Текст книги "Предвестница. Дар королеве (СИ)"
Автор книги: Клик Квей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Свадьба
***
С просторного балкона открылся вид на город. Алекса не успела добежать до указателя, а стоило вообще бежать в другую сторону. Надо было свернуть с дороги и бежать по тропе, а не идти в обход. Но кто же знал?
Сдавленный город еще сильнее сжался в размерах, если смотреть на него сверху. Этот город назвали в честь мореплавателя Оран, поэтому у приезжих возникает путаница с твердыней и самим городом. Пока во дворе замка суетились солдаты, в городе шла шумная жизнь. Алекса смотрела за тем, как торговцы открывали лавки с товарами на любой вкус. Мужики неторопливо спускались по вытянутой лестнице в складской район, где места свободного не осталось. Несколько элегантных дам заторопились в местную парикмахерскую ради новой прически. Еще Алекса увидела, как какие-то солдаты вели детей в местную школу. Чем дальше герцогиня бросала взор, тем тяжелее было прочесть вывеску.
Уходить с балкона не хотелось. Приятный ветер гладил лицо, отгонял сонливость, придавал сил, которые потребуются на церемонии свадьбы. Алекса не могла поверить, что сегодня выйдет замуж. В голове крутились картины прошлого. Еще в прошлом году она с сыном старейшины играла в курятнике, а потом заявляла о своем происхождении и убегала, чтобы подразнить Костина. Он всегда бежал за ней. Чтобы не случилось, ему хотелось быть рядом. Не проходило дня, когда он отказывался выходить погулять. Эта дружба длиться с трех лет, но сейчас все закончилось.
Стоит ли винить отца за свою участь? Это ведь он совершил страшную глупость, которая начала проявляться только сейчас. Что еще потребует королева после первого ребенка? Алекса не хотела идти под венец прямо сейчас и прямо за этого человека. Герцог слишком опасен, чтобы оставаться тут навсегда. Надо как-то прожить два года в этом месте и вернуться домой.
В полдень пришли три служанки.
– Герцогиня, вы позволите нам подготовить вас к церемонии?
– Уже?
– Так повелел господин Масур.
– Хорошо, – вздохнула Алекса, – я готова принять свою судьбу.
Девушки принесли горячей воды, наполнили ванну, накрыли спинки белоснежными простынями. Добавили белую жидкость, названную маслом, которое вспенило воду. Аромат сирени наполнил всю комнату, а пока герцогиню мыли, еще одна служанка принесла платье. Свадебный наряд положили на кровать, подобно невесте в брачную ночь. Алекса захотела его увидеть, но три девушки рядом принялись её намывать.
Они притащили с собой белые щетки, которыми растерли пятки, а остальные части тела не стали рвать твердым ершом. Взявшись за обычные белые куски простыни, они отмыли герцогиню дочиста с головы до ног. Одна из девушек подстригла ей ногти на руках и ногах, а вторая расчесала и завила ярко золотистые волосы – они спадали мягкими локонами на спину и плечи.
Герцог сделал много подарков на свадьбу – одним из них стал дубовый сундучок с духами. Флаконов было больше десятка, пришлось открыть каждый, чтобы выбрать свой вкус. Алекса выбрала сладкий запах цветов с оттенком можжевельника. Служанка, смочив несколько пальцев, надушила лицо, шею, грудки и бедра, заметив там уродливый шрам. Герцогиня поймала её взгляд, но промолчала.
Потом они стали её одевать. Сорочка была шелковая, как носила мачеха, а платье белое платье пошили шелковым. Короткие рукава открыли руки и шею, вырез на спине почти касался ягодиц, но его прикрывали кружева, а широкие юбки пришлось подшивать прямо на теле в поясе – они все время сползали, оголяя ягодицы. Белые туфли с толстой подошвой и длинными каблуками подняли герцогиню на несколько сантиметров, позволяя платью тоже немного подняться.
