Текст книги "Водопад одержимости (ЛП)"

Автор книги: Клэр Кингсли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

И он собирался столкнуть ее. Я видел его лицо, и ненависть в его выражении была неоспоримой.

Он привел ее сюда, чтобы убить. Может, попытаться представить это как самоубийство.

К черту.

Они разговаривали, но я не слышал, о чем они говорили. Макс нюхал воздух, и я подумал, не уловил ли он мой запах.

Мой взгляд постоянно возвращался к обрыву. Я знал, что там внизу. Чертова уйма мокрых камней. Я уже дюжину раз чуть не упал, когда мы с братьями…

Не раздумывая, я свернул в сторону от реки, перебегая от дерева к дереву и не сводя глаз с Хейдена, чтобы убедиться, что он меня не видит. Мне не хотелось выпускать Одри из виду даже на несколько минут, но другого выхода не было. Я не мог добраться до нее отсюда.

А это означало, что нужно было подняться по скале.

Я уже делал это раньше, поэтому точно знал, насколько это опасно. У меня больше не было возможности быть идиотом-подростком с отсутствием чувства самосохранения. Я также не мог не торопиться. Мне придется взбираться по этой гребаной скале максимально быстро.

Что я буду делать, когда доберусь до вершины? Я не загадывал так далеко вперед. Я придумывал решения на ходу. Я не был каким-то героем боевиков, который схватит ее за запястье, когда она перевалится через край, и спасет от падения. Если бы дело зашло так далеко, мы бы оба упали.

Поэтому я должен был убедиться, что у него не будет возможности толкнуть ее.

К счастью, я знал маршрут, и он был недалеко от меня. Тропа оказалась такой же крутой, как я помнил. Я уперся пятками в сухую землю, но соскользнул вниз, роняя камни и поднимая пыль. Я не хотел забираться на самый верх. Только туда, где я смогу подняться за спиной Хейдена.

Я не думал об опасности и о том, как будет выглядеть моя голова, если я упаду. Я повернулся лицом к обрыву, нашел точку опоры, ухватился одной рукой за небольшой выступ скалы и начал карабкаться вверх.

В брызгах водопада сверкала радуга. Камни были мокрыми и скользкими, руки соскальзывали. Мой брат Риз чуть не упал как раз в том месте, где находился я. Не в глубокий бассейн, в который мы обычно ныряли, а на смертельно опасные камни подо мной.

Это было странное воспоминание в этот момент.

Когда я был подростком, мое тело было более гибким и проворным, но сейчас мною двигала решимость. Я карабкался так быстро, как только мог, но при этом следил за тем, чтобы мои ноги были устойчивы, прежде чем перенести вес. Мне казалось, что я делаю это мучительно медленно, но я на самом деле прошло всего несколько минут.

Наконец я подобрался достаточно близко к краю, чтобы услышать их голоса сквозь шум воды. По крайней мере, голос Хейдена. Возможно, Одри тоже что-то говорила, но разобрать было трудно.

Моя левая нога соскользнула с мокрого камня. Я втянул воздух и удержался, пальцы и предплечья болели от усилий. Каким-то чудом правая нога осталась на месте, и я осторожно нащупал другой выступ.

Вопреки здравому смыслу я посмотрел вниз.

Плохая идея.

Я был высоко. Жутко высоко, а безопасный бассейн находился далеко справа от меня. Если я упаду отсюда, то стану гамбургером.

Как и Одри, если он ее толкнет вниз.

Решимость сожгла весь страх. Одри была моей, и я сделаю все, что потребуется, чтобы защитить ее. Если я умру, спасая ее, пусть будет так. Но этого ублюдка я заберу с собой.

ГЛАВА 41

Одри

Столкнувшись с суровой возможностью своей смерти, я оказалась совершенно к этому не готова. Я боялась. Боялась до боли в животе. Но все это было слишком сюрреалистично. Убийственный взгляд Хейдена не мог быть реальным. Этого не может быть на самом деле.

Но это происходило.

– Ты должна была вернуться, не так ли? – сказал он, его тон был наполнен ядом. – Ты не могла просто исчезнуть и остаться в прошлом. Ты должна была стать той неудачницей, какой я всегда тебя считал.

