Текст книги "Первый (СИ)"

Автор книги: Кирилл Киреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– Сандра нет. – Поникшим голосом сообщил Той. – Он спрыгнул за борт, трусливый пёс!

– Ты отомстил за своих братьев с полна. – Парень положил ему руку на плечо. – Не стоит горевать из-за одного убежавшего.

– Он был их предводителем, не будь его, они бы разбежались как крысы, и не творили столь подлые дела.

– Каждый из них, сам принял решение, подчинятся ему своей воли или чужой. – Не согласился с ним Форст. – У них был выход всегда: умереть с честью, так что все они виновны.

– Твои слова, как всегда мудры, шаман. Боги направляют тебя по твоему пути. – Той открыл клетку. – Вы теперь свободны. Но на кораблях племени Старда не будет ноги того, кто не принесёт ему пользу. Мы плывём в Эмджуято, и тот, кто хочет, плывёт с нами, работая морской командой, остальным будет дана шлюпка.

Но эти слова были лишними. Каждый был благодарен за освобождение и не воспринимали эту отсрочку как ещё один плен, добросовестно работая на обоих суднах, тем более что почти все они являлись моряками. К обеду они прошли более половины пути до острова Мислан, два парусника: большая и быстрая Элизабет, а именно так звался пират, и маленький, но не менее быстрый грузовоз для прибрежных вод архипелага, чьего имени не было на борту.

Глава 14

В порт они прибыли на закате, причалы были заполнены кораблями, словно солёные огурцы в бочке, но ещё множество каменных ответвлений было свободных. Пришвартоваться помогли подбежавшие чернокожие рабы, Форст понял это по кожаным ошейникам с металлическими бляшками и печатью на них, видимо всем, кто являлся чьей-то собственностью, подобные отличительные знаки были положены законом. Рабы склонились в пояс и просили дождаться коменданта, т. к. таможенный управляющий уже покинул порт. Через четверть часа появилась большая группа солдат во главе с хмурым комендантом, тот был не брит и не совсем трезв.

– Вас приветствует порт священного города Эмджуято! – Добавив чуть слышно. – Чтоб его на дно морское. – И уже обычным голосом. – Я – лейтенант портовой стражи, сегодня исполняю обязанности коменданта порта. – И шёпотом. – Дохлого восьминога ему в глотку.

– Моё имя Корвус де Конте. – Продолжил он. – С кем имею честь?

– Форст, сын Старда. Купец. – Просто представился северянин.

– Купец? – Поднял правую бровь лейтенант. – А Элизабет, – он указал рукой в сторону пиратского корабля, – вы, очевидно, купили? – Улыбнулся он.

– Конечно, я же купец. – Вернул улыбку парень.

– Позвольте тогда узнать, не находится ли прошлый хозяин этого прекрасного судна на его борту?

– Где находится предыдущий хозяин мне не ведомо. – Развёл руками «купец». – На моём судне его нет, вы можете убедиться в этом сами.

– Можем и будем. Айги, прочешите обоих «купцов». – Отдал команду лейтенант, сопровождающим, и те быстро рассредоточились по двум кораблям.

Вернувшись, они доложили, что кроме команды корабля, состоящей только из блэков, никого нет.

– Купчей на имущество, при себе, разумеется, нет? – Ухмыляясь, обратился офицер к Форсту.

– Продавший их мне, очень торопился, и к моему великому сожалению не оставил никаких бумаг. – Снова сделал расстроенное лицо парень.

– Надеюсь, эта крыса кормит рыб на дне морском. – Высказал Корвус и крепко выругался. – Айги, отбой тревоге!

Внушительных размеров блэк из стражи отдал команду, и вся делегация проследовала по причалу, оставшийся исполняющий обязанности коменданта порта обратился к северянину уже неофициально.

– Форст, значит… Скажите, если это не секрет, где произошло… эм, подписание акта купле-продажи? – Подмигнул он парню.

– У рифов к северу, мы на ночь бросили якорь на выходе из большой протоки меж двух гряд, там он и пошёл на абордаж. – Не стал увиливать парень.

