Текст книги "Шпион"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Джастин Скотт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

– Я знаком кое с кем, кто знает, – сказал Белл.

Коммандер Эббингтон-Уэстлейк вышел из «Гарвардского клуба», где у него было бесплатное почетное членство, и ленивым жестом подозвал такси. Такси, красный «Дарак» с бензиновым двигателем, миновало человека, подзывавшего его у Нью-йоркского яхт-клуба, и остановилось перед дородным англичанином.

– Эй, это мое такси!

– Очевидно, нет, – протянул Эббингтон-Уэстлейк, садясь в машину. – А теперь побыстрей, водитель, пока нас не догнал этот рассерженный яхтсмен.

Машина тронулась. Эббингтон-Уэстлейк назвал адрес в северной части Пятой авеню и уселся поудобнее. На Пятьдесят девятой улице такси вдруг свернуло в Центральный парк. Эббингтон-Уэстлейк постучал тростью в окошко.

– Нет, нет, я не турист, которого нужно возить по парку. Если бы я хотел проехать через парк, я бы сказал об этом. Немедленно возвращайтесь на Пятую авеню!

Водитель нажал на тормоза, и Эббингтона-Уэстлейка сбросило с сиденья. Придя в себя, тот увидел, что смотрит в холодные глаза мрачного Исаака Белла.

– Предупреждаю вас, Белл, у меня есть друзья, которые придут мне на помощь.

– Я не стукну вас по носу за то, что отправили меня на реку к Ямамото Кента, если ответите на вопрос.

– Это вы убили Ямамото? – бесстрашно спросил английский шпион.

– Он погиб в Вашингтоне. Я был в Нью-Йорке.

– Вы приказали его убить?

– Я не один из вас, – ответил Белл.

– Что у вас за вопрос?

– Кем бы ни был этот независимый шпион, действует он странно. Посмотрите сюда.

Он показал Эббингтону-Уэстлейку записку.

– Это он оставил на трупе моего детектива. Зачем?

Эббингтон-Уэстлейк прочел записку.

– Похоже, он что-то хочет вам сказать.

– Вы бы стали так делать?

– Я не провожу детские опыты.

– Могли бы вы убить моего человека из мести?

– Нельзя позволять себе такую роскошь.

– А чтобы пригрозить? Если бы верили, что это может остановить меня?

– Ему следовало бы убить вас. Это положило бы всему конец.

– А вас бы это остановило?

Эббингтон-Уэстлейк улыбнулся.

– Я считаю, что успешные шпионы – это невидимые шпионы. В идеале следует скопировать тайный план, а не красть его, чтобы враг не узнал, что его тайна похищена. Точно так же, если врага нужно убить, это должно выглядеть как несчастный случай. На стройке обломок убивает при падении человека, не вызывая подозрений. Булавка, проткнувшая мозг, – это красный флажок.

– О булавке в газетах не сообщали, – холодно заметил Белл.

– Нужно уметь читать между строк, – возразил англичанин. – Как я вам сказал в «Никербокере», добро пожаловать в мир шпионажа, мистер Белл. Вы уже многому научились. И в глубине души понимаете, что независимый шпион – прежде всего не шпион.

– Он думает не как шпион, – сказал Белл. – Он думает как гангстер.

– В таком случае кто лучше сумеет поймать гангстера, чем детектив? Доброго дня, сэр. Позвольте пожелать вам удачной охоты?

Он вышел из такси и пошел в сторону Пятой авеню.

Белл заторопился в отель «Никербокер» и отыскал Арчи Эббота.

– Отправляйся на торпедную фабрику в Ньюпорт.

– Парни из Бостона уже…

– Мне нужен ты. Это нападение вызывает у меня странное чувство.

– Какое чувство?

– А если это не саботаж? Что если это ограбление? Оставайся там, пока не выяснишь, что они взяли.

