Текст книги "Воссозданный (ЛП)"

Автор книги: Коллин Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Нет. Это работает не так. Ты не можешь по-настоящему сражаться с ней во сне.

– А мне казалось, что могу.

– Не можешь. Или, по крайней мере, не должна. Мир сна полон намеков того, что могло быть, но и того, что мы хотим. И порой, когда он понимает, чего мы хотим сильнее всего, он забирает это у нас. Никому нельзя доверять во сне. Я много раз видел, как люди теряются, никогда не покидают мир сна. И даже я, наделенный властью над снами, поддаюсь этому. Помни это, ведь даже если ты одолеешь Пожирательницу во сне, это не значит, что такое случилось в реальности. Из-за связи с Амоном ты можешь только раскрыть ей свои силы и умения сражаться. Она уже может знать, где мы, проследовав за тобой во сне.

– Потому скоро нужно покидать это место, – сказал Ахмос.

– Да. Нужно, – ответил Астен, он словно был готов уходить.

– Погодите, – сказала я, остановив его, положив ладонь на его руку. – Это не объясняет, почему ты не хочешь мне помогать, – Астен посмотрел на мою ладонь и медленно положил сверху свою с дрожью. Он взглянул мне в глаза, и я заметила скрытые секреты и печаль в глубинах. Я с любопытством включила силу, раскрывающую правду, но магия не успела сработать, он разорвал нашу связь.

Его палец приподнял мою голову за подбородок, чтобы я посмотрела на него.

– Не надо, – прямо сказал он. – Я знаю, ты хочешь ответы, но, прошу, не заходи далеко. Не в этом.

Боль заполнила его глаза, и я кивнула, устыдившись, что пыталась увидеть то, чем он не хотел делиться. Я опустила голову, слезы застилали глаза.

Его теплый голос тихо заполнил пространство между нами, и хотя слова были простыми, я знала, что за каждым из них скрывается много невысказанного.

– Прошу, не плачь. Прости, Лили.

Было что-то в том, как он произнес мое имя. Мне стало не по себе, но появилась еще и надежда с тревогой. Что-то происходило. Я растерялась, но чувствительность повысилась. Сердце билось в рваном ритме, дыхание эхом повторяло биение. При этом между нами растекалась боль, выливаясь через край, заливая эмоции, словно молоко в переполненном стакане.

Астен моргнул и отодвинулся, отводя взгляд. Он безмолвно отвернулся и направился прочь, оставляя меня и Ахмоса, и только следы отмечали его путь.

– Что с ним? – спросила я Ахмоса, вытерев слезы. Можно было задать такой вопрос и обо мне. Глядя на Астена, я чувствовала что-то, что было намного сильнее чувств к брату.

«Я схожу с ума? – спросила я у Тии. – Думаешь, я влюбляюсь в Астена?».

Тиа долго не отвечала.

«Астен – достойный выбор. Разве нет?».

«Да. Но не в том дело».

«Винишь его за прошлые ошибки?».

«Нет».

Я хотела, чтобы она сказала, что мои действия стали такими из-за сфинкс, что я не предавала любимого человека. Того, кого я хотела. Того, которого пришла спасать.

Она знала, что я хотела услышать, но сказала то, из-за чего кровь стыла в жилах, а сердце наполнилось печалью.

«Чувства могут меняться».

И после этих ужасных слов Тиа замолчала. Я впервые начала подозревать, что она что-то от меня скрывает. И мне это не нравилось. Совсем. Плохо было уже то, что я была не одна в голове, а тут еще и подозрения, что она меняет мои мысли или управляет эмоциями.

Легонько встряхнув меня, Ахмос вернул меня в реальность.

– Что такое, Лили? – спросил он.

«А что случилось?» – подумала я.

– Что Астен умолчал? – спросила я. – О снах.

– Связь со сном другого очень… интимный процесс, – сказал Ахмос, положил ладонь мне на спину и повел по следам Астена. – Он узнает о твоих мыслях и желаниях, как и ты о его. И это не так, как в ваших с Тией отношениях.

«Отлично», – не хватало мне львицы в голове. А как отделить мысли, чувства и мечты трех разных индивидуальностей? Я понимала, что так могу потерять себя, сдаться Тие, сфинкс. Если я отсюда выберусь, мне понадобится серьезное лечение.

– И как мне поможет такая связь с Астеном?