Пришло время остальных подарков. Алекса вскинула брови, увидев свои дары на свадьбу. На алой подушке принесли украшения: в центр положили серебряную цепочку – в оправу вдели темный сапфир размером с фалангу, рядом лежали два серебряных браслета на запястья, три кольца с изумрудом, алмазом и сапфиром. Кольца заняли два безымянных пальца и указательный палец на правой руке. С такими дарами пальцы скоро закончатся и на ногах. Еще остались две блистающие серьги, но Алекса их отвергла, потому что нужно сделать дырки в ушах. Украшения и без того тяготили, выставляли наряженной куклой и вызвали смущение.
Спускаясь по лестнице на первый этаж, герцогиня видела, как в твердыню заходили люди. Дверь без конца открывалась и закрывалась, Почетным жителям города Оран оказали честь выпить за счастье и любовь молодоженов. Они все оделись в дорогие одежды – бедняков среди них не нашлось, хотя Алекса замечала с балкона людей нижнего сословия. В доме жениха пройдет церемония совершенно другого уровня, отличающегося от деревенской свадьбы.
Пока гости занимали столы, герцогиню сопроводили в храм, который был возведен прямо в твердыне. Это помещение вытянулось вперед, и было с высокими сводами, застекленными узорами окнами и бесконечными скамейками, на которые никого не пригласили. В храм пришли только члены семьи герцога Карла Масура – сводная сестра и брат, а обязанности благословения взял на себя епископ.
Жених нарядился в белый кафтан с низкой посадкой до самых колен, с украшенной золотой нитью грудью, рукава и спину. Герцог отказался от горы украшений, надев только один перстень с рубином.
Ступая ближе, герцогиня услышала шепот между Розой и Джеком – они одобрительно отнеслись к нарядам жениха и невесты, но больше остального начали нахваливать саму церемонию: тихую, спокойную и достойную семьи герцога.
– Моя любимая, – проговорил Карл, когда Алекса подошла к алтарю.
– Любимый… – пыталась убедить себя герцогиня.
– Дети мои, – заявил епископ громким тоном, – вы предстали перед взором всевышним, ибо решили заключить свои сердца в крепкий союз! Этот брак нельзя исключить и забыть, присягая своему супругу, вам придется нести эту клятву всю жизнь. И поэтому я спрашиваю вас, кто хочет поменять свое решение и уйти? Не буду спрашивать почему, ибо на то воля всевышних сил.
Алекса посмотрела на жениха, размышляя о своей участи, но герцог был непреклонен. Даже в этот значимый день, на его лице не появилось улыбки. Строгий взгляд вселил тревогу и беспокойство, и герцогиня задумалась вернуться к своей прежней жизни. Ведь перед взором всевышнего, она может отвергнуть его навсегда.
– Ты хочешь уйти, герцог Масур? – спросил епископ.
– Нет, – грозно ответил Карл, словно приказывая невесте ответить так же.
– А ты, герцогиня, хочешь уйти?
Алекса еще раз посмотрела на всех, оглянулась на дверь и закрыла глаза.
– Нет, ваша милость, – промолвила она.
– Предстаньте на колени, дети перед всевышней силой, и поклянитесь ему в своей верности. Так вы покажете спутнику жизни, что ваши намерения не возымеют греха.
Молодожены склонились на колени и в один голос проговорили:
– Я клянусь тебе перед взором всевышней силы в любви, заботе, верности и покорности. Ты стал моим желанным супругом, с которым я пройду свой жизненный путь. И пусть наш брак станет самым счастливым от нашей крепкой любви, подаренной друг другу.
***
Праздник длился уже много часов, а гости не расходились. Алекса не спала прошлой ночью и не может лечь сейчас. За окнами давно наступили сумерки, епископ сбегал в колокольню, ударил в колокол три раза и вернулся за стол. Только когда герцог дал ему поручение, священный человек куда-то ушел и больше не возвращался.
– Ты мой трусливый котенок, – говорил он ей раз за разом, разрывая рамки приличия.
В семье герцога Алекса осталась на прежнем уровне. Мужу теперь позволено называть её по имени, а герцогиня должна заслужить такую возможность, чтобы Карл позволил называть его имя.
Служанки подносили еду: зажаренные куски мяса, обугленные свиные сосиски, салаты с курицей, овощами и фруктами, сваренную и прожаренную рыбу, пироги с начинками и без них. Гости поедали подачку герцога, как оголодавшие волки в холодную зимнюю ночь. Вино, эль и сидр лились реками по кубкам, а Алекса не могла нечего проглотить.
