Текст книги "Слишком много убийств"

Автор книги: Колин Маккалоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Если изначально пузырек был полный, приблизительно шестьдесят граммов – две полные столовые ложки.

– Вы правы, Кармайн, – сказал Сильвестри. – Убийца один.

– Очень хитрый убийца. Изобретательно использовал слабости людей, недовольных своей жизнью. Барбара Нортон и Полина Денби обе мечтали избавиться от тирании мужей без грязных разводов и преследований с их стороны. Джошуа Батлер хотел воплотить в реальность свои фантазии, его нужно было лишь подтолкнуть.

– Как насчет остальных, Кармайн? – спросил Кори.

– В случаях с Эваном Пью и Дезмондом Скепсом убийца действовал самостоятельно. С Беатрис Эгмонт, Кэти Картрайт и тремя огнестрелами разобраться сейчас нереально. Страховая компания назвала бы их сопутствующими потерями.

– Диди Холл ты к ним не относишь? – поинтересовался Марчиано.

– Нет, я думаю, Диди он убил лично – почему, не знаю.

– Хорошо, какой твой следующий шаг? – спросил Сильвестри, подсовывая пепельницу с окурком сигары под нос Дэнни.

– Массированный удар, – со вздохом сказал Кармайн. – Господи, как я ненавижу «Корнукопию»! Но нам придется туда вернуться, ребята.

– Все-таки Эрика Давенпорт? – с надеждой спросил Кори.

– Эрика замешана, но она не организатор. Скорее… – Он осекся и наморщил лоб. Нет, про Улисса упоминать нельзя. – Скорее, тайный «гений» хотел с ее помощью пустить нас по ложному следу.

– Ты ведь не это собирался сказать, – заметил Сильвестри, когда они с Кармайном остались одни.

– Видишь ли, то, что я хотел сказать, говорить нельзя! Именно поэтому я ненавижу «Корнукопию» – слишком много секретов.

Майрон ждал Кармайна в новом кабинете капитана.

– Не мешало бы тут покрасить и мебель кое-какую обновить, – сказал он без предисловий. – Но во всяком случае, тут лучше, чем в твоих прежних владениях.

Со вчерашнего дня друг Кармайна превратился чуть ли не в старика: покрасневшие глаза, запавшие щеки, безвольный рот; гордой осанки как не бывало.

– Никто ни к чему не притронется, пока я не уйду в отпуск, – сказал Кармайн, усаживаясь за стол. – Полицейского кофе выпьешь?

– Нет, спасибо! Хочу дожить до обеда.

– Чем могу быть тебе полезен, Майрон?

– Я сегодня улетаю в Калифорнию.

– Раньше бы я сказал – давно пора. – Кармайн пожал плечами. – А теперь даже не знаю. Эрика в курсе?

– Да.

– Ты еще не сделал ей предложение?

– Нет, – ответил Майрон с несчастным видом.

– Почему? Ты же ее любишь!

– Я-то люблю! А вот любит ли она меня? По крайней мере не так, как тебя Дездемона.

Кармайн вздохнул.

– Майрон, ты должен понимать: Дездемона и я – особый случай. Мы пережили общую опасность, а это всегда сплачивает. Да что тут говорить! Ты смотришь на нас и хочешь, чтобы у тебя было точно так же! Это ребячество.

Майрон покраснел и поджал губы.

– Ну хорошо, признаю. Но как мне пробить ее оборону? Я ведь знаю, что Эрика вовсе не чопорная и не холодная…

– Ты у меня спрашиваешь? – в недоумении развел руками Кармайн. – Мне-то откуда знать?

– Когда она разговаривает с тобой, то будто оживает! Если бы не ты, я давно решил бы, что она не способна на эмоции. – Майрон взволнованно жестикулировал. – Нет, не бойся, она не воспылала к тебе страстью, можешь не искать пожарную лестницу! Я просто подумал… Может, у тебя есть какой-то полицейский приемчик… – Майрон умолк с несчастным видом.

– Нет, дружище, на самом деле ты хочешь узнать, что есть во мне такого, перед чем ее оборона бессильна. Не знаю я, Майрон. А если бы и знал, не объяснил бы. Ты притягиваешь женщин как магнит. Вот и Эрику притянул. Ты уже пробил ее оборону, Эрика тебе доверилась. Перед тобой она строит из себя американскую принцессу– ледышку. Я бы сказал, это большой прогресс.

