Текст книги "Око небес"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Рассел Блейк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– Руб, это Сэм! – ответил Фарго. – Твой старый друг-приятель.

– Сэм! Сколько лет, сколько зим! Что, ты сейчас в Колумбии? Хочешь угостить меня обедом?

– Придется перенести это на потом, Руб. Нет, я звоню тебе, скорее, в поисках фактов.

– Что на сей раз?

Фарго поведал, что ищет. Когда он закончил, его друг несколько секунд молчал.

– На это может уйти некоторое время, но я дам поручение аналитику, – сказал он наконец. – Я слышал, в наши дни они могут творить чудеса с помощью компьютеров.

– Информация хороша ровно настолько, насколько хорош тот, кто вводит ее в компьютер, – заметил Сэм.

– Разве это не верно? Итак, ты хочешь знать о кубинских археологических тайниках в Морро? Это довольно маловразумительное поле исследования, даже для тебя…

– Я просто пытаюсь сохранить наши взаимоотношения свежими и непредсказуемыми.

– Гм. Знаешь, а я получил повышение.

– В самом деле? Поздравляю!

– Спасибо. Я бы сказал, каково мое новое звание, но тогда мне придется тебя убить, так что лучше не спрашивай.

– Рад за тебя.

– Ладно, дружище. Я задам работу своим эльфам. У тебя прежний электронный адрес?

– Некоторые вещи никогда не меняются.

Когда Сэм дал отбой, Реми придвинулась ближе:

– Что ты думаешь о наших новых коллегах? Марибела потрясающая красавица, правда?

– Кто? – переспросил ее муж. – А, сестра! Я не заметил.

Миссис Фарго ткнула его локтем:

– Ты в курсе, что, когда ты лжешь, в твоих глазах мелькает эдакий предательский огонек?

– Ты кому будешь верить, мне или моим лживым глазам?

– Да я просто говорю… Она не такая, как я ожидала.

– Ее брат тоже. Не такой уродливый, как сестра, но тем не менее.

Дальше они ехали мимо разноцветных фасадов магазинов и жилых домов молча, погрузившись в собственные мысли. Теперь мысли эти крутились вокруг мифического правителя, места его последнего упокоения и препятствий, которые предстояло преодолеть, чтобы появился хоть какой-то шанс найти его гробницу.

14

Синевато-серое небо брызгало дождем на ветровое стекло «Субурбана» Антонио. В это время года утренний туман был обычным явлением в Федеральном округе, или в ФО, как называют его жители Мехико. Пока они ехали на север из городского центра в бедный пригород Лопес Матеос, машина то и дело попадала в пробки.

Потом Касуэло свернул, и, проехав еще квартал, они оказались перед двумя военными машинами, справа и слева от которых стояли тяжело вооруженные солдаты, держа наготове винтовки «М-4».

– Это наша охрана, – объяснил водитель, сбросив скорость. – Полицейские затребовали поддержку армии после того, как прошлой ночью их обстреляли. Вероятно, это были лишь подростки, но сейчас все на взводе.

Он подвел машину к осыпавшемуся бордюру рядом с продовольственным магазином на углу. Стена магазина была разрисована из баллончиков знаками банд, а поперек его разбитых окон выгнулись железные прутья арматуры. Когда Антонио открыл водительскую дверь, появился солдат с нашивками сержанта, и археолог показал этому суровому ветерану свое удостоверение личности. Тот недоверчиво вгляделся в бумаги, после чего взмахом руки позволил исследователям двигаться дальше. Марибела повернулась и посмотрела на Сэма и Реми:

– Настало время шоу… Так у вас говорят?

– Именно так, – ответила миссис Фарго.

Желтая лента отгораживала земляной коричневый склон, ведущий в пропасть под улицей. Сэм и Реми задержали дыхание из-за вони скопившихся нечистот канализации, а Антонио исчез во мраке подземелья.

Послышался отдаленный рев газогенератора, и внутри зажглись два небольших фонаря.

– Давайте. Осталось еще примерно пятнадцать футов, – позвала сеньорита Касуэло.

Реми с трудом сглотнула, чуть не подавилась и последовала за двумя мексиканскими археологами. Сэм тут же двинулся за ней.