– Он сможет заменить Амона. Вместо его снов ты будешь попадать во сны Астена.

– Ясно, – сказала я, мне вдруг стало очень неловко от мысли об общих снах с Астеном. – Он тревожится из-за моих мыслей?

Его серебряные глаза заглянули в мои.

– Скорее он беспокоится, что ты узнаешь его, – тихо ответил Ахмос.

О таком я и не тревожилась. Если у меня и осталось что-то свое, что точно принадлежало Лили, а не было получено от сфинкс, так это то, что я умела судить о характере.

– Ахмос? – я прикусила губу.

– Да?

– Ты расстроен из-за того, что Астен не рассказывал, кто он на самом деле? – спросила я.

Пожав плечами, Ахмос ответил:

– Астен всегда был мне братом. Другой, родной сын королевы, не появлялся в моей жизни. Так что обстоятельства рождения Астена ничего для меня не меняют.

– А как же то, что он соблазнил девушку, что тебе понравилась? Как ее звали?

– Тиомбе, – сказал Ахмос натянутым голосом.

– Да. Ты… простил его, да?

Ахмос вздохнул.

– Вообще-то я простил его давным-давно. Но никогда ему не говорил. Позволил страдать, думая, что я все еще обижен на его вмешательство, но если бы я знал, сколько боли он скрывает… скажем так, я сожалею, что не сказал ему раньше. Я долго думал о случившемся. Будь у меня больше времени, я бы сам понял истинную сущность Тиомбе. Но Астен ускорил процесс, и это сделало расставание проще. Тогда я думал, что больше не буду с ним говорить, но даже тогда я понимал, что Астен не хотел меня ранить. Он думал, что так помогает.

– И ты не винишь его за то, в чем он признался?

– У всех нас есть секреты. Лили. Его секреты стали известны, но это не меняет мнения о нем. Я знаю и люблю брата. И раз Анубис, зная об этом, дал ему силы, значит, Астен – исключение. Печально, что он думал, что не может рассказать нам. После наших первых смертей наш статус принцев не имеет значения.

– Может, он не хотел, чтобы вы его недооценивали.

– Мы бы разделили его боль. Астен позволил своим ошибкам истощить свое сердце, и он боится, что наше отношение к нему изменится так легко, как песок. Мы с Амоном все же крепче.

Я кивнула, соглашаясь, а потом спросила:

– Если ты знаешь, что он хороший, и я знаю, что он хороший, почему тогда его сердце изгнали?

– Хороший вопрос. Подозреваю, это больше связано не с моральными выборами Астена, а с необходимостью отправить нас сюда. Я спрошу это у богов, когда мы вернемся.

Высокий холм сменился широкой долиной. Астен стоял и смотрел на нее. Хотя он не обернулся, когда мы подошли, он сразу обратился к нам:

– Это Поле страхов.

– Вон! – прохрипел голос. Низкий горбатый мужчина появился из-за валуна. На его носу и руках были волдыри. Один лопнул, и вытекла желтая жидкость. Я заметила, что на его спине обезьяна держала сияющий шар, похожий на сердце Астена.

Астен вскинул лук.

– Кто ты? – осведомился он.

– Призрак. Слабый. И на меня не стоит тратить время, – хотя он упомянул слабость, я заметила, что он стиснул зубы, а взгляд его был решительным. Он обманывал нас.

– Мы ищем друга.

Мужчина сказал с расчетливым видом:

– Я знаю, где он. Я могу отвести к нему. Если дадите что-то взамен, – он указал на мой рюкзак. – Там что-то сильное.

– Н-наверное, с ним можно поделиться, – пролепетала я.

Призрак расхохотался и повел нас через Поле страхов.

Астен замедлился на половине пути.

– Он наступил на страх, – объяснил проводник. – Жалкие сердца с глупыми страхами. Он будет все время застревать? Смешно.

– Чего он боится? – спросила я.

– Никто меня не любит, я совсем один, – ответил он, дразнясь. – Кому нужна мимолетная любовь? Что в ней хорошего? Я каждый день один. И меня никто не обидит.

– Ему одиноко? – спросила я, голос был более хриплым, чем обычно.

– Как нам его забрать? – спросил Ахмос.

