Текст книги "Экскурсант (СИ)"

Автор книги: Константин Хвостополосатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 39 страниц)

   Народ, понимая, что правительство не говорит правды, не спешил записываться добровольцами в эти экспедиции. Членов экипажа стали набирать принудительно, тут же появилась мера наказания – зачисление в экипаж корабля-астероида. Ходили так же непроверенные слухи, что после выполнения задания правительство каким-то образом просто избавляется от остатков выжившего экипажа.

   По бортовому журналу найденного нами корабля-астероида выходило, что корабль шел к месту назначения почти пятьдесят пять лет по земному времени. Исследования планет системы показали, что удобных для колонизации планет в ней нет. Отчет был отправлен. По всему выходило, что наша Белочка выжила только из-за того, что ввиду сильной травмы была уложена в капсулу анабиоза до прихода транспортного корабля с метрополии. На деле же, врач просто пожалел молодую симпатичную женщину, вместо медленной смерти от травм, подарив ей безмолвную смерть в анабиозной камере. Численность экипажа с момента вылета сильно уменьшилась, свободных камер было больше, чем достаточно. По иронии или шутке судьбы Белочка оказалась единственной выжившей на этом корабле-призраке. Хорошо, что снабжение медицинского отсека было поставлено в приоритет. Исходя из количества топлива для реакторных установок двигателей и их состояние на момент нашего появления, Белочка могла пролежать в капсуле от двухсот до трехсот земных лет. Сказать точнее было невозможно, но капсула была настроена на содержание раненого "до победного конца".

   *****

   Светлана из чистого любопытства пыталась найти каким образом был уничтожен экипаж, к сожалению, ситуация так и не прояснилась. Она склонялась к какому-то яду, принудительно выпущенному в "воздух" корабля-астероида после отсыла отчета, как вариант могла быть и инфекция. Экипаж погиб, но система жизнеобеспечения, не зная этого, очистила воздух от заразы.

   У нас имелись координаты, вернее положение родной звезды Белочки, до нее оказалось без малого шесть МББ, реально мы могли уложиться в один прыжок. По большому счету нам там было нечего делать, судя по реакции Белочки, уларсу еще не встречали других разумных существ. Фактически, это было такое же бросание кубиков, как и прыжок к какой-нибудь другой звездной системе. И все же стоило навестить сородичей Белочки, за проведенные Белочкой в анабиозной капсуле годы, уларсу имели шанс встретить другую разумную цивилизацию. По крайней мере, мы вполне могли сделать доброе дело и просто доставить Белочку домой. За время обследования корабля-астероида "Ботаник" нагрузился и энергией и биомассой до вполне приемлемых величин, по крайней мере, в ближайшие прыжки нам об этом можно было не заботиться.

   Белочка прозябала в состоянии, похожем на депрессию. Свернувшись клубочком, она часами лежала без движения в отсеке, приготовленном для ее проживания. Ее настоящее имя оказалось не очень удобным для людского произношения, и Светлана просто связала его в программе перевода с именем "Белочка", так все остались довольны. Так же поступили с некоторыми другими неудобными терминами. Мы никуда не спешили, по этой причине у Белочки имелось достаточно времени прийти в себя и посетить корабль-астероид в принесенном из шлюзового предбанника скафандре.

   Пару дней мы не трогали нашу гостью, предоставив ей время попрощаться с кораблем-астероидом, ставшим на много лет фактически ее домом. Лишь Светлана присматривала за ней, выделив ей для всяких нужд парочку ремонтных киборгов.

