Текст книги "Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?! (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 32

Первым госпожу Ферро заметил Петрович.

Потому что Ферро пыталась остаться незаметной для глаз хлопочущей по хозяйству Анники и плотника, возводящего мансарду для Петровича.

А вот на курицу, сидящую на заборе и греющую на солнышке лысую спинку, мадам Ферро внимания не обратила.

А зря.

Петрович же был не дурак.

Он сразу понял, что эта широкополая красотка тут появилась не просто так.

И когда Ферро, таясь, двинула к дому, Петрович четко осознал: она идет за золотом.

За его, Петровича, золотом!

Кто знает, что Ферро хотела найти в домике. Может, правда хотела стащить золото, вырученное за яйца Петровича. Может, хотела найти камни или металлические болванки и золотую краску.

А может, рассчитывала найти золотые яйца, магические слитки, и стащить их.

Но, так или иначе, а она имела твердое намерение обыскать дом и что-нибудь украсть.

Допустить этого было нельзя!

Спрыгнув с забора, Петрович понесся за ней во весь дух. С той скоростью, какую ему позволяли развить его куриные лапы.

Но Ферро была слишком близка к цели.

– Стой! – проорал Петрович грубым мужским голосом, задыхаясь от быстрого бега. – Курва!.. Куда пошла, говорю! Стой!

Ферро не ожидала, что ее обнаружат так быстро.

От неожиданности она аж присела. А потом заметалась, ну, не хуже курицы, путающейся у нее под ногами.

Петрович шарахнулся от нее в картофельную ботву. Ему совсем не хотелось, чтоб его затоптали.

Но защищать хозяйское добро он не перестал.

– Стой, кому говорю! – проорал он. – Окружай ее, мужики! Слева заходи, слева!

Слева от мечущейся Ферро возник потрясенный плотник.

В руках он крепко держал доску.

Грубый голос, командующий наступлением, он приписал Аннике.

И был здорово потрясен не только низким басом, но и стальным напором, что в этом непривычно-грубом детском голосе слышался.

– Воровка! – не унимался Петрович. – Ну, что столбом стоишь, дуралей?! Бей ее! Она что-нибудь утащит, а спросят с тебя!

Плотник ахнул и побледнел.

Такая перспектива ему совсем не нравилась.

А потому он решительно размахнулся и врезал Ферро доской плашмя по макушке.

Прибив ее шикарную шляпу и превратив ее в плоский блин.

– Да как вы смеете! – взвизгнула Ферро и повалилась в ботву.

Тут и я подоспела.

– Как вы посмели, госпожа Ферро, – выдохнула я. – Здесь частная территория! И вас сюда никто не приглашал!

– Воровка! – снова проорал неугомонный Петрович. – Бей ее!

Плотник нервно дернулся и врезал поднявшейся и усевшейся Ферро доской. Только теперь пришлось по спине и по затылку. Ферро так и подскочила на заднице. Вокруг не в солнечном свете заплясали выколоченные пылинки.

– Хорошего леща выписал! – торжествовал злорадный Петрович. – А добавь еще, чтоб не повадно было!

Плотник, чья воля была напрочь подавлена грубым предположительно детским голосом, снова послушно замахнулся, и я едва успела остановить его.

– Достаточно! – выкрикнула я. – Она все поняла и больше не сунется сюда! А если сунется, – я указала на плотника, – то у меня есть свидетель. Я засужу вас, госпожа Ферро, за попытку кражи.

Ферро молча буравила меня взглядом.

– Кто же тебе поверит, – прорычала она. – Что у тебя брать? Скажу – заплутала, хотела спросить дорогу, а меня тут избили! Сама сядешь!

Я только усмехнулась.

– Похоже, хороший подзатыльник не помог вам прийти в себя? – спросила я. – Моим свидетелем выступит герцог. Он прекрасно знает, что вы хотите тут утащить. А еще владелица лавки, в которой вы устроили безобразный дебош. Угадайте, на чьей стороне она будет?

Ферро с ненавистью смотрела на меня. Губы ее некрасиво кривились, под уставшими глазами залегли морщины.

– Ненавистная девчонка, – выдохнула она, яростно сжимая кулаки. – Откуда ты взялась здесь на мою голову?!