– Легко. Пусть думает о чем-то еще более страшном, – мужчина схватился за мою руку. Его обезьяна завопила и с силой укусила меня. На моей коже появился огромный прыщ. Астен вдруг дернулся, освободился от страха и схватил рукой маленького призрака.

– Что ты с ней сделал? – осведомился он, глаза пылали.

– Что нужно было, – ответил призрак, размахивая ногами.

– Астен, я буду в порядке. Видишь? – силой исцеляющего кулона я убрала и прыщ, и след от укуса.

– Вот и мой приз, – сказал призрак. – Я хочу эту исцеляющую волшебную штучку.

– Нет, – заявил Астен. – На тебе все равно не сработает. Твои раны – твое наказание.

Призрак пытался смотреть свысока, но не вышло.

– Ладно, – сдался он. – Только не замирай от страха котят или щенят. Иначе я тебя тут брошу.

Когда мы прошли поле, я с облегчением выдохнула. Получилось.

– Найдете того, кто вам нужен, там. А теперь отдавайте обещанное.

Я отдала призраку горсть еды, и он исчез.

Мы прошли пятнадцать шагов, и Астен сказал:

– Боюсь, нас обманули.

– Но скарабей говорит, что Амон там, – сказала я.

– Может, путь к нему лежит за этим, – ответил Астен.

– За чем?

– Этим, – он кивнул на тропу перед нами. – Худшее место в преисподней – Пучины отчаяния. Они слишком большие, чтобы обойти их. Боюсь, быстрее всего идти через них.

– Если выживем, – проворчал Ахмос.

– Отлично, и снова почти при смерти… – я замолчала, порылась в сумке, чтобы предложить Астену флягу с сидром. Он истекал потом. Я впервые видела на нем пот в преисподней. Это тревожило. Возможно, в этот момент Амона мучили, и они чувствовали эффекты, защищая меня.

Я отвлеченно рылась в сумке, но ничего не нашла.

– Он все украл! – закричала я. – Эта обезьяна на его спине украла сидр и кексы. Теперь у него все!

Я оглянулась на Ахмоса, на его лбу тоже была испарина. Они поджали губы.

– Она пытает его сейчас. Да? – спросила я.

Астен неохотно кивнул.

– Каждый миг, который Амон проводит в руках Пожирательницы, дорогого стоит, – прошептала я.

Вскоре на моих плечах оказалась тяжелая ноша. Пожирательница опустошала Амона, и теперь это влияло на нас троих. Я врезалась в Астена. Тело дрожало, но я была успокоена мыслью, что эффект от забранной ею энергии распространялся на нас троих, и что пока мы были живы, мы могли верить, что и Амон жив. Я поежилась, и хотя мне хотелось узнать, что случилось с Амоном, я не могла этого сделать. Прошло не меньше часа, пока мы не набрались сил, чтобы продолжить путь.

– Готова? – спросил Ахмос. Я кивнула. Он потер ладонью подбородок. – Напрямик идти не меньше дня.

– Ты можешь найти путь короче, – приободрил брата Астен.

Радуясь, что пытки Амона прекратились, я посмотрела на опасные острые камни, что покрывали долину, на бесконечные белые волны песка. Призрачный стон разнесся зловещим эхом. Я смотрела на движение песка, растерявшись. Растения двигались странно, не так, как пшеница на ферме.

– Что это? – спросила я.

«Это противоестественно, – прошептала Тиа. – Что-то неземное».

– Не это. Они, – ответил Ахмос.

– Они?

– Да. Они – нежить. Те, кого изгнали, кто не смог одолеть своих демонов, – объяснил Ахмос.

– Они как наш призрак-проводник, – добавил Астен, – только их нашли и привели сюда. Некоторые не видят причины бороться с демонами. Другие пытаются, но быстро ослабевают и страдают. Здесь они мучаются вечность, а сердцами их дразнят, как голодающего хлебом.

– Это как те призраки, которых поглотила Пожирательница? Они были не такими плотными, как наш проводник.

Кулаки Астена сжались, хотя я не была уверена, что он это заметил.

– Да. Это ее сад. Ее склад… еды.

– Ужасно! – воскликнула я.

– Но придется пройти, – сказал Астен. – Если поспешим, пройдем раньше жнецов.

– Жнецы? Почему это звучит хуже, чем существование фермы нежити?

– Со жнецами шутки плохи. Любую душу на своем пути они заберут. Поверь, нам не стоит попадаться им на пути.

