Текст книги "Тринадцать ящиков Пандоры"

Автор книги: Кир Булычев

Соавторы: Терри Дэвид Джон Пратчетт,Святослав Логинов,Владимир Аренев,Мария Галина,Томаш Колодзейчак,Сергей Легеза,Алекс Шварцман,Рафал Кошик,Ник Средин,Юлия Новакова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Александр Голиусов
Дядюшка с джутовой сумкой

1

В Африке мне сразу не понравилось: жарко, душно… Если бы Агата не настояла, в жизни бы не поехал.

Я вышел из аэропорта и зашагал к привокзальному кафе «Millstones», от которого меня грозился забрать опаздывавший шофер.

Капли пота стекали по лбу и шее, рубашка липла к телу, сумка била по бедру. Такой влажности не помню ни на Барбадосе, ни в Суринаме. Хотя в двадцать такие вещи переносишь легче, чем в шестьдесят.

Я остановился, чтобы перевести дух и в который раз промокнуть лоб. Рядом с шоссе, вдоль которого я шел, был прорыт дренажный канал. Воды немного – но для изнывавшей от жары козы вполне хватало. Чуть вздрагивая боками, она стояла там и наблюдала за двумя ребятишками, которые плескались и верещали от восторга. Чуть дальше я заметил женщину – возможно, их мать. Она подобрала юбки и присела на край канавы, чтобы справить нужду.

Вот так-то: специалисты со всего мира приезжают сюда бороться со смертельными болезнями, строят больницы и склады, везут лекарства, спасают жизни… Может, начинать-то нужно было не с этого?

Я брезгливо поморщился и перешел на другую сторону улицы.

Над дорогой пластами висел смог. Дышать было тяжело – воздух словно пропитался запахами сырости и гари. Пока дошел до кафе – думал, задохнусь к чертовой матери. Неужели водитель не мог найти место приличнее? Или таких тут нет?

Ближайший столик освободился, и я поспешил занять место. Снова набрал номер и, прижав смартфон к уху плечом, помахал официантке. Она в который раз прошла мимо. А ведь видела, что я ей махал!

В животе урчало. При моем весе самолетной еды даже на один зуб не хватает, только аппетит раздразнили своими бутербродами. Интересно, чем тут кормят?

За соседним столом молодая грузная девица ела, зачерпывая ложкой из целлофанового пакета что-то, похожее на круто сваренную манную кашу. Даже штрукли, которые Агата так и не научилась готовить, выглядят привлекательнее.

– Не помешаю? – К моему пластиковому столику подсел чернокожий старик в национальном кафтане кремового цвета и принялся копаться в огромной, похожей на мешок сумке.

– Пожалуйста, – запоздало ответил я. В кафе было всего три столика, и все заняты. Я снова махнул официантке. – Наверное, заказать здесь кофе – целое событие!

– Да. Поэтому лучше пойти и взять самому.

Ну уж нет – пусть только подойдет, я все выскажу, что думаю об их сервисе.

Я вздохнул и вытер платком мокрую шею. Нажал на «сброс» и снова на «вызов».

Старик тем временем, не стесняясь, разглядывал меня, просто глаз своих зеленых не сводил. Чернокожий и с зелеными глазами? Хотя, может, у него цветные линзы?

Очень неуютно мне было под этим изучающим взглядом. Я сел к нему боком, пытаясь сосредоточиться на звонке. Чертов Чимези по-прежнему опаздывал – и трубку брать не желал. Надо было сразу вызвать такси, а не тащиться сюда по жаре, сквозь смог и пыль.

Мимо неспешно полз поток разномастных автомобилей и мотоциклов – под окрики водителей, визг тормозов и рев клаксонов. По обеим сторонам вдоль шоссе стояли грузовики – видимо, за крошащимся бетонным забором, на той стороне, располагалась таможня. Может, там найдется приличное кафе, где вкусно и недорого кормят? При мысли о еде в животе снова гулко заурчало.

Кто-то дернул меня за рукав. Я повернулся – передо мной стоял босой мальчишка, в пятнистых, не по размеру больших шортах.

– Ден-ги, – мальчишка протянул розовую ладонь.

Я вздохнул и достал бумажник. Ведь не от хорошей жизни он попрошайничает…

Мой сосед неодобрительно пощелкал языком:

– Не давай голодному рыбу, лучше дай удочку и научи рыбачить! – Английский у старика был правильный, но звучал странно, с легкой шепелявостью, напоминавшей змеиное шипение.

При виде кошелька мальчишка облизнул губу и энергично потряс протянутой рукой.

