Текст книги "Эшвин (ЛП)"

Автор книги: Кит Роча

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Уничтожение оборудования для наблюдения имело смысл, особенно, если он смог бы сделать это похожим на случайную аварию. Потребуется время, чтобы в Секторе 8 изготовили замену для драгоценных беспилотников. Но без сомнения, не все были реквизированы для полевой работы и ​​будут по-прежнему доступны, да и в любом случае сами по себе дроны не были проблемой.

Кора была бы в безопасности до обновления программного обеспечения. Эшвин обвел крестик в центре соединения, затем нахмурился и нарисовал новые значки там, где были размещены сервера резервного копирования. Руководство Базы не отличалось безрассудством. Резервные копии хранились в центре безопасности и были напрямую связаны со своей собственной закрытой сетью. Ему было необходимо поразить сразу все три цели, что означало установить взрывчатку так, чтобы ее не обнаружили, и тщательно скоординировать детонацию.

Но это не коснется тех копий, о которых он не знал. Программисты все время копировали данные вплоть до передачи, хотя это противоречило техническим протоколам безопасности.

Но взрыв хотя бы замедлит их. Даст ему время…

Для чего? Ничего из этих планов не стоит выеденного яйца, если он не сможет убедить Кору покинуть Сектор 1. И если он собирается умыкнуть ее из места, где она оставалась стабильной, ему не стоит беспокоиться о сложных планах нападения на Базу.

Снотворное. Темная ночь. Это все, что ему нужно. Конечно, пронести мимо дворцовой стражи члена королевской семьи в бессознательном состоянии будет нелегко, но варианты всегда были в глубине его сознания. Они уже окажутся по ту сторону гор к тому времени, когда она проснется.

Кора возненавидит его за это навсегда, но, по крайней мере, она будет жива.

До тех пор, пока злость на него не дестабилизирует ее.

Разочарование сжигало Эшвина, когда он сердито уставился на неосуществимую схему, и навязчивая мысль опять всплыла из глубины его сознания.

Почему ты не рассказал ей?

Даже если Дикон позволил себе издеваться, когда он озвучил причину, в этом была неприглядная правда. Смотреть в глаза Коры, когда он обрек ее на сомнительное будущее, было агонией похлеще, чем какая-то рекалибровка. Ему придется забрать и привезти сюда файлы, которые он хранил все эти годы, и оставить их Гидеону или Дикону. Она хотела получить их, но попытка заглянуть в свое прошлое вполне может превратиться в сбывающееся пророчество будущего.

Это было веской причиной, но не единственной. И поэтому, как бы он ни старался оградить Кору от боли, практицизм заставил его сделать то, что он сделал. Он чуть не погиб несколько раз во время войны, и его смерть оставила бы ее без возможности даже выявить проблемы, причиной которых были ее измененные гены. Это было бы опрометчиво.

Он был бы опрометчивым. Безрассудным. Жестоким.

Дверь распахнулась. Малхотра вскочил на ноги, пальцами ухватился за спинку стула, его руки напряглись в готовности швырнуть снаряд в незваного гостя.

На пороге нарисовался Рейес, небрежно прислонившись к косяку.

– Что происходит?

Малхотра расслабил пальцы, но сохранил напряженную стойку.

– Я могу чем-то помочь?

– Умора. Насколько я знаю, прямо сейчас ты не можешь помочь даже собственной заднице. – Рейес вошел в комнату и с интересом посмотрел на стол. – Строишь грандиозные планы?

Эшвин перевернул бумаги.

– Сколько Дикон рассказал тебе?

– Достаточно чтобы понять, что ты гораздо больший мудак, чем я думал. – Он сделал паузу. – Я был отчасти впечатлен, на самом деле.

Слова были непонятны, но что бы он ни подразумевал, это звучало несерьезно для такого момента.

– Это не шутка. Koрa находится в опасности, как, честно говоря, и все, кто владеет этой информацией.

В манере Рейеса что-то неуловимо изменилось. Выражение лица осталось прежним, но глаза вспыхнули почти хищным блеском.

– Я бл…дь выгляжу, так как будто смеюсь?

Отсутствие терпения заставило Эшвина стать резким.