– И как тогда нам пройти? – спросила я. – Ты можешь найти путь, Ахмос?

– Есть лишь один безопасный путь. Нам придется тебя нести, – ответил он.

– Нести? Будете прыгать?

– Не совсем, – возразил Ахмос. – Давай. Ты пойдешь со мной.

– Я возьму ее, – сказал Астен и шагнул вперед, коснувшись моей руки. Ахмос долго смотрел на брата, но кивнул и отступил. Ахмос, видимо, не поддавался влиянию скарабея так, как его брат. Ахмос поднял руки и воспарил в воздухе, тут же направившись с утеса быстро вниз.

Астен встал передо мной и улыбнулся с блеском в глазах, и это напоминало мне того Астена, которого я знала. Он обвил мои руки вокруг своей шеи и шепнул на ухо:

– Держись за меня крепко.

Я кивнула, и он подхватил меня. За миг он поднялся в воздухе, и мы медленно поплыли над долиной. Я снова ощутила обостренными чувствами связь с несущим меня мужчиной. Сильные плечи под моими ладонями, волосы, что задевали мои пальцы и то, как он держал меня, очаровывало.

Я взглянула в его лицо, часть меня пыталась вспомнить Амона, но любимые детали блекли в сравнении, и я поняла, что не могу удержать в сознании картинку, особенно, рядом с Астеном. Тихий разочарованный звук сорвался с губ, и он посмотрел на меня.

– Ты в порядке, Лили? – спросил он, прижимая меня к себе.

– Да, – смогла выдавить я.

Астен смотрел на меня, он увидел по моему лицу, что я что-то прячу. Тепло окружало нас, его глаза таяли. Обостренным зрением я видела в них искры звездочек. Уголок его рта приподнялся, но не в ухмылке, а с обещанием, что бы он ни обещал безмолвно, я хотела, мне нужно было сказать да.

Он склонился, наши носы соприкоснулись, потом щеки, и с каждым мучительным дюймом его губы нашли мое ухо. Запутавшись пальцами в его волосах, гладя его шею, я сосредоточилась на чувстве, наделила прикосновения силой, желая, чтобы он чувствовал ласку и мою кожу. Я слышала, как он судорожно вдохнул, тихий шепот вызвал мурашки на шее:

– Осторожнее, маленькая львица, – сказал хрипло Астен. – Долго мужчина останавливаться не сможет.

Я сглотнула.

– Но я не… – я не смогла закончить мысль. Пульс колотился в горле, его теплый запах – кедр, янтарь, пряности и нотка какао – окутывали меня. Он вкусно пах. Как что-то, что хотелось съесть. Что-то было неправильно с тем, что происходило, но другая часть меня считала, что так и надо.

«Мы хотим этого, – шептал в голове голос. – Мы хотим его».

Астен поднял голову, в его глазах пылал огонь. Он тоже этого хотел, я чувствовала. Пространство вокруг нас было жарким. Я склонила голову и притянула его ближе, его губы оказались в сантиметрах от моих.

– Астен, – с мольбой произнесла я.

– Лили, – ответил он с таким же голодом.

Склонив голову, я ждала, не дыша, его поцелуй, и ожидание ранило. Но его не было. Я открыла глаза, а его оказались закрытыми.

– Астен? – прошептала я, смятение пробивалось через туман страсти.

– Мы не можем этого делать, Лили, – его глаза открылись, но в них не было желания, на которое я надеялась, там были сожаление и недовольство собой. – Хотя ты милая, и для меня ты как самая яркая звезда на небе, но я не сделаю такого со своим братом.

– Но… Астен, я…

– Прости. Я не добавлю тебя в список своих ошибок.

– Вот так, значит? – возмутилась я. – Я – ошибка?

– Нет. Это не… – он покачал головой. – Не воспринимай превратно.

Наши ноги коснулись земли, приблизился Ахмос.

– Что превратно? – спросил он.

– Ничего, – ответил Астен.

Я зажала руками губы, чувствуя боль отказа, тошноту от вины.

– Да. Ничего, – сухо сказала я и поправила лук на спине, проверив при этом копья. Я повернулась к полю призраков, шевелящихся на невидимом ветру, они напоминали серые воздушные шары. Я отогнала мысль, что я не боялась летать, пока меня держал Астен.

Ахмос взял меня за руку.

