Текст книги "Хрон"

Автор книги: Кирилл Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 37

За открывшейся дверью оказался узкий, но постепенно расширяющийся ход. Хрон сделал несколько шагов вперед, пока темнота не стала непроницаемой. Вытащив Градус, Хрон стал светить вперед мощным потоком света.

Проход не был сколько-нибудь примечательным. Голые каменные стены, не особо тщательно вырубленные в камне. Ребристый потолок. К тому же, пройдя несколько десятков метров дальше, Хрон уткнулся в тупик.

Но дверь с хитроумным замком не может вести в тупик!

Хрон тщательно осветил Градусом все стены, потолок и пол, пока в самом конце хода, в тупике не увидел слабо мерцающую лишь в луче артефакта плиту. Ровный квадрат был похож на некое силовое поле, он переливался черным, темно-синим и фиолетовым. Хрон раньше не встречал таких полей и не знал, что с ними делать.

Меч из ножен переместился в руку Хрона. Концом меча он легонько ткнул в квадрат силового поля. К радости меч не встретил сопротивления.

Колодец!

Дальнейший путь черт знает куда шел через колодец, замаскированный и невидимый для невооруженного глаза. Градус же смог обнаружить путь, и, вероятно, лишь с помощью Градуса можно спуститься вниз. Куда бы не вел этот ход, другой дороги не существовало.

Яблоки Гесперид должны оказаться в руках Хрона как можно быстрее.

Сколько не пытался Хрон разглядеть то, что находится по другую сторону силового поля, ничего не вышло. И тогда, набрав полные легкие воздуха, Хрон ступил в неведомое…

Не найдя опоры, ноги Хрона утонули в силовом поле. За ногами провалилось и остальное. Луч Градуса продолжал светиться, но ничего более не освещал. Ощущение невесомости навалилось на Хрона, совершеннейшая темнота и отсутствие чего бы то ни было – вокруг. Лишь спустя секунду Хрон понял, что падает. Летит в свободном падении непонятно куда, но определенно – глубоко.

Внизу могут быть камни… А я попал в ловушку… Вот незадача…

Но падение прекратилось шумным всплеском. Хрон ощутил ледяную воду, и даже подумал было, что свалился прямо в Стикс. Но когда его голова показалась над поверхностью воды, он облегченно выдохнул и вновь глубоко вздохнул.

Границы водоема трудно было определить. Лишь один единственный берег виднелся в отдалении, и Хрон стал грести туда. Пришлось потрудиться, изрядно потратив драгоценные силы, прежде чем ноги коснулись каменистого дна. По нему Хрон вышел из воды на берег, голый и совершенно безжизненный. Ни травинки, ни деревца, никакого присутствия здесь смертных, бессмертных или бестелесных существ. Серые камни, за тысячи лет обточенные водой, хрустели под подошвами изрядно износившихся уже кроссовок. Каменистый берег уходил вдаль, наклон был едва ощутим. Впереди во мраке подземелья в подземелье Хрон не смог увидеть совершенно ничего. К тому же у него возникло устойчивое ощущение лежащего вокруг колоссального пространства, ровного и безжизненного. Отдалившись от берега так, что озеро (или море, или подземный океан – неизвестно) пропало из поля зрения, Хрон по-прежнему ступал по гладкой серой гальке, по-прежнему не видел ничего вокруг кроме утопающего во тьме далекого горизонта, по-прежнему ощущал себя единственной песчинкой в большом аквариуме.

Где я? Что это за место?

Он не имел даже приблизительного представления, где очутился. Таких обширных пещер еще не встречалось за время, проведенное в путешествиях по подземному царству. Теоретически пещеры Аида вообще не могут существовать и должны непременно обрушиться. Но что-то сдерживает их.

Это же место – не просто пещера. Это огромный карман пустоты под целым материком…

Хрон не знал, насколько обширна данная пещера, или грот, или как еще можно назвать сие место. Ее размеры воистину оказались невероятными.

Далекий неясный звук заставил Хрона насторожиться. Вокруг отсутствовало что бы то ни было, где можно укрыться, спрятаться от глаз нежелательных свидетелей. Или от Эриний. По поводу богинь возмездия Хрон не особенно тревожился, ведь с ним все еще был Градус – самое лучшее средство в борьбе со всеми существами Аида. Но Фол предупреждал и о других опасностях. В частности, о чудовищах гекатонхейрах и о стоглазом Аргусе. Кто знает, подействует ли на них луч артефакта?..

