Текст книги "Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?! (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17

На этот раз Петрович справлялся с яйцом долго и трудно. Мы уж с Анникой думали, что он помрет, бедный, и оправится в куриный рай за свои праведные куриные дела.

Он пыхтел, разевая острый клюв, изумленно моргал глазами, но дело не шло.

– Петрович, миленький! Дыши, дыши! – испуганно повторяла я.

– Тужься! – хищно советовала Анника. – Исторгни из себя это!

– Хочешь, я буду держать тебя за руку, Петрович? – спрашивала я.

– Петрович, мы с тобой! – повторяла Анника, как лозунги.

– Ко-ко-ко-ко! – орал Петрович.

– Какие трудные роды! – всплескивала руками Анника.

Петрович, наконец, издал последний душераздирающий вопль.

Вопль не курицы, но мужика, которого пытали в плену. Кажется, он даже матерился, но так быстро, что можно было расслышать только бесконечное «ать, ать!».

Все его пенечки-перья встали дыбом. Он надулся, как шар. Казалось, яйцо затыкает отверстие, из которого выходит лишний воздух, и Петрович вот-вот лопнет.

Но курица свистнула куриными ноздрями еще раз, как закипающий чайник, и в картофельную грядку из Петровича выпало блестящее белое яичко.

Серебряное.

Лишенное защитной кальциевой скорлупы.

– О, боже мой! – ахнула я, подняв яйцо. Оно было теплое и увесистое.

Не слишком большое, но очень тяжелое.

– Что там? – стонал раздавленный родами распластанный Петрович. – Что там?! Что с моим ребенком, скажите честно!? Мутант?!

– Ну, можно и так сказать, – ошарашенная, произнесла я.

Петрович подорвался, встряхнулся, развернулся со скоростью, которой позавидовал бы и гепард, и глянул одним глазком на яйцо.

– Позвольте, – строго и деловито произнес он. – Но это же слиток серебра. А никакое не яйцо. Где мое яйцо?! Что вы делаете с моими детьми?! Вы их жрете, что ли!? Вы их пожираете!

– Он бредит! – ахнула Анника, прижав ладони к щекам. – У него родовая горячка!

– Где, где, где! – орал Петрович. Он как взбесился.

– На солнце перегрелся, – сказала я. – Неси-ка его в дом. Петровичу нужен покой, сон, чистая вода и хорошая еда. Он заслужил, в конце концов!

Петрович кричал и вырывался с совершенно безумным видом, когда Анника его поймала. Но затих и принялся жадно пожирать пирог, когда она ему предложила это лакомство.

Притом он нарочно выклевывал яйца.

Так что о каких-то нежных чувствах речи и не шло.

Анника пошла в дом, и гусята последовали за ней и за своим предводителем на ее руках.

В доме Петровича усадили в корзину, обложили теплыми гусиными меховыми тушками и накрошили перед ними несколько пирожков, вывернув начинку.

Вся компания принялась жадно набивать зоб.

После каннибальской тризны птицы затихли, прикрыли глаза, сбились в теплую кучу и задремали.

В доме стало тихо.

И мы с Анникой, наконец-то, смогли рассмотреть наше серебряное яйцо.

– Ну, точно – слиток, —подвела итог я.

Анника промолчала. У нее руки заметно тряслись.

– Сколько ж за него денег дать могут? – произнесла она.

Я вложила в ее ладонь яйцо.

– Могут дать столько, что можно курить дом побогаче, чем этот, – заметила я.

Но Анника отчаянно затрясла головой.

– Нет, – застенчиво произнесла она. – А как же мои розы? А липа и родник? Ты, конечно, можешь купить себе другой дом. Но я хочу остаться в этом. И все десять шагов огорода! Знаешь, как долго я мечтала, что этот огород будет моим?! Ведь это много земли, а тут и построить можно что угодно, и вырастить! Я хочу этот дом!

Я улыбнулась и потрепала ее по плечу.

– Ну, этот, так этот, – ответила я. – Надо снова сходить к ювелиру. Продать яйцо.