– Постой, Лили, – сказал он. – Дай мне сначала найти путь.

Я кивнула и скрестила руки на груди. Когда Ахмос склонился и вытянул руку над песком, я на миг взглянула на Астена, а он был отчасти посрамлен, отчасти виноватым на вид. Такой была и я.

Мы шли по полю, пытаясь, хоть и не так успешно, избегать призраков, я думала, почему я так расстроена. Астен правильно сделал. Я не знала, что на меня нашло, почему близость к Астену вызывала желание разорвать когтями его рубашку.

Нельзя было отрицать, что я вела себя отвратительно по отношению к Амону, и от мысли, как больно ему будет из-за моего предательства, хотелось плакать. И не просто пролить две слезинки, а рыдать, как тогда, когда Анубис заставил меня убить его. Так это чувствовалось. Словно я медленно убиваю Амона. Я не могла это выдержать.

Слезы потекли из уголков глаз, и я хотела кричать и рвать волосы, как призраки, что хватались за меня, пока я шла мимо. Хотя видно было из-за слез плохо, я заметила, что у душ возле нас есть сердца. Сияющие шары были так близко, что можно было коснуться, но они не пытались этого сделать. А вместе они точно смогли бы забрать сердца.

Остановившись перед печальной женщиной, я склонилась к ее сердцу, чтобы отдать ей, но Ахмос остановил меня до того, как я дотронулась до сердца.

– Не надо, – сказал он. – Они слишком тяжелые. Отчаяние утянет твои ноги в трясину.

Я вспомнила, как не могла поднять сердце Астена на дне Озера огня. Я кивнула, и мы пошли дальше. Казалось, что на нас обращают внимание только те призраки, рядом с которыми мы проходили. Шли часы, и я заметила перемены в рядах. Вдали они были… оживленнее.

На часть влияла любовь ко мне, другие хватались с голодом, как Пожирательница. Парочка их мучителей двигалась вокруг их ног и пощипывала призраков. У каждой души были свои враги. Я видела разных жуков, змей, червей, летучих мышей, ящериц, даже что-то, похожее на садового гномика и горгулью одновременно. И число демонов, пытающих призраков, с каждым часом все увеличивалось.

Это тревожило, а Астен старался не смотреть на меня, что было даже хорошо. Чем больше между нами расстояния, тем сильнее мой контроль. Что со мной такое? Я пыталась спросить Тию, но она закрылась от меня. Она была там. Я ее чувствовала, но она свернулась калачиком, и хотя я тыкала ее в спину, она не поворачивалась ко мне. Я не винила ее. Я думала, что она дуется на то, как я себя веду.

Мы шли, а тропа становилась все уже. Ахмос извинился и поискал другой вариант, но пути лучше не было. Нам пришлось идти вплотную к жертвам Пожирательницы. Руки и хватающие ладони были все ближе.

И тут призрак, что был плотнее других, вокруг головы которого кишело около десятка жуков с кулак, кто жалили его, дотянулся до меня и схватил мой рукав. Он потянул меня, крича, что его нужно спасти. Его руки словно приросли к месту, будто он был высажен в песок. И хотя большинство его товарищей были призрачными, с ним все было иначе, и хватка его была куда сильнее.

Когда я сказала ему, что мне жаль, что я ничего не могу поделать, что ему нужно бороться со своими демонами, его мольбы сменились гневом:

– Ты поможешь мне, – рявкнул он, лицо его было опухшим и в следах укусов насекомых. – Или ты умрешь со мной. Я убивал таких красавиц, как ты. Я даже не дрогну.

– Ты уже мертв, – сказала я, не зная, стоит ли призвать когти, будет ли от них толк.

– Знаю, глупая красавица, – прошипел он. – Я о второй смерти. Первая для тебя и последняя для меня. Мы падем вместе. Это даже романтично. Может, если бы я отдал ей такую красавицу, как ты, живую, она долго переваривала бы тебя, и мне бы хватило времени сбежать, – он начал бить себя по голове. – Нет. Нет. Нет. Мы любим ее. Нет. Мы съедим себя.

– Вряд ли, – сказала я.– И ты не сможешь сбежать от Пожирательницы. Я видела ее в действии, и она никого не отпустит. Но радуйся. Мы попытается ее убить, так что у тебя все получится.

– Ха! – закричал он. – Ее не одолеть. Это все знают.