Музыканты пришли поздно ночью. Когда они заиграли, в центр зала вышли многие пары, которые стали танцевать вальс, полонез, польку, котильон и лансье. Алекса, которая научилась только крутить хороводы, была изумлена каждым движением. Ноги сами затопали каблучками под столом, но герцогиня не посмела выйти к ним по двум веским причинам: муж не пригласил и страх опозориться твердо засел в голове. Ей приходилось часами смотреть на то, как дамы ловко сменяли мужчин, прижимались к ним талями и опускали стройные руки на плечи. Танец позволял легкую страсть между партнерами, и никто не посмел перейти эти рамки.
Между разными танцами выходили гастролеры, лично приглашенные герцогом в этот важный день. Пожиратели огня изрыгали из уст алый огонь, жонглеры показывали интересные трюки, а потом вышли два великана, которые мало чем уступали мужу в размерах. Они оголились по пояс, пожали руки и начали драться. С первыми лучами солнца, Алекса увидела кровь, которая хлынула ей на тарелку. Победитель был определен и в зал ввели странных существ. Народ изумился, увидев: волосатую лошадь с двумя горбами, какое-то косматое чудище с огромными лапами и маленьким хвостиком, а последним вошел огромный кот со светлой гривой. Алекса никогда не видела ни верблюда, ни медведя, ни льва, но эти звери удивили её так, как никто бы этого не сделал. Она раскрыла свои веки, изумляясь загадочным тварям. Когда верблюд плюнул на грудь важной дамы, все засмеялись, а герцогиня все еще восхищалась могуществом и гордостью льва.
Епископ ударил в колокол двенадцать раз. Уже наступил полдень, но гости даже не собирались уходить. Разум герцогини был затуманен – она уже закрывала глаза, клюя носом в тарелку. Эту усталость рукой сняло, когда муж резко вскочил, чтобы произнести тост.
– Я рад принять у себя в доме сразу столько прекрасных людей, – сказал он гордо. – Каждый из вас внес неоценимую помощь в наведении порядков после смуты, которую устроил мой покойный отец. В это тяжелое время, когда над нами нависла угроза империи, мы нашли в себе силы встретиться, повеселиться и сыграть мою свадьбу. Для всех этот день был приятным шоком. Как так? Наш герцог уехал на целый год, а вернулся с невестой. Будьте уверены, такое случается.
Зал захлопал овациями, приветствуя свою герцогиню.
Но муж еще не закончил свою воодушевляющую речь, поэтому заговорил снова, продираясь словами через громкие аплодисменты.
– Дорогие гости, можете пить и праздновать сколько угодно, – заявил он, стараясь еще сильнее воодушевить народ на гуляния, – но помните нашу главную задачу. Работы еще много, а без вложенных усилий, она сама себя не сделает. Я предлагаю отпраздновать мою свадьбу и вложить больше сил на то, чтобы наш край расцвел после упадка и стал таким, каким его подарили наши предки.
Гости поддержали герцога, подняв тост.
– Моя жена устала, – заметил он, – поэтому мы покинем вас, выпейте за наше благополучие и приступайте к работе.
Муж протянул ей руку, требуя повиновения, а герцогиня так устала, что просто невольно приняла приглашение в спальню.
***
Алекса пришла в себя, вспоминая слова Жасмин, когда они уже оказались в покоях. Мачеха предупредила о последней части церемонии свадьбы в тот день, когда герцог приехал к ним в имение во второй раз. Она упредила, чтобы падчерица во всем подчинялась мужчине. Каким бы строгим и холодным он не казался, церемонию необходимо провести, дабы закрепить эту свадьбу. Женщина предупредила о стыде, боли и соблазне, и, вспоминая эти слова, Алекса содрогалась от ужаса, глядя на ложе, на котором ей придется разделить свое тело с супругом.
Жасмин так же намекнула обо всех молитвах, произношение которых крайне обязательное событие в жизни молодоженов. Так супруги должны закрепить свои обеты любви и покориться всевышним силам.
