Текст книги "Водопад одержимости (ЛП)"
Автор книги: Клэр Кингсли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Очевидно, теперь Одри Янг была моей проблемой.
19 июня
Это не моя вина.
Я ни в чем не виноват. Это она.
Она не должна была возвращаться. Она не должна была приходить сюда.
Все было хорошо, пока она не появилась снова. Визиты домой были ожидаемы, но это не визит.
Почему она всегда все портит? Она поступала так со мной всю мою жизнь.
Значит, я не виноват. Ни в чем, что происходит, я не виноват.
Это ее вина.
ГЛАВА 11
Одри
Меня разбудил холодный, влажный нос. Застонав, я перевернулась. Макс лизнул меня в лицо, прежде чем я успела прикрыться рукой.
– Макс, прекрати.
Я несколько раз моргнула и посмотрела на часы. Шесть тридцать. Мне очень хотелось, чтобы Макс понимал, что такое выходные.
Может быть, если я закрою глаза и не буду шевелиться, он снова заснет, и тогда я тоже смогу еще поспать.
На мгновение или два мне показалось, что это сработало. Я закрыла глаза и ждала, чувствуя, как сон снова начинает овладевать мной.
Пока мокрый нос не ткнулся мне в щеку.
– Ладно, ладно.
С неохотой я поднялась с кровати. Макс спрыгнул вниз и ждал у двери, виляя хвостом.
– Почему ты такой бодрый? Разве ты не знаешь, что такое суббота? Мы можем выспаться.
Он просто смотрел на меня, его глаза были яркими и возбужденными.
Я несколько раз провела руками по лицу, а затем надела серые джоггеры. Я не стала надевать бюстгальтер – просто осталась в майке, в которой спала. Ведь рядом никого не было. Макс, конечно, не в счет.
Все еще не до конца проснувшись, я сходила в ванную, а затем отправилась на кухню, чтобы включить кофеварку. Макс ждал не слишком терпеливо, его хвост по-прежнему работал в удвоенном темпе.
– У тебя стальной мочевой пузырь, я могу сначала сварить кофе.
Как только кофе был готов, я зашаркала к входной двери. Он стоял рядом со мной, гудя от энергии, как сжатая пружина. Я приостановилась, положив руку на дверную ручку.
– Тебе действительно нужно на улицу, не так ли?
Он поднял на меня глаза, почти с бешенством.
– Ладно. – Я повернула ручку. – Думаю, если тебе нужно, ты должен выйти.
Я открыла дверь, и он выскочил наружу. Но он не побежал прямо к дереву, которое стало его излюбленным местом. Он остановился в паре футов от двери, чтобы понюхать что-то на земле.
Подождите. Что это было?
– Макс, нет! Фу!
Я бросилась к нему, чтобы поймать за ошейник, прежде чем он успеет схватить мертвое животное в пасть. Он отпрыгнул, как будто это была очень веселая игра, и снова бросился к тому, что лежало на земле.
– Нет, это не игрушка. Гадость, фу!
Он кружил вокруг мертвого существа, но я угадала направление его движения и оттолкнула его. Я схватила Макса за ошейник и потащила прочь, обратно к входной двери.
Когда он оказался внутри, я закрыла дверь и прислонилась к ней, тяжело дыша. В последний раз, когда он наткнулся на мертвое животное, он пытался его съесть. Я содрогнулась от этого воспоминания.
– Что бы это ни было, это не еда.
Это был хороший вопрос. Что это было и почему оно находилось прямо за моей дверью?
У Макса крепкий мочевой пузырь, но я не хотела его испытывать и получить кроме мертвого животного, собачью мочу, которую придется убирать. Я взяла поводок и вывела его на улицу. Он отказывался писать целую вечность, как будто осознание того, что по другую сторону дома находится мертвое животное, было слишком всепоглощающим, чтобы беспокоиться о чем-то еще – даже об опорожнении мочевого пузыря. Наконец он выбрал место, помочился, и я вернулась с ним в дом.
Он сразу же подошел к входной двери и завилял хвостом.
– Ни за что. Что бы там ни было, ты либо собираешься в этом поваляться, либо съесть, либо и то и другое.
Он посмотрел на меня, как бы говоря: «Да, ты права.»
– Не-а. Этого не случится.