– Тогда говори, что ты хочешь, и проваливай, чтобы я мог вернуться к работе.

Рейес невозмутимо пожал плечами.

– Отлично. Я пришел, чтобы передать сообщение и еще кое-что…

Без предупреждения он коротко замахнулся, и не успел Эшвин увернуться, как мощный кулак жестко врезался в его челюсть.

– Вот что еще…

Сработал инстинкт. Мозг дал команду разжать пальцы и отпустить стул. Вместо того чтобы разбить стул об голову Рейеса, Малхотра нанес ему ответный удар, заставив его голову резко откинуться назад, а самого его – попятиться обратно к двери. Рейес потащил его за собой, и они вывалились в коридор.

Лицо пульсировало. Плечо жестко врезалось в стену, и Малхотра знал, что потом у него будут кровоподтеки – большие, уродливые, над которыми Koрa никогда больше не будет суетиться. Он принял боль и ее суровую простоту. Это было наказание, которое он хотел, возмездие, которого он заслуживал за то, что причинил Коре страдание.

Боль прекратилась, когда началась драка, так что он снова ударил Рейеса.

Фернандо протянул руку к лицу Эшвина, откинувшего голову назад, большим пальцем оказавшись в опасной близости от глаза Малхотры. Грязный прием, который заслуживал адекватного ответа, поэтому Эшвин слегка повернул голову и укусил край ладони Рейеса.

– Оу, ты, гребаный ублюдок!..

Малхотра заткнул его, врезав локтем по лицу. Он отшвырнул Фернандо достаточно грубо, отчего тот врезался в противоположную стену, но движение на краю периферийного зрения заставило Эшвина полуобернуться в сторону новой угрозы.

Вот только у нового противника не было ни малейшего намерения сражаться. Зик стоял в конце коридора и наблюдал за ними с выражением веселья, время от времени откусывая от бублика. Он прожевал сдобу, проглотил и махнул свободной рукой.

– Не обращайте на меня внимания. Все просто прекрасно.

Рейес пнул Эшвина под колено. Тот споткнулся, и, оттолкнувшись в толчке от стены, врезался в Фернандо. Он сумел послать еще один скользящий удар в подбородок Рейеса, прежде чем получил кулаком в живот.

– Ткни его в бок, – Зик откусил кусочек бублика. – Он чертовски боится щекотки!

– Он тебя не слышит.

Рейес оттер кровь со рта.

– Траханый придурок слишком занят, планируя самоубийственный удар по Базе.

– Ну что ж, обидно. Я думал, он умнее. – Зик доел сдобное тесто и мотнул головой в сторону лестницы. – Луис и я поняли, как спасти Кору, если ты заинтересован. Или ты можешь остаться здесь и продолжать мордовать Рейеса. Я хочу сказать, что понимаю тебя. С ним весело развлекаться.

Рейес приподнял воображаемую шляпу, затем поморщился, потирая подбородок.

Малхотра даже не чувствовал, куда попал ему Рейес, потому что словесный удар Зика бил в цель сильнее.

– У вас есть план, как защитить Кору?

– Да, – ухмыльнулся Зик, обернувшись. – Лучше тащи свою задницу сюда, хотя бы потому, что это сработает, только если ты сможешь выполнить свою часть плана.

Зик ушел. Эшвин облизнул губы и почувствовал вкус крови – первый удар Рейеса пришелся четко по зубам.

– Это сообщение ты пришел передать?

– Да. К вашим услугам.

– А ты не мог просто сказать вместо того, чтобы драться?

Рейес усмехнулся.

– И в чем тогда веселье?

Эшвин потрогал разбитые губы, чувствуя слабую боль. Он не мог сказать, что это было весело, но в этом был определенный катарсис. Возможность выплеснуть скопившееся внутри напряжение, и освободившись, думать более четко.

Малхотра должен был догадаться, что Всадники не примут пассивно опасность, угрожавшую Koре. Она была частью королевской семьи, которую они поклялись защищать, но что еще важнее, они заботились о ней. Она, как правило, лечила их, иной раз собирая по кусочкам, возвращала к жизни.

