Текст книги "Слишком много убийств"

Автор книги: Колин Маккалоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Кармайн протянул ей руку:

– Капитан Кармайн Дельмонико, полиция Холломена.

При первом взгляде на хозяйку кабинета ему пришла мысль, что он, возможно, ошибся по поводу способа, каким ей удалось достигнуть вершины юридического отдела; женщина такой внешности вполне могла сделать это, лежа на спине. Однако Кармайн мгновенно отбросил идею «горизонтального» продвижения, едва встретился с Эрикой глазами. Жестокость, коварство и бессердечие присутствовали в полном составе и явно без дела не сидели. Пустить в ход женские чары она посчитала бы ниже своего достоинства – с противниками нужно справляться их собственным оружием.

Коротко, по-мужски крепко пожав руку Кармайна, она указала ему на стул, предназначенный для клиентов, сама же заняла место за столом. Эрика Давенпорт никому не позволит усомниться в своем с трудом завоеванном авторитете.

– Кажется, у нас есть общий друг, – начал капитан.

– Майрон Мандельбаум? Да. Очень жаль, что я не могу с ним встретиться на его территории, но я, конечно, все понимаю. Кто бы мог подумать, что Дезмонд погибнет?

– Действительно, кто? Полагаю, не вы, доктор Давенпорт?

– Нет. Для меня это ужасное потрясение.

– Как вы полагаете, смерть мистера Скепса связана с бизнесом?

– Честное слово, не имею понятия.

– Что будет теперь – я имею в виду, на деловом фронте?

– Подождем, пока огласят завещание. Дезмонд – главный акционер и фактический владелец корпорации. – Как и Смит, Эрика принялась изучать свои ногти, длинные и покрытые светло-розовым лаком.

«Нет, не лесбиянка», – решил Кармайн.

– Когда это произойдет?

– Зависит от его нью-йоркских адвокатов. Думаю, завтра должен прибыть юрист с завещанием. Несомненно, все наследует маленький Дез, а тот, кто будет назначен его опекуном, получит полный контроль над имуществом.

– В любом случае я был бы рад получить копию завещания, как только это будет возможно, – сказал Кармайн и тут же сменил тему: – Вы замечали что-нибудь необычное за последние несколько дней, доктор Давенпорт? К примеру, перемену настроения у мистера Скепса?

Эрика сосредоточенно нахмурилась:

– Нет, кажется, ничего такого…

– В его жизни была женщина?

Смех в ответ.

– А, понимаю. Нет, такой не существовало.

– Вы очень красивы. Может быть, это вы и есть?

– Определенно не я, – ответила она ровным голосом. – Блондинки не в его вкусе, сами убедитесь, когда увидите миссис Скепс.

– Они оба больше не вступали в брак.

– Нет. И полагаю, не собирались.

– Зачем тут ФБР?

– По-видимому, из-за наших контрактов с Пентагоном.

– Юридический отдел это не интересует?

Тонкие, выщипанные брови Эрики взлетели вверх.

– С какой стати? «Корнукопия» ничего не нарушила. Присутствие ФБР не более чем формальность.

– Кажется, вы чего-то недоговариваете.

Она выпрямилась.

– Что вы имеете в виду?

– Просто такое чувство. Хотите сказать что-то еще?

– Нет, – отрезала она и сразу изобразила очаровательную улыбку, видимо, вспомнив об узах дружбы, крепко связывающих ее возлюбленного Майрона и Кармайна Дельмонико.

– Тогда не стану вас больше отвлекать от работы.

В холле он встретил Эйба и Кори.

– Ну как, доставили в целости?

– Как младенца, Кармайн. Теперь шкафом занимается Делия.

– Отлично.

– Кто эта красотка? – спросил Кори.

– Доктор Эрика Давенпорт. Ее красота убийственна.

– Это она – новая подружка Майрона?

– Да, к сожалению.

– Перестань, Кармайн. Майрон не ребенок, – сказал Эйб.

– Я бы не волновался, будь она еще одной охочей до богатства дурочкой, но тут совсем другое дело. Возможно, ее красота не сравнится с ликом Елены Прекрасной и суда в путь не подвигнет, но ее Должность вкупе с интеллектом вполне на это способны. Впрочем, не мое дело. Как поживает специальный агент Келли?