Он проводил Арчи на Центральный вокзал, к поезду, вернулся в контору в глубокой задумчивости. Эббингтон-Уэстлейк подтвердил его подозрения. Шпион – прежде всего гангстер. Но это не может быть Командор Томми. Всю его жизнь «гоферы» жили и воевали в узких пределах Адской кухни. Ответ должен быть связан с Луисом Ло. Возможно, он из тонга. Возможно даже, что он и есть шпион. Может, это отличие Луиса он и заметил: Ло действует так, будто у него есть цель. Пора задать ему вопрос.

Белл забрал Луиса Ло с гауптвахты Бруклинской морской верфи поздно вечером и сковал ему руки за спиной.

Первый раз Ло удивился, когда Белл не посадил его в легковую машину или в грузовик, а повел к реке. Они ждали у края воды. Позади возвышался Корпус 44. Ветер доносил шум корабельных двигателей, хлопание парусов, свистки и горны. Рядом, окутанная темнотой, стояла яхта Фальконера «Динамо».

Матросы молча проводили Белла и его пленника на борт. Яхта задним ходом вышла в реку и пошла вниз по течению. Прошла под Бруклинским мостом, миновала Баттери и набрала скорость в Верхнем заливе.

– Если собираетесь бросить меня за борт, – сказал Луис Ло, – не забудьте: я умею плавать.

– В наручниках?

– Полагаю, вы, будучи выше пыток, предварительно снимете их.

Рулевой увеличил скорость до тридцати узлов. Белл отвел Ло в темную каюту. Они сидели там, защищенные от ветра и брызг, пока «Динамо» пересекала Нижний залив. Белл видел в иллюминаторе свет маяка. Когда «Динамо» поднялась на первой атлантической волне, Луис Ло спросил:

– Куда вы меня везете?

– В море.

– Как далеко в море?

– Примерно на пятьдесят миль.

– На это уйдет вся ночь.

– Не для этого судна.

Рулевой демонстрировал достоинства яхты. Прошел час. Движение турбин замедлилось, яхта затормозила. Неожиданно она во что-то ткнулась и остановилась. Белл взял Луиса за руку, проверил, не открыл ли он наручники, и вывел его на палубу. Молчаливые матросы помогли им перебраться на баржу. «Динамо» отошла и стала быстро уходить. Через несколько минут уже можно было различить только пламя из ее труб, потом и оно исчезло в ночи.

– Что теперь? – спросил Луис Ло.

Кремовая пена блестела в звездном свете. Баржа раскачивалась в такт движению волн.

– Теперь поднимемся.

– Поднимемся? Куда?

– На мачту.

Белл видел, как Луис Ло посмотрел на мачту. Воздушная конструкция была так высока, что верхушкой словно задевала звезды.

– Что это? Где мы?

– На барже-мишени. Баржа стоит на якоре на Атлантическом полигоне флота Соединенных Штатов. Инженеры-испытатели построили на барже эту мачту высотой сто двадцать пять футов – последнее слово в строительстве мачт с марсовыми корзинами.

Белл поднялся на две ступеньки, раскрыл наручник на правой руке Ло и застегнул его на своем запястье.

– Готовы? Поднимаемся.

– Куда?

– Вот по этой лестнице. Когда я подниму ногу, вы поднимете руку.

– Зачем?

– На рассвете пройдут испытательные стрельбы; нужно проверить, как эта мачта ведет себя в боевых условиях, когда по нас стреляют из двенадцатидюймовых орудий. Любой шпион, достойный своего имени, многое отдал бы, лишь бы стать тому свидетелем.

Подъем на смотровую площадку оказался долгим, но ни один из них не запыхался, когда они добрались до платформы.

– Вы в отличной форме, Луис.

Белл снял наручник с его щиколотки и приковал к одной из труб, из которых состояла мачта.

– Что теперь?

– Теперь подождем рассвета.

Подул холодный ветер. Мачта раскачивалась, словно вздыхала.

