Текст книги "Хрон"

Автор книги: Кирилл Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 22

Аид задумчиво сидел на троне своего неприступного дворца. Минувшая ночь принесла ему радостную весть. Настолько радостную, что он едва ли в нее верил поначалу. Наконец-то нашлась его любимая жена, прекрасная, милая Персефона. Злая судьба разлучила их, и еще предстоит выяснить, с чем связана разлука. Аид собственными руками разорвет любого, кто причастен к исчезновению Персефоны.

Персефона исчезла сравнительно недавно. Если сравнивать с общим сроком царствования бога в подземном мире – практически вчера. Но Аид успел истосковаться по любимой, а главное – измучиться от страха утратить свое могущество. Когда-то перед всеми богами Олимпа Аид принес торжественную клятву, что Персефона всегда будет его женой, единственной и вечной. Он поклялся также беречь дочь Зевса, и до тех пор, пока она будет с ним, Аид останется властелином царства мертвых и бессмертным. Иначе никто не отдал бы красавицу-девушку, завидную невесту в жены властелину мрачного царства умерших. Лишь торжественная клятва бога заботиться, оберегать девушку от всех напастей смогла дать ему шанс обрести хоть что-то истинно прекрасное и светлое в подземном мире мрака.

Но жена исчезла. Непостижимым образом. Раз – и нет ее. Точно так же исчез и Арес, этот жестокий убийца. Поговаривают, что время богов подходит к концу. Когда-то они ушли из мира людей, а теперь вот-вот уйдут и из мира духов. Поговаривают всякое… Аид предпочитал не верить слухам, ведь могущество его не иссякало до сих пор, а подземелья не перестают получать новые души умерших.

Но дыма без огня не бывает. Силы богов таяли на глазах, ранее доступные чудеса теперь оказались невозможными. Боги умирали…

Боги стали умирать тогда, когда в них перестали верить. Вернее даже будет сказать, что не в самих богов перестали верить люди, но в их необходимость. Действительно, зачем человеку какой-то бог, если он и сам, собственными руками, собственными силами может достичь практически всего, любых высот, власти и богатств…

И боги продолжают умирать.

Аид подозревал, что Персефона, никогда не любившая его по-настоящему, все время своего отсутствия жила где-то на поверхности. Он уже успел убедиться, что она стала смертной, утратила свое великое счастье быть богиней, но не беспокоился. Нектара в подземельях всегда хватало с лихвой, продлить жизнь своей жене он может надолго. Однако его беспокоило другое: Персефона там, в мире живых, могла найти себе другого.

А это – смерть для Аида.

Он подозревал даже, кто этот другой. Но никак не мог разыскать его. Часто этот тип спускался в подземное царство, воровал священные артефакты, обманывал обитателей подземелий и дерзко переправлял души мертвых грешников из Гадеса в Элизиум. О, да, Аид знал об этом герое, имя которому Хрон. Он пытался отыскать его там, на поверхности, но возможности владыки царства мертвых в мире людей сильно ограничены ныне. Аид пытался напасть на след этого героя и у себя под землей, однако не успевал схватить его. Хрону всегда удавалось уйти от преследования, унося с собою что-то, какую-то часть не принадлежащего ему мира.

Проклятый смертный!..

Еще Хрон сумел завладеть сердцем Персефоны, что вовсе тревожит душу Аида. Необходимо как можно скорее поймать жену и запереть ее здесь, во дворце, под защитой легионов верных Аиду солдат. К счастью, наконец-то после стольких лет бесплодных поисков Персефону удалось найти. Поразительное совпадение: она нашлась вместе с пропавшим Аресом!

И еще одну радостную весть принесла минувшая ночь. Хрон, этот проклятый человек, так долго досаждавший Аиду, совершил оплошность и выдал себя. Теперь за ним по пятам следуют отряды эриний, которые непременно догонят. Они всегда догоняют того, за кем гонятся, иначе Аид давно упразднил бы их войско. Эринии принесут голову несчастного самоуверенного глупца на золотом блюде, и Аид скормит ее Керберу.

Кстати о Кербере…

– Пес, подойди ко мне! – грозно приказал Аид. Его голос многократным эхом разнесся по всему дворцу. Где бы ни находился верный слуга, он непременно услышит приказ.