Я открыла рот, чтобы ответить, но он продолжал говорить, его голос повышался с каждым словом.

– Со мной все было в порядке. Я был нормальным, просто жил своей жизнью. Мне не нужно было быть большой рыбой в пруду любого размера. Я не был тобой, мне не нужно было, чтобы люди меня обожали. У меня была хорошая работа и достойная жизнь, и я никогда не вспоминал о тебе. Ты уехала, и словно вся тяжесть мира свалилась с моих плеч. Я наконец-то смог дышать. Тебя вообще не существовало для меня.

От его ярости у меня заколотилось сердце.

– Я уехал из Пайнкреста, чтобы не видеть донора спермы и твою сучью мать, и все было хорошо. Ты знаешь, что я сделал, когда он умер?

Я покачала головой.

– Ничего. Я не праздновал и уж точно не скорбел. Я просто ходил на работу, потому что для меня это, блядь, не имело никакого значения.

– Похоже, теперь это имеет для тебя значение.

– Потому что тебе следовало держаться подальше. Я ни в чем не виноват. Если бы ты просто держалась подальше, как и должна была, мне бы не пришлось делать все это. Его глаза становились все более дикими с каждой секундой. – Я был нормальным парнем до того, как ты вернулась. Я никому не причинял вреда. И никогда бы не причинил. Ты вернулась и заставила меня сделать это.

– Я не заставляла тебя ничего делать.

– Нет, заставила. Он отступил назад, ближе к краю. – Не знаю, как ты это сделала, но ты сломала меня. Ты высвободил тьму, которая всегда была внутри меня. Кстати, это донор спермы наградил меня ей. Так что он тоже виноват. Но она так и осталась бы дремлющей, если бы ты не вернулась.

– Я не знала, кто ты, Хейден. Я ничего не знала.

– Не притворяйся, что тебе было бы не все равно.

– Ты не понимаешь. Я всегда хотел иметь брата…

– Не называй меня так! – Из его рта вылетела слюна. – Не произноси это слово, мать твою. Я. Тебе. Не. Брат.

Макс испуганно заскулил. Хейден сделал еще один шаг назад.

Какая-то часть меня хотела сказать ему, что я никогда не была золотым ребенком нашего отца. Что все, что он видел, было лишь показухой. Он не бросал камни в дом счастливой, идеальной семьи. Мы тоже были сломлены, только по-другому.

Но я чувствовала, что это не то, что он хочет услышать. И в любом случае он мне не поверит.

– Мне жаль, что с тобой случилось, и мне жаль, что он так с тобой обошелся. Это неправильно.

– Уже поздно. Что сделано, то сделано.

– Не мог бы ты отойти от края? Я не хочу, чтобы ты упал.

– О, нет. Это не то, что здесь произойдет. – Его губы скривились в жестокой улыбке. – Я не собираюсь закончить жизнь в роли жалкого ублюдка, сына продажного политика, который бросается с обрыва, потому что не может больше жить. Мы здесь не потому, что я самоубийца.

Я тяжело сглотнула. Я уже знала ответ, но все равно спросила. – Тогда почему мы здесь?

– Я долго и упорно думал об этом, и хочу, чтобы ты знала. Мне нравилась моя жизнь до твоего появления. Я наконец-то обрел покой. Я просто хочу вернуть свою жизнь.

– У тебя есть своя жизнь. Она не имеет ко мне никакого отношения.

Он покачал головой, почти печально. – Нет, имеет. Раньше я все контролировал, но сейчас нет, и не смогу, если ты будешь здесь. Я думал, что будет достаточно, чтобы ты уехала, но это оставляет возможность для того, чтобы ты вернулась снова. Кроме того, я достаточно умен, чтобы понять, что не хочу вступать в схватку с тем горцем, с которым ты трахалась.

Джосайя. Его имя пронеслось у меня в голове, почти как молитва. Слезы навернулись мне на глаза при мысли о том, что я тоже могу его оставить. Не было никаких сомнений в том, что Хейден хочет моей смерти, и боль, которую испытает Джосайя, казалась ужаснее, чем то, что меня убьют.

– Он оказал мне большую услугу, оставив тебя сегодня одну. Я думал, что мне придется ждать этой возможности дольше. И если ты сомневаешься, переживешь ли ты падение, то уверяю тебя, нет. На дне одни камни. Его губы снова скривились. – Я проверял это.