– Это – жалкая подачка, – подавленно сказал Майрон. – Эрика снисходит до интимных отношений со мной – сама проявила инициативу! – но ее мысли при этом где-то далеко, Кармайн. Прямо как в той присказке – «расслабься и думай об Англии», только Эрика думает не об Англии.

– Дело не в тебе, Майрон, а в ней, – сказал Кармайн, не чающий завершить этот разговор. – На твоем месте я бы поговорил с Дездемоной.

Майрон решительно покачал головой:

– Нет, я и с тобой-то едва решился об этом заговорить. – Он встал. – Передай нашей дочери, что я ее очень люблю.

– Лучше скажи ей это сам.

– Не могу. Мне надо поскорее уносить отсюда ноги.

Он ушел. Кармайн слушал стук удаляющихся шагов в коридоре и молился, чтобы его лучший друг набрел на более зеленые пажити в своих собственных угодьях.

– В общем, можешь не беспокоиться о матери, – сказал он Софии вечером. – Развод пока в планы Майрона не входит.

– Ладно, тогда я его прощаю, – великодушно сказала София. – Эта ледяная стерва его бы доконала.

Глава девятая

В восемь утра, в пятницу, двадцать первого апреля, Кармайн пришел на работу и обнаружил у себя в кабинете изнывающую от нетерпения Делию. Очевидно, день был для нее каким-то особенным. Она облачилась в свой самый лучший наряд; пронзительное сочетание фиолетовых и оранжевых цветов гарантировало резь в глазах любого, незнакомого со вкусами Делии.

Если не возражаешь, начала она, усаживаясь на стул перед столом Кармайна, я бы хотела сначала поговорить с тобой конфиденциально. Это возможно?

– Конечно. Выкладывай.

Делия благоговейно развернула на столе большой лист бумаги и несколько листов поменьше. Кармайн посмотрел на них, потом снова на секретаршу и удивленно поднял брови.

– Я нашла мероприятие, на котором присутствовали все одиннадцать жертв, сказала она, старательно подавляя в голосе нотки триумфа. – Оно проводилось в субботу, третьего декабря прошлого года, в здании холломенского муниципалитета. Организовал его фонд Максвеллов с целью сбора средств на исследования хронических детских заболеваний. – Делия прервалась, ее лицо сияло.

– Ого! – присвистнул опешивший Кармайн. – И они все там были? Включая чернокожих?

– Да. Это был банкет для пятисот человек, с танцами. В зале стояли круглые столы на десять персон каждый. Большинство столов были «выкуплены» различными фирмами и учреждениями – вы с Дездемоной, будь там, сидели бы за столом с дядей Джоном, но у вас как раз родился ребенок. Место стоило сто долларов, весь стол – тысячу. Двадцать из

пятидесяти столов заняла «Корнукопия» с дочерними компаниями, десять – Чабб, один – мэр, полиция и пожарная охрана скинулись на один и так далее. – Делия снова сделала паузу, устремив на Кармайна сияющие глаза.

– Потрясающе, – произнес он медленно, чувствуя себя обязанным что-то сказать, но не находя слов.

– Ты не представляешь, Кармайн, сколько хлопот требует подготовка мероприятия такого рода! – воскликнула Делия. – Все равно что составить план сражения, хотя если бы большинство сражений подготавливались так тщательно, результаты, думаю, были бы совсем другими. Куда поставить стол, спонсируемый определенной организацией? Чьи столы должны быть слева, справа, впереди, сзади, по диагонали. Даже лорд Китченер не уделял столько внимания подготовке своих баталий! Когда схема расстановки столов была закончена, каждому присвоили номер. Затем размещение гостей! Некоторые приходили компанией из пяти пар, некоторые – поодиночке. Одни хотели сидеть за столом X, другие за столом Y, третьи просили усадить их рядом с определенной парой или любой из нескольких пар. Были гости и без особых предпочтений, такие как Беатрис Эгмонт. Всем занималась небольшая группа добровольцев из фонда Максвеллов, и они справились великолепно. Даже избежали давки в холле, когда сотни людей одновременно пытаются найти свои имена в списке. Шесть добровольцев со списками сидели у стойки администратора и называли каждому номер его стола. – Делия умолкла.

