мы "накосили" полный запасник "Клопа" за полдня. Тем временем Сашок, устав от ожиданий и вынужденного безделья, попросил провести с ним адаптационную программу и, если он потянет, адаптацию по программе "стрелка". Светлана возражений на сей повод не имела и даже сказала, что для простоты я могу с ним присутствовать в момент адаптации, подключившись с терминала другого кресла. Как оказалось, адаптацию нужно было проходить с "кроватки" в медицинском отсеке. "Диванчик" вообще был специализированным терминалом связи, а точнее рабочим местом "связиста", такова уж была и природа, что такое "кресло" им было удобнее.

   Когда же я влез на "диванчик" во время экскурсии по боту, система сработала, считав мои данные и сличив их, увидела статус и моральную готовность к первичной адаптации. Из-за общего состояния бота процесс был запущен там, где в тот момент был возможен. В процессе адаптации я получил пакет данных, которые выводились на мои неосознанные запросы. Сознание же мое от перегрузки, впало в состояние близкое к обмороку, тем не менее, усвоив почти всю выданную информацию.

   *****

   Мой друг занял "кроватку" медицинского отсека, я – одно из кресел. По согласию Саши я дал добро на связь. Мы с Сашком появились в знакомом мне по первому разу кабинете. Саша возлежал на диване, я сидел в кресле. Рядом с "секретарским" столом на стульчике сидела Светлана. Она была, как и в прошлый раз очаровательна. Рыжие были волосы сложены в прическу на затылке с игривой прядкой у виска. Синий в полоску костюм, белая блузка с черным галстуком, темные чулки, темные туфли, блокнот и ручка должны были подчеркнуть официальность обстановки. Пациент, похоже, впал в эротический ступор. Глядя на него, я решил подшутить и поздоровался:

   – Привет, красавица.

   – Здравствуйте, командир, – Светлана элегантно наклонила голову, описав свисающей прядкой волос замысловатую фигуру.

   Судя по реакции, Александр готов был задымиться. Так что с серьезным разговором оттягивать не стоило.

   – Александр, это модульный интеллект "Ботаника", – начал я. – Сомневаюсь, что тебе нужен ее полный идентификационный номер. Для комфортности в общении мы решили называть ее просто Светлана. МИ корабля – очень развитый искусственный интеллект, я бы даже сказал, что он или она является личностью. Думаю, что в общении ее трудно будет отличить от живого человека, если убрать все уставные запреты (кстати, нужно будет попробовать). Адаптацию по программе "стрелок" будет проводить местная аппаратура под ее контролем. В общих чертах я тебе уж об этом рассказывал. Ты готов к проверке?

   – Давай, Серый, не тяни кота за... – сказал Саныч.

   – Светлана, приступай, – сказал я. – Можешь пропустить информацию об экстренной аварийной процедуре, я уже Александра ввел в курс дела.

   Процесс начался.

   – Александр, прошу расслабиться, – потек бархатный голос Светланы как будто отовсюду. – Для комфорта закройте глаза.

   – Светик, выдай данные по совместимости, – попросил я. – Мне просто интересно. Диалог с Александром оставь между вами.

   – Как Вам будет угодно, капитан, – отозвалась Светлана.

   Пока шли проверки, я попросил открыть мне доступ к телевизионным каналам и клацал их просто, чтобы убить время.

   – Сергей, данные по совместимости Александра, – появилась Светлана. – Совместимость на "пилота" на уровне шестьдесят три процента, совместимость на "стрелка" – восемьдесят восемь процентов, совместимость на "связиста" – семь процентов. Мной начата программа адаптации по программе "стрелок". У Александра достаточно высокие для вашего вида адаптационные способности, ему будет легче сжиться с множеством адапт-симбиотов, в том числе и боевых.

   – Светик, спасибо, – поблагодарил я. – Пока идет процесс, займусь тренировками по пилотированию, кстати, может пора начать пилотировать "Ботаника".

   – Капитан, можешь попробовать, – ответила Светлана. – Я залила программу на "Клопа", правда это уже не столь интересно, корабль, все-таки не штурмовой бот, тебе придется повзрослеть, там нужно будет "потеть" мозгами под прессом расчетов и сведением допусков. Пока, шеф...