Впереди была брешь в каменной стене, там, где камни рухнули внутрь, в пространство за ними. Антонио пробрался через отверстие, трое его спутников – за ним. Еще один фонарь был установлен на треножнике там, где скрещивались три подземных перехода.

Сеньор Касуэло подождал, пока все его догонят, и объяснил:

– Каждый из этих ходов ведет в погребальную камеру. Вероятно, самая значительная – та, которая прямо впереди. Вы увидите гончарные изделия и другие предметы… Они все пронумерованы, и мы оставили их там, где нашли, чтобы в ближайшие несколько дней исследовать более тщательно. Будьте осторожны – пол неровный.

Тесной группой они приблизились к первому склепу. Их шаги отдавались эхом в тесном пространстве, а воздух был пропитан запахом влажной земли и разложения. Антонио нагнулся и щелкнул выключателем распределительной коробки, лежащей у его ног. Ряд рабочих ламп осветил конец тоннеля, и их жутковатый отсвет замерцал на стенах погребальной камеры.

Реми едва не задохнулась, когда корень дерева коснулся ее плеча.

Сэм взял ее за руку:

– Здесь страшновато, а?

Комната была маленькой, двенадцать на двенадцать футов, не больше. В дальнем ее конце виднелось каменное возвышение – это было место последнего упокоения высокопоставленного тольтека. Горшки, глиняные фигурки, маски и орудия из обсидиана валялись слева и справа от возвышения, а над ними перекрещивались куски белого шпагата, натянутого, чтобы точно определить местоположение каждой находки. Самым поразительным было то, что каждый дюйм стен покрывали пиктограммы: вся комната была произведением тольтекского искусства.

Сэм остановился рядом с возвышением, глядя на это потрясающее зрелище, и почувствовал, как жена придвинулась к нему. Они обвели взглядами живописную картину вокруг.

– Все эти вещи, скорее всего, были собраны в аккуратную кучу, – сказала Марибела. – Но за минувшие века землетрясения вот так с ними обошлись. Хотя захоронение в поразительно хорошем состоянии, и самое изумительное – это резные пиктограммы. Очень напоминают те, что были обнаружены при раскопках других известных нам тольтекских исторических мест. Но я никогда еще не видела их в таком изобилии.

Супруги Фарго подошли к ближайшей стене. Сэм вынул из кармана маленький фонарик и включил его.

На него свирепо глядело мрачное лицо. На голове тольтека красовался сложный головной убор, в одной руке он держал стилизованно изображенную дубинку, а в другой – змею. Фарго перешел к другому вырезанному на стене изображению: на нем ягуар приготовился к прыжку, а позади животного виднелся храм. Рядом – процессия воинов. Ниже – люди, ведущие на привязи каких-то животных. Фигурки людей, строящих высокую пирамиду. И еще, и еще, сцена за сценой…

– Изумительно, не правда ли? – прошептала Реми. – И ведь все в замечательном состоянии!

Антонио кивнул:

– Мы надеемся найти еще больше, когда начнутся раскопки. Земля, которую вы видите на полу, насыпалась сюда с течением времени – это неизбежно. Но большая часть подземелья сохранилась в таком первозданном виде, какой мне еще никогда не встречался.

– Чьи мумии вы здесь нашли? – спросила миссис Фарго. – Каковы ваши предположения?

– Вероятно, это были жрецы, но очень высокого ранга – возможно, религиозные лидеры своей эпохи. А вот почему их похоронили к югу от Тулы – загадка.

– Такое было в порядке вещей – хоронить религиозных лидеров в тщательно разработанных склепах? – уточнила Реми.

– О цивилизации тольтеков в настоящее время мало что известно, поэтому тут до сих пор больше вопросов, чем ответов, – вздохнул Касуэло. – Чтобы полностью задокументировать находку, понадобится много месяцев, а то и лет… При условии, что городские власти не прервут нашу работу. Уличное движение наверху – это проблема, хотя мы, наверное, сможем купить одно из ближайших зданий и проделать в нем вход сюда. Но на это нужны финансы…

Все четверо перешли в соседние склепы, где были другие резные изображения и другие артефакты. Реми фотографировала все подряд, чтобы изучить позже. Сколько всего тут было! Такая грандиозная работа означала годы труда искусных ремесленников.