– Змеиный тракт? – Удивился лейтенант. – Опасное место для стоянки на ночь. Хм… И вы одолели его шайку столь незначительными силами? Кстати, куда уходит ваша команда?

– Они не моя команда, они были узниками на этом судне, фактически рабами, теперь они свободны. – Форст счёл лучшим выходом не отвечать на первый вопрос.

– Вы мне нравитесь, Форст. – Снова улыбнулся он и, достав неведомо откуда бутыль, отпил из неё. – Вы, ведь, первый раз здесь? Первый, ага. В общем, не переживайте, ваш караван я оформлю задним числом. Так что комендант, чтоб ему пусто было, и его ручная шавка – казначей сэр, мать его, Локтус ни о чём не догадаются, недостачу они и не заметят, при таких-то аппетитах взяточничества спишут друг на друга и снова погрызутся. – Захихикал Корвус. – Товары продаются на припортовом рынке, или же если у вас редкий груз или в больших количествах, можете заключить сделку в одном из местных трактиров. Советую посетить «Костяную ногу» – очень даже приличное для порта заведение, там собираются именитые корабелы этого города, что, в принципе, не исключает риск обмана, будьте в этом осторожны, Форст.

– Благодарю за столь полезные советы. – Он сделал лёгкий поклон. – Скажите, а корабли продавать там можно?

– Корабли? – Поперхнулся лейтенант. – Элизабет? Вы не шутите?

– Вполне серьёзно. – Непонимающе ответил северянин.

– Форст, вижу, вы много не знаете. Возможно, если вы согласитесь составить мне компанию по употреблению северного утурского[4]4
  Сорт вина, производимого в провинции Утур северных предгорий Мислана.


[Закрыть], я вам что-нибудь и растолкую.

– А это не будет…

– Расценено как умышленное спаивание дежурного офицера порта? – Закончил за того фразу. – Не будет.

– А разве вам…

– Можно употреблять на службе? – Снова попал в точку лейтенант. – Плевать я хотел на такую службу.

– Тогда, прошу на борт. – Указал на сходни Форст, решив хоть как-то отблагодарить столь благоприятное расположение незнакомого человека.

Корвус окрикнул поджигающего масляные фонари раба.

– Передай Айги, пусть выставит у прибывших купцов караульных на ночь, я буду тут. Ах, да, пару бутылок утурского ещё принеси от него и закуски.

Взойдя на борт, лейтенант будто превратился в маленького ребёнка, всюду ходил с выпученными по-детски глазами. Вид безусого юноши портили лишь усы, да отборный мат, которому позавидовали бы любые грузчики. Как позже узнал Форст, он не раз бывал на этой палубе, омытой кровью сотней людей. Несколько раз Элизабет пытались брать на абордаж, но Сандр отбивал атаки и уходил на мели, где большая осадка кораблей береговой охраны не позволяла им нагнать пирата. И вот он на ней, и ни в качестве победителя, но в качестве гостя. Без крови, трупов, ран, потерь друзей и сослуживцев, думал ли он, что когда-нибудь такое случится?

– Я жаждал этого момента три года. Три! Вы себе просто не представляете, что для меня это значит, Элизабет пьёт кровь у береговой охраны более пяти лет. Её крайний владелец – Сандр, как вы должны знать. Появился у наших берегов один сезон дождей назад, и с тех пор жалобы коменданту так и идут. Этот корабль просто пропитался пиратской кровью, злостью и жаждой золота. Чтобы обелить имя Элизабет придётся не мало постараться, но оно того стоит. Поверьте, это самый быстрый галеор[5]5
  Тип судна.


[Закрыть] на архипелаге, и продавать его вот так, в каком-то кабаке с рук…

– Вы же говорили, что это хорошее место?

– Обычная портовая забегаловка, но не в этом суть. – Лейтенант вскинул руки. – Элизабет с тех пор как сошла со стапелей, никому не продавалась. Её угнали из дока, в ту же ночь, как она обрела жизнь, а главного инженера, ночевавшего на ней в тот день, привязали к якорю и окунули в залив кормить донных крабов. С тех пор у Элизабет нет левого носового якоря, а её душа всегда стремится найти создателя. Она любит только его, его чистую и светлую душу, влюблённого в этот прекрасный корабль – творение его же рук… У неё сменилось по одним докладам сорок пять, а по другим шестьдесят владельцев, и все они были пиратами, отъявленными головорезами и негодяями, родную мать продавши за серебряник.

