Текст книги "Шпион"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Джастин Скотт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

40

Белл уперся ногами, готовясь к прыжку, и бросил беглый взгляд на проносящуюся мимо землю. Из своего опасного положения на ступеньках он мог видеть дальше Луиса. Поезд шел вдоль крутой насыпи из балласта, с бесконечным рядом телеграфных столбов и густыми зарослями деревьев, такими же смертельно опасными, как столбы. Но далеко впереди виднелись поля со стадами овец. Вдоль насыпи шла изгородь из колючей проволоки, чтобы помешать скоту заходить на дорогу. Нужно миновать изгородь, если он надеется пережить прыжок. Но прежде всего нужна пятисекундная отсрочка, чтобы добраться до поля.

Перекрывая рев ветра и стук колес, он крикнул:

– Я найду тебя, Луис!

– Если выживешь, буду прислушиваться к стуку костылей.

– Я никогда не сдамся, – сказал Белл, выигрывая еще секунду. Они почти доехали до поля травы. Склон был круче, чем казался издали.

– Последняя возможность, Белл. Прыгай!

Своим «Никогда!» Белл выиграл еще секунду.

Он сделал отчаянный прыжок, чтобы перелететь через изгородь. На несколько футов разминулся с телеграфным столбом и пролетел в дюймах над изгородью. Но в лицо ему летел виток колючей проволоки. Его подхватил поток воздуха от мчащегося поезда. Он и приподнял его над проволокой. Белл ничком ударился о поросшую травой землю, как игрок в бейсбол, заносящий мяч на базу, и постарался собраться в клубок. И покатился, не в состоянии увернуться от камней на пути. В этом мгновенном полете перед ним возникло что-то твердое, и у него не было никакой возможности избежать столкновения.

Удар сотряс все его тело. Голову окутали боль и тьма. Он смутно сознавал, что разогнул руки и ноги и они болтаются, как у чучела, а он катится по траве. У него не было сил снова поджать конечности. Тьма сгущалась. Немного погодя появилось смутное ощущение, что движение прекратилось. Он услышал барабанный бой. Земля под ним затряслась. Потом наступила полная тьма и неподвижность.

В какой-то момент барабанный бой прекратился. В следующее мгновение Белл понял, что тьма рассеивается. Его открытые глаза смотрели в туманное небо. Мысленно он видел вращающееся поле, полное овец. Голова болела. Солнце передвинулось на час к западу. А когда он сел и осмотрелся, то увидел стадо настоящих овец – неостриженные овцы мирно паслись, а одна в ста ярдах от него тщетно пыталась встать.

Белл потрогал голову, потом проверил, не сломаны ли кости. Переломов не обнаружил. Он неуверенно встал и пошел к овце, чтобы проверить, насколько серьезно ее ранил. Не нужно ли будет застрелить ее, чтобы не мучилась? Но, словно вдохновленная его успехом, овца встала и, прихрамывая, побрела к стаду.

– Прости, приятель, – сказал Белл. – Я не хотел на тебя налететь, но рад, что так получилось.

И пошел искать шляпу.

Услышав приближение поезда, он поднялся на насыпь и встал между рельсами. Стоял, покачиваясь, пока поезд не остановился, конец скотосбрасывателя замер между коленей Белла. Краснолицый машинист подбежал к нему и закричал:

– Какого дьявола! Ты кто такой?

– Агент Ван Дорна, – ответил Белл. – Еду в Напа-Джанкшен.

– Думаешь, дорога твоя?

Белл расстегнул нагрудный карман своего испачканного зеленью пиджака и достал самый удивительный железнодорожный пропуск, какой ему приходилось видеть.

– В определенном смысле так и есть.

Он, шатаясь, подошел к лесенке, ведущей в кабину паровоза, и поднялся по ней.

В Напа-Джанкшен начальник станции сообщил:

– Английский священник и его китайский ученик-миссионер сели в поезд, идущий на север, до Сент-Хелен.

– Когда ушел поезд на Сент-Хелен?

– Северный отошел в три ноль три.

– Подождите. – Белл ухватился рукой за стойку. Как вы сказали? – В голове снова закрутилось поле, полное овец. – Священник?

– Преподобный Дж. Л. Скелтон.

– Не писатель? Не журналист?

– Когда вы в последний раз видели журналиста в белом воротничке?

– И он поехал на север?

В сторону от «Мар-Айленд».

– На север.

– С учеником-китайцем?

– Я уже сказал. Купил два билета до Сент-Хелен.

– Вы их обоих видели в поезде?

– Обоих. Видел, как поезд отходит от станции. И могу сообщить, что он не вернулся.

– Когда следующий поезд на юг?

– Поезд до Вальехо только что ушел.

Белл осмотрелся.

– А это что за рельсы? – Над ними висел электрический провод контактной сети. – Это межгородской?

– Напа – Вальехо – Бенишия, – с отвращением ответил начальник станции. – Это трамвай.

– Когда следующий трамвай до Вальехо?

– Понятия не имею. Я не разговариваю с конкурентами.

Белл дал начальнику свою карточку и десять долларов.

– Если преподобный снова здесь появится, сообщите мне через начальника «Мар-Айленд».

Начальник станции сунул в карман плату за половину рабочей недели и спросил:

– Вероятно, если преподобный появится, я вас в глаза не видел?

Белл дал ему еще десять долларов.

– Вы слышите мои слова раньше, чем я их произношу.

Он ждал на трамвайных рельсах (голова кружилась), когда мимо неслышно прошел красный четырехместный паровой «Стенли Стимер» с желтыми колесами. Выглядел он совершенно новым, только фары забрызгала грязь.

– Эй!

Белл побежал за машиной. Шофер остановился и оглянулся. В больших очках он напоминал школьника, прогуливающего уроки. Белл решил, что он позаимствовал машину отца.

– Ставлю двадцать баксов, что это штука не сделает милю в минуту.

– И проиграете.

– До Вальехо шесть миль. Проиграю двадцать баксов, если доедешь за шесть минут.

Белл проигрывал пари, пока в двух милях от Вальехо они не вылетели из-за поворота и водитель не нажал на тормоза. Дорогу перегородила толпа рабочих, которые копали траншею, чтобы проложить водопропускную трубу:

– Эй! – закричал водитель. – Как нам доехать до Вальехо?

Десятник, сидевший в тени зонта, показал на объездную дорогу, которую они только что миновали.

– Через холм.

Водитель посмотрел на Белла.

– Это нечестно. Я не могу ехать через холм на шестидесяти.

– Дадим тебе фору, – ответил Белл. – Думаю, пари ты уже выиграл.

Водитель добавил пара, и «Стенли» быстро поднялся на несколько сотен футов. Они проехали короткое плато и поднялись еще на сто футов. С вершины Беллу открылось захватывающее зрелище. Внизу лежал город Вальехо, решетка его улиц, домов и магазинов обрывалась у голубых вод залива Сан-Пабло. Справа высокие стальные радиобашни, какие Белл видел на Вашингтонской военной верфи, обозначали «Мар-Айленд». Корабли стояли за островом. Вдалеке, за мысом Сан-Пабло, отделяющим залив Сан-Франциско от залива Сан-Пабло, поднимались столбы черного дыма.

– Остановите машину, – велел Белл.

– Я потеряю время.

Белл протянул ему двадцать долларов.

– Вы уже выиграли.

Колонна белых броненосцев обогнула мыс. Белл узнал их очертания по репродукции картины Генри Рётендаля, которую несколько месяцев назад напечатал «Колльере». Колонну вел флагман, трехтрубный «Коннектикут», за ним шла «Алабама» с двумя трубами, расположенными одна подле другой, затем меньший по размерам «Кирсардж», с двумя трубами в линию и выдвинутой вперед орудийной башней, и, наконец, «Виргиния».

– Ого! – воскликнул мальчик за рулем. – А куда они идут? Небось, бросят якорь у города.

– Вниз, – ответил Белл. – К «Мар-Айленд», производить ремонт и пополнять запасы.

* * *

Парень высадил его у мастерской портного, который обслуживал морских офицеров.

– Во что обойдется повторить мой костюм?

– Отличный костюм, мистер. Пятьдесят долларов, если хотите быстро.

– Сто, – сказал Белл, – если все люди в вашем ателье перестанут заниматься своими делами и костюм будет готов через два часа.

– Договорились. И мы бесплатно вычистим вашу шляпу.

– Я бы воспользовался вашей ванной. А потом хотел бы посидеть в кресле, где можно закрыть глаза.

В зеркале он увидел, что у него слегка расширены зрачки; это указывало на легкое сотрясение. Если обошлось легким сотрясением.

– Спасибо, мистер Шип.

Он умылся, сел в кресло и уснул. Час спустя его разбудило громыхание: к причалу «Мар-Айленд» двигалась бесконечная колонна фургонов и грузовиков. На борту каждого четвертого грузовика было написано «Т. УИТМАРК». Тед должен неплохо зарабатывать тем, что кормит моряков.

Портной сдержал слово. Через два часа после прибытия в Вальехо Исаак Белл сошел с парома «Пайнфор» на Мар-Айленд. У входа на верфь он показал пропуск, который раздобыл для него у морского министра Джозеф Ван Дорн. Моряки отдали честь.

– Отведите меня к коменданту.

У коменданта Белла ждало сообщение с железнодорожной станции Напа-Джанкшен.

– Мои хозяева обычно устраивают прием после того, как я прочту проповедь, – сказал приезжий английский священник преподобный Дж. Л. Скелтон.

– Мы на «Мар-Айленд» поступаем – иначе, – ответил комендант. – Сюда, сэр. Вас ждут.

Крепко держа священника за локоть, начальник верфи провел его через церковь, ярко освещенную лучами сквозь оконные витражи «Тиффани», и распахнул дверь часовни для офицеров. Из-за стола во весь рост поднялся Исаак Белл в безупречном белом костюме.

Скелтон побледнел.

– Подождите, джентльмены, это совсем не то, что вы думаете.

– В поезде вы выдаете себя за писателя, – сказал Белл. – Теперь вы мнимый проповедник.

– Нет, я настоящий священник. Ну, был… лишен сана, понимаете? Небольшое недоразумение с церковными фондами.

– А почему вы изображали Арнольда Беннета?

– Возможность, которую я не мог упустить.

– Возможность?

Скелтон энергично кивнул.

– Я был в западне. Англичане догнали меня в Нью-Йорке. Мне нужно было убираться из города. А эта работа была словно нарочно для меня придумана.

– Кто предложил вам эту работу? – спросил Белл.

– Как кто? Луис Ло, конечно. И бедный Гарольд, которого, как я понимаю, больше нет среди нас.

– А где Луис Ло?

– Я не вполне представляю…

– Вам лучше бы представлять, – заревел комендант. – Или я выбью из вас ответ!

– В этом нет необходимости, – сказал Белл. – Я уверен…

– Замолчите, сэр! – заорал комендант, перебивая Белла, как они заранее договорились. – Это моя верфь. Я поступаю с преступниками, как хочу. Итак, где китаец? Быстрей, пока я не позвал боцмана.

– Мистер Белл прав. В этом нет необходимости. Произошло огромное недоразумение…

– Где китаец?

– Когда я в последний раз его видел, он был одет, как японец, сборщик фруктов.

– Сборщик фруктов? Что это значит?

– Как сборщики фруктов, которых мы видели из поезда у Ваки. Вы их тоже видели, Белл. Там община японцев. Они работают на сборе фруктов. Ягоды и…

Белл взглянул на коменданта, тот кивнул: это правда.

– В чем он был? – спросил Белл.

– Соломенная шляпа, полосатая рубашка, грубые рабочие брюки.

– Комбинезон? С нагрудником?

– Да. Точно как японские сборщики фруктов.

Белл переглянулся с комендантом.

– У вас на острове есть плодовые деревья?

– Конечно, нет. Это верфь. Послушайте, вы, попробуете оправдаться…

Белл перебил:

– Преподобный, у вас единственная возможность не провести остаток жизни в тюрьме. Отвечайте и будьте очень внимательны. Где вы в последний раз видели Луиса Ло, одетого как сборщик фруктов?

– В очереди?

– В какой очереди?

– Повозки стояли в очереди на паром.

– Он был в повозке?

– Правил лошадьми, разве неясно?

Белл направился к двери.

– Он переодет японским фермером, доставляющим фрукты?

– Я и пытаюсь вам это сказать.

– Какие фрукты?

– Ягоды. Клубнику.

– Пропуск! Ты, узкоглазый! – кричал моряк, охранявший вход на короткую дорогу, которая пересекает Мар-Айленд от паромного причала до пирса, где моряки поднимаются по трапам и спускаются по ним, перенося провизию на корабли. – Покажи пропуск!

– Вот он, сэр! – сказал Луис Ло, опустив глаза и протягивая листок. – Я показывал его на пароме.

– Покажи снова. Если б от меня зависело, ни один японец не ступил бы на Мар-Айленд – с пропуском или без него.

– Да, сэр.

Моряк посмотрел в листок.

– Азиаты – возчики фургонов. Должно быть, фермерам нелегко приходится. – Он неторопливо обошел фургон. Взял из корзины ягоду и положил в рот. Подошел сержант.

– Из-за чего задержка?

– Проверяю япошку, сэр.

– У тебя в очереди сто фургонов. Пошевеливайся.

– Слышал, азиатская рожа! Убирайся отсюда!

Он шлепнул мула по спине, и тот рванулся вперед, едва не сбросив Луиса Ло. Дорога, вымощенная булыжником, огибала склады и мастерские и пересекала железнодорожную ветку. Там, где она раздваивалась, Луис Ло дернул вожжи. Мул, шедший за другими повозками, неохотно повернул.

Сердце Ло учащенно забилось. Карта, которую ему дали, показывала, что арсенал – в конце этой дороги, у самой воды. Он обогнул здание фабрики, и вот он – в четверти мили впереди, каменное сооружение с маленькими, забранными решеткой окнами и терракотовой черепичной крышей. Эта терракотовая черепица и блеск голубой воды залива Сан-Пабло напомнили ему родной город Кантон на побережье Южного Китая. Как ни испуган он был, тоска по дому вдруг обрушилась на него, подрывая решимость. Так много прекрасного он больше никогда нигде не увидит.

Из арсенала фургоны уходили на узкий длинный причал, в конце которого стоял сверкающий белый «Коннектикут», флагман Великого белого флота. Он так близко. Впереди последний пост – морские пехотинцы. Запустив руку под сиденье, Ло потянул за шнур. Ему показалось, что он слышат, как под ягодами застучал механизм, но на самом деле это тиканье совершенно заглушали связки динамита под корзинами с ягодами. Он уже близко. Единственный вопрос – насколько ближе он сможет подойти, прежде чем его остановят.

За собой он услышал рокот мощного двигателя. Грузовик, нагруженный бело-красными бочонками с сиропом «Кока-кола». Может, грузовик последовал за ним из очереди повозок с продуктами по ошибке? Ну, все равно: этот грузовик делал одинокий фургон менее подозрительным. Грузовик просигналил и обогнал фургон. Секунду спустя он остановился, его жесткие резиновые шины заскрипели по булыжникам. Грузовик встал боком, перекрыв дорогу, окаймленную с обеих сторон канавами. Объехать его невозможно, а Луис уже запустил механизм взрыва.

Луис крикнул:

– Сэр, пожалуйста, передвиньте грузовик. У меня доставка.

Из кабины грузовика выскочил Белл, схватил мула за хомут и сказал:

– Здравствуй, Луис.

Страх Луиса и тоска по дому мгновенно рассеялись, как унесенный ветром туман. Их сменила ледяная ясность. Он сунул руку под сиденье и потянул за второй шнурок. Этот шнурок тянулся под фургоном к гужам мула. Его движение заставило сдетонировать связку шутих, и те начали одна за другой взрываться. Испуганный мул попятился, уронив Белла на землю. И свернул прямо в кювет, потащив за собой фургон, который перевернулся, разбрасывая ягоды и взрывчатку. Обезумевшее животное вырвалось и побежало, но Луис, видя, что все потеряно, успел вскочить ему на спину. Мул лягался и бил задом, пытаясь сбросить Луиса Ло, но ловкий молодой китаец упорно держался, заставляя мула бежать к воде.

Исаак Белл кинулся за ними через поле, которое вело к узкому проливу, отделяющему Мар-Айленд от Вальехо. Он видел, как мул неожиданно остановился. Луис Ло перелетел через его шею. Китаец покатился по траве, вскочил и побежал. Белл за ним. И вдруг земля содрогнулась от сильного взрыва. Белл оглянулся. По воздуху полетели бочки с кока-колой. Фургон исчез, грузовик горел. Моряки с поста и пирса бежали к огню. «Коннектикут» и каменный арсенал были невредимы.

Белл гнался за Луисом Ло, бежавшим к причалу, где был привязан катер. Из него выскочил матрос и попытался помешать китайцу. Луис Ло свалил его с ног и прыгнул в воду. Когда Белл добежал до причала, Луис Ло уже плыл к Вальехо.

Белл подбежал к катеру.

– Горючее есть?

Моряк, стоявший на причале, ошеломленно ответил:

– Да, сэр.

Белл отвязал причальные концы.

– Эй, вы что делаете, мистер? – Матрос прыгнул в катер и хотел остановить Белла. – Перестаньте!

– Плавать умеешь?

– Конечно.

– Адьё.

Белл ухватил его за руку и бросил за борт. Прилив уводил катер от причала. Белл включил двигатель и обогнул матроса, который негодующе кричал:

– Зачем же так? Давайте помогу!

Меньше всего Беллу нужна была помощь флота. Флот арестует Луиса и посадит на гауптвахту.

– Мой пленник, – сказал он. – Мое дело.

Прилив относил Луиса вниз по течению. Белл плыл рядом с ним на катере, готовый помешать китайцу утонуть. Но Луис оказался хорошим пловцом, он плыл современным стилем и легко резал воду.

На последних ста ярдах Белл обогнал Луиса. Привязал катер и, когда Луис выбрался из воды, ждал его на берегу, помахивая наручниками. Китаец, тяжело дыша, остановился и, не веря своим глазам, смотрел, на высокого детектива, который сказал:

– Протяни руки.

Луис достал нож и с поразительным для человека, только что состязавшегося с приливом, проворством сделал выпад. Белл отразил выпад наручниками и сильно ударил. Луис упал. Он был оглушен, и Белл смог связать ему руки за спиной. Потом поставил на ноги, удивляясь тому, какой он легкий. Луис едва весил больше ста двадцати фунтов.

Белл провел его на причал, где привязал катер. По проливу Каркинез всего четыре или пять миль к югу от Вальехо до Бенисия-Пойнт, где, если повезет, можно будет сесть на поезд, прежде чем флот спохватится.

Но раньше, чем он добрался до причала, подошел паром с Мар-Айленд и высадил толпу рабочих верфи.

– Вот он!

– Взять его!

Рабочие видели взрыв, видели летящие бочки и связали одно с другим. Они бежали к Луису и Беллу, а из подошедшего ремонтного трамвая вывалилась другая толпа; рабочие, размахивая молотами и железными прутьями, присоединились к первой ораве. Сплошная масса людей отрезала Беллу и его пленнику путь к катеру.

Зажгли ацетиленовый факел.

– Поджечь япошку. К дьяволу суд!

Исаак Белл сказал толпе линчевателей:

– Он не японец. Он китаец.

– Все они азиатские рожи, узкоглазые кули, все заодно.

– Вы не можете его сжечь. Он мой.

– Твой? – гневно кричали в толпе.

– А ты кто такой?

– Ты один, а нас сто человек!

– Сто человек? – Белл вытащил из шляпы «дерринджер», из пальто «браунинг» и направил на толпу два ствола. – У меня в левой руке два выстрела, в правой – семь. Так что вас не сто человек, а девяносто один.

Стоявшие впереди попятились, начали прятаться за другими, но на смену им появились люди, из гущи толпы. Толпа надвигалась, люди переглядывались в поисках вожака. Белл с каменным, словно из гранита, лицом переводил холодный взгляд с одного человека на другого.

Стоит лишь одному проявить храбрость…

– Ну, кто первый? Как насчет тебя, впереди?

– Взять его! – закричал высокий человек во втором ряду.

Белл выстрелил из «браунинга». Высокий закричал и опустился на колени, зажимая обеими руками окровавленное ухо.

41

– Девяносто девять, – сказал Исаак Белл.

Толпа попятилась, люди угрюмо переговаривались.

Подошел трамвай, звонком прогоняя рабочих с путей. Белл втащил Луиса Ло в вагон.

– Нельзя его заводить сюда, – сказал кондуктор. – Япошка весь мокрый.

Белл показал водителю трамвая широкое жерло двуствольного «дерринджера».

– Никаких остановок. Прямо к вокзалу Бенисия.

За десять минут, пролетев множество остановок с ожидающими трамвая пассажирами, они добрались до причала парома «Южной Тихоокеанской железной дороги». На другой стороне пролива Порт-Коста шириной в милю Белл видел «Солано», самый большой железнодорожный паром в мире; локомотив вел за собой на паром состав «Оверленд лимитед» из пульмановских вагонов. Белл втащил Ло в кабинет начальника вокзала, представился, купил купейные билеты для поездки через континент и разослал телеграммы. Паром за девять минут пересек пролив. Локомотив вытащил первую половину состава. Маневровый локомотив выталкивал с парома последние четыре вагона. Через десять минут состав снова стал единым и отошел от вокзала Бенисия.

Белл отыскал купе и приковал Луиса к трубе. А когда трансконтинентальный поезд углубился в долину реки Сакраменто, Луис впервые заговорил.

– Куда вы меня везете?

– Луис, из какого вы тонга?

– Я не из тонга.

– Почему вы пытались создать видимость, будто арсенал взорвали японцы?

– Я не стану с вами разговаривать.

– Конечно, станете. Вы расскажете мне все, что я хочу знать: что вы пытались сделать, почему и кто вам приказывал.

– Вам не понять таких людей, как я. Я не буду говорить. Хоть пытайте.

– «Это не мой стиль, – процитировал Белл популярное стихотворение. – Первый удар, – сказал судья».

Луис самодовольно сказал:

– Я читал это ваше «Кейси с битой». [35]35
  «Кейси с битой» – популярнейшее стихотворение о бейсболе, написанное американским поэтом Эрнестом Лоренсом Тейером (1863–1940).


[Закрыть]

– Вы уже кое-что мне сказали, – ответил Белл. – Только сами еще этого не поняли.

– Что сказал?

Детектив замолчал. В сущности Луис Ло подтвердил его сомнения, что он не просто гангстер из тонга. Он не верил, что китаец и есть шпион, но в Ло было нечто большее, чем обнаруживала сегодняшняя попытка на Мар-Айленде.

– Вы дали мне большое преимущество, – сказал Ло.

– Какое?

– Признали, что вы не такой человек, чтобы пытать меня.

– В Хип Синг так определяют человека?

– Что такое Хип Синг?

– Это вы мне скажите.

– Когда мы поменяемся местами и вы станете моим пленником, – сказал Луис Ло, – я буду вас пытать.

Белл вытянулся на койке и закрыл глаза. Голова болела, и овцы по-прежнему летели кувырком.

– Сначала я использую резак, – начал Ло. – Секач. Острый, как бритва. Начну с вашего носа…

Луис Ло продолжал ярко описывать мучения, которым подвергнет Белла. Это продолжалось, пока Белл не захрапел.

Детектив открыл глаза, когда поезд остановился в Сакраменто. В дверь каюты постучали. Белл впустил двух крепких агентов службы охраны из конторы агентства в Сакраменто.

– Отведите его в багажный вагон и наденьте браслеты на руки и на ноги. Один из вас должен все время оставаться с ним. Второй спит. Я заказал для вас место в пульмане. Вы не должны выпускать его из виду ни на миг. Вы не будете отвлекаться на разговоры с проводниками. Если у него появится синяк или ссадина, ответите передо мной. Я буду постоянно заходить. И будьте особенно бдительны на остановках.

– Всю дорогу до Нью-Йорка?

– Мы пересаживаемся в Чикаго.

– Думаете, его друзья попробуют его освободить?

Белл наблюдал за реакцией Ло и ничего не увидел.

– Прихватили обрезы?

– С автоматической подачей патронов, как вы и велели.

– Пусть попробуют. Ладно, Луис. Идите. Надеюсь, следующие пять дней в багажном вагоне вам понравятся.

– Вы никогда не заставите меня говорить.

– Мы поищем возможность, – пообещал Белл.

Роскошные билеты на поезд, твидовый костюм «известного английского писателя», золотые карманные часы, дорогой багаж и сто долларов – вот все, что понадобилось шпиону, чтобы уговорить лишенного сана Дж. Л. Скелтона сыграть роль Арнольда Беннета. Так докладывал глава филиала агентства в Сан-Франциско, Хорас Бронсон, в телеграмме, ожидавшей Белла в Огдене. Но хотя перспектива долгого тюремного срока страшно напугала его, Скелтон понятия не имел, зачем его наняли играть роль патрона путешествующих учеников-миссионеров.

«Он поклялся на стопке библий, – сухо писал Бронсон, – что не знает, почему ему заплатили еще сто долларов, чтобы он вернулся к роли священника и провел службу в церкви на Мар-Айленд. И утверждает, что не знает, почему Гарольд Винг и Луис Ло старались сделать вид, будто это японцы подорвали арсенал на острове, чтобы повредить корабли Великого белого флота».

Хорас Бронсон ему верил. Исаак Белл тоже. Шпион умел заставить других выполнять грязную работу. Как большие орудия Артура Ленгнера, он оставался за много миль от взрыва.

Многое мог бы объяснить источник пропуска, с помощью которого Луис провел свой фургон на борт парома. Но пропуск сгорел при взрыве, как и фургон и грузовик. Даже мул не мог помочь. Его украли в Вика накануне. Охранники, пропустившие сотни фургонов и грузовиков, не смогли вспомнить ничего полезного о пропуске или фургоне с клубникой, который они пропустили на остров.

Два дня спустя, когда поезд пересекал Иллинойс. Белл принес Луису газету из Чикаго. Гангстер из тонга лежал на койке в темном, багажном вагоне без окон, его запястье и лодыжка были прикованы к металлической раме. Сыщик, охранявший его, дремал на стуле.

– Сходите за кофе, – приказал ему Белл, и, когда тот вышел, показал газету Луису.

– Свежая. Новости из Токио.

– Какое мне дело до Токио?

– Японский император пригласил американский Великий белый флот в Японию с официальным визитом, когда флот пересечет океан.

Непроницаемая маска, которую привычно носил Луис, чуть дрогнула. Белл заметил, как на мгновение поникли плечи Луиса, что свидетельствовало о рухнувших надеждах: неудачное покушение на флот не вызвало обострения отношений между Японией и Соединенными Штатами.

Белл удивился. Почему Луису это так важно? Ведь он уже пойман. Его ждет тюрьма, если не веревка, и он потерял деньги, которые ему заплатили бы за успех. Но что ему нужно? Может, им движет не только жажда наживы?

– Можно предположить, Луис, что его императорское величество не пригласил бы флот, если бы вам удалось выдать взрыв верфи на Мар-Айленде за дело рук японцев.

– Какое мне дело до японского императора?

– Вот в этом мой вопрос. Зачем китайскому гангстеру из тонга пытаться разжечь вражду между Японией и США?

– Идите к черту!

– И ради кого? Ради кого вы это делали, Луис?

Луис Ло насмешливо улыбнулся.

– Довольно сотрясать воздух. Пытайте меня. Ничто не заставит меня говорить.

– Мы найдем способ, – пообещал Белл. – В Нью-Йорке.

Вооруженные до зубов чикагские ван дорны, усиленные полицией, вывели Луиса Ло из «Оверленд лимитед», провели по вокзалу Ласаль и посадили в «Твентис сенчури лимитед». Никто не пытался освободить Луиса или убить его, чего, в общем, ожидал Белл. Он решил оставить его под присмотром службы охраны, пока «Твентис сенчури» не пришел в Нью-Йорк. На Центральном вокзале, когда другой отряд ван дорнов посадил Луиса в грузовик и отвез на Бруклинскую военную верфь, Белл оставался вне поля зрения Луиса. Лоуэлл Фальконер помог Луису Ло провести первую ночь на гауптвахте флота.

Белл ждал капитана на его турбинной яхте. «Динамо» была причалена к пирсу верфи между Корпусом 44 и огромной деревянной баржей, которую должен был тащить морской буксир. На барже инженеры воздвигали решетчатую мачту, полномасштабную модель мачты, уменьшенную копию которой Белл видел в мастерской Фарли Кента.

Высоко над головой голубое небо заслоняла корма Корпуса 44. Броневая обшивка выше поднялась по каркасу, и постройка все больше напоминала корабль. Если он станет хотя бы наполовину таким боевым кораблем, какой видел Фальконер и над каким работали Аласдер Макдональд и Артур Ленгнер, враг, когда его собственные корабли будут пылать и выходить из строя, никогда не увидит этот корабль с такой точки.

Устроив пленника, Фальконер вернулся на яхту. Он сообщил, что последними словами Луиса, перед тем как за ним захлопнули стальную дверь, было: «Передайте Беллу, что я никогда не заговорю».

– Заговорит.

– Я бы на это не рассчитывал, – предупредил Фальконер. – Когда я был на Дальнем Востоке, японцы и китайцы буквально потрошили пленных. И ни слова.

Детектив Ван Дорна и капитан стояли на носу «Динамо», когда яхта кормой вперед входила в Ист-ривер; ровное вращение ее девяти винтов по-прежнему вызывало у Белла непривычное ощущение.

– Что-то в этом Луисе Ло есть особенное, – задумчиво сказал Белл. – Не могу только понять, что именно.

– Мне кажется, он очень низко на тотемном столбе.

– Я так не думаю, – сказал Белл. – Он ведет себя гордо, как человек, выполняющий особую миссию.

– Мир для нью-йоркских банд может перевернуться, – сказал Гарри Уоррен, и несколько детективов Ван Дорна, следивших за бандами, согласно закивали. – Сегодня они велики и могущественны, а завтра валяются в сточной канаве.

В заднем помещении конторы в «Никербокере» висела серая пелена от дыма сигар и сигарет. По кругу ходила бутылка виски, которую принес Исаак Белл.

– А кто сейчас в канаве? – спросил он.

– «Хадсон дастерз», «маргиналы» и «жемчужные пуговицы». У «восточных» неприятности – их вожак Монк теперь в Синг-Синге, да они еще ухудшают свое положение, продолжая вражду с «пятиточечниками».

– Прошлой ночью у них была перестрелка под опорами надземки на Третьей авеню, – заметил детектив. – К несчастью, никто не убит.

– В Чайнатауне, – продолжал Гарри, – Хип Синг выгоняют «он льонг». На Вест-Сайде «гоферы» Командора Томми Томпсона на вершине. Вернее, были на вершине. Теперь у этих сукиных детей уйма проблем, с тех пор как ты напустил на них железнодорожную полицию за то, что поколотили малого Эдди Тобина.

Все встретили это одобрительными кивками и замечаниями, в которых звучало растущее восхищение.

– Худших ублюдков, чем эти копы с запада, я не видал.

– Они так насели на «гоферов», что тонг Хип Синг открыл новую опиумную курильню прямо посреди территории «гоферов».

– Стой, стой, – предостерег Гарри Уоррен. – Я видел «гоферов» в заведении Хип Синг в центре города. Там, где был Скалли, Исаак. У меня такое чувство, будто между «гоферами» и Хип Синг что-то происходит. Может, и Скалли это почувствовал?

Кое-кто одобрительно закивал. До всех дошли какие-то слухи.

– Но никто из вас не может ничего сказать о Луисе Ло?

– Это еще ничего не значит, Исаак. В Чайнатауне преступники гораздо более скрытны.

– И лучше организованы. Не говоря уж о том, что умнее.

– И связаны с китайскими кварталами по всей Азии и США.

– Дело связано со шпионажем, поэтому международные связи весьма любопытны, – согласился Белл. – За исключением одного. Зачем отправлять двух человек из Нью-Йорка через весь материк, когда они могли бы использовать местных из китайского квартала в Сан-Франциско? Ведь те гораздо лучше знают территорию.

Никто не ответил. Детективы молчали, тишину нарушали только звон стекла и чирканье спичек. Белл осмотрел ветеранов Гарри. Ему не хватало Джона Скалли. На таких мозговых штурмах Скалли был настоящим волшебником.

– Зачем этот дурацкий спектакль в поезде? – спросил он. – Это не имеет смысла.

Снова тишина. Белл спросил:

– Как дела у маленького Эдди?

– Состояние по-прежнему тяжелое.

– Передайте ему, что я загляну к нему, как только смогу.

– Едва ли он поймет, что вы в палате.

Гарри Уоррен сказал:

– Что касается меня, есть еще одно странное обстоятельство. Зачем «гоферам» натравливать на себя ван дорнов?

– По глупости, – сказал кто-то из детективов, и все рассмеялись.

– Не настолько они глупы. Исаак верно сказал: зачем Луис пересек материк? Избивать парня просто не имело смысла. Банды не выносят драки за пределы своего круга.

Исаак Белл сказал:

– Ты говорил, странно было и то, что Ледяной отправился в Кадмен.

Гарри энергично кивнул.

– «Гоферы» не покидают свою землю.

– И еще ты сказал, что «гоферы» не посылают предупреждений и не мстят, если это навлечет на них гнев извне. Возможно, шпион заплатил им, чтобы они отомстили, как заплатил и за поход в Кадмен.

– Кто может знать, как думают шпионы?