Защита Koры всегда будет его приоритетом. Но он больше не должен делать этого в одиночку.

«««§» ««

Работающий фонтан в семейном дворике обычно успокаивал Кору. Вода беззвучно падала, но оставляла спиралевидные узоры на поверхности. Движение было произвольным, и все же, если присмотреться, можно было обнаружить определенный порядок в текущей воде.

Сегодня фонтан напомнил Коре о ее ванне и Эшвине.

Она услышала шорох шагов по плитке, прежде чем мельком, периферийный зрением, заметила Мариселу. Поприветствовать ее было вполне естественным, но сейчас даже любезность казалась невыполнимой задачей. У нее уходило столько энергии, чтобы просто оставаться во вменяемом состоянии и не сломаться, что на остальное уже не было сил.

Марисела нарушила затянувшееся молчание.

– Я не помешала?

Она говорила мягко, словно стараясь не спугнуть дикое животное.

Koре действительно не хотелось ни с кем разговаривать. Она ничего не хотела делать, лишь постоянно напоминала себе дышать. Кора прекрасно осознавала, что ее желание избегать всех слишком сильно напоминало попытку спрятаться. Состояние депрессии.

– Если бы я хотела побыть одна, то тогда бы осталась взаперти в своей комнате.

– Я не сомневаюсь, – позволила себе печально улыбнуться Марисела. – То есть мне все-таки лучше не подходить, так?

По крайней мере, она понимала настойчивый, неумолимый характер ее беспокойства. Koрa попыталась вернуть улыбку, но это было больше похоже на гримасу, поэтому она похлопала по каменной скамье рядом с собой.

– Присаживайся.

Марисела держала руки за спиной, но когда приблизилась, протянула Коре нечто в потертом кожаном переплете

– Я принесла тебе кое-что. Я не знаю, поможет это или нет, но я бы хотела поделиться с тобой.

Она сунула книжку в руки Koры, когда присела рядом. Кожа была старая, местами потертая и изношенная, что могло быть только от возраста. Очевидно, обложка стала мягкой от частого прикосновения множества рук.

Koрa открыла ее: блеклые, ломкие страницы были заполнены человеческими жизнями – именами, датами и отношениями. Анекдотами. Подробностями частной жизни. Рождениями и смертью. Вся семейная история, зашифрованная в буквах и цифрах.

Глаза Коры зажглись.

– Что это?

– Это из архивов Храма. – Марисела неловко пожала плечами, небрежный жест сильно отличался от напряженного взгляда, когда она смотрела на книгу. – Помнишь, тогда на вечеринке Нита рассказывала тебе о наших родословных? Генеалогическое дерево Риосов раскинулось во все стороны, как ты видишь. То же самое с остальными благородными семьями. И все остальные люди тоже записаны в таких же книгах, как эта.

Так ничье прошлое не потеряется. Слеза скользнула по щеке Koры, и ей с трудом удалось поймать каплю тыльной стороной ладони, прежде чем та упала на бесценную книгу.

– Я не знала.

– Зато теперь ты знаешь. – Марисела аккуратно перелистнула несколько страниц, и книга раскрылась на одной конкретной записи, как если бы она часто открывалась на этом месте. Девушка провела пальцем по странице.

– Это записи обо мне и моих родителях. Он был мясником, а она была художницей. Во время беспорядков после смерти Пророка они были убиты. – Ее голос дрогнул на последнем слове, но девушка сделала глубокий вдох и продолжила дальше, на этот раз увереннее. – Я была еще малышкой. Меня поместили в приют при Храме, где моя новая мама и нашла меня.

У нее были все те ответы, которые Koрa всегда так жаждала получить, и боль по-прежнему исходила от нее мучительными, диссонирующими волнами.

– Мне очень жаль, Марисела.

– Из-за чего? Я была выбрана новой семьей, и у меня было все. – Слезы заблестели на ресницах. – Это то, что они называют здесь – тебя выбрали, а не приняли. У нас есть кое-что общее Кора. Твой отец тоже тебя выбрал.

Он это сделал? Она боролась с неизбежным вопросом, почему? Неужели Этан Мидлтон был частью Проекта? Был ли он возмущен его закрытием? Рассматривал ли сохранение Коры как способ продолжить свои собственные исследования?