Я не хотела знать, какое бедное существо или существа он сбросил с обрыва.

Смогу ли я убежать от него? Я была в шлепанцах и, возможно, со сломанным пальцем на ноге. Он был выше меня и, несомненно, быстрее. И не столкнет ли он Макса с края, если я побегу?

– Так ты просто собираешься столкнуть меня?

Он потянулся за спину и достал из заднего кармана нож. – После того как я убью твою собаку у тебя на глазах.

– Ты сумасшедший.

– Нет, я тщательно подхожу к делу. Поверь мне, предсмертная записка очень убедительна, как и дневник с признаниями о проблемах с психическим здоровьем, которые ты пыталась скрыть. И никто не найдет тело Макса. Они придут к выводу, что ты спрыгнула, а твоя глупая собака убежала и, возможно, была съедена пумой. – Его глаза сузились, и он поднял нож. – Если ты попытаешься убежать, я убью его медленно, чтобы ему было больно.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? Почему ты просто не сделаешь это?

– Мне нравится видеть страх в твоих глазах. Это очень возбуждает. Ты высвободила тьму, Одри, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь вернуть ее обратно.

Мне казалось, что я наблюдаю за рождением серийного убийцы. Позже скажут, что я была его первой жертвой – той, кто раскрыла его страсть к этому.

Возможно, так и будет. Но я не собиралась сдаваться без боя.

Ни с того ни с сего Макс повернулся и залаял. Хейден дернул поводок, чтобы развернуть его, и его лицо исказилось в уродливой гримасе.

– Чертова собака.

Позади них послышался шорох. Макс снова попытался повернуться, и мне потребовалась доля секунды, чтобы понять, что я вижу.

Через край протянулась рука, за ней быстро последовало плечо. Мои глаза расширились, когда Джосайя перемахнул через обрыв прямо за Хейденом.

Наши глаза встретились, и в тот же миг мы стали единым целым. Ему не нужно было подавать мне сигнал или выкрикивать инструкции. Я знала. Он знал. И мы оба начали действовать одновременно.

Я бросилась вперед, ударившись о землю с такой силой, что воздух выбило из моих легких. Но я ухватилась за поводок и согнула колени, чтобы подтянуть под себя ноги.

Злобное рычание Хейдена, пытавшегося удержать поводок, было прервано неожиданным ударом сзади. Джосайя повалил его на землю, и нож вылетел из его руки.

Макс попытался облизать мое лицо. Он не знал, что это еще не конец. Я отстегнула поводок от его ошейника, чтобы Хейден не смог сбросить его с обрыва, и с трудом поднялась на ноги.

Джосайя и Хейден боролись на земле, недалеко от края. Хейден бил рукой по земле, его пальцы почти дотянулись до ножа.

Я бросилась к нему, чтобы отбросить нож в сторону, но Хейден добрался до него первым. Его пальцы обвились вокруг рукоятки, и я с ужасом наблюдала, как он взмахнул рукой и вонзил лезвие в бедро Джосайи.

Джосайя зарычал. Но нож не замедлил его, а только разъярил.

Я попятилась назад, чтобы не мешать. Джосайя перевернул Хейдена на спину и ударил его. Звук его кулака, ударившего по плоти и кости, пронесся над шумом водопада. Я вздрогнула от сильного удара, а затем Джосайя ударил его снова.

Хейден застонал, корчась на земле. Я с замиранием сердца наблюдала, как Джосайя поднимается на ноги.

– Лежи, – прорычал Джосайя сквозь стиснутые зубы. Он посмотрел на меня. – Ты в порядке?

Я кивнула. – Да. А ты?

– Да. – Он даже не посмотрел на свою ногу.

Хейден не послушался. Он перевернулся и заставил себя встать. Из его носа струилась кровь, а в прищуренных глазах плескалась ненависть. Он выглядел абсолютно невменяемым. Джосайя бросился на него, но Хейден действовал быстро. Он сместился в сторону и ударил Джосайю по ноге, как раз в то место, где все еще торчал нож. Нога Джосайи подкосилась, и он с криком боли рухнул на землю.

Макс залаял так, как я никогда раньше не слышала. С агрессивным рычанием он бросился на Хейдена, оскалив зубы, и укусил его за руку.

