Текст книги "Эшвин (ЛП)"

Автор книги: Кит Роча

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Скажи мне, как это ощущается?

– Как будто ты часть меня. Ты всегда… – Дрожь, охватившая ее, украла слова и дыхание. – Это делает все реальным.

Он закинул колено поверх нее, переплетая их ноги вместе. Настойчивые пальцы погружались все глубже, встречая толчки гладких бедер и исторгая сдавленный крик из ее горла.

– Покажи мне. Кончи!

Он сказал это так, будто сам нуждался в освобождении, и теперь она поняла. Чистейшей правдой в этот момент было не его требование или ее представление. Все было в приятии и бескорыстной отдаче, в том, что здесь и сейчас они доверяли друг другу настолько, чтобы быть одновременно всемогущими и уязвимыми. Обнаженными и открытыми.

Koрa притянула его ближе и вцепилась в нижнюю губу, кусая пока он не зарычал. Его рука задвигалась быстрее, и она встречала каждый жесткий толчок пальцев ответным движением бедер, пока напряжение не взорвалось фейерверком. Оргазм опустошил ее, ослепляющий и бессмысленный в своей жестокости, уничтожая осознание всего, кроме него.

Она почувствовала, как выскользнули настойчивые пальцы, но только на секунду. Мужское тело накрыло ее, теплое и жесткое, заставляя раздвинуть бедра шире, когда он опустился между ними. Напряженный член толкнулся вдоль клитора, вызывая новые вспышки сладкой дрожи, пронзившие девушку.

– Возьми меня, – приказал он, надавив бедрами, начиная плавно скользить вглубь, погружаясь осторожными легкими толчками. Кора схватила его за плечи, но следующий удар плоти заставил ее вцепиться ногтями в кожу, когда головка члена медленно начала проникать в нее.

Его пальцы ощущались большими, но это было намного больше. Он остановился, немного отступил, а потом снова вернулся, глубже, чем раньше. Она знала, что это должно быть больно, но она была настолько влажной и расслабленной, и ждала так долго…

Последний сильный толчок, и их тела соединились. Koрa смотрела на него снизу вверх, все тело лихорадочно пульсировало в такт сердцебиению.

– Оу…

Эшвин оперся локтями по обе стороны от ее лица, осторожно удерживая себя, и пальцами погрузился в ее волосы, нежно поглаживая по вискам.

– Все хорошо?

Было чертовски невежливо рассмеяться, но вопрос был настолько абсурдным, что Кора вынуждена была закусить губу.

– Я не думала, что он такой большой.

Это принесло одну из его драгоценных улыбок, наряду с нежным толчком сильных бедер. Она задохнулась и выгнулась на постели, когда движение вызвало вспышку ярких ощущений, прокатившихся через нее.

– Koрa… – Эшвин застонал, пальцы судорожно сжались в ее волосах.

А потом начал двигаться.

Он брал ее медленными, уверенными толчками. Каждый из них разрушал ее представление об удовольствии, заменяя его на более новый, возвышенный идеал. Снова и снова, пока она не начала возбужденно приподниматься, чтобы встретиться с ним, инстинктивно отвечая, уже ни о чем не задумываясь.

Его кожа стала скользкой от пота под руками, и она еще крепче сжала его. Легкие горели, и вскоре Кора уже не могла дышать, вдохи сменились рыдающими стонами.

Он наполнял ее, переполнял ее, и она тонула в нем.

– Кончай, Кора! – Он схватил ее за бедро, потянув ногу вверх по своему телу. И каждый следующий резкий толчок был все глубже, острее, делая трение невыносимым.

– Давай!..

Кора кончила с оглушительным криком. Оргазм захлестнул быстрыми, горячими спазмами, которые заставили ее лоно сжиматься вокруг жесткого члена, и каждый спазм вызывал ответную цепную реакцию испепеляющего удовольствия.

Ощущения продолжались до тех пор, пока каждая мышца не задрожала, и она не охрипла от криков. Они не заканчивались, пока Эшвин не перестал двигаться внутри нее, по-прежнему возбужденный, по-прежнему каменно-твердый, и не погладил волосы на щеке с успокаивающим шепотом.