   Справившись со своими чувствами, Белочка помогла определиться с продуктами, которые оставались на корабле-призраке и теми, что были доставлены киборгами на "Ботаник". Киборги же и помогли Белочке собрать останки соотечественников и захоронить их. По каким-то личным причинам Белочка сторонилась нас с Санычем, киборги значительно меньше удручали ее. Через несколько дней Белочка опять впала в депрессию, которая была настолько сильной, что она отказалась даже от еды. И лишь Светлана с трудом уговорила нашу гостью посетить медицинский отсек. С этого момента все мы вздохнули с облегчением, благодаря сканированию, нам было "по зубам" победить практически любые недуги ее тела. Все оказалось до смешного простым. Излеченный и частично обновленный организм молодой женской особи, придя в нормальное состояние, требовал своего. У Белочки начался "брачный сезон". Светлана сказала, что этот период пройдет сам собой без особых последствий. Но мы, как люди, способные войти в положение одинокой души не могли смотреть на чахнущую Белочку. Саныч в своей манере предложил использовать Стекляшку для этих проблем. На что Светлана ответила, что у нее нет точного генома ни одного из типов самцов уларсу, создать же оболочку без начинки было недостаточно. Мы с Санычем почти в один голос намекнули на останки. К сожалению, наша идея была несвоевременна, останки уже были кремированы во время похорон. Тем не менее, нам удалось найти генный материал самцов уларсу обоих видов, но было решено не создавать партнеров для Белочки, а попытаться решить проблему уларсу, касающуюся контрацепции и подавления инстинктов размножения. На таком положении дел настояла Светлана, поговорив с Белочкой. В отсутствие самца, находящегося в "брачном сезоне" Белочка вполне могла рассуждать здраво, хоть и была в очень подавленном настроении. Решением поставленной задачи решила заняться группа исследователей корабля "Ботаник" в лице Светланы и Стекляшки. Возможно, в нашем излишне сердобольном отношении к Белочке была другая причина. Мы, вот уже несколько месяцев, находясь в корабле высокоразвитой цивилизации, скитались по галактике, до сих пор не встретив привычного в понимании землян пришельца. Стекляшку вообще трудно было понять и принять, для нас он так и остался загадкой. Другое дело мягкий и пушистый представитель уларсу, Белочка была как будто специально продемонстрированным наглядным примером по теме "хороший инопланетянин".

   – Сергуня, тебе не кажется, что все наши приключения из области "фантастики для землян" как-то все больше походят на круиз по археологическим достопримечательностям галактики? – выразил как-то Саныч навязчивую мысль, зайдя в мою каюту с бутылкой пива. – Куда бы мы не прискакали, застаем только годные для "раскопок" осколки чужой жизни. Я не удивлюсь, если цивилизация уларсу за прошедшее время тоже превратилась в очередное поле деятельности для археологических раскопок.

   – Саныч, но мы же все-таки нашли живого инопланетянина, – ухмыльнулся я, отбирая у Саныча початую бутылку и прикладываясь к ней. – Значит, череда археологии должна прерваться. По крайней мере, должны появиться живые потомки наших археологических находок.

   – Всего-то семь сотен лет назад о Содружестве в этой галактике могла знать всякая собака, – не поверил Саныч. – А теперь даже в переделах бывшей станции КСС жителей Содружества именуют "древние". Ты уверен, что уларсу еще не история?

   – Семьсот лет для галактики – это миг, – успокоил я Саныча, возвращая ему бутылку пива. – Если что, оставим Белочку у нас, выкинем ванную из свободной каюты.

   – Но она же не привычна к нашему "воздуху", да и вообще, – удивился Саныч.

   – Светлана, мы сможем провести адаптацию Белочки к нашим условиям жизни? – спросил я. – Вы же сделали сканирование.

   – Это возможно, капитан, – тут же откликнулась вездесущая Светлана. – Глубинная физиологическая перестройка займет по моим расчетам несколько месяцев. Кроме того, возможно еще придется пройти курс прививок для всего экипажа, если время не терпит. У меня нет данных по этому виду разумных и нет базы, которая уже наработана по людям Земли. Точно можно будет сказать по результатам дополнительных исследований.

   – Светик, ты ее проверяла на предмет какой-нибудь программы адаптации экипажа? – спросил я.