Я горько улыбнулась.

– Я приехала сюда не к вам, – ответила ей грубовато. – Мне до вашей жизни и до вас и дела нет.

– До Орландо есть? – усмехнулась она. – Думаешь, он твой будет?

Я густо покраснела.

– Я ничего не думаю. И ничего специально не делаю.

Ферро усмехнулась снова.

– Не корчи из себя святошу! Я-то вижу, как ты на него вешаешься! Платьице сегодня не для того и купила, чтоб соблазнит его? Авантюристка! Только я тебе его не отдам! Костьми лягу, а докажу, что ты подлая мошенница! Я ему раскрою на тебя глаза! Он никогда не будет твоим, слышишь?! Только моим! Он будет моим!

Она адски расхохоталась, обведя нашу компанию злобным взглядом.

– Все, что я хотела, всегда становилось моим! Я любого человека могу сделать своей вещью. Послушной вещью! Вот и Орландо таким будет! Вот увидишь! Я заставлю его быть со мной! Иначе и не может быть! А ты отправишься туда, откуда явилась! И этот дом я заставлю Орландо лично у тебя отнять и отдать мне!

Мне стала глубоко неприятна эта жестокая и эгоистичная женщина.

– Вставайте и убирайтесь отсюда, – сухо велела я. – Пока я не передумала и не позвала полицию.

Глава 33

Ух, как я была зла на Ферро!

Уж за одно то, что она позволила себе явиться ко мне чтоб обокрасть.

Потому что считала, что все принадлежит ей. Все ей можно…

Рука у плотника была тяжела, угостил он ее прилично. Поэтому я здорово рассчитывала на то, что хотя б пару дней эта мадам полежит в постели.

А я тем временем успею начать мою компанию по расшатыванию ее империи.

Утром следующего дня явился гонщик Макс, как и было оговорено.

А я собрала пару мешков молодого картофеля, который мы с Анником накопали на кануне, и немного овощей. Притом красивые и ровные я положила отдельно от овощей с каким-нибудь изъяном.

Сортировкой занималась Анника. Она уж наверняка знала стандарты Ферро!

Признаться, я думала, что еще не стоит выезжать на рынок. Сомневалась.

Торгового места-то у нас не было.

Но гонщик Макс оказался тем еще неунывающим оптимистом.

– Так можно продавать прямо с повозки, – воскликнул он. – Это даже лучше! Потому что повозку можно остановить где угодно. Да хоть бы у самых лучших рядов!

– Товара маловато, – заметила я, критически оглядев наши корзины и мешки, заполненные свежими овощами. – Надо бы покататься по фермам Ферро, напокупать у работников некондиции.

– Чего? – удивился Макс.

– Овощей с изъяном, говорю! – ответила я. – Купим по два гроша за мерку, продадим за три.

– Голова! – восхитился Макс.

– Только лошадь-то выдержит? – спросила я.

Мне было жаль ее, красивую, тонконогую, скаковую. Таскать груженую тележку?..

Но Макс меня уверил, что Мидоуз все нипочем.

– Я немного усовершенствовал тележку, – пояснил он. – Вот тут немного приподнял, там наклонил. И колеса, колеса, сударыня! Пока у меня не было Мидоуз, и пока она болела, я сам таскал эту тележку, груженую, бывало, очень тяжело. Но благодаря моим изобретениям тележка катилась ну как пустая! Совсем не тяжело.

Мы собирались на рынок, а Анника снова оставалась за старшую.

Притом роль распорядительницы ей давалась очень хорошо.

С утра пришли три женщины, те, что успели прочесть наше объявление до того, как Макс его содрал.

И Анника, критически их оглядев, наняла на работу и всех распределила по местам.

Самой юной она доверила пасти птиц, варить им зерно и отгонять петуха от Петровича.

Под старой липой совсем не осталось травы.

Растолстевшие гуси в белом пуху и мелкие юркие утята мужественно сражались с мокрецом, выщипывая его зеленые сочные стебли.

А он снова отрастал.

А они пожирали его просто ведрами, забираясь между камней, под стену дома и под ограду.

И землю после мокреца удобряли как следует.

Земля была зеленоватой и скользкой.