Кори с Эйбом рассмеялись.

– Очень огорчился, обнаружив, что шкаф на неприкосновенной территории, а за ордером нужно ехать к федеральному судье в Хартфорд. Мы направили его к Дугу Туэйтсу Неверующему.

Кармайн присоединился к общему веселью.

– Лучше не придумаешь! От него Келли не скоро выберется.

Втроем они зашли перекусить в столовую «Корнукопии», где Кармайн, к удивлению Эйба и Кори, направился к большому столу, за которым в одиночестве обедал Майкл Дональд Сайкс. Пленник Кармайна – другого слова не подберешь – вначале насторожился, потом как будто даже обрадовался компании.

– У вас нет пропуска в директорский ресторан? – спросил Кармайн, переставляя с подноса на стол суп-пюре с мидиями, курятину с рисом и лимонное желе с грушами и сливками.

– Есть, но мне и тут хорошо, – буркнул Сайкс.

– Разве там не лучше кормят?

– В том-то и дело. Лучше и намного дороже. Я привык к простой пище. К тому же вы видели Филипа Смита. Вам бы хотелось послушать его рассуждения о том, какое вино больше подходит к телячьим эскалопам? Такого зануду еще поискать!

– Вы не ценитель вина, мистер Сайкс? – спросил Кори.

– Вообще не гурман, к еде и питью отношусь спокойно, – сказал мистер Сайкс. – Вот оловянные солдатики – другое дело!

– Сражение при Шайло в собственном подвале? – спросил Эйб.

Сайкс презрительно скривил губы:

– Не угадали! Меня вдохновляет эпоха Наполеона! Аустерлиц и Маренго.

– Как насчет Ватерлоо? – поинтересовался Кармайн.

– Ватерлоо вроде Гражданской войны – чересчур банально, миллион раз жевано-пережевано.

– Кстати, много ли миллионеров среди руководителей «Корнукопии»? – спросил Кармайн, размышляя, не распространяются ли военные увлечения мистера Сайкса на захват промышленных гигантов. Это уж точно вывело бы его подвальные игры из разряда банальных.

– Кроме меня и Эрики Давенпорт, все богаты, как Крез. – Майкл Дональд Сайкс аккуратно порезал свое желе на кубики и покрыл каждый шапочкой из взбитых сливок. – Одного поля ягоды – свой род ведут от семей первых поселенцев, учились в престижных частных школах, окончили Университет Чабба… Не удивлюсь, если все они родственники. Понятное дело, отец Дезмонда Скепса уже был толстосумом, иначе как бы он основал «Корнукопию»? До тридцать восьмого года производил автозапчасти, но это так, мелочевка. Тем не менее сумел убедить кучу друзей и родственников дать ему взаймы. С акциями не расстался, слишком хитер был. Ну а как началась Вторая мировая, стал загребать деньги лопатой. Выплатил все долги с процентами и уселся один на корпоративном мешке, как пес с костью динозавра в зубах.

«Так-так, – подумал Кармайн, откидываясь на спинку стула. – Мистер Сайкс, может, и остановился на полдороге между средним и высшим руководством, зато дорожную грязь знает не понаслышке. Боже, храни сплетников!»

– Как сюда затесался Филип Смит?

– Родственник Скепса, разумеется, – по крови или по браку. Дико богат! Знаете, о размере капитала легко судить по жалованью и привилегиям. Как будто громадное состояние автоматически дает тебе право получать еще больше. Взять хотя бы Гаса Первея, исполнительного директора «Форпоста», завода по производству полевой и морской артиллерии. Не самое большое и не самое прибыльное из наших предприятий, однако Гас Первей получает почти столько же, сколько Фил Смит. Наравне с Фредом Коллинзом из «Поликорн-Пластикс» и Уоллесом Грирсоном из «Дормуса», выпускающего турбины. Вы бы с ума сошли, капитан, если бы узнали, сколько они загребают. Президент Соединенных Штатов с ума бы сошел. Да только не нужны им эти деньги. Любой из них не смог бы и тысячной доли промотать того, что имеет, хотя бы ни дня нигде не работал, а только жил в свое удовольствие.

– Пуританская трудовая этика? – предположил Эйб.