– Понимаю, к чему ты ведешь, Делия. Продолжай, не томи!

– Один из столов «Корнукопии» спонсировался Четвертым национальным банком под эгидой мистера Питера Нортона. Из-за капризов судьбы компания, которую он подобрал, заметно поредела. Его жена, например, слегла с желудочным гриппом, который тогда ходил, – я сама его подхватила. Жена декана Денби тоже. Беатрис Эгмонт пришла одна. Муж миссис Кэти Картрайт уехал в Бичмонт к своему темпераментному повару. Не смогли явиться и мистер Дорли с женой, он отдал билеты своей подчиненной Бьянке Толано. Та, похоже, и не пыталась найти себе спутника, но, как девушка разумная, второй билет вернула на входе. Откуда я знаю? Потому что билет был с номером и продан в день мероприятия молодому человеку по имени Эван Пью. В некотором смысле он и Бьянка пострадали вместо Дорли, которым крупно повезло. – Делия поежилась. – Но почему, – риторически спросила она, – мистер Нортон не пригласил к себе за стол своих друзей? Ни одного!

Неподражаемый стиль, с которым Делия излагала свои открытия, был Кармайну не в новинку, однако сегодня его секретарша превзошла самое себя. Очевидно, речь она подготовила не менее тщательно, чем фонд Максвеллов свой банкет. Кармайну оставалось только набраться терпения и слушать.

– А потому, что мистер Нортон побоялся приглашать своих друзей, – продолжала Делия, довольная тем, как Кармайн заинтересованно подался вперед. – Почетное место за столом Четвертого национального банка принадлежало мистеру Дезмонду Скепсу! Из всех корнукопских гостей он предпочел провести вечер рядом с мистером Нортоном и со своей спутницей Диди Холл!

– Что?!

– Ее имя значится черным по белому в списке основных гостей, как сопровождающая мистера Дезмонда Скепса. Смотри. – Делия пододвинула к Кармайну листок.

Схватив его, он стал читать, не веря глазам.

– Что, черт возьми, он задумывал? Наверняка какую-то гадость! Ну, продолжай, продолжай!

– Итак, у нас есть четыре женщины – Кэти Картрайт, Бьянка Толано, Беатрис Эгмонт и Диди Холл и четверо мужчин – Дезмонд Скепс, Питер Нортон, Эван Пью и декан Джон Денби. Восемь человек, все они стали жертвами убийцы. Обрати внимание, два из десяти стульев остались незанятыми.

Кармайн покачал головой.

– Неудивительно, что тебя в последнее время днем с огнем было не сыскать! Все это невозможно узнать из одного только списка гостей.

– Нет, конечно, – призналась Делия. – Пришлось обзвонить кучу людей и несколько раз сходить в фонд Максвеллов. Я боялась, что списки выбросили или сожгли, но опасения оказались напрасными. Даже в благотворительных учреждениях полно бюрократов, а они сто раз перестрахуются и ничего не уничтожат, лишь бы не подставить под удар свое паразитическое существование.

– Почему ты так не любишь бумажные души, Делия? – хитро спросил Кармайн. – Ты же сама одна из них.

Она тут же поддалась на провокацию.

– Я не паразит! Моя работа приносит плоды, я – винтик в важном механизме! Покажи мне хоть одно полицейское управление, где секретари сидят без дела! – сказала она с негодованием.

– Ладно-ладно, не кипятись. Я пошутил. Ты только что проделала больше полезной работы с бумагами, чем целое министерство, – сказал Кармайн. – Дезмонд Скепс! Что у него общего с уличной проституткой? Хотя нельзя сказать, что она выглядела как шлюха. Диди Холл умела…

– Прихорошиться? – подсказала Делия.

– Да, в нормальной одежде она выглядела почти респектабельно. Не такая уж светская дама, однако спутнице Скепса можно многое простить. Людям трудно допустить мысль, что человек такого положения, как Скепс, над ними издевается. – Кармайн наморщил лоб. – Хорошо, это восемь из одиннадцати. А как насчет чернокожих?