Минуту спустя двери тронного зала распахнулись. К Аиду, низко пригнув три кошмарных волчьих головы, шагал огромный монстр по имени Кербер. В глазах его пылал огонь беспощадности, с жемчужных зубов стекала вязкая слюна. Из глоток шел низкий, никогда не утихающий полностью рык.

– Кербер! – подозвал Аид. – Ты верно служишь мне, охраняя врата дворца. Но послужи иначе. Выполни мое поручение, найди жену мою Персефону и приведи сюда! Всех, кто помешают тебе, можешь смело убивать.

Кербер зарычал громче. Поочередно три огромных пасти клацнули зубами.

Аид знал, что сейчас с его женой находится Артемида, эта заносчивая девчонка. Но он не боялся покровительницы охоты и животных. При надобности он вырвет из Артемиды душу без колебаний. То же самое он позволил своему трехглавому псу.

– Иди, Кербер! Найди Персефону!

Пес залаял и бросился вон из тронного зала. Еще один грозный преследователь направлен на поиск и возвращение Персефоны. Где бы она ни спряталась, теперь ей не уйти. Ни ей, ни Хрону, проклятому человеку…

Аид поднялся с трона и стал ходить по залу, заложив руки за спину. Он размышлял о причинах исчезновения уже вовсе другого бога. Не так давно ему сообщили, что из своего дворца, никем не замеченный, ушел сам Зевс. Громовержец не объявился и через неделю, и через месяц, и через год. Все в точности так, как в случае с Персефоной и Аресом.

Зевс исчез.

Следовательно, Аид теперь главный среди богов. На жену Зевса Геру ему было наплевать. Может быть, раньше, до позорного бегства богов с поверхности, Аид и уступил бы место главного божества Гере, но сейчас она была его гостьей. Она вынуждена жить в подземном царстве, вынуждена жить здесь на правах и по правилам, какие устанавливает лишь один бог – он, Аид. Ныне он наиглавнейший среди подобных себе, и этот статус он постарается удержать любой ценой.

В конце концов, при разделе власти он вовсе не хотел забирать себе мрачные подземные чертоги мертвых душ. Ему досталась самая не почитаемая, самая отвратительная работа гробовщика. Кто же знал, что спустя века она станет самой выгодной…

Вспомнилась старая загадка: что это такое, если делающий это человек в нем не нуждается, покупающий это человек сам им не пользуется, а пользующийся этим человек об этом не знает?

Аид улыбнулся. Ситуация пока складывалась в его пользу. Слуги обязательно найдут Персефону и Хрона. Жену он заточит во дворце так, что она никогда больше не сможет его покинуть. А Хрона он принесет в жертву самому себе.

Зевс исчез. Стоит надеяться, что навсегда, хотя негоже рассуждать так бессердечно и злобно об исчезновении собственного брата. Ныне ни у кого нет столько власти, сколько сосредоточено в руках владыки подземного царства. И нет столько могущества, каким располагает Аид.

– Да сбудется воля моя! – воскликнул Аид, когда улыбка сползла с его бледного лица. А потом лишь для самого себя одними губами проговорил: – Только бы не упустить Персефону.

Легионы вокруг замка грозно крикнули в ответ, и крик этот разнесся над всем подземным царством.

ГЛАВА 23

Арес не заметил, как полетел прочь от оракула. Куда – он не знал. Мысли сплелись в клубок, который невозможно развязать. Ощущения тела утратились, а когда вернулись, думать оказалось некогда. Арес понял, что кричит что-то. Потом понял, что его крик – это всего лишь непроизвольный вопль от жара…

От жара битвы…

Багровое небо с почти черными облаками нависло над головой так низко, будто собралось упасть и накрыть землю; на его фоне летали многочисленные стаи воронов, крикливо оповещающих о своем присутствии. На горизонте черные облака уже превратились в непроницаемое одеяло грозовых туч, молнии сверкали нескончаемой чередой, атакуя долину. Косые струи дождя приближались сюда, однако Арес не видел их. Не видел он и неба над головой, потому что занят был совершенно другим.