Или же он просто увидел невинного, обреченного ребенка и тайно забрал его, чтобы предотвратить еще одну бессмысленную смерть?

– Марисела. – Голос Гидеона донесся от края дворика, решительный, но необыкновенно нежный. – Мне нужно поговорить с Корой, дорогуша. И мне нужно, чтобы ты оставалась в резиденции всю оставшуюся часть дня, пожалуйста.

– Такой властный, – пробормотала Марисела, слегка ироничные слова смягчались нежностью в голосе. Она забрала книжку у Коры, а потом утешающе погладила ту по волосам. – Все будет в порядке. Обещаю.

Быстрый поцелуй в щеку, и Марисела поспешила в дом, прижимая книгу к груди.

Гидеон подошел к фонтану, но остановился в нескольких шагах от него, чтобы изучить Кору.

– Мне бы хотелось, чтобы у нас было время посидеть и разобраться со всем, что ты узнала. Но у нас его нет. Я понимаю, что сейчас тебе нужно сделать свой собственный выбор. Поэтому я хочу рассказать тебе о плане, который придумал Луис, и тогда, я надеюсь, ты расставишь приоритеты своей безопасности, согласившись на это предложение.

Кора до сих пор не решила, что делать и насколько она на самом деле заботится о своей личной безопасности в настоящее время.

– Ты знал?

– О твоем происхождении? – Риос отрицательно покачал головой. – Нет, Кора. Конечно, нет. Я никогда бы не стал скрывать это от тебя.

Волосы на затылке шевельнулись, кожу непроизвольно покалывало от предупреждения.

– Но ты знал что-то, о чем не хотел мне рассказывать.

– Я знал, что База будет мониторить Эшвина. – Гидеон сложил руки за спиной и уставился на воду, падающую в фонтан с мелодичным шумом. – Потому что они послали его сюда, чтобы следить за мной.

– Они послали его разобраться с дезертирами… – слабая дрожь превратилась в содрогание. – О Боже, Гидеон! Дезертиры. Джейден…

– Нет, – решительно возразил Гидеон. – У нас с Эшвином состоялся очень откровенный разговор о дезертирах. Я поверил ему, когда он сказал, что они на тот момент были серьезной проблемой, и он воспользовался представившейся возможностью. Он взял на себя ответственность за смерть Джейдена по той же самой причине, что и я. Невозможность должным образом управлять ситуацией.

Его слова развеяли один страх и разожгли другой.

– Это то, чем я была? Возможностью? – слова прозвучали тихо, едва слышно. Было больно смотреть на него, но она заставила себя поднять глаза. – Пешка в вашей с Эшвином игре?

Гидеон твердо встретил ее взгляд, не дрогнув даже несмотря на то, что его печаль была достаточно сильной, чтобы задохнуться.

– Мои намерения не имеют никакого значения. Если я заставил тебя почувствовать себя разменной пешкой, это реальность, с которой мы столкнулись. Я должен заслужить твое доверие обратно. Но, Koрa… – тон смягчился. – Эшвин только один раз солгал мне, и в тот раз он пытался убедить меня, что не в состоянии позаботиться о тебе. В любой игре, которую играет Эшвин, ты всегда будешь королевой.

– Я не знаю, могу ли поверить в это. – Кора отчаянно нуждалась в каком-нибудь отвлечении от эмоциональной боли, поэтому судорожно сцепила пальцы вместе, пока они не заныли. – Я думала, возможно, самым умным для меня будет вернуться на Базу.

Гидеон замер. Не так, как умел Эшвин, в абсолютной неподвижности. Гидеон вибрировал от энергии, тщательно сдерживая ее, как будто пытался не спугнуть девушку.

– Они причинят тебе боль, Кора.

– Я знаю. Но я должна думать не только о себе.

На кону стояла безопасность целого Сектора, и если было что-то, чему она научилась за все годы работы на Базе, так это то, что командование без особого удовольствия относилось к сопротивлению. Если База захочет найти и вернуть ее, и кто-то будет стоять на пути, бойня будет считаться разумным сопутствующим ущербом.