Хейден отпихнул его и нанес быстрый удар ногой в бок. Макс заскулил, покатившись по земле, а Хейден перевел свой яростный взгляд на меня.

– Я убью тебя нахрен.

Я попыталась убежать, но Хейден поймал меня за запястье. Я сопротивлялась, била и пинала его, но он неумолимо тащил меня по земле к краю. Его хватка была слишком сильной. Я не могла освободиться.

Наконец я нанесла удар ногой, который ослабил его хватку. Я отскочила назад, как раз когда Джосайя налетел на него и снова ударил по лицу.

Хейден зашатался от удара. Его ноги заскользили по каменистому краю, и он покачнулся, едва не упав назад.

Джосайя протянул руку и схватил его за запястье.

Хейден посмотрел вниз, как бы размышляя о скалистых глубинах под ним. Затем его взгляд обратился ко мне. Его глаза снова прищурились, в них кипела ненависть, и, прежде чем Джосайя успел схватить его за другую руку, он вырвал свое запястье из хватки Джосайи и полетел вниз на камни.

Задыхаясь, я подбежала к краю и закричала. Джосайя обхватил меня за талию и оттащил назад, прежде чем я успела увидеть Хейдена. Слезы потекли по моему лицу, я зарыдала, ужас от всего произошедшего захлестнул меня с головой.

Джосайя крепко обнял меня, и мы опустились на землю. Я делала дрожащие рваные вдохи, позволяя его силе окутать меня. Шли минуты, я плакала. Джосайя не отпускал меня.

– Ты ранен, – наконец сказала я, отстраняясь. – У тебя сильное кровотечение? Нам нужно оказать тебе помощь.

– Все в порядке. Он обхватил мое лицо и посмотрел на меня. – Ты в порядке? Он сделал тебе больно?

У меня, наверное, было миллион царапин и синяков, но я ничего не чувствовала. – Я так не думаю. Ничего серьезного. А где Макс? С ним все в порядке?

Как по команде, Макс бросился в наши объятия, яростно виляя хвостом.

– Не думаю, что он ранен, – сказал Джосайя. – Этот чертов ублюдок.

– Молодец, Макс. Отлично справился с плохим парнем.

Джосайя снова обхватил меня руками и прижал к себе. – Я думал, он собирается тебя убить.

– Он собирался.

– Черт, я не могу успокоиться. Он мог убить тебя. Клянусь, я никогда не спущу с тебя глаз. Он поцеловал мои волосы. – Я люблю тебя. Черт возьми, я так сильно тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю.

– Я серьезно, Одри. Я дерьмовый романтик, но я люблю тебя и собираюсь на тебе жениться.

Я пробормотала. – Ты не думаешь, что забегаешь вперед?

– Нет.

– То есть, ты считал бы также, даже если бы мы не пережили вместе весь этот кошмар?

– Да.

Я моргнула. Он действительно был серьезен. – Как насчет того, что я сейчас скажу «да», и мы спокойно обсудим это, когда все закончится и у тебя не будет торчать нож из бедра?

– Я могу с этим согласиться. Но я все равно женюсь на тебе.

Я покачала головой, но не в знак недоверия. Я верила ему. Он был самым прямым и в то же время загадочным человеком, которого я когда-либо встречала.

Я так его любила.

– Но почему бармен преследовал тебя? Ты вообще его знала?

– Это долгая история, связанная с романом моего отца. Я посмотрела в сторону обрыва. – Можно я расскажу тебе остальное позже?

Он коснулся моего лица. – Конечно.

– Что нам теперь делать? – спросила я. – Нам нужно позвать на помощь, но мой телефон не ловит сигнал.

– Мы пойдем в ту сторону. Он указал. – Пешеходная тропа недалеко. Как только появится сигнал, мы позвоним Гарретту.

– И в скорую.

– О. – Он посмотрел на свою ногу. – Точно. Да, начинает болеть.

– А ты как, Макс? – спросила я. – Ты в порядке?

Он лизнул меня в лицо.

Джосайя начал вставать, но поморщился.

– Давай я помогу. Я поднялась на ноги, и он оперся на меня, пока вставал. – Ты можешь наступать на нее?

