Водопад одержимости (ЛП)

Текст добавлен: 1 июля 2025, 18:01

Текст книги "Водопад одержимости (ЛП)"

Автор книги: Клэр Кингсли

Жанр:

Современные любовные романы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Назад к карточке книги

Волонтер улыбнулся.

Так я перешел от жизни в одиночестве к совместному проживанию с женщиной и двумя собаками.

Но давайте будем реалистами. В нашем доме есть несколько дополнительных спален. У нас есть место и для детей.

Да, это происходит.

Я собирался жениться на этой кипучей, любящей собак девушке. И она должна была родить мне детей. Это была не та жизнь, которую я планировал, не та, которую я убеждал себя, что хочу. Я мечтал об одиночестве. Хотел делать то, что хочу и когда хочу.

К счастью, в мою жизнь ворвался луч солнца. И ничто уже никогда не будет прежним.

Теперь Одри была не просто моей проблемой. Она была моим всем. И она должна была стать моей навсегда.

ГОД СПУСТЯ

В больничной палате горел тусклый свет. Я заглянул за занавеску. Одри крепко спала. Не то чтобы я винил ее. Мы оба не спали последние сутки.

Рождение ребенка накладывает свой отпечаток.

Я осторожно закрыл за собой дверь и поставил автокресло, надеясь, что не разбудил ее. Ей нужен был отдых. Я тоже устал, но она сделала всю тяжелую работу. Я просто был рядом, приносил ей колотый лед, держал ее за руку и говорил, какая она замечательная.

Потому что она действительно была такой. Такая чертовски удивительная.

Она свернулась калачиком на боку, приоткрыв губы и спрятав руки под подушку. Я сомневался, что сейчас она чувствует себя очень сексуальной, но, насколько я мог судить, она была прекрасна, как никогда. Я долго смотрел на нее, разглядывал. Ее растрепанные волосы, раскрасневшиеся щеки. Я любил всю ее.

Мой взгляд переместился на крошечную фигурку в люльке рядом с ней, и я подумал, что мое сердце может выскочить из груди.

Наша дочь, Эбигейл, мирно спала. Она была завернута в розовое одеяльце, на ней была маленькая шапочка, которую связала моя мама.

Я не мог налюбоваться, какая она невероятная. Какая идеальная. Я уже провел большую часть утра, просто глядя на нее, и не мог налюбоваться.

Я так сильно ее любил.

Конечно, я понятия не имел, что делать. Реальность отцовства ударила меня по лицу, когда я вчера впервые взглянул на ее розовенькое личико. Я хотел иметь детей с Одри, в этом нет сомнений. Но это не означало, что я был готов к реальной ответственности за жизнь такого крошечного, невинного, прекрасного ребенка.

Хотя, возможно, подготовиться к этому было невозможно. Мне вспомнилось, что Гарретт говорил что-то подобное.

Эбби сморщила нос и поджала губы. Она просыпается? Я не был уверен, но меня устраивал любой повод, чтобы обнять ее.

Мои руки казались огромными, когда я просунул их под маленький сверток и поднял. Я держал ее и снова смотрел на ее лицо. На ее мягкие щечки и крошечные реснички. Ее носик пуговкой. У меня было предчувствие, что она будет похожа на свою маму. Я уже представлял себе ее яркую улыбку.

Она сморщилась, ее лицо скривилось от дискомфорта.

– Прости, – прошептал я. – Я неправильно тебя держу?

Я осторожно положил ее на грудь и прижал к себе. Инстинктивно я раскачивался взад-вперед, мягко поглаживая ее по спине. Через несколько минут она вроде бы успокоилась, и я опустился в кресло рядом с кроватью.

Одри зашевелилась, и ее глаза медленно открылись. – Как она?

– Идеально.

Ее улыбка стала шире. – Она и правда такая, правда? Не могу поверить, что она наша.

Дверь открылась, и из-за занавески появилась медсестра. У нее были короткие светлые волосы, и она была одета в голубую униформу. На бейджике было написано – Джен.

– Как дела? – спросила она, ее голос был мягким.

– Все хорошо, – ответила Одри. – Просто устали.

– Конечно, устали, – сказала она. – Все выглядит отлично и у мамы, и у ребенка, так что у меня документы на вашу выписку. У вас есть автокресло?

Я кивнул в сторону комнаты, где оставил его. – Вон там.

– Отлично. Спешить некуда, но, когда будете готовы, положите ее и пристегните. Мы проведем быстрый осмотр, а затем вы сможете отправиться домой.

Я взглянул на Одри. Ее глаза были широко раскрыты. Я чувствовал то же самое. Они действительно собирались отпустить нас с ней?

Неужели они не понимают, что мы понятия не имеем, что делать?

Джен ушла, а мы не спеша стали собираться в дорогу. Одри переоделась в свой домашний наряд – свободную футболку и джоггеры, в которых она жила всю первую половину беременности. У нас была одежда для новорожденной Эбби, которая оказалась слишком большой. Она вертелась и издавала самые милые звуки, пока мы ее переодевали, но так и не проснулась.

Я не понимал, о чем беспокоится Одри. Она уже умела обращаться с нашей дочерью. Она так ловко пристегнула ее в автокресле, будто делала это сотни раз. Когда мы были готовы, медсестра вернулась и убедилась, что мы все сделали правильно, после чего мы были свободны.

Пока мы шли к новому внедорожнику Одри, было трудно избавиться от ощущения, что это безумие – они не должны отпускать нас домой с настоящим ребенком. Мы покидали относительное спокойствие и безопасность больницы и впервые выводили нашу крошечную, хрупкую дочь в мир.

Меня охватил прилив защитных чувств. Никто не мог встать между мной и моими девочками. Никогда.

Мы установили автокресло, и Одри села с ней на заднее сиденье во время короткой поездки домой. Когда мы добрались до дома, я припарковался рядом с машиной Леджера. Он присматривал за собаками, пока мы были в больнице.

– Я знаю, что Макс и Мэгги – хорошие собаки, но нам нужно быть очень осторожными, пока они не привыкнут к ней, – сказала Одри. – Я не знаю, был ли кто-нибудь из них когда-нибудь рядом с новорожденным.

Я отправила Леджеру быстрое сообщение, чтобы он вывел их на задний двор, и мы могли зайти внутрь без всякой собачьей драмы. – Не волнуйся. Я не позволю им размазывать по ней слюни.

– Эбби, мы дома. Здесь ты будешь расти. Разве это не здорово?

Я окинул взглядом дом. Когда я привез сюда свою дочь, это место приобрело совершенно новый смысл. Это был не просто дом, это был наш дом. Место, где мы собирались растить наших детей. Впереди нас ждали годы празднований дней рождения и Рождества, бои снежками и мороженое в жаркие летние дни.

Моя жизнь была чертовски прекрасна.

Я вышел из машины и вытащил автокресло с заднего сиденья. Эбби все еще спала, и я подумал, не придется ли нам потом за это расплачиваться. Будет ли она спать весь день и не спать всю ночь? Скорее всего. Но мы с Одри справимся с этим вместе.

– Леджер вывел собак на улицу? – спросила Одри, когда мы подошли к входной двери.

– Да. С ними все будет в порядке.

– Я знаю, что с ними все будет хорошо. Просто я так нервничаю из-за всего. Стоит ей только чуть-чуть дернуться, и я подпрыгиваю.

Я убрал ее волосы с лица и заправил их за ухо. – Не волнуйся. Ты самая лучшая мама. У нас все получится.

Ее глаза затуманились слезами, и она прикусила губу. – Я так тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. – Я поцеловал ее в макушку, а затем открыл дверь, чтобы занести нашу дочь домой.

Леджер встал с дивана и сунул телефон в задний карман. На нем была старая футболка «Роллинг Стоунз» и джинсы-скинни, и я искренне задавался вопросом, слышал ли он что-нибудь о тех группах, чьи футболки он всегда носил. Но сложнее всего было бороться с желанием сказать Леджеру, чтобы он сбрил свое жалкое подобие усов и нормально подстригся.

Хотя он был хорошим парнем. Он ушел из газеты, чтобы работать на меня – решил, что ремонты – его призвание. У него не было почти никаких навыков, но я ценил его энтузиазм. По крайней мере, он работал полный день, что было удивительно, учитывая, что в газете он ничего не делал.

– Привет. – Он подошел ближе, чтобы посмотреть на Эбби. – Посмотрите на нее.

– Это Эбигейл, – сказала Одри. – Или Эбби.

– Привет, Эбби, – сказал он. – Вау, она милая.

Да, черт возьми, она была милой. – Спасибо.

Я опустил автокресло, отстегнул ее и взял на руки. Мы с Одри долго смотрели на нее, практически забыв о том, что Леджер вообще был там.

Эбби корчилась и сопела.

– Боже мой, – сказала Одри. – По-моему, она только что покакала. Это было так мило.

– Это мой сигнал уходить, – сказал Леджер. – Собаки были великолепны. Я могу посидеть с ними в любое время, но подгузники? Это перебор.

– Еще раз спасибо, – сказала Одри. – Мы ценим это.

– Без проблем. Пока, Эбби. Будет здорово пообщаться с тобой, когда ты подрастешь.

Одри засмеялась и взяла ребенка. – Я поменяю ей подгузник, а потом мы сможем завести собак в дом.

Я выглянул через заднюю дверь, пока Одри ее переодевала. Бедные Макс и Мэгги прижались носами к стеклу и виляли хвостами. Они не понимали, почему мы до сих пор не пустили их внутрь.

– Дайте нам секундочку, – сказал я через дверь. Не то чтобы они понимали, что я говорю, но я делал это уже автоматически.

– Хорошо, я готова. – Одри держала на руках только что переодетую Эбби. – Давай, впускай их.

Я открыл дверь, и они попытались войти одновременно. Макс чуть не застрял, но Мэгги протиснулась мимо него.

Обе собаки побежали к Одри. Они кружили вокруг нее, обнюхивая, пытаясь разглядеть, что у нее в руках. Они были одержимы Одри, когда она была беременна, постоянно хотели обниматься с ней и клали головы ей на живот. Знали ли они, что именно оттуда появилась малышка? Имели ли они хоть какое-то представление о том, что такое человеческий ребенок?

Я стоял рядом, готовый отогнать их, если они будут слишком возбуждены. Это были милые собаки, и я не беспокоился, что они причинят Эбби боль. Но, как сказала Одри, они никогда раньше не были рядом с новорожденными. Я не знал, поймут ли они.

– Что вы думаете? – спросила Одри. – Это Эбби. Она наш ребенок.

Обе собаки заскулили от восторга, их хвосты виляли как сумасшедшие. Макс бросился прочь и скрылся наверху, оставив Мэгги обнюхивать ноги Эбби.

Через минуту он вернулся со своим любимым оранжевым мячиком. Я уже собирался сказать ему, что еще не время играть, но он не положил его к нашим ногам, надеясь, что мы поиграем с ним. Он продолжал держать его во рту, смотрел на Одри, а его хвост вилял.

– Чего ты хочешь? – спросила она. – У меня руки заняты, я не могу бросить тебе мяч.

Макс продолжал выжидающе смотреть на нее, как будто хотел, чтобы она что-то сделала.

Она слегка наклонилась. – Хочешь посмотреть на ребенка?

Он подошел ближе и осторожно положил мяч прямо на Эбби.

– Боже мой, он дарит ей свою любимую игрушку, – сказала она, ее глаза снова наполнились слезами. – Хороший мальчик, Макс. Такой хороший мальчик.

Мэгги, похоже, поняла, что происходит. Она побежала на кухню и вернулась с другим мячом.

– Хорошая девочка, Мэгги. – Одри наклонилась, чтобы получить второй мяч для Эбби. – Хорошая девочка. – Это было так мило, что можно было умереть.

Я присел, чтобы погладить собак. – Хорошие собаки.

– Она начинает просыпаться. Посмотрю, не голодна ли она. А потом я с удовольствием приму душ.

– Уже иду.

Я помог Одри удобно устроиться на диване с подушкой для кормления и принес ей воды и немного закусок на случай, если она проголодается. Собакам потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться, но в конце концов они устроились на диване рядом с ней, довольные тем, что оказались рядом с мамой и малышом.

Когда Одри закончила кормить Эбби, я забрал ее, чтобы Одри могла принять душ. Она крепко спала. Мы поднялись наверх, и я устроился на кровати с Эбби на груди. Собаки свернулись калачиком рядом.

Я засыпал и просыпался, пока Одри не вышла из ванной. Она прижалась ко мне, и мое сердце еще никогда не было таким наполненным любовью.

Рядом со мной были мои самые любимые люди и самые лучшие собаки. Моя малышка крепко спала у меня на груди, а моя жена прижималась ко мне. Я не мог не думать о том, что чуть не потерял ее. Как я чуть не упустил все это. И не только потому, что ее пытался убить психопат. Ведь было время, когда я был настолько замкнут, что не допускал мысли о ком-то рядом.

Солнечный свет Одри пробился сквозь трещины в моей броне. Я не был создан для одиночества. Я был создан для этого – быть мужем и отцом. Быть их защитником.

Я не мог представить себе ничего лучшего.

Notes

[

←1

]

Приблизительно 165 см

[

←2

]

Отопление, вентиляция и кондиционирование

[

←3