– Дыши, Кора. Посмотри на меня.

– Эшвин… – Ее голос был грубым и сиплым, как будто она кричала в течение нескольких дней.

Он поцеловал ее. Губы. Щеки. Уголок искусанных уст. Необъяснимо чувствительное местечко на изгибе челюсти. Даже с доказательством его неудовлетворенного возбуждения, погребенного внутри нее, он касался нежными, успокаивающими поцелуями ее лица и шеи, как будто не было ничего более насущного, чем это желание.

Кора схватила его за голову, но не смогла заставить себя оттащить его губы от своей кожи.

– Почему ты остановился?

– Потому что я хочу, чтобы ты осталась со мной. – Мужчина нежно укусил ее за подбородок и приподнял голову, чтобы встретиться с Корой взглядом, когда снова толкнулся бедрами. – Я могу делать это так долго, как ты можешь выдержать. До тех пор, пока ты хочешь меня.

Он говорил о железной воле, но она чувствовала, какой шторм бушует под спокойной поверхностью его полного самоконтроля. Девушка начала двигаться, не думая, толкая его за плечи, пока он не перекатился на спину, поменявшись с ней местами.

В итоге, Кора уселась верхом на него, руками слегка опираясь на свои бедра. Он наблюдал за девушкой, снисходительно и терпеливо, пока она обследовала его. Эшвин действительно был красив, особенно голый и бессовестный. Возбужденный и ожидающий. Если не присматриваться внимательно, можно было пропустить напряжение мышц, когда его грудь немного ускоренно поднималась и ровно опускалась. И ладони слегка подрагивали на ее бедрах.

Не так уж терпелив, в конце концов.

Этот тонкий налет самообладания растворился, когда она обвила пальцы вокруг подрагивающего члена. Эшвин зашипел, когда она погладила вверх и вниз его обжигающую длину, и застонал, когда Кора приподнялась, направляя его обратно внутрь себя.

Она взяла его медленно, намного легче на этот раз, одним плавным, томным движением, когда он полностью погрузился в нее, еще глубже, чем раньше. Koрa сдвинула бедра и оперлась обеими руками на твердый живот, чтобы удержаться в этом положении, когда мужчина приподнялся, чтобы толкнуться навстречу непроизвольным движением.

– Я сожалею, – пробормотал он, откинувшись на постель. Сильные ладони остались на женских бедрах, легко придерживая, но хватка пальцев ослабла.

– Почему? – Девушка протянула влажные пальцы к его рту и проследила изгиб нижней губы. – Тебе это нужно так же, как и мне.

Эшвин поймал шаловливые пальцы своими зубами и наблюдал за Корой, пока облизывал каждый языком, по одному втягивая в рот.

– Ты нужна мне, – сдавленно произнес он после того, как отпустил их. – Любым способом, который доставляет тебе удовольствие.

– Я пока выясняю способы. – Кора снова шевельнула бедрами, на этот раз слегка наклонившись, и снова закачалась, скользя по нему. Взрыв непередаваемых ощущений промчался сквозь нее, вновь заставив взвиться пламя желания. И уже не имело значения то, что он только что заставил ее кончить так сильно, что она едва могла дышать. На данный момент, единственное, что было значимым в ее мире – Эшвин.

Он стиснул зубы, когда девушка начала двигаться, напряженные мышцы груди и живота дрожали под ее ладонями. Было сложно с непривычки поймать правильный ритм, но пальцы Эшвина сжались сильнее на ее бедрах, направляя, пока она не начала ритмично скользить, задевая все чувствительные точки, плавно поднимаясь вверх, задерживаясь на секунду перед движением вниз, слыша от него рычание каждый раз, когда резко опускалась обратно.

Он отвлек ее, чувствительно надавив большим пальцем на складочки, чтобы погладить клитор. Кора дернулась и схватила его за запястье, но не смогла отказать ему в стремлении усилить наслаждение. Она резко опустилась, бесстыдно скача верхом на жестком члене, когда напряжение снова возросло от его прикосновений.