– Достаточно, чтобы идти.

Я посмотрела на скалу, но Джосайя коснулся моего подбородка и поймал мой взгляд.

– Не смотри. Тебе не нужно это видеть.

Мои глаза наполнились слезами. – Зачем он это сделал? Он не должен был падать.

– Я не знаю. Иногда люди выбирают тьму.

– Как будто он был одержим – слишком поглощен ненавистью, чтобы видеть другой путь. Этого можно было избежать.

– Ты ничего не могла сделать, Одри. Он поцеловал меня в лоб. – Давай уйдем отсюда.

Я положила его руку себе на плечи, чтобы он мог опереться на меня, если понадобится. Макс бежал рядом с нами, пока мы шли к тропе. Несмотря на то, что мы оба хромали – и боль от всех моих царапин и синяков наконец привлекла мое внимание, – мы почти сразу нашли тропу. Его телефон первым поймал сигнал, и он позвонил Гарретту. Он ответил, чтобы мы ждали на месте, помощь уже в пути.

Мы присели с краю от тропы. Джосайя обнял меня и прижал к себе.

– Спасибо, что спас меня, – сказала я едва слышно.

– Всегда.

ГЛАВА 42

Одри

Макс понимал, что такое отпуск не больше, чем выходные, – даже когда меня всего несколько дней назад чуть не сбросили со скалы. Он разбудил меня ровно в шесть тридцать, и я вывела его на улицу.

Я вытянула руки над головой, пока он делал свои дела. Синяки, которые я ожидала, определенно появились. Но я ничуть не беспокоилась о своих ушибах и повреждениях. Все могло быть гораздо хуже.

События у водопада потрясли нашу маленькую общину. И в кои-то веки обошлось без диких сплетен. Видимо, правда была достаточно ужасна сама по себе.

Гарретт и два его помощника обыскали дом Хейдена, и то, что они нашли, подтвердило его одержимость. У него была коробка со старыми фотографиями и газетными вырезками, в основном из моего подросткового возраста в Пайнкресте. Они были в значительной степени испорчены, в большинстве случаев надписями: «Ты меня не видишь» или «Я тебя ненавижу» поверх моего имени или изображения.

Он распечатал более свежие мои фотографии и повесил их на доску в своей спальне. Некоторые из них были зернистыми, как будто их сняли с большого расстояния и увеличили. Другие были тревожно четкими. В его телефоне были еще сотни моих фотографий, а также фотографии моего дома, как до, так и после того, как он сделал на нем надписи. Казалось, он получал какое-то нездоровое удовольствие от планирования и документирования своих преступлений.

Они также нашли фальшивую предсмертную записку, которую он написал, намереваясь выдать ее за мою. Дневник, о котором он мне рассказывал, все еще находился в его ноутбуке, также написанный от моего имени. Он действительно верил, что сможет представить мое убийство как самоубийство; действительно думал, что это сойдет ему с рук.

К счастью, никто не сомневался в правдивости нашей истории. С того момента, как бригада скорой помощи нашла нас на туристической тропе и доставила в больницу, мы говорили всем правду, и нам верили. Улики, найденные в доме Хейдена, лишь подтвердили то, что мы им уже рассказали.

Это было напоминание о том, что никогда не знаешь, через что на самом деле проходит человек. Мы все несем бремя, которое другие не видят. К несчастью, Хейден позволил этому отравить его изнутри.

Я сочувствовала ему – парню, у которого было дерьмовое детство не по его вине. Но я не собиралась оправдывать его. Он мог выбрать другой путь. Но он выбрал тьму, которая в конце концов поглотила его. Я не собиралась брать на себя ответственность за это.

– Пойдем, Макс. Пойдем в дом.

Палец на ноге действительно был сломан, но я лишь слегка прихрамывала. И хотя Макс не понимал, что такое спать, в последние несколько дней он, похоже, приспособился к более медленному темпу жизни. Он довольствовался игрой в мяч на переднем дворе вместо наших обычных длительных прогулок. Но я быстро поправлялась, так что мы скоро вернемся к походам в лес. Тем более что теперь мне не нужно было беспокоиться о слежке или о том, что я обнаружу, когда вернусь домой.