– Красивая история. – Подивился Форст.

– Посидите в трактирах за вечерним столиком, и не такое услышите. Байки о похождениях Элизабет ходят даже быстрее неё самой. – Улыбнулся Корвус. – Но я, как имеющий доступ к служебным сведениям, излагаю вам факты, а не домыслы кабацких выпивох. Кстати, за это стоит выпить!

Офицер и «купец» подняли кубки, парень чуть пригубил вино и не стал пить, в отличие от главного стража всего порта, опрокинувшего в себя напиток, будто воду; он так и не замечал, что Форст сидит с первой чашей, рассказывая истории из своей жизни, службы, похождения на суши и на море, и т. д. Северянин, как бы невзначай, направлял беседу в нужное ему русло, о торговцах, ценах, товарах, знатных и опасных людях, жизни на архипелаге, как-то не заметно для себя за один вечер вжился в роль торговца, что сам в это поверил. Лейтенант уже спал, когда Форст решил заглянуть в столешницу капитанского стола. Там он нашёл множество бумаг, с печатями и без, половина была составлена непонятными закорючками, но два других языка он мог читать. Купчая на Элизабет нашлась спустя пару минут, но фамилии, совершивших сделку, ему ничего не сказали, да и имеет ли силу эта бумага, при том, что корабль краденный, неизвестно? Предъяви их кому и разрушишь навсегда красивую легенду…

Северянин спустился в трюм, где случайно разбудил Тоя, споткнувшись о канат. Тот, впрочем, не спал и с интересом последовал за Форстом, который шёл изучать трюм. За прошлый день этого так и не было сделано. Освободив рабов, они всё время провели на палубе, помогая в управлении парусником, кровь-то отмыли и то не везде. Среди грузов нашлись шелка, пряности, пара бочек с вином и ромом, а в отдельной каюте стояли два больших сундука, крепко запечатанных цепями и замками, прикованных к стене. Перерыв всю капитанскую каюту в поисках ключей, они так и не преуспели в поисках, в голову лезли крамольные мысли о несметных сокровищах, хотя, кто ими не грезил? Лёгкие деньги всегда прельщали людей, только одни могли побороть этот позыв, а другие нет, как, впрочем, и любой порок.

Утро маг снова встретил на палубе, вглядываясь, в хоть и блёклые, но первые лучи солнца. Сделав пару разминочных упражнений, он покосился на вышедшего из каюты лейтенанта. Тот был сильно помят, и еле перебирал ногами по качающейся палубе, но двигался ровно. Странно, но почему-то пьяные матросы своим покачиванием попадали в такт морю и стойко держались на ходящем ходуном корабле. У причала больших волн не было, но всё же это интересный повод для рассуждений. Тем временем Корвус вытащил ведро морской воды и окунул в него свою голову. Спустя минуту Форст уже было хотел его вытаскивать, но тот вынул голову сам, с фырканьем и бешенными глазами, снова опустил лицо в ведро. Через пять минут, лейтенант вылил воду за борт, с омерзением сказав: «Тёплая». Набрав следующее ведро, он снова приступил к тем же операциям. «У каждого своё утро», – подумал Форст, завершая одну из связок, и, внимательно следя за дыханием, наблюдал за действиями военного.

– Скажите, Форст, а что вы делаете?

– Это гимнастика, – не отвлекаясь, ответил парень, – дыхания и упражнения сливаются в единое целое, что помогает телу продлить бодрость на весь день.

– Я знал одного, кто пользовался подобным, он был магом, и упражнениями быстро восстанавливался после истощения, не раз спасая жизни солдат.

– Восстановиться этим способом может любой, даже не маг, волшебникам подобные упражнения дают дополнительную силу. Она течёт в каждом, её нужно лишь уметь правильно применять. – Форст сам не понимал, откуда он это знает.

– Вы так говорите, будто сами обладаете даром. – Усомнился в его словах лейтенант.