Он сидел на большом угольно-черном скакуне. Конь мчался сквозь безликую, окровавленную массу сражающихся воинов. Копытами конь отбивался от людей, иных топтал, пробивая головы тяжелыми копытами. Арес был в таких же черных, как и конь, как и тучи, доспехах. Золотые плетения узоров подчеркивали рельефы кирасы и шлема, в щели забрала пылали безумные глаза. На плечах прикреплены к доспехам небольшие щиты треугольной формы, обычный же щит Аресу не нужен. К тому же, его руки уже заняты. Каждая держит длинный меч вороненой стали, голомени мечей орошены кровью до самых рукоятей.

Арес с ревом разил направо и налево. Ему было плевать, кто сражается в долине, за что сражается и на чьей стороне останется победа. Он не защищал ни одну из сторон, он просто участвовал в битве, участвовал сам за себя, хотя никто его не призывал сюда. Ничего, он обходится без приглашений. Пока люди будут воевать друг с другом, Аресу найдется место в их мире, среди морей крови и гор трупов, среди летающего в предвкушении пира под облаками воронья. Конь пронзает стрелой толпу воинов, мало кто успевает заметить приближение грозного бога и отбить его удар. Но если кто-то отбивает, если кто-то умудряется увернуться от мечей Ареса, конь тут же разворачивается, предоставляя своему хозяину возможность исправить ошибку. Падает воин замертво обезглавленный.

Наконец спрыгнул Арес на землю. Тяжелые его ноги, закованные в массивную броню, по щиколотку утонули в крови. Воины вокруг в ужасе отступают, узнав бога. Никто не желает сразиться с ним. Арес же не желает прекращать бой и смертью влетает в толпу замешкавшихся, разрубая и разрезая их, пронзая и обезглавливая. По щитам на плечах щелкают стрелы, мечи смертных изредка оставляют на щитах неглубокие бороздки. Жарко, но из-под шлема Ареса вырываются клубы пара, будто вовсе не на поле боя он, а на берегу леденящего Стикса.

Но вот окончилась битва. Пали тысячи воинов в ней, и многие – от оружия кровавого бога. Арес ходит по полю боя, останавливаясь подле тех, кто еще жив. Немногие уцелели, и вскоре они будут праздновать победу. Аресу до них нет дела, ведь битва окончилась. Он не убивает просто так, из спортивного интереса. Он убивает только в битвах. Знают это люди, потому безбоязненно ходят рядом с богом, добивая врагов и утаскивая своих раненых, до которых не добрался еще Арес. Доспехи бога блестят от крови, Арес измазан в ней с ног до головы. Длинные его мечи парят, кровь на них запекается.

Грозен он, бог войны Арес…

Так же, как и в случае с Корой, Арес пришел в себя от пощечин. Артемида стояла рядом с ним на коленях и больно лупила по щекам.

Арес застонал и перевернулся на бок. Еле сдержался, чтобы не позволить себе вывернуться наизнанку.

– Проклятие! – простонал он. Теперь стало ясно, откуда на его руках кровь тысяч убитых.

Артемида выглядела уже не озадаченной, но серьезной. В ее взгляде читалась усиленная работа мысли. Помогая Аресу встать на ноги, богиня проклинала себя за недальновидность, за непростительную глупость. Как не узнала она в этом человеке грозного бога Ареса?!

– Добро пожаловать домой, братец, – с грустью усмехнулась Кора. – Вот ведь как получилось. И я, и вы – мы бывшие боги…

– Вы и сейчас формально боги, – напомнила Артемида.

– Мы уже не боги, мы теперь смертные.

Арес вспомнил о клятвах, которые боги дают в обмен на бессмертие. Какую же клятву смог нарушить он? В чем он когда-то поклялся?

Пифия, опять обессилившая от сеанса, еле стояла на ногах, придерживаясь края колодца.

– Слишком трудно читать судьбу богов, – сетовала она. – Слишком сложно мне заглядывать в запретное, куда нельзя смотреть никому и никогда.