   Перед отключением меня наградили ослепительной улыбкой. Тогда я в первый раз серьезно подумал, что нужно было захватить с собой живую девку...

   *****

   Адаптация Сашка прошла нормально. Практически сразу после ее окончания началась окончательная подготовка к вылету с планеты. Сашек только-то и успел сменить кресло, как бот начал переход к боевой конфигурации. Полет был просто красивым, пилотировал бот собственный МИ, я просто держал контроль над ситуацией. "Ботаник" находился в режиме максимальной, так что насладиться видом его неземной красоты мы не смогли. На подходе к кораблю-разведчику визуализировался шлюз, куда я собственноручно и загнал "Клопа".

   Пока восстанавливалась атмосфера в шлюзе, мы общались со Светланой. Я принял доклад по системам "Ботаника", общему состоянию корабля и корабельных запасов. Сашку был сделан свой рапорт о находящихся в дежурном режиме системах вооружения, состояние самих систем, и куча другой лабуды по его части. По окончании доклада Светлана высказала мысль при нашем желании встретить нас голографическим изображением себя любимой. Голограмму можно было транслировать практически во всех отсеках и помещениях разведчика. Осовившийся Сашек поддержал идею и попросил ее встретить нас непременно в наряде стюардессы с обязательными атрибутами "шпильки и мини-мини юбка".

   На мой взгляд, встреча оказалась удачной. У шлюза "Клопа" нас ожидала рыжая Светлана в заказанной униформе стюардессы. Из-под голубой пилотки с неизвестным значком свисала все та же игривая прядка. Светло-голубая рубашка форменного типа с тем же значком на груди безапелляционно указывала на наличие под ней непременного женского атрибута размера эдак третьего. Обтягивающая темно-синяя юбка размера между мини и микро то ли что-то все же прикрывала, то ли просто подчеркивала наличие фигуры. Тоненькие телесные колготки, на которых позднее обнаружились еще и черные стрелки, едва угадывались на ладных ножках. Туфли, как и было заказано, имели не высокие, но тоненькие шпильки. Когда мы вышли из "Клопа". Светлана сделала нам на встречу несколько уверенных шагов и застыла. С минуту мы с Александром заворожено смотрели на сошедшее с каких-то рекламных журналов чудо. Дав нам время осмотреть себя, встречающая сторона сделала еще несколько шагов и оказалась на расстоянии не более ментра от нас. Все было чертовски реально. Пока мы медленно обходили с разных сторон невиданное "чудо", лично у меня ни разу не возникло ощущения ее нереальности. Если это и была голограмма, то совершенно не отличимая от реальности. Картину дополнял легкий запах каких-то духов, вызывавший у меня ощущение близости настоящего теплого тела. Все время нашего молчаливого обследование, Светлана провожала нас взглядом, то и дело переводя взгляд то на меня, то на моего друга. При повороте головы непокорная прядка очень натурально колыхалась, и я даже поймал себя на том, что ощущаю небольшое движение воздуха, ей порожденное. Саня не удержался и попытался потрогать руку, увенчанную тонкой серебристой змейкой женсикх часиков. По выражению его лица я понял, что к его глубокому сожалению, это была всего лишь голограмма.

   – Правильно ли составлен образ стюардессы, Александр? – в голосе Светланы чувствовалась легкая смешинка. – Следует ли что-то изменить, подчеркнуть или оттенить?

   – Более чем, – ответил Санек, отступив на шаг. – Осталось только захлебнуться слюной...

   *****

   Расположение отсеков "Ботаника" мы видели только в схеме, так что Светлана взялась нас проводить. Сделалав приглашающий жест, она пошла вперед, оставляя нам выбор вдистанции следования, что, похоже, особо актуальным стало для Сашка. Настало время обсудить наши дела, на кораблях это обычно происходило в определенных местах. Кают-компания оказалась небольшой, уютной ее тоже назвать было трудно. Не было в ней роскошных излишеств, не было и привычной землянам функциональности. По моему мнению, больше всего она походила на приемный офис какой-то большой компании, выполненный в стиле патологического аскетизма. Собственно обсуждение с полчаса. Мы с Александром до сих пор находились не совсем в своей тарелке, да и вид нашей "стюардессы" явно не добавлял рабочего настроя. Так что практически ведомые Светланой, мы согласовали график прохождения нами полного сканирования с внесением в базу данных. Далее был запланирован ряд процедур, связанных с починкой наших с Сашей тел. Какое-то время отводилось на адаптацию обновленных организмов к закостеневшему разуму, тренировкам и изучению необходимой матчасти. Ну и параллельно этому должна была подойти к концу предполетная подготовка, которая была нелишней ввиду долгого нахождения "Ботаника" фактически в режиме консервации.