Вскоре звук, четкий, не разбавленный эхом и не изломанный поверхностью каменистого покрывала стал звуком копыт. А еще через минуту Хрон увидел в темноте четыре силуэта всадников. Он напряг зрение, пытаясь различить лица или хотя бы детали одеяний незнакомцев, но они все еще были слишком далеко.

Подумалось, а не лечь ли, не упасть ли ничком? Ведь тогда шансов быть обнаруженным поубавится. Но Хрон отмел эту идею, ибо пришла она слишком поздно: всадники заметили одинокого путника и теперь неторопливо скакали прямо на него…

ГЛАВА 38

В костре тлели последние угольки сгоревших сучьев. Сизый прозрачный дымок лениво поднимался вверх, где вскоре растворялся в тумане под сводами подземелья. На расчищенной от веток и камней полянке в окружении на редкость густого леса карликовых деревьев спал Арес, подложивший локоть под щеку. Другой рукой он обнимал сумку с оружием. Эту сумку он уже давненько порывался выкинуть, оставив лишь необходимый запас патронов для пары пистолетов. Но все не решался. Подземный мир, когда-то бывший его прибежищем, теперь пугал и наводил страх. В компании Артемиды путникам практически ничего не грозило, ведь она все еще богиня, однако кто знает, как дела пойдут дальше. Оружие – самый весомый аргумент в любом споре, самое легкое решение любой проблемы. Арес привык быть вместе с оружием, рядом с оружием, привык сам быть оружием. Он считал себя созданным для оружия, а оружие – созданным для него.

В костре треснул уголек. Одновременно с этим звуком тихо раздался другой – треснула веточка у головы Ареса. Полсекунды хватило бывшему богу, чтобы извернуться и направить пистолет прямо в голову визитеру. Именно под его ногой сломалась веточка, когда он подкрался к Аресу.

– Черт! Ты в своем уме?

Арес подержал цель на мушке, а потом убрал пистолет. Прорычав нечто нечленораздельное, он вновь улегся.

– Какой ты нервный, – хихикнула Артемида.

– Я мог тебя пристрелить, – как бы невзначай бросил он.

– Не пристрелить, а подстрелить, – поправила Артемида. – Извини, я не хотела тебя будить.

– Не хотела, не будила бы, – справедливо ответил Арес, принимая прежнюю позу сна.

Артемида присела прямо на чахлую травку рядом с бывшим богом войны. Задумчивый ее взгляд задержался на дотлевающем костре, а потом устремился вверх.

– Тут не хватает звезд, тебе не кажется?

– Тут не хватает мест, где человек мог бы спокойно выспаться, – пробурчал недовольный визитом богини Арес.

– Я серьезно.

Арес вновь повернулся к богине. На фоне деревьев покровительница охоты и животных выглядела прекрасно. Она и была прекрасной, юная и очаровательная Артемида.

– Боги не должны были уходить, – помолчав, сказал Арес.

– Но мы стали не нужны людям. Мы – как старая одежда; поношенная или вышедшая из моды, она становится ненужной своему хозяину. И он без сожаления расстается с нею.

– Неудачное сравнение, – оценил Арес. – Вы… МЫ слишком многого хотели от людей, пожалуй: любви, верности, почестей, ритуалов, уважения, преклонения… Мы забыли, что люди произошли от богов, что они, как всё на этом свете, прежде всего нуждаются в свободе. В свободе выбора, в свободе слова, в свободе мысли и вероисповедания, если хочешь. Притеснения со стороны богов – вот причина, по которой от вас отказались.

– Боги помогали людям. Всегда.

– Так ли это? Герои древности, любимчики богов – сколько их было? Десять? Пятнадцать? А сколько человеческих жизней унесла междоусобная вражда олимпийцев? Цунами, поднятые Посейдоном, землетрясения, штормы и бури Зевса, пожары, болезни… Боги слишком многого хотели от человечества, слишком мало отдавая.

– Ты считаешь, сами боги виноваты в том, что сейчас, подобно кротам, прячутся в пещерах?

– Да.

Артемида, к удивлению Ареса, вдруг прилегла рядом. Он мог чувствовать своим плечом ее плечо, мог ощущать сладкий аромат ее волос и тела. Мог бы положить свою ладонь на ее ладонь, если бы захотел. Если бы решился.

В военном ремесле Аресу во все времена не было равных. Но в любви он ничего не смыслил.

– Как ты думаешь, боги когда-нибудь смогут вернуться на поверхность?

– Даже не знаю. Но если и вернутся, то лишь тогда, когда люди позовут нас.