Арес, вроде бы вошедший в норму, спросил:

– Так больше вы ничего не сможете нам сказать? – Он имел ввиду хоть что-то, относящееся к Хозяину. Кто этот Хозяин? Как смог он взять власть над Аресом, древним богом войны? Как ПОСМЕЛ он это? А еще Арес не забывал о клятве…

В чем я поклялся?..

– Нет, я поведала всё, что могла, – прокашлявшись, ответила прорицательница. – Если хотите знать больше, ищите Нерея. Здесь же вам ничего не откроется сверх того, что уже открыто.

– Нерей, – задумчиво повторила Артемида. – Это не тот ли Нерей, что известен как вещий старец Посейдона?

– Он самый, – проскрипела пифия. – Найдете его на берегу Пирфлегетона…

И, не говоря больше ни слова, пифия скрылась во втором помещении оракула.

Артемида, Арес и Кора вышли из оракула. У всех на душе было недоброе предчувствие беды. Арес не мог до конца избавиться от потрясения виденной картины битвы. Он никогда не думал, что имеет божественное происхождение. Кора тоже выглядела не лучшим образом. Артемида же казалась не на шутку обеспокоенной.

– Нам надо уходить отсюда. Как можно скорее.

– А что случилось? – поинтересовался Арес, перекинув ремень спортивной сумки через плечо.

– Дельфийский оракул – место магическое. И как любое магическое место в подземном царстве, оно находится под покровительством Аида. Думаю, Аид уже знает или в самое ближайшее время узнает, что его беглая жена была здесь. И что здесь же Арес. Он пришлет своих воинов или прибудет сам.

– Боже, – прошептала Кора. Она не имела никакого желания встречаться с Аидом, хотя тот и был ее законным мужем, великим царем мертвецов. – Тогда давайте поторопимся!

– Насколько опасно встречаться с Аидом и его воинами? – деловито спросил Арес.

– Для тебя – смертельно опасно, – заверила Артемида. – Если вступишься за Кору, Аид убьет тебя не раздумывая. Тем более ныне ты всего лишь простой смертный. Для нашей Коры встреча с Аидом будет означать, что она вновь поселится в его дворце на правах жены. То, что ты, Кора, смертная, Аида не остановит. Он накачает тебя нектаром, тем самым продлив жизнь на достаточный срок. Поверь, тебе не захочется такой жизни…

Кора прошептала:

– Мне и не хочется. Нисколечко. Молю, давайте быстрее уйдем отсюда!

Они взобрались в колесницу. Артемида направила коней прочь от оракула, и колесница понеслась с головокружительной скоростью, петляя по узкой пыльной дороге подземного мира. Но не успели путники отъехать от оракула и на пару километров, как на дорогу вдруг выбежала обнаженная девушка, молодостью и красотой выдавшая собою нимфу.

Колесница остановилась. Нимфа подбежала к сошедшей на землю Артемиде, поклонилась и плаксивым голосом запричитала:

– Хозяйка, я спешу вас предупредить: ваших спутников объявили в розыск по всему Аиду! Сам грозный властелин подземного царства спешит на поиски! Он уже отдал приказ эриниям, керам и эвменидам прочесать каждый метр царства! Я слышала, как он говорил что-то о великом своем брате Зевсе! Он говорил, что Зевс тоже пропал, и теперь Аид верховный бог олимпийцев! О, Хозяйка, я так напугана!

Артемида дослушала до того места, где нимфа перестала говорить информативно и взялась за чисто девчачьи причитания и слезы. Обняв девушку за плечи, богиня поцеловала ее в лоб, и нимфа мгновенно успокоилась.

– Не бойся, девочка моя, тебе ничего не грозит. Спасибо, что предупредила.

– Но зато грозит вам!

– Я как-нибудь выпутаюсь, – пообещала Артемида, лучезарно улыбнувшись своей подчиненной. – Беги живее к подружкам и смотри, никому не говори, что встречалась со мною!

– Я никому не скажу, клянусь! – с жаром воскликнула нимфа. – О, хозяйка, я так за вас переживаю!

– Не стоит. Всё, беги быстрее, девочка!

Нимфа припустила прочь от дороги. Вскоре она исчезла в зарослях невысоких сосен. Артемида взялась за управление колесницей.

– О чем я и говорила… – напряженным голосом сказала богиня. – Аид уже начал розыск.

