Текст книги "Шпион"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Джастин Скотт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

50

– Брайан научил меня этому на мой двенадцатый день рождения. Даже подарил мне собственное долото. Оно из чистого золота, видите?

Заостренный металл сидел на ее пальце, как коготь.

– Стой совершенно неподвижно, – сказал Белл Марион. – Не сопротивляйся. У мистера О'Ши преимущество.

– Слушайтесь своего жениха, – сказала Кэтрин Ди.

Глазник О'Ши сказал:

– Отвечаю на ваш вопрос, Белл: в частности, я отплатил старику за его доброту тем, что спас Кэтрин, как он спас меня. Кэтрин образованна, состоятельна и свободна. Никто не сможет ее обидеть.

– Образованна, состоятельна, свободна и смертельно опасна, – сказал Белл.

Другой рукой Кэтрин извлекла пистолет.

– Еще один подарок на день рождения?

– Отдайте Брайану его шпагу, мистер Белл, пока ваша невеста не ослепла и я не застрелила вас.

Белл бросил шпагу О'Ши рукоятью вперед. Как он и ожидал, шпион оказался слишком умен, чтобы поддаться на эту уловку. Он поймал шпагу, не сводя глаз с Белла. Но, когда начал убирать ее в ножны, взглянул вниз, чтобы убедиться, что острие войдет в футляр, а не пронзит его руку. Белл ждал именно этого – чтобы О'Ши отвлекся на долю секунды. И пнул с молниеносной скоростью.

Острый нос его ботинка ударил Кэтрин Ди в локтевой нерв, туго натянутый под кожей согнутого локтя. Кэтрин закричала от острой боли и конвульсивно разжала руку. Ее большой палец отдернулся от глаза Марион.

Но долото оставалось на пальце.

Марион старалась вырваться от менее высокой женщины. Кэтрин снова поднесла долото к ее лицу. К этому времени у Белла уже был в руке «дерринджер» и он нажимал на курок. О'Ши пронзительно закричал: «Нет!» – и ударил тростью по руке Белла. В замкнутом пространстве оглушительно прозвучал выстрел. Соломон Барлоу кинулся на пол. Марион вскрикнула, и Белл подумал, что попал в нее. Но упала Кэтрин Ди.

Сильной рукой О'Ши подхватил девушку и распахнул дверь. Белл бросился за ним. Но споткнулся о Соломона Барлоу. Когда он поднялся, О'Ши усаживал Кэтрин в «паккард» с шофером в форме. Из-за машины и из-за дверей показались стрелки в черных шляпах и прицелились.

– Марион, ложись! – закричал Белл. Громилы из частной охраны компании «Райкер и Райкер» открыли огонь. Пули рикошетом били стекла и откалывали крошки камня от стен и витрин. Пешеходы падали на тротуар. Белл стрелял в ответ так быстро, как мог нажимать на курок. Он услышал, как «паккард» тронулся. Выстрелил снова, опустошив «браунинг». Большая машина свернула за угол и во что-то врезалась. Но когда свинец перестал летать и Белл смог выглянуть, «паккард» дымился у фонарного столба, однако Райкера, Ди и шофера след простыл. Белл снова вбежал в магазин, сердце у него билось словно в горле. Соломон Барлоу стонал, держась за ногу. Марион с круглыми глазами сидела на полу за прилавком.

Жива!

Он склонился к ней.

– Ты ранена?

Она провела рукой по смертельно бледному лицу.

– Думаю, нет, – сказала она тихо.

– Ты в порядке?

– Где они?

– Сбежали. Не волнуйся. Далеко не уйдут.

Марион что-то стискивала в прижатой к груди руке.

– Что это?

Медленно, с трудом она разжала пальцы. На ее ладони лежал изумруд, зеленый и таинственный, как кошачий глаз.

– Мне казалось, он тебе не понравился.

Марион осмотрела разбитые стекла и стены в ямках от пуль.

– У меня ни царапины. И у тебя тоже. Это счастливый амулет.

– Вся ювелирная промышленность Ньюарка потрясена, – сказал Морис Вайнтрауб, крепкий седовласый патриарх, владелец самой крупной в Ньюарке фабрики, где изготавливали пряжки. – Я с самой Гражданской войны покупаю камни у «Райкера и Райкера». Когда был еще только один Райкер.

– Вы знали, что Эрхарда Райкера усыновили?

– Неужели? Нет, не знал.

Вайнтрауб посмотрел на море рабочих столов, за которыми при скудном северном свете работали ювелиры. На его губах появилась задумчивая улыбка, он погладил подбородок.

– Это многое объясняет.

– О чем вы говорите?

– Он был хороший человек.

– Отец?

– Нет. Его отец был хладнокровным мерзавцем.

Белл обменялся недоуменным взглядом с Арчи Эбботом.

Владелец фабрики заметил это.

– Я еврей, – объяснил он. – И знаю, когда меня не любят за то, что я еврей. Отец скрывал свою ненависть, чтобы вести дела, но она так и сочилась из него. Он не мог полностью ее скрыть. Сын относился ко мне без ненависти. Он был не настолько европейцем, как старик.

Белл и Арчи снова переглянулись. Вайнтрауб сказал:

– Я хочу сказать, он вел себякак хороший человек. Джентльмен в делах и добр в частной жизни. Он один из очень немногих моих поставщиков, кого я пригласил бы к себе домой. Не человека, который способен устроить стрельбу на Мейден-лейн. Не фанатика, как его отец.

Арчи сказал:

– Вероятно, вы не расстроились, когда его отца убили в Южной Африке?

– Я не удивился.

– Прошу прощения? – переспросил Арчи, а Белл резко сказал:

– Что вы хотите этим сказать?

– Я часто в шутку говорил жене: «Герр Райкер – немецкий агент».

– Почему вы так говорили?

– Он не мог удержаться и не хвастать своими путешествиями. Но я заметил, что на протяжении многих лет дороги всегда приводили его туда, где Германия становилась источником неприятностей и осложнений. В 1870 году, когда началась франко-прусская война, он оказался в Эльзасе-Лотарингии. В восемьдесят первом был на острове Самоа, когда Соединенные Штаты, Англия и Германия провоцировали гражданскую войну. В Занзибаре, когда Германия захватила так называемый Восточно-Африканский протекторат. В Китае, когда Германия захватила Циндао, и в Южной Африке, когда кайзер встал на сторону буров, воевавших с Англией.

– И был там убит, – заметил Арчи.

– Во время атаки, которой командовал сам генерал Сматс, – заметил Исаак Белл. – Если он не был немецким шпионом, то мастером необыкновенных совпадений был. Спасибо, мистер Вайнтрауб. Вы нам очень помогли.

По дороге в Нью-Йорк Белл сказал Арчи:

– Когда я обвинил О'Ши в том, что он отплатил усыновившему его человеку тем, что стал убийцей и шпионом, он ответил, что спасение Кэтрин из Адской кухни было «одним из способов» его отплаты. Он сказал: «Я говорю это с гордостью». Теперь я понимаю – он хвастал тем, что пошел по стопам отца.

– Если человек, усыновивший его, был шпионом, означает ли это, что Райкер-О'Ши шпионит в пользу Германии? Он родился в Америке. Его усыновил немец. Он учился в английской школе и в немецком университете. Кому он верен?

– Он гангстер, – сказал Белл. – Он чужд верности.

– Где он может прятаться сейчас, когда его раскрыли?

– Везде, где его примут. Но не раньше, чем совершит последнее преступление во имя государства, которое защитит преступника.

– Использует торпеды, – сказал Арчи.

– Против чего? – спросил Белл.

Когда Белл вернулся в «Никербокер», в приемной ждал Тед Уитмарк. Он держал шляпу на коленях и не мог смотреть Беллу в глаза, когда спросил:

– Мы здесь можем где-нибудь поговорить наедине, мистер Белл?

– Заходите, – сказал Белл, заметив, что гарвардский галстук Уитмарка повязан криво, обувь нечищена, а брюки нуждаются в глажке. Он провел Уитмарка к своему столу и подвинул стул, так чтобы они могли сидеть рядом и их никто не слышал. Уитмарк сел, сжимая и разжимая руки, кусая губы.

– Как Дороти? – спросил Белл, чтобы успокоить его.

– Ну… в частности, я хотел с вами поговорить и о ней. Но, если не возражаете, сначала о главном.

– Нисколько не возражаю.

– Понимаете, я играю в карты. Часто.

– Вы игрок.

– Да, я игрок. И иногда много проигрываю. У меня пошла полоса проигрышей, и прежде чем я спохватился, я был уже по уши в долгах. Я только хотел вернуть проигранное, но увязал все глубже.

– У вас по-прежнему полоса проигрышей? – спросил Белл.

– Похоже. Да, можно сказать и так.

Он замолчал.

– Могу я предположить, что это огорчает Дороти?

– Да, но дело не в этом. Я вел себя как дурак. Несколько раз очень сильно сглупил. Мне кажется, я усвоил урок Сан-Франциско…

– А что произошло в Сан-Франциско?

– Благодаря вам я избежал расстрела.

– О чем вы? – спросил Белл, внезапно начиная понимать, что дело гораздо серьезнее, чем он предполагал.

– Я хочу сказать, что, когда вы остановили повозку и помешали взорвать арсенал на Мар-Айленде, вы спасли мне жизнь. Там было бы много убитых, виноват был бы я.

– Объясните, – настораживаясь сказал Белл.

– Я дал им пропуск и пароль, чтобы пройти на военную верфь «Мар-Айленд».

– Кому?

– Я столько задолжал. Меня бы убили.

– Кто?

– Ну, сначала Командор Томми. Здесь, в Нью-Йорке. Потом он продал мой долг владельцу казино на Варварском побережье, и там я проиграл еще больше, и тот парень хотел меня убить. Он сказал, они сделают это медленно. Но достаточно было только дать им пропуск и накладные моей фирмы и показать все тайные ходы и тому подобное. Знаю, вы думаете, что я пропустил на базу саботажника, но я ведь не понимал, зачем им это. Я думал, они хотят заключить большой контракт. Я считал, они делают это ради наживы.

– Вы надеялись,что они делают это ради наживы, – холодно возразил Исаак Белл.

Тед Уитмарк повесил голову. А когда снова поднял, в его глазах блестели слезы.

– Я и теперь на это надеюсь. Но, боюсь, это не так. Что-то подсказывает мне, что в этот раз дело еще хуже.

Зазвонил внутренний телефон на столе Белла. Белл взял трубку.

– В чем дело?

– Тут какая-то дама хочет видеть вас и того джентльмена, что сейчас с вами. Мисс Дороти Ленгнер. Впустить?

– Нет. Скажите, что я вскоре к ней выйду. – Он повесил трубку. – Продолжайте, Тед. Что произошло в этот раз?

– Они хотят взять у меня один из грузовиков, которые идут на военную верфь в Бруклине.

– Кто они?

– Лощеный субъект по имени О'Ши. Я слышал, кто-то назвал его Глазником. Должно быть, прозвище. Вы знаете, о ком я говорю?

– Когда им нужен грузовик?

– Завтра. Когда «Нью-Гэмпшир» будет загружать продовольствие и боеприпасы. Он только закончил пробное плавание и теперь в составе Морского экспедиционного корпуса направляется в Панаму, поддерживать мир в проливе. Мое нью-йоркское отделение получило контракт на поставку продовольствия.

– Грузовик большой?

– Самый большой из всех.

– Достаточно большой, чтобы перевезти две торпеды?

Уитмарк пожевал губу.

– Боже. Он нужен им для этого?

Дверь приемной раскрылась, и вошел Гарри Уоррен. Белл снова хотел повернуться к Теду Уитмарку, но тут его внимание привлекло неожиданное движение у двери: он увидел, как Дороти Ленгнер в черном платье и шляпе с черными перьями скользнула в комнату вслед за Гарри, который вежливо спросил:

– Чем могу быть полезен, мэм?

– Я ищу Исаака Белла, – сказала она своим чистым певучим голосом. – Вот и он, я его вижу.

Она пошла к столу Белла, роясь в сумочке.

Уитмарк вскочил.

– Здравствуй, Дороти. Я же тебе сказал, что поговорю с Беллом. Это примирит нас, верно?

Дороти Ленгнер посмотрела ему в лицо. Потом на Белла.

– Здравствуйте, Исаак. Могу я здесь где-нибудь недолго поговорить с Тедом наедине?

Ее прекрасные серебристо-серые глаза были пусты, и у Белла на мгновение создалось странное впечатление, будто она слепа. Но она не могла быть слепа, ведь она шла самостоятельно.

– Мне кажется, в кабинете мистера Ван Дорна никого. Он не стал бы возражать.

Он провел их в пустой кабинет Ван Дорна, закрыл дверь и постоял, прислушиваясь. Из кабинета донесся голос Уитмарка:

– Ведь это примирит нас?

– Нас ничто не примирит.

– Дороти? – спросил Тед. – Что ты делаешь?

В ответ послышался резкий звук выстрела. Белл распахнул дверь. Тед Уитмарк лежал на спине, из его головы лилась кровь. Дороти Ленгнер выронила пистолет, который держала на уровне груди Уитмарка, и сказала Беллу:

– Он убил моего отца.

– Вашего отца убил Ямамото Кента.

– Тед не подкладывал бомбу, но передавал сведения о работе отца над Корпусом 44.

– Это вам сказал Тед?

– Он пытался признаться мне и избавиться от угрызений совести.

Вбежал Гарри Уоррен с пистолетом и склонился над телом. Потом схватил телефон Ван Дорна.

– Она промахнулась, – сказал он Беллу, а потом оператору: – Пригласите врача.

– Тяжело он ранен?

– Царапина. Разорвана кожа, поэтому так много крови.

– Он не умрет?

– Не от этого. Кажется, он приходит в себя.

– Она в него не стреляла, – сказал Белл.

– Что?

– Тед Уитмарк пытался застрелиться. Она схватилась за его пистолет. Спасла ему жизнь.

В глазах Гарри Уоррена было мудрое старческое выражение.

– Скажи еще, Исаак, почему он пытался застрелиться?

– Он предатель. Он только что признался мне, что передавал сведения шпиону.

Гарри Уоррен посмотрел Беллу в лицо и сказал:

– Кажется, мисс Ленгнер спасла жизнь негодяю.

Вбежал гостиничный врач со своей медицинской сумкой, за ним шли коридорные с носилками.

– Отойдите все. Пожалуйста, расступитесь.

Белл провел Дороти к своему столу.

– Садитесь. – Он подозвал ученика. – Пожалуйста, принесите даме стакан воды.

– Зачем вы это сделали? – прошептала Дороти.

– Я не стал бы, если бы вам удалось его убить. Но вам не удалось. Думаю, с вас довольно несчастий и без обвинений полиции.

– А они поверят?

– Если Тед подтвердит. Думаю, подтвердит. А теперь расскажите все, что он рассказал вам.

– С прошлой осени он проиграл в Вашингтоне все деньги. Кто-то из игроков предложил дать ему взаймы. В обмен он говорил с Ямамото. – Она гневно, горько покачала головой. – Он все еще не понимает, что его сознательно заставляли проигрывать.

– Мне он говорил, что ему просто не везло, – сказал Белл. – Продолжайте.

– То же самое произошло этой весной в Нью-Йорке, потом в Сан-Франциско. А теперь снова начинается. Но он понял всю чудовищность того, что делает. Или он так говорит. Я думаю, он старается заставить меня вернуться. Я говорила ему, что между нами все кончено. Он узнал, что я встречаюсь с другим.

– С Фарли Кентом.

– Разумеется, вы знаете, – устало сказала она. – Ван дорны никогда не сдаются. Когда Тед узнал про Фарли, думаю, он решил, что нигде нет правды. Он уверовал. Может, надеялся, что я стану ждать его из тюрьмы. Или плакал, что его повесят за измену.

– Ваш выстрел должен был разубедить его, – заметил Билл.

Дороти улыбнулась.

– Сейчас я не знаю, как отнестись к тому, что я его не убила. Хотела убить. Не могу поверить, что промахнулась: ведь еще чуть-чуть, и…

– Мой опыт подсказывает, – сказал Белл, – что те, кто промахивается при верном выстреле, хотят промахнуться. Большинству людей не так-то легко убить.

– Жаль, что я его не убила.

– Вас бы повесили за это.

– Мне все равно.

– А что бы тогда стало с Фарли Кентом?

– Фарли… – она начала говорить и осеклась.

Белл мягко улыбнулся.

– Вы хотели сказать, что Фарли понял бы, но поняли, что это не так.

Она понурила голову.

– Фарли лишится смысла жизни.

– Я видел Фарли за работой. Мне кажется, он ваш тип мужчины. Он любит свою работу. А вы его любите?

– Да, люблю.

– Позвольте предложить вам охрану, которая проводит вас до Бруклинской военной верфи.

Она встала.

– Спасибо. Я знаю дорогу.

Белл проводил ее до двери.

– Вы начали это расследование, Дороти, когда поклялись обелить имя своего отца. Никто не сделал больше вас, чтобы спасти труд, вложенный вашим отцом и Фарли в Корпус 44. Благодаря вам мы раскрыли шпиона и, не сомневайтесь, возьмем его.

– Тед сказал что-нибудь такое, что вам поможет?

Белл ответил осторожно:

– Он считает, что сказал. Скажите, а как Тед узнал о Фарли Кенте?

– Письмо, подписанное «друг». Почему вы улыбаетесь, Исаак?

– Шпион приходит в отчаяние, – только и ответил Белл. Но у него сложилось впечатление, что О'Ши сознательно подсовывает им Теда с ложными сведениями. Шпион хочет, чтобы Белл поверил, будто нападение предпримут с суши, когда на самом деле он собирается напасть с воды.

Дороти поцеловала его в щеку и стала торопливо спускаться по центральной лестнице.

– Мистер Белл, – сказал человек в приемной. – Вас вызывает детектив отеля.

51

– Тут у входа несколько подозрительных лиц, – доложил детектив отеля «Никербокер». – Клянутся, что должны с вами поговорить, мистер Белл.

– Как их зовут?

– Косматый старик говорит, что у него нет имени, и я склонен ему верить. Молодые называют себя Джимми Ричардс и Марв Гордон.

– Пусть поднимутся ко мне.

– Таким в вестибюле не место, если вы понимаете, о чем я.

– Понял. Но это двоюродные братья маленького Эдди Тобина, и потому они войдут через парадную дверь. Скажите управляющему, что я разрешил. И сами пойдите с ними, чтобы они не пугали женщин.

– Хорошо, мистер Билл, – с сомнением ответил гостиничный детектив.

Ловцы устриц со Статен-Айленда Ричардс и Гордон представили своего старшего спутника, старика с длинными волосами и морщинистым лицом, как «дядюшку Донни Дарби, который нас вырастил».

– В чем дело, ребята?

– Все еще ищете торпеды?

– Откуда вы узнали?

– Флот, и береговая охрана, и охрана гавани мельтешат, как комарье, – сказал Ричардс.

– Обшаривают все причалы в порту, – добавил Гордон.

– Не дают заниматься делом, – пробормотал дядюшка Донни.

– Вы видели торпеды? – спросил Белл.

– Нет.

– Что вы о них знаете?

– Ничего, – сказал Ричардс.

– Только что вы их ищете, – сказал Гордон.

– Совсем ничего? Тогда зачем пришли?

– Мы подумали, может, вас заинтересует «Холланд».

– Что за «Холланд»?

– Самый большой «Холланд», какой мы видели.

– «Холланд» – подводная лодка?

– Да, – хором сказали устричники со Статен-Айленда.

– Где?

– Килл-ван-кулл.

– Со стороны Байонны.

– Подождите, парни. Если вы видели подводную лодку в открытую, это лодка флота.

– Она прячется. Под баржей.

– Дядя Донни увидел ее вчера ночью, когда за ним погнались копы.

– Я несколько дней следил за этой баржей, – сказал дядюшка Донни Дарби.

Исаак Белл принялся расспрашивать его.

Гаванские копы, которые охотятся за угольными пиратами, заметили дядюшку Донни, когда он с двумя друзьями шел за угольной баржей на своей устричной лодке. Дядюшка Донни отказался допустить полицейских на борт для досмотра. Последовали пистолетные выстрелы. Полицейские все равно высадились на лодку. Дядюшка Донни и его друзья прыгнули в Килл и поплыли к берегу.

Друзей Дарби поймали, но старик поплыл к барже, за которой наблюдал несколько дней. Ведь она стояла одна, без экипажа, а на ней – два товарных вагона, в которых могло быть что-нибудь интересное. Усталый старик прятался за баржей и уже начал тонуть, но ступил на что-то прочное, хотя там было слишком глубоко, чтобы стоять. Когда копы ушли, Джимми и Марв, наблюдавшие со стороны Статен-Айленда, на другой устричной лодке спасли своего умного-разумного дядюшку. И внимательнее осмотрели баржу. И под ней увидели очертания подводной лодки.

– Больше флотских «Холландов». Такая же лодка, но к ней как будто добавили что-то с обоих концов.