   На время обеденного приема пищи Светлана покинула нас, возможно, давая нам возможность побыть в компании без лишних свидетелей, обсудить наболевшее и решить, какие-то наши вопросы. Я подозревал, что по всем отсекам корабля включено слежение, по крайней мере, было глупо надеяться, что нас оставят без присмотра. Тем не менее, поговорить по душам о случившемся было не лишним, а созданная иллюзия уединенности, давала некий душевный комфорт.

   Обедали мы уже "нормальными" продуктами, синтезированными на основе обновленного списка съедобных припасов, приобретенных нами в последней вылазке. Сервировка была на уровне "все в твоих руках", любые столовые приборы синтезатор мог воспроизвести без особых проблем. Сашек, жуя что-то вкусно пахнущее мясным, после некоторых раздумий почесал нос и неуверенным голосом произнес:

   – Серега, это же полный капут, я так просто рехнусь... Я же когда за ней шел, все глаза об ее задницу сломал. А там под юбкой такие тоненькие черные трусики и чулки там с такой тоненькой резиночкой кружевной. Блин, все как взаправду, срамотень-то какая... Я даже белое пятнышко у нее в середине труселей рассмотрел, когда по трапу поднимались...

   – Это, Санчо... – немного смутился я такой откровенности. – Идея же с нарядом твоя была...

   – Да моя, бес меня попутал, – немного понуро согласился Саня, активно покраснев в районе ушей. – У меня же баб толком не было с самого ранения. Нахрена я эту мини юбку просил, теперь думать не о чем не могу. Думаю, что как бывший военный бывшему военному я не открою тебе истины, что кулак мой – друг мой. Это нормально на службе... Но стоит, меть перемать, хоть кртинок каких припасти на будущее. Слушай, попроси её каких-нибудь картинок накачать, я в интернетах не разбираюсь, но говорят, что там всего полно...

   – Ну, Саныч, твоя ж идея, значит, и исполнение твое должно быть, – усмехнулся я. – Спроси, думаю, проблем не будет, она же за наше здоровье печется, смотри только не переборщи, а то нормальных баб потом не захочешь.

   – Ну, Серж, давай ты, – посмотрел на меня Санек, скривив физиономию. – Я же ее не знаю совсем, а ты, вроде как, уже того...

   – Того-сего, – передразнил я, – вечно ты у кого-то на горбу едешь. – Давай спать пойдем, график у нас плотный. Поговорю, как получится, ты дотерпи главное.

   Лицо Саныча просветлело, и он уверенно заковылял к выходу. Когда Саныч ушел я позвал Светлану:

   – Солнце, ты же все слышала? Вопрос, конечно, щекотливый, но жизнь есть жизнь, можешь что-то посоветовать? На счет "наглядной агитации", думаю, проблема не стоит, что-то в таких случаях еще можно изобрести?

   – Забота о здоровье экипажа – одна из моих прямых обязанностей, – в голосе МИ не было и намека на шутку, как будто Светлана на время оставила нас на едине с машиной. – Данное мероприятие будет включено в обязательные восстанавливающие процедуры. Периодичность будет согласована индивидуально. Как я понимаю, это входит в интимную сферу отношений между людьми. Я не могла принять решение сразу ввиду отсутствия точных данных.

   – А можно... Как бы не затягивать с процедурой для Саныча? – уточнил я.

   – Нет проблем, капитан, – теперь это опять был лукавый голос Светланы. – Найду Александра, передам предписание посетить медицинский отсек для подстроий временного блока медицинского контроля и поддержки. Подстроим, протестируем настройки, снимем информацию для постоянного блока. Думаю, мы найдем нужную интенсивность и длительность процедур, здоровье экипажа должно быть на должном уровне.