– Но к чему такая паника? – недоумевал Арес. – Разве Аиду не проще будет плюнуть на смертную и поискать себе жену среди бессмертных?

Артемида покачала головой:

– Нет, не проще… Я говорила тебе о клятвах, которые приносят боги ради бессмертия. Так вот, Аид поклялся перед всеми олимпийцами и самой Природой, что Персефона будет его вечной женой. Персефона пропала, потому Аид был крайне обеспокоен последнее время. Теперь же она нашлась, и он сделает все возможное, чтобы вернуть ее.

– Выходит, Аид стал смертным? Ведь он не смог сдержать клятву, потому что Персефона пропала, да к тому же она стала простым человеком…

– Нет, Аид все еще бог. Он утратит свое могущество тогда, когда Персефона, то есть Кора, найдет себе другого мужа. Проще говоря, если Персефона, полюбив другого, оставит Аида, он погибнет как бог.

Кора вздрогнула. Эти слова покровительницы охоты отчего-то напугали ее. Ведь она уже нашла себе любовь. Любовь, которую готова пронести в сердце всю оставшуюся жизнь. Имя своей любви она помнила всегда, даже в снах. И никогда не забывала.

Имя то – Хрон…

ГЛАВА 24

Лишь Хаос был в самом начале. Темный и безграничный. В нем не существовало ничего, ничего не могло существовать, ничего и не появилось. Но совершенно парадоксально Хаос стал источником жизни, и возникло внутри ничего, внутри того, что никогда не существовало, новое начало. Оно стало началом жизни, из которого вышел весь мир и бессмертные боги.

Был главным среди бессмертных могучий Уран. Его жена Гея родила на свет двенадцать детей – великих титанов, среди которых оказался и Кронос, младший, повелевавший временем. Уран сурово обращался с детьми, прогнал могучих гекатонхейров и заточил их в Земле, грозился расправиться с каждым, кто пойдет против его воли.

Боялись титаны отца своего, не противились ему. Лишь Кронос, одержимый мыслями о свободе и безопасности, о власти и благоденствии, восстал против отца. Он сверг его с трона и отправил в Тартар – самое глубокое и темное место, где могут существовать в заточении лишь древние боги. Победил Кронос армию Урана, разметал всех, кто был на стороне отца, и часть их убил, а часть низверг вослед за отцом.

Но война родила огромное количество несчастий, бедствий и зла. Ужас, раздоры, обман и борьба наполнили мир, в котором воцарился на троне Урана сын его Кронос.

Знал Кронос о предсказании. В предсказании том говорилось, что дети его восстанут против отца, как восстал сам Кронос против Урана. Восстанут дети и свергнут его, с позором прогнав прочь вместе с войском. Тогда решил Кронос убивать всех своих детей, которых рождала ему жена Рея. Но дети были бессмертными богами, и не знал Кронос способа лишить их жизни. Повелел же он тогда помещать в вечное заточение всех рожденных Реей.

Оказалась в темнице Гестия[15]15
  Гестия, богиня домашнего очага. В римской мифологии ей соответствовала Веста.


[Закрыть], богиня жертвенного огня и огня домашнего очага, покровительница городов и государств. За ней последовала Деметра, богиня плодородия, дающая рост всему на земле, дающая плодородие полям и лугам, благословляющая труд земледельцев. Заточил Кронос и Геру, покровительницу брака, и брата ее Аида, и Посейдона, царя морского. Но обманула Рея своего мужа, не желая терять и последнего своего ребенка. Отправилась она на остров Крит и там в глубокой тайне родила сына, имя которому дала Зевс.

В неведении жил Кронос относительно последнего ребенка. Не знал грозный бог времени, что на Земле растет и мужает последний его сын, которому суждено судьбой свергнуть отца и отправить в Тартар. Когда же узнал Кронос о Зевсе, было слишком поздно.

Началась новая война, длившаяся десять лет. Освобожденные Зевсом, его братья и сестры выступили против отца и выставили свои огромные армии. Велика сила Кроноса, могущественней он любого бога, и потому вынужден был Зевс, нуждаясь в дополнительных силах, высвободить из недр земли сторуких гекатонхейров. Гекатонхейры встали на сторону олимпийских богов, и все вместе, противники Кроноса смогли одолеть его.