Спустя три часа Антонио дал сигнал, что следует сделать передышку и вернуться наверх.

Марибела пошла впереди, показывая путь.

– Сегодня днем прибудет группа студентов, чтобы помочь нам с раскопками. Вы можете остаться, если хотите, но тут будет очень людно. И, откровенно говоря, вы уже видели большую часть того, на что тут пока стоит смотреть. Может, вам лучше провести некоторое время в институте с артефактами? – предложила она. – Я могу отвезти вас, пока Антонио будет приглядывать тут за работами.

– Это было бы здорово, – сказал Сэм. – Мы не хотим путаться у вас под ногами. И в институтских хранилищах наверняка достаточно материала, стоящего внимания, чтобы мы не сидели без дела.

Реми кивнула, и группа осторожно выбралась обратно на вонючую улицу, где солнце теперь жарило сквозь прорехи в облаках.

Телефон Сэма зазвонил, когда они ехали в институт. Мужчина посмотрел на дисплей и ответил на звонок.

– Что у нас хорошего? – спросил он.

– Похоже, я нарыл для тебя кое-что обнадеживающее, – сказал Руб. – Но есть хорошие новости и плохие новости.

– И какие же плохие?

– Кубинцы такие же скрытные, как и китайцы, поэтому все, что у нас есть, – это слухи и намеки.

– То есть вилами по воде писанное.

– Именно.

– А хорошие новости?

– Очевидно, в Гаване имеется хранилище испанских древностей, и его контролирует министерство внутренних дел. Это часть их музейной группы.

– Наверное, мне лучше не спрашивать, как ты об этом узнал.

– Перебежчик. Приплыл сюда вместе с пятьюдесятью другими на самодельной лодке сорок лет тому назад.

– Значит, информация настолько древняя?

– Это не худшая из твоих проблем.

Почему я подозреваю, что самое лучшее ты приберег напоследок?

– Я и вправду так предсказуем?

– Просто выложи мне все напрямик.

– Хранилище находится под фундаментом Морро Касла, в котором круглосуточно дежурит отряд военной охраны.

– А детали тебе известны?

– Проверь свою электронную почту. Но Сэм! Всего один маленький совет. Кубинцы – агрессивные парни и не любят американцев. Поэтому, если ты задумываешь какую-то глупость, советую ее не делать.

– Это не очень-то ободряет.

Хэйвуд шумно выдохнул:

– Как только я дам отбой, ты будешь предоставлен самому себе, друг мой. Я не смогу тебе помочь, если ты погонишься за этим и попадешь в беду. И я настоятельно рекомендую тебе не совершать опрометчивых поступков.

– Усек. Спасибо еще раз. Я перед тобой в долгу.

– Будь осторожен, Сэм. Ты должен остаться в живых, чтобы вернуть этот долг.

15

Проведя весь день за анализом материалов в институте и за сравнением их с фотографиями, сделанными утром, Фарго закончили работу в шесть вечера и вернулись в отель. Сэм вошел в свой электронный почтовый ящик и провел несколько минут, изучая послание от Руба, в котором было несколько грубо выполненных планов Морро Касла, явно начерченных от руки, и описание военного контингента, охраняющего форт. Построенный в 1589 году для защиты Гавана-Харбор, Морро был национальной достопримечательностью, низведенной ныне до положения приманки для туристов.

Реми сидела на кровати, пока ее муж заканчивал свои дела. Увидев чертеж, она приподняла брови:

– Сэм Фарго, надеюсь, ты не составил какой-нибудь безумный план?

– Конечно, нет. Я просто думаю: какое сейчас милое время года, чтобы посетить Канкун.[15]15
  Канкун – крупный курортный город в Мексике, полуостров Юкатан.


[Закрыть]

– Который всего в часе полета от Кубы, так ведь?

– Что? В самом деле?

– У тебя никуда не годный покерфейс.

Сэм кивнул:

– Значит, хорошо, что я не играю в карты.