– Они тоже присутствовали. Банкет обслуживала фирма «Барнстепл кейтеринг». Раньше она специализировалась на небольших вечеринках и приемах, но Чабб собирался заключить с ней контракт на обслуживание университетских банкетов, и это мероприятие было своего рода испытанием. Фонд Максвеллов поставил некоторые особые условия. Такой крупный банкет с тысячедолларовыми столами устраивался впервые, и руководство хотело сделать его незабываемым. «Барнстепл» должен был обеспечить команду из трех официантов для каждого стола. Седрику Баллантайну, Моррису Брауну и Людовике Бересон достался стол Четвертого национального банка. Вечер прошел без сучка без задоринки. – Теперь, когда все карты были раскрыты, Делия перешла на будничный тон. – Еда подавалась с пылу с жару, бокалы не пустовали, грязную посуду убирали в течение двух-трех минут.

– А была ли особая причина, почему трем чернокожим поручили этот стол? – спросил Кармайн.

– Никакой, кроме того, что все они по выходным подрабатывали в «Барнстепле» и успели себя хорошо зарекомендовать, включая Седрика Баллантайна, который прибавил себе возраст, чтобы получить работу. Документы особенно не проверяли, а Седрик выглядел старше своих лет. В будний день парни не смогли бы работать из-за школы. Миссис Бересон, вероятно, тоже отказалась бы после дня уборки. Субботний вечер всем подходил идеально.

– Если бы я не был счастливо женатым мужчиной, Делия, я бы просил у тебя руки и сердца, – улыбаясь, сказал Кармайн. – Мы с Эйбом и Кори и половины бы всего не узнали. Эта кропотливая работа нуждалась как раз в таком педанте, как ты. Не знаю, как тебя благодарить.

– Не стоит благодарности. Мне это доставило огромное удовольствие. – Делия поднялась, но бумаги забирать не стала. – Пусть они будут здесь, вдруг понадобятся. Ну, я пойду.

Как только она исчезла за дверью, Кармайн позвонил Дездемоне.

– Какие цветы подарить Делии за одну потрясающую работу?

– Яркие орхидеи, – ответила Дездемона немедленно. – Не букет, а в горшке. Каттлеи.

– Интересно, почему Дезмонд Скепс захотел сидеть за столом Питера Нортона? – спросил Кармайн Кори и Эйба.

– Едва ли мы это узнаем, – уныло ответил Кори. – Все, кто был за тем столом, мертвы.

– А мне еще интересно, – сказал Эйб, – почему между банкетом и убийствами прошло четыре месяца.

– Думаю, этот вопрос тоже придется отложить до лучших времен, – сказал Кармайн.

– Зато нам известны имена тех, кто был на банкете и остался жив. Надо получить представление, что там происходило, – предложил Кори.

– Сильвестри! – воскликнул Кармайн. – На банкете был он, а еще Дэнни и Ларри. – В следующую секунду Кармайн оказался у двери. – Я поговорю с ним, а вы пока ни слова. Никому.

Джон Сильвестри слушал увлеченно, чувствуя гордость за племянницу. «Надо будет написать чванливому зятю в Оксфорд, – мелькнуло у него в голове, – что у Делии куда больше шансов оставить след в истории, чем у ее отца». Потом он одернул себя и сосредоточился на самих фактах, открытых Делией.

– Разрази меня гром, – произнес он, дослушав. – У хитрого ублюдка явно была на уме какая-то пакость! Меня спрашивать бесполезно, Кармайн, я знаю не больше, чем ты.

– Но, Джон, вы же там присутствовали, – сказал Кармайн. – У нас как раз родился Джулиан, и мы не пошли. Расскажите, как все происходило. Мне нужно представить себе всю картину.

Сильвестри прикрыл глаза.

– Пожалуй, этот банкет запомнился мне лучше, чем другие мероприятия такого рода. Очень уж гладко все шло. Как по нотам! За час сменилось три блюда, так что до полуночи оставалось время и потанцевать, и пообщаться. Еда была отменная, подавалась без задержек – официантов хватало. После десерта постоянно подносили кофе и напитки. Кофе хороший и горячий, желающим предлагали чай. Все остались довольны.

Внимание Кармайна привлекло одно слово.

– Вы сказали, было время пообщаться, Джон. Можно поподробнее?