– Эстелла, да как же ты сходишь?! Тебя же ищут! – воскликнула Анника.

Я рассмеялась.

– В таком виде меня мать родная не узнает, – ответила я беспечно. – Полицейский-то с его наметанным взглядом не узнал.

– А потом?

– А потом купим дом, заживем тихо. Его ведь уже проверили, больше здесь ошиваться не станут… надеюсь.

Оказалось, Петрович мимоходом сделал еще одно доброе дело.

Клюя полицейского, он вытряс из него некий блокнот.

Мы с Анникой нашли его в траве у ограды.

– Ну надо же, как ему не повезло, – пожалела его Анника. – Попортил одежду, да еще и записей своих лишился.

– Интересно, что там, – произнесла я.

– Думаешь, можно заглянуть туда?

– Ну, разве что узнать имя владельца. Чтобы потом вернуть, – ответила я.

Имени владельца в блокноте не оказалось.

Зато обнаружилось премного интересных записей.

В частности, с удивлением мы увидели отметку об аукционе, на котором госпожа Ферро собиралась продавать немного своих владений.

– Она каждый год так делает, – хмуро пояснила Анника. – Продает те участки, которые кажутся ей убыточными. Работников сгоняет, а домишки передает покупателям.

– Но зачем? – удивилась я.

– Хочет купить земли за рекой, – пояснила Анника. – Об этом все знают. Там владенья герцога. Непаханая земля, красота. Если там поставить дом, то откроется красивый вид. О, смотри! – она ткнула пальцем в одну из строк. – Это же мое имя! Анника Шер! И номер мой – триста пять!

Девочка даже побледнела от страха.

– Как же так, как же так! —бормотала она. – Я же так старалась, а она все равно решила продать мой участок, а меня выгнать! И куда я пойду, если у меня всего пара серебряных в кармане? И тех могло не быть!

– Никуда ты не пойдешь, – твердо ответила я. – Если она продает, значит, мы купим. И точка! Только денег выручим за яйцо. Оно же дорогое! Нам точно хватит на этот участок! Всего шесть серебряных! А яйцо-то потянет на все двадцать.

Были там записи и обо мне.

Чертов полицейский!

Он буквально шел по моему следу!

Собирал сведения ото всех!

Были тут показания и ювелира. Тот сказал, что видел похожую девицу, она продавала кусок серебра. А эти показания подтверждали слова моей матери! Обокрала семью и теперь распродаю фамильное серебро!

– Ай, как нехорошо, – пробормотала я. Вот теперь мне страшно сделалось.

– Врать нехорошо! – сердито ответила Анника. – Какое еще фамильное серебро, если это петровичевы яйца?! Петрович ей что, родственник?! Врет же, и не краснеет!

– Как же быть теперь, – бормотала я. – Идти к ювелиру опасно. У него мои приметы…

– Так может, я пойду?

– Ты слишком мала. Тебя могут обмануть, да и выгнать без денег.

– Иди тогда к другому ювелиру, – посоветовала Анника.

Но и у другого меня тоже могут поджидать!

– Ах, как вовремя меня мошка покусала, – бормотала я, ощупывая распухшее лицо. – Еще б одежду сменить… Тут вот написано, что я была в простом сарафане. Они наверняка будут присматриваться ко всем в похожей одежде!

На это Анника лишь руками развела.

Пришлось импровизировать.

Старую синюю юбку Анники натянула до подмышек и подвязала ее на талии, изобразив из нее широкую блузу без рукавов.

На плечи накинула шаль.

На голову нацепила соломенную шляпу, отыскавшуюся на чердаке.

Вообще, это была довольно грязная шляпа, и рваная. Но прорехи в ней мы замаскировали цветами, сорванными за оградой, а выцветшие ленты отряхнули.

Я напялила на голову этот убор, подобрала жердину покрепче, взяла яйцо Петровича и отправилась в город.

****

Глава 18

Ох, как волнительно было идти с серебряным яйцом от Петровича в город!

Теперь мне на каждом углу мерещились шпионы и преследователи!