– Когда тебе рассказали о зашифрованном манускрипте, я так и знала, что ты не сможешь противиться искушению.

– Ну, теперь, когда ты упомянула об этом, мне кажется просто позором, что нечто настолько потенциально важное для народа Мексики охраняется иноземной властью.

– Мы понятия не имеем, важен ли вообще тот манускрипт. Судя по тому, что нам известно, он может быть, например, кулинарным рецептом.

– С кучей доколумбовых иллюстраций?

– Не забывай про письма от моряков. Они не очень-то много дают. Кроме того, испанское завоевание Мексики продолжалось сколько – сто восемьдесят лет? Поэтому рукопись может быть связана с чем угодно, не обязательно с тольтеками.

– Ладно, согласен. Но разве у нас есть вариант лучше для продолжения наших поисков?

– Пока нет, но мы только начали анализировать местные рельефы. Может, отыщется нечто новое, что укажет нам верное направление…

– А эти рельефы все еще будут здесь, когда мы вернемся обратно.

Реми нахмурилась:

– Если вернемся.

– Ох, да брось! Все, что у меня на уме, – это проникнуть туда, сделать несколько фоток и исчезнуть прежде, чем кто-нибудь сообразит, что происходит. Чем это грозит?

– Это крепость, Сэм. В смысле – она у-креп-ле-на. Режимом, который относится к Соединенным Штатам враждебней, чем любой другой в этом полушарии. Что-то подсказывает мне, что, если нас поймают, мы будем в нешуточной беде.

– Вот почему в моем плане нет ничего, предполагающего нашу поимку.

Женщина вздохнула:

– К твоему сведению, это плохая идея. Но, вижу, с тобой нет смысла спорить.

– Может, смысл в том, чтобы попрактиковаться в спорах?

– У меня за спиной годы практики, и, похоже, спорить с тобой сейчас так же бесполезно, как и тогда, когда мы впервые встретились.

– Тогда полетим в Гавану, оценим форт и среди ночи проскользнем в хранилище.

– Да уж… И как именно ты собираешься это сделать?

– Эту часть плана я пока разработал не до конца.

– Позови меня, когда разработаешь.

Тем вечером от команды супругов Фарго пришло по электронной почте три письма, но ни в одном из них не было ничего такого, чего Сэм и Реми уже бы не знали. Там была статья из энциклопедии о гробнице Кетцалькоатля, описание гроба из жадеита, золотых гор, бесценных орнаментов и «Ока Небес» – опытный глаз Сэма счел все это подростковыми мечтами, выдаваемыми за действительность. Все сокровища были спрятаны в тайной гробнице в священном месте, где их не могли осквернить язычники, а для тольтеков слово «язычник» означало кого угодно, кроме них самих.

Потом Сэм прочитал отчет одного докторанта о поисковой экспедиции 1587 года, предпринятой по следам экспедиции 1521-го. Хотя тот отряд обнаружил много больших городов ацтеков и тольтеков, он нашел лишь пустую гробницу.

Но та единственная в своем роде лихорадка, которую порождает ожидание бесценных сокровищ, не утихала, и авантюристы поколение за поколением искали место последнего упокоения Кетцалькоатля так же, как искали легендарные Семь Золотых Городов[16]16
  Согласно распространенному в Кастилии и Португалии поверью, во время нашествия арабов семь благочестивых епископов, спасаясь от завоевателей, добрались в Атлантическом океане до острова, где основали семь поселений. Молва трубила о несметных сокровищах этих городов, и начиная с XVI века многие старались отыскать эти города, но напрасно.


[Закрыть] и Эльдорадо в Южной Америке… Искали для того, чтобы найти разорение, болезни и, в конечном итоге, смерть.

В начале 1920-х годов, если верить третьей статье из популярного журнала, еще одна группа прочесала храмовые города центральной Мексики в поисках неуловимого сокровища, но так и не вернулась из похода – предполагалось, что ее перебили бандиты в этой весьма беззаконной стране.

После неторопливой трапезы в отеле Фарго проверил расписание полетов из Канкуна и обнаружил, что оттуда каждый день есть несколько рейсов в Гавану. Он внимательно изучил список требований и обнаружил, что они с женой легко смогут добраться до Кубы с визами-вкладышами в паспортах. Как только они оттуда уедут, документы можно будет вынуть, и тогда не останется ни малейших свидетельств того, что они когда-то там были.