   – Да, капитан, – ответила Светлана. – Вынуждена огорчить. Она не подойдет для нужд нашего корабля, как член экипажа, базовые показатели значительно ниже допустимо возможных для прохождения имеющихся у меня программ, возможно, подойдут какие-то адаптационные программы доступные на базе.

   – Ну и ладно, зато у нее глаза красивые, – заявил Саныч.

   – Надеюсь, что нам не придется уродовать ее организм, – вздохнул я. – Жалко такую красотищу.

   Между тем, мы были полностью готовы покинуть приютившую нас систему. Исходя из мнения, что "живой" корабль-астероид будет куда более интересен будущим потенциальным археологам, мы полностью погасили оба действующих реактора, переведя все системы и помещения в режим наиболее полной консервации. Единственное, на чем настояла Светлана – это полное удаление информации о местоположении материнской планеты бывших хозяев этого корабля. Может, наша затея ничего и не стоит, а может, спасет каким-то разумным жизнь, все-таки на имеющемся сейчас в топливных резервуарах горючем можно сносно прожить почти половину человеческого века. Возможно, они окажутся умнее нас и смогут запустить реактор более мягкими методами.

   6. Шесть

   Переход был рассчитан и сделан в спокойном режиме. "Генератор прокола" уже пришел в норму, но терзать его без нужды смысла не было. Почти десять дней, необходимые для достижения точки выхода прошли без потрясений. Научная бригада помощи цивилизации уларсу вела исследования, всячески привлекая к вопросу Белочку. Поняв, что пытаются сделать ее спасители, она безропотно проводила многие часы в медицинском отсеке на сканировании и прочих исследовательских процедурах. И все же, несмотря на усердие, проблема оказалась неразрешимой, по крайней мере, научная бригада "Ботаника" не смогла, а скорее, не успела ее решить. Тем не менее, был найден ряд компромиссных вариантов, хоть и не решения проблемы, но могущих облегчить поставленный вопрос для уларсу.

   В борьбе со скукой я практиковался во владении своим симбиотным модулем гравитационного контроля. Не могу сказать, что достиг истинных высот, но и полнейшим новичком уже не был. Время интеграции следующих симбиотных модулей, по словам Светланы, пока еще не подошло. А ввиду наведенного Стекляшкой марафета могло и вообще не подойти никогда. Для загрузки мозгов я потихоньку осваивал "общий" язык Содружества, по словам Саныча, занимаясь полной ерундой. С помощью моего симбиота для расширения памяти можно было бы в пассивном режиме загрузить всю словарную и лексическую базу, но были трудности, в таком режиме "обучение" проходило труднее и болезненнее. В пылу своей самоуверенности я сначала так и попытался сделать. Процесс тогда пошел, вроде быстро, но через несколько дней начались сильные головные боли, нарушение сна, апатия. В общем, налицо было переутомление, пришлось вернуться к более щадящему методу, загружая информацию порциями и, без спешки усваивая ее, так сказать, естественным путем. Санычу по причине отсутствия подобного симбиота были прописаны ночные сеансы индукционнного обучения во время сна. Процесс шел очень медленно, но в другом случае я вообще сомневался в положительном результате. Саныч не слишком рвался себя напрягать ненужной учебой, а время скачков считал законными выходными.

   "Рабочий" день Саныча, как и мой, начинался разминкой в зале, но дальше наши пути кардинально расходились. Саныч продолжал вяло изучать историю Содружества, глазел на Белку, даже умудрялся общаться с ней, отвлекая от исследований. Для разнообразия он даже попытался вернуться к попыткам раскрыть способ "оживления" кристаллов "ушедших". Ну а во второй половине дня мой мореманский друг по большому счету, просто убивал время, заканчивая день обязательным пивком в кругу друзей и походом к своим женщинам. Светлана по секрету мне сказала, что у Саныча появилась еще одна постоянная "подружка". По всему выходило, что Саныча такое проведение времени не слишком утомляло.