– Ты знаешь слова, – спросил муж, подведя её к краю постели, – которые нужно сказать?
– Знаю, – промолвила Алекса, кивнув.
– Мне помочь тебе снять верхнее платье?
Алекса резко запротестовала, отнекиваясь маханием головы в разные стороны.
Муж отошел к окну, чтобы снять свой белоснежный кафтан. Он быстро расстегнул все пуговицы, снял золотые подвязки и оголил свою грудь, избавившись от рубахи. Штаны и обувь на нем тоже не задержались, а Алекса даже не шелохнулась, даже не посмотрела в сторону герцога, потому что была парализована страхом.
– Нам придется это сделать, – настоял он все еще холодным тоном, от которого пробегала неприятная дрожь.
Алекса все еще стояла, подобно вкопанному указателю на дороге. Ему пришлось подойти самому, чтобы не задерживать процесс на одном месте.
Он коснулся огромной рукой лица, показывая свои добрые намерения, что-то тихо прошептал, о чем Алекса никогда не вспомнит и положил свои тяжелые ладони ей на плечи. Одно плавное движение рук избавили от свадебного наряда невесты.
Алекса затряслась как лепесток на ветру. Тело все сжалось от ужаса, стыда и раскаянья. Даже ночная сорочка не помогла обрести чувство защищенности, но мужа это не волновало. Он подвел её еще ближе к краю кровати, снова положил руки на плечи и, вложив немного усилий, поставил жену на колени.
– Говори, жена, – настоял он, когда тоже встал рядом.
Обмякшие руки скрестились в замки, но с трудом поднялись на нужную высоту. Капля сил осталось на то, чтобы произнести молитву.
– Я буду принадлежать тебе до конца своих дней, – отстраненно промолвила Алекса. Где-то на середине фразы, герцог подхватил слова и дальше они заговорили в унисон: – Ни время, ни расстояние не оставят тебя без моей любви. Ты возьмешь меня сегодня и будешь брать до конца наших дней, ибо наша любовь не потухнет и не угаснет.
Муж поднял брови на герцогиню, даже слегка улыбнулся и поцеловал в лоб.
– Сладких снов, трусливый котенок.
Он просто встал с колен, надел свои сапоги и вышел из спальни.
Алекса еще долго простояла так, пока не осознала происходящее из-за чего и заплакала. Ей не хотелось спать со своим мужем, но его поступок просто разрушил все то, к чему она стремилась всю жизнь. Прекрасный принц остался за бортом судьбы, красивые приемы больше не интересовали, балы казались скучными и однообразными – особенно если сравнить с деревенскими праздниками, но больше разочарования принес супруг, который просто отверг её в брачную ночь.
– Для герцога, этот брак очередной приказ королевы, который он должен исполнить, – проговорила Алекса, уверяя в этом саму себя, – а может мне стоит просто умереть, раз я никому теперь не нужна? Следовало умереть в тот день, когда выпрыгнула из окна, чтобы не испытать этот позор… он меня просто отверг…
Жасмин говорила о любви, внимание, заботе и поцелуях, но муж нечего этого не дал испытать. Он не любит, не смотрит, а на свадьбе даже не поцеловал, чтобы закрепить этот брак. Алекса в полной мере поняла, каким может быть человек без сердца и с ледяной водой вместо крови – это её муж, с которым придется прожить всю жизнь, отдать своего ребенка королеве и просто сгинуть от одиночества.
– Я вас всех ненавижу! – стиснула зубы Алекса.
Герцогиня встала с пола, полная решимости выпрыгнуть с балкона на холодные камни. Хватит терпеть унижения, уж лучше закончить свои страдания, чем идти на поводу у таких жестоких людей. Отец отдал опасному человеку, муж отверг первую в брачную ночь, а королева…
Встав на перила, герцогиня бросила взор в пропасть. Алекса решительно намеревалась закончить свою жалкую жизнь здесь и сейчас, но дверь за спиной открылась, и муж вошел в спальню.
– Что ты там делаешь? – с безразличием спросил он, приближаясь к ней спокойной походкой.