Сэм объяснил все это Реми, и они сошлись на том, что попытаются провести мини-отпуск на Кубе и как следует присмотрятся к Морро Каслу.

На следующий день Фарго первым делом известил об их планах всех в Ла-Холье и попросил найти в Гаване надежного человека, который сможет помочь им во время пребывания на Кубе.

Следующим пунктом была поездка в Канкун. Сэм велел Рексу составить полетный план на сегодняшний вечер и затем наконец, когда его заверили, что он может без промедлений получить визы в кубинском консульстве в Канкуне, заказал билеты на завтрашний рейс от Канкуна до Гаваны.

День в институте прошел быстро. Фарго уже видели снимки большей части резных изображений в сети, поэтому ничего неожиданного не нашли.

Дорога в аэропорт была сущим бедствием: из-за движения транспорта на нее ушло почти столько же времени, сколько на полет до Канкуна. Когда «G650» приземлился и дверь во фюзеляже распахнулась, в кабину хлынула удушливая жара: влажность воздуха приближалась к девяноста процентам. Бесплатная машина из отеля унесла супругов в «Ритц-Карлтон», где они зарегистрировались, а после поужинали в «Фантино» – роскошном ресторане отеля. Реми начала с душистого горошка и маслянистого супа из салата-латука с гребешками, а в качестве основного блюда выбрала угольную рыбу. Сэм же сперва заказал желтоперого тунца, а потом – стейк с грибами, запив все бутылкой «Адоб Гваделупе Серафиель Каберне» урожая 2006 года.

Когда официанты унесли тарелки, Фарго откинулся на спинку стула, поболтал в бокале остаток вина и сделал длинный, одобрительный глоток.

– Ух ты! – изумился он. – Кто мог знать, что в Мексике делают такие вина? Оно изумительно.

– Знаю. Оно совершенно потрясающее, – согласилась его супруга. – Само по себе – почти целый обед.

Сэм заметил огонек отраженного света от канделябра, танцующий в ее глазах.

– Ты должна признать – пока все не так ужасно, – заявил он.

– Это не Баффинова Земля, здесь я отдам тебе должное.

После ужина они пили в баре текиловый бренди и наблюдали, как прибой накатывается на белый песчаный берег. Волны светились в лунном свете.

– Это изумительно, Сэм, – улыбнулась Реми. – Надеюсь только, что завтрашний день закончится так же мило, как сегодняшний.

– Завтра мы будем в Гаване. Найдем какое-нибудь заведение, где делают достойный мохито, пропитаемся местным колоритом. Разве это может быть так уж плохо?

– Ты понимаешь, что каждый раз, когда ты так говоришь…

– Что-нибудь идет не так, – закончил за жену Фарго. – Беру назад вопрос насчет «так уж плохо».

– Не думаю, что у тебя получится. Теперь твой вопрос где-то там, в космосе.

– Ерунда. Мы на самом красивом берегу в мире. И я с самой хорошенькой девушкой в городе.

Реми придвинулась к Сэму. Бренчание играющей в мексиканском баре группы и гармоничные голоса певцов идеально дополняли опьянение бренди, который прихлебывали супруги. Они вернулись в свой номер. Будущее, как всегда, было неясным, но настоящее – настолько приятным, насколько они только могли пожелать.

Фарго позвонил Вондраш: ему не терпелось получить весточку о ее охоте на кубинского гида. На звонок ответила Кендра:

– Вам повезло. Сельма получила приглашение от одного из ее знакомых, гаванского доктора, который согласился показать вам окрестности. Меня заверили, что он знает много ходов и выходов.

– Она за него ручается? – уточнил Сэм.

– Да. Ему ужасно понравились несколько ее статей, и они переписывались годами. Когда вы отправляетесь?

– Завтра днем.

– Удачи.

Мужчина немного помолчал и лишь потом задал еще один волновавший его вопрос:

– Как у Сельмы дела со здоровьем?