– Или инстинкт стяжательства, – добавил Кори.

– Ха! – Майкл Дональд Сайкс втянул в себя последний кубик желе. – В такую ерунду я не верю. На развлечения у них силенок не хватает, а торчать весь день дома с женами кому захочется? Так вот и отдыхают от жен, и подружек им не надо. Да какой, блин, трахальщик из Филипа Смита! Смех один.

– У этого Сайкса не все дома, – подвел итог Кори, когда они вышли.

– Может, и так, зато теперь мы знаем о верхушке муравейника немного больше, – с довольным видом возразил Кармайн. – Филип Смит, Гас Первей, Фред Коллинз, Уоллес Грирсон – все старые протестантские семейства с горами долларов не хуже, чем у Скруджа Макдака. Придется как следует порыться не только в содержимом шкафа агента Келли, но и в делах этих четырех джентльменов – на киллеров денег у них хватит с лихвой.

– Помяни черта, а он тут как тут, – буркнул Кармайн минуту спустя, увидев выходящего из лифта специального агента Келли, и уже громче приветливо поинтересовался: – Ну как? Получили ордер?

– Скажите, капитан, в этом карликовом штате все такие ненормальные? Мое начальство уверено, что по комиссару Сильвестри давно плачет психбольница, а судья, от которого я таки добился ордера, похож на героя романа Лонгфелло!

– Лонгфелло – это поэт, – поправил его Кармайн. – О ненормальных он не писал, но я рад, что вы получили ордер.

– Вот именно. И заодно мой шкаф, – торжествующе сказал Келли. – Ваше счастье, вы не успели в него забраться. Да, кстати, как вам удалось заполучить Делию Карстерс? Шеф, как узнал, что она ушла из нью-йоркского управления, хотел заманить ее к нам, только она будто сквозь землю провалилась.

– И вынырнула в Холломене. Тоже ненормальная, ничего не попишешь, – хмуро сказал Кармайн и кивнул на один из свободных столиков в быстро пустеющей столовой: – Давай присядем, специальный агент, только больше я тебя так длинно называть не стану. Просто Тед. А я Кармайн, короче не получится. Кори с Эйбом пока прогуляются до конторы Скепса, а мы побеседуем.

Они сели.

– Итак, шпионаж, – начал Кармайн. – У меня это слово ассоциируется с продажей государственных тайн вражеской державе, хотя, я думаю, враги-индивиды тоже годятся. Поскольку речь идет о «Корнукопии», полагаю, что шпионаж касается не карт и планов с расположением объектов, а чего-то более конкретного – новых атомных реакторов, аналитических приборов, пластмасс, кучи всего. Я прав?

Глаза Келли едва не вылезли из орбит.

– Как вы догадались?

– Это очевидно для любого, у кого есть хоть капля мозгов в голове. Я слышал о тебе, Тед. Вспомнить, что ты агент по шпионажу, было лишь вопросом времени. Да и с чего бы еще тут появилось ФБР? Убийство? Ни в коем случае, какой бы важной шишкой ни была жертва. Секретные корнукопские контракты? Тоже нет, разве что за корпорацией уже следили – и убийство Скепса только подтвердило подозрения. Ну, я прав?

– Еще как, – хмуро подтвердил Келли. – Некто уже два года передает коммунистам секретную информацию.

– Как об этом стало известно?

– С большим трудом и с риском для жизни у русских украли сверхсекретный регулятор подачи топлива для ракет. И тут вдруг оказывается, что регулятор этот – наш и разработан в исследовательском центре «Корнукопии». Красные его даже не модифицировали.

– Преступник кто-то из исследовательского центра?

– Если и так, пока он умело скрывается. Определенно не Дункан Макдугалл. Он занимал такую же должность в «Петро-Брит», но там Даже схемы точилки для карандашей ни разу не пропало. Типичная проблема частных производителей: если начальник – ходи, где тебе вздумается, и делай, что хочешь. Какие меры безопасности! Разве что бумаги в сейф запирают.

– Ты имеешь в виду толстосумов на самом верху?

– Конечно.

– Но зачем им работать на красных? В деньгах они не нуждаются, и трудно сомневаться в их патриотизме.