Но, проходя мимо витрин, я видела свое отражение – ужасно нелепое и странное существо, – и тревога отступала.

– Мать родная не узнает, – твердо повторяла я. – Не то, что шпики. Не о чем переживать!

Похоже, вести о том, что в местном овраге объявился какой-то клад, облетели город.

Одно мое неудачно сказанное слово, и в овраг кинулись желающие поживиться.

Это я поняла, когда переступила порог очередного ювелира.

Он был помоложе предыдущего, и победнее.

Ну, и помрачнее.

На лбу его красовалась шишка, неловко залепленная тонким полосками пластыря.

Кажется, он пытался отыскать клад. Шишку набил, но сокровищ, само собой, не получил.

– Ох, дорогой, – проворковала я голосом простушки из глухой глубинки, – что это с вами такое приключилось?

– Благодарю за заботу, сударыня, – проворчал он. – Упал, ударился.

– Бедняжка! – посочувствовала я. – Вам непременно нужно сделать компресс с мочой барсука!

Ювелир уничтожающе посмотрел на меня.

«Мне только этого и не хватало! – говорил его злобный взгляд. – Чтоб барсук на меня помочился!

Но вслух он ничего не сказал. Наверное, хорошо был воспитан.

– Чем могу помочь? – сухо осведомился он.

– Ах, да! К делу! – оживилась я. – Понимаете ли, сударь, я оказалась в незавидном положении…

Ювелир окинул меня взглядом с головы до ног и поджал губы.

– Я не подаю нищим, – сурово ответил он.

– О, нет, нет! – я замахала руками и своей палкой чуть не въехала ему по лбу. Но уже с другой стороны. Для симметрии. Ювелир пригнулся к столу, увернулся с опытом бывалого. – Я и не собиралась просить у вас помощи! Совсем наоборот! Я пришла показать вам товар.

– Товар? Что за товар? – насторожился он.

Ага… надо быть осторожнее.

– Я, видите ли, попала в затруднительную ситуацию…

– Это я уже понял.

– Деньги нужны, ох, как нужны!

– Ближе к делу, сударыня!

– В общем, я решила продать наследство, доставшееся мне от бабушки, – тут я постаралась пустить слезу. – Ах! Это мой талисман! Оберег! Он всю жизнь меня хранил!

Я высморкалась в подол.

Ювелир скис.

Обычно «талисманами», «оберегами» и «бесценными фамильными ценностями» были вещицы недорогие и простые. А их хозяева давили на жалость, пробуя выжать из ювелира побольше денег за свою безделушку.

– Ну, давайте, что там у вас, – недовольно пробурчал он.

Я живо полезла за пазуху.

– Вот! – с ловкостью фокусника я выкатила ему на стол новехонькое яичко от Петровича. – Серебряный слиток самой высокой пробы! Он прекрасен, не так ли?

У ювелира уши зашевелились и покарабкались на затылок.

Яйцо Петровича он взял благоговейно, поднес к самым глазам.

– Это бабушка вам оставила? – подозрительно спросил ювелир. Я с жаром закивала:

– Хранила его всю жизнь! Понимаете? Но теперь настали темные временна, эх…

Ювелир крутил яйцо и так, и этак. И взвешивал его, и натирал какими-то порошками.

– Сколько вы хотите за него? – спросил он, наконец, полностью уверившись, что это настоящее серебро.

– Не менее двадцати серебряных монет! – сказала я твердо.

– Многовато, – сказал ювелир быстро и придвинул яйцо к себе ближе.

– Не уступлю ни монеты, – отрезала я. – Но если не желаете брать, извольте! Я пойду в другое место.

И я протянула руку за яйцом.

– Нет, погодите! – разволновался ювелир. – Я очень хочу приобрести эту вещицу! Но…

– Никаких «но». Я ухожу. Отдавайте мне мое серебро!

Ювелир крутился и так, и этак. И было видно, что он очень хочет взять слиток. Но то ли жадничает с оплатой, то ли тянет время…

Тянет время!