– Она все еще приноравливается к обстоятельствам, но физиотерапия начинает действовать.

– Она справится. Надеюсь, она выполняет предписания врача?

– Думаю, да. Наверное, она делает даже больше, чем должна. Вчера она сказала, что просто хочет как можно быстрее снова встать на ноги.

– Скажи ей, что мы думаем о ней.

– Я передам.

16

На пути в кубинское консульство стало ясно, что таксист понятия не имеет, где оно находится. Расспросив трех прохожих, куда ехать, он, в конце концов, остановился перед обветшалым белым зданием в двух кварталах от главной улицы и заверил пассажиров, что это «новое» местоположение неуловимой кубинской штаб-квартиры.

В приемной было жарко: она едва-едва вентилировалась с трудом работающим напольным вентилятором, который явно появился на свет раньше двигателя внутреннего сгорания. Когда женщина за конторкой наконец протянула Фарго их визы, они подошли к ней с благодарностью и, уплатив символическую плату, со всех ног устремились к выходу.

Затем Сэм и Реми прошли пешком несколько длинных кварталов. Тропическое солнце нещадно палило с небес. Когда супружеская пара добралась до главной улицы, Сэм был мокрым от пота. Он осмотрел витрины и показал на магазин, торгующий скобяными товарами. Десять минут спустя муж и жена вышли оттуда на несколько сотен песо беднее, зато с большой сумкой припасов, и остановили такси, чтобы вернуться на нем в отель.

Обед возле бассейна вместе с «Маргаритой» поднял их упавший дух, и, прибыв в аэропорт, Фарго без проблем прошли через охрану со своим личным багажом и сумкой с припасами.

Их бодрого настроения, длившегося с прошлого вечера, хватило до тех пор, пока стюардесса кубинской авиакомпании не сообщила, что вылет по неясным обстоятельствам задерживается на час. Зона вылета была настолько далека от отеля «Ритц», насколько это можно было себе представить, но Сэм наилучшим образом использовал задержку благодаря холодному пиву «Текате» и пакету чипсов, пока Реми прихлебывала воду из бутылки.

Один час перешел в другой, и к тому времени, как они заняли свои места в самолете, миссис Фарго несколько раз упомянула, что у нее не слишком хорошие предчувствия насчет этой поездки.

– Расслабься. Да что может… – начал было ее муж, но осекся.

Реми сердито взглянула на него:

– Я тебя предупреждала. Ты нас сглазишь.

– Я же ничего не сказал!

– Но подумал!

У Сэма не нашлось достойного ответа, поэтому он молча уставился в окно на пальмы, жарящиеся на солнце вдоль взлетной полосы.

Древний реактивный самолет тяжело покатил по ней, готовясь взлететь, а потом опасно затрясся, словно с трудом пытаясь подняться в небо.

Международный аэропорт Хосе Марти в Гаване оказался больше, чем супруги ожидали, с тремя терминалами и множеством самолетов на земле.

Реми тихо заметила мужу, что внутри серое бетонное здание аэропорта такое же потрепанное, как и снаружи. Таможенники были серьезными и недружелюбными: сперва они решительно нахмурились, но потом махнули руками, веля американцам проходить.

Сэм обменял четыреста долларов на местные деньги и сунул их в карман. Когда пара сошла на тротуар, чтобы добраться до остановки такси, жара ударила их, словно кулаком. Здесь было еще жарче и влажность была еще выше, чем в Канкуне, хотя из близлежащих джунглей долетал неприятный ветерок.

Под ржавым железным навесом ожидал ряд новеньких «Мицубиси», и похожий на покойника человек в полинявшей голубой униформе дул в свисток с энтузиазмом директора похоронного бюро.

Дорога в Гавану заняла сорок пять минут. Сперва они ехали по сельской местности, потом – по окраине города. Сэма и Реми удивило, что множество машин было современными – они-то ожидали увидеть флотилию развалюх 50-х годов, как это показывалось в фильмах. Очевидно, кубинцы смотрели другие фильмы, потому что их аппетит на «ниссаны» и «хонды» казался таким же ненасытным, как и в любом месте Америки… Хотя все равно там было и множество престарелых «фиатов» и «лад», изрыгающих на ходу голубые выхлопы.