От этого удобрения розы наши, необычные герцогские розы нежного кремового цвета, ломанулись в рост. Что еще надо? Солнышко греет, полив постоянный. Расти себе и расти.

Мало того, что кусты вымахали чуть не с меня ростом, так они еще и покрылись крупными бутонами нежного кремового цвета. Пока один только цветок раскрылся, и был он огромный, как бокал.

– Если б у нас было разрешение продавать герцогские розы! – вздыхала Анника, глядя на быстро разрастающиеся кусты. – Вот мы бы озолотились!

Розы грозили скоро потеснить картошку, так быстро росли в этом укромном уголке.

– Думаю, это можно было б устроить, – ответила я. – Когда пойдем с герцогом на прогулку.

– Вряд ли он позволит, – прошептала Анника печально. – Эти розы растут только в его саду. Я слышала, только избранным его садовник дает отростки. А тут я…

– Не будем гадать, – ответила я. – Все узнаем, когда поговорим.

На том и порешили.

Вот этот клочок земли с прудиком, розами и несколькими кустами картофеля Анника велела новой пастушке облагородить.

Окучить картошку по моей технологии, и разрыхлить пришлепанную гусиными лапами землю, пока гуси и утята плещутся в роднике.

Двух других женщин Анника определила на огород, поливать овощи, окучивать картофель и собирать урожай по мере созревания.

А сама надела новый чепчик, повязала свежий красивый передник и принялась рисовать красивую вывеску на нашу предполагаемую лавку.

Плотник надстроил Петровичу мансарду, и там действительно было очень мило, уютно и светло.

Окно, хоть и небольшое, было с двойными рамами, чтоб зимой Петровича не продуло. Специально для него плотник соорудил насест из гладко ошкуренной крепкой жердины, и гнездо – небольшой домик, куда Анника щедро натолкала золотой соломы.

– Петрович, я тебе даже завидую, – сказала она, выглядывая из его мансарды в окошечко. – Тут так красиво и так чисто… и воздух свежее. И окна открываются.

– А какой вид! – заорал довольный Петрович, вскакивая на подоконник. Яблони, конечно, под его окнами не было, но зато хорошо было видно липу. – Эх, Пари, Пари!.. А пусть этот человек поставит Эйфелеву башню у пруда? Я буду туда кидать куски хлеба и воображать, что кормлю лебедей, ха-ха-ха!

– Петрович, – строго сказала Анника, – ты совесть имей! Какую тебе еще башню?!

Внизу, недовольный разлукой с вожделенной курицей, разгуливал петух.

Он косил огненным глазом на Петровича и тянул долгое «ко-ко-ко», тоскуя по неприступной курице.

Петрович бесновался на своей мансарде.

– Что, взял меня?! Взял? – совершенно неприлично орал он. – Получил, да?! Дурак!

И он гордо скрылся в своем домике, где у него была и персональная кормушка, и персональная поилка, и самая свежая солома!

Изнутри, как Петрович и прочил, плотник покрасил доски нежно-розовой краской. И даже намалевал мелкие белые цветочки. Очень красиво и романтично.

Из крепкой толстой доски плотник вырезал нам вывеску, которую мы собирались прикрепить над прилавком. Остатками розовой краски с разрешения гламурного Петровича Анника и принялась раскрашивать буквы и рисовать розы.

«Дешевая лавка – лучшие товары почти даром!» – гласила наша вывеска.

Вышло очень даже неплохо.

Даже красиво вышло.

Пока лавки у нас не было, эту самую вывеску мы приколотили к борту тележки и двинули в первый рейд по фермам Ферро.

На первой же ферме по соседству работала семья, муж, жена и двое сыновей.

Участок у них был огромный, в пять раз больше участка Анники.

Овощей, значит, они выращивали и того больше.

Но что-то сытыми и довольными они не выглядели.

Такие же тощие оборванцы, как и Анника.

Только Анника уже немного наела щечки.

А у матери этого семейства лицо бледное, землистое. Много ли наешь на одном редисе и горохе…

– Милая, – окликнула я ее, когда Макс остановил повозку у их ограды, – а нет ли у вас овощей на продажу?

– Все овощи сдали Ферро, – сухо и безжизненно ответила она. – Остались только негодные. Из тех, что никто не купит.