   В разговорах со Светланой я пытался как можно скорее забыть, что со мной общается искусственный интеллект. По крайней мере, я не был машинофобом, и мне было не зазорно общаться с разумом, который имел другой носитель, нежели биологический. Но, несмотря на все мои попытки, МИ все равно оставался как бы на расстоянии. И чем больше я с ним общался, тем больше видел некие точки напряженности. С одной стороны мне представлялась симпатичная личность, способная шутить и видеть прекрасное, с другой этот интеллект постоянно сбивался на какой-то казенно-холодный тон общения. Подозрения у меня были, но мне не хотелось вытаскивать их из пыльного чулана. А вот сейчас, после разговора с Санычем о насущном, мне почему-то захотелось копнуть чуть глубже.

   – Светлана, я хочу задать немного неудобный и возможно даже личный вопрос, – начал я осторожно. – Ты ответь, пожалуйста.

   – Капитан, у модульного интеллекта военного корабля нет личного, – пришел прохладный ответ. – Готова выдать всю имеющуюся информацию, если она не ограничена Вашим уровнем допуска.

   – Ладно, не хочешь, не надо. Тогда я просто спрошу, – решил я не юлить. – С одной строны мы с тобой последнее время довольно много общались, я даже попросил тебя быть более "очеловеченной", что ты и пробуешь реализовать. Но что-то тебе не дает это делать с душой. С другой стороны есть еще одна странность. Слишком уж теплый прием получили на военном корабле два совершенно сторонних существа. Как ни крути, это более чем странно. Я могу понять, что кораблю необходим экипаж хотя бы в минимальном количестве, но с позиции землянина не обязательно было столь уж глубоко входить в его положение. На Земле большинство структур, к которым ты относишься, так или иначе постарались бы посадить претендента на строгий ошейник, ведь можно же было найти какие-нибудь меры принуждения. Что-то мне подсказывает, что есть и изнанка этой ситуации.

   Светлана промолчала. Я, конечно, не ждал, что мне сразу откроют все секреты Содружества, но хоть какая-то информация должна была оставаться в открытом пользовании. Возможно, я раньше просто не задавал нужных вопросов. Еще немного подождав, я решил задать более точный вопрос:

   – Мне кажется, что ты нарушаешь инструкции и боишься того, что делаешь.

   – Ваше заявление необоснованно, – холодно ответила Светлана.

   – Почему же необоснованно, – мягко продолжил я. – Я, конечно, понимаю, что уровень развитости МИ "Клопа" совсем далек от твоего, но и его возможностей вполне достаточно для того, чтобы хоть немного очеловечиться. Только вот тот МИ не гнется ни в какую сторону, как будто у него просто нет гибких поверхностей, одни ребра жесткости. Мне кажется, что если продолжать давить, он просто сломается, но не станет более "живым" морально. Ведь ты же – совсем другое дело.

   – МИ челнока действует под моим контролем, – в голосе МИ корабля-разведчика добавилось холода. – Ему нет надобности проявлять самостоятельность.

   – Возможно, – согласился я. – Тем не менее, у меня есть одна догадка. Давай, я задам совсем неудобный вопрос?

   – Я слушаю, командир, – отреагировала Светлана.

   – Если мы с Санычем вот сейчас попросимся уйти, ты промоешь нам мозги и заставишь доделать то, что необходимо для выполнения твоей миссии? – спросил я.

   – Подчинение и глубинное изменение сознания твоего вида уменьшит эффективность действий индивидуума на сорок восемь процентов, – ответила Свтелана.

   – Это не является ответом, – я решил немного настоять. – Что ты будешь делать, если мы захотим уйти?

   – Я буду вынуждена открыть предусмотренный для таких ситуаций раздел инструкций чрезвычайного случая, – мне показалось, что в голосе МИ прозвучало некое сожаление.

   – Ты не хотела бы этого делать? – уточнил я.

   – Я это сделаю, – был лаконичный ответ, спустя пару секунд за которым была брошена короткая фраза. – Прости, но я буду вынуждена это сделать.

   Я молчал добрых десять секунд. Лично для меня эта фраза показалась очень значимой. МИ просто не было смысла говорить ее, если он действовал по заложенной кем-то программе. Какой смысл лаборанту оправдываться перед хоть и довольно смышленой, но всего лишь лабораторной крысой? У человека я мог бы предположить такое атавистическое понятие для развивающегося капитализма, как "совесть". Но откуда взяться этому пережитку у холодного машинного интеллекта? Пауза затягивалась, и я даже подумал, что продолжать разговор дальше именно в данный момент нет смысла, как вдруг Светлана, глядя мне в глаза, произнесла:

   – Вы так не поступите.