– Да, именно так. Найди свое удовольствие. – Он лежал неподвижно, мужская рука едва касалась ее бедра. Только пристальный взгляд удерживал ее в этой Вселенной – темные глаза горели от восторга, когда он наблюдал, как Кора поднималась все выше по спирали наслаждения.

– Кончи. Дай мне почувствовать это снова.

Кора не могла представить ничего более захватывающего, чем то, как он смотрел на нее, предвкушая ее взрыв с бешеным желанием. Первые импульсы дрожи стали зарождаться глубоко внутри лона, поднимаясь наружу, пока не охватили все тело. Сердце колотилось в горле, каждая жилка дрожала, она пыталась сохранить свой бешеный ритм, но все, что могла сделать, это яростно скакать верхом, все сильнее и сильнее, пока вселенная не взорвалась.

– Бл…дь! – Несвойственное ему проклятье сорвалось с губ, единственное предупреждение, прежде чем Эшвин обхватил девушку за бедра и потащил резко вверх. Грубый мощный толчок – член врезался в нее под таким острым углом, что вырвал потрясенный крик из горла. Он повторил это снова и снова, каждый раз перемежая толчки неконтролируемым рычанием, так что Коре казалось, эти звуки были лишь в ее воображении. Что она слышала то, что хотела услышать, чего она жаждала…

Он толкнулся в нее в последний раз и замер, глубоко вонзившись до упора. Ее внутренние мышцы сжали пульсирующий член, когда он кончил, задыхаясь и шепча ее имя.

На мгновение, они замерли – ее тело все еще гудело, его было напряжено в вихре опустошающего освобождения. Когда его бедра, наконец, опустились на кровать, Эшвин потянул Кору вперед на себя, чтобы распластать на груди. Сердце оглушительно билось под ее ухом, а его прерывистые вдохи приподнимали ее отяжелевшее тело.

Кожа была влажной, и когда она прижалась губами к ямке на горле, то почувствовала привкус соли. У него были царапины на груди, но Кора вообще ничего не помнила – явное свидетельство того, насколько далеко она ушла за край.

Руки были тяжелыми, когда Кора прикоснулась к одной из покрасневших ссадин.

– Моя очередь извиниться, – сипло прошептала она.

Эшвин накрыл ее руку своей.

– Нет. Все еще моя. Я собирался быть… нежнее. Завтра у тебя все будет болеть.

Девушка улыбнулась.

– Я знаю, что уже говорила тебе это, но… есть вещи похуже…

– Я помню. – Нежная рука ласкающим движением прошлась по позвоночнику, прослеживая ее татуировки, как если бы он запомнил точную форму и расположение. – Я просто чувствую себя более комфортно, когда знаю, что с тобой все в порядке. Более стабильным. Я не хочу обидеть или напугать тебя когда-нибудь снова.

Эшвин только один раз напугал ее, на протяжении всех лет, что она знала его, в самом центре города и во время финальной битвы войны с Секторами. Даллас О'Кейн был смертельно ранен, и Koрa была в отчаянье, пытаясь удержать его на грани жизни и смерти.

Тогда и появился Эшвин, с дикими глазами, решив любой ценой вытащить ее оттуда, независимо от последствий.

Koрa приподнялась на одной руке и оперлась подбородком на руку.

– Ты знаешь, почему я была испугана в тот день, Эшвин?

Он изучал ее выражение.

– Я был абсолютно иррационален. И… и жесток. Твой страх был логичен.

– Нет, потому, что ты не позволил бы мне делать свою работу. Ты бы вытащил меня оттуда, и Даллас умер бы – тогда это была бы моя вина. – Она сделала глубокий вдох. – Но если бы ты был готов – или способен – подождать, то я бы ушла с тобой, поверь мне. Я не хочу быть в опасности, это страшно. Но я не могла позволить кому-то, кто был ранен, умереть просто ради того, чтобы спасти себе жизнь.

Мужские пальцы прошлись вверх и вниз по ее спине, когда Эшвин обдумал слова снова, и крошечная морщинка появилась между его бровями.