– Они будут неумолимы, Гидеон. Ты даже не понимаешь, насколько.

– Неумолимыми, согласен, но не изобретательными. – Он изогнул бровь. – Они не поощряют гибкость мышления, поэтому вы с Эшвином и решили самоотверженно рвануть прямо на Базу. Я всегда поощрял моих Всадников применять нелинейный образ мышления. Итак, ты готова выслушать?..

– А ты? – Кора встала и повернулась к нему лицом. – Всю мою жизнь люди говорили мне, что делать, или пытались контролировать меня. Я совершила единственный самостоятельный поступок – покинула Эдем. Но даже это обернулось против меня. Ты удерживаешь меня здесь для моей безопасности. Я устала от этого, Гидеон. Я устала чувствовать себя зрителем в своей собственной проклятой жизни.

– Тогда верни свой контроль. – Риос повернулся к фонтану. – Я уже связался с больницей в Секторе 3. У Дилана имеется все необходимое оборудование. Я не совсем разбираюсь в принципах устройства медицинского аппарата, как это делаешь ты, но точно понял, что они смогут отфильтровать изотопный трекер из твоей крови. После того, как его не станет, у Базы не останется никакого способа или возможности отслеживать тебя снова. И если ты захочешь оставить нас после этого… Я никому не позволю остановить тебя.

Это был шанс, выбор. Она могла убежать от страдания, трудностей. От Эшвина. Начать совершенно новую жизнь, где никто о ней не знал. Быть кем угодно.

– Я не знаю, куда я пойду, – призналась девушка.

– М-мм. Ну, боюсь, я не смогу помочь тебе в этом. Я действительно никогда не имел возможности покинуть свое место.

– Ты никогда не задумывался об этом?

– Правитель, фантазирующий о том, как сбежать от всех своих богатств и привилегий, выглядит как эгоистичный, избалованный ребенок. Даже в глубине своего собственного разума. – Гидеон посмотрел на нее с грустной усмешкой. – Некоторые двери лучше всего оставлять закрытыми.

Кора тихо приблизилась и осторожно обхватила его ладонь своей:

– Я не думаю, что это звучит эгоистично. Я считаю, это звучит очень по-человечески.

Риос сжал ее руку.

– Я сожалею, Кора. Мне очень жаль, что он причинил тебе боль. Я совершил непростительную ошибку в своем суждении. Я действительно считал, что он в состоянии защитить тебя, но и я, да и все люди прекрасно знают, какая подавляющая пропасть может быть между нашими благими намерениями и полученными результатами.

– Это уже не имеет значения. – Она не могла вывалить все это на него. Даже если бы Гидеон выгнал Эшвина из Сектора 1, Koрa все равно чувствовала бы к нему то же самое. Она бы защищала и боролась за него, а может, и больше.

– Ты хочешь услышать кое-что глупое?

– Всегда.

– Я все еще люблю его. Ничего не изменилось. – Ее глаза снова начало жечь, но на этот раз они наполнились слезами. Девушка не сдерживала их, пока ее взор не размыло и соленые капли не потекли по лицу.

– Ты сказал, у Луиса есть план?

– Что-то вроде гемодиализа, как-то так… – Гидеон притянул девушку к своему боку, теплая рука утешительно легла на ее плечи. – Когда мы доберемся до Третьего, двое из вас могут работать с Диланом. Но я должен добавить еще кое-что, Кора. Нет ничего глупого в том, чтобы иметь достаточно большое сердце, чтобы любить того, кто не знает, как любить тебя взамен. В любви нет ничего глупого. Он причинил тебе боль, и это его вина. Не твоя и не твоего большого, прекрасного сердца.

Возможно, в этом и заключалось ее программирование. В некотором смысле Кора была столь же беспомощна, как и Эшвин – когда дело доходило до эмоций. Он не мог чувствовать их, а она чувствовала слишком сильно. Это не казалось идеальным вариантом.

– Он не может пожертвовать собой ради меня. Я не думаю, что смогла бы это вынести.

– Я знаю. Этого нет в плане. – Гидеон поцеловал ее в макушку. – Дикон и Ивэн прикроют его. Луис и Рейес ждут, чтобы проводить тебя. Неважно, останешься ты завтра или уйдешь, сегодня ты все еще Семья. А мы заботимся о своих.