Когда мы вошли, Джосайя был на кухне и готовил кофе. Он был без рубашки, и на его спине виднелся темный синяк от удара о землю. Его руки были в царапинах, но самым страшным повреждением была ножевая рана в ноге. Хотя рана была глубокой, она не нанесла серьезных повреждений, которые не прошли бы со временем. По тому, как он стоял и ходил, можно было понять, что он еще не восстановился, но по большей части раны, которые он получил, спасая меня, не сильно сказались на нем.

– Доброе утро. Я обхватила его за талию и прислонилась щекой к его спине.

Его сонный голос был грубоватым и хриплым. – Доброе утро.

– Как твоя нога?

– Болит. Но я в порядке.

Волна эмоций захлестнула меня, и я крепче прижалась к нему. Он рисковал своей жизнью ради меня. Я так сильно его любила.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да. Просто сейчас меня переполняют сильные чувства.

Он осторожно ослабил мою хватку и повернулся ко мне лицом, а затем заключил меня в свои объятия. Я расслабилась, и он позволил мне пережить испытываемые мной эмоции. Вспышка грусти по Хейдену, мальчику, который мог стать моим братом, затем облегчение от того, что наше суровое испытание закончилось. И, прежде всего, благодарность и любовь к мужчине, который держал меня в своих руках.

– Я так тебя люблю, – прошептала я.

Он поцеловал мою макушку. – Я тоже тебя люблю.

Я глубоко вздохнула и отстранилась. Слезы утихли. – Прости. Теперь все в порядке.

Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб.

Макс, виляя хвостом, ждал своего завтрака, и я покормила его, пока Джосайя заканчивал с кофе. Мы сели вместе на диван, и оба немного поморщились. Бороться за свою жизнь на краю обрыва не так просто.

Я поговорила с мамой сразу после нашего спасения и еще раз после того, как мы вернулись домой. К ее чести, она гораздо больше беспокоилась о нас, чем о том, что измена отца стала достоянием общественности. Я знала, что в ближайшие недели ей будет тяжело встречаться со своими друзьями, но она уверяла меня, что все наладится. И я была склонна ей верить. Казалось, что ей стало легче, словно она освободилась из тюрьмы лжи, в которой жила так долго.

Я надеялась, что это означает лучшее будущее для наших отношений. Я все еще не одобряла то, что она скрыла от меня правду. Но я решила простить ее за это. Это не оправдывало ее поступка, но, если я чему-то и научилась у Хейдена, так это тому, что нельзя держать в себе злость и обиду. Они просто копятся и отравляют меня.

На кухонной стойке зажужжал телефон. Как бы мне ни хотелось остаться на своем месте, прижавшись к Джосайе, это могла быть моя мама. Она часто проверяла меня в последние несколько дней.

Я бы на ее месте делала то же самое.

– Интересно, кто пишет тебе смс в такую рань, – сказал Джосайя, когда я встала с дивана.

– Наверное, мама.

Я поставила кружку и взяла телефон. Но это была не мама.

– Это Лу, – сказала я. – Он хочет знать, смогу ли я встретиться с ним сегодня утром.

– Как раз вовремя.

– Я собираюсь согласиться. Возможно, он просто скажет мне, что закрывает газету.

– Может быть. Хотя ему не обязательно делать это лично.

– Верно. Я напечатала ответ Лу. – Кто знает, может, у меня еще будет работа.

– Заставь его потрудиться ради этого.

Я улыбнулась. – Знаешь, я так и сделаю. После всего, что мы пережили, я не собираюсь соглашаться просто так.

Он повернулся так, чтобы смотреть на меня. – Прежде чем ты уйдешь, задай себе вопрос.

– Какой?

– Ты все еще хочешь эту работу?

Я медленно кивнула. Он был прав, это было то, что мне нужно было обдумать. Подходит ли мне газета в маленьком городке? Удивительно, но ответ дался легко.

– Да. На самом деле я все еще хочу работать там. Но если он будет вести себя как придурок и притворяться, что не сделал ничего плохого, я откажусь. А если он признает, что был неправ и не закроет газету, тогда да, я хочу там работать. На самом деле мне там очень нравится.

Джосайя кивнул. Я поняла. Он поддержит меня, что бы я ни решила делать.

Мне так повезло с ним.