– Если бы ты чаше посещал такие мероприятия, а не увиливал, Кармайн, то знал бы сам, – сказал комиссар, ненавязчиво вкладывая во фразу толику упрека. – У нас не Нью-Йорк. Впечатлений не так много, а тут столько знакомых разом, и, конечно, многие, как только подают кофе, начинают ходить от стола к столу, делясь новостями. Взять, к примеру, Джесси Бэйтмана – я редко вижу старика; когда одна пара за его столом куда-то ушла, мы с женой пересели туда. В зале был большой танцпол, оркестр играл Гленна Миллера, но не все хотят танцевать. Пожалуй, большинство приходят ради общения.

– За столом Четвертого национального банка было два свободных стула, – сказал Кармайн. – Значит, к Нортону и его гостям наверняка подсаживались. – Он громко хекнул. – Остается только узнать, кто именно.

– Ну, меня можешь сразу исключить, – сказал Сильвестри. – Я только раз взглянул на Дезмонда Скепса и обошел его стол подальше. Многие поступали так же, включая мэра и его лизоблюдов.

– Почему? – удивился Кармайн.

– Даже издалека было видно, что Скепс пьян в стельку.

– Ничего себе! Вот тебе и его хваленая умеренность. Миллион благодарностей, сэр. Вы мне очень помогли.

Когда Кармайн возвратился в глубокой задумчивости в свой кабинет, он увидел Кори и Эйба, склонившихся над планом расстановки пятидесяти круглых столов – каждый кружок с номером и обозначением спонсора. Стол Четвертого национального банка значился под номером 17, слева от него находился стол номер 16, справа – 18. Всего было десять рядов по пять столов, номер 17-й стоял ближе к северной стене зала, в отдалении от директорских столов «Корнукопии». Фил Смит сидел за 43-м номером, Уол Грирсон за 39-м, Фред Коллинз за 40-м. Номер 17-й окружали менее значительные персоны. Почему же Дезмонд Скепс выбрал именно его? Потому что собирался напиться? Или из-за Диди?

– Итак, почему с Питером Нортоном? – снова спросил Кармайн.

– И почему с Диди? – в который раз добавил Кори.

– Логичным выбором была бы Эрика Давенпорт, – заметил Эйб.

– Ни в коем случае! – возразил Кори. – Он как раз дал ей отставку, и она пришла со своим обычным спутником, Гасом Первеем.

– Скепс хотел кого-то сбить с толку, – уверенно заявил Эйб. – Наверняка сам напросился к Нортону, а тот был на седьмом небе от счастья, что его заметил небожитель.

– Хоть бы и мертвецки пьяный, – встрял Кори.

– Да, но вряд ли Нортон предполагал, для чего Скепс попросил оставить два места за столом незанятыми, – не согласился Эйб.

– Хотел бы я увидеть, – сказал Кармайн, – как Бьянка, Кэти и старушка отнеслись к Диди. Да еще при том, что Скепс надрался как сапожник. Даже если они не узнали Скепса, Нортон или Денби их, конечно, просветили, хотя сомневаюсь, что на женщин это произвело впечатление. Эван Пью мог знать Скепса, но не в его характере преклоняться перед кем-то кроме себя самого. Таким образом, свободные стулья скорее всего были по обе стороны от Скепса и Диди. Беатрис, Кэти и Бьянка небось сидели как на иголках – женщины всегда сторонятся пьяных.

– Надо расспросить Джеральда Картрайта, – предложил Кори. – Кэти могла рассказать ему про пьяного Скепса.

– Спорим, что нет? – спросил Эйб. – Тут куда ни сунься, везде тупик. Жена Нортона – сумасшедшая, у Кэти Картрайт забот был полон рот – не до разговоров, Бьянка и старушка приехали в одиночку и жили в одиночку, чернокожие вращались в мире, где до Скепса никому нет дела, Денби с женой тоже вряд ли шушукались в постели. Хотя странно, что Марти Фейн ничего не упоминал о Диди и Скепсе. Он был готов на что угодно, лишь бы помочь нам разыскать убийцу.

– Думаю, Марти просто не знал, – сказал Кармайн. – Диди была ему верна в определенном смысле, но против пары кусков не устоит. Может, прикинулась, что тоже подхватила грипп.

– Мы никак не найдем ни одной зацепки, – сказал Кори.