– Подожди, – девушка коснулась штрих-кодов на внутренней стороне запястья, не глядя на них. Если изотопы из ее крови будут удалены, казалось, наступило идеальное время, чтобы полностью перечеркнуть свое прошлое, связанное с Базой. – Как ты думаешь, Дилан сможет сделать еще кое-что для меня?

Гидеон взглянул вниз на хрупкое запястье и с трудом сглотнул.

– Я думаю, что… он был бы рад помочь тебе.

– Тогда давай сделаем это. – Если бы она смогла избежать внимания Базы и по-прежнему помогать и защищать их всех, в том числе Эшвина, то она должна была сделать это.

Чего бы это ни стоило.

Глава 20

Окраина Базы находилась в нескольких десятках миль от Сектора 1. Малхотра приближался к знакомому комплексу бетонных и стальных зданий. Солнце так ярко светило над головой, что песок по обе стороны дороги, казалось, мерцал.

Периметр окружал массивный забор, зубастые завитки колючей проволоки тянулись поверх него. Эшвин двигался вдоль ограждения, пока не достиг главных ворот. Он задрал рукав своей куртки, чтобы сканер считал штрих-коды.

Не успел прозвучать звуковой сигнал, как раздался гул электродвигателей, распахивающих ворота. До зубов вооруженный солдат на посту не смотрел на Эшвина, пока открывались ворота, потому что не собирался привлекать к себе излишнее внимание солдата Махаи.

Эшвина никогда раньше так сильно не задевало чье-то испуганное игнорирование.

Внутри территории это чувство только усилилось. Как только он припарковал свой мотоцикл и снял шлем, его начали узнавать. Молодые новобранцы рассыпались по дороге, отчаянно перешептываясь друг с другом. Сотрудники службы поддержки меняли направление, исчезая в узких проходах между зданиями, или, стиснув зубы, просачивались мимо него, как мимо дикой собаки.

В тот вечер, когда Всадники таскали его из Храма в Храм, заставляя выдерживать объятия и поцелуи, приветствия героя, отсутствие страха ощущалось ненормальным и отталкивающим. Но потребовалось так мало времени, чтобы привыкнуть к этому естественному, непринужденному теплу.

Расслабленные мышцы – он и не осознавал, что они были расслаблены – снова напряглись. Челюсть сводило от усилий не стиснуть зубы. Пальцы подрагивали от необходимости сжать кулаки.

На протяжении большей части своей жизни Малхотра не чувствовал себя обычным человеком. Теперь он сполна оценил это тонкое различие.

Он всегда был человеком.

И жить, как раньше, было не по-человечески.

Теперь он ненавидел это, но понимал, что этот отчетливо ощущаемый им страх имел свое преимущество. К тому времени, когда он достиг стратегического центра, тонкий налет ледяной ярости покрывал его нервы, как щит. Он снова сканировал штрих-коды, и замок открылся с мелодичным щелчком.

Молодой капрал с коротко стриженными каштановыми волосами и нервным выражением лица отсалютовал Эшвину с предельным соответствием уставу.

– Генерал Рэн ждет вас, сэр.

– Спасибо, солдат. – Малхотра прошел мимо него, сделав вид, что не видел, как молодого солдатика передернуло.

Зал наблюдения находился в укрепленном подвале, защищенном от всего, кроме экстремальной атаки дрона или мощной взрывчатки. В огромном помещении без окон все стены были покрыты гигантскими экранами, большинство из которых в настоящее время были темными. Несомненно, они были погашены, когда сканирование Эшвина у двери предупредило сотрудников о его присутствии. База с доверием относилась к работающим автономно солдатам Махаи, но не без энтузиазма. Солдаты Махаи были слишком хороши, собирая воедино разрозненные фрагменты информации, чтобы сформировать картину более крупных целей Базы.

– Лейтенант Малхотра. – Генерал Рэн был худощавым человеком с седыми волосами, и Эшвин помнил его почти всю жизнь. А вот глубоких морщин немного прибавилось.