– Сомневаться в патриотизме всегда трудно, Кармайн, тем не менее государственная измена встречается. Если игра затевается не из-за денег, значит, дело во взглядах. Говорю «игра», потому что мне попадались два шпиона, которые занимались этим, просто чтобы доказать, какие они умные.

– Но в результате все-таки допустили оплошность. Что еще пропало?

– Трудно сказать. Когда знаешь, что утечка возможна, любое русское или китайское новшество вызывает подозрения. В других фирмах тоже пропадала секретная информация, но всякий раз у них были контакты с «Корнукопией».

– Удивительно, что вы до сих пор продолжаете давать заказы этой корпорации.

– Да ладно, капитан, ты ведь не дурак. Производства такого рода на каждом шагу не встречаются. К тому же предатель, мы называем его кодовым именем Улисс, принципиально крадет только те детали и разработки, которые министерство обороны не может получить больше нигде. Да и доказательств пока нет. Юристы «Корнукопии» утверждают, что утечка происходит в Вашингтоне, не в самом Пентагоне, а где-то еще – у консультантов, например. Однозначно опровергнуть это нельзя. Главный довод против «Корнукопии» – то, что она, так или иначе, фигурирует во всех случаях хищений, доказанных или предполагаемых.

– Думаешь найти ответы в шкафу Дезмонда Скепса?

– Нет, не думаю. Скорее всего Скепса убили, потому что он узнал, кто такой Улисс.

– Что ж, при обычных обстоятельствах я бы тебе посоветовал отойти в сторону и подождать, пока эксперт по убийствам раскрутит это дельце, да только ты, вероятно, в курсе, что сейчас творится в Холломене. Придется тебе самому попотеть с поимкой шпиона. Не то что бы я совсем беспомощен, но Скепс только один из одиннадцати трупов, и связаны ли они все с Улиссом – еще вопрос.

– Вот и занимайся своими убийствами, – осклабясь, сказал Тед Келли. – Предлагаю встретиться завтра за кофе, часов в десять, идет?

– Идет, – согласился Кармайн.

Теперь на семь этажей вниз в «Поликорн-Пластикс» к Фредерику X. Коллинзу, исполнительному директору.

Коллинз оказался в какой-то степени похож на Филипа Смита: элегантный шерстяной костюм, сшитый на лондонской Сэвил-роу, такой же «чаббистский» шелковый галстук, манжеты с запонками, изображавшими в платине и эмали герб одного из старейших университетских колледжей, туфли, сделанные на заказ в Лондоне. Выглядел Фредерик также лет на пятьдесят, был безупречно выбрит и имел ухоженные ногти, однако в нем напрочь отсутствовал дух усталого аристократизма, которым явственно веяло от Смита. «Такая физиономия, – решил Кармайн, – больше подходит мяснику». Черные глаза директора непрестанно бегали из стороны в сторону – не в поисках зеркала, а словно из боязни что-то выдать.

– Ужасно, просто в голове не укладывается! – восклицал он, ерзая на стуле.

– Вы были с мистером Скепсом друзьями, сэр?

– Да, очень близкими. Как, собственно, все члены правления. Мы все немного старше Деза – ни с кем из своих однокурсников он близко не сошелся.

– Почему, как вы думаете?

– Не знаю… Поговаривают, однокашники его не любили. Он тогда сильно пил, а в нетрезвом виде бывал… э-э… резок. Через неделю после окончания университета умер Дезмонд Скепс-старший, так что Дез, как владелец контрольного пакета акций, вошел в «Корнукопию» сразу в качестве председателя правления. Без малейшего опыта! Трое из нас уже работали здесь младшими администраторами – Гас Первей, Уол Грирсон и я. Все «чаббисты»! Фила Смита нам подсунул Дез – он его двоюродный брат. Мне кажется, Деза восхищали внешность Фила и его манера говорить. Мы привыкли смотреть на Смита как на предмет декорации. Слово «работать» ему так же чуждо, как «трахаться». Ему не меньше шестидесяти, так что он хорошо знал отца Деза. Тоже «чаббист», только окончил раньше нас.

– Сколько всего членов правления, мистер Коллинз?

– Фил Смит, Гас Первей, Уол Грирсон, Эрика Давенпорт и ваш покорный слуга. Дез был председателем, а Фил его заместитель.