– Я не знаю, могу ли пообещать это. Ничто, кроме очередного раунда рекалибровки не сможет остановить меня от защиты твоей безопасности. Ты хотела, чтобы я чувствовал, и это то, что я чувствую. Мне невыносимо видеть тебя в опасности.

Дыхание перехватило, и Коре пришлось сглотнуть комок в горле, чтобы просто заговорить.

– Так будет всегда. Порой опасность неизбежна, но мы принимаем риски и надеемся на лучшее.

– Koрa… – Эшвин разорвал зрительный контакт со вздохом и закрыл глаза. Рука тяжело опустилась на ее спину, пальцы властно обхватили затылок.

– Я не могу ничего обещать, и не собираюсь тебе врать. Я могу попробовать… но если все сведется к выбору между тобой или кем-то еще в мире? Или всем остальным в мире? Я никогда не смогу обещать…

– Даже если смерть кого-то убила бы меня во всех отношениях, что важнее?

Его глаза широко распахнулись, и рука напряглась в жестком захвате.

– Нет!

Кора коснулась легким поцелуем его челюсти.

– Если бы все было так просто, жизнь была бы легка, и любовь всегда побеждала здравый смысл.

Эшвин прижал рот к ее уху.

– Я не очень хорошо справляюсь с вещами, которые не являются логически последовательными. Ты должна будешь научить меня.

Дрожь предвкушения волной прошла по ее телу, вызывая мурашки на коже.

– Это может занять некоторое время.

– Хорошо. Ты должна основательно постараться.

Тепло захлестнуло ее снова, когда она завладела его губами в сладком поцелуе.

– Ты можешь рассчитывать на меня, лейтенант!

Глава 16

Эшвин подозревал, что когда Кора уставала, разбудить ее практически невозможно.

Она с трудом шевельнулась, когда он сразу же после рассвета выскользнул из постели чтобы одеться, и только пробормотала что-то сонным голосом, когда Эшвин вернулся и обернул одну из серебряных цепочек вокруг хрупкого запястья. Когда солнце попозже заглянет в окна, сапфиры, нанизанные на браслет, поймают лучи света и отразят яркий синий цвет, такой же, как оттенок ее глаз.

Сентиментальная мысль. Он отчетливо осознавал это. Рассмотрев и оценив с разных ракурсов свой поступок, он не смог найти в этом никакой логики. Напрашивался единственный вывод.

Прошлой ночью в какой-то момент его сознание окончательно изменилось и уже не подлежит восстановлению.

Для сломленного человека в состоянии катастрофической дестабилизации, он чувствовал себя загадочно…

Нормальным?

Эшвин не привык использовать это слово. Оно было неточным и субъективным, полезным только в пределах социальных взаимоотношений, где нормы поведения были четко определены. Ничего в нынешней ситуации не могло быть выбрано в качестве стандарта. И прошлой ночью…

Прошлой ночью он почувствовал трещины в монолите. Знакомая неопределенность и тошнотворное давление неожиданной уязвимости. Он научился распознавать, обрабатывать и принимать во внимание эмоции, как химический раздражитель, но никто никогда не учил его что делать, когда они были чужды и необъяснимы. Когда они возникали слишком быстро, чтобы можно было их логически обработать. Или были слишком сильны, чтобы игнорировать.

Прошлой ночью он чувствовал себя нестабильно.

Когда Koрa обхватила его лицо руками и попросила замедлиться. Она раздевала его с благоговейной торжественностью ритуала, не боясь, что Эшвин потеряет контроль. Она сделала то, для чего была рождена – вытянула боль и неуверенность из него как яд – пока не осталось чистое и всепоглощающее желание.

Брать ее. Владеть ею.

На Базе его пытались стабилизировать месяцами, используя боль. Koрa сделала это за одну ночь через удовольствие. Но все это было слишком упрощенным. Если бы простого физического удовольствия было достаточно, его домашних кураторов хватало бы на протяжении многих лет. Женщины служили лишь средством для необходимого выхода напряжения, но ни одна из них не смогла бы справиться с ним в том состоянии, в котором он находился прошлой ночью.