Супруги Фарго прибыли в отель «Парк Централ», и старший коридорный в униформе придержал дверь для Реми, пока Сэм расплачивался с шофером.

Отель находился в элегантном здании, построенном в колониальном стиле. Через улицу от него был парк – большой зеленый квадрат, игравший роль городского делового центра. Надвигался вечер, и в парке бурлила жизнь. Музыкант выдувал на саксофоне навязчивый мотив, аккомпанируя шуму машин и взрывам хохота слоняющихся без дела групп подростков.

Сэм на минуту остановился, чтобы послушать, а потом повернулся и вслед за женой вошел в вестибюль гостиницы.

Как только они очутились в своем номере, Фарго позвонил знакомому Сельмы, доктору Лагарду. Тот ответил на звонок, услышал в приветствии Сэма предательский американский акцент и немедленно перешел на сносный английский:

– А, я так понимаю, вы – друг Сельмы Вондраш?

– Да. Мы сейчас в городе. Я хотел бы посоветоваться с вами насчет завтрашнего расписания, – сказал Фарго.

– Я буду подстраиваться под вас, конечно. У меня довольно гибкое расписание, и я дам знать в больнице, что меня там не будет.

– Спасибо. Надеюсь, мы не слишком навязчивы.

– Конечно, нет. Любой друг Сельмы – мой друг. Я отношусь к ней с величайшим уважением.

Они договорились, что Лагард встретится с ними в отеле завтра в девять часов утра.

– Итак, где поедим? – спросила Реми, стоя у окна и наблюдая за бурлением жизни в сквере на противоположной стороне улицы.

– Я нашел в Интернете многообещающее название. Думаю, мы немного побродим по окрестностям, почувствуем город, а потом поужинаем. Скажем, часов в девять.

– Меня это устраивает.

Забронировав столики для ужина, Фарго вышли на оживленный проспект, который окаймлял сквер и уходил к знаменитой набережной Малекон, что тянулась вдоль океанского побережья до самых дальних окраин города. Они прошли по Пасео-дель-Прадо к волнолому и оказались по другую сторону канала от цели своего путешествия – Кастильо-де-лос-Трес-Рейес-Магос-дель-Морро или Морро Касл.

– Он внушительный, ничего не скажешь, – заметила Реми, поднимая взгляд на уходящие ввысь каменные стены форта. – Как мы туда попадем?

– Есть автомобильный тоннель, который идет под гаванью, – ответил Сэм.

– Итак, нам не придется пересекать канал вплавь?

– Не этим вечером.

– Хочешь отправиться туда прямо сейчас?

– Можно совершить туда экскурсию завтра. А сегодня вечером займемся осмотром достопримечательностей. Будем впитывать виды и звуки города.

Группа молодых женщин прошла мимо по набережной, и запах их духов еще некоторое время держался в легком ветерке.

Реми и Сэм зашагали следом, никуда конкретно не направляясь. Сперва они шли вдоль берега на восток, а затем свернули на маленькую улочку в исторической части старой Гаваны – оживленном районе, где по тротуарам бродили местные и туристы. Из-за давно размытого строительного раствора кирпичи торчали из потрепанных фасадов зданий, как кости скелета, что придавало домам ауру изношенной ветхости.

Фарго свернули за угол и чуть не столкнулись с иссохшим мужчиной, щеголявшим в панаме. Его кожа была темной, как потертое седло, и он попыхивал сигарой длиной чуть ли не в свою руку. Старик улыбнулся, показав розовые десны (зубы его давно были принесены в жертву возрасту и обстоятельствам) и прежде, чем продолжить путь, прошелестел:

– Perdon.[17]17
  Perdon – извините (исп.).


[Закрыть]

За ним вилось облачко душистого дымка.

– Ты уверен, что стоит туда идти, Сэм? – прошептала Реми.

– Абсолютно. Во всех путеводителях сказано, что в этой части города безопасно, как в материнской утробе, – уверенно заявил ее супруг.

Словно для того, чтобы подчеркнуть его слова, появились двое солдат с автоматами, настороженно посматривавших по сторонам с бдительностью патруля в военной зоне.