   Выход из многомерности получился немного неточным, до родной системы уларсу нам пришлось добираться еще почти сутки на звездной тяге. За это время Светлана со Стекляшкой провели поверхностную разведку системы. Опасения Саныча на счет кончины цивилизации уларсу оказались напрасными. Нельзя было сказать, что в системе кипит бурная деятельность, но все же радио эфир был полон переговоров, и наблюдалась какая-то деятельность вблизи двух обжитых планет. Как удалось выяснить Светлане, их в переводе называли "Старый свет" и "Новый свет". Белка неотрывно следила за эфиром, пытаясь понять ситуацию, сложившуюся у себя на родине. И слушая ее частые комментарии, я понял, что ясности в этом вопросе не было. При более близком знакомстве с ситуацией, оказалось, что основные радио-переговоры ведутся не между обжитыми планетами-спутниками, а между двумя явно непригодными к жизни спутниками разных планет-гигантов. Скорее всего, на них были развернуты исследовательские станции. Не сильно раздумывая, мы направили "Ботаника" к исследовательской станции, находящейся на спутнике планеты-гиганта, у которой находились обе обитаемые планеты уларсу. Нашему удивлению не было предела, когда на подходах к интересующему объекту нам было предложено срочно изменить курс, в противном случае в целях безопасности правительства наш корабль будет атакован. Подчинившись требованию, мы зависли на безопасном от станции расстоянии.

   – Это что за лабуда? – сказал Саныч. – Может, они негативно к инопланетянам относятся.

   – Мы, пока никак не представились, – ответил я. – Откуда им знать, кто мы и с какими намерениями их посетили. Нас же даже к переговорам не пригласили.

   – А пусть Белка со своими соотечественниками договаривается, – предложил Саныч.

   – Что-то я не видел в ее словах трепета в отношении правительства после вымирания экипажа их корабля-астероида, – рассуждал я вслух. – Как бы дров не наломала, темперамент у нее сам видел какой.

   – И все же ей стоит побеседовать, – настаивал Саныч. – Соотечественника они скорее признают.

   – Ладно, давай так, – согласился я. – Светлана, предложи связь с голографическим каналом и Белку подготовь толкнуть речь перед счастливыми соотечественниками.

   – Молчат, – подвела итог Светлана. – Но если хотите начать в одностороннем порядке, могу предложить канал с изображением, но без голограммы, я отследила несколько таких передач.

   – Давай, – согласился я. – Но убеди Белку нас пока не афишировать, может у них там фобия?

   Не знаю, было бы лучше нам самим появиться на публике, или в правительстве сидят исключительно слабонервные уларсу, но после речи Белки, которую мы слушали в переводе, о том, кто она и откуда, на нас без каких-либо предупреждений вышли две немаленькие звездные посудины. Сомнения в том, что это парламентеры развеялись, когда обе посудины дали синхронный залп из главных калибров. Я был в "подключке", да и интуиция, скорее всего, тоже не спала. Мой маневр уклонения оказался немного корявым, но попало в нас всего два лазерных луча. Я увидел, что попадания практически не навредили нам, полыхнул и начал угасать самый шустрый на подъем экран щитов многомерности.

   – Саныч, не вздумай даже ветры пустить, не говоря уже о ракетах, – упредил я намерение друга. – Мы воевать не собираемся.

   – Понял, – отозвался Саныч. – Жаль. Очень жаль, товарищ капитан.

   – Светик, – сказал я, маневрируя с целью окончательного выхода из боя. – Повысь энергию щитов, как там мощность орудий?

   – Мощность вполне приличная, – отозвалась Светлана. – Нас, конечно сразу не проймешь, щиты все-таки, но расслабляться не стоит. Тем более, нет информации, что там еще у них припасено. Белка не знает о таких кораблях. Раньше этих моделей не было. Уларсу не воевали ни с кем, у них были военные корабли, размерами типа сторожевиков со скромным вооружением для подавления всякого рода шаловливых дельцов в приплаетном космосе. В прочем, она не совсем уверена, у правительства могли быть и другие корабли.