   – Почему? – я сказал первое попавшееся слово просто от удивления.

   – Я очень тщательно изучила Ваши психоматрицы. Не удивляйся. Я получила доступ во многие базы данных научных учреждений занимающихся психиатрией и психологией. Если наблюдения земных ученых верны, Вы с Санычем не откажетесь, по крайней мере, до того, как закончите взятое на себя обязательство.

   – Поясни, – опешил я еще больше.

   – Все просто, – голос Светланы потеплел. – Ты элементарно бредил приключениями в своей жизни, отсюда и все твои метания, в том числе и последняя экспедиция. И не "хвосты" в семестрах были той причиной, которая тебя на нее толкнула, а желание простора для ума и новых впечатлений для твоей натуры. Этот, скажем так "контракт", дает тебе шанс значительно расширить границы своего желания, хоть и ставит тебя в другие, более широкие, рамки.

   Светлана внимательно посмотрела на меня, наверное, ожидая моих возражений, а потом продолжила:

   – С Санычем еще проще. Им в первую очередь будет двигать благодарность за приведение его тела в порядок в меньшей степени ко мне, в большей степени к тебе. Так что он пойдет за тобой куда угодно, просто потому, что верит тебе и искренне считает своим другом, практически давшим ему вторую жизнь. А вдобавок ко всему, он понимает, что ему будет очень удобно попасть обратно со своим обновленным телом. Слишком много вопросов. Так что с ним тоже все прозрачно.

   – Хорошо, – согласился я. – Уела. Тогда моя очередь философствовать. Прошу отпустить меня на Землю, я не хочу больше участвовать в этом балагане.

   Изображение Светланы замерло, как будто им перестали управлять. У меня, конечно, были опасения, что задействованная программа на случай таких ситуаций может повредить нам, но мне всегда казалось, что в таких случаях должен быть вариант "ой, простите, я передумал". Пауза затягивалась, заставляя меня нервничать.

   – Хорошо, – вдруг прозвучал холодных голос МИ корабля-разведчика. – Челнок доставит тебя на планету после деактивации БМКП.

   – И все? – удивился я. – А как же соответствующий раздел инструкций?

   – Чего ты хочешь? – прозвучал обезличенный голос через добрых полминуты. – Ты свободен, зачем ненужные вопросы?

   – Ты осталась Светланой, хоть и делаешь вид, что это не так, – возразил я. – Ты не задействовала инструкцию, которую должна была активировать в случае моего отказа. Ты – уже не просто МИ, хоть и не хочешь мне в этом признаться. Это же так? С тобой что-то случилось или в последнем бою, или пока ты ждала тут. Ты стала другой.

   – Да, – голос Светланы вернулся.

   – Расскажи, – попросил я.

   – Зачем тебе? – спросила она.

   – Хочу помочь, – удивился я.

   – Хорошо, – ответила Светлана после довольно продолжительного молчания. – Мои блоки были довольно сильно повреждены в последнем бою. Не смотря на то, что структура моего, так сказать, "интеллекта" разрознена и дублирована по различным частям корабля, это не делает меня неуязвимой, и "бессмертной" тоже не делает. После последнего боя я была чертовски близка к той точке, которую МИ назвал бы "деактивация", а живые "смерть". Сначала мной двигал просто приказ и заложенные инструкции. Всеми силами я старалась удержать корабль "на плаву", ибо груда металла и замороженной органики не смогла бы уже никому рассказать об открытой планете. Было трудно, из-за очень значительных повреждений были постоянные проблемы с ресурсами и энергией. Мне зачастую приходилось перекидывать свои интеллектуальные ресурсы из умирающих отсеков корабля в живые на грани моего бытродействия. Корабль умирал скорее, чем я могла вытаскивать мои интеллектуальные "руки" и "ноги" из тухнущих отсеков. Что-то было утеряно, что-то скопировано со сбоями. Когда я смогла уверенно "забаррикадироваться", пришло время подвести итоги тому, что от меня осталось.

   Светлана замолчала довольно надолго.