В голове моей сверкнуло понимание.

Он, вероятно, дал знак кому-то, ну, например, потянул за тайный шнурок, и ждет теперь подмоги!

Надо убираться поскорее!

– Сию минуту отдайте серебро! – рявкнула я. Терять было нечего. – Не то я подниму скандал!

И я поняла голову к потолку и взвыла:

– Помогите! Грабят! Разбойник! Бандит!

Разумеется, мои вопли не добавили популярности его заведению.

Сквозь стеклянную витрину было видно, как люди шарахаются от его дверей.

И нервы у него сдали.

– Нате, нате, нате!

Он сыпанул на прилавок горсть монет. Специально, чтоб они раскатились. Вероятно, думал, что это затруднит мне счет.

Но не на ту нарвался!

Свои двадцать серебряных я отсчитала быстро.

Ссыпала их в карман и треснула палкой по столу ювелира так, что он подскочил.

– Мошенник! – громко выкрикнула я и с достоинством, высоко подняв голову, покинула его лавку.

Да только на улице я сразу заприметила двух молодых людей неприметной наружности.

Они изо всех сил спешили именно к той лавке, из которой я вышла!

Я отвернулась и ускорила шаг.

– Вон она! – грянуло у меня за спиной. – Вот эта бабка!

И я рванула по тротуару, не чуя под собой ног!

Первой с меня слетела шляпа, и, кажется, врезалась в лицо догоняющему.

Это немного задержало погоню и дало мне возможность завернуть за угол.

Там я заметалась, не зная, куда бежать теперь, где искать спасения.

Взгляд мой упал на карету. Черт, снова карета?

Ну, а почему бы и нет! Один-то раз помогло!

И я решительно рванула к ней, откинув свою бутафорскую клюку.

Распахнула дверцу и плюхнулась на сидение.

С грохотом захлопнула дверцу…

И обнаружила, что сижу на коленях у герцога!

В таком вот виде! Похожая на растрепанную нищенку!

– Черт подери! Опять вы?! – изумился герцог, глядя в мои глаза.

– К… как вы узнали меня?! – пролепетала я, коснувшись рукой моего распухшего лица.

– По тому напору и той смелости, с которыми вы запрыгиваете в мою карету! – ответил герцог.

Но с колен меня не столкнул.

– Где она, куда побежала?!

Мои преследователи вылетели из-за угла и заметались по мостовой.

– Это вас ищут? – деловито осведомился герцог.

– Умоляю, спасите! – запищала я. – Я ничего дурного не сделала! Я все объясню!

– Никаких грабежей? Никакого мошенничества? Никаких убийств и прочих злодеяний? Судя по вашему виду, вы как будто пару боев на ринге провели?

– Нет! Клянусь своей жизнью!

– Тогда под плед, – скомандовал герцог, столкнул меня со своих колен и накинул на меня уже знакомую накидку.

Я поджала ноги, сжалась в комочек на сидении.

Господи, как хотелось испариться! Стать невидимой!

В дверцу кареты деликатно постучали.

– Чем обязан?

Герцог им открыл.

А я просто перестала дышать от страха!

– Ваша светлость, – мои преследователи уважительно склонили головы перед герцогом. Но, судя по тому, что они не спасовали, это были полицейские! Ну, надо же… – Мы ловим одну преступницу…

– Что она такое натворила? – в голосе герцога послышалась легкая улыбка. Я даже представила, как заиграли ямочки на его щеках.

– Она сбежала из дому, ваша светлость.

– Это теперь карается законом?

– О, не только это! Мать ее утверждает, что девица утащила семейные ценности. А по городу как раз разгуливает некая дама, продает ювелирам серебро.

– Это все чудесно, – сказал герцог. – Но чем могу помочь я?

– Нам показалось, – неуверенно заметил один из полицейских, – что она скрылась в вашей карете… ей просто некуда бежать, понимаете ли… Да и карета так раскачивалась…

У меня сердце просто ушло в пятки!

– В моей карете? – удивился герцог. – Вы думаете, я тут не один?