   Мы легко оторвались от "почетного эскорта", впрочем, сразу было видно, что догонять нас корабли не рвутся. Достигнув определенной дистанции, они застопорили ход, зависнув в избранных точках. Благодаря моим маневрам нас больше не накрыл ни один из лучей. Я даже возгордился, но, может быть, нас тоже не собирались уничтожать. Положение сложилось чрезвычайно странное. Корабли висели на позициях, переговоры никто вести не собирался.

   – Чего они хотят-то? – спросил Саныч. – Так и будем висеть?

   – Видимо, нас не ждали и не ждут, – ответил я. – Интересно, к планетам нас пропустят, "база правительства" совсем в стороне от них.

   – Наверное, нет, – предположил Саныч. – Но для уверенности нужно проверить.

   На малом ходу "Ботаник" стал огибать "базу", стараясь не нарушать сложившихся границ. Корабли так же медленно двинулись вместе с нами, не нарушая дистанции. Проход к планетам был открыт.

   – Не знаю, в чем фокус, – удивился Саныч. – Давай тогда посмотрим, что на планетах, если не передумают.

   *****

   К планетам нас пустили без всяких вопросов, никто просто не проявил к нам даже малейшего интереса. Странным было то, что около самих обитаемых планет не наблюдалось какой-либо активности, система обороны как таковая отсутствовала в полном объеме. После нашего контакта с кораблями правительства практически все свободные переговоры в эфире затихли, продолжались только кодированные передачи. Со стороны обоих обитаемых планет никаких передач вообще не велось. "Ботаник" завис на орбите одной из планет. Исследование планеты силами сканеров показало весьма странную и неоднозначную картину. На планете наблюдались города и прочие следы цивилизации, но воздушное пространство планеты оказалось девственно чистым, практически в таком же состоянии были и транспортные магистрали планеты.

   – Они, что так сильно испугались нашего появления, что прекратили всю активность, – удивился Саныч. – У них, похоже, серьезно поставлено дело в теме гражданской обороны.

   – Саныч, не глупи, – ответил я. – Как бы ни отличались уларсу от нас, невозможно за несколько часов остановить активность целой планеты. Тут что-то другое. Белка-то что говорит?

   – Белка находится в недоумении, – отозвалась Светлана. – Для нее это такой же сюрприз, как и для нас. Она утверждает, что даже в ее бытность на планетах активно использовались гравитационные двигатели, а воздушное пространство планеты было строго разделено на полосы движения.

   – Что же тогда могло случиться? – рассуждал я. – Может, Саныч был не так уж далек в своих предположениях, и население планеты стало жертвой войны?

   Нужно было ближе взглянуть на планету. Чтобы не привлекать излишнее внимание на разведку поверхности пошел Саныч на "Блохе", отлично зарекомендовавшей себя при действиях на поверхности. С Санычем во втором кресле полетела Белочка. По причине невозможности подключиться к пилотскому креслу МИ "Блохи" делал ей голографическую трансляцию на небольшом кубике в отсек. Планета не была мертва, но на ее теле были видны ранения и отметины, оставленные войной. Города, если и не были уничтожены полностью во время боевых действий, пострадали от губительного действия времени, безжалостно стиравшего закрытую страницу жизни уларсу. Цивилизация не исчезла, то там, то тут были видны какие-то свежие признаки разумной деятельности. Однажды мы даже обнаружили, что на чудом сохранившейся автостраде двигалось какое-то транспортное средство, при виде нас экстренно свернувшее с трассы в заросли растительности. На окраине разрушающегося города была обнаружена деревня, жители которой тоже брызнули рыжими каплями в полосу растительности. Попытка завязать знакомство через внешние динамики успеха не дали, похоже, нам не доверяли. Уже когда "Блоха" начала набирать высоту из зарослей раздались хлопки, и по обшивке прошлись "пули". Саныч вернул на место щиты, которые были убраны, чтобы не пугать население деревни во время переговоров.