– Почему же! Делия навела нас на банкет фонда Максвеллов, чем не зацепка? – Кармайн оперся подбородком о ладони. – Эрика Давенпорт говорила, что Скепс никогда не выпивал больше бокала в День. Она даже называла причину. Однако чем лучше я узнаю членов правления «Корнукопии», тем труднее мне им верить. А заодно Филомене Скепс, Энтони Бера и Полине Денби. И еще мне не дает покоя мысль, что у нашего тайного «гения» в Холломене есть помощник – возможно, кто-то, кого мы даже не подозреваем.

– Почему ты думаешь, что это помощник, а не несколько наемников? – спросил Эйб.

– Ну, наемники наемниками, но у каждого гения должен быть ученик. – Кармайн выпрямился и посмотрел на них серьезно. – Одно ясно наверняка. Одиннадцать человек умерли из-за того, что произошло за столом Питера Нортона. Нам необходимо узнать, что именно.

– То есть найти людей, которые к ним подсаживались? – спросил Кори.

– Конечно. Беатрис Эгмонт пользовалась популярностью. Эйб, у тебя есть список ее друзей. Узнай, кто из них был на банкете и что там видел. Ты, Кори, хорошенько допроси Джеральда Картрайта. Жена скорее всего действительно ничего ему не рассказывала – закрутилась с делами, однако раз он отправил ее на банкет одну, значит, там были их друзья. Разузнай, кто они, и поговори с ними.

– А ты, – заметил Эйб, – возьмешь на себя Эрику Давенпорт.

После отъезда Майрона доктор Эрика Давенпорт как-то осунулась, хотя прическа, макияж и одежда по-прежнему были безупречны. Сегодня на ней было свободное платье светло-лилового цвета, который отражался у нее в глазах. Походка потеряла свою величавость, а когда Эрика села за стол, ее пальцы ни на минуту не находили покоя – то теребили ручку или папку, то поглаживали идеально наманикюренные ногти. Казалось, Эрика достигла предела, и ее вот– вот прорвет, однако Кармайн не мог даже предположить, с чем это связано. Во всяком случае, она не тайный «гений» и не Улисс. «Вероятно, – решил он, – Эрика просто поняла, что не столь важна для Майрона, как ей казалось, и считает себя обманутой».

Почему между банкетом фонда Максвеллов и убийствами прошло четыре месяца? Кармайн чувствовал, что если кто-либо и знает ответ на тот вопрос, то это Эрика Давенпорт.

Секунд через десять она наконец встретилась взглядом с Кармайном. В ее глазах таились страх, беспокойство и отчаяние. Господи, что же ей известно? Как вырвать это из нее? Да, Эрика дошла до предела, но он не сумеет вызвать ее на откровенность. Внезапно Кармайн пожалел, что Майрон уехал. Майрон был единственным, кто бы смог. Если изысканная нежность способна пробить броню, то сейчас такой случай.

– Скучаете по Майрону?

– Очень, – призналась она. – Но вы ведь здесь не для того, чтобы выразить мне соболезнования, капитан. Что вам нужно?

– Четыре месяца назад все одиннадцать жертв, убийства которых я расследую, присутствовали на одном мероприятии и сидели за одним и тем же столиком, спонсируемым Четвертым национальным банком, – сказал Кармайн, наблюдая за ее реакцией так пристально, что боялся моргнуть. – Третьего декабря прошлого года, в субботу. Это был банкет фонда Максвеллов.

– Да, помню, – сказала она, внезапно успокоившись. – Я была там с Гасом Первеем, мы сидели за столом Фила Смита.

– Вы знаете, где сидел Дезмонд Скепс?

Она наморщила лоб и прикрыла веки.

– Да, он был какой-то странный. Хотя ничего удивительного. Незадолго до этого он уведомил меня, что не желает продолжать со мной любовные отношения. Его стол стоял в другом конце зала, и никого из сидевших за ним я не знала.

– Но вы все-таки подходили к его столу?

«Скажи «да», Эрика, скажи «да»!»

– Да. – Она скорчила мину. – Как и следовало ожидать, удовольствия мне это не доставило.

– Почему?

– Дез был пьян.

– Однако, по вашему собственному утверждению, мистер Скепс много лет не выпивал больше одного бокала в день. Когда вы мне об этом сказали, вы ни словом не упоминали о его грехопадении на банкете фонда Максвеллов.

– Это был единичный случай, капитан.

– И какова причина?

– Причина грехопадения, вы имеете в виду?

– Да.