– Мы попытаемся.

– И умрете при этом.

– Лучше умереть в борьбе, чем в песке, – сказала я.

Серое лицо призрака потемнело, черная слюна потекла из уголка его рта.

– Ты за это заплатишь.

Другие призраки отреагировали на того, что держал меня. Застрявшие в горках песка они тянулись, как зомби, уловив запах мозгов, их лица ничего не выражали. Но никто из них не был достаточно близко, они могли лишь касаться моих руг и ног, но их руки лишь проходили сквозь мою кожу, оставляя холод.

Призрак, державший меня, тянул и боролся, пытаясь придвинуть меня, но я смогла вонзиться пятками в песок и не двигалась. Он не спешил меня отпускать. Но тут Астен и Ахмос встали по бокам от меня и уставились на призрака, и его поведение изменилось.

– Стражи! – закричал он, шатаясь. Он отпустил меня и принялся бить себя по голове. – Глупый. Глупый. Глупый! – ругал себя он. – Видел ведь их. Зачем они здесь? – призрак посмотрел с надеждой и отчаянием. – Это ошибка? Я не должен быть здесь. Вы хотите меня забрать?

– Забрать! – повторил один из призраков.

– Это ошибка, – отозвался другой.

– Да! Ошибка.

– Ошибка.

– Заберите нас.

Астен взял меня за плечи и прижал к своей груди, а Ахмос подошел к призраку.

– Прости, – сказал он. – Но мы здесь по своим делам.

– По своим делам? Что за дела у вас здесь? Это не ваша территория! Вы не отсюда. Прочь. Прочь!

Другие призраки завопили, и звук растекался по полю, пока все не кричали в какофонии.

– Прочь! – вопили они. – Не отсюда!

Я уткнулась головой в его грудь, вдыхая его теплый аромат, он гладил меня по волосам.

– Мы на половине пути. Теперь будет сложнее, – сказал Ахмос. – Призраки в начале были посажены давно. Они… слабы. А там призраки посажены позже. Они сильнее. И они смогут мешать нашему пути.

– Мы можем их перелететь, так ведь? – спросила я, надеясь снова оказаться в руках Астена.

Астен покачал головой.

– Здесь мы тяжелее. Мы чувствуем их отчаяние. И пока мы не уйдем от них, лететь не сможем.

– Ах, это ведь Пучины отчаяния.

– Да.

– Ладно, тогда Ахмос найдет лучший путь, и… – я замолкла, а крики и стоны мертвых стали визгом. Новая паника передавалась от призрака к призраку, пока не достигла толпы рядом с нами.

Астен и Ахмос взяли меня за руки и побежали вперед. Мы опаздывали. И слово, что мы не хотели слышать, повторялось каждым призраком в поле, где их были тысячи.

Жнецы.

22

Жнецы и шакалы

– Лили! Беги! – крикнул Астен, таща меня по полю. Мы пытались двигаться быстро, но я встревожилась, когда мы начали тормозить. Путь, ведущий по полю, был усеян призраками, что падали, впивались пальцами в землю и в товарищей, пытались вырвать ноги из трясины, что держала их.

Они хватались за наши лодыжки, острые ногти пронзали кожу. Когда они вцеплялись, они отчаянно кричали: «Спаси меня!» или «Забери меня с собой!». Другие вопили: «Не дай им съесть меня!» и «Можешь остановить их?». Я хотела бы что-нибудь сделать, но знала, что мы никак не можем им помочь. Чем дальше мы заходили, тем отчаяннее становились призраки.

Особо агрессивный призрак чуть не поймал меня, и рык сорвался с моих губ. Ахмос призвал дубину и топор из песка, окружавшего нас, и Астен создал лук и колчан, полный стрел с бриллиантовыми наконечниками. Я вытащила свой лук, вложила в него одну стрелу Исиды.

Ахмос расчищал путь, Астен разбирался с теми, что подальше, и мне почти ничего не оставалось. Один удар дубиной, призраки вскидывали руки, закрывая раны, но у многих уже были раны куда хуже тех, что наносил Ахмос.

Они стонали и ужасно кричали, и я подозревала, что дело не только в боли, что мы причиняли им. Некоторые из них кусали кулаки и лепетали от страха, глядя вдаль.