   – Белочка, а у вас вообще было изобретено лучевое оружие на момент твоего вылета на корабле-астероиде? – спросил Саныч нашу гостью через МИ "Блохи". – Чем войска-то вооружались?

   – Уларсу не имели армии, мы не имели контактов с другими разумными, – ответила тем же способом Белочка. – Правительство же, боясь революции, ограничило вооружение полиции шокерами.

   – И что, у вас вообще не было регулярных войск? – настаивал Саныч.

   – Не понимаю, о чем ты говоришь, бортинженер, – отозвалась Белочка. – Если о правительственных силах охраны нравственности и порядка, то были.

   – Я не бортинженер, Белочка, я – стрелок, а .... Неважно, – сказал Саныч. – На наш Совок смахивает, когда оружие могут иметь только менты и бандиты.

   – Бандиты – понятно, у нас тоже были ренегаты, но "менты" и "совок"? – спросила Белочка.

   – Не обращай внимания, – отозвался Саныч.

   Продолжая разведку, мы наткнулись на поселок с довольно хорошо сохранившейся структурой, больше всего это было похоже на ухоженную военную базу. Не смотря на ухоженность, "поселок" как будто вымер. Саныч сделал два облета "поселка" по периметру на приличном удалении. При попытке пройти над "поселком" на малой высоте по боту был открыт огонь. "Блоха", получив пару попаданий в щиты, без проблем ушла из зоны обстрела.

   – Ну вот, – обрадовано сказал Саныч. – Есть и огнестрельное оружие и что-то похожее на лучевое.

   Разговор Саныча прервал сигнал МИ, привлекающий внимание пилота, по "Блохе" был произведен пуск четырёх ракет.

   – Во, разнообразие появилось, – продолжал радоваться Саныч. – Потанцуем!

   – Саныч, сбрось ракеты, но не затевай обстрел "поселка", – охладил я пыл Саныча. – Мы не воевать прилетели, а узнать "как пройти к мирам Содружества". Не сомневаюсь, что эти ракеты для экранов "Блохи" опасности не представляют.

   – Зануда, – констатировал Саныч.

   Были ли ракеты опасны или нет, три штуки Саныч расстрелял из ЭМИ орудий на подлете, оставшуюся добил после лихого ухода с траектории ее движения.

   – Саныч, да ты ас, – похвалил я.

   – Хлам, – ответил Саныч. – Полное отсутствие интеллекта, скорее всего элементарная система наведения, можно было просто стряхнуть их помехами.

   – По крайней мере, жители этого "поселка" не прячутся по кустам от нас, – сказал я.

   – Но и говорить с нами не намерены, – усмехнулся Саныч. – Оставим в покое, раз капитан так думает. Хотя, я считаю, что если кто-то шмалит в меня из стволов, я вправе ответить.

   – Саныч, оставь их, – отозвался я. – Просто закончи облет в намеченных нами районах, еще остался район "большого завода" и "мегаполис".

   Пока мы говорили, ситуация поменялась. С территории поселка в сторону "Блохи" поднялись два летательных аппарата. Набрав высоту, аппараты уверенно двинулись на "Блоху". Практически сразу после выхода на боевую траекторию "истребители" выпустили по две ракеты. Саныч сделал что-то типа классической "горки", снизился и пошел над грунтом, используя укрытия местности. Одна ракета прошла мимо в верхней точке "горки", начав разворот для повторного захода. Две ракеты вспахали грунт по ходу движения "Блохи", заставив щиты окраситься искорками от попадания осколков. Последний подарок смог вывернуться и уйти на повторный заход. Но уцелевшие ракеты, завершив разворот, так и не смогли взять цель и ушли в "молоко". "Истребители", снизившись и уменьшив скорость, начали преследование "Блохи". Маневренность машин была не хуже, и пилоты, видимо, сильно не хотели упустить незваную гостью, обильно постреливая в ее сторону.