Рэн руководил переворотом на Базе после бомбардировки в Секторе 2. Он приветственно махнул рукой Эшвину, который послушно вытянулся перед столом командира.

– Статус вашей миссии, лейтенант?

Тень чего-то, отдаленно напоминающего веселье, зашевелилась в глубине его сознания. Если Koрa когда-нибудь заговорит с ним снова, она могла бы оценить эту шутку. Статус его миссии был сомнительным. Он остро ощущал небольшое электронное устройство, спрятанное в ботинке. Вне периметра Дикон и Ивэн будут прикрывать Зика, когда тот займет свою позицию. Зик поклялся, что сможет обойти службу информационной безопасности Базы, если Эшвин будет держать гаджет достаточно близко к серверам наблюдения, но это займет некоторое время.

Время, которое Эшвину пришлось купить.

Малхотра отрепетировал свой ответ до автоматизма, пока не смог произносить его с подобием своей старой беспристрастности.

– Как и следовало ожидать, Гидеон Риос был более чем рад нанять специалиста с моим набором навыков, особенно когда мы нейтрализовали угрозу дезертиров. Я был официально принят в качестве Всадника с правом доступа к королевской семье и их жилищу. В настоящий момент я сконцентрировался на оценке цели, отмеченной Базой для возможной подрывной деятельности, в частности – на Фернандо Рейесе.

– Как, по-вашему, у них есть подозрения, в чем состоит ваша истинная цель?

Он мог бы сказать правду, точнее, вариант правды. Что он сделал ставку на желание Гидеона изменить его, и в свою очередь захватил лидера Сектора 1 своим собственным эго. Но идеальная, простая ложь была самой удобной. И это было свидетельством того, насколько глубоко Koрa зацепила его с первого момента, ведь ему не разу не захотелось солгать Гидеону.

– Нет, сэр. Я сказал им, что был с почетом уволен в обмен на мою службу во время войны. Гидеон Риос считает, я ищу тихое место, чтобы построить новую жизнь.

– Хорошо.

Двигаясь с намеренным официозом, Рэн достал папку и веером выложил четыре снимка на стол. Два из них Самсон уже показывал ему раньше. Два других имели метки времени прошлой ночи и раннего утра.

– Самсон проинформировал вас о ситуации?

– Он показал мне снимки.

– И?

– Я считаю, что данные ошибочны. – Малхотра сделал шаг вперед и указал на фото, изображавшее его и Кору в спальне. – Я не могу говорить про остальные, но если метка времени на этом верна, я был один.

Глаза Рэна сузились, но Малхотра не дрогнул под его оценивающим взглядом.

– Значит, один, – категорично повторил генерал.

– Да, сэр. – Эшвин никогда не видел хранившихся в файлах Базы внутренних планов поместья Гидеона, но на всякий случай, тщательно продумал свою ложь. – Я делал разведку в семейном крыле в то время, когда семья присутствовала на ужине. Я специально выбрал время, когда никто не будет находиться поблизости.

Рэн нахмурился, потом наклонился и ударил рукой по интеркому, стоящему рядом с ним на столе.

– Норта и Ричардса ко мне. Немедленно.

Пока они ждали, Малхотра отслеживал секунды по своим внутренним часам. Зик начнет, как только Эшвин поместит электронное устройство в зону действия камер наблюдения. Будучи столь же опытным хакером, Эшвин сомневался, что тот сможет быстро проникнуть в закрытую сеть, а тем более провернуть то, что планировал.

Дикон поклялся, что Зик может сделать это. Но доверить свою жизнь шаловливым ручкам одержимого пончиками преступника, которому не хватало способности воспринимать вещи всерьез, могло быть самым иррациональным решением, которое когда-либо принимал Малхотра.

Наконец, в коридоре прозвучали шаги. Дверь открылась, и Эшвин увидел двух сотрудников технического наблюдения, почти незаметно толкающих друг друга, чтобы первым не входить в распахнутую дверь. Норт – высокий, рыжий, с веснушками и криво сидящими на носу очками – проиграл борьбу и проскользнул в помещение, явно тушуясь под стальным взглядом генерала Рэна. Ричардс последовал следом, нервно поглаживая рукой грязно-светлые волосы, глядя куда угодно, только не на Эшвина.