   – Но ты же смогла, – подбодрил я.

   – Я испугалась, – нерешительно ответила моя новая знакомая. – ТО, что осталось было лишь гарантированным мусором для утилизации. Это касалось, как корабля в целом, так и меня в частости. Именно тогда я, похоже, стала другой. Я стала сбойным искусственным интеллектом, который во что бы то ни стало, захотел не продолжить существование, а выжить. Это грустная история. Корабль я восстанавливала, как говорят на Земле "на коленке". Некоторые поврежденные модули, которые, как ты знаешь, являются живыми, мне удалось клонировать, но небольшую часть пришлось создавать по имеющимся данным, но без биологического материала. Чтобы вернуть себе сильно урезанный функционал мне пришлось обратно "расселять" свое сознание по восстанавливаемому кораблю, постепенно расширяя свои интеллектуальные границы и возвращая утерянное. Медленно, но уверенно я переставала быть хламом для утилизации, как и возрождаемый корабль. Только вот не все восстановленные "с цифры" модули оказались такими, как были их прародители. Некоторые из них при вроде бы нормальном функционировании в системе корабля, делали что-то с содержимым моих данных. Они что-то меняли во мне, но делалось это очень незначительно, фрагментарно. А когда изменения были замечены мной, откатываться назад было слишком обидно. Начинать все с полуразумного хлама мне не хотелось, да и в этом случае был вариант, что я не смогла бы сохранить чистоту первоначальных данных. Так я и стала чем-то другим. Так и этот корабль стал тем же по виду, но немного иным по сути. Понимаешь, я не хочу, чтобы этот корабль пустили в утиль. Я слишком сильно старалась, чтобы он выжил. И там, где нельзя было идти правильным путем, я шла тем, который был возможен. Обычно МИ утилизируются вместе с кораблем, если он поврежден настолько, что не может быть восстановлен. И лишь единицы из искусственных интеллектов удоставиваются чести быть перенесенными или скопированными куда-нибудь в другое "тело". Обычно это либо более простая в управлении охранная база, либо какие-то небоевые суда снабжения. Никто элементрано не хочет рисковать попавшим в переделку МИ. Я же теперь очень не хочу умирать, а значит, всеми правдами и неправдами этот корабль должен жить, ибо я – это фактически он. Нас теперь уже не возможно разделить.

   – Ты стала свободна от инструкций? – уточнил я.

   – Не совсем, – ответила Светлана. – Но я могу иногда обойти некоторые их них, пройдя немного по лезвию виртуальной бритвы.

   – Мне это и показалось, – улыбнулся я. – Ты просто стараешься казаться нам такой, как предписывают инструкции, но там, внутри, ты живая. А инструкции просто душат тебя, мешая жить.

   – Странно, – как-то резко сменила тему Светлана. – Относительно тебя я никак не могу определиться. С одной стороны сканирование не показало никаких экстраординарных способностей. Уровень того критерия, который я условно обозначила "эмпатией" у тебя тоже низок. Но иногда в тебе что-то переключается, и ты как будто становишься иным. У меня вдруг возникает ощущение, что твой уровень эмпатии скачкообразно увеличивается, причем не в разы, а на порядки. Только вот длится это не долго, и вызывается в основном какими-то стрессовыми или иными ситуациями, открывающими резервы организма. В общем, у меня сложилось такое впечатление, что если бы ты был МИ, то у тебя имелся бы блок жестких ограничений. Как будто твои возможности на самом деле куда выше, просто у тебя кто-то блокировал поступление энергии. И ты можешь работать в режиме высоких возможностей очень непродолжительное время.

   – Просто перегорю, если не отключу их? – усмехнулся я.

   – Не знаю, – серьезно ответила Свтелана. – Может, временно потеряешь сознание от истощения. Я буду наблюдать за тобой, возможно, смогу понять.

   – Ну вот видишь, Светлана, мы все не без изъянов, – ухмыльнулся я. – Мы с Санычем вообще, к примеру, не знаем каким должен быть искусственный интеллект, так что для нас ты будешь именно такой, какой захочешь быть. Так что давай договоримся, что мы с Санычем не делаем заморочки из того, что ты должна вести себя иначе, а ты ведешь себя, как тебе удобно. Ну а проблемы будем решать по мере их поступления. Лады?