– Расторгаю наш брак! – заявила Алекса, стиснув зубы. – Не подходите ко мне, герцог и не пытайтесь…
– Ладно, можешь прыгнуть, – ухмыльнулся герцог, сев на край постели.
– Вы холодный и жестокий человек…
– Знаю, а ты глупый котенок. Чего ждешь? Обрыв ждет.
– Хотите, чтобы я спрыгнула? Я ведь прыгну.
– Докажи.
– Прощайте, герцог…
– Слушай, а ты чего прыгать собралась? – резко прервал он. – Я тебе нечего плохого не сделал и ты вроде больше не жаловалась.
– Вам меня не понять…
– Думаешь? Я ведь твой муж, а супруги делятся не только телами, но и своими проблемами. Не думала ли ты, что весь брак состоит только из близости? Я слышал, твоя матушка умерла во время родов, а отец не уделял тебе достаточно внимания…
– Это вы не уделяете мне внимания! – заявила Алекса, передумав прыгать. Она слезла с перил и подошла к кровати. – Мой отец воспитывал нас с сестрицей всю жизнь и не вам его осуждать.
– Я вроде его и не осуждал за воспитание. Есть вещи, которые мужчина не может объяснить своей дочери. Такие разговоры должна вести матушка, а ты не получила должного воспитания и воспринимаешь все так яростно. Скажи мне, чем я тебя обидел, и мы попробуем уладить этот вопрос без убийств.
– Хотите поговорить? Ладно! Вы меня игнорировали всю дорогу…
– Я уже объяснил, что не люблю много болтать.
– Вы забрали меня из дома, чтобы взять…
– Чтобы защитить от гнева королевы.
– Вы меня отвергли сегодня! – закричала Алекса прямо в лицо мужа.
– Что?! – удивился герцог. – Ты…
Алекса быстро устыдилась своих слов, отвернувшись от мужа.
– Мне сказали о любви перед отъездом… – промолвила она в пол голоса. – Я думала вы меня…
– Глупый котенок, – вздохнул герцог, – подумала, что я действительно отверг тебя? Это не так, я просто не тороплю события. Ты ведь стала моей женой и у нас целая жизнь впереди, а тебе исполнилось только двенадцать. Понимаешь, я изучал много книг на разные темы и посещал несколько лекций по врачебным вопросам. Если мы разделим с тобой постель прямо сейчас, а ты еще и понесешь от меня ребенка…. Боюсь, ты разделишь участь своей матушки. Ты еще не готова спать с мужчиной, Алекса.
– В этом все дело? – задумалась герцогиня. – Вы хотите меня сберечь для королевы, чтобы я не умерла раньше, чем рожу ей ребенка?
– Причем тут она? Королева осталась в столице, а мы останемся тут. Когда придет время, мы обсудим этот вопрос, но я оберегаю тебя. Ты моя жена и останешься ей навсегда. Давай поживем несколько лет, посмотрим, как сложится наша жизнь, и определимся с тем, что делать дальше.
Герцог говорил в своей манере: холодно и отстранено, но его слова отдавали теплом, которое так искала Алекса.
– Вы обо мне позаботитесь? – со стыдом спросила она.
– Ну, если ты не спрыгнешь, я буду о тебе заботиться каждый день. Даю слово, котенок.
– Я вам верю… муж…
Скорлупа
***
Свадьба продлилась два дня, а потом гости ушли, гастролеры уехали и Джек Масур, с которым Алекса даже не поговорила, вернулся к своей семье. Оказалась, что он уже взял себе жену и графиня ждет ребенка. Граф пожелал подоспеть к рождению своего первого наследника.
Неделя прошла в религиозных учениях. Герцог настоял, чтобы Алекса начала посещать епископа каждое утро перед завтраком. Так герцогиня начала молиться всевышним силам, чтобы загладить совершенные грехи, которых она даже не совершала. Но монахи сразу объяснили этот момент: молитвы помогают отвергнуть мысли о грехе. Следует возносить молитву каждое утро, чтобы избежать всех грешных мыслей. Алекса не смогла долго выносить общество религиозных фанатиков, поэтому однажды не пришла. Герцог от этого рассердился, но был мягок и потребовал, чтобы она вернулась к молитвам.