   – Помощь нужна? – спросил я на всякий случай.

   – Не завидуй, Серёня, – отмахнулся Саныч, – дай развлечься по-настоящему.

   Саныч вертелся, как ужаленный. За преследованием сладкая троица достигла ближайшего горного массива. Может, дали себя знать наши с Санычем гладиаторские бои, может, один из пилотов допустил невнимательность, Саныч умудрился, сделав петлю Нестерова, дать короткую очередь из ЭИМ орудий, тут же уйдя за ближайшую скалу каньона, прорезающего массив. "Истребитель" оказался без прикрытия полей. Левый бок аппарата покрыла серия дырочек, правый бок разлетелся кусками обшивки, открывая внутренности машины. Мы наблюдали за боем с "Ботаника" через сканеры. Подбитый "истребитель" потерял скорость, затем остановился совсем и начал медленно вращаться на месте. От поврежденного аппарата отстрелилась капсула, бывшая частью кабины. Аппарат, провисев еще несколько секунд, пошел по спирали к поверхности планеты и упал, покатившись по гравию откоса горы. Вопреки ожиданиям Саныча, потеряв напарника, второй "истребитель" не подался на базу, а продолжил наседать на Саныча, пытаясь оттеснить его от места падения сбитого аппарата. Уйдя на приличное расстояние от упавшего собрата, "истребитель" бросил "Блоху" и вернулся к месту падения. Саныч, сделав разворот, пошел по следу "беглеца". Состоялась короткая перестрелка, отогнав "Блоху", "истребитель" опять вернулся к месту падения. Саныч, изменив тактику, начал "подкрадываться" с другого направления и приуспел в этом. "Истребитель" поздно заметил "Блоху", подкравшуюся к месту падения в "тени" горы. Ситуация сложилась патовая. "Истребитель" висел недалеко от останков собрата на склоне горы, "Блоха", блестела экраном, метрах в ста от него, в ложбине между горой и холмом. Стрельбу пока не открывали, но напряжение начало возрастать.

   – Я вижу спасательный отсек первого истребителя, – доложил Саныч. – Похоже, пилот выбрался и прячется среди обломков.

   – Саныч, не вздумай стрелять, пока сами не начнут, – предупредил я. – Даже если начнут, сразу уходи.

   – Ясно, кэп, просто хочу поглядеть на них, – согласился Саныч. – Вот и пилот сбитого летуна, прячется за куском скалы, ярко-красный комбез, на голове, похоже шлем. Скорее всего, птички -атмосферники, в космос не выходят.

   – Саныч, помаши ему "крыльями", пусть для смеху, – высказал я мысль. – Надо же как-то разрядить обстановку.

   – Щас и поклон отобьем, – поддержал Саныч игру.

   "Блоха" качнулась пару раз из стороны в сторону, потом вперед-назад. Даже сделала переворот "пузом вверх" и замерла в ожидании. "Истребитель" через какое-то время тоже покачался из стороны в сторону.

   – С территории "поселка" стартовала еще пара "истребителей", – Светлана дала картинку Санычу. – До места им лететь минут десять-пятнадцать.

   – Белочка, может, поговоришь с соотечественником? – спросил Саныч, а то прилетят, начнут стрелять.

   – Да, бортинженер, я поговорю, – согласилась Белочка.

   К нашему сожалению, "истребитель" никак не отреагировал на наши попытки связи.

   – Саныч, пара новых гостей на подходе, – сообщила Светлана.

   – Да вижу я их, – отозвался Саныч. – Один заходит сбоку под прикрытием горы. Надо бы отойти.

   "Блоха" плавно набирая высоту, попятилась к холму. Достигнув вершины, поднялась еще метров на двадцать. "Истребитель", делавший маневр обхода, свернул к месту падения. Из-за ската горы на среднем ходу вынырнул первый "истребитель" двойки, чуть позднее с другой стороны горы показалась вторая машина. "Истребитель" из первой пары спустился рядом со спасательной капсулой. Задняя часть корпуса приоткрылась и туда из-за камня метнулась красная молния пилота. Люк закрылся, "истребитель" поднялся. Эфир ожил.