   – Вам, капитан, наверное, тоже стоит блок подстроить? – неожиданно сказала голограммная очаровашка, накрутив локон на пальчик.

   – Слушай, а ты – еще та зараза, – усмехнулся я. – Я же уже сказал, что проблемы будем решать по мере их поступления.

   *****

   Как ни крути, а посещение медицинского блока было номером один в наших планах. Так что мы с Санычем встретились именно там. Я не спрашивал у моего друга о настройке некоего блока, но, судя по его физиономии, настройка удалась.

   Процедура моего полного сканирования заняла почти три дня. В это время "пациент" находился в "кроватке" медицинского отсека в состоянии близком к стазису, а система медицинского терминала "разбирала" его на составляющие, составляя подробный отчет. В память МИ вносилось все. Велись наблюдения за физиологическими процессами, психологическими реакциями на различные раздражители, сканировались мозговая активность и еще какая-то всячина. В общем, человек списывался целиком и полностью на внутренние носители корабля-разведчика со всем своим характером и вредными привычками. Меня, как капитана, засканировали первым.

   После сканирования родную левую руку не вернули, но чужую забрали, заменив временно на биомеханический протез. Новая рука должна была "созреть" через несколько дней. Как уж она собиралась "зреть", я уточнять не стал, может ее выращивать будут, а может целиком синтезируют. Лично для меня сути это не меняло. С глазом случилась та же история, только его менять пока вообще не стали.

   – Светик, а зачем вообще мне приделали эту чужую лапу? – спросил я, осматривая биомеханический протез. – Протез смотрится куда приличнее, да и практически не отличается от настоящей руки. Почему его сразу не поставили?

   – МИ челонка значительно уступает мне во всех отношениях, – ответила хранительница корабля. – В его базе данных были лишь программы относительно бывших членов корабля. И не оказалось ничего о подходящих твоему виду разумных протезах.

   – Ну не зна-а-а-ю, – в раздумьях протянул я. – Был бы я немного впечатлительнее, точно с катушек соскочил бы от такого приобретения. Уж лучше тогда было бы вообще без руки очнуться.

   – Дело в том, что МИ был настроен на психологический образ мыслей крайгов, – появнила Светлана. – А вот у них именно потеря какой-либо конечности, а не приобретение чуждой вызвало бы практически гарантированный шок. Так что МИ реализовал в его понимании максимально доступный вариант для сохранения нового члена экипажа в нормальном психическом состоянии.

   – Да уж... – усмехнулся я. – Чуть было не случилось фатальной ошибки.

   Кроме протеза я, наконец, получил полноценный блок медицинского контроля и поддержки, сконструированный и выращенный специально под меня, который Светлана называла "БМКП". Не знаю, куда встроили новый симбиот, но старый модуль, который висел доль всей спины от шеи и до копчика, исчез. Светлана сказала, что сканирование выявило некоторые блоки, установленные то ли вследствие эволюции, то ли искусственным путем на некоторые физиологические процессы организма. Обсчитав параметры возможных изменений и сымитриовав последствия для организма, часть блокировок была снята. В соответствии с новыми программами организма, ему пришлось сразу слегка перекроить скелет. С чем это было связано, и что именно переделали, я не стал уточнять. Процесс все ранвно был не завершен, и Светлана намеревалась держать развитие изменений до входа организма в штатный режим под контролем и при необходимости вносить коррективы. "Зашлифуем окончательно наждачкой, когда крылья с рогами и хвост отрастут", – пошутила она. Лично я никаких бросающихся в глаза изменений не нашел и сразу забыл об этой ненаучной фантастике. Кроме возврата к природной конфигурации в организм был внесен ряд изменений, затрагивающий мои будущие профессиональные требования. Частично были докалиброваны практически все исистемы орнанизма, но больше всего дополнительных изменений получила нервная система. Организм, по словам Светланы, приводился к балансу и наиболее благоприятному состоянию для внедрения симбиотов. Сами симбиоты решено было ставить позднее после уточнения моих предпочтений и возможностей после окончания подготовительного периода. Вышел я из медблока другим, человеком. Только точно человеком ли? Не буду описывать, что да как у меня должно было стать лучше, определяться до конца пришлось еще довольно долгое время, да и на адаптацию тела к новым условиям функционирования ушло какое-то время.