– Думаю, да, – храбро ответил ему полицейский. – Позволите ее осмотреть?

– Нет, не позволю. Даже если и так, это вас не касается, – все с той же обаятельной улыбкой произнес герцог. – Имею право проводить время в своей карете с кем захочу. Вы меня понимаете?

– Не вполне…

– Ну, что ж тут непонятного! Я говорю – если и есть какая девица здесь, то мы с ней раскачивали карету по вполне понятным причинам! И я не намерен распространяться насчет ее имени. Дабы не скомпрометировать. Ясно?

– Э-э-э…

– Девиц, хорошо раскачивающих кареты, по пальцам можно счесть, – веско ответил герцог. – Так что их беречь надо. Понятно? Всего доброго!

И он решительно захлопнул дверцу.

Я перевела дух.

– Ну все, они ушли, – произнес герцог. – Можете выбираться из своего укрытия.

Я нерешительно откинула кончик пледа.

– Я ради вас обманул полицейских. Ах, как некрасиво! Так что потрудитесь мне объяснить, что все-таки происходит и зачем полицейские гоняются за вами!

Он глянул в мое испуганное распухшее лицо и так и покатился со смеху.

– Черт, но как, однако, вы забавно выглядите! Как бурундук, натолкавший орехов за щеки!

– Перестаньте смеяться! – огрызнулась я. – Не то не скажу ничего!

– А я вас тогда выставлю на улицу, к вашим преследователям.

– А я всем тогда расскажу, с кем герцог предпочитает раскачивать кареты! – и я сунула ему под нос свою несчастную физиономию. – Согласитесь, соблазниться на такую красотку может мужчина только с весьма специфичным вкусом?! Вас сочтут извращенцем!

– Серьезная угроза, – согласился герцог. – Вы просто уничтожите мою репутацию.

И он снова насмешливо зафыркал.

– Прекратите!

– Все, все, не смеюсь больше! Итак?..

Он сделал максимально серьезное лицо, а я тяжело вздохнула.

– Ну-у-у, – протянула я, – из дома я правда сбежала.

– Ага, – поддакнул герцог.

– Но ничего не воровала! Да и что там воровать, если семья разорена?!

– Совсем?

– Совсем. Мать с отцом придумали выдать меня замуж за идиота-баронета. Это он тюкнул меня камнем по голове. Синяк оттуда. А взамен меня они рассчитывали взять с него денег. Да и взяли! Вот поэтому мать за мной отправила погоню. Отдавать-то деньги она не хочет.

– А вы не хотите возвращаться? – уточнил герцог.

Я помотала головой.

– Не-а. Жить-то хочется.

***

Глава 19

– И что же вы намерены делать дальше? – поинтересовался герцог.

– Ну, что, – я скромно опустила взгляд. – Выкуплю небольшой домик, подожду, когда страсти улягутся… Буду жить тихо и скромно. Все лучше, чем с этим ненормальным Густавом Октавианом!

– Это так жениха зовут?

– Да. Он баронет. Говорят, сказочно богат. Но долго с ним не проживешь.

Герцог нахмурился.

– Ну, с этим разобрались, – произнес он. – Теперь к серебру. Вы его продаете?

– Да, – покаянно ответила я.

– Но если вы его не украли, то откуда взяли?

– Это… долгая история, – замялась я. – Но оно неворованное, поверьте мне!

– А я никуда не спешу, – ответил герцог. – С вами ужасно интересно, так что я готов вас слушать днями и ночами. Можете рассказать все подробно.

– Зато я спешу! – всполошилась я.

– Куда же?

– Госпожа Ферро нынче устраивает аукцион! И продает тот самый дом с наделом земли, что я хотела купить! —воскликнула я в отчаянии. – И если я его не куплю!..

– То что произойдет?

– Я разобью сердце человека, – глухо ответила я, – который мне очень помог, когда я нуждалась.

– Ах, вот как…

На миг мне показалось, что на красивом лице герцога промелькнуло выражение досады и ревности.

Но я тотчас отогнала эту мысль.