– Ну, теперь ты чувствуешь себя лучше? – усмехнулся Фарго.

– Я могла бы почувствовать себя лучше, если бы им было больше шестнадцати лет, – проворчала его жена.

Они обогнули лужицу застоявшейся воды, собравшейся в ложбинке между древними булыжниками.

Реми показала на маленький желтый знак в пятидесяти ярдах слева:

– Посмотри. Это одно из заведений, которые любил посещать Хемингуэй. «Бодегито-дель-Медио».

– Я расцениваю это как предзнаменование. Само мироздание велит нам сделать остановку, – решил Фарго.

– Если верить Папе[18]18
  Папа Хэм – прозвище Хэмингуэя.


[Закрыть], тут лучший мохито в Гаване.

– Сгодится. Показывай дорогу.

Бар был меньше и многолюдней, чем они ожидали. Его стены были расписаны автографами печально известных, знаменитых и позабытых людей. Непременные фотографии Че Гевары и Фиделя Кастро сердито таращились из грязных рамок.

Один из табуретов освободился, и Сэм, работая локтями, пробрался между туристами и придержал его для Реми, которая с благодарностью заняла место и перехватила взгляд бармена.

– Dos mojitos, por favor[19]19
  Dos mojitos, por favor – два мохито, пожалуйста (исп.).


[Закрыть], – сказала она, подняв два пальца.

Тот кивнул и начал готовить выпивку: сосредоточенно раздавил листья мяты и налил щедрую порцию рома в шейкер из нержавейки. После он добавил лимонный сок, сироп из сахарного тростника и содовую и энергично взбил смесь, превратив приготовление коктейля в настоящее шоу. Несколько фотоаппаратов щелкали над головой Реми.

Вскоре выпивка появилась на щербатой деревянной стойке. В каждом бокале торчала веточка мяты. Сэм, салютуя, поднял запотевший бокал и чокнулся с женой.

За первым мохито последовал второй, и вскоре супруги уже болтали с группой канадцев, собирающихся завтра ехать в Варадеро – пляжный курорт в семидесяти пяти милях к востоку от Гаваны, знаменитый своим гостеприимством и солнечными берегами. Когда толпа зашумела громче, Фарго взглянул на свои наручные часы и жестом попросил у бармена счет.

Потемневшая улица казалась более зловещей, чем когда пара американцев появилась на ней в сумерках. Они торопливо зашагали вместе с другими туристами из портового района в сторону центра города. Когда супруги добрались до большого отеля, Реми подошла к одному из бездельничающих таксистов и спросила, как далеко отсюда находится ресторан. Старик с бесстрастным лицом смерил ее взглядом с ног до головы:

– «Сан-Кристобаль Паладар»? Слишком далеко, чтобы идти пешком. На машине – минут десять, а может, и меньше. Хотите, чтобы я вас туда отвез?

Сэм кивнул, и они сели в машину.

Ресторан находился в доме колониального типа, и еда там была божественной – неожиданное наслаждение.

После ужина владелец ресторана вызвал для Фарго такси и дождался его появления у передней двери, болтая с Реми о взлетах и падениях частного бизнеса в коммунистической стране.

После возращения в отель Сэм убедил жену опрокинуть стаканчик на ночь в баре, расположенном в вестибюле. Они насладились бокалом старого пятнадцатилетнего рома «Гавана Клаб Аньехо Резерва», пока в атриуме музыкант в смокинге нежно касался клавиш рояля.

– Что ж, должна сказать – пока все не так ужасно, – признала миссис Фарго.

– Хорошая еда, хорошая выпивка и хорошая компания. По-моему, это самое важное, – подтвердил ее муж.

– Надеюсь только, что завтра у нас не будет похмелья после такого количества спиртного.

– Всем известно: когда пьешь на островах, похмелья не бывает.

– Интересно… Я о таком не слышала. Смахивает на очередное изобретение Сэма Фарго.

Обычно они вели беспокойную жизнь, но на несколько коротких часов мир стал идеальным, настроение их – мирным, а музыка – гипнотической. Снаружи дули пассаты, как это было многие века и будет продолжаться еще столетия.