– Очень маленькое правление, не так ли?

– Закон не оговаривает размеры правления, капитан.

– А внешние акционеры?

– Мы вчетвером и сотни тысяч мелких акционеров. Их интересы представляет Эрика.

– Значит ли это, что у нее с вами разногласия?

Коллинз засмеялся:

– Нет, что вы! Ситуация примерно как у «Ай-би-эм»: двадцать акций уже небольшое состояние, но в общей массе – мелочь.

– Вы обсуждаете сверхсекретные работы?

– Естественно, – ответил Фредерик X. Коллинз с удивленным видом.

– Где именно в «Поликорн-Пластикс» происходит разработка новых пластмасс. Прямо на фабрике?

Крупное мясницкое лицо исказилось в новом приступе веселости.

– Нет, сэр. Я произвожу пластмассы по проверенным, отработанным технологиям. Все новшества там, где им следует быть, – в исследовательском центре.

– То есть сверхсекретные формулы у вас на каждом шагу не валяются?

– Нет и еще раз нет! Новый пластик мы осваиваем после многократных лабораторных испытаний, так что особых изменений в заводской схеме производства и прочих процессах нет. И вообще, исследования – не мой профиль.

– Чем новые пластмассы могут быть привлекательны для красных?

– У вас есть допуск, капитан? – строго спросил Коллинз.

Кармайн вытащил из бумажника несколько машинописных листков.

Коллинз тщательно их изучил, пожал плечами.

– Некоторые сверхтвердые пластики используют в стрелковом оружии. Другие годятся в качестве брони и для цилиндров двигателей. Достаточно?

– Спасибо, более чем. Что-то подобное уже попало к коммунистам?

Коллинз вздохнул и прижал ладони к глазам.

– Нет, насколько мне известно. Чуть больше месяца назад я отказался от нового изобретения, так как мы уже знали об Улиссе. Я даже посоветовал доктору Макдугаллу запереть все формулы и образцы в сейф. Красные не дураки, капитан, у них там тоже проводятся исследования, но я не дам коммунистам снимать сливки с моих! Ни один новый пластик не пойдет в производство, пока Улисс не будет пойман.

«Что ж, – решил Кармайн, – я ему верю. Не слишком приятный тип, но, похоже, истинный патриот».

– Что говорит специальный агент Келли?

– Да ни хрена он не говорит, – досадливо отмахнулся Фредерик X. Коллинз.

Пора сменить лошадей.

– Вы женаты, сэр?

– Да, – с непонимающим видом ответил Коллинз.

– Давно?

– Последний раз – два года. До этого были три жены.

– С какой-то из них вы прожили больше двух лет?

– С первой, Аки. Двадцать один год.

– У вас есть дети?

– Два мальчика от Аки, один от Мишель, один от Дебби и еще один от Кэнди, моей нынешней жены.

– Куча алиментов?

– Я могу себе это позволить.

«Любит красивых цыпочек, – подумал Кармайн. – Какая вожжа ему под хвост попала после двадцати одного года? Столько сыновей! Порядочная заваруха будет, когда он помрет. Ясно, у него достаточно денег на киллеров, хотя ради наследников дядюшки Джо Сталина этот точно трудиться не станет. Однако сбрасывать со счетов его рано, пока точно неизвестно, связано ли убийство со шпионажем».

Снова вниз еще на два этажа, в контору завода «Форпост», к исполнительному директору Огастесу Барраклоу Первею. В отличие от Смита и Коллинза он носил продукцию американской фирмы «Брукс Бразерс», включавшую среди прочего галстук-бабочку в горошек и дорогущие туфли из мягкой кожи. Его густые вьющиеся волосы уже тронула седина, на гладком приятном лице сияли синие глаза, не избегавшие пытливого взгляда капитана. Первей понравился Кар– майну гораздо больше Смита с Коллинзом.

– Коммунистам досталась только одна секретная разработка «Форпоста», – сообщил Первей, – новый орудийный прицел. Наша основная задача, – продолжал он, – отстоит на много лет вперед: создание автоматической системы наведения при помощи компьютеров, точно вычисляющих цель. Задача колоссальной сложности, потребуется запуск специальных спутников для составления точных карт земной поверхности. Конечно, это не под силу одной «Корну– копии». Вернее сказать, нам поручена лишь малая часть проекта, в котором участвуют все – от НАСА и ниже.