При первом свете стал виден силуэт броненосца на горизонте.

– «Нью-Гэмпшир», – сказал Белл. – Я уверен, вы узнали корабль по трем трубам и старомодному носу-тарану. И должны помнить, что на корабле вдобавок к четырем двенадцатидюймовым орудиям есть еще семи– и восьмидюймовые. Теперь совсем скоро.

Броненосец выплюнул красную вспышку. Пятисотфунтовый снаряд просвистел мимо, как грузовой поезд. Луис пригнулся.

– Что? – закричал он. – Что?

Грохот выстрела утих.

Новая вспышка. Пролетел еще один снаряд, ближе.

– Скоро пристреляются, – сказал Белл Луису Ло.

Красная вспышка выстрела из двенадцатидюймового орудия. Снаряд поднял фонтан в пятидесяти ярдах от баржи. Мачта задрожала. Луис Ло закричал:

– Вы сумасшедший!

– Говорят, у этих орудий особо надежная винтовая нарезка, – ответил Белл.

Снова пролетел снаряд. Луис закрыл лицо руками.

Вскоре света было достаточно, чтобы Белл смог взглянуть на свои золотые часы.

– Еще несколько одиночных выстрелов. Потом начнется стрельба залпами. А закончат бортовыми залпами из всех орудий.

– Хорошо! Хорошо! Признаюсь: я из тонга.

– Вы не просто из тонга, – холодно ответил Белл.

Наградой ему стало удивление на обычно бесстрастном лице Луиса.

– Что это значит?

– Сунь Цзы [36]36
  Сунь Цзы – китайский стратег и мыслитель, предположительно, живший в VI или, по другим источникам, в IV веке до н. э. Автор знаменитого трактата о военной стратегии «Искусство войны».


[Закрыть]об искусстве войны. Позвольте процитировать вашего соотечественника: «Будьте так неуловимы, чтобы казалось, будто вы невидимы…»

– Не понимаю, о чем вы.

– Вы сами сказали мне в поезде: «Нас считают наркоманами или бандитами из тонга». Кто вы на самом деле?

Прогремел залп. Два снаряда пролетели через мачту. Она устояла, но раскачивалась из стороны в сторону.

– Я не из тонга.

– Вы только что сказали, что вы из тонга. Что правда?

– Я не гангстер.

– Перестаньте говорить, кем вы не являетесь, и скажите, кто вы.

– Я из тонгменгуя.

– Что такое тонгменгуй?

– Китайский революционный союз. Тайное движение сопротивления. Мы жертвуем жизнью, чтобы оживить китайское общество.

– Объясните, – сказал Исаак Белл.

В потоке слов Луис Ло признал, что он яростный китайский националист, стремящийся низложить продажную императрицу.

– Она душит Китай. Англия, Германия, вся Европа, даже США кормятся телом умирающего Китая.

– Если вы националист, что вы делаете в Америке?

– Броненосцы-дредноуты. Китай должен построить современный флот, чтобы отогнать колониальных хищников.

– Взорвав Великий белый флот в Сан-Франциско?

– Это не для Китая. Это для него.

– Для него? О ком вы говорите?

Бросив испуганный взгляд на «Нью-Гэмпшир», Ло сказал:

– Есть человек – шпион, – который платит. Не деньгами, но ценной информацией о дредноутах других государств. Мы, Гарольд Винг и я, передавали эти сведения китайским кораблестроителям.

– А вы расплачиваетесь тем, что выполняете его просьбы?

– Совершенно верно, сэр. Можно нам теперь спуститься?

Белл понимал, что это большой прорыв в деле. Именно этого независимого шпиона Ямамото пытался выдать в обмен на свой беспрепятственный уход. Луис снова подвел Белла к нему.

– Вы работаете на трех хозяев. Китайский флот. Ваше движение сопротивления «Тонгменгуй». И шпион, который платил вам за нападение на арсенал на Мар-Айленд. Кто он?