Но северянин, выйдя из «стойки парда», сделал «бросок кобры» и, в его завершении, взмах кистью правой руки в сторону главной мачты. Три масляных светильника, прикреплённых к ней тут же вспыхнули ровным огнём.

– Мне стоило это предвидеть. – Сконфуженно произнёс Корвус. – Одолеть банду Сандра без магии было бы труднее, чем с ней.

– Где Сандр?! Я его убью! – Из трюма послышались громкие крики Тоя.

– А это ещё кто? – Спросил офицер, хватаясь за рукоять меча, когда взбешённый блэк выскочил из трюма на палубу.

– Успокойтесь, это мой друг, Той. – Хотел остановить его парень.

– Форст, отойдите, это беглый улус, он должен быть в казематах. – Лейтенант обнажил оружие, и стоящие на карауле стражники стали по сходням подбираться к кораблю.

– Я ещё раз повторяю: этой мой друг, и он опасен только для врагов. – Маг обнажил свой зачарованный клинок. – Если вы не хотите оказаться в их числе уберите оружие!

– Мать моя эльфийка! – Воскликнул Корвус. – Это же, Рыцарь По Праву! – И тут же приклонил колено вместе со своими подчинёнными, вложив в клинки в ножны. – Месир, скажите, что это ваш меч, иначе нам придётся вас убить, а половина ребят из портовой стражи ещё хотела бы пожить подольше.

Форст был ошарашен. Вот значит, как он выглядит, клинок Рыцаря По Праву, дед часто рассказывал об этих доблестных воинах, сеющих среди врагов смерть и вселяющих в сердца союзников отвагу. Но он никогда не видел ни их, ни их оружие, а тут было на что посмотреть. Серая узорная сталь клинка отливала багряным светом четырёх рун в лучах восходящего солнца, сам меч светился синим светом, будто изнутри, даруя всем вокруг возможность поглядеть на великолепие Кузнеца с большой буквы, сотворившего сие чудо. Простая, слегка вогнутая (по северному) гарда в сторону от острия, тоже светилась мягким белым сиянием, проявляя белёсыми вкраплениями силовую структуру чар там, где скрытно поставлены специальные кристаллы. Гарда под пальцами тоже дала о себе знать рунической надписью, витиевато встроенной в ажурное плетение тонких серебристых нитей, которая всплыла в голове за секунду: «Душу – богу. Сердце – женщине». Владея подобным, сеять обман не хотелось, ведь, пожинать придётся умноженное.

– Этот меч принадлежит мне. – Ни капли не соврал парень. – Но встаньте и пройдёмте в капитанскую каюту, мне нужно многое вам рассказать.

Глава 15

– Не может быть… и вы вот так… и вдвоём? И… вот это, да-а… – только и слышалось из уст Корвуса.

Рассказав ему почти всю свою историю, правда, без подробностей пребывания в Чертоге, Форст нисколько не сомневался в правильности своего поступка. Военная служба, кто бы её не исполнял, всегда оставляет свой отпечаток на человеке. Воспитанный отставным офицером, ветераном не одной войны, под неусыпным контролем и нажимом, парень почти прошёл несколько лет в регулярной армии. Воин видит воина. Дед ему сам говорил, что его внук, много лучше любого солдата в его бывшей сотне, иногда усмехаясь, что будь у него пара десятков таких внуков, он, дескать, уже захватил бы ближайшее баронство.

Лейтенант ещё больше прикипел к молодому парню, хоть и понял, что тот никакой не Рыцарь и даже не купец, а просто селянин и беглый раб. Расправиться за пару дней с сотнями злобных животных, к коим он относил и пиратов, не каждому под силу. Внимая его историю, он вспоминал себя молодого, в подобном возрасте он и подумать не смел о таких подвигах, не то что бы их совершить, это сейчас он стоит небольшого отряда. Но… Практически в одиночку захватить пиратское судно, не всякому дана такая сила. Стражнику, почему-то показалось, что эта встреча не случайна, и он должен помочь юноше.

– Форст, у тебя, вообще, какие планы? – Они как-то не заметно перешли на «ты».