Ну, какая ревность!

Кого он ревнует? Меня? Драную нищенку? Да еще и с такой жуткой физиономией?

– Это маленькая девочка, – сказала я зачем-то. И тут же пожалела о сказанном. Выходит, что я оправдываюсь перед герцогом! Стараюсь его уверить, что между нами нет другого мужчины.

Какая глупость! К чему эти слова, к чему эти странные, нелепые, невозможные мысли?

Я что, правда вообразила, что герцогу не все равно, с кем я собираюсь жить?

«Идиотка! – ругала я себя, чуть не плача. – Когда я уже повзрослею и перестану так глупо мечтать? Такие мечты приводят лишь к разочарованию. А разочарование ведет к слезам. А мне в этом мире нельзя раскисать. И плакать времени нет. Надо выживать!»

– Это работница госпожи Ферро, – господи, кто меня за язык-то тянет! Вроде, все себе объяснила, а перед герцогом оправдываться продолжаю! – Она приютила меня, когда мне некуда было идти. И там, около этого домика, у нее есть личный, персональный рай. Она не хотела б его покидать. Поэтому…

Герцог выслушал меня очень внимательно, не перебивая.

Он видел все мои метания.

И мог бы, наверное, подумать, что я его обманываю.

Но он поверил.

– Ну, что ж, – произнес он. – Мне ничего не остаётся сделать, кроме как отвезти вас на этот аукцион.

– Благодарю, – прошептала я, прижимая руки в груди. – Вы великодушный и очень добрый человек! Только давайте поспешим! А то вдруг этот домик выкупят?!

Герцог рассмеялся от моей горячности.

– Вы нашли серебро на его участке? – весело спросил он. – Тогда это тоже кража. Ведь участок, и все, что там есть, принадлежит Ферро.

– Серебро? Что? – удивилась я. – Ах, нет! Серебро как раз принадлежит мне.

– Вот как?

– Да что вы за человек такой? – ругнулась я. – Вам очень подошло бы прозвище Капкан! Если к вам попадешь в лапы, то уж не выбраться! Доберетесь-таки до того, что вам нужно!

– Ну, разумеется, – герцог ослепительно улыбнулся. – Итак, я слушаю.

– То есть, не отстанете от меня?

– Разумеется, нет.

Я вздохнула.

Ну, раз уж я всецело в его власти… Да еще и он так мил, что везет меня на аукцион госпожи Ферро… Так имею ли я моральное право скрывать от него что-то?

– Верите ли вы в отмщение? В переселение душ и в справедливое возмездие? – я решила зайти издалека.

– Тема довольно скользкая, – ответил мне герцог. – Но да, верю.

– Ну так вообразите себе некоего человека, – продолжила я. – Не очень хорошего человека… Довольно желчного мужчину. Который, скажем так, любил злоупотребить своей властью и поиздеваться над своими подчиненными.

– Это вообразить легко, – ответил герцог. – Таких полным-полно.

– Ну так вот. Справедливая кара настигла его, он умер и попал в тело курицы…

Никогда не слышала, чтоб люди так хохотали.

Герцог изо всех сил старался взять себя в руки, но выходило плохо.

Он буквально рыдал, прикрывая лицо рукой. Слезы катились по его щекам.

– Вы хотите сказать, – еле смог произнести он, – что этот несчастный… запертый в теле курицы… несет вам…

Я лишь кивнула.

– Он несет мне серебряные яйца, – серьезно подтвердила я. – Сначала это была серебряная скорлупа, а потом Петрович снес серебряный слиток…

– О, господи, – герцог хрюкал от смеха. – Но где вы взяли этого персонажа?

– Случайно подвернулся, – ответила я. – Баронет прибыл с этой курицей ко мне, жениться. По дороге развлекался тем, что издевался над птицей, выщипывал из нее перья. Переусердствовал, и бедняжка померла. А в нее вселился он. Петрович. Я прихватила курицу, чтоб ее похоронить, а она…

Не знаю, что там понял герцог из моих путанных объяснений, но с каждым моим словом он взрывался хохотом и чуть не скатывался с сидения.

