Текст книги "Водопад одержимости (ЛП)"
Автор книги: Клэр Кингсли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Перевод: Julia Ju
Редактура: Камилла
Обложка: Ленчик Кулажко
Вычитка: Камилла
Оформление: Ленчик Кулажко
ГЛАВА 1
Джосайя
Пять лет назад
Казалось, что кольцо в моем кармане весит миллион фунтов.
Я понятия не имел, как такой парень, как я, оказался в этом положении. По сути, я был наименее романтичным человеком на свете. Но вот он я, сижу в одном из самых приятных ресторанов Тиликума «Соль и железо» напротив девушки, с которой встречался два года, с кольцом в кармане.
Обстановка была подходящая. Хрустящие белые скатерти, свечи, вино. Рядом с моим столиком лежало меню; я уже выбрал стейк. Развернув тканевую салфетку, я положил ее себе на колени, пока Кассандра откладывала свое меню в сторону.
Она выглядела рассеянной. Кассандра проверяла свой телефон полдюжины раз с тех пор, как мы заняли места за столиком, что не было для нее чем-то необычным, но это заставило меня задуматься о том, что происходит. Возможно, что-то по работе. Она была менеджером по рекламе в крупной компании, занимающейся социальными сетями, и, хотя обычно она работала удаленно, за последние несколько месяцев ей несколько раз приходилось ездить в корпорацию.
Кассандра нахмурилась и посмотрела на свой телефон. Возможно, сейчас не время. Я сунул руку в карман и коснулся пальцами бриллианта и гладкого золотого ободка. Мне казалось, что если я когда-нибудь сделаю женщине предложение, то ее настроение должно улучшиться.
– Все в порядке? – спросил я.
– Что? – Она подняла глаза, словно удивившись, что я сижу напротив нее. – Извини. Я в порядке. Это работа.
Но Кассандра не убрала телефон. Она положила его на стол рядом с собой и перекинула свои светлые волосы через плечо.
– Тебе нужно идти? – спросил я. Мы успели заказать только напитки. – Мы можем взять еду на вынос, если так будет проще. Поедим дома.
– Нет, все в порядке. – Она подвинулась и поправила свое черное платье.
Что-то было не так. Обычно она так не нервничала.
И тут меня осенило. Она знала.
Уголки моего рта слегка приподнялись. Кассандра меня раскусила. Интересно, как она догадалась? Я не сказал ничего, чтобы она могла понять. Никаких промахов. И кольцо я забрал только утром. Она никак не могла его увидеть. Я даже вынул его из коробочки, просто положив в карман, чтобы она ничего не заподозрила.
Возможно, она просто слишком хорошо меня знала. Я не смог сохранить такой большой секрет.
Это означало, что время пришло. Я сунул руку в карман и на полсекунды задумался, стоит ли мне встать на одно колено, или я могу просто надеть кольцо ей на палец, не устраивая представления. Я заколебался, и в этот момент к нашему столику подошел официант. Я вынул руку из кармана, тщательно следя за тем, чтобы кольцо не выпало.
– Могу я предложить вам закуски?
– Я бы хотела кальмары, – сказала Кассандра. – А ты хочешь что-нибудь?
– Нет, спасибо.
– Прекрасно, – с улыбкой произнес официант. Это был стройный парень с темными волосами, вероятно, студент колледжа. – Вы готовы сделать заказ или вам нужно еще немного времени?
– Мне нужно больше времени, – сказала она. – Спасибо.
Официант ушел, а я сунул руку в карман, чтобы достать кольцо, но Кассандра снова взяла телефон.
Все оказалось сложнее, чем предполагалась. Я думал, что все, что мне нужно сделать, – это купить кольцо, пригласить ее на ужин и подарить его ей. Но теперь, когда мы были здесь, казалось, что все идет не так.
Она отложила телефон и отпила вина. Я решил, что пора действовать, но вместо того, чтобы беспокоиться о кольце, я просто открыл рот, чтобы привлечь ее внимание, пока она снова не отвлеклась на работу.
Когда я начал произносить ее имя, она заговорила.
– Джосайя, я думаю, нам нужно поговорить.
Я и так не особенно хорошо справлялся со своими чувствами, но эта фраза могла заставить желудок любого мужчины сжаться от ледяного спазма ужаса.
– О чем?
Она глубоко вздохнула.
– Я получила предложение о работе. Это повышение. Большое.
– Это здорово! – Это была хорошая новость. Так почему же я все еще чувствовал это напряжение?
– Спасибо. – Она улыбнулась. – Я не сказала тебе, что подала заявление, потому что предполагала, что у меня нет шансов.
– С чего бы тебе так думать? Ты потрясающая.
– Я не знаю. Просто казалось, что шансов мало. Должно было быть так много претендентов.
Я потянулся через стол и взял ее за руку.
– Значит, они сделали правильный выбор.
Ее улыбка стала шире, но также быстро угасла. Кассандра отдернула руку.
– Дело в том, что это в Сан-Франциско.
Мне потребовалась секунда, чтобы осознать последствия.
– Значит, это не дистанционная работа? Тебе придется переехать?
Она кивнула.
Мой мозг тут же включился, начав решать проблему и составлять список вариантов с плюсами и минусами.
– Хорошо. Когда?
– Они хотят, чтобы я приступила как можно скорее. Я поживу в корпоративной квартире, пока не найду свою. То есть, на следующей неделе.
Я откинулся назад.
– Так быстро?
Она снова кивнула.
– Хорошо. – Я постучал пальцем по столу. Официант вернулся, но я бросил на него жесткий взгляд, и он отступил. – Сан-Франциско – это не Марс. У нас все получится.
– О, Джосайя.
– Что? Это не идеальный вариант, но мы справимся.
Она поджала губы, но ничего не сказала.
Ледяной ужас охватил меня, распространяясь изнутри.
– Ты не хочешь разбираться с этим, так ведь?
– Я просто не понимаю, как. Вся твоя жизнь здесь. Работа, семья. Можешь ли ты действительно представить, что переедешь в другой штат?
– Ты собиралась дать мне шанс ответить на этот вопрос самому?
– Я знаю тебя. Ты не будешь счастлив в Сан-Франциско.
Я на мгновение уставился на нее.
– Значит, ты считаешь, что нам не стоит обсудить это? Ты уже согласилась на эту должность.
– Конечно, согласилась. Я не могла упустить такой шанс.
Я медленно кивнул. Я всегда поддерживал ее карьеру, она делала ее счастливой, и это было прекрасно.
Но мне казалось, что я тоже делаю ее счастливой.
Моя рука скользнула по внешней стороне кармана брюк, и очертания кольца нечетко проступили сквозь ткань. Возможно, мне не следовало думать, что она предпочтет меня повышению. Но, взглянув на нее, я понял, как был наивен, думая, что мы будем вместе.
Очевидно, я ошибался.
От боли в груди стало трудно дышать. Не Кассандра причинила мне эту боль – не она нанесла мне эту рану. Но она совершенно точно снова заставила ее кровоточить.
– Я знала, что ты не поймешь. – В ее голосе прозвучали защитные интонации. – Ты вырос здесь, поэтому для тебя это привычная жизнь. Но этот город слишком мал для меня. Я не могу оставаться здесь до конца своих дней.
– Нет, я понимаю. – Я перевел взгляд на входную дверь, не в силах больше смотреть ей в глаза. – Ты должна делать то, что лучше для тебя. И это не я.
– Дело не в тебе. Речь идет о моей карьере, о моих мечтах. Наконец-то у меня что-то получается!
На мгновение я подумал о том, чтобы достать кольцо и положить его на стол, чтобы она знала. Чтобы она увидела, от чего отказывается.
Но я не стал этого делать. Это ничего не изменит. Кассандра не хотела такой жизни, и, что еще важнее, она не хотела меня.
Я встал и бросил на стол немного денег, чтобы оплатить то, что мы заказали. Она начала протестовать, прося меня сесть. Я проигнорировал ее. С меня хватит. Не говоря ни слова, я вышел и не оглянулся.
В одном она была не права. Я понял. Она не была первой женщиной, сделавшей такой выбор в отношении меня.
Но она точно будет последней. Я больше никому не дам такого шанса.
ГЛАВА 2
Одри
Один взгляд на полукруглую подъездную дорожку – и я уже не могла отделаться от мысли, что все это было большой ошибкой.
– Что скажешь, Макс?
Его лохматый хвост стучал по пассажирскому сидению, пока он смотрел в окно.
– Конечно, ты в восторге. Ты же собака. Все вокруг тебя радует.
Он продолжал вилять хвостом, а его язык высунулся изо рта.
Дом моего детства выглядел странно холодным в лучах июньского солнца. Он был величественным и внушительным, с каменным фасадом и высокими двойными дверями. Ландшафтный дизайн добавлял солидности: вдоль подъездной дорожки росли аккуратно подстриженные кустарники, а газон мог бы стать полем для гольфа.
Для моих родителей всегда было важно, чтобы во всем был порядок. Особенно снаружи.
– Вот мы и на месте.
Я свернула на подъездную дорожку и припарковалась, стараясь не обращать внимания на то, насколько это было похоже на провал.
Почти каждый сантиметр моей маленькой Honda Civic был забит вещами. Размещение вещей в пространстве – не совсем мой конек, поэтому я была впечатлена тем, что впихнула в нее все, чем владела.
Было странно осознавать, что все мое имущество поместилось в эту машину. Большая часть мебели, которую мы использовали, принадлежала моей последней соседке, а что касается остального, то я решила не перевозить все заново, а выбросить лишнее. Я начну все сначала, как только найду постоянное место жительства.
Скоро. Скоро я найду свое собственное жилье.
А пока мне нужно было смириться с тем, что есть.
Макс положил передние лапы на приборную панель, его тело практически вибрировало от возбуждения. Я понятия не имела, что это за порода, – спасатели в Бойсе тоже не знали, – но это были сорок пять фунтов коричнево-белой радости. Он был не самым умным, и, если бы кто-то попытался ограбить меня, он, скорее всего, не стал бы защищать меня, а перевернулся на спину и попросил погладить живот. Но Макс всегда вызывал у меня улыбку.
Я вышла из машины, и Макс последовал за мной, быстро сделав круг вокруг моих ног, прежде чем броситься к входной двери. Я вернулась в машину, чтобы поискать поводок. Моя мама не любила собак, и она взбесилась бы, если бы я отпустила его на свободу в первый же день.
– Я знаю, что тебе хочется побегать, но мы не можем этого сделать. – Я пристегнула поводок к его ошейнику. – Бабушке это не понравится.
Ей также не нравилось, что я называла ее бабушкой по отношению к собаке. Но я не виновата, что была единственным ребенком и что все ее надежды на внуков возлагались на меня. Это было серьезное давление.
Особенно если учесть, что я все еще была одинока.
Вздох.
Мое сердцебиение участилось, когда я потянулась к дверной ручке. Возвращение в Пайнкрест, маленький городок в Каскадных горах, где я выросла, не входило в мои планы. Совершенно точно. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Но вот я оказалась в машине, набитой вещами, и собиралась временно поселиться с мамой, чтобы я могла выйти на новую работу.
Возможно, это было огромной ошибкой. Устроиться здесь на работу. Переехать обратно. Это было похоже на возвращение домой с поджатым хвостом. Это провал.
Такое бывает, когда вас увольняют и вы несколько месяцев не можете найти другую работу. Ваши сбережения иссякают, и вы хватаетесь за возможность работать в газете маленького городка, даже если она находится в Тиликуме, в одном шаге от места, где вы выросли.
– Ну же. – Я не была уверена, говорю я с собой или с Максом. Да это и не имело значения. По сути, это было одно и то же. – Все будет хорошо.
Я открыла дверь, и меня окутал запах моего детства. Дом всегда пах кондиционером для белья с легкой примесью хлорки. Внутри все было так же величественно и официально, как и снаружи. Мраморные полы, стильная мебель, дорогие предметы искусства. Все было очень красиво, хотя я всегда чувствовала себя одетой не к месту, как будто обстановка требовала платья и каблуков, а не майки, шорт и сандалий.
Я внимательно осматривалась в поисках маминой кошки, Герцогини. Надеюсь, она учуяла Макса и осталась наверху. Макс и мухи не обидит, но его желание поиграть, вероятно, может не найти понимания у Герцогини.
В официальной гостиной справа на стене над газовым камином висел семейный портрет. Мы втроем одеты по высшему разряду: папа в костюме-тройке, а мы с мамой в черных вечерних платьях. Я всегда считала, что это выглядит консервативно, но мама называла это элегантным.
Странно видеть, как папа улыбается мне с портрета, зная, что он уже никогда не войдет в эту дверь после работы, приветствуя нас громогласным голосом. Прошло уже больше двух лет, как его не стало, но до сих пор легко забыть, что его нет.
– Мама? – позвала я, удерживая Макса рядом с собой, несмотря на его явное желание броситься в дом и исследовать его. – Я здесь.
– Одри. – Она появилась на верхней площадке лестницы, словно позируя для журнала, одетая в бежевую блузку и брюки цвета загара. – Я так рада тебя видеть!
Я не похожа на свою мать. Она была высокой и худой, с голубыми глазами и короткими серебристо-русыми волосами, в то время как я унаследовала смуглые черты отца: густые каштановые волосы и карие глаза. Несмотря на мои детские мечты быть выше мамы, мой рост не превышал пяти футов четырех дюймов1, и к пятнадцати годам я стала слишком фигуристой, чтобы одалживать у нее одежду.
– Привет, мам.
Она перевела взгляд на Макса, и я не пропустила микровыражение недовольства, промелькнувшее на ее лице.
– Он на поводке. Я не позволю ему прыгнуть на тебя или что-то в этом роде.
Макс застучал хвостом по мраморному полу, когда она приблизилась. Он перевернулся на спину и поднял лапы вверх, надеясь, что ему погладят живот.
– Я вижу, что у тебя все еще есть собака.
– Макс очень дружелюбный. Он хочет, чтобы ты его погладила.
Она снова посмотрела на него. – Может быть, позже. Как доехали?
– Это было долго. – Я пожала плечами. – Но хорошо. Никаких пробок или других проблем.
– Ну не стой здесь в холле. Она жестом указала в сторону кухни. – Заходи.
Глаза отца, казалось, следили за мной, пока я проходила мимо. Жутковато.
Я прошла на кухню, удерживая Макса рядом. Мне нужно было вывести его на прогулку, чтобы позволить ему сбросить энергию. Бедный пес слишком долго просидел в машине.
Кухня была массивной, с огромным островом, мраморными столешницами и шкафами из светлого дерева. Над островом висел кованый светильник с цветочным абажуром из матового стекла и виноградными лозами, переплетающимися до высокого потолка. Все было оформлено в стиле винодельни, вплоть до большой стеклянной банки, стоявшей в углу, которая наполовину заполнена винными пробками.
– Чаю? – спросила мама.
– Было бы здорово, спасибо.
Я провела Макса по кухне, давая ему возможность все обнюхать. Он остановился, чтобы лизнуть пятно на кафельном полу, а через несколько шагов обнаружил переход к ковру в гостиной чрезвычайно интересным. Вероятно, он почувствовал запах маминой кошки.
В гостиной располагался камин, с установленным над ним телевизором с плоским экраном и секционный диван, заваленный яркими подушками разных оттенков бежевого и светло-голубого. Не похоже, что комната часто использовалась. Мама никогда не была любительницей смотреть телевизор или кино. Вероятно, она заходила туда только для того, чтобы протереть пыль с фотографий и безделушек на камине и полках.
А еще там была стена Одри. Моя стена.
Я окончила школу более десяти лет назад, но она все еще была там. Целая стена моих достижений.
Я придвинулась ближе, пока Макс продолжал принюхиваться. В центре висела одна из моих выпускных фотографий. Я понятия не имела, что тогда происходило с моими волосами: зигзагообразная прическа и всклокоченные концы. Вокруг фотографий висели награды, которые я получила: от сертификата лучшей ученицы года в шестом классе и грамот за участие в соревнованиях по чирлидингу и легкой атлетике, до плакетки с титулом младшей мисс Пайнкреста.
Медаль, которую я получила на выпускном, висела на деревянном крючке, а на консольном столике под ней стояло еще больше фотографий, в основном запечатлевших школьные годы. Нахмурившись, я взяла в руки фотографию с выпускного бала. Мой бывший парень, Колин Гривз, ухмылялся мне с нее, одетый в свой взятый напрокат смокинг с розовым галстуком-бабочкой в тон моему платью.
– Я видела Колина на днях, – сказала мама, в ее тоне слышались нотки пикантных сплетен.
– Да? – Я отложила фотографию.
– Конечно, он выглядел великолепно. Он подумывает о том, чтобы баллотироваться в городской совет.
– Рада за него.
– Твой отец был бы в восторге.
– Уверена, что так и есть.
– Хотя, я слышала, что у них с Лорелеей сейчас не лучшие времена.
– О нет, – ответила я, нахмурив брови от беспокойства. Я вернулась на кухню, села на один из высоких табуретов и предложила Максу лечь. К счастью, он действительно послушался. – Это очень плохо.
– Ну, я бы не сказала, что удивлена. – Мама пододвинула ко мне кружку с чаем. – Все знают, что он слишком поспешно женился на ней.
Я услышала то, что мама не сказала. Он поспешил жениться на ней после того, как ты его бросила. Так что это твоя вина.
Конечно, он начал встречаться с Лорелеей почти сразу после нашего разрыва, и они поженились всего через несколько месяцев. Сейчас я не злюсь на это, но тогда мне было больно. Мы встречались пять лет – с выпускного класса средней школы до окончания мной колледжа, – так что можно было подумать, что ему потребуется время, чтобы двигаться дальше.
Но, в отличие от моей матери, которая так и не простила мне разрыва с ним, я это пережила.
– Надеюсь, с ними все будет в порядке, – сказала я, и именно это я имела в виду. Я не питала зла к Колину. Я была рада, что не я вышла за него замуж, но я не хотела, чтобы с ним случилось что-то плохое.
Мама бесстрастно пожала плечами. – Наверное, это к лучшему, что у них нет детей. Может, им нужна консультация. Хотя я не уверена, что консультант сможет исправить тот факт, что он женился не на той женщине.
Пора сменить тему, пока она не начала рассказывать о том, что это я была правильной женщиной и должна была выйти за него замуж, потому что посмотрите на меня сейчас, в мои тридцать с небольшим я до сих пор одинока.
– Итак, я приступаю к новой работе в понедельник.
Она улыбнулась. – Самое умное, что они когда-либо делали, – это наняли тебя.
– Спасибо. Я просто рада, что хоть кто-то наконец-то это сделал.
Я не была настолько уверена в этой работе, но нищие не выбирают. После того, как я подала заявления практически во все места, которые только смогла найти, я откликнулась на объявление в «Тиликум Трибьюн», в основном от отчаяния. Я никогда не работала в газете, но у меня была степень по журналистике. К моему изумлению, они позвали меня на собеседование и сразу же предложили работу.
Проблема трудоустройства была решена. Но последние несколько лет я жила почти в семи часах езды, в Бойсе. Работа в газете маленького городка – это не удаленная работа, поэтому нужно было собирать вещи и переезжать.
Тиликум был не Пайнкрест, но достаточно близко. Весь этот район, от Пайнкреста до Тиликума и Эхо-Крика, в моих глазах подпадал под понятие «родной город». И не в том милом, ностальгическом смысле, который делает переезд обратно теплым и пушистым. А в том смысле, что я никогда не хотела жить здесь снова, из-за чего чувствовала себя большой, толстой неудачницей.
Но все было в порядке. Эта работа была средством достижения цели – способом встать на ноги. Я продолжу искать другую, желательно не менее чем в пяти-шести часах езды отсюда, а до тех пор буду выживать.
Без предупреждения Макс вскочил на ноги. Он сорвался с места, и поводок выскользнул у меня из рук.
– Макс! – Я соскочила с табуретки и побежала за ним. – Макс, вернись!
Спойлер: он не послушался.
Мы с мамой побежали в гостиную и обнаружили, что Макс пытается просунуть свою голову в двухдюймовую щель под диваном. Его морда высунулась на секунду – ровно настолько, чтобы полаять, – и он снова принялся за дело, засовывая нос под диван.
– Макс, вылезай оттуда.
– О нет, – сказала мама. – Герцогиня.
– Наверное, так и есть. Он увидел твою кошку.
– Не позволяй ему обижать мою малышку.
– Он не обидит ее. Он хочет поиграть.
Макс снова залаял.
– Одри, он ее съест!
– Он ее не съест. – По крайней мере, я надеялась, что не съест. – Это его приветственный лай.
Мама прижала руки к груди. – Герцогиня, оставайся там. Не выходи, малышка. Мамочка спасет тебя.
Не то чтобы она действительно что-то делала для спасения своей кошки.
– Я уведу его. – Я подошла достаточно близко, чтобы достать поводок, и тут Макс издал громкий вопль боли. Я схватила поводок и потащила его прочь. – Что случилось? Кошечка тебя достала?
У него была небольшая царапина на носу, достаточная, чтобы выступила кровь.
– О, дружище, это должно быть больно.
– Герцогиня, – ворковала мама, медленно подходя к дивану. – Выходи, кис-кис.
Я оттащила Макса подальше и держала его поводок в смертельной хватке. – Может, она просто хочет побыть там какое-то время.
– Нет, ей нужна мама, – она причмокнула. – Вот, вот, моя драгоценная маленькая кошечка.
Присев, я проверила нос Макса. Он вилял хвостом и пытался лизнуть мне лицо. Это была неглубокая царапина. Наверное, это больше удивило его, чем ранило. Сейчас он, казалось, уже ничего не замечал.
Наконец, из-за задней стенки дивана вышла Герцогиня. Это была белая персидская кошка с длинным мехом, особенно вокруг мордочки, и янтарными глазами, которые, как мне казалось, придавали ей злобный вид.
– Вот так, милая малышка. – Мама взяла ее на руки и прижала к себе. – Не волнуйся, злая собачка тебя не достанет.
Макс залаял.
Герцогиня зашипела.
– Я не думаю, что Макс – злодей в этом сценарии, но ладно.
Мама нахмурилась. – Моя драгоценная кошка не злая. Она просто защищалась. А этой собаке придется остаться на улице.
– Где на улице?
– На заднем дворе.
– Он не огорожен.
– А ты не можешь привязать его?
– Мама!
– Что? Это неправильно? Я не хочу быть жестокой с ним, я просто пытаюсь быть практичной.
Я вздохнула. – Я буду держать его на поводке в доме и выводить на прогулки, чтобы он мог побегать. А через дорогу от моей работы есть собачий садик, так что я буду водить его туда, пока буду на работе.
– Поводок работает не совсем так, как заявлено в рекламе.
– Я просто положила его себе на колени. Я думала, что кошка наверху, в твоей комнате, или где-то там. Я буду осторожнее.
Она прижала кошку к себе. – Ну, тогда ладно. У нас все получится. Пойдем, милая кошечка, получим угощение. Ты заслужила его после такого испуга. Да, заслужила.
Я посмотрела на Макса. Его милые карие глаза встретились с моими, и он завилял хвостом.
– Давай, хороший мальчик. Прогуляемся и выпустим немного энергии.
Когда я уходила, я все еще слышала, как мама что-то лепетала своей кошке. Я закрыла за собой дверь и сделала еще один глубокий вдох. Воздух был свежим и теплым, еще не совсем летний зной, но намек на него был.
Мы прошли мимо моей машины полной вещей, которые я привезла, и меня охватило чувство покорности. Вот до чего докатилась моя жизнь. Возвращение домой, работа в провинциальной газете от безысходности.
Придется смириться с этим. Все равно это было лишь средство достижения цели.
ГЛАВА 3
Джосайя
Запах был повсюду.
Я сморщил нос. Я надеялся, что источником вони было ковровое покрытие, но вчера мы вынесли последнее. И во всем доме по-прежнему пахло сигаретным дымом и чем-то еще, что я не мог определить. Да и не хотел, наверное. Стены были разрушены, повсюду виднелись потеки от воды, и казалось, что каждый раз, когда я сдираю следующий слой, я нахожу новую проблему.
И все же в этом доме было что-то, что мне нравилось.
Я опустил кувалду и положил руки в кожаных перчатках на рукоятку. На полу кухни валялись разбитые куски дешевых шкафов, а в воздухе висела пыль. Пот стекал по моей спине, и я с нетерпением ждал вечера, чтобы посидеть на диване с ледяным пивом. Но демонтаж был приятной работой. Возможность на время выпустить зверя на волю.
И несмотря на то, что многое еще предстояло сделать, дом уже выглядел гораздо лучше, чем, когда мы с папой его купили. Предыдущие владельцы сдавали его в аренду и явно не заботились о его состоянии. Мне были знакомы все подводные камни, связанные с арендой недвижимости, но это место было просто помойкой. Мы также владели домом по соседству, и одной из причин, по которой мы купили этот дом, было то, что мы хотели привести его в порядок и сдать в аренду приличной семье, чтобы наши соседи больше не выглядели так, будто у них тут лаборатория по производству метамфетамина.
Но до того, как это станет реальностью, предстояло пройти еще долгий путь.
Я поднял кувалду и замахнулся. Она снесла следующую часть шкафа с удовлетворяющим звуком. Я размахнулся еще раз, сильнее, отправив в полет кусок древесно-стружечной плиты вместе с большим куском гипсокартона.
Какого черта?
Подойдя ближе, я приподнял защитные очки. Какой-то гений приклеил нижние шкафы к стене. Я выбил кусок гипсокартона вместе со шкафом. Это, вероятно, означало, что остальные шкафы тоже были приклеены.
Проклятье. Я надеялся, что гипсокартон удастся сохранить, но все выглядело не очень хорошо.
Я схватил оставшийся кусок шкафа, который все еще был прикреплен к стене, и потянул. Еще больше гипсокартона треснуло и отвалилось, обнажив каркас за ним.
К черту. Я поднял кувалду и сильно размахнулся, позволяя ей пробить дерево, древесно-стружечную плиту, клей, гипсокартон – мне было все равно. Я замахнулся еще раз. Бах! Шкаф разлетелся на куски. Еще раз, и я вскрыл еще часть стены. Снова и снова, пока спина и руки не начали гореть, а по вискам не побежал пот. Там, где раньше была кухонная стена с дерьмовыми шкафами, теперь лежала груда обломков, а в стене зияла огромная дыра.
– Ты в порядке? – спросил голос позади меня.
Я повернулся и увидела свою сестру Аннику, одетую в футболку и джинсы. Ее светлые волосы были собраны, а с одного плеча свисала сумочка.
– Да. – Я снял защитные очки и вытер пот со лба. – А что?
– Можно подумать, что шкаф убил твоего лучшего друга.
Я хмыкнул.
– Ты планировал снести полстены или просто был в ударе?
– Какой-то идиот приклеил шкафы к гипсокартону.
Она поморщилась. – Это нехорошо.
Мое сердце все еще сильно билось, но быстрый всплеск разочарования уже утих. Я окинул взглядом причиненный ущерб. Глупо.
Но я получил удовольствие.
– Тебе что-нибудь нужно? – спросил я.
– Я должна была встретиться с новыми жильцами соседнего дома с двумя спальнями, но они отказались в последнюю минуту.
Я нахмурил брови. – Почему?
– У них возникли какие-то семейные дела. Изменили свои планы.
– Значит, он будет пустовать еще месяц.
– Да, как минимум. Я размещу новое объявление, когда доберусь до ноутбука.
Я снова хмыкнул. Предложение не было идеальным, особенно учитывая, что мы находились в середине очередного ремонта.
Раньше Анника работала на полставки у нашего брата Люка в его автомастерской, но несколько лет назад я переманил ее к себе на полную ставку. Теперь она была лицом нашего бизнеса. Мы с папой покупали дома и ремонтировали их. Она общалась с арендаторами или покупателями, если мы решали продать дом. Мои навыки общения с людьми были не самыми лучшими, так что это всех устраивало.
А еще у нее был миллион детей, так что работа на дому ее вполне устраивала.
Ладно, у нее их было четверо. Но все равно.
– Это место выглядит… – Она сделала паузу и огляделась. – Я хотела сказать, что оно выглядит лучше, но ты поймешь, что я вру. И воняет, как раньше.
– Когда мы покроем стены грунтовкой Kilz, запах должен исчезнуть. И, как ты знаешь, должно стать хуже, прежде чем станет лучше.
– Иногда это похоже на жизнь.
Я снова надел защитные очки. – Я не пытался сказать что-то глубокомысленное.
– Может, и нет, но это правда. – Она указала на кувалду. – Будь осторожен со стенами. Некоторые из них, возможно, важны для структурной целостности здания.
– Ты думаешь?
Она закатила глаза. – Если подумать, то можешь оторваться. Выпусти немного агрессии.
Я снова хмыкнул.
– Увидимся позже, – сказала она, направляясь к выходу.
Я пробормотал едва слышное прощание. Мне нравилась моя сестра. Мы всегда ладили. Просто мне не хотелось разговаривать.
Впрочем, мне вообще редко хотелось разговаривать. Схватив кувалду, я принялся за работу над следующими шкафами.
Через час все они были разломаны на части, а гипсокартона осталось гораздо меньше. Частично я сомневался, не стоит ли просто доломать все это. Мы не планировали разбирать кухню до основания, но, вероятно, ремонт был уже нецелесообразен.
Мой желудок заурчал, напоминая, что я пропустил обед. Со стенами я разберусь позже. Пора было заканчивать.
Я оставил все, как было, и вышел наружу, чтобы запереть дверь. Половину подъездной дорожки занимал мусорный контейнер, и снаружи дом нуждался в таком же ремонте, что и внутри. К счастью, крыша была прочной, но новая краска и чертовски много ландшафтных работ были необходимы.
Я припарковал свой грузовик на улице – темно-серый Ford F-150, который я купил пару лет назад. По всей видимости, это была подходящая машина для Хейвенов: у двух моих братьев были такие же, только других цветов.
Вечерний воздух был приятно прохладным, а небо – ясным. Стоял июнь, но летняя жара еще не наступила. И это было чертовски хорошо. Мне нужно было поскорее вызвать своего специалиста по ОВиК2 для обслуживания кондиционера, иначе лето будет невыносимым.
Я оставил ремонтируемый дом, поехал в город и нашел место для парковки через дорогу от «Медного чайника». Обычно, когда был голоден, я просто забегал в «Квик-стоп», чтобы съесть сэндвич в упаковке, но сейчас мне захотелось горячей еды.
Через дорогу перебежала белка, заставив парня в красном пикапе ударить по тормозам. Грузовик остановился, и переднее колесо оказалось в нескольких сантиметрах от того, чтобы раздавить животное. Белка побежала дальше, размахивая пушистым хвостом и, видимо, не обращая внимания на то, что чуть не стала жертвой на дороге.
Белки считали себя здесь хозяевами.
Я кивнул парню и направился к закусочной.
В «Медном чайнике» уютно пахло едой, а звон посуды смешивался с негромким гулом разговоров. Хозяйка, Хайди, едва ли выглядела достаточно взрослой, чтобы учиться в старшей школе, не говоря уже о работе в закусочной. Но, что я мог знать. Все вокруг казались мне слишком молодыми.
– Вам нужен столик? – Она окинула взглядом заполненное кафе. – Это может занять несколько минут. Все места заняты.
– Я возьму что-нибудь на вынос.
– Вы знаете, что хотите, или вам нужно посмотреть меню?
– Нет, нет, Хайди, – раздался знакомый голос из глубины кафе. – Он сядет со мной.
Меня охватило легкое предчувствие, когда моя тетя Луиза помахала мне рукой из-за своего столика.
У Луизы Хейвен были длинные седые волосы, которые она всегда убирала в пучок, и глубокие морщины вокруг глаз от частых улыбок. Она вышла замуж за старшего брата моего отца, когда им обоим было по шестнадцать лет, и они, несмотря ни на что, оставались вместе на протяжении последних пятидесяти с лишним лет. В какой-то момент в туманном прошлом она выбрала велюровые спортивные костюмы в качестве своего фирменного стиля. Я понятия не имел, есть ли у нее что-то еще, или ее шкаф – это просто радуга из толстовок на молнии и подходящих к ним штанов. Сегодняшний был темно-фиолетовый.