Ни одна из них сама не захотела бы его. Им было бы слишком страшно.

Но в этом и была суть всего, не так ли? Никто здесь, в Секторе 1, не испытывал страха перед ним. Даже королевские охранники, внимательно наблюдавшие, как он выскользнул через заднюю дверь в прохладный предрассветный воздух. Пройти мимо них незаметно было вполне возможно, но не было никаких причин скрываться.

Гидеон победил Эшвина. Но беспокойство по этому поводу ощущалось каким-то далеким и приглушенным. Их игра будет проблемой завтра или на следующий день…

А сегодня у него была другая забота, и она ожидала его в тренировочном зале на втором этаже казармы Всадников, уже одетая для спарринга. Ана закрутила свои длинные косы на макушке и скинула ботинки. Она ждала не в одиночестве. Пока она разминалась, Хантер стоял в углу, обхватив руками тяжелый мешок, висящий на металлическом каркасе стойки.

– Доброе утро, – Ана встретила Малхотру, слегка подпрыгивая на носочках и запрокинув руки за голову. – Спасибо, что согласился потренировать.

Эшвин поклонился в ритуальном приветствии и нагнулся расшнуровать ботинки:

– Ты тоже участвуешь, Хантер?

– Я пришел потренироваться со снарядом. – Он ударил кулаком по мешку с глухим стуком. – Но если ты предлагаешь взамен свою челюсть, я не против!

– Никаких поддавков, – карие глаза Аны наблюдали за Эшвином с привычным вызовом. – Я думаю, ты более практичен, в отличие от этих лохов. Им до сих пор не нравится бить мне в челюсть.

С эстетической точки зрения, Малхотра прекрасно понимал пришедший из глубины веков запрет на применение силы по отношению к женщине. Но считал его ошибочным, вытекающим из благих убеждений, что сильный мужчина не должен проявлять агрессию против слабых. Недостаток этого убеждения был в том, что физическая сила определялась по гендерным признакам, вместо того чтобы быть результатом системных тренировок.

Он видел боевое мастерство Аны. У нее прекрасная техника, и явный ​​потенциал для дальнейшего обучения. Теперь же она нуждалась в поощрении.

– У меня нет проблем с проведением поединка, – сказал Эшвин, заправляя носки в ботинки, прежде чем подняться. – Тем не менее, я также жду, что ты будешь рассудительной. Не надо никому ничего доказывать. Опрометчивые решения приведут к ненужным рискам.

– Достаточно справедливо. – Ана улыбнулась ему. – Я смогу держать свое эго под контролем. Но не скажу подобного о других в этой комнате.

Хантер демонстративно посмотрел через каждое плечо, словно выискивая кого-то, но в зале их было лишь трое. Затем насмешливо бросил Ане:

– О, ты имеешь в виду меня? Я так и понял.

Не глядя, девушка показала ему средний палец.

– Не волнуйся. Я дам ему возможность надрать твою задницу после того, как он закончит с моей.

Вероятность того, что любой из них может победить Эшвина в рукопашном бою, без невероятной удачи казалась практически невозможной, хотя Махаи допускал такую возможность с Аной. Даже он порой неправильно оценивал более хрупкого противника. Ана была маленькой, худощавой, с хорошо развитой мускулатурой, и чрезмерно быстрой. Но макушка ее головы, даже с косами, едва достигала подбородка Эшвина. Рядом с Хантером, который был мощнее Малхотры и на несколько дюймов выше, она выглядела крошечной.

Безобидный рост являлся одним из ее самых больших преимуществ. Мужчины склонны были недооценивать девушку, которой и долей секунды было вполне достаточно, чтобы использовать это в бою. Их невежество может оказаться фатальным.

– Отлично! Иди сюда. – Эшвин указал на место перед собой и подождал, когда Ана подойдет. Он протянул руку и остановил ее, когда кончиками пальцев коснулся ее макушки. – Ты знаешь, что это?

Ее брови иронично приподнялись, и девушка закатила глаза, как будто могла видеть его руку, касавшуюся границы роста волос.