– Понятия не имею, но если вы думаете, из-за того, что он порвал со мной, то ошибаетесь, капитан. Любви между нами никогда не было. – Подумав, она добавила: – Равно как и симпатии.

– Что вы можете сказать про его спутницу?

Эрика искренне удивилась:

– Какая еще спутница? Дез был один.

– Женщина, ростом около ста восьмидесяти сантиметров, даже сидя, она должна была казаться высокой. На ваш вкус, пожалуй, вульгарная. Смуглая, с красивым лицом, светлыми волосами и большой грудью. Сильно накрашенная. Вероятно, на ней было обтягивающее атласное платье яркого цвета – изумрудно-зеленое или розовое. Возможно, боа из норки.

Лицо Эрики разгладилось.

– А, вот вы о ком! Да, она сидела за столом между красивой девушкой и пожилой дамой с седыми волосами и одышкой. На Деза она не обращала внимания, и он на нее тоже. Он вообще дальше своего носа не видел – так напился. Вдрызг. Что-то лепетал, но я не смогла разобрать ни слова и скоро ушла.

– Когда вы сидели рядом с Дезмондом Скепсом, с другой стороны от него кто-то был?

– Да, очень толстый мужчина, не помещавшийся на стуле.

– А дальше?

– Не видела. Толстяк загораживал мне обзор.

– А кто сидел рядом с вами, кроме Скепса?

– Довольно отталкивающий юноша, все норовил положить мне руку на коленку. Женщины сидели все вместе, и я их понимаю. Даже декан Денби не вызывал симпатии.

Дальнейшие расспросы Кармайна не принесли ничего нового. Выходя из кабинета, он чувствовал, что потерпел неудачу.

Пока он ждал лифта, к нему присоединился секретарь Эрики Ричард Оукс в сопровождении мужчины лет на десять его старше. Когда все вошли в кабину, Оукс заметно поежился и отодвинулся от Кармайна в дальний угол.

– Кто ваш спутник, мистер Оукс? – спросил Кармайн.

Оукс молчал, будто онемев от страха.

– Я не спутник мистера Оукса, – произнес незнакомец, энергично выдвигая челюсть вперед. – Я Ланселот Стерлинг из бухгалтерии.

– А, душка-босс! Тиран и сплетник.

– Простите, не понял?

– Да так, ничего, – отмахнулся Кармайн.

Остаток пути проделали молча. Стерлинг метал в Кармайна недобрые взгляды, но вид Ричарда Оукса предостерегал от агрессии. Рассказ о кулачном бое перед «Мальволио» так или иначе достиг директорских этажей. Судя по выражению лица Оукса, теперь об этом узнает и бухгалтерия.

На первом этаже Оукс и Стерлинг, оживленно шушукаясь, отправились к лифту для спуска в подземную парковку, а Кармайн вышел на улицу к своему «фэрлейну» – ни одному транспортному копу в Холломене не придет в голову налепить квитанцию о штрафе на автомобиль капитана Дельмонико.

Прошло несколько дней. Кармайн, Эйб, Кори и Делия безуспешно пытались найти кого-нибудь, кто подсаживался к столу номер 17.

Не придумав ничего лучшего, Кармайн направился к Сильвестри.

– Нужно сделать объявление в выпуске новостей по телевизору, – сказал он комиссару. – Попросить явиться тех, кто контактировал с мистером Дезмондом Скепсом на банкете фонда Максвеллов четыре месяца назад, так как могут выясниться важные обстоятельства.

– Слава Богу, еще не просочился тот факт, что все сидевшие за его столом, убиты. Не беспокойся, Кармайн, я постараюсь объяснить, как это важно, не вдаваясь в шокирующие подробности.

Обещание Сильвестри исполнил, однако, по его собственной выражению, дело не выгорело.

– Финиш, – сказала Делия.

– Приплыли, – сказал Эйб.

– Суши весла, – сказал Кори.

Жизнь Кармайна на излете четвертой недели расследования легче не стала. Дездемона пыталась ободрить его, готовя ему вкусную еду и позволяя побольше общаться с Джулианом. Впрочем, этом способствовал и наступивший затык в работе, поскольку дошедши до финиша, приплывший и сушащий весла Кармайн возвращался домой намного раньше, чем Кармайн бодрый и деятельный.