Дни проходили в учениях этикету. Эту обязанность взяла на себя Роза. После обеда Алекса оставалась с ней за столом, чтобы научиться правильно себя вести в высшем обществе. Это было сделать непросто. Роза старалась рассуждать мягко, как в беседе обычных подруг, но все эти правила вызывали вопросы. Оказалось, что в высшем обществе запрещено отводить взгляд, опускать голову, пить больше одного глотка вина за раз, не встревать в разговоры мужчин, избегать уединенного общества с одним человеком, но при этом нельзя подходить к беседующим людям без позволения. Правил набралось больше сотни и все их нужно заучить, чтобы не опозориться. Роза посетовала на практику, только где её взять?
После свадьбы муж заперся в своем кабинете, из которого выходит только по случаю. Однажды он вышел только поесть, потом сходил в город и опять вернулся в свой кабинет. Еще отец учил Алексу тому, что нельзя заходить в кабинет мужчины, даже если распирает любопытство. Герцогиня и не заходила, хотя почувствовала себя одинокой.
Просторная твердыня была переполнена слугами, но во всей этой толпе Алекса не могла найти радости. Они просто кланялись ей, показывая свое почтение, возвращались на свои места и принимались за работу. Алекса как-то заметила несколько котов, которые погнали собаку – самое забавное зрелище за всю неделю. А на улицу герцогиня не выходила. Роза тоже опасалась солдат, но часто уходила в город, Алекса не могла себе позволить такого.
Одним вечером герцогиня готовилась ко сну. Слуги уже наполнили ванну и приготовили шелковую сорочку. Но стоило залезть в обжигающую воду, как в комнату вернулся муж.
– Оставьте нас, – приказал он.
Две служанки оставили на стуле все ванные принадлежности, чистые простыни и полотенца. Одарив поклоном супруга, она вышла из спальни.
– Я голая… – робко проговорила Алекса.
Между ними осталась черная ширма, но герцогу предмет мебели не помешал. Он прошел мимо кровати и спокойно зашел за кулису, бросив взгляд на жену.
Алекса устыдилась еще тогда, когда он пришел. Прикрывая грудки, герцогиня спряталась по подбородок в пене и отвела взгляд в сторону окна. Звезды казались чуточку теплее взгляда супруга.
– Как ты провела день, котенок? – спросил он по обыкновению холодным тоном.
Алекса проводила мужа взглядом, пока он не скрылся у неё за спиной. Было огромное желание обернуться, чтобы еще раз посмотреть ему в глаза, возможно в них промелькнет хотя бы частичка тепла. Но пришедший страх и тревога, взволновали герцогиню.
Муж снял рубашку, вынуждая Алексу съежится подобно котенку, которым он её называет. Маленькая герцогиня вздрагивала от каждого шума за спиной. Сначала на пол упали простыни – герцог сложил из них небольшую подушку, потом он опустился на колени, а в воду опустился черпак.
– Что вы делаете? – спросила Алекса с тревогой.
– Хочу приготовить своего котенка ко сну, – ответил герцог, наполняя аккуратно черпак, чтобы в него случайно не попала пена, – окинь голову, дорогая, я вымою твои прекрасные волосы.
Алекса поправила свои локоны, испытывая легкое наслаждение от слов внимательного мужа, чтобы положить голову на спинку ванны и светлая река волос оказалась снаружи.
– Теперь закрой свои прекрасные глазки, котенок, – попросил он, и она их закрыла.
Теплая вода стала медленно стекаться по волосам, герцогу оставалось только заглаживать их ото лба до самых кончиков. Пока он занимался вниманием, Алекса задалась вопросом, который терзает её много времени.
– Муж, почему вы так холодны со мной?
– Ты так считаешь? – спросил герцог, наполняя черпак.
Алекса открыла глаза, поймав его взгляд на своей длинной шее. Наконец, он посмотрел так, как смотрят мужчины. Герцогиня не знала, как муж должен смотреть, но сделала такой вывод, потому что он её пожирал своими ледяными глазами. Она поймала себя на мысли, что оказалась в неподобающем положении и сильнее прижала руки к грудкам.
– Убери, – настойчиво потребовал муж, – покажи их мне.