– Если русские или китайцы получат конкретные данные о проекте, какие это может иметь последствия для их оборонных планов?

– Серьезные, очень серьезные. Кое-что они прознали, но, когда на столе много разного сыра, один-единственный запах унюхать трудно.

– А если Улисс уже в курсе?

– В курсе чего? Планы, которые я вам обрисовал, капитан, еще слишком умозрительны и… хм… эфемерны. Я даже сомневаюсь, что мы вообще способны их осуществить.

– Спасибо за откровенность, мистер Первей. Теперь к другим вопросам. Вы женаты?

– Был, десять лет назад. – Первей усмехнулся. – По-моему, женщины не стоят тех неудобств, которые они причиняют. Мне хочется спокойно поужинать дома, ей подавай вечеринку или прием, да чтоб ее фото напечатали в светской хронике. Моя ошибка! Жену нужно выбирать по себе, а я женился на официантке. Нет, я не имею ничего против приемов и вечеринок, но не каждый же день, черт подери!

– Дети есть?

– Нет. Если б родила, так, может, и остепенилась бы.

– С кем-нибудь встречаетесь?

– Да, конечно.

– Я ее знаю?

– Эрика Давенпорт. С ней можно показаться в обществе. Удобная ширма для того, кого еще заводят симпатичные официантки. Эрика – свой парень.

– На что вы тратите деньги, мистер Первей?

– Моторки. Завел себе лодочный домик на озере Мусхед в Мэне. На коннектикутских озерах слишком людно.

– Как вы добираетесь в Мэн?

– На своем вертолете. У меня «Сикорский» – стараюсь поддерживать местных производителей.

– Кроме Мэна, где еще вы бываете регулярно?

– В Нью-Йорке. Я купил квартиру на Восточной Семьдесят восьмой улице.

– У вас есть любимая официантка?

– Нет, сэр! С меня хватило. Теперь я надолго в одном порту не задерживаюсь.

Поблагодарив мистера Первея, Кармайн спустился еще на шесть этажей ниже, в «Дормус» – судя по конторе, занимавшей целых три этажа, фирма процветала.

Тут Кармайна ждали джинсы, ботинки на рифленой подошве, линялая рубашка и вообще никакого галстука. Мистер Уоллес Грирсон не только одевался как инженер-турбинщик, но, похоже, чувствовал себя в этой роли как рыба в воде. Телосложением он смахивал на Теда Келли: такой же высокий и крепкий, только светлокожий веснушчатый, с умными серыми глазами. Голову венчала копна рыжеватых кудрей. Кармайну он сразу понравился.

– Капитан, я здесь только потому, что мне приказали сюда явиться, – сообщил Уоллес из-за подошв своих водруженных на стол ботинок. – По-хорошему мне следовало бы находиться на заводе.

– Прошу прощения за неудобство, мистер Грирсон, – сказал Кармайн, присаживаясь. – Я не знал, что кто-то из исполнительных директоров непосредственно связан с производством, во всяком случае, из тех, кто входит в правление. Что такого особенного в «Дормусе»?

– Ничего. Я – особенный. Дипломированный инженер в отличие от тех разряженных манекенов. Я никому не позволяю хозяйничать в «Дормусе», кроме меня, даже в цехах.

– У вас пропадали какие-нибудь секретные разработки?

Вопрос ничуть не удивил Уоллеса.

– Из двух разных подразделений, капитан. Сначала чертежи воздушно-реактивного двигателя, разгоняющего самолет со стандартными крыльями до скорости свыше двух Махов. Второй раз – из ракетного отдела, там потери особенно чувствительные. Все всплыло, только когда мой регулятор обнаружился на русской ракете. Меня прямо трясет от злости! Если Улисса не устранят в ближайшее время, «Корнукопии» конец.

– Оборонные контракты настолько важны?

– Еще бы! Дез Скепс так и задумывал – ему нравилось, что оборона Америки куется его руками. Даже если мы освоим другие сферы, мы все равно останемся уязвимы: для производителя, выходящего на новый рынок, промышленный шпионаж опаснее государственного. Тут идет борьба не на жизнь, а на смерть, если вы не заметили.