– Дядюшка Донни знает «Холланды», – объяснил Джимми Ричардс. – Он брал нас в Бруклин наблюдать за флотскими испытаниями. Когда это было?

– В 1903. Лодка с башней над водой делала пятнадцать узлов в час. А когда башня под водой, шесть узлов.

Белл потянулся к телефону:

– Значит, у вас есть основания верить, что вы видели подводную лодку.

– Хотите сами посмотреть? – спросил Марв.

– Да.

– Я ж говорил, он пойдет, – сказал дядюшка Донни.

Исаак Белл позвонил охране Нью-йоркского порта, прихватил Арчи Эббота и Гарри Уоррена и взял сумку для гольфа. Экспресс надземки за десять минут доставил ван дорнов и ловцов устриц по Девятой авеню к Баттери, на южную оконечность Манхэттена. У причала А их ждал сорокафутовый катер портовой охраны.

– Ничего не трогать, – предупредил капитан жителей Статен-Айленда, когда те с опаской поднялись на борт. Он не хотел брать на буксир лодку Дональда Дарби, причаленную поблизости, но Исаак настоял на этом и передал капитану двадцать долларов «для вашего экипажа».

– Никогда не думал, что стану одним из этих, – бормотал старик Дарби, когда катер отходил от причала.

Портовый коп сказал:

– Разве что в наручниках.

Белл сказал Арчи и Гарри:

– Если в Килл-ван-кулле нет подводной лодки, мы попадем под перекрестный огонь.

– Ты правда думаешь, Исаак, что мы ее найдем?

– Я верю, что они думают,будто видели подводную лодку. А подводная лодка превращает торпеды в гораздо более смертоносное оружие, чем корабль. Тем не менее я поверю в подводную лодку, только когда сам ее увижу.

Катер шел по Верхнему заливу, лавируя между паромами, буксирами, баржами и океанскими шхунами и пароходами. Громовой свисток возвестил о прибытии в Нью-Йорк атлантического лайнера. Встречающие лайнер буксиры ответили гудками. Поток барж с грузовыми вагонами связывал Нью-Джерси, Манхэттен, Бруклин и Ист-ривер.

Полицейский катер вошел в извилистый канал между Статен-Айлендом и Нью-Джерси, известный как Килл-ван-кулл. Белл оценил его ширину в тысячу футов, примерно столько же, сколько у узкого рукава пролива Каркинез, где он схватил плывшего от Мар-Айленда Луиса Ло. Слева поднимались холмы Статен-Айленда. Справа – город Байонна. Берега заполняли причалы, склады, лодочные сараи и жилые дома. Через четыре мили Ричардс и Гордон сказали:

– Вот она!

Баржа стояла у самого берега, у ровного зеленого газона перед большим каркасным домом в квартале таких же домов. Старая баржа с тремя отрезками рельсового полотна, короткая и широкая: на ближних к берегу рельсах – грузовой вагон, на дальних – высокий полувагон. Рельсы посередине как будто не заняты, хотя с катера пространство между ними не видно.

– Где подводная лодка? – спросил капитан катера.

– Под ней, – ответил Дональд Дарби. – Посреди баржи вырубили отверстие для ее башни.

– Ты видел ее?

– Нет. Но как иначе они могли приходить и уходить?

Капитан катера сердито посмотрел на Исаака Белла.

– Мистер Белл, я предсказываю, что мой начальник будет говорить с вашим боссом и нам обоим это не понравится.

– Подойдем ближе, – сказал Белл.

– Тут для подводной лодки «Холланд» не хватает глубины.

– Тут очень глубоко, – спокойно возразил Дональд Дарби. – Прилив подрывает берег с этой стороны.

Рулевой передал команду «самый малый», и катер прошел еще пятьдесят футов.

Ван дорны, устричники и полицейский всматривались в мутную воду. Катер все ближе подходил к барже.

– Очень много ила поднялось, – встревоженно сказал Дарби.

– Ее поднял наш винт, – ответил капитан. – Я же говорил, здесь слишком мелко. – Рулевому он приказал: – Задний ход, пока мы не столкнулись.

Дарби сказал:

– Тут глубина тридцать футов.

– Что же подняло ил?

– Вот я и думаю.

– Я тоже, – сказал Исаак Белл, глядя в воду. Из глубины поднимались пузыри и шипели на поверхности.