Текст книги "Золотое сечение"
Автор книги: Кирилл Шишов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)
Думается, что участие О. Д. Новак в работе ЮНЕСКО позволит остановить и в нашей стране процесс оскудения наследия путем широкой публикации негативных и позитивных сторон нашей истории культуры.
Не сомневаемся, что патриотическая неуступчивая позиция О. Д. Новак, проявленная ею вместе с коллегами-единомышленниками в минувшие сложные годы, останется и при ее работе в должности эксперта, обеспечивая коренную перестройку в деле сохранения и использования памятников природы и культуры нашего отечества.
Подписали академики
(шесть подписей)
Дорогой мой, золотой Андрей Викторович!
Прошло пять лет, как я видела вас. Как проводила в Барнаул человека, подарившего мне все: судьбу, веру в себя, наконец, квартиру, где я сейчас живу, увы, совсем не так, как я мечтала…
Милый мой человек! Что с нами такое происходит – объясните. Сейчас вы для меня дороже, чем в те дни, когда вы были просто учителем (помните нашу сумасшедшую работу там, на горном заводике, и добрейшего Ивана Гурьяновича, и чудака-директора, поверившего в меня – соплюшку, пигалицу, и нашу деревянную клееную каракатицу, которую я целовала от счастья… Я думала, что теперь все смогу, все преодолею). Ужасно, что деревяшка заслонила мне собою слишком многое… Я не видела, не разглядела, не поняла Вас ни тогда, ни позже, я, как дура, потешалась над вашим одиночеством, над вашей деликатностью, над вечным вашим уходом в себя… И вот вы далеко-далеко от меня, от моих неудач, зазнайства, глупого себялюбия. Вы что-то опять, верно, спасаете, с кем-то ругаетесь, кого-то жалеете. Андрей Викторович, родной, откликнитесь! Сделайте что-нибудь, чтобы я увидела вас снова: мне плохо без вас. Ваша глупая тупая ученица слишком поздно поняла, что таких, как вы, не бывает на свете. Их просто не бывает, и мне по ночам все время снится, что вы уже не существуете на земле, что я потеряла вас навсегда. Вас убили, затравили, довели до инфаркта. Или еще горше – вас замучила мысль о тщете жизни (и не могла не измучить после того, как вы вдохнули в меня столько огня, а я – убожество – не ответила, не поняла, даже не догадалась. Боже мой, почему молодость так слепа, так жестока, так бесчеловечна)…
Теперь, когда у меня умер ребенок, когда я рассталась с мужем, у меня никого не осталось, кроме Вас, кроме той минуты, когда вы – там, в ресторане, давно-давно, тысячу лет назад – испуганно бросились меня спасать от двуногих кобелей (о! сколько я узнала их повадок потом, как научилась огрызаться и выть от унижения). Андрей Викторович, зачем вы меня тогда спасли только наполовину, спасли, чтобы… отдать другим, чтобы не вмешиваться больше положенного…
Теперь я понимаю – так поступить могли только Вы, потому что Вы… Боюсь произнести это слово. Но я тогда, где-то на самом донышке, где-то украдкой, в самой-самой потаенной сердцевине хотела, чтобы вы… без памяти влюбились в меня, сделали бы что-то сумасшедшее, необдуманное, и тогда я бы показала, что я сильнее Вас…
Но вы оказались и сильнее, и мудрее. Вы не воспользовались ни нашей близостью, ни моей наивностью. Вы хотели, чтобы я стала сначала Личностью. Теперь, понимая все это, имея грустный стаж изобретателя весьма нелепых вещей – от складной фермы до нескладной жизни – я горько и униженно молю Вас – откликнитесь.
Несправедливо, чтобы мы были порознь. Мне нечем убедить вас, кроме этих строк, что прозрение свершилось. Пусть поздно, но свершилось. Если вы еще храните ко мне хоть каплю сострадания, если вы простили мне мою полудетскую жестокость, если вы помните, как я любила ваши лекции, – откликнитесь!
Ваша навсегда ученица…
Постскриптум: А судьбы человека, семьи, науки тоже имеют свое золотое сечение: доли их поворотов относятся друг к другу как пропорции великой архитектуры. Я это открыла и вычислила сама. Честное слово, это так, и это – ключ к будущему…