– Я не…
– Ты принадлежишь мне, котенок. Слушайся своего мужа всегда.
Его слова были пропитаны голодом, но в них не было ни злости, ни жестокости. От такого требования нельзя отказаться, Алекса и сама хотела этого, только страх охватил все хрупкое тело и даже руки, которые не посмели послушаться мужа.
– Ладно, – сказал герцог, – в другой раз. А теперь закрой глаза, котенок, я еще раз полью воду на волосы.
– Скажите, а почему королева молчит? – спросила Алекса, ощущая горячую струю.
– Ты слышала о войне?
– Слышала, мы ведь воюем с Леонидом…
– Это война давно закончилась, – слова мужа изменились, стали холоднее, – а сейчас над королевством Шарджа нависла угроза империи. Королева решает вопросы, у неё нет времени выбрать себе мужа.
– Я ведь говорю не про мужа королевы, а обо мне.
– Поверь, котенок, это связано.
– Каким образом я связана с будущим королем? – спросила Алекса строгим тоном. Если бы не пена, она могла открыть глаза, чтобы посмотреть удивленным взглядом на мужа.
– Ты узнаешь об этом, когда придет время.
– Вы мне не доверяете? А ведь я доверила вам свою жизнь, герцог.
– Я расскажу все, когда мы окажемся в столицы. Если будем говорить об этом сейчас, ты не поверишь, а еще начнешь болтать. Чтобы защитить своего котенка, я пока сохраню этот секрет.
– А что вы можете мне сказать прямо сейчас? Откройте хотя бы…
– Ты хочешь написать отцу? – герцог решил поменять тему, надавив на слабое место жены.
Алекса, разумеется, загорелась желанием написать домой.
– Да! – охотно согласилась она. – Вы мне позволите?
– Он ведь твой отец. Пиши, когда захочешь. Но ты не должна нечего говорить о своем отношении к королеве. Тем более не зарекайся, что хочешь убить нашего монарха. Я буду проверять письма перед отправкой.
– Вы мне так не доверяете? – вздохнула Алекса, наконец, открыв глаза.
– Доверяю, – сказал муж, глядя на неё сверху, – но боюсь потерять…
Герцог растаял от собственных мыслей, которые не хотел отпускать на свободу.
Наконец, он смягчился. Его голос прозвучал так приятно, что Алекса перестала принадлежать только себе. Ледяная стена была разрушена этими заботливыми словами. Герцогиня освободила свои руки и потянулась к нему, робко коснувшись строгого лица мужа.
«Его кровь горит, – подумала она, поглаживая сильные скулы, – а не замерзла. В нем разгорается любовь, я в это верю».
Муж склонил голову, наслаждаясь прикосновением. Когда он закрыл глаза, Алекса получила истинное наслаждение. Неопытная девочка смогла разжечь страсть в мужчине, которого считали жестоким. Теперь не только она принадлежит ему, но и он оказался в её власти. Эти чувства наградили гордостью и властью.
– Я вижу…. Я стала герцогиней…
– Да, – промолвил он, – только прошу, не уходи…. Я положу мир к твоим ногам, если ты мне прикажешь.
Она встала из воды, чтобы показать себя мужу. Герцог заслужил это своими словами и действиями, открыв свое сердце. Пришло время открыться самой. Его взгляд смотрел, изучал, ликовал и восхищался изгибами тела жены, тем как вода стекала с волос по гордой спине, покалеченной шрамами. Взгляд остановился на них лишь на миг, а потом она обернулась, чтобы возвыситься, вырваться из скорлупы великим фениксом. Алекса пала из окна, а сегодня возродилась в глазах своего мужчины, который её боготворил, как свою герцогиню.
– Я тобой восхищаюсь, моя гордая львица! – гордо затрепетал Карл. – Посмей назвать моё имя, а я скажу только спасибо.
– Окутайте меня, – попросила Алекса, – чтобы я смогла сохранить свои чувства в тепле.
Герцог поднялся с колен, накрыл жену махровыми полотенцами и поднял на руки. Они смотрели друг друга в глаза, наслаждаясь триумфом свершений. Нечего не случилось, но эта связь сегодня окрепла, стала сильнее и больше никогда не погаснет.
Он уложил жену на кровать, не смея даже коснуться.
– Я хочу пригласить вас на прогулку, чтобы вы не усохли в стенах твердыни.
– Спасибо, а теперь ступайте к себе.
– Вы не дали своего соглашения, – напомнил он, наслаждаясь гордой женой.
– Как я могу отказаться? Пригласите меня, и я поеду на край мира, чтобы быть только с вами.
Он выпрямил спину и вышел из покоев, а Алекса смогла выдохнуть.
Еще ни один мужчина не позволял с собой так говорить. Это была проверка чувств, которую она прошла с непоколебимой гордостью. Можно немного расслабиться и поспать, но этой ночью уснуть не получится.
***
На следующий день они вышли на зеленые поля, залитые утренним солнцем, чтобы провести это время друг с другом. Герцог пожелал показать своей жене владения, которыми они правят, и она не отказалась, наконец, покинуть твердыню.
– Это обязательно? – спросила Алекса.
Герцог понял по взгляду жену, чем она недовольна. Сзади шла целая делегация, держась на должном расстоянии. Среди прочих там присутствовали две служанки, четыре солдата и собаковод, который захватил на прогулку: двух кабелей бладхаунда и трех сук вельштерьера.
– Я пригласил вас погулять, моя дорогая, – сказал герцог, – но простите, мне не удалось отказаться от очередного урока.
– Охота? – догадалась Алекса.
– И прогулки по саду, – добавил герцог. – В столице вы познакомитесь с двором, и будьте уверены, они все построили сады на задних дворах. Такие прогулки происходят чаще, чем можно представить.
– Я оставила письмо под дверью вашего кабинета, – сообщила Алекса, не заинтересовавшись охотой и прогулками по чужим садам, – когда вы отправите его моему отцу?
– Пошлю уже сегодня, но надеюсь, вы запомнили мои слова?
– Вы его все равно прочтете, – вздохнула Алекса. Ей пришлось кропить над письмом всю ночь, чтобы подобрать правильные слова. – Скажите, что вы имели в виду, когда говорили о моей защите? Беспокоитесь, что послание перехватят?
– Так делают часто. Будет безопаснее, если мы не станем раскрывать наших планов.
Герцогиня замерла, приказав слугам остановиться.
– Наши планы? – прошептала Алекса, удивленная словами супруга. – Вы хотите…
– Молчите, любовь моя, – улыбнулся он, взяв её за руку. – Вы позволите поцеловать вас в щеку?
Алекса немного устыдилась просьбы, но в глазах мужа сверкала настойчивая решимость.
– Да, мой любимый, – позволила она.
Герцог, властным движением руки, показал всем свою власть, приказав отвернуться. Слуги подчинились без размышлений, а он сблизился с женой, коснулся теплой ладонью очаровательного личика и склонился, чтобы нашептать ей на ушко.
– Недооценивайте могущества королевы, моя гордая львица. Наши планы могут выдать, а если она их узнает, мы можем попасть в ловушку. Под прекрасными сводами дворца творятся ужасные вещи, которые пугают даже самых смелых людей.
– Я понимаю… – проговорила Алекса, сожалея лишь о том, что муж отстранился, так и не подарив обещанный поцелуй. – Тогда вам стоит узнать содержимое письма раньше, чем вы его прочтете. Дело в том, что я рассказала отцу о нас.
– Что именно вы ему сказали? – спросил герцог. Когда он с женой пошел дальше, слуги последовали за ними, так же держась на должном расстоянии.
– О нашей ситуации… – призналась Алекса.
Герцог снова замер, остановив и жену, коснувшись руки.
– Вас беспокоит, что мы не консуммировали наш брак?
– Это то…
– Да.
– Меня это беспокоит только потому, что я смогла забыть ваших слов этой ночью. Они пронзили меня прямо в сердце. Признайтесь мне, герцог. Это любовь?
– Это любовь, моя гордая львица, – улыбнулся он.
От этих слов и от прекрасной улыбки супруга, Алекса нарумянилась и улыбнулась в ответ. Герцог не переставал удивлять, а она продолжала этим наслаждаться.