– Да, только государственная измена совершается в пользу действительных врагов Америки. – Кармайн сменил тему: – Вы не похожи на миллионера.

– Зато разряженные болваны Фил Смит и Фред Коллинз – вполне. Я любого из них куплю и продам, если захочу. С Гасом Первеем мы вровень.

– Вы женаты?

– Конечно. Пять месяцев назад отпраздновали серебряную свадьбу Мы с женой оба учились в Калифорнийском технологическом на инженеров. Там и познакомились.

– А, общие интересы?

– Не только, капитан. Маргарет еще и красавица.

– Дети?

– Четверо. Две девочки, два мальчика. Двое старших учатся в Университете Брауна.

– На что вы тратите деньги, сэр?

– Я трачу не много. У нас хороший дом недалеко от заповедника Слипинг-Джайент, но не слишком большой. Четыре ребенка в здоровенном особняке – это сущее наказание. Есть охотничий домик в Мэне. Мы не охотимся, просто любим побродить пешком. Автомобили. Все дети уже водят, так что у нас целый парк «мустангов». И ранчо у подножия Тетонских гор в Вайоминге. Мы туда обычно выезжаем на лето.

– Что для вас важнее всего в жизни, мистер Грирсон?

– Семья, – ответил он не раздумывая.

– А потом?

– «Дормус». Если «Корнукопия» вылетит в трубу, я его выкуплю и продолжу выпускать турбины для кораблей и самолетов.

– Забавно, – сказал Кармайн, вставая, – все время забываю, что в кораблях тоже турбины.

– Еще с тысяча девятьсот шестого года, капитан, когда появились Дредноуты.

Осталось только еще раз побеседовать с Эрикой Давенпорт. По пути в юридический отдел Кармайн столкнулся с выходившим оттуда Филом Смитом.

– Минутку, мистер Смит. Вы женаты?

Смит принял оскорбленный вид.

– Ну конечно.

– Сколько жен у вас было? Одна? Две? Больше?

– Натали – моя единственная жена, мы женаты тридцать четыре года. Я не признаю разводов и неверности, вы, назойливый болван! И моя жена их тоже не признает! Теперь ваше любопытство удовлетворено? Не желаете посмотреть на нас в постели? Или запустить грязные лапы в шкаф с бельем?

– Нет, этого не понадобится, сэр. У вас есть дети?

– Да, трое! Дочь не пошла в университет, один сын учился в Гарварде, другой – в Массачусетском технологическом.

– Не в Чаббе? Интересно.

– Какое вам дело до моих детей? Ваши вопросы, капитан Дельмонико, переходят все границы приличия! Мне придется сообщить о вашем поведении куда следует, чтобы вас призвали к порядку. Я понятно выражаюсь? – Он прямо-таки задыхался от злобы. – Вы… вы… гестаповец, вот вы кто!

– Видите ли, мистер Смит, – мягко сказал Кармайн, – полицейский, расследующий убийство, использует разные средства для получения информации. Он также пользуется ими, чтобы за то малое время, которым он располагает, понять, какой перед ним человек. Во время нашей первой беседы вы вели себя грубо и заносчиво, поэтому я посчитал себя вправе слегка наступить на вашу мозоль, даром что вы ее бережете в туфлях ручной работы. Вы намекнули, что в вашей власти призвать меня к порядку, так вот: мое начальство плевать хотело на ваши жалобы, потому что знает меня. Я свое положение заслужил, а не купил. И до тех пор пока я не вычеркнул вас из списка подозреваемых, все в вашей жизни – мое дело. Я понятно выражаюсь?

Внезапно Кармайну показалось, что под личиной Филипа Смита скрываются двое: один – чванливый и изнеженный; другой – осторожный, жесткий и чрезвычайно умный. Кармайн сделал вид, что ничего не заметил.

Смит молча скользнул мимо капитана и ушел. Кармайн меж тем продолжил свой путь в святилище Эрики Давенпорт, в приемной которого, как он с интересом отметил, сидел худосочный юноша непримечательной наружности.

– У вас секретарь-мужчина, – сказал он, направляясь к окну ее кабинета.