Заточил Зевс своего отца в Тартар навеки вечные, повторил Кронос судьбу Урана. А гекатонхейры встали на защиту входа в Тартар.

Но тем не окончилась история великих богов древности. Долго томился Кронос в Тартаре, во мраке и безвременье, где не существовало ничего кроме багровых всполохов и неясных шумов. Томился, пока не открылась ему тайна, как выбраться из Тартара и отомстить подлым детям.

Дабы обрести свободу, Кронос должен лишиться своего великого бессмертия…

ГЛАВА 25

Хрон открыл глаза и тихо застонал. Голова трещала так, словно в ней бесновались все духи Гадеса. Тело ломило от прошедших судорог, одежда взмокла и противно липла к телу. Над собой Хрон увидел плоское обеспокоенное лицо кентавра Фола.

– Наконец-то пришел в себя! – возрадовался кентавр. – Ты испугал меня, друг!

– Что… Что со мной случилось?

– Не знаю. Повалился на пол и принялся биться в конвульсиях. Пожалуй, ты слишком долго находишься в царстве мертвых. Пора бы тебе подниматься на поверхность.

Хрон подумал, что для начала ему не мешало бы подняться хотя бы на ноги. С трудом, корчась от боли, Хрон встал. Придерживаясь рукой спины Фола, Хрон посмотрел туда, где давеча лежала пифия.

– Где прорицательница?

– Пришла в себя, как только ты упал, – рассказал Фол. – А еще…

Кентавр вывел Хрона из оракула и указал мясистым пальцем в сторону и вниз, где Хрон оставил свое оружие. Рядом с мечом и пистолетами лежал кожаный щит с изображением горгоны Медузы, тот самый щит, на который Хрон недавно наткнулся в подвале оракула.

– Это эгида, – медленно проговорил Фол. – Ты должен был узнать ее. Волшебный щит Аполлона отличается вовсе не внешней красотой и богатством, но внутренним содержанием. Бери же ее, эгида теперь твоя!

– Но… как? Как ты узнал, что это именно эгида? Ты спускался в подвал?

– Нет. Пифия сама подала ее мне с тем, чтобы я затем передал эгиду тебе.

– Пифия?

Хрон с сожалением понял, что ничего не понимает.

– Она сказала, что не в праве противиться твоей воле после того, как узнала, кто ты есть на самом деле.

– Она сказала, что я не человек.

– Не только это. Вернее, ты не просто НЕ человек.

– А кто же тогда? Какой я НЕ человек? Чего во мне такого необычного, что оракул Аполлона без вопросов отдает мне принадлежащую Аполлону реликвию?

– Пифия не сказала мне, – потряс головой кентавр.

– Где же она сейчас?

– Я не знаю. Ушла. Советовала тебе быстрее заканчивать свое путешествие в подземном царстве.

Хрон поднял пистолеты и закрепил их в кобурах. Меч с тихим металлическим звуком вошел в ножны. А щит Хрон долго крутил в руках, рассматривая с разных сторон. Ничего необычного, указывающего на волшебную природу, в том щите не оказалось. Обычная кожа, хоть и толстая, прочная. Металлическое армирование. Рисунок, мало похожий на произведение искусства. Да и защитить такой щит вряд ли мог, ведь в диаметре не превышал сорока сантиметров. Действительно, лишь отбивать удары вражьих мечей, притом отбивать так, чтобы лезвие не прошлось по коже.

Хрон с помощью ремешков закрепил эгиду на левом плече. Потом, в последний раз бросив взгляд на оракул, ступил на пыльную дорогу. Теперь, когда он раздобыл древний артефакт, предстоит найти сад Гесперид и умыкнуть оттуда несколько яблок.

Чего особенного в тех яблоках, Хрон не знал. Догадывался лишь, что они волшебные и нужны Хозяину для каких-то тайных ритуалов, для неизвестных целей. Возможно, они нужны как раз для приготовления чудодейственного нектара, дающего абсолютное бессмертие.