Мимо промчался еще один грузовой состав. Мачта дрожала.

– Я не знаю, кто он.

– Кто ваш посредник? Как он отдает вам приказы и передает сведения?

– Через почтовые ящики. Он оставляет приказы, сведения и деньги на расходы в почтовых ящиках. – Ло пригнулся перед очередным снарядом. – Можно, мы сейчас спустимся?

Сверкая в лучах утреннего солнца, все орудия «Нью-Гэмпшира» нацелились в мачту.

– А вот и бортовой залп, – сказал Белл.

– Вы должны мне поверить.

Белл сказал:

– Я испытываю к вам расположение, Луис. Вы не стали стрелять в меня, пока я не спрыгнул с поезда.

Луис Ло смотрел на броненосец.

– Я не щадил вас. Просто мне не хватило решимости нажать на курок.

– Мне хочется позволить вам спуститься, Луис. Но вы рассказали не все, что знаете. Я не верю, что все приходило почтой.

Луис Ло бросил еще один испуганный взгляд на белый броненосец и окончательно сломался.

– Напасть на арсенал на Мар-Айленде нам приказал Командор Томми Томпсон.

– Как вы связались с бандой «гоферов»?

– Шпион подкупил Хип Синг, чтобы они от своего имени обратились к Командору Томми Томпсону, представив нас как тонгов.

Белл передал Луису Ло белоснежный платок.

– Помашите.

Он помог Луису спуститься с мачты. Когда они добрались до баржи, на катере подплыли офицеры с полигона. Они были вне себя от ярости.

– Как вы…

– Я думал, вы никогда не перестанете стрелять. Мы проголодались.

– Ни на мгновение не поверю, что Командор Томми шпион, – сказал Исаак Белл Джозефу Ван Дорну. – Но бьюсь об заклад, что Томми знает, кто он.

– Лучше бы ему знать, – ответил Ван Дорн. – Облава на его территории лишит копов вагона денег и заставит потратиться на весьма дорогие услуги, чтобы не дать вмешаться Таммани-холлу. [37]37
  Таммани-холл – политическое общество Демократической партии США в Нью-Йорке, действовавшее с 1790-х по 1960-е годы и контролировавшее выдвижение кандидатов и патронаж в Манхэттене с 1854 по 1934 гг.


[Закрыть]

Рослый детектив и его широкогрудый босс наблюдали за облавой из «мормона», припаркованного напротив салуна Командора Томми на Тридцать девятой улице.

– Зато нас полюбят железные дороги, – сказал Белл, и босс признался, что несколько железнодорожных магнатов уже поблагодарили его за то, что он сократил ущерб от действий «гоферов».

– Ну, хорошо хотя бы то, что после этого сеть шпиона заметно уменьшится.

– На это я не рассчитываю, – ответил Исаак Белл, не забывший, что узнал в поезде к Сан-Франциско о взрыве на торпедной станции в Ньюпорте.

Дюжина железнодорожных полицейских возглавила облаву. Они выломали дверь в салун, ломали мебель, били бутылки и выбивали днища из бочек с пивом. Внутри гремели выстрелы. Парни Гарри Уоррена стояли с наручниками наготове; они провели с десяток «гоферов» в наручниках в полицейский фургон.

– Томми с простреленной рукой закрылся в подвале, – доложил Гарри Ван Борну и Беллу. – Один. Возможно, он прислушается к голосу рассудка.

Белл спустился по сырым деревянным ступенькам в подвал. Томми Томпсон сидел в кресле, как гора, опрокинутая землетрясением. В руке он держал пистолет. Он открыл глаза, увидел пистолет Белла, нацеленный ему в голову, и выронил оружие на земляной пол.

– Я Исаак Белл.