– Так может, я куплю? – сказала я. – Ты ополосни их, чтоб чистые были, и неси. А я посмотрю.

Ее погасшие глаза так и вспыхнули!

Она кликнула сыновей, и мальчишки мигом подволокли две тяжелых корзины со всякой зеленью.

Тут была и редиска – не круглая, а какая-то длинная, или похожая на крючок, или большая, как торпеда, – и зеленый лук с петрушкой, немного пожелтевшие и поеденные личинками, и кривоватые баклажаны, и причудливо скрученная молодая морковка…

– Годится, – уверенно сказала я. – Беру по весу, доплачу, если вы все это отмоете и упакуете.

И я красноречиво позвенела серебром в кармашке.

Ну, тут их упрашивать не надо было!

Они мигом перемыли огурцы-редис, отрезали желтизну с луковых перьев, все красиво перевязали и сложили аккуратно в мои корзины.

По меркам вышло товару на полтора серебряных. И я накинула еще за работу. Итого два.

– Если будут еще овощи, я заберу, – пообещала я.

– Спасибо! Спасибо! – эти несчастные люди кланялись и улыбались до ушей.

Сегодня они наконец-то пообедают нормально.

Впервые за много времени.

Всего мы объехали около десяти ферм, и всюду нашлись некондиционные овощи.

– Двадцать серебряных отдали, – подсчитывал Макс, когда Мидоуз бодрой рысью тащила нашу тележку к рынку, – а тридцать, стало быть, выручим?

– Если наш план удастся, – ответила я.

На рынке мы выбрали самое бойкое место, рядом с палатками Ферро. Макс оказался прав, продавать с тележки – это удобно! Можно встать у самого входа на рынок, а можно остановиться напротив конкурентов. И всегда менять дислокацию.

Макс снял с нашей вывески мешковину, а я взяла мерку и наполнила ее молодым картофелем.

– Дешевая лавка предлагает вам свежую, молодую картошечку! – прочистив горло, закричала я. – Подходите! Совсем недорого!

Да, был совсем не сезон для картошки. Она была еще совсем мелкая, но сочная, белая, в тонкой желтой кожуре.

И если б не наша стройка, то мы б нипочем ее не выкопали.

Ферро так уж подавно.

И поэтому нашим товаром тотчас заинтересовались.

– Почем картофель? – спросила одна женщина, любопытная и бойкая, как утка.

– Три медных – одна мерка, – назвала я цену.

Три медяка!

На рынке, где меньше пяти ничего не продавалось!

У кумушки глаза разгорелись.

– А вот огурцы почем? – спросила она на всякий случай. Видимо, поняла, что название «Дешевая лавка» это не просто слова.

– Три медных, – ответила я. – Все свежее, все помытое! Смотрите, еще капельки воды не просохли, после ключевой воды! Только некрасивые они, огурцы-то…

– А мне их что, замуж выдавать! – ответила женщина, воодушевляясь все больше. – И что ж, что уродливые. Три гроша всего! Давайте!

В общем, она набрала у нас всего, и много!

Привлеченные ее суетливым торгом, подтянулись и другие кумушки.

Волшебное «три медяка» делало свое дело.

Овощи действительно были не плохи. Свежие, блестящие от капель воды, красиво и живописно разложенные, они привлекали внимание и внешним видом, и выгодной ценой.

То, что мы собирали два часа на фермах, было распродано за час.

Наши уродливые огурцы расхватали как горячие пирожки. Мы были в плюсе, а конкуренты, продавцы в палатках Ферро, смотрели на нас с ненавистью. Мы у них отбили всех клиентов, только у нас и покупали.

– Ловко! – обрадованно произнес Макс, складывая опустевшие мешки. – Что, может, еще поедем, наберем товару?

– Пожалуй, поедем, – согласилась я. – Только товару наберем на завтра. И теперь побольше. Велим работникам все красиво сложить, а завтра с утра всех объедем и соберем.

– Большой куш сорвем! – обрадовался Макс. – Я немного подкручу колеса, чтоб Мидоуз было легче, и навалим полную тележку, с верхом!

– Разорим Ферро, – эхом поддакнула я ему.