– Мне показалось, это то, что надо для женщины-начальника. Чем еще я могу вам помочь, капитан?

– Вы не сказали, что входите в правление.

– Это так важно?

– В расследовании убийства любые сведения важны, доктор Давенпорт. Вы надеялись, что я не узнаю, почему агент ФБР так заинтересовался «Корнукопией»? И вы, и мистер Смит сочли эту подробность незначительной. Также мне стало известно, что вы регулярно встречаетесь с Гасом Первеем, любезно помогая ему скрывать от знакомых свою страсть к официанткам.

Эрика поджала губы.

– В таком случае, капитан, позвольте вас уведомить, что официантки мистера Первея на самом деле – переодетые парни. Он предпочитает восемнадцати– и девятнадцатилетних, с длинными патлами на голове и удаленными волосами на теле.

– Никогда не лишне получить подтверждение догадкам, – улыбнулся Кармайн. – Ну, что там с мистером Келли?

На щеках Эрики проступили алые пятна, а губы вытянулись в прямую линию. Ответ был уклончивый.

– По-моему, капитан, у нас складываются не слишком хорошие отношения для людей, которым, возможно, придется часто видеться друг с другом в будущем. Хотя, надо признать, мне бы никогда не пришло в голову завести дружбу с вами по собственной воле – в вас слишком много мужского шовинизма.

Он засмеялся, прекрасно ее понимания.

– Уже много лет ни один мужчина не смел задавать вам неудобных вопросов вне вашей юридической епархии, и вот сегодня этот мужчина появился, и вам это не нравится. Или он сам не нравится, нас с вами, доктор Давенпорт, не светская беседа. Я допрашиваю вас как подозреваемую в убийстве. Давайте не будем вспоминать об этом, когда мы встретимся в неформальной обстановке. Всему свое Место.

Она вскинула на него удивленные сине-зеленые глаза. Видно было, что в ней шла внутренняя борьба.

– Хорошо, капитан, – кивнула она со вздохом. – Простите меня. Да, я член правления. Дезмонд Скепс хотел, чтобы в нем был представитель из юридического отдела. Что до Гаса Первея, то наши встречи вовсе не регулярны, они ограничиваются светскими приемами, которые правление считает обязательными для посещения. Мистер Келли, как вам, вероятно, известно, здесь в связи с делом о шпионаже, хотя я и не понимаю, зачем вам это знать. У вас, капитан Дельмонико, просто ненасытное любопытство! Вы из тех пронырливых типов, которым невыносимо сознавать, что они еще не выведали все пикантные подробности обо всех на свете.

– Вы читаете у меня в душе! Ненасытное любопытство! Не в бровь, а в глаз, доктор Давенпорт. Что поделаешь, именно мое ненасытное любопытство позволяет мне раскрывать преступления.

– Губернатор предупреждал, что с вами будет непросто.

Кармайн отошел от окна, решив до конца расследования держать

шторы в доме завешенными. Слишком много скотов развелось.

– Увидимся завтра, мэм, – сказал он и вышел, оставив жертву подозрений стоять у письменного стола, плотно сжимая пухлые губы.

Несгораемый шкаф содержал сведения по всем тем разработкам, которые, как знал или подозревал Дезмонд Скепс, были украдены и переданы коммунистам.

Делия, имевшая такой же допуск к государственным секретам, как сам Кармайн, с головой зарылась в бумаги. Кармайн присоединился к ней в четыре часа пополудни; к этому времени она уже разобрала два верхних ящика, посвященных несомненным кражам.

– Бог мой! – воскликнул он. – У Дядюшки Сэма остались хоть какие-нибудь секреты?

– Выше голову, Кармайн, все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Эти документы касаются восьми независимых разработок: от ракетного регулятора подачи топлива до орудийного прицела. Кроме них, два усовершенствования штуковины под названием ПВРД, еще одна ракетная деталь, чертежи экспериментальной авиационной пушки, новый атмосферный анализатор, сталь нового состава, похоже, еще толком не испытанная. Ничего хорошего, но я ожидала худшего. Скепс засовывал в ящики все, что имеет хоть какое-то отношение к делу, включая письма и служебные записки. Думаю, он сам собирался все разобрать и проанализировать, а может быть, уже сделал это, если его убийство связано со шпионажем.