– Хороший способ потерять руку?

Если она думала, что он неодобрительно нахмурится на «подкол», то сильно удивится. Не сейчас. Эшвин опустил руку и взмахом указал на пространство между ними.

– Это твоя зона опасности. Мои руки значительно длиннее, чем у тебя. Когда ты находишься в этой области, я могу достать тебя, но ты не сможешь ударить меня в ответ. Умный боец ​​будет пытаться держать тебя здесь.

Оглядываясь назад, он должен был это предвидеть. Ведь знал, что она быстра. Но она практически ничем себя не выдала, кроме согнутого колена, и первой же подсказкой было размытое движение ноги, направленное в его пах. Он мгновенно переместился в сторону, как раз вовремя, чтобы принять удар на бедро, а не по яйцам.

Эшвин попытался схватить девушку за лодыжку, но она исчезла так же быстро. Ана с еле сдерживаемой улыбкой излучала ложную невинность, пританцовывая вне пределов его досягаемости.

– Мои ноги длиннее моих рук.

Хантер рассмеялся и даже не пытался скрыть это.

– Koрa бы сильно разозлилась на тебя за такой удар.

– Я же не собиралась на самом деле делать этого, – ответила Ана с ехидной усмешкой.

Эшвин не стал переубеждать развеселившихся Всадников, что в бою его так легко поймать. Но Ане больше не выпадет шанса нанести ему удар. И наделся, что никто не повредит его эго, рассказав Коре, насколько близко он был к поражению.

– Нет, но ты была ближе, чем почти все остальные. Ты быстрая и умная, так что давай посмотрим, что еще можно сделать для усовершенствования твоих навыков.

Девушка встала в стойку, и Эшвин погрузился в привычный боевой настрой. Частично сосредоточил внимание на анализе сильных и слабых сторон в технике Аны, мысленно выстраивая учебный план тренировок. Ей требовалось больше работы для верхней части тела. Практика с захватами в единоборстве. Что-нибудь чтобы отточить ее скорость и сосредоточить силы…

Без особых усилий Эшвин представил схему тренировок на несколько недель или даже месяцев вперед. Идеальное воплощение его методичного стремления к повышению эффективности. К нему вернулось желание работать, даже более сильное, чем в ночь его посвящения. Стремление извлечь лучшее в каждом из них и выстроить свое обучение для каждого Всадника, чтобы укрепить их уязвимые точки и раскрыть природные таланты.

Эффективное повышение их шансов на выживание.

Он сможет получить как удовлетворение, так и наслаждение от процесса обучения, от духа товарищества, от слаженности взаимоотношений. Боевое Братство, где все отношения взаимосвязано выступают в качестве своеобразного стабилизатора. Не такого мощного и успокаивающего, как с Koрой, но тоже эффективного.

Впервые Эшвин смог видеть туманные очертания чего-то настолько запретного, о чем он никогда не задумывался.

Жизнь.

Возможно, это был ответ, который База знала все это время, а Koрa единственная чувствовала, потому что она понимала не только физиологию тела, но и ментальное состояние. Солдаты Махаи не должны быть дестабилизированными. Они всегда оставались хладнокровными изгоями. Их контроль поддерживался посредством боли, так они становились более эффективными и более послушными.

Эшвин чувствовал, как в его сознании шел медленный процесс перераспределения приоритетов. Независимо от того, что доктора Базы сделали с его ДНК, он отточил и усилил свои инстинкты выживания до совершенства. Его способность в ярости защищать превосходила все, на что был способен в таком состоянии обычный человек. База должна была сделать абсолютной невозможность подорвать лояльность солдата Махаи, потому что, если это произойдет…

Грань между монстром и героем отчаянно тонка. Все зависело от привязанности.

Ана взмокла и вся дрожала к тому времени, как Эшвин предложил закончить их тренировку. Но она успела пробить его защиту еще дважды – он не успел заблокировать один резкий толчок в бедро, а потом чуть не пропустил неожиданный удар в скулу, который должен был разбить губы, но задел только уголок рта. Это заставило Эшвина задуматься о количестве тренировок для корпуса, в которых Ана нуждалась.