– Что случилось с ван дорнами? – возмущенно спросил Томми. – У нас всегда было правило: живи и давай жить другим. Плати копам, не лезь в посторонние дела. У нас здесь работала целая система, и банда частных детективов ее порушила.

– Поэтому ты отправил одного из моих парней в больницу? – холодно спросил Белл.

– Это была не моя идея, – возразил Томми.

– Не твоя? – переспросил Белл. – А кто командовал «гоферами»?

– Это была не моя идея, – упрямо повторил Томми.

– Ты хочешь, чтобы я поверил, будто Командор Томми Томпсон, который убил всех соперников, чтобы возглавить самую крутую банду Нью-Йорка, подчиняется чьим-то приказам?

Томми охватило негодование. Белл, посмеиваясь, решил сыграть на этом.

– Может, ты говоришь правду. Может, ты всего лишь хозяин салуна.

– Черт побери! – взорвался Томми Томпсон и хотел встать с кресла. Высокий детектив остановил его предостерегающим жестом. – Командор Томми не подчиняется ничьим приказам!

Белл позвал, и в подвал спустились Гарри Уоррен и двое его людей.

– Томми говорит, что не сам додумался избить юного Эдди Тобина. Кто-то заставил его это сделать.

– Кто-то? – презрительно повторил Гарри. – Этот «кто-то», приказавший избить ван дорна, случайно не тот же «кто-то», кто приказал тебе послать Луиса Ло и Гарольда Винга, чтоб они взорвали арсенал на Мар-Айленд?

– Он мне не приказывал. Он заплатил. Это не одно и то же.

– Кто? – спросил Белл.

– Сволочь! Бросил меня здесь слушать эти песни.

– Кто?

– Проклятый Глазник О'Ши, вот кто!

– Глазник О'Ши? – недоверчиво повторил Гарри Уоррен. – Ты принимаешь нас за ослов? Глазник О'Ши уже пятнадцать лет как мертв.

– Он не мертв.

– Гарри? – спросил Белл. – Кто такой Глазник О'Ши?

– Был такой «гофер» много лет назад. Злобный тип. Подавал надежды, пока не исчез.

– Я слышал, что он вернулся, – сказал один из детективов Гарри. – Но не поверил.

– Я все еще не верю.

– Я верю, – сказал Исаак Белл. – Шпион с самого начала вел себя как гангстер.

ИСКРА БОЖИЯ

42

1 июня 1908 года

Нью-Йорк

Исаак Белл спросил:

– Почему его называют Глазником?

– Если с ним свяжешься, он тебе вырвет глаз, – сказал Томми Томпсон. – У него на ногте большого пальца острое долото. Было медное, теперь из нержавеющей стали.

– Думаю, – сказал Белл, – ему не часто приходилось драться.

– Да уж, слышали об этом не часто, – подтвердил Томми.

– А помимо этого каков он?

Томми Томпсон сказал:

– Если я буду сидеть здесь и молоть языком, мне нужно промочить горло.

Белл кивнул. Ван дорны извлекли несколько фляжек. Томсон отпил из пары и вытер рот окровавленным рукавом.

– Каков Брайан О'Ши помимо того, что выкалывает глаза? Таков, как всегда. Парень, который видит, что делается за углом.

– Можно ли назвать его прирожденным лидером?

– Кем?

– Вожаком. Как ты. Ты управляешь своей бандой. Он такой же человек?

– Я только знаю, что он все время думает. Он всегда опережает тебя. Глазник видит людей насквозь.

– Если ты говоришь правду, Томми, что О'Ши не мертв, то где он?

Вожак банды поклялся, что не знает.

– Как его зовут сейчас?

– Он не говорил.

– Как он выглядит?

– Как все. Клерк в магазине, банкир, бармен. Я его едва узнал. Одет, точно щеголь с Пятой авеню.

– Рослый?

– Нет. Он маленький.

– По сравнению с тобой, Томми, большинство парней маленькие. Какого он роста?

– Пять футов восемь дюймов. Крепкого сложения. Сильнее парня я не встречал.

Белл как ни в чем не бывало продолжил разговор:

– Стало быть, ему в драке не нужно долото?

– Нет, – ответил Томми, делая еще глоток. – Ему просто это нравится.

– Но ведь после того как он появился ниоткуда и дал тебе денег, ты велел за ним проследить?

– Я послал за ним Пэдди Крысу. Маленький ублюдок вернулся без одного глаза.

Белл взглянул на одного из детективов, тот кивнул, соглашаясь.

– Да, я видел Пэдди с повязкой.

– Исчез, как в нашем детстве. Тогда он тоже растворился в воздухе. Никогда не думал, что снова его увижу. Думал, его бросили в реку.

– Кто бросил? – спросил Белл.

Вожак банды пожал плечами.

Гарри Уоррен сказал:

– Очень многие считали, что это ты бросил его в реку, Томми.

– Ну, так эти многие ошибались. Я думал, это сделал Билли Коллинз. Пока Глазник не вернулся.

Белл взглянул на Гарри Уоррена.

– Наркоман, – объяснил Гарри. – Много лет не слышал о нем. Билли Коллинз ходил с Глазником и Томми. Это была такая троица. Помнишь, Томми? Грабили пьяных, воровали с тележек, продавали наркотики, били всех, кто вставал у них на пути. О'Ши был худшим из них, хуже вот этого Командора, даже хуже Билли Коллинза. Рядом с этими двумя Томми – сама нежность и мягкость. Меньше всего все ожидали, что Томми возглавит «гоферов». Но ты везунчик, Томми, верно? Глазник исчез, Билли стал наркоманом.

Исаак Белл спросил:

– Томми, почему ты считал, что Билли Коллинз бросил Глазника в реку?

– Когда я в последний раз видел Глазника, они пили вместе.

– И сегодня ты не знаешь, где О'Ши?

– Как всегда. Растворился в воздухе.

– А где Билли Коллинз?

Раненый вожак банды пожал плечами, подмигнул и сделал еще глоток из фляжки.

– Где прячутся исчадия ада? Под скалами. В канализации.

43

В десяти милях от Файер-Айленда, пустого участка берега между Лонг-Айлендом и Атлантическим океаном, в пятидесяти милях от Нью-Йорка, встретились три корабля. Дневной свет угасал на западе, и на востоке появились первые звезды. Волны атлантического океана на мелком континентальном шельфе поднимались выше. Капитаны двух кораблей: четырехтысячетонного парового фрейтера с высокой трубой и двумя мощными кранами и океанского буксира, тянувшего железнодорожную баржу с тремя рядами рельсов, – не слишком радовались перспективе перегрузки на сильной зыби, особенно когда ветер дует с моря на берег. Когда они увидели, что третьим кораблем, маленьким одномачтовиком с широкой палубой, приводимым в движение только парусом, управляет красивая рыжеволосая девушка, они начали покрикивать на рулевых.

Похоже было, что свидание закончится, не начавшись. Но девушка так искусно воспользовалась порывом ветра, чтобы подвести к ним свой корабль, что помощник капитана парохода сказал: «Настоящая морячка», а О'Ши посоветовал капитану буксира:

– Не волнуйтесь. Мы всегда можем выбросить вас за борт и управлять кораблем сами.

Он увидел Рейфа Энгельса, махавшего ему рукой с мостика парохода.

Рейфа Энгельса, торговца оружием, разыскивали английская секретная служба за то, что он продавал оружие Ирландской Республиканской армии, и тайная полиция царя – за снабжение оружием русских революционеров. О'Ши познакомился с ним на «Вильгельме Великом», где они осторожно обхаживали друг друга, а потом продолжили на «Лузитании», чувствуя родственные души под сложной маскировкой. Между ними были различия: торговец оружием всегда на стороне угнетенных, идеалист – шпион не был идеалистом. Но за несколько лет они совершили ряд удачных сделок. Этот обмен торпед на подводную лодку был самой крупной из них.

– Где «Холланд»? – крикнул О'Ши через промежуток воды между кораблями.

– Под вами!

О'Ши посмотрел на волны. Вода начала кипеть, как в котле. Под пузырями появилась какая-то темная неопределенная фигура. Из белой пены показалась круглая бронированная башня. А потом море внезапно расступилось и появился блестящий корпус. Длиной сто футов и грозный, как риф.

На башне открылась крышка на петлях. Наружу высунул голову и плечи бородатый человек, осмотрелся и выбрался из башни. Это был Хант Хэтч, некогда главный испытатель компании «Холланд», теперь скрывающийся от английской тайной службы. За ним последовали члены его команды, и вскоре на палубе стояли пять бойцов Ирландского братства, поклявшихся отдать жизнь за независимость Ирландии. Они моргали на свету, вдыхая свежий воздух.

– Обращайтесь с ними хорошо, – потребовал Энгельс, когда они обменялись рукопожатием, закрепляя сделку. – Они храбрые люди.

– Как с собственной семьей, – пообещал О'Ши.

Все они служили в королевском флоте подводниками. Все оказались в английских тюрьмах. Все ненавидели Англию. О'Ши знал, о чем они мечтают: когда станет известно, что подводная лодка и электрические торпеды изготовлены в Англии, решат, что именно Англия предприняла нападение, дабы помешать строительству броненосцев в Америке. И, когда война охватит Европу, рассерженные американцы не встанут на сторону Англии. Тогда Германия победит Англию, и Ирландия освободится.

«Прекрасная мечта, – думал шпион. – И никому она не послужит лучше, чем Глазнику О'Ши».

– Вот ваша торпедная подводная лодка, – сказал Энгельс. – А где мои торпеды Уиллера?

Глазник О'Ши показал на парусник.

Энгельс поклонился.

– Я вижу прекрасную Кэтрин. Здравствуйте, моя прелесть, – крикнул он, приложив ко рту сложенные рупором ладони. – Я вас не узнал без ваших роскошных нарядов. А где мои торпеды?

– Под ней, – сказал О'Ши. – Четыре «Марк-14», усовершенствованных Уиллером. Две вам, две мне.

Энгельс знаками отдал приказ. Моряки на пароходе привели в действие грузовой кран.

– Ошвартуйтесь у борта, Кэтрин. Я заберу две торпеды – может, и вас тоже, если никто не будет смотреть.

Когда Кэтрин искусно выполнила маневр, а экипаж Энгельса снял с парусника две торпеды, послышался далекий гул. О'Ши смотрел, как экипаж подводной лодки хладнокровно оценивает значение этого звука и расстояние до его источника.

– Полигон американского флота Сэнди-Хук, – объяснил он морякам. – Не волнуйтесь. Это далеко.

– Шестьдесят тысяч ярдов, – сказал Хант Хэтч, а один из его людей добавил:

– Десятидюймовые и несколько двенадцатидюймовых.

О'Ши удовлетворенно кивнул. Ирландские мятежники, которые составляют экипаж его подводной лодки, знают свое дело.

Могло показаться, что сделка неравная: подводная лодка в шесть или семь раз длиннее торпеды и способна к самостоятельным действиям. Но «Холланду», пусть удлиненному и модифицированному англичанами, уже пять лет, и из-за быстрого развития подводного флота он уже устарел. А вот «Марк-14» – новейшая разработка Рона Уилларда.

Каждый получил, что хотел. Энгельс уйдет с двумя наиновейшими торпедами, чтобы продать их тому, кто больше заплатит. А «Холланд» и две торпеды, которые экипаж буксира и баржи с трудом перемещает на подводную лодку, – губительнейшее сочетание. Бруклинская военная верфь так и не узнает, что нанесло по ней удар.