– Купить тебе еды?

– Ден-ги, – повторил он, нахмурившись. Я отрицательно покачал головой и отвернулся. Старик расхохотался, а настырный мальчишка снова дернул меня за рукав.

– Нет! – Я говорил как можно жестче. – Хочешь – куплю еду. Или уходи.

Я вскинул смартфон и начал демонстративно набирать сообщение – гневное послание для Чимези. Но мальчишка не ушел. Так и стоял над душой, тряс ладонью и смотрел на меня. В какой-то момент взгляд его огромных глаз опустел, а лицо перестало выражать эмоции. Он задумался, но это не мешало ему клянчить деньги.

Мне стало не по себе. На смену жалости пришел испуг, а потом и раздражение. Чтобы успокоиться, я достал из кармана маленькую деревянную мельницу, мой талисман. Крутнул ее крылья, подумал о сыне. Почувствовал, как успокаиваюсь.

– Если хочешь – он отстанет. – В зеленых глазах старика сверкнула озорная искра.

– Не люблю наглецов. Даже если это дети.

– Тогда скажи ему вот что… – Старик привстал. Перегнувшись через столик, наклонился к моему уху и четко произнес короткую фразу – бессмысленный, как мне показалось, набор звуков.

– И все?

– Этого будет достаточно, чтобы он сбежал.

– Вряд ли я смогу это повторить, может, сами попробуете?

– А мне он не мешает, – усмехнулся старик. Пахло от него мокрым железом и чем-то сладким; может, маслом, которым он укладывал свои короткие седые волосы.

– Ладно. – Я повернулся к мальчишке и постарался как можно точнее повторить услышанное: – Нуоке агба эбеабиа.

Глаза мальчика расширились, он что-то пронзительно выкрикнул и, развернувшись, бросился наутек. Старик в голос расхохотался.

– Что это значило? – Я невольно улыбнулся – смеялся он заразительно.

– «Сюда пришел дядюшка с мешком».

– Что это? Сказочный монстр? – Я спрятал мельницу обратно в карман.

– Персонаж местных легенд по имени Дии Акпа. Демон-людоед, который ворует и пожирает маленьких детишек.

– Непослушных?

– Да нет – всех. Без разбора.

– Мальчик припустил так, словно дядюшка – не миф, а реальность.

– Здесь не принято отделять миф от реальности, и это мне на руку, – старик улыбнулся, продемонстрировав неприлично ровные и белые для его возраста зубы. – Если ты работаешь на свою репутацию столетиями, если твоим именем пугали не одно поколение детей в разных частях света… это слегка облегчает жизнь. Будем знакомы: Дии Акпа.

– Алеш Ковач. – Я не знал, что еще сказать. Может, у старикана слетела кукушка и он возомнил себя демоном-людоедом?

Я молчал, не зная, как продолжить разговор, а он все так же внимательно меня разглядывал, словно чего-то ожидая.

Один из грузовиков, припаркованных возле кафе, вдруг тронулся и, не включая сигнал поворота, под возмущенный гул легковушек плавно выкатился на шоссе. Оказалось, что за фурой собралась толпа. Люди толкались, напирали, некоторые махали руками, о чем-то споря или переругиваясь. Вокруг, словно мухи, вились торговцы – они разносили свой товар на широких подносах, поставив их на голову и даже не придерживая края руками.

Мое внимание привлекли колышущиеся прозрачные пирамиды на одном из подносов, который с удивительной легкостью несла худая и юркая девушка. Издалека пирамиды напоминали гору прозрачного желе. Или гигантскую медузу, от которой девчушка время от времени отщипывала сочные куски.

– Что это? – спросил я, когда девчонка одним движением подцепила очередную пирамидку и передала кому-то в толпу.

– На обочине? Мертвец.

– Бросьте, это не смешно. Что это за пирамиды, чем она торгует?

– Водой. – Старик пожал плечами и вытащил из своего огромного мешка потрепанную книгу. Переплет у нее был полностью оторван, и сама она скорее напоминала пачку старых, пожелтевших рекламных листовок. На первой странице я сумел разобрать лишь пару слов. Старик читал на испанском! – Я и не думал шутить про мертвеца, он лежит там минут двадцать. Шел из деревни в больницу и один квартал не дошел. Так бывает.

– Вы знали и не вызвали неотложку?

– Зачем? Он же умер. – Старик обстоятельно послюнявил палец и принялся листать страницы.