Я подошла к окну и выглянула наружу. Животное все еще было там – потому что, конечно, куда оно могло деться, если было мертвым. Когда Макс побежал туда, я была слишком озабочена тем, чтобы отогнать его, и не разглядела, что именно это было. Животное было маленьким и серым, с пушистым хвостом – скорее всего, белка.
С какой стати белка умерла прямо перед моей дверью?
Белки здесь были повсюду. В Пайнкресте они тоже водились, хотя белки Тиликума имели репутацию особенно хитрых маленьких бандюг. Время от времени их сбивали машины, но эта явно была не на дороге. Что же случилось с беднягой?
И как мне от нее избавиться?
Я почувствовала, как рвотный рефлекс угрожает мне при одной мысли о том, чтобы дотронуться до трупа животного. Я не думала, что смогу это сделать. Но и оставить его там я тоже не могла.
Мое внимание привлек шум грузовика на улице. Джосайя Хейвен въехал на соседнюю подъездную дорожку.
Отлично. Этот большой ворчун во фланелевой рубашке может мне помочь.
Я побежала на кухню за лакомством, чтобы отвлечь Макса. Я бросила его в коридоре, он бросился за ним, а я выскочила через переднюю дверь.
Осторожно обходя белку, я пересекла лужайку и направилась к соседнему дому.
Джосайя как раз закрывал дверь своего грузовика. Я не пропустила вспышку удивления, которая промелькнула на его лице, когда он увидел меня: глаза расширились, рот приоткрылся.
Потом я поняла, что на мне нет лифчика и утром все еще прохладно.
Отлично.
Ну что ж, теперь уже слишком поздно. К тому же после инцидента в ванной я вряд ли могла его чем-то удивить. И мне действительно нужна была его помощь.
Тем не менее я постаралась непринужденно скрестить руки, чтобы не сверкать грудью на всю округу.
– Прости, что беспокою тебя, но я так рада, что ты здесь.
Он нахмурил брови.
– Перед моей входной дверью лежит мертвая белка.
– Что значит «мертвая белка перед дверью»?
– Я имею в виду, что она там, буквально мертвая, и я не знаю, что с ней делать. Макс попытается ее съесть или поваляться в ней, так что мне нужно от нее избавиться. И мне совсем не стыдно сказать, что, если я попробую сделать это сама, меня, наверное, стошнит.
– Но почему у тебя под дверью лежит мертвая белка?
Это был явно риторический вопрос, потому что, не дожидаясь ответа, он пронесся мимо меня по траве. Он остановился перед белкой и посмотрел на нее сверху вниз, положив руки на бедра. Я последовала за ним.
– Что за хрень?
– Да, это отвратительно. Бедняжка. Каковы шансы, что она просто упала и умерла на месте?
– Почти нулевые. – Он огляделся по сторонам, потом взял палку и ткнул в нее.
Я слегка поперхнулась. – Что ты делаешь?
Он присел и перевернул ее палкой. – У тебя ведь нет кошки?
– Нет, только Макс. А что?
– Кошки иногда оставляют такие подарки для своих хозяев. Ты не видела поблизости кошку?
– Нет.
Он продолжал тыкать в нее, а я отвела глаза. Я был такой слабачкой.
Что-то в его словах меня обеспокоило. – Что ты имел в виду?
– О чем?
– Вероятность того, что белка умерла прямо здесь, практически равна нулю.
Он встал. – Она не просто умерла. Что-то или кто-то убил ее.
Я вздрогнула. – Кто мог убить белку и оставить ее лежать перед моей дверью?
– Я не знаю. С тобой когда-нибудь раньше такое случалось?
– Мертвое животное у меня на пороге? Нет, определенно нет.
Он зарычал.
Я с трудом сглотнула, чтобы подавить прилив жара, вспыхнувший у меня между ног, когда он издал этот звук. Чего это он?
– Парень в баре прошлой ночью, – сказал он. – Как давно вы расстались?
– Колин? Много лет назад.
– Это нормально, что он тебя домогается?
– Нет. Он не домогается меня, правда, он просто…
– Он домогался тебя.
– Ладно, домогался. И нет, это ненормально. Хотя после моего отъезда я не видела его долгое время, так что, думаю, если он и хотел чего-то от меня, то у него не было такой возможности. Он вел себя немного странно на похоронах моего отца, но это было два года назад, и, наверное, это похороны так на него повлияли.
– Ты всегда находишь оправдания для людей?
Я снова скрестила руки, заняв оборонительную позицию. – Я не оправдываю людей.
– Ты делаешь это прямо сейчас.
Я не оправдывала Колина. – Ты спрашиваешь о нем, потому что думаешь, что он мог убить белку и оставить ее у меня на пороге?
– Такая мысль приходила мне в голову.
– Это кажется… ну, не знаю, безумием.
– Да, а ты что думаешь?
Я заставила себя посмотреть на белку. – Я не могу представить, чтобы Колин сделал что-то подобное.
– Насколько хорошо ты его знаешь?
– Ты прав, сейчас я знаю его не очень хорошо. Не уверена, насколько хорошо я знала его тогда. Но, опять же, насколько хорошо можно знать парня в возрасте младше двадцати лет? Мозг развивается до какого возраста, двадцати пяти лет?
– Одри.
– Да?
– Ты несешь чушь.
– Прости. – Я сделала глубокий вдох. – Просто мне очень неприятно из-за трупа белки, и я начинаю немного волноваться, что кто-то мог оставить ее тут специально.
– Кто-то, кто был Колином.
– Возможно. Но это все равно кажется странным. Чего он хотел этим добиться?
Этот вопрос, казалось, пробил брешь в уверенности Джосайи.
– Не знаю. Если он хочет вернуть тебя или хотя бы залезть к тебе под юбку, оставлять мертвое животное у твоей двери – не слишком умный ход.
– Он женат, он не хочет меня возвращать. Или залезть под юбку.
Его глаза поднялись и встретились с моими. – Он определенно хочет это сделать.
– Нет, не хочет. Я же говорила тебе, он женат. Он женился сразу после того, как мы расстались.
– Звучит здорово.
– Половину времени я не могу понять, язвишь ты или говоришь серьезно. У тебя способность все переводить в шутку.
– Это был сарказм.
– Хорошо. Тогда ты прав, это не выглядит нормальным, но это было не мое дело. И до сих пор не мое.
– Независимо от того, сделал он это или нет, – сказал он, кивнув в сторону белки, – не удивляйся, если он попытается залезть к тебе под юбку.
Мне была неприятна мысль о том, что Колин может так поступить со своей женой, но я не могла отделаться от ощущения, что Джосайя, скорее всего, прав. – Ну, тут ему не повезло. Я бы не стала, даже если бы он не был женат, но я никогда, ни при каких обстоятельствах не пересплю с женатым мужчиной.
Уголок его рта приподнялся, и по моему позвоночнику пробежала дрожь.
– Кто жил здесь до меня? – спросила я, пытаясь сменить тему. – Может, у них был преследователь, который терроризировал их мертвыми животными. Или у них была кошка, и она вернулась, решив, что это ее дом.
– Надо спросить у Анники.
– Я буду думать, что это кошка. Это объяснение мне нравится больше всего.
Он снова хмыкнул и достал свой телефон, затем присел, чтобы сделать несколько снимков.
– Зачем ты фотографируешь эту мерзость?
Проигнорировав мой вопрос, он набрал чей-то номер. – Привет. Возле дома одного из моих арендаторов лежит мертвая белка. – Он сделал паузу. – Нет, это произошло не на дороге. Это прямо перед ее входной дверью. Кто-то убил ее, но крови на земле не так много, так что, похоже, это сделали в другом месте и потом оставили здесь.
Он снова сделал паузу, слушая, что ему говорят в ответ. Я хотела спросить, с кем он разговаривает, но он не смотрел на меня.
– Откуда, черт возьми, мне знать? Я спрашиваю тебя, потому что вдруг кто-то сделал это специально? – Еще одна пауза. – Ладно. Пока.
– Кто это был?
– Мой брат, Гарретт. Он полицейский.
Я насупила брови. – Не думаю, что это происшествие заслуживает вызова копов.
– Я не вызывал копов, я позвонил брату, чтобы узнать, что он об этом думает.
– И что он думает?
– Что это, скорее всего, просто мертвое животное, которое оставил хищник, и я должен помочь тебе избавиться от него.
– Хорошо.
Его взгляд скользнул к моей груди, и он снова отвел глаза.
Проклятье, я все время забывала, что на мне нет лифчика. Я скрестила руки и постаралась немного сгорбиться, чтобы мои соски не так сильно выпирали. – Ты поможешь избавиться от нее?
– Я сделаю это.
– Подожди, а что ты собираешься с ней делать? Потому что, если ты выбросишь ее в лес или даже закопаешь, Макс обязательно найдет ее, и я получу собаку, покрытую гниющими остатками белки.
Он вздохнул, как будто я отнимала у него слишком много времени. – Я упакую ее в двойной пакет и выброшу в мусорный контейнер.
Я снова взглянула на него и наклонила голову. – Может, нам устроить похороны?
– Что?
– Бедняжка заслуживает лучшего, чем оказаться на помойке без того, чтобы ее кто-то оплакал.
Джосайя посмотрел на меня так, будто я только что предложила съесть белку на ужин. – Это белка.
– Я знаю, но мне не по себе. Нам не нужно делать ничего особенного. Просто положи ее в пакет, который не жалко, и дай мне сказать пару слов, прежде чем ты ее выбросишь.
Он покачал головой и пошел обратно в свой дом. Я подумала о том, чтобы зайти внутрь и надеть лифчик, но тогда мне пришлось бы иметь дело с Максом. Он стоял у окна и наблюдал за мной, и как только я открою дверь, он тут же устремится к белке.
По крайней мере, моя майка не была белой?
Через несколько минут Джосайя вернулся с парой перчаток и двумя пластиковыми пакетами для мусора. Я не стала смотреть, как он поднимает белку и упаковывает ее в мешок. Я не хотела выглядеть как ребенок, но у меня были проблемы с такими вещами, как кровь, кишки и трупы.
– Готово, – сказал Джосайя. – Что мне теперь делать?
Мне ужасно не хотелось выбрасывать белку в мусорный контейнер, но я не преувеличивала, когда говорила, что Макс найдет или откопает ее. Я успокаивала свое чувство вины, говоря себе, что, если мы выбросим ее в мусорный контейнер, Макс не сможет осквернить тело.
– Давай отнесем ее туда, но пока не выбрасывай.
Лицо Джосайи было каменным. С первого взгляда казалось, что он раздражен моим поведением. И я не могла его в этом винить. Панихида по белке была довольно глупой. Но он все-таки потакал мне, и я не понимала, почему.
Я решила не думать об этом и как можно скорее покончить с похоронами, чтобы ему не пришлось держать в руках пакет с мертвым животным.
Мы подошли к мусорному контейнеру. Он держал пакет чуть ниже того места, где завязывал его, немного в стороне от себя.
– Ладно, думаю, я начну, – сказала я.
– И закончишь.
Это немного рассмешило меня. – Дорогие мои, мы собрались здесь сегодня… э-э… я вообще-то не знаю, как это должно происходить. Позволь мне начать сначала. – Я глубоко вздохнула. – Жизнь дикого животного, даже маленькой белки Тиликума, трудна и сопряжена с опасностями. И хотя это маленькое существо встретило свой конец, мы высоко ценим его роль в природе. Пусть она покоится там, где в изобилии растут орехи.
Джосайя улыбнулся.
Я чуть не умерла прямо на месте. Мне было все равно, что он улыбается непреднамеренной шутке про орехи, как двенадцатилетний мальчишка. Эта улыбка могла стать моей погибелью.
– Иди и положи ее. Пусть покоится с миром.
Он выбросил пакет в мусорный бак.
– Думаю, на этом все.
Джосайя снова посмотрел на меня, но его взгляд не остановился на моей груди. Он слегка нахмурил брови, как будто не знал, что обо мне думать. – Позвони мне, если случится еще что-нибудь странное.
Я кивнула. – Позвоню, но, кажется, у меня нет твоего номера.
Он вытащил телефон из кармана и поднял брови.
Мое сердце словно подпрыгнуло, и я ощутила приятное покалывание внизу живота. Я продиктовала свой номер, и он что-то набрал.
– Я написал тебе. – Он снова встретился с моими глазами. Они были серо-голубые, цвета шторма. – И серьезно, если случится что-то странное, позвони мне.
Его забота была одновременно и милой, и возбуждающей. Мои щеки потеплели, и я как никогда остро ощутила прохладный утренний ветерок на своей коже и отсутствие лифчика.
– Спасибо. За все. Я очень ценю твою помощь.
– Конечно. Увидимся позже, Одри.
– Пока.
С сердцем, бьющимся слишком быстро, я вернулась домой. Макс попытался выскочить за дверь, но я перекрыла путь своим телом и взяла его под контроль. Я бы выпустила его понюхать и понять, что белка исчезла, но позже. А пока мне отчаянно хотелось посмотреть содержимое сообщения Джосайи.
Я пошла в свою комнату и отключила телефон от зарядного устройства, а затем открыла его сообщение.
Джосайя Хейвен
Просто его имя. Не то чтобы я ожидала милого сообщения или эмодзи. Это было бы совсем не похоже на него. Но его имя на моем экране не казалось безликим. Это было похоже на заявление, простое утверждение того, кто он такой, и того, что мы связаны по-новому.
Я подавила желание написать ему ответное сообщение. Я уже поблагодарила его и была уверена, что ему пора работать. Он не планировал начинать свой день с уборки трупов животных. Или с похорон белки. К тому же он был не слишком разговорчив, и я не хотела его раздражать.
Глядя на его имя на экране, я кое-что поняла. Дело было не только в том, что я не хотела его раздражать.
Я хотела понравиться Джосайе Хейвену.
ГЛАВА 12
Джосайя
Белка. Каким-то образом Одри Янг привлекла меня к участию в похоронной службе по погибшей белке.
По крайней мере, ни один из моих братьев не был рядом, чтобы увидеть это. Или мой отец. Они не дали бы мне довести все это до конца.
Стараясь выкинуть ее из головы, я принялся за работу. И ее было много. Гипсокартон не собирался восстанавливаться сам по себе.
Конечно, чем больше я старался выбросить Одри из головы, тем больше думал о ней. И о белке.
Она не была похожа на девушку, которая наживает врагов, даже среди бывших парней. Но я не мог отделаться от ощущения, что кто-то не просто так оставил эту мертвую белку под ее дверью.
Может, это был ее бывший? Может, он все еще обижен из-за их разрыва? А может, это была месть за то, что я выгнал его из бара. Я сильно унизил его, и он мог решить отыграться на ней.
Не зная парня, я не мог быть уверен.
Примерно через час на мой телефон пришло сообщение. На секунду я подумал, не Одри ли это. Может, случилось что-то еще? Я поспешил достать телефон из кармана, но это была не она. Это был мой отец.
Папа: Как дела?
Я: Медленно и уверенно.
Папа: Я не смогу приехать сегодня. Мама запретила.
Я знал, что это значит. Его беспокоила либо спина, либо колени, либо и то, и другое, и мама настояла, чтобы он не напрягался.
Я: Не волнуйся об этом. Я все улажу.
Папа: Спасибо.
Это означало, что мне придется работать еще пару часов, но это было прекрасно. Немного тяжелой работы никогда не было проблемой.
***
Через несколько часов я закончил с гипсокартоном. Было приятно мысленно поставить галочку, что задача выполнена. Одним делом меньше.
Выйдя на улицу, я бросил быстрый взгляд на дом Одри. Я не проверял ее. Просто убедился, что никто не оставил во дворе очередной подарок. Ничего необычного я не увидел, поэтому не стал стучаться к ней в дверь, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
Она была в порядке. О чем я беспокоился?
Я запер дверь и ушел, но вместо того, чтобы отправиться домой, решил, что мне нужно кое-кого проведать. Моего отца.
Мои родители жили за городом, в бревенчатом доме, который мой отец и дяди построили своими руками. У дома было большое крыльцо с деревянной табличкой «Добро пожаловать», а на заднем дворе – мастерская, где отец проводил много времени. Я уже давно не жил там, но в каком-то смысле все равно чувствовал себя здесь как дома.
Я припарковался у входа и несколько раз постучал, но не стал дожидаться ответа. Просто открыл дверь и вошел внутрь. В воздухе витал аромат цитрусовых, и я мельком увидел маму в гостиной.
Хотя я был достаточно взрослым, чтобы помнить свою биологическую мать, Марлин Хейвен была единственной мамой, которая у меня когда-либо была. Она была в моей жизни с самого раннего возраста, а когда мне было около десяти лет, усыновила меня и моих братьев, оформив наши отношения официально. Мне не нужны были документы, чтобы считать ее своей матерью, но я всегда ценил то, что она и мой отец сделали все возможное, чтобы объединить две разрушенные семьи и сделать их единым целым.
Она сидела на диване с вязанием на коленях. Она вечно что-то вязала: одеяла, свитера, шапки, да мало ли что. Ее каштановые волосы были убраны в пучок, а очки в синей оправе сползли на нос.
– Привет, милый. – Она подняла глаза и улыбнулась, но ее спицы не перестали двигаться. – Ищешь отца? Или что-нибудь поесть?
Я пришел не для того, чтобы опустошить их холодильник, но это была неплохая идея. – И то, и другое?
– Есть остатки куриного альфредо7, но вместо макарон там спагетти сквош. Я пытаюсь заставить твоего отца сократить количество углеводов.
– Уверен, ему это нравится.
– Он уверен, что я пытаюсь разрушить его жизнь, а не продлить ее.
В ее голосе звучало веселье, но я также слышал беспокойство. Мы все разделяли его. У отца было несколько хронических проблем со здоровьем, обычных для мужчин его возраста, особенно для тех, кто большую часть своей взрослой жизни курили. За последние десять лет он бросал около дюжины раз. Я был уверен, что в последний раз – навсегда; уже давно никто не заставал его с сигаретой. Но мама, вероятно, была права, когда решила привести его рацион в порядок, нравится ему это или нет.
Я пошел на кухню, положил себе еды и подождал, пока она разогреется в микроволновке.
– Я слышала, что вчера вечером в «Тимбербисте» произошел небольшой инцидент.
Микроволновка пискнула, и я достал свою тарелку. Я прекрасно понимал, о чем она говорит, но решил прикинуться дурачком. – Какой инцидент?
– Что-то о новой девушке в городе и ее бывшем парне. Ничего не напоминает?
Я пожал плечами. – Ничего особенного.
– Мне просто интересно, что произошло на самом деле. По словам Дорис Тилберн, ты был на свидании с девушкой, а он пришел и заявил, что она его жена. Но Марджи Хаузер сказала, что он ее бывший парень, а не муж, и ты выгнал его из бара. Эми Гарретт слышала, что это сделал Закари, а не ты, или что ты чуть не начал драку, но Закари тебя остановил. Я знаю, что это всего лишь городские сплетни, но Закари обычно обостряет ситуацию, а не гасит конфликт.
Она не ошибалась насчет Закари. Он превратил эскалацию в искусство. – Тебе лучше не слушать, что говорят сплетники в этом городе.
– Конечно, я знаю. Поэтому и спрашиваю тебя.
Я отнес свою тарелку в гостиную и сел в кресло. – Почему тебя это волнует?
– Считай это материнским любопытством. Ты не особо распространяешься о том, что происходит в твоей жизни. Независимо от того, была ли драма в «Тимбербист» на самом деле, мне интересно, встречался ли ты с девушкой.
– Нет.
– Тогда что же произошло?
Я выдохнул. – Появился ее бывший парень и не хотел оставлять ее в покое.
– И ты вмешался?
– Да.
– Хм, – сказала она, и я не мог понять, что это значит. – Ты его выгнал?
– Я заставил его уйти.
– Молодец. Уверена, девушка оценила это.
– Одри.
Уголки ее губ дернулись. – Значит, ты ее знаешь.
– Она – наш арендатор.
– Но ты знаешь ее имя.
– Да. Она – арендатор.
– Назови мне имя одного из других твоих жильцов. Любого.
Я вернулся к еде.
– Видишь? Ты не запоминаешь имена, если они не важны для тебя.
– Она для меня не важна. Она – заноза в моей заднице. Сегодня утром мне пришлось помочь ей устроить похороны мертвой белки.
Отец вошел через заднюю дверь как раз в тот момент, когда я сказал «мертвая белка». Он нахмурил брови. – Где была мертвая белка?
– У дома Одри, – ответила мама.
– Кто такая Одри? – спросил папа.
– Девушка, которую Джосайя спас от ее бывшего парня в «Тимбербисте».
Его густые брови сошлись. – Почему у бывшего парня девушки была мертвая белка?
Я опустил вилку на тарелку. – Вот это я тоже хотел бы знать.
Настала очередь мамы выглядеть озадаченной. – Какое отношение мертвая белка имеет к ее бывшему?
– Мертвая белка была в «Тимбербисте»? – спросил папа. – Я думал, ты сказала про дом Одри. У бара были проблемы с белками, когда Бейли устраивали розыгрыши много лет назад. Правда, обычно они были не дохлые.
– Нет, мертвая белка – у ее дома, – сказал я, жестом показывая, что кладу что-то в коробку. – Дурацкий бывший – в «Тимбербист».
– Тогда почему мы говорим о мертвых белках? – спросил папа.
– Потому что она нравится Джосайе, – сказала мама.
Я застонал.
– Белка? – спросил папа.
– Нет, Одри.
– Кто такая Одри?
– Одна из твоих арендаторов, – ответила мама. – Джосайя вмешался в «Тимбербист», когда ее бывший домогался ее. И он помог похоронить мертвую белку у ее дома. Это разные истории.
– Значит, бывший не имеет никакого отношения к белке, – сказал папа.
Мама покачала головой. – Нет.
– Это возможно, – сказал я.
– Ты так думаешь? – спросила мама, снова повернувшись ко мне.
Папа скрестил руки. – Ты хочешь сказать, что у нас живет девушка, чей бывший оставил у ее дома мертвую белку?
– Я не знаю точно. Но у меня есть подозрения. Он приходит в «Тимбербист», я его прогоняю, а на следующее утро у нее на пороге оказывается мертвое животное.
Мама поморщилась. – Это тревожно.
– Ты, наверное, слишком преувеличиваешь, – сказал папа. – Здесь белок больше, чем людей. Иногда они умирают.
– Она не просто умерла от старости. Кто-то ее убил.
– Может, койот? – спросил папа.
– Для койота белка была бы просто добычей, – сказал я. – Сомневаюсь, что он убил ее и бросил, не съев.
– Может быть, хищная птица, – предположила мама. – Она могла ее выронить.
– Прямо перед ее дверью?
– Странное место, я согласна, – сказала она. – Но этого нельзя исключать. Сова могла лететь низко, и что-то спугнуло ее, прежде чем она смогла унести свою добычу.
– У нее есть собака, – сказал я.
– Это отлично. Тогда я бы не стала слишком беспокоиться. Здесь так много диких животных. Очень мило с твоей стороны помочь устроить ей похороны.
Папа снова нахмурил брови.
– Не спрашивай. – Надеясь сменить тему, я жестом указал на свою полупустую тарелку. – Это очень вкусно, мам, спасибо. Даже макароны.
Мама улыбнулась мне. – Спасибо.
Папа только хмыкнул.
Я вернулся к своей еде. Папа снова хмыкнул, потом подошел к холодильнику и достал остатки еды. Я заметил мамину улыбку, но она не сказала ни слова.
Кто-то постучал в дверь. Я был почти уверен, что войдет один из моих братьев, но мама отложила вязание и встала, чтобы встретить гостя.
– Я открою.
– Кто это? – спросил папа.
– Луиза. Я пригласила ее на чай.
Папа вернулся к разогреву остатков еды.
Я подумал, не выбраться ли мне через заднюю дверь. Но мама уже здоровалась с тетей Луизой.
Слишком поздно.
Сегодняшний спортивный костюм был цвета зеленого леса и странно контрастировал с ее ярко-розовой помадой. Как только она увидела меня, ее глаза загорелись, а губы сложились в знакомую улыбку.
– Так, так, так. Кажется, это наш городской герой.
Я прикладывал титанические усилия, чтобы не застонать. – Привет, тетя Луиза.
Она прошла в гостиную и присела на край пуфика. – Я слышала, что ты был настоящим джентльменом прошлым вечером. Расскажи мне все.
– Мне нечего рассказывать.
– Не будь таким скромным. Ты определенно поднялся на несколько позиций в иерархии холостяков.
Я нахмурил брови. – Что за иерархия холостяков? Если подумать, это неважно. Я не хочу знать.
– Это просто неофициальная система ранжирования подходящих для брака мужчин Тиликума.
– Я сказал, что не хочу знать.
– Мы разделили всех на возрастные группы, – сказала Луиза, игнорируя меня. – И баллы начисляются за такие вещи, как стабильность работы, уход за собой, стиль и индивидуальность.
– Это какое-то дерьмо. Ты ведь знаешь об этом, да?
Она отмахнулась от моего замечания. – Все это очень весело. И наши пари никогда не заключаются на деньги.
– Ты делаешь ставки? – Я повернулся к маме. – Ты знала об этом?
Мама пожала плечами. – Тетя Луиза и ее друзья обычно не вмешивают меня в происходящее.
– У тебя все еще слишком много сыновей-холостяков, чтобы быть беспристрастной, – сказала Луиза, как будто все это было вполне разумно. – Итак, расскажи мне о новой девушке. Я видела, как она недавно выходила из «Счастливых лап», но у меня еще не было возможности с ней познакомиться.
– Ее зовут Одри, – сказал я. – У нее есть собака.
Тетя Луиза смотрела на меня, приподняв брови. – И?
– Что?
– Ну же, Джосайя, не упрямься.
Что она хотела от меня услышать? Она мучительно сексуальна? Я раздражаюсь на себя за то, что постоянно думаю о ней?
Я встал и отнес свою тарелку на кухню. – Я едва ее знаю.
– В этом и заключается проблема мужчин. Особенно мужчин Хейвенов. У всех проблемы с общением.
Мама со смехом поставила чайник на плиту. – А ведь это правда.
– Эй, – сказал папа.
– Мы оба знаем, что половину ты говоришь на английском, а половину – как пещерный человек. – Мама придвинулась ближе и быстро поцеловала его. – К счастью, я понимаю оба языка.
Он снова хмыкнул.
Мама покачала головой с тихим смехом.
Воспользовавшись минутной паузой в разговоре, я направился к входной двери. Казалось, что у папы все хорошо, а у мамы и тети Луизы было достаточно городских сплетен, чтобы занять их.
– Пока, милый, – крикнула мне в след мама.
Я остановился у двери и поднял руку, прощаясь. – Пока.
Иерархия холостяков? Я покачал головой, подходя к своему грузовику. Я подумал, что в Тиликуме действительно могла быть иерархия холостяков.
И я не собирался спрашивать, как я выгляжу по сравнению с кем-то из своих братьев. Я даже не хотел этого знать.
Ладно, я вроде как хотел узнать, как я выгляжу рядом с Закари. Но только из любопытства, а не потому, что надеялся стать первым, кого вычеркнут из этого списка.
Я отправился домой, в очередной раз сказав себе, что если я один, то это не значит, что я одинок.
И я почти поверил в собственную ложь.
ГЛАВА 13
Одри
Просматривать объявления о работе стало настолько привычным делом, что каждое субботнее утро, попивая кофе, я открывала сохраненный поиск, даже не задумываясь об этом. Да, у меня была работа, слава богу, но работа в газете маленького городка, которая могла оказаться на грани закрытия, не была идеальной.
Хотя симпатия росла во мне.
Тем не менее я приехала сюда, намереваясь потратить некоторое время на то, чтобы встать на ноги, и именно этим я и занималась. Мне нужно было постоянно смотреть вперед, чтобы сделать следующий шаг.
И я подумала, не нашла ли я-то, что нужно.
В объявлении искали менеджера по маркетинговым коммуникациям для сети пивоварен и ресторанов. Это было бы здорово. Им требовалось образование в области PR, маркетинга или журналистики. Черт возьми, у меня были все три. Работа в Сиэтле, что было прекрасно. Это был не Пайнкрест, а когда речь шла о местоположении, это было моим главным критерием.
Я потягивала кофе, заполняя онлайн-заявку и отправляя копию своего резюме. Я не ожидала многого. Когда я была безработной, то подала заявки на миллион вакансий. Но никогда не знаешь. Это могла быть та возможность, которую я так долго ждала.
Зазвонил телефон – моя мама, – и я приняла звонок.
– Привет, мам.
– Тебе удобно говорить?
– Да, как раз допиваю кофе. Что случилось?
– Я просто звоню, чтобы узнать, как у тебя дела.
– Очень мило с твоей стороны. У меня все хорошо.
– Как работа? Ты уже освоилась?
В ее голосе прозвучал намек на беспокойство, как будто она сомневалась в моем ответе. – Да, привыкаю потихоньку.