– Знаешь, я даже как-то и не думал. Не до того было. Выжить до вечера, да не сдохнуть ночью – вот и весь план. – Скривил губы парень. – Но одно могу сказать точно: мне нужно к эльфам.

– Ну, это запросто можно устроить. На архипелаге множество представителей знатных и не очень домов Высших, чтоб их кашалот схарчил. Да и официальное консульство имеется. – Ответил лейтенант.

– Тёмным эльфам. – Уточнил северянин.

– Тёмным?! – Глаза у Корвуса округлились. – Ты лучше никому об этом не говори, ни при каких обстоятельствах. Город де-факто управляется знатью Светлых, и они пресекают всякую деятельность и связи с Тёмными. Пресекают вместе со связными и деятелями. – Лейтенант провел большим пальцем по горлу, давая знать, как именно это происходит. – Если уж совсем приспичит, ссылайся на Андол – город гномов в землях Латисов, но никак не напрямую. Ещё кто-нибудь настучит, не оберёшься потом.

Вояка задумался. С одной стороны, нового знакомого уже можно было «принимать» за связи с Тёмными, пиратство, взяточничество, уклонение от пошлин и ещё кучи причин, но с другой стороны…

«Эх, Корвус! Никогда тебе не стать адмиралом, не умеешь ты выдумывать проблемы и тут же докладывать начальству об их героическом решении. Хотя нет. Проблемы-то как раз ты и умеешь выдумывать, частенько в них попадать и получать по шапке. Вот что тебе стоит-то приказать стражи схватить «купца» и вздёрнуть за пиратство?

Ага, разбежался. Чтобы я, да честного человека?

А кто тебе сказал, что он честный, может он всё наплёл тебе с три короба и радуется? Он ведь никто, никакой не Рыцарь По Праву, даже не просто Рыцарь – беглый раб.

И что теперь каждого удачливого раба вешать? На этих островах и так полно черномазых рож, пусть хоть разбавит ненадолго. Колоритный он, высокий, хорошо сложенный, пусть живёт.

Пожалел сирого, родственника в нём увидел, может он действительно из знатной семьи и выкуп будет? Тем более маг…

Это ты сейчас вообще о чём думаешь, Корвус? Собрался на человеке поживится? Отставить! Ты, вообще, что у меня в голове забыл, всякую чушь несёшь постоянно, проблемы от тебя одни!

Зато от тебя одни решения, даже без анализа ситуации и прочих мыслительных процессов, уйду я от тебя.

Вали по добру, не для того я присягу давал».

Человеческий разум порой выкидывал такое, что понять было практически невозможно. Все эти мысли проносились у лейтенанта в считаные секунды, оставляя неизменным лицо. В отличие от Форста, который каким-то образом умудрился подслушать их. На корабле по пути в порт было тоже самое, но он не придал этому значения. Обрывки образов, страх, удивление, благодарность – это всё можно было прочитать на лицах матросов даже без магии, потому он и не обратил внимания. Но сейчас… Этот офицер слишком «громко» о нём думает, при чём явно плохое, «пахнет» наживой и свинарником? Форст принюхался. Да нет, вроде, ничем таким не отдаёт. Но гниль чётко проскользнулся в мыслях.

– Значит в Андол… Корабли туда ходят часто с архипелага. Восток и Запад отрезаны друг от друга степями орков и выжженной Пустошью, где гоблины не дают проходу не то что чужим караванам, своих режут тысячами. Уродцев тьма тьмущая, сколько не убивай – один хрен вылезут в набег летом на Алузию, а то и зимой. С орками тяжело наладить контакты. Эти зеленокожие гиганты Нордуна недолюбливают гильдейских купцов, у которых есть и опыт, и средства на организацию каравана. Порой оркские купцы на ярмарках набрасываются на нашего брата ни с того ни с сего, бросают товар и убегают, убив пару человек. Гильдия сторонится их, а новички в сфере торговли не могут собрать нужный отряд и грузы без связей. А если и сможет, то гильдия не терпит конкурентов… Хотя, они так же преспокойно договариваются с корсарами островов и откровенно занимаются пиратством. Там даже и не пахнет каперскими свидетельствами. – Скривился лейтенант.

– Гоблины новичка-торгаша сразу же схарчат, даже не раздумывая, кто он и откуда. Ледовым морем не перебраться, там тоже орки, с ними вообще мало кто может договориться. Но уж если заключил сделку на сопровождение и транзит, проводят в целостности и сохранности от границы – до границы, правда приходят такие караваны и купцы после похода, как бы тебе сказать, – военный задумался, – не от мира сего, во! – Подобрал он нужное слово. – Частенько начинают бродить по одному маршруту – транзитом по степи, а потом и вовсе оседают в восточных королевствах, продавая всё своё имущество и обрывая все связи. Так и остаётся южный морской путь, в котором сторонятся каждого встречного корабля как огня. Тебе бы податься юнгой на большого купца, следующего к восточным берегам, тем самым, не привлекая внимания обойти все подводные камни, но такое, увы, уже не светит.

– Почему это? Меня не возьмут в юнги? – Спросил парень.

– Хех! Посмотри вокруг, Форст, что ты видишь?

– Каюту, корабль, порт…

– Элизабет. – Перебил его Корвус. – Элизабет! Она ещё до тебя наделала столько шуму, что её капитану придётся разгребать это всю оставшуюся жизнь. Взгляни на пристань, парень. Там уже все глаза пообломали, таращась на Элизабет, преспокойно зашвартовавшийся пират, наводивший ужас на всех корабелов только своим именем. Тебе теперь не будет покоя, даже если ты избавишься от корабля, уже сегодня ночью жди гостей «с приветом».

– Поэтому я и хотел продать корабли…

– Ты их не продашь, Форст. С неизвестным человеком не будет работать ни один уважающий себя купец, а те, что будут, никогда не назовут достойную этой малышки цену. – Осадил его лейтенант. – Хотя, какая цена может быть у легенды? За деньги такое не приобретают…

– Обмен?

– На жизнь прежнего владельца. – Пригубил вояка. – Лишь так ЕЁ душа освобождает капитана от исполнения обязанностей. Наверняка, те рабы, которых вы отпустили уже либо в кандалах, либо в застенках дают информацию пренеприятнейшим людям. И они скоро узнают, что в порту, как и в городе, вы ни разу не были, а значит и знакомых лиц, готовых вам помочь нет.

– Что? Почему их должны схватить? – Не понял Форст. – И ты, так спокойно говоришь о пытках…

– Пытки – это неотъемлемая часть работы стражи. – Снова перебил его Корвус. – Схватят их потому, что на них был рабский ошейник, след его виден тому, кто хочет увидеть. А значит, их можно заковать снова, по праву сильного. Вас, ведь, тоже так схватили. – Он указал на шею, где кожа, будучи под ошейником не приобрела загар пустыни. – Я подберу тебе что-нибудь из одежды, чтобы не «светить» своё прошлое, до этого момента тебе лучше с корабля не сходить, с рабом, пусть и бывшим, никто не будет церемониться, тебя просто убьют.

– Или я их. – Со злобой произнёс Форст.

– Тебе не одолеть портовой стражи, по тревоги поднимется и городская. Кроме них, в поместьях, есть ещё и личные гвардии дворян, по крайней мере, несколько отрядов. Ну и, конечно, они укомплектованы магами, так что разнести половину города тебе вряд ли удастся. – Допил он бокал и принялся наливать новый. – Я ничуть не хочу принизить твою смелость и бойцовские качества, я даю расклад таким, каким он есть на самом деле. И не забывай, это столица. Личная гвардия Императора спит и видит, как бы провести масштабные учения. А Тайная Полиция и вовсе не спит.

– При чём тут стража? Не будут же они нападать первыми на торговца? А с ворьём и пиратами я, уж, как-нибудь смогу разобраться. – Нахмурился северянин.

– «Честных людей, да по горлу! Доколе?!» – Так будут кричать уцелевшие в нападении «честные» воры, на что придётся идти разбираться страже, в этот момент и подключатся именитые господа со своими отрядами. Естественно не от своего имени. Обычная провокация на дуэль, естественно, со «случайным» – выделил он голосом это слово – смертельным исходом, и снова придётся страже ловить обидчика. Если ты дашься без боя – то пока будет разбирательство, корабль захватят и уведут в море, если не дашься – им же лучше, тебя будет ловить весь город.

– Ты так спокойно рассуждаешь обо всех этих безчинствах… Скажи, стража действительно знает обо всех преступлениях в городах и портах и прикрывает жульё, или же занимается делом, сажая их? – Больно уколол он собеседника.

– Форст. – Посерьёзнел лейтенант. – Ты затронул очень плохую тему для разговора, но я буду откровенен. – Сделав глоток северного утурского он продолжил. – Стража знает многое, всё то, что должна знать городская, а равно и портовая, и даже чуточку больше. Обычно, когда она суёт нос не в свои дела, важные люди дают об этом знать сначала намёками, потом уже открыто, но почти всегда схваченные бандиты дают информации больше, чем от них требуется. От сюда и появляется эта чуточка. Сведения стекаются ото всюду. Слухами земля полнится – как говориться, а среди стражников застольные беседы – частое явление. Вино стражники пьют не из-за его приятного вкуса, хотя не без этого, вином мы глушим свою совесть. Ведь, как ты уже сказал, мы знаем о многих преступлениях, но наказываем мало, в основном тех, кого поймали за руку. Кроме того, вынуждены подчинятся приказам свыше, а они как ты можешь понимать, не всегда добродушные и благодетельные. У многих высших военных и гражданских чинов есть своё дело, а подчас и не одно. Используя власть, они тайком защищают его, хорошо, если это цветочная лавка, но чаще контрабанда и откровенный криминал. Ты должен понимать, что, используя своё положение, такие люди, тьфу! а не люди, – сплюнул Корвус, – преспокойно уходят от ареста. А под час сажают в застенки тех, кто начал рыскать в их направлении и собирать информацию, либо собственных конкурентов. Если бы бургомистр подписал приказ о поимке ВСЕХ преступников в городе, то первым делом его бы и посадили. – Усмехнулся лейтенант. – А после всей беготни за каждым в городе, стража начала бы ловить друг друга, ведь, меня тоже можно сейчас посадить за укрывательство тебя, например. Это считается преступлением, как ты должен понимать. А значит, что последний оставшийся стражник должен будет запереть сам себя в камере и выкинуть ключ, за каждым из нас стоит цепочка преступлений, приведших его жизнь в то, что он имеет.

– И даже за детьми?

– Ты воровал пирожки у матери с кухни, пока она их пекла? Ведь, пока она их тебе сама не дала, они считаются её, а не твоими, будь ты хоть трижды родственником. А соседские яблоки? Или подстреленный заяц в баронском лесу? Да обычная картоха, стянутая с прилавка голодающим сиротой уже заслуживает кары. Возможно, ты ещё слишком молод, чтобы это понять.

– Да. Я действительно не понимаю этого. К чёрту такие законы, которые выносят приговор голодным детям. – Форст гневно сплюнул.

– Вот и я говорю: к чёрту! – Воскликнул он и осушил бокал. – Именно поэтому я говорю с тобой здесь, а не в казематах. Сиди тут, я пришлю посыльного с одеждой. – С этими словами он вышел из каюты, оставив Форста наедине со своими мыслями.

В словах лейтенанта было что-то, что заставляло ему верить, но смириться с горькой правдой для северянина, не знавшего городских интриг, подлости, коварства и предательств, не легко. Для него всё это выглядело нелепо, и как-то неправильно… Дед множество раз при жизни объяснял, как вести себя в обществе, будь то баронский приём или портовая забегаловка. Чего ждать от людей, на что они способны. Выросший на отшибе, он мог неделями не видеть ни одной души, и, казалось бы, обречён пасть жертвой первого пройдохи, но всё обстояло иначе. Те редкие дни, когда они с дедом ездили за покупками в город, Форст практиковался. Ему уже тогда казалось такое место странным. Все куда-то спешат, бегут, ругаются и шумят, толкают друг друга и на калеку, просящего милостыню никто и внимания не обратит, он обратил. За что и поплатился.

Интерлюдия

Первое столкновение с подлостью произошло именно тогда. В тот день они как обычно ехали менять выделанные шкуры, в Торхарте их принимали дороже и ради лишних золотых можно потратить пару дней на дорогу. Нужно было много чего прикупить, от соли до наконечников стрел, список был большим. Выйдя из лавки скупщика, дед невесело глянул на Форста и ответил на немой вопрос:

– Подлый скряга, зажал десяток золотых, как только не набивал ценник. – Подойдя к телеге и покопавшись в лежащей в ней сумке, он достал список и лёгким движением ножа ополовинил его. – Твоя часть, – сказал дед, передавая половину пергамента. – Сегодня пойдёшь один, мне нужно поведать старого друга. Тебя я пока взять не могу. Как только приобретёшь всё – подходи к северным вратам и жди меня, если что, обратись к сержанту Исвеллу, усатый такой, да ты его знаешь, сослуживец мой. В прошлый раз он нас из города не хотел выпускать. Его мальцы-удальцы выдумали какую-то хрень и вкручивали мне её в уши больше часа, держали у ворот. Я тогда хотел им рожи набить, да только потом этот старый пройдоха вышел. С улыбкой до ушей… Ладно, я поехал, думаю, управлюсь до заката. Н-но! Пошла, родимая! – Стеганул он кнутом над самым ухом кобылки Олди, и та, чуть взбрыкнув, засеменила копытами, увозя с собой мужчину.

Форст было обрадовался свободе воли и действий, но, когда телега скрылась за углом, он понял, что остался один. Первый же торг с лавочником ввёл парня в ступор, а торгаш, «почуяв» наживу только что сам в карманы к нему не лез за монетами. Он опомнился уже под конец, когда чуть было, не отдал свой первый золотой – выбежал из лавки и плеснул холодной водой на лицо из поилки у коновязи. Без дедовского надзора и его хмурого, тяжелого взгляда и он, и торговцы вели себя не привычно. Форст понял, что к чему. Торг – это игра, игра на двоих, и дед, стоя в сторонке и, мысленно подбадривая внука, оказывал большее влияние на купца, нежели юноша.

Следующий торг он начал лишь спустя час, когда обошёл больше половины рынка, прицениваясь к покупкам. Но как парень не изощрялся, цена падала не охотно, и была всегда завышенной, за исключением парочки постоянных торговцев, которые знали его и деда в лицо, стараясь держать свою алчность в узде, сохраняя постоянных покупателей.

Набив котомку покупками до половины, он не спеша шёл по площади, прислушиваясь к общему гвалту и выдёргивая нужные ему фразы, но вестей было много больше, чем мог переварить юноша:

– Вы слышали, у Улкаса появилось новое снадобье? Говорят, ожоги хорошо лечит.

– Свежее мясо!

– Молодой человек, вам определённо подойдёт к лицу этот камзол! Куда же вы?

– Дресс опять задрал цены на стрелы…

– Да это всё Броули, кто-то раскурочил его кузницу и спёр весь металл.

– Да там же его и пять телег не вывезет!

– А ты откуда знаешь?

– Горячие пирожки!

– Я сегодня была в лавке достопочтенной Алаисы, видела чудесные лилии!

– Ах, эти цветы великолепны…

– Леденцы на палочке!

– Лето обещает быть жарким, ка бы пшеница не усохла.

– Да не переживай ты! У нас же маги есть, помогут.

– Дороговата их помощь в последнее время…

– Не спорю, но без них урожай можно вообще не получить.

– Кому семечек? Семечки!

– Дяденька, помогите! – Вычленил он из общего шума. – Помогите, прошу, дяденька!

Форст присмотрелся к просящему. Мальчишка лет семи-восьми, в донельзя замызганной рубахе и столь же рваных штанах. Босые грязные ноги переминались на холодных камнях мощённой площади. Засаленные кудрявые волосы стояли колтуном, а по впалым щекам катились слёзы. Он осторожно тянул парня за край рукава, не смея схватить понадёжнее, и, пытаясь привлечь его внимание, называл его неподходящим для подростка обращением. Какой он дяденька? В шестнадцать-то лет. Но малец всё же добился того, чего хотел. Форст не отпихнул оборванца, но спросил, чего тому надо?