Хотя Джулиану не исполнилось еще шести месяцев, Дездемон мечтала как можно скорее завести второго ребенка, полагая, что дети с меньшей разницей в возрасте лучше ладят друг с другом. Свекровь утверждала, мол, ничего подобного, однако Дездемону, если она что-то вбила себе в голову, было трудно переубедить. Очередные месячные привели ее в настолько брюзгливое расположение духа, что даже Эмилия Дельмонико в конце концов не выдержала.

– Сколько можно себя жалеть! – взорвалась она. – Лучше пойди погуляй с Джулианом. Малютка родился на День благодарения еще никогда солнца толком не видел. Сейчас весна, погода прекрасная. Что еще надо!

– Но я же хотела сделать беарнский соус… – возразила Дездемона.

– Обойдется Кармайн разок без соуса. Иди отсюда!

– Я люблю возиться на кухне.

– Тебе надо чаще из нее выбираться! Ты хочешь, чтобы Кармайн стал толстяком с одышкой?

– Нет, конечно, но…

– Никаких «но»! Посади Джулиана в коляску, Дездемона, и живо на прогулку!

– Джулиан слишком мал для сидячей коляски.

– Чушь! Он умеет сидеть прямо и прекрасно держит головку. Вам обоим не помешает немного размяться. Ну-ну, давай!

Поскольку Кармайн уже оснастил коляску ремнями, аргументы Дездемоны иссякли. Отрегулировав спинку так, чтобы Джулиан мог откинуться назад, если захочет спать, она выкатила коляску на улицу. По правде сказать, толкать низкую сидячую коляску по крутому склону было гораздо удобнее, чем высокую, да и Джулиану прогулка нравилась. Он широко раскрыл глазенки и с интересом смотрел по сторонам.

Сделав круг по Ист-Серкл, Дездемона повеселела и даже прониклась благодарностью к своей всезнайке-свекрови. День был действительно прекрасный: безоблачное небо и легкий ветерок. А еще даже не начался май! Дойдя до длинной извилистой дорожки, ведущей с улицы к дому, Дездемона решила, что сегодня самое время первый раз показать Джулиану синий простор моря.

Глубоко вбирая в легкие живительный весенний воздух, она покатила коляску не к дому, а в направлении их причала и домика для лодок. Вокруг уже все было зеленым. Форзиция отцвела и теперь образовывала плотную живую изгородь: ближе к воде теснились солелюбивые кустарники. Только у самой скамейки ничего не росло, и была видна вода.

Сад лежал с подветренной стороны, да и вообще в Коннектикуте ураганы редкость. Дездемона села на скамейку и стала любоваться на Джулиана. Мальчик, широко раскрыв глаза, окаймленные пышными ресницами, впитывал все вокруг – молчаливый свидетель мудрости Эмилии. Да, поменьше торчать на кухне, почаще гулять с Джулианом! Она вытащила ребенка из коляски, посадила себе на колени, касаясь щекой завитков его волос, вдыхая его сладкий чистый запах.

«Мой малыш, мой Джулиан!»

Оба не издали ни звука ни по пути сюда – дорожка была песчаной, шаги Дездемоны легкими, – ни теперь, сидя на скамейке. Джулиан, по природе тихий ребенок, молчал, поглощенный новыми впечатлениями. «Он будет немногословным мужчиной», – думала Дездемона.

Минуты через две Дездемона осознала, что в лодочном домике кто-то есть. Оттуда доносился шум передвигаемых предметов, потом послышался громкий всплеск. Она повернула голову и увидела, как дверь отворилась. Из домика вышел мужчина в пятнистом камуфляжном костюме и балаклаве, скрывавшей лицо. В правой руке неизвестный держал автоматический пистолет.

Первой мыслью Дездемоны было броситься наутек, однако с ребенком на руках она ни за что не успеет взбежать по склону. Мужчина заметил ее и поднял оружие. Уверенный, что ей некуда деваться, он не торопился, хотел хорошо прицелиться. Ее расширившиеся от ужаса голубые глаза вглядывались в отверстия балаклавы, умоляя пощадить ребенка; она даже приподняла малыша, словно хотела открыть этому человеку всю чудовищность преступления, которое он собирается совершить. Это не изменило его намерений, однако прицеливаться пришлось заново. Он поправил оружие, метя теперь в голову. Жене полицейского стало ясно: мужчина – опытный стрелок, он не промахнется.