Она была хороша. Он мог бы сделать ее еще лучше. Он мог сделать их всех лучше. И когда Хантер вышел вперед, чтобы занять место Аны, Эшвин пересек эту виртуальную линию в сознании, и решил, что так он и сделает.

Если он сам не сможет обеспечить Коре защиту, то хотя бы будет абсолютно уверен в великолепно обученной армии телохранителей, всегда готовой следовать за ней.

«««§» ««

На самом деле разочаровало Кору то, что любовь к искусству не обязательно означает возможность что-нибудь творить.

– Теперь гораздо лучше, – живо сказала Марисела после того, как изучила уродливую кучку.

– Нет, это не так, – сдерживая смех, возразила Кора. – И ты ужасная врушка.

– Прекрасное не обязательно должно быть идеальным, – подмигнула Нита. Она разделась до майки, подвязала волосы и подтянула юбку, чтобы было легче работать педалью колеса гончарного круга. Находящийся перед ней комок глины, только несколько минут назад представлявший собой маленькую кучку, теперь превратился в гладкий конус, который она формовала с рассеянной легкостью.

– Это требует практики. Ты же не начинала свою карьеру с выполнения операций, держу пари, это так.

– Ну, ты бы потеряла эту ставку. – В памяти всколыхнулись непрошеные воспоминания. – Первый раз, когда отец вложил скальпель в мою руку, мне было двенадцать лет.

– Что?

– Это не так страшно, как звучит. К этому возрасту у меня было больше подготовки и опыта, чем у большинства студентов четвертого курса. – Koрa намочила руки и скомкала глину обратно в круглый шар. Это форма выглядела лучше, чем та, что пыталась создать девушка. – Но очень самонадеянно было ожидать, что ребенок справится, буквально держа чью-то жизнь в своих руках.

– Да уж. – Нита окунула губку в ведро рядом с собой и побрызгала водой на глину, ее взгляд рассеянно скользил по сторонам. – Я хочу сказать, меня растили с чувством ответственности. У нас у всех были свои обязанности. Но единственная власть над жизнью или смертью, которую я имела в подростковом возрасте, ограничивалась моей лошадью.

Это было тяжелым воспоминанием. Koрa не одну бессонную ночь провела, прячась ​​в своей спальне и плача в подушку, чтобы заглушить безмолвные рыдания. Медленно, постепенно она научилась разделять на части боль, а затем контролировать ее. Теперь нервный срыв у нее случался в редких случаях, и смерть Джейдена была как раз одним из таких.

– Это был, твой… как ты назвала его? Твой приемный отец? – поинтересовалась Марисела.

– Да. – Koрa отложила свою глину в сторону, наблюдая за Нитой. Под ее умелыми руками нечто плавно превращалось в будущую заготовку, приобретая форму от ловких, уверенных движений.

– Он делал то, что считал лучшим для меня, и не сказать, что отец был совершенно неправ. Я наслаждаюсь своей работой и жизнью, которая была у меня в городе, и большинство людей могли бы мне позавидовать.

Марисела неделикатно фыркнула.

– Однако, – Koрa бросила на свою названую сестру пристальный взгляд. – Я не могу сказать, что мне было жаль уезжать. Я счастлива здесь с вами.

Испуг Мариселы растворился в нежности, и так же быстро перерос в озорство.

– Особенно сейчас, когда рядом Эшвин.

Нита налила больше воды на глиняную заготовку, которая медленно, но уверенно принимала форму изящной чаши.

– Когда я просила Зика и Бишопа помочь переместить гончарный круг во двор, Зик отметил, что Эшвин не возвращался обратно в казарму до рассвета.

– Действительно? – Марисела отбросила свои инструменты, искусство лепки было мгновенно забыто. – Мне любопытно, где бы он мог быть?

Самым надежным способом разочаровать ее было бы отказаться говорить об этом, но Koрa не видела причин скрывать правду. Она ничего не стыдилась.

– Он остался со мной прошлой ночью.

Нита рассмеялась и плеснула водой в Мариселу.