Фол догнал Хрона на дороге. Хотя его друг уже пришел в себя и не чувствовал никакого дискомфорта, связанного с прошедшими судорогами и потерей сознания, кентавр до сих пор был чем-то обеспокоен.

– Послушай, Хрон, я тебе не сказал еще кое-что, – признался Фол. – Пифия просила передать, что Кора в опасности…

Хрон остановился как вкопанный и резко обернулся. Его руки легки на плечи кентавра и сильно того встряхнули.

– Что ты сказал?!

– Кора в опасности… – робко повторил кентавр.

Лицо Хрона мгновенно изменилось. Фол еще не видел, чтобы этот человек выглядел так устрашающе, так грозно и опасно. На секунду кентавру почудилось, будто Хрон свихнулся.

– Надо быстрее добраться до этих чертовых яблок! – воскликнул Хрон, ускоряя шаг, почти побежав. – Ты знаешь, какой дорогой идти?

Кентавр не знал точного направления на сад Гесперид от Дельфийского оракула. Но представлял себе примерный маршрут.

– Проклятая эгида! – ревел Хрон. – Не надо было терять время на ее поиски! Я же чувствовал, что ничего хорошего не выйдет!

Фол, быстро шагая рядом с человеком, поинтересовался:

– А кто такая Кора?

– Не важно.

– И все же?

– Я сказал – неважно.

– Она тебе дорога, да?

Хрон вновь резко обернулся.

– Черт побери, Фол, я же дважды повторил: НЕ ВАЖНО! Неужели тебе так хочется знать, кто такая Кора?

Фол прекратил с вопросами. В другой ситуации он затаил бы обиду на этого человека за его дерзкий тон и нежелание делиться информацией в путешествии, где их жизни могут напрямую зависеть от этой информации. Чтобы не вызвать в Хроне новую вспышку гнева, Фол немного отстал и теперь шел позади.

А Хрон был в состоянии, которое можно описать несколькими словами: ярость, страх, беспомощность, неведение. Он не имел представления, какого рода опасность грозит Коре, но подозревал худшее: Хозяин затеял какую-то пакость. Не пакость, нет, а подлость. Подлость, направленную против Хрона.

Ведь у Хозяина все ингредиенты на руках. Все, кроме последнего. Следовательно, Хрон уже не нужен Хозяину. Хрон, великий следопыт и мастер воровства артефактов в подземном мире, может нести в себе опасность для планов Хозяина. Хотя, бесспорно, у того есть определенная власть над Хроном, но ее широта рискует когда-нибудь иссякнуть. Хрон перестанет впадать в спячку на непонятно какое время, перестанет получать таинственные послания-приказы от Хозяина, перестанет выполнять его поручения. Хрон пойдет и найдет логово, где спрятался Хозяин. И убьет его.

А потом найдет Кору. Обязательно найдет…

Какой же я глупец, винил себя Хрон. О, небеса, какой же я проклятый глупец! Почему я ни разу не спросил у Коры, где она живет! Город, хотя бы название города!..

Он мог бы подняться на поверхность прямо сейчас, но что ему это даст? Вернуться без яблок – означает разгневать Хозяина. Подобное уже случалось, когда Хрону не удалось с первого раза раздобыть золотое руно. В наказание за невыполненное задание Хозяин лишил Хрона счастья увидеться с Корой. Да, он способен на такое…

Значит, необходимо достать яблоки и принести их на поверхность. А потом найти Кору и защитить от опасности.

Отчего-то Хрон не думал, что опасность девушке может грозить совсем другая. Хрон поверил в могущество своего Хозяина давно, как поверил и в его трусливый и злобный нрав. И если существует заговор против Хрона и Коры, то исходит он именно от Хозяина…

Где-то недалеко должно быть русло Стикса, вспомнил Хрон. Стикс протекает рядом с садом Гесперид, если верить слухам. Значит, быстрее всего до цели можно добраться по ледяной реке, призвав Харона, этого хмурого лодочника. Хрон уже пользовался услугами Харона и думал, что тот согласится подвести его вновь.