– Идем, – сказал Астен, когда я замерла, чтобы оглянуться. Обезумевший призрак воспользовался моей заминкой и схватил за ногу, потянув с такой силой, что я рухнула в его руки. И я тут же оказалась в коконе рук, что тянули на мои волосы и одежду.

Меня оттаскивали от тропы, которую нашел Ахмос. Лук упал и остался позади, копья вырвали из моих рук и выбросили безразлично, чтобы я не дотянулась.

Инстинктивно появились когти, и я била ими по грудям, рукам и шеям тех, кто окружал меня, но они наступали только сильнее, на них не действовали атаки, они были как зомби. Я запаниковала, представив себя в безумной стае гиен.

В отчаянии закричав, я толкалась, безумно желая сбежать, и в моем поведении не было ничего от сфинкс или львицы. Осталась лишь дрожащая я, слабачка, что могла отвечать на удары лишь слезами.

Тень упала на тела, они один за одним исчезали в облаке песка, что ударило в мое лицо. Астен использовал одну из стрел с бриллиантовыми наконечниками, и меня заполнило облегчение и надежда. Сначала я подумала, что он вонзит стрелы в их черепа, но стоило ему расчистить путь, как он нацелился на их сердца.

Некоторые призраки поняли, что он делает, и закричали, пытаясь уйти от него, но это не сработало, и они пытались отвлечь его от сверкающих сердец. Он давал им отодвинуться, насколько позволяли прикованные к земле тела, и быстро разбирался с более агрессивными призраками, что все еще нападали на меня. Другие сжались, как наказанные псы, закрывали руками животы, горбились, отодвигались от нас.

– Ты в порядке? – спросил Астен, опустившись рядом со мной. Его глаза осмотрели мое лицо, мое дрожащее тело. Я хотела его объятий. Чтобы меня погладили и успокоили. Почему он не обнимает меня? Астен приподнял мою голову за подбородок, чтобы заглянуть в мои глаза. И я пыталась глазами выразить, как сильно нуждалась в нем, как сильно желала его прикосновения, но не вышло. Он снова спросил. – Тебе больно, Лили?

Что-то внутри меня отпрянуло, как призраки вокруг меня.

– Да, – ответила я, чувствуя, что власть над эмоциями возвращается с каждым мигом. – Я буду в порядке.

Астен склонил голову и посмотрел на меня, не веря моим словам, но потому кивнул и протянул руку.

– Идем.

Он помог мне встать, отдал мои копья и лук с ценными стрелами Исиды.

– Астен?

– Хмм? – ответил он, глядя на призраков вокруг.

– Почему им так нужна я?

– Наверное, из-за скарабея сердца. Как бессмертные, они чувствуют то, чего не знает живой. Любовь становится для нас осязаемой. Как предмет. Как Сыновья Египта мы можем заклинаниями управлять незримым, но любовь неуправляема, это заклинание намного сильнее того, что могут создать боги. Может, потому они хотят скарабей.

Я обдумывала это, а призраки вокруг безмолвствовали. Мы замерли и огляделись. Каждый призрак на поле сидел, обвив руками ноги, спрятав головы между коленей.

– Что происходит? – спросила я.

– Не уверен, – сказал Астен, положив ладонь на мое плечо, чтобы поддержать, и я в этом очень нуждалась.

Что бы ни происходило, это вряд ли обернулось бы добром для нас. Мы уже выделяли среди поля серых призраков, но теперь мы стояли среди сжавшихся силуэтов, и стало ясно, что мы – легкая добыча. И наши страхи проявились через пару секунд.

– Они там, – сообщил Ахмос. Зловещее спокойствие было разбито новым звуком – щелканьем, что становилось все громче с каждым мигом.

Прятаться было негде.

Ахмос опустился на землю и прошептал заклинание, вытянув руку над песком. Через пару секунд он встал.

– Сюда, – сообщил он. – За холмом большой камень, можно скрыться.

Мы пошли к камню, а щелканье то было громче, то замолкало. Призраки вокруг нас вжимались в поверхность. Я заметила, что мне стало сложнее идти, ноги тонули, хотя почва была прежней на вид.

Я сказала это Астену и Ахмосу, они быстро переглянулись, и Ахмос объяснил:

– Это отчаяние. Оно отягощает твое сердце. Сосредоточься и подними душу.

– На вас оно тоже влияет? – спросила я.