***

Пустой офис газеты выглядел так печально. Мой стол стоял так, как я его оставила: стаканчик с карандашами, стопка случайных бумаг и писем и фотография Макса в рамке. Стол Сандры был пуст. Очевидно, она собрала все свои вещи, как будто действительно не собиралась возвращаться. Стол Леджера выглядел так же, как и всегда, когда его не было рядом, – захламленным. Но его отсутствие все равно ощущалось.

Лу появился в дверях своего кабинета, как только я вошла. – Привет, Одри. Заходи.

Я вошла в его кабинет, но на этот раз я не нервничала. Он либо извинится, либо нет. Дальше мне предстояло решить, как лучше поступить. Мне не нравилась мысль о том, что я снова останусь без работы, но были вещи, которые я не могла контролировать. Все, что я могла контролировать, – это я сама.

– Спасибо, что пришла, – начал он, и я не упустила нехарактерную мягкость в его тоне. Он сделал паузу, чтобы прочистить горло. – Очевидно, я должен извиниться перед тобой. Я не буду оправдываться. Мне следовало доверять тебе. Прости меня. Я был неправ и надеюсь, что ты сможешь меня простить.

Простота его извинений выдавала их искренность. – Спасибо. Я ценю это.

– И я сожалею обо всем, что с тобой случилось. Ты в порядке?

– Да, в порядке. Много всего произошло, но со мной все будет в порядке.

– Хорошо, – сказал он, кивнув. – Как ты смотришь на то, чтобы вернуться на работу?

– Это зависит от обстоятельств.

– Каких?

– Вы собираетесь вернуть Сандру и Леджера?

– Если они захотят. Сандра до сих пор не ответила на мои сообщения. И я надеюсь, что Леджер в какой-то момент снова забредет сюда.

– Возможно, так и будет. И я готова поспорить, что Сандра вернется, если я это сделаю.

– Надеюсь. Я никогда не хотел всех разгонять. – Он встретил мой взгляд. – Как я уже сказал, я не буду оправдываться. Это моя вина.

– Ну, вы делаете то, что нужно, чтобы все исправить.

– Так ты вернешься?

Я улыбнулась. – Да, я вернусь.

– Хорошо. У меня есть планы на газету, и без тебя они не сработают.

– Что вы имеете в виду?

– Я собираюсь уйти на пенсию через пару лет. Мне бы не хотелось, чтобы «Трибьюн» закрылся. Я знаю, что газеты уже не те, что раньше, но я думаю, что мы все еще нужны городу. Так что я надеюсь, что смогу научить тебя работать на этом посту.

– Я? Почему не Сандра? У нее больше опыта.

– Сандра во многом является фундаментом этого места, но в «Трибьюн» нужен кто-то вроде тебя. Кто-то с видением перспективы, кто готов идти на риск. Ты уже сделала для этой газеты больше, чем кто-либо за последние десятилетия.

– Я не знала об этом. Вы удерживали газету на плаву.

– С трудом. Я слишком зацикливаюсь на проблемах и не вижу решений. Или даже возможностей. Это твой дар. И я знаю, что руководство газетой в маленьком городке, возможно, не является твоей профессиональной мечтой, но ты хороша в этом, и я думаю, что эта газета будет процветать под твоим руководством.

Я была так счастлива, что едва понимала, что сказать. Может быть, газета в маленьком городке и не была моей мечтой, но это не означало, что ей не суждено было сбыться. Это было лучше, чем все, о чем я когда-либо мечтала.

– Я не знаю достаточно, чтобы быть главной, но это потрясающая возможность.

– Не волнуйся. Я пока никуда не ухожу. У нас еще много времени, чтобы ввести тебя в курс дела.

Улыбнувшись, я протянула руку, чтобы скрепить сделку. – Тогда я согласна.

Он крепко пожал мою руку. – Хорошо. А теперь позвони, пожалуйста, Сандре.

– Конечно.

– Спасибо, Одри. И мне очень жаль.

– Спасибо, Лу. Все в порядке.

Он помахал мне рукой в сторону двери. – Давай, убирайся отсюда и приступай к работе.

Я улыбнулась и закрыла за собой дверь. Он был прав. У нас было много работы.

***

В «Тимбербисте» было почти пусто. Но сегодня четверг, и было чуть больше четырех часов, так что это было вполне логично. К тому же было даже приятно, что заведение практически в нашем полном распоряжении.