– Вот это да! А ты собиралась силой любви завоевывать всех неделями. Или месяцами.

Марисела продемонстрировала свое лучшее оскорбленное выражение лица, хотя ее мерцающие хитринкой глаза испортили весь эффект.

– Прости, но я считаю это универсальной истиной, а не пошлостью.

– Безнадежный, вечный романтик! – Нита рассмеялась и кивнула Koре.

– Ты уже навсегда ее испортила, так что можешь рассказать нам все волшебные подробности. Так мы сможем опосредовано испытать это.

Ладно, может, и она чего-то да стеснялась. Кора потупила глаза.

– Я не знаю, что рассказывать. Я никогда не обсуждала свою сексуальную жизнь с кем-либо раньше.

– Эй, это прикольно. – Нита ей ободряюще улыбнулась. – Хочешь, я буду первой и продемонстрирую вам, как это делается?

– Во всех смыслах. – Марисела закатила глаза.

– Итак, о… ох, два года назад? У нас на ранчо появился бродяга в поисках сезонной работы. – Нита опустила руки в воду и снова начала сглаживать края своей чаши. – Он был высоким блондином, и у него была такая улыбка… Она вызывала трепет бабочек в моем животе. Это чтобы вы просто знали, он – ходячая неприятность. И примерно через три недели флирта, когда мы регулярно пересекались, я вернулась довольно поздно с верховой прогулки вдоль реки, а он просто случайно оказался в конюшне и предложил помочь мне с лошадью… – улыбка Ниты превратилась в греховную усмешку. – Следующее, что я помню – его голова под моей юбкой, и я прокусываю свое запястье, стараясь не кричать громко, иначе могу привлечь половину нашей семьи. О, этот мужик знал, как пользоваться своим языком! Я уверена – это было незаконно.

Щеки Коры полыхнули обжигающим румянцем. Марисела ахнула, но звук быстро превратился в хихиканье.

– О, я помню его! Я не знала, что вы были любовниками.

– Ну, не знаю, я бы не стала заходить так далеко. Я имею в виду, считается ли он любовником, если наш единственный разговор закончился, когда он начал вычерчивать алфавит на моем кл…

Марисела снова ахнула и что-то пробормотала на испанском языке.

Но мысли Коры ушли в другую сторону.

– Что с ним произошло?

Нита пожала плечами.

– Он хотел двигаться дальше, поэтому так и поступил. Я думаю, он отправился в горы, в одну из этих общин выживальщиков. Мы оба знали, что это никогда бы не переросло во что-то большее.

Это была совершенно другая точка зрения на сексуальность, в отличие от того, что видела Koрa, пока росла. Не то, чтобы кто-то на Базе когда-либо обсуждал это с ней. Но невозможно существовать в культурном обществе, не впитывая его убеждений, даже если вы не согласны с ними.

В Эдеме секс был необходимым злом и использовался только для продолжения рода, но даже это было строго ограничено. На самом деле, люди в городе занимались сексом так, как никто другой, но удовольствие часто было отравлено или извращено убеждениями, навязанными бывшими лидерами города.

Лицемерные городские лидеры. Многие из бывших советников Эдема содержали вторые дома в Секторе 2, недалеко от района борделей, где они могли пользоваться услугами проституток с удобством. Пропагандируя чистоту и добродетели, они требовали секса от тех людей, которые не могли им отказать.

Это было отвратительно.

Здесь, в Секторе 1, люди занимались сексом по многим причинам – общение, нежность, любовь, даже просто ради удовольствия. Но никто никогда не использовал других для собственного удовлетворения, ничего не отдавая взамен. Или, что еще более важно, без их согласия. Люди были свободны делать все, что угодно, и единственное условие заключалось в том, что они должны относиться к другим так же, как они хотели, чтобы относились к ним самим.

Koрa до сих пор не была уверена, что знала, как привыкнуть к культуре, которая свободно относилась к сексуальным отношениям. Но ей было знакомо сопереживание, внимание к ближнему и сострадание. Она не могла рассказать Ните и Мариселе такую же скандальную историю, но могла бы предложить свою собственную правду.