Рэн схватил снимок из спальни Koры и потряс им перед носом Норта.

– Лейтенант Малхотра утверждает, что он был один, когда это было зафиксировано.

– Э-э … – Норт поправил очки и бочком обошел вокруг Эшвина, держа руки плотно прижатыми к телу, как будто боялся, что тот может напрочь их оторвать. Осторожно он взял фото и изучил метку времени, а затем посмотрел на остальные, разложенные по столу. – Гм-м. Это все снимки, демонстрирующие изотоп «Панацея», за последние сорок восемь часов?

– Да, – рявкнул Рэн. – С тех самых пор, как появились ваши усовершенствования.

Ричардс подошел ближе, любопытство временно затмило настороженность, когда он выхватил снимки из рук Норта.

– Я говорил вам, – пробормотал он, протягивая руку к следующему изображению. – Чувствительность…

– Соответствовала допустимым параметрам, – огрызнулся Норт.

– Я предупреждал вас, что мы можем иметь дело с обратным рассеиванием! Изотопы специальных Проектов…

– Достаточно сильно отличаются, дружище!

– При близком рассмотрении!

Ободренный небольшим спором, который явно происходил между коллегами не впервые, Норт выхватил снимок и помахал им перед лицом Эшвина, уточняя:

– Ты уверен, что был один?

Брошенный вызов был неприятным. Малхотра пожалел, что по уму должен бы проигнорировать его, но солдат Махаи никогда не потерпит неподчинения от технического персонала. Поэтому он позволил мраку сгуститься в его невозмутимо-смертельном взгляде, чтобы стать отражением каждой души, которую он забрал, каждой жизни, что разрушил.

Особенно Коры.

Бахвальство Норта испарилось в ту же секунду. Его плечи ссутулились, и рука безвольно упала как парализованная. Мужчина испуганно взглянул на Ричардса, который был занят пристальным разглядыванием пола. Тогда Норт воззрился на генерала Рэна в поисках поддержки, только тот выглядел слишком раздраженным, чтобы вмешиваться.

Ужас отразился в карих глазах мужчины. Эшвину это не понравилось, но так было необходимо. Он спалит эту чертову Базу до основания, лишь бы обеспечить Кoре безопасность. А наглый техник уж точно переживет приступ страха.

Наконец, Норт открыл рот.

– Прошу прощения, я…

– Я был один, – категорически перебил его Малхотра. – Советую вам проверить новое программное обеспечение на предмет ошибок.

Норт побледнел до такого состояния, что веснушки стали выделяться маленькими оспинками на его лице.

– Да, сэр.

Генерал Рэн побарабанил пальцами по своему столу.

– Ричардс, объясните эффект обратного рассеивания.

– Ну… – Ричардс нервно откашлялся. – Я не могу с уверенностью сказать, что речь идет именно об этом. Есть много вещей, которые мы можем протестировать в контролируемых условиях, но которые плохо работают в практическом применении. Топография, состав воздуха, погодные условия, искусственные структуры – все это может повлиять на наши датчики. Тем более, есть очень много естественных изотопов, и когда мы ошибаемся с чувствительностью…

– Объясните более сжато, – приказал Рэн.

Ричардс попытался спрятаться за снимками наблюдения, держа их перед лицом.

– Они были сделаны на высоте более тысячи метров. В этом диапазоне, вполне возможно, мы подобрали не изотоп Панацеи, а отражение изотопа Махаи. Обратное рассеивание.

– Ну, так это же легко проверить. У нас есть дрон на крыше. – Рэн ткнул пальцем вверх, а затем указал на Эшвина. – И солдат Махаи прямо здесь. Немедленно поднимите его до тысячи метров и покажите мне, что у вас получится. Ясно?

– Да сэр.

Малхотра сдвинулся в сторону, преграждая путь к ближайшему порту ввода данных компьютерной сети на расстоянии. Экран на стене над ними замерцал жизнью, показывая каналы отключенных камер, карты и контрольные схемы. Ричардс сел рядом и начал ввод команд, его пальцы летали над клавиатурой.