Глава 34

Слухи о том, что некая «Дешевая лавка» закупает некрасивые, забракованные Ферро овощи, разнеслись быстро.

И наутро, кроме тех фермерских работников, которых мы объехали с вечера, на нашем пути толклись еще люди со всех окрестных ферм, с корзинками, полными некондиции.

Все отмыто, отчищено, упаковано. Хоть сейчас в продажу.

Все работники выглядели одинаково. Серые, в обносках. Худые, с острыми носами.

И у всех умоляющие голодные глаза.

Ну, вот что с ними делать?

У меня сердце кровью обливалось, когда я на них смотрела.

Изможденные женщины с совсем маленькими ребятишками.

Их маленьким дочкам тоже приходилось работать на ферме, за возможность иметь крышу над головой и плошку бобов. А Ферро просто их обирала. Совершенно хладнокровно.

У меня денег не хватило, чтоб взять весь товар. Я столько не взяла с собой.

И видеть отчаяние в глазах у тех, на которых серебра не хватило, было больнее, чем самой бесплатно вкалывать на ферме Ферро.

Это очень тяжело – когда люди на тебя надеются, а ты им не помогаешь. Я теперь чувствовала себя так, словно должна им.

– Вот что сделаем, – сказала я, стараясь выглядеть бодрой и веселой. – Идите-ка на мой участок. Там девочка, Анника. Да вы должны ее знать, она раньше на Ферро работала. Скажете ей, что я велела купить все. Думаю, у нее должно хватить серебра все оплатить.

Про золото я, конечно, умолчала. Незачем о нем людям знать. Слухи ведь быстро разносятся.

Работники оживились. Похватали свои корзинки, почти бегом направились на выход с участка.

Макс молча проводил их взглядом.

– Бедные люди, – сказал он тихо. – Не обидели б Аннику. Они в отчаянии; а такие и за грош…

– Там плотник, – ответила я. – И наши помощницы. Не дадут обидеть. Да и зачем им ее обижать. Мы – их последняя надежда хоть сколько-то денег получить. Один раз обидишь – и потеряешь навсегда эту возможность.

Сегодня овощей было так много, что мы с Максом решили идти пешком, чтобы Мидоуз было не так тяжело. А значит, дорога до рынка заняла у нас намного больше времени.

И настигнуть нас на дороге тоже было не трудно.

На красивом статном жеребце, простоволосый, в романтичной белой рубашке, в простых бриджах и высоких сапогах для верховой езды, герцог, словно сказочный принц, выехал со стороны ферм Ферро.

Видно, нас догонял.

Искал дома, а мы задержались, принимая товар.

Я даже остановилась.

У меня дух захватило от красоты Орландо.

Я вдруг почувствовала жар лета на щеках и ароматы цветов.

Мир словно остановился, и все проблемы ушли на задний план.

Даже моя борьба с Ферро стала какой-то неважной, когда я смотрела на улыбающегося Орландо.

Он был словно дивный сон в этот жаркий летний день.

Но вслух, конечно, я своего восторга не выказала.

– Вот так встреча! – весело воскликнула я, когда Орландо к нам приблизился. – Прогуливаетесь? Да, погода-то отличная. Грех сидеть дома, когда такое солнце!

Орландо рассмеялся.

Господи, зачем он это делает?

У меня от его смеха голова кругом пошла.

Я вспомнила данное ему обещание как-нибудь выбраться куда-то, и захотела его тотчас исполнить. Мне даже не жаль было денег, потраченных на закупку продуктов! Можно их оставить у дороги…

Одно только останавливало: люди трудились, растили эти овощи. Негоже с их трудом так поступать.

– Нет, я не прогуливаюсь, – ответил он, подъезжая ближе. – Я вас искал.

– Меня? Для чего?

– А разве не ясно? – удивился он. – Вы здорово отделали Ферро. Она в ярости. Кажется, у нее сделалось разлитие желчи. Проболеет долго. Но людей своих послать вам голову свернуть она вполне в состоянии.

Я покосилась на Макса.