Джосайя пододвинул мой стул поближе и обнял меня. Сандра купила нам всем по бокалу праздничных напитков, а Леджер вообще вынул наушники, и его телефона нигде не было видно.

Сандра подняла свой бокал. – За вас, друзья!

Мы все дружно звякнули бокалами и выпили.

Сандра согласилась вернуться, как только я позвонила и сообщила, что Лу искренне извинился и я выхожу на работу. Леджер тоже вернулся, вскоре после обеда. Я не была уверена, то ли он не помнит, что ушел на прошлой неделе, то ли услышал слухи, что газета снова открыта. Трудно было сказать. Но он действительно немного поработал.

Может быть, у нашего бесполезного стажера еще есть надежда.

Мы решили уйти пораньше и прийти в «Тимбербист», чтобы отпраздновать наше новое начало.

Рокко, одетый в свою обычную клетчатую рубашку, подошел к нашему столику. Он погладил свою густую бороду. – Одри, я должен тебе сказать, что не знал, что с Хейденом что-то не так. Я просто решил, что он один из тех идиотов, которые изображают из себя мрачных и депрессивных, потому что думают, что это делает их крутыми. Подумал, что со временем он из этого вырастет.

– Все в порядке. Конечно, ты не мог знать. Черт возьми, я сама не знала, что мы с ним родственники, хотя постоянно видела его здесь.

– Я просто рад, что с тобой все в порядке. Джосайя действительно забрался на ту скалу, чтобы спасти тебя?

– Ага.

Он кивнул Джосайе, на его лице отразилось восхищение. – Молодец, парень.

– Спасибо, Рокко.

– Я слышал, твоя собака тоже заслужила похвалу.

– Макс – герой, – сказала я с улыбкой. – Кто бы мог подумать. И мы сделаем вид, что это не его вина, что меня вообще заманили в лес.

– Он собака, – сказала Сандра. – Не его вина, что он считает всех людей добрыми.

– А еще его легко подкупить лакомствами.

– Следующий раунд за мной счет, – сказал Рокко. – Меньшее, что я могу сделать.

– Спасибо, Рокко. Это так мило с твоей стороны.

– Всегда рад. Кстати, никто из ваших знакомых не ищет работу? Мне нужен бармен.

– Никто не приходит на ум, – сказала я.

Джосайя пожал плечами, а Сандра покачала головой. Леджер тоже никого не знал.

– В конце концов я найду кого-нибудь, – сказал Рокко. – Дайте мне знать, когда будете готовы к следующему раунду.

Он вернулся в бар, и я не могла не заметить, как Сандра проводила его взглядом, когда он уходил.

– Ты когда-нибудь решишься попробовать с ним? – спросила я.

Она закатила глаза.

– Я серьезно. Разве ты не можешь просто пригласить его на свидание? Ты же знаешь, что хочешь этого.

– Я думала об этом. Но я слишком старомодна. Мне нужно, чтобы мужчина сделал первый шаг. А он явно не собирается этого делать.

Джосайя нахмурил брови и несколько раз посмотрел между Сандрой и Рокко. – Эй, Рокко.

Рокко оглянулся. – Да?

– Ты хочешь пойти на свидание с Сандрой?

В тусклом свете трудно было понять, но я могу поклясться, что Рокко слегка покраснел.

– Ну, да.

– Тогда не мог бы ты поторопиться и пригласить ее на свидание? Это становится глупо.

Ухмыляясь, он покачал головой. – Ладно. Сандра, ты свободна в воскресенье?

– Да, собственно говоря.

– Хорошо. Я позвоню тебе.

– Хорошо, – сказала она. – Я с нетерпением жду этого.

Рокко вернулся к работе. Сандра подошла и шлепнула Джосайю по руке.

– Ой, – сказал он. – За что это?

– Спасибо, – сказала она.

– Я не понимаю людей, – сказал он.

Леджер кивнул. – Расскажи мне об этом.

Я прижалась к Джосайе. – Это было мило. Немного грубовато, но от души.

Входная дверь открылась, и вошла Мэриголд. Она была одета в желтое цветастое платье и солнцезащитные очки, которые сняла, подходя к нашему столику.