Хрон обернулся, чтобы сказать Фолу о Стиксе…

…Фол замер. Его глаза были широко раскрыты, руки согнуты, пальцы на руках скрючены от боли. В груди кентавра, в человеческой груди торчало длинное черное копье с серебряным наконечником. Копье толщиной в руку. Из раны потекла густая темно-красная кровь, ее тяжелые капли упали на пыль дороги. Фол обхватил копье и попытался извлечь из своей груди, но не успел: две стрелы пронзили голову кентавра крест-накрест, и Фол упал замертво.

Хрон мгновенно вытащил пистолеты. На дороге позади Фола стояли четыре всадницы-эринии. Их плащи развивались за спинами, хотя не было никакого ветра. Красные глаза гневно смотрели на Хрона, острые, вовсе не человеческие зубы блестели меж губ, растянутых в плотоядной улыбке. Эринии, богини мщения, подручные Аида, держали в руках оружие: арбалеты и мечи.

Не тратя время попусту, Хрон нажал на спусковые крючки. Два пистолета одновременно выстрелили, две пули параллельными молниями помчались прямо в лошадей эриний. Две дырки во лбах лошадей – пули убили животных, ближайшие к Хрону эринии соскочили с седел на землю. Еще две пули поразили вторую пару бедных, невинных животных.

Теперь противники были на земле, что упрощало задачу их уничтожения. Хрон знал: договориться с эриниями не получится, не того сорта эти существа, чтобы прекращать преследование. Ведь преследование преступника – смысл их существования. Они выбрались бы и на поверхность в своем мифическом одеянии, на черных лошадях, с арбалетами и мечами наголо, на поверхности они продолжили бы преследовать свою жертву.

Хрон спрятал пистолеты и достал меч. Длинный клинок блеснул смертью. Эринии, те, что держали в руках арбалеты, откинули их. И тоже вооружились мечами, длинными, с более широким лезвием, загнутые на арабский манер.

– У тебя есть возможность сдаться, – сказала одна из эриний голосом вовсе не женским, грубым, не предвещающим ничего хорошего.

Хрон не ответил. Вместо слов он поднял свой меч выше и приготовился.

И эринии бросились в бой. Они окружили Хрона с четырех сторон, их движения были стремительными. Развевающиеся плащи затрудняли бой, сбивали с толку, вызывали удары на себя, а не на эриний. Хрон двигался ничуть не медленнее, отбивая удар за ударом, выпад за выпадом. Первые несколько секунд он был занят только лишь обороной, но затем перешел в контрнаступление. Ударом ноги он отбросил одного из противников, заодно оттолкнувшись от него. Уже в воздухе над головами богинь Хрон кувырнулся, выходя из окружения. Когда кроссовки коснулись земли, острие меча Хрона выскочило из груди другого врага. Тут же исчезнув, меч просвистел дугой, и голова эринии покатилась по дороге.

С ревом Хрон крутанулся, стараясь выбить мечи из рук. Одна из эриний не удержала оружия, и Хрон тут же отрубил ей кисть. Со злобным кошачьим криком лишенная кисти эриния попыталась уцелевшей рукой ударить Хрона в голову, но лишилась и второй руки. Хрон тремя обманными движениями проделал эффектное па подле оставшихся эриний, а когда замер, сжимая повернутый лезвием горизонтально дороге меч, две эринии повалились со вскрытыми животами.

Противники, потерпев поражение, лихорадочно искали в складках плащей стеклянные фляжки. В них хранился нектар, мгновенно заживляющий раны и наполняющий тело новой силой.

Но Хрон не позволил эриниям восстановиться. Достав Градус, он поочередно испепелил преследовательниц…

Фолу уже нельзя было помочь. Даже нектар не спасает от наступившей смерти. Присев подле кентавра, Хрон безрезультатно вливал в его рот волшебный напиток. Он использовал все, что были при эриниях, но смерть нельзя обмануть. Если она наступила, то уже не отдаст обратно душу своей жертвы.

– Прости, друг, – обреченно шепнул Хрон, поднимаясь.

Но вдруг из далекого далека, из неведомых далей подземного царства до ушей Хрона донесся голос кентавра. Хрон оглянулся, силясь разглядеть дух Фола, но дух был не здесь. Он витал где-то далеко, однако слова Хрон все же разобрал.