– Чего?! – возмутился мой бравый возница. – Это не я проболтался! Ну, может совсем чуть-чуть…

– Говорят, – продолжил Орландо, – она полезла в ваш дом воровать…

– Именно так, – тут же подхватил «невинный» возница. – Она кралась! А когда ее окликнули…

– Это плохо, – Орландо даже помрачнел. – Золото ей не нужно. За ним она бы не полезла. Она явно рассчитывала найти слитки. Или того, кто эти слитки производит, – Орландо красноречиво посмотрел на меня.

– Думаете, Петровичу грозит опасность? – ахнула я.

– Думаю, – ответил Орландо. – Но если эту курицу мне не жаль, то вас, Эстелла, я потерять не хочу.

Ах, как это прозвучало!

Мои щеки залились краской.

– И что же, вы будете меня караулить? – спросила я.

Он кивнул.

– Лично, – подтвердил Орландо свое намерение. – Потому что такое дело никому доверить нельзя.

Я так и покатилась со смеху.

– И пока я буду торговать петрушкой и огурцами, вы будете грозно восседать на вашем жеребце и высматривать моих недругов?!

– Может, я даже помогу вам продать пару-тройку пучков.

– Вы?!

Я хохотала во все горло, представляя себе Орландо, торгующего огурцами.

– Ну что, возьмете меня в свое дело? – по-деловому осведомился он.

– С таким напором придется, – отсмеявшись, сказала я. – Хотя нет, постойте. За то, что я приму вас в дело, вы мне будете кое-что должны.

– Надеюсь, долг приятный? – уточнил Орландо.

Я покраснела до ушей.

Нет, в самом деле, что он во мне нашел?

Он герцог. Блестящий молодой человек. Утонченный, изысканно одетый, богатый.

А я простая девушка. Беглянка.

Вот чего он мне глазки строит?!

Это просто невыносимо! И стоически их выдерживать, и не прогонять его!

– Даже не надейтесь! – сурово ответила я. – Долг из разряда взаимовыгодных. Вы даете мне разрешение на продажу герцогской розы, а я, так и быть, разрешаю вам торговать моей петрушкой.

– Хотите продавать герцогскую розу? – изумился Орландо. Он даже спешился – видимо, чтобы лучше слышать меня. – Я уже говорил вам, что вы не перестаете меня удивлять?

– Говорили, – ответила я. – Но что такого удивительного я сказала?

– Я дам вам это разрешение уже только потому, что очень хочу увидеть, как вы полезете в мой сад эти розы воровать, – весело ответил Орландо. – Но от садовника и собак отбиваться будете сами. Предвкушаю это зрелище!

– Вот еще, – фыркнула я. – Воровать! Не стану я этого делать!

– Как же вы собираетесь продавать то, чего у вас нет?

– Почему нет? Есть.

Тут Орландо даже дышать перестал.

– Вы хотите сказать, что у вас растут герцогские розы? – уточнил он, наконец. – На том самом участке, что вы купили у Ферро?

– Ну да, – ответила я. – Не подумайте ничего плохого! Их никто у вас не крал! Просто Анника нашла увядшую розу, пожалела… они же такие красивые, верно?

– Гхм! Они у вас еще и цветут?!

– О, да! Чудесные цветы, один распустился. Так вот он величиной с мой кулак!

Орландо издал булькающий звук. Как закипающий чайник.

– Анника смогла из увядшей розы сделать черенок. Он и прижился. А теперь просто чудо как эта роза разрослась!

– Вы же покажете мне это чудо? – улыбнулся Орландо.

– Ну, разумеется, – ответила я, недоумевая. – Вы что, мне не верите?

– Признаться, да.

– Почему?

– Потому что эти розы… очень прихотливы. Вырастить их не каждому… садовнику под силу. А тут нищая девочка.

– У Анники очень большое и доброе сердце, – ответила я тихо. – Она заботилась об этих цветах так же трепетно, как об огороде, который ее кормил.

– Это отличное качество, – заметил Орландо, улыбаясь. – Я дам вам разрешение продавать эти цветы, как только их увижу. Ну, а вы даете мне право продавать ваш сельдерей?

– По рукам! – дерзко ответила я. – Сдачу будете отсчитывать из своего кармана!

Орландо расхохотался.

– Однако, вы плотно меня берете в оборот!

– Так мы же партнеры, не так ли? Значит вы тоже должны вложиться с бизнес!

На том и порешили.