Наверное, жених, щипающий курицу, был так же смешон, как и Петрович со своими яйцами…

– Вам смешно, – сурово проговорила я, осуждающе глядя на герцога. – А мне пришлось бы выйти замуж за этого садиста. И это было бы ничуть не весело.

– Согласен, – весел подтвердил герцог. – Ну, хорошо, с этим разобрались. Раз вы хотели отдать последние почести несчастной погибшей курице, то, несомненно, она ваша. И ее серебро – тоже вам принадлежит. Теперь давайте выясним, какой конкретно дом вам нужен.

Нужный дом мы нашли быстро – и как вовремя, как вовремя!

На территории огорода уже топтались какие-то люди.

А Анника с самым отчаянным видом топталась у дороги. В руках ее был узелок, в нем – увязанные немногочисленные пожитки, и голова Петровича.

Было совершенно ясно, что Ферро продаст сегодня этот участок. А Аннике велено было убираться. Куда? Это никого не интересовало.

– О, да на ваш дом много желающих, – ответил герцог, выглядывая из кареты. – Перебьете ли цену?

– Я отдам все! – заверещала я, рванувшись из кареты.

Но герцог недрогнувшей рукой ухватил меня сзади за юбку и рывком вернул на место.

– Этого она и хочет – отнять у вас все, – произнес он серьезно. – Все, что можно выжать.

– Петрович еще мне яиц снесет! – снова воскликнула я. – А не снесёт, так я заработаю! Продам картошку! Горох!..

Я снова ринулась к дверям, но герцог снова одернул меня, и я опять плюхнулась рядом с ним на сидение. Да что за Ванька-Встанька!..

–Сразу видно, что торговаться вы не умеете, – сурово заметил он. – Что за простодушие!.. Сколько Ферро просила за дом? Какова первоначальная цена?

– Шесть серебряных, – ответила я.

– Шесть? За это?! – удивился герцог. – Да этому наделу красная цена четыре! Начинайте торг с двух. И прибавляйте понемногу.

– Господин Капкан, а вы точно герцог? А то мне иногда кажется, что вы прижимистый лавочник! Откуда такие познания в торговле?

–Я иногда играю в покер.

– Покер – это немного другое!

– То же самое. Покер – это умение скрыть свою выгоду и получить желаемое как можно быстрее. Идемте!

И он первый вылез из кареты.

Я – за ним.

Покупатели, толкущиеся на нашем участке, придирчиво рассматривали огород, заглядывали в дом – как же невовремя я его прибрала! Внутри он был просто потрясающе уютным и чистым. И выглядел не так убого, как снаружи.

Огород выглядел ухоженным, образцово-показательным. По нему бродили наши гусята, уже покрывшиеся белым теплым пухом, с которого облетали их детские желтые пушинки. Но на них никто не обращал внимания.

Кажется, они тоже были включены в акт купли-продажи за некоторую дополнительную плату.

И, кажется, одна парочка, старуха и крепкий старик, уже решились на покупку.

И даже удостоили вниманием старую липу.

– Кривое дерево придется спилить, – заметил старик, постучав тростью о ствол. – А пень выкорчевать. Возни полным-полно. Скинуть бы цену, дамочка?

И он выжидательно посмотрел на госпожу Ферро.

Да, эта дама тоже была тут, в своем желтом платье, огромной шляпе и с черной сумкой на ремешке через плечо.

Как кондуктор.

– Ни грошом меньше, – отрезала она, неотрывно глядя на вышагивающего меж картофельной ботвы герцога.

В ее больших карих глазах разгоралось какое-то исступленное, безумное выражение.

Она смотрела на предмет своего вожделения так, будто ничего вокруг не существовало.

В том числе и меня, закутанной в нелепые тряпки и бегущей вслед за ним.

– Доброго дня, госпожа Ферро! – проговорил он, остановившись перед хозяйкой огородов и лучезарно ей улыбаясь. – Вот, привез вам еще одного покупателя!