Сказав последнее слово, Арес поперхнулся. Он уже не был богом, но, вспомнив частично свое великое прошлое, невольно продолжал причислять себя к олимпийцам.

– Мы можем вернуться и сейчас. Но только лишь с огнем и мечом. Я был на поверхности, я знаю, как люди относятся ко всему, что выходит за рамки их понимания. Они не угомонятся, пока последний бессмертный не помрет на поле боя…

– Неужели только война будет спутницей возвращения богов? Почему бы не прийти к людям с цветами, с улыбками, почему бы не подарить им знания, какими они не обладают, и вещи, которые они никогда не создадут?

– Цветы они размажут об улыбки же. Когда-то давно человек преклонялся перед бессмертным, и лишь единицы бросали богам вызов, получая смерть или славу. Теперь каждый или почти каждый из смертных – герой. Он не примет бога, пусть тот подарит ему хоть рог изобилия. Он не будет слушать слова бога, не станет его другом или партнером. Он посвятит себя и свою жизнь уничтожению того, что перевернуло весь привычный мир с ног на голову.

– Ты всегда был воином и рассуждал, прежде всего, категориями войны. – Артемида вздохнула. – Сражался, убивал, соперничал с Афиной… Ты даже гипотетически не можешь представить мира, где нет войн, где люди рады богам и готовы жить с ними бок о бок, лишь бы то являлось благом.

– Категории войны – самые верные категории. В бою все тайное становится явным. В бою каждый показывает то, кем он является и достоин ли он победы, достоин ли дальнейшей жизни. Бой – испытание тела, духа и разума. Потому я рассуждал именно так и не отступлю от своих принципов.

– Дело твое… Но все-таки, Арес, когда, по-твоему, мы сможем вернуться? – Артемида мечтательно смотрела на «небо». Она не видела кажущегося черным тумана под сводами подземелья. Она видела звезды. – Я соскучилась по тому миру.

– Никто не мешает тебе время от времени показываться на поверхности.

Девушка рассмеялась:

– Ну точно как бурундучки какие-то! Высунем головки, посмотрим-посмотрим по сторонам, выглядывая опасность. Опасности нет – побегаем вокруг норки, пособираем орешков… – Смех постепенно затих. – Я хотела бы жить там, а не приходить в гости.

– Так живи!

– Ты сам сказал, что боги не нужны людям. Как же я буду жить?

– Не обязательно каждому встреченному тобой человеку выдавать тайну своей сущности.

– Но… я так не могу.

– Боишься, – догадался Арес.

Артемида кивнула. Хоть Арес и не видел этого, он почувствовал, вернее, услышал по тихому шороху волос девушки.

– У меня скверное предчувствие, Арес.

– Да ладно, я сгустил краски. Люди не так уж и плохи…

– Я не о том. Я о нас.

– Думаешь, в Элизиуме нам грозит опасность?

– Ты опять не угадал, Арес. – Артемида замолчала, но потом продолжила: – Я о нас с тобой, Арес. О тебе и мне.

Арес резко сел и развернулся к богине, чтобы посмотреть ей в глаза. Сердце бывшего бога отчего-то заколотилось так сильно, как не билось оно и в самые жаркие баталии. Никогда еще он не переживал такого странного, непонятного, неописуемого словами ощущения внутри. Словно где-то в животе и груди вдруг все сжалось и задрожало от напряжения, завибрировало, провоцируя спонтанные мысли и образы.

– Удивительно, как это за долгие века наши дороги не пересекались. – Артемида старалась говорить шутя. Но в ее глазах Арес не видел никакого смеха. Там было нечто другое. Доброе, но совершенно не смешное. Притягательное, но вместе с тем и пугающее своей откровенностью и напористостью.

– Мы встречались, разве ты не помнишь? На Олимпе, на Играх, на…

– Да-да, – кивала Артемида, – все это верно. Однако мы никогда не бывали с тобой… наедине, что ли. Не разговаривали, не смотрели друг другу в глаза. Ты был вечно занят своими войнами.

– А ты – своей охотой!

– А ты, кроме прочего, еще и Афродитой!

Аресу пришлось сделать смущенный вид.

– Я понимаю, перед ее красотой ни один мужчина не способен выстоять. Даже такой непоколебимый солдат, как ты. На то Афродита и богиня любви.

– Я… – Арес наморщил лоб, подбирая подходящие слова. Это действие на текущий момент оказалось невероятно сложным. – Я не выбирал себе жену, ты ведь знаешь. И я не влюблялся в Афродиту. Слухи о том, что нет ни одного мужика, который устоял бы перед ее очарованием – преувеличение.

– Но ведь она очень красива, да?

– Да. Она прекрасна.

Артемида чуть заметно поджала нижнюю губу. Всего лишь на секунду. Но Арес заметил это. Он подумал, что сейчас девушка рядом с ним так трогательно мила, так…

Не забывай парень, кто ты и кто она…

– Но ты симпатичней Афродиты, – ляпнул Арес то, что вовсе не хотел говорить. Не хотел говорить, но думал именно так.

Артемида – самая прекрасная богиня из всех… Как я раньше не мог этого замечать?

Улыбка коснулась губ девушки. Она фыркнула:

– Симпатичней… Ну и словечко, мужлан! Полагаю, ты попытался сделать мне комплимент?

– Извини, я не силен в изящной словесности, – пробасил Арес. И добавил: – Это был не комплимент.

Артемида тоже села. Ее глаза оказались на одном уровне с глазами Ареса. Так близко, так мучительно близко…

– Это были слова самой истины, – закончил фразу бывший бог войны.

Ладонь Артемиды, красивая загорелая ладонь с длинными тонкими пальчиками и изящными ногтями, покрытыми золотистым лаком, плавно опустилась поверх грубой, большой ладони Ареса. От этого прикосновения сердце бывшего бога заколотилось с утроенной силой. Он слышал его стук в собственных ушах, сознание чуть повело куда-то вдаль. Тепло от руки девушки проникло в его ладонь, поднялось по руке и теплым одеялом окутало грудь.

– Почему мы не встретились раньше? – тихо прошептала Артемида.

Дальнейшее развитие событий было непредсказуемым. Арес мог бы предположить одно из наиболее вероятных продолжений этого странного вечера, но о чем он в данную минуту точно не думал, так это об эриниях.

Они вышли на поляну неожиданно и совершенно бесшумно. Черные кирасы и черные шлемы их зловеще блестели в вечной полутьме подземелий, из-под закрытых забрал не менее зловеще сверкали холодные звезды глаз. Короткие плащи словно развевались на несуществующем ветру, добавляя ноту демонизма в образ богинь-преследовательниц.

Всего их оказалось двенадцать. В руках каждой оружие: меч или длинное копье.

Рядом закричала Кора…

Аресу хватило пары секунд, чтобы оценить обстановку. Одновременно с тем, как раздался крик Коры, он молниеносно вскочил на ноги, отталкивая Артемиду. В руках блеснули пистолеты.

Артемида сообразила, что их настигла погоня, гораздо позже Ареса. Когда она, медленно поднявшись, потянулась к кинжалу на бедре (остальное вооружение осталось там, где спала Кора, в нескольких метрах от поляны), Арес уже начал танец смерти с ближайшими противниками. Он мягко, по-кошачьи переступал из стороны в сторону, а стволы пистолетов смотрели каждый на свою цель.

– Я приказываю вам немедленно убираться отсюда! – воскликнула Артемида. – Повторяю: немедленно! Иначе вас и того, кто вас сюда послал, ждут большие неприятности!

Эринии не думали убираться. Осознавая свое численное преимущество, они не торопились начинать бой. К тому же, им незачем было убивать Ареса – он пока не препятствовал пленению Персефоны. А нападение на Артемиду действительно чревато – Аполлон, один из сильнейших богов, покарает каждого, кто причинит его любимой сестре хоть какой-то вред.

Но Аид покарает эриний сильнее, вплоть до казни, если они не вернут Персефону.

– Эти красотки подчиняются только Аиду, – напомнил Арес.

«Красотками» он назвал эриний в шутку. Шлемы, скрывающие лица преследовательниц лишь до уровня губ, оставляли свободными для созерцания их изуродованные подбородки, почерневшие от прижиганий углями. Эринии должны быть воинами, а не женщинами. Они – не амазонки, подражая Артемиде, пытающиеся следить за своей внешностью.

– Давайте разойдемся мирно, – в последней надежде предложил Арес.

Эринии стали сжимать кольцо. Персефона вскрикнула еще раз. Затем взвизгнула. Кто-то прикрыл ей рот ладонью.

– Ну хорошо… – Арес сощурил глаза. Адреналин, уже бурлящий в крови, сгустился. Его концентрация многократно повысилась. – Начнем…

И начался бой. Оба указательных пальца Ареса нажали на спусковые крючки. Свинцовые пули пятидесятого калибра со взрывами пороха вылетели из «Пустынных Орлов» и быстро достигли своих целей. Пятидесятый калибр – это вам не шутка. Пистолет такого калибра настолько мощен, что расстрелянная в упор цель рискует разорваться на куски так, как это случается при попадании снаряда крупнокалиберного пулемета какого-нибудь боевого вертолета.

Ну, не совсем так, однако описание недалеко от истины…

Кто-то говорит, что отлетающие при попадании пули тела плохих и хороших парней в кинобоевиках (обычно все-таки плохих – таких парней в разы больше в каждом фильме, следовательно, мрут они чаще) – лишь киношный эффект, созданный для пущей зрелищности. Да, с расстояния и из мелкокалиберных пистолетов подобного не происходит. Но если палить в упор, если палить из «пятидесятки», если палить прямо в голову… Кто сомневается, пусть проверит сам. Если сможет.

…Две эринии отлетели назад с разорванными головами. Их бессмертные жизни прервало оружие, созданное смертными. Теперь даже нектар не поможет, хоть ты используй его цистерну. Остальные тут же бросились на Ареса, расценив его как наиболее опасного противника. Пригнувшись, дабы пропустить копье, Арес ловко перехватил его локтем, пнул копьеносца в живот, продолжил движение копья, послав ему дополнительную энергию. Когда острие копья вошло в живот другой эринии и вышло из ее спины аккурат там, где полагается быть правой почке, Арес стрелял в очередного противника.

Артемида, грубо оттолкнутая в сторону при начале боя, с воинственным кличем набросилась на одну из эриний. Кинжал вошел той в шею, ловко там провернулся, и вот уже искусно отрезанная голова глухо ударилась о землю и покатилась прочь. Шлем слетел с головы, выставляя напоказ превращенное в бесформенное месиво лицо, лишенное носа, и абсолютно лысую голову, серо-черную, с иероглифическими татуировками.

Упустив лишнее мгновение на перемещение прицела в сторону новой жертвы, Арес получил несколько сильных ударов по корпусу и скользящий порез плеча. Он рычал подобно льву и так же грациозно, так же стихийно сражался. Несколько раз Арес промахнулся, но когда, проделав серию сложных маневров, удалось добраться до сумки с оружием, Арес откинул пистолеты и вооружился более пригодным для ситуации средством умерщвления смертных и бессмертных – «Кедром».

Длинная очередь прошила эринию, вторая очередь – вторую эринию. Расстрел в упор мгновенно лишил их жизней. Опустошенный магазин не позволил разить и дальше, и Арес пошел в рукопашную. Под его могучими руками ломались не только кости воительниц, но и древки их копий, и даже один меч Арес просто перерубил надвое ударом ладони.

Двенадцать эриний полегли замертво примерно через минуту. Скоротечные бои никогда не нравились бывшему богу войны, ибо в таких боях он не успевал реализовать себя полностью. Лучшее сражение – это когда ты валишься с ног от бессилия, тело твое изрублено и полностью окрашено кровью врагов, а разум плывет от минувшего сверхнапряжения. Так случалось в счастливую эпоху древних войн, где все было честно: побеждала сила. Сейчас же в мире людей побеждает не грубая физическая сила – предмет гордости любого мужчины, а лисья хитрость, подлый удар в спину и различные изобретения вроде бомб и взрывчатки.

Бомба – это не спорт…

Но Арес, невольно работая на Хозяина, полюбил оружие современной Земли. Он уважал его способность убивать мгновенно и на расстоянии.

Артемида еще резала живот одной из эриний, предварительно сорвав крепившуюся на кожаных ремешках кирасу; внутренности шлепками вываливались наружу. В это же время Персефона, позабытая в пылу драки, взвизгнула опять.

– Кора!

Арес бросился напролом, ломая тонкие стволы карликовых деревьев. В руке он теперь держал автомат Калашникова.

Кора, перекинутая через лошадь, стремительно удалялась. Ее крепко держала подручная Аида, рядом скакали еще четверо.

– Скорей к колеснице! – крикнула Артемида.

– Не-е-е… – плотоядно улыбнулся Арес. – Сейчас я их…

Он присел на одно колено, крепко ухватился за автомат и прицелился. Пять одиночных выстрелов, прозвучавших с интервалом в четверть секунды, свалили скакунов эриний.

– Вот теперь – к колеснице!

Сумка с оставшимся вооружением упала в колесницу уже тогда, когда Артемида разгоняла коней в направлении пытающихся встать после внезапного падения врагов. На ходу Арес схватил Кору за пояс, могучим движением усадил позади себя и щелкнул предохранителем гранатомета.

Как разлетелись в стороны перемешанные ошметки лошадей и эриний, он уже не видел.