   – Что мнимому правителю нужно от нас? – перевел МИ бота. – Вы же знаете, что мы не дадим мародерствовать в пределах нашей базы. Может, у вас и появилась новинка, но один штурмовик не сможет уничтожить всю базу.

   – Что скажем? – спросил Саныч. – Белочка, ты что-то можешь объяснить?

   – Я не знаю, что это может значить, бортинженер, – отозвалась Белочка. – Тут много всего произошло с момента моего отлета.

   – Говори правду, Саныч. – предложил я. – Мы плохо разбираемся в обстановке, чтобы врать.

   – Мы не представляем правителя или правительство, – ответил Саныч через МИ «Блохи». – У нас на борту член одного из кораблей-астероидов, посланных на разведку новых звездных систем. Мы хотели бы узнать, что тут происходит.

   – Ваши слова звучат маловероятно, – пришел ответ МИ. – Это весьма старая история, мы не можем проверить вам. Кроме того, после отлета группы революционеров к «Надежде» мы так и не получили от них какой-либо информации. Почему мы должны вам верить?

   – Нам нечего предоставить вам в доказательство,– ответил Саныч через МИ. – Что такое «Надежда»?

   – «Надеждой» назвали открытую экипажем «Ловца-24» планету, – пришел ответ. – Вы держите в плену кого-то из экипажа этого булыжника? Разве правительство не уничтожило всех исследователей на его борту?

   – Белочка, как ваш корабль назывался? – спросил я.

   – "Ловец-18", капитан, – ответила Белочка.

   – У нас на борту не пленник, а спасенный член экипажа «Ловца-18», – ответил Саныч. – Нужно сказать, что она – единственный выживший член экипажа.

   – В это верится с трудом, – перевел МИ. – Как вы смогли вернуться, правительство посылало булыжники в ближайшие звездные системы, имеющие планеты, но это заведомо были билеты в один конец. По крайней мере, никто не слышал о возврате кого-либо домой, у булыжников не было двигателей, способных разогнать их до достаточной скорости, чтобы вернуться обратно.

   – Вас не сможет убедить наш корабль? – спросил Саныч. – Наверняка технологии для его постройки отличаются от ваших.

   – Правитель имеет на «Мегаполисе» космические верфи, они иногда делают какие-то разработки, как и революционеры на «Мегаполисе – дубль», – ответили с «истребителя». – К счастью, они так и не смогли восстановить технологию сборки «звездной кары», а оставшиеся у них заряды стерегутся, как девственница в период первой «игры любовного безумия».

   – Что это за игра такая, Белочка? – поинтересовался Саныч по внутренней сети.

   – Это первая в жизни девушки любовная лихорадка, бортинженер, – смущенно прострекотала Белочка. – Первый раз в жизни это может на какое-то время помутить рассудок девушки, делая ее просто куклой с единственным инстинктом. Для наших самцов это самый желанный приз.

   – Да уж, – пробурчал Саныч. – Извини, если что напомнил.

   – Не за что, бортинженер, – ответила Белочка. – Мне повезло, мой друг был нежен и заботлив. Он был опытным и не потерял голову от моего "запаха любви", мне удалось избежать беременности.

   – У тебя есть дети? – отличился Саныч природной деликатностью.

   – Нет, бортинженер, – тихо прострекотала Белочка. – В моей жизни было всего две "игры".

   – На «Мегаполисе» вряд ли есть такие разработки, – ухмыльнулся Саныч. – Не хотите все же взглянуть на корабль?

   – Нет смысла, мы вам не верим, – пришел ответ. – Что вы хотите?

   – Мы – археологи-любители, нам бы очень хотелось изучить историю этой цивилизации, – съязвил Саныч. – Вам не кажется, что обсудить и предложить что-либо друг другу можно в другой обстановке?