– Да. Но тревожно, что земля задерживает тебя. На тебя влияет сильнее. Ты беспокоишься об Амоне? – спросил он.

– Амон? – правда была в том, что в руках Астена я думала немного о другом. Это не правильно. Я подумала о своих чувствах. Во мне ощущалось мрачное несчастье, что было не нормальным. Я была не из тех, кто останавливался. Я поднималась и старалась все исправить. Я не была склонна к депрессии.

Если таким было отчаяние в сердце, то причиной не был Амон. Я была уверена, что спасу его. Я тревожилась о нем, конечно. Спасение его было самой важной вещью для меня, но в то же время и нет. Что-то не унималось во мне. И чем больше я об этом думала, тем более чужим казалось это чувство. Словно оно не было моим. Я прикусила губой, пытаясь понять.

Мы добрались до камня, Астен долго смотрел на меня, а потом приблизился к Ахмосу и тихо заговорил с ним. Что-то голодное и злое захватило меня, и что-то пошатнулось, мои пятки провалились в песок. Я запаниковала, вспомнив зыбучие пески, что чуть не убили меня. Это не должно повториться.

Я пыталась глубоко дышать, чтобы успокоиться, сосредоточиться, как говорил Ахмос, но легкие не слушались. Обхватив руками горло, я закрыла глаза и сосредоточилась. Было сложно глотать. Глаза что-то обжигало.

Вдруг мои глаза раскрылись. Я знала, что за эмоция меня мучила. Горе. В этом не было смысла. Амон был жив. Он любил меня. Почему мое сердце болело, как тогда, когда Анубис вернул меня в Нью-Йорк? Возможно, что-то ужасное и фатальное случилось с Амоном, и кровь стыла в жилах. Но я слышала ровное биение его сердца в скарабее, так что этого не могло быть.

Ахмос оставил нас ненадолго, чтобы поискать место получше.

– Что такое? – спросил Астен, тревога исказила его красивое лицо.

– Больно, – из скрытых глубин сорвался низкий ответ.

– Что больно?

– Я.. не знаю, – прошептала я, губы дрожали, слезы текли из уголков глаз. Я покачала головой, пытаясь отогнать волны печали, что нахлынули на меня.

С болью, но решимостью Астен обхватил рукой мои плечи, неловко похлопал по спине. Отчаянный вопль сорвался с губ, и я прижалась к его груди, обвила руками его пояс. Я слышала его вздох, другая рука обхватила меня, укутывая теплом.

– Что гнетет тебя, маленькая львица? – прошептал Астен, чертя на моей спине круги. – Что довело моего яростного воина до такого?

– Моя сестра, – услышала я свой ответ.

Астен отодвинулся и взглянул на меня, растерявшись, и от этого красивая ямочка на его подбородке стала глубже.

– Твоя сестра? – повторил он. – Я не знал, что у тебя есть сестра.

Я моргнула, и слеза, что была на ресницах, упала на его рубашку. Коснувшись пальцем мокрого пятна, я закрыла глаза и погладила ладонью его мускулистую грудь.

– Ты про Тию? – не сдавался он.

Судорожно и отрезвляюще вдохнув, я подняла голову.

– Нет, я не про Тию, – разочарование заполнило меня. – Все хорошо, Астен, – сказала я с дрожью в голосе. – Я буду в порядке.

Он посмотрел на меня так, словно не был уверен в этом, а потом подбежал Ахмос, крича:

– Они идут!

Щелканье становилось все громче, пока призраки молчали, и было невозможно понять, откуда исходит звук. Мы были окружены им, и я была растеряна. Я хотела ударить и защитить нас, но я боролась с собой, ожидая указаний Ахмоса. Я потянулась к луку, но рука замерла в воздухе.

«Нет! – закричала в голове Тиа – Не лук!».

«Что? – отозвалась я, недовольная, что не могу управлять рукой. – Зачем ты это делаешь? Хочешь борьбы из-за оружия? Жнецы идут!».

«Я знаю, что идут жнецы, Лили, – она рявкнула мое имя. – И мы будем сражаться с ними так, как я захочу. А не ты. Только из-за того, что я делю с тобой тело, я не обязана постоянно соглашаться с тобой».

«Да что с тобой? Сначала игнорируешь мои попытки поговорить с тобой, теперь кричишь на меня. Нельзя выбрать время получше для спора?».