– Откуда вам знать? – Я подхватил сумку и быстрым шагом направился к толпе. Зачем? Спасти кого-то, кто сейчас там умирал? Убраться подальше от странного старика? А может, убедиться, что он сказал мне правду – и значит, не так уж безумен?

Проталкиваться сквозь толпу было неприятно, даже страшно. Поди знай, от чего умирает этот несчастный. Да и как пробиться через такую уйму народа?

Впрочем, вскоре люди с удивлением и любопытством начали расступаться передо мной – и я увидел пострадавшего.

Мужчина лежал на обочине, завалившись на бок. Никогда раньше не видел, чтобы у африканца была серая кожа. Я присел, взял левой рукой его запястье, пальцами правой попытался нащупать на шее хотя бы намек на пульс.

Ни дыхания, ни пульса не было. Я повернул его голову, приподнял веки – зрачки застыли. Из приоткрытого рта на губу выползла зеленая муха и тут же со звоном взлетела.

Старик оказался прав. Я стоял на коленях рядом с человеком, которого мог спасти, если бы не перешел тогда на другую сторону дороги. Болван ты, Алеш! Тебя учили пониманию, сопереживанию и небрезгливости лучшие профессора и врачи Любляны! И зачем? Чтобы к старости ты высокомерно перешел на другую сторону и тем самым лишил шанса умирающего человека?

Толпа притихла. Они, видно, ждали, что я совершу чудо. А я не мог. Я опоздал. Среди других был и мальчик-попрошайка: он жевал ломоть папайи, обливаясь сладким соком, и наблюдал за мной с неподдельным интересом.

Мне запомнилась поза мертвеца – он лежал на желтой от пыли, чахлой траве. Около старого муравейника, среди мятых, высосанных досуха пластиковых пирамидок и прочего мусора. Одна нога была поджата, а левая рука – вытянута вперед, словно он из последних сил, в отчаянном броске пытался до чего-то дотянуться. Умирая, он последним усилием сгреб в кулак растущую рядом траву. Единственную зеленую, живую кочку среди вытоптанной, выжженной солнцем растительности. И его мертвый, посеревший кулак с торчащей между пальцами сочной зеленью я запомню надолго.

– Псссст! Псссст!

Обернувшись, я увидел здоровенного чернокожего парня: бритый наголо, в ярко-желтой рубашке, в шортах, за поясом – пистолет:

– Зачем трогал? Кто ты такой?

– Врач… – Я замялся. Какой я, по правде говоря, врач? Уж четверть века – офисный работник, специалист по бумажкам. – Он умер.

– Без тебя знаю! Из какой больницы? Название, адрес?

– Я… Не из больницы. Сюда приехал по делам, на несколько дней.

– По каким делам? К кому? – Он подошел вплотную, небрежно положив пальцы на рукоять. Несмотря на жару, спина у меня похолодела.

– Здесь будет конгресс «Африка. Здоровье. Будущее», может, слышали? Съедутся министры со всей Африки и большие международные начальники. А кто вы? Почему разговариваете в таком тоне? И почему я должен отвечать на вопросы?

Притихшая до этого момента толпа вдруг пришла в движение. Люди дрогнули и подались назад. Каждый старался сделать это незаметно и не спеша, но синхронность произвела на меня впечатление. Видимо, так и начинаются крупные неприятности?

– Я полицейский! А ты, я смотрю, очень наглый белый. Сейчас мы поедем в участок и там выясним, какое отношение ты имеешь к смерти этого человека. – Он оскалился, глядя мне прямо в глаза.

– Он действительно врач, а ты, хотя и с пистолетом, но, вообще-то, без формы. – Вмешался в разговор высокий чернокожий мужчина. На нем были деловой костюм с коротким рукавом, галстук и даже начищенные до блеска туфли. Лицо незнакомца было безжалостно изуродовано оспой. Видимо, он только что подошел, иначе я бы его приметил. – Нечего цепляться! Ты же знаешь, он ни при чем. Он врач, приехал сюда спасать людей. Может, когда-нибудь спасет и тебя.

Полицейский прищурился, постоял несколько секунд, оценивающе меня разглядывая. Потом сплюнул мне под ноги и, указав на труп, еле слышно произнес:

– Больше его не трогай.

Демонстративно отвернувшись, он подошел к потрепанному мотоциклу и сел около него на корточки, устроившись в тени. Зеваки начали расходиться, окончательно потеряв интерес к мертвому и убедившись, что живые их тоже представлением не порадуют.

Незнакомец взял меня под локоть и отвел в сторону:

– Вы или сошли с ума, или первый раз в Африке, если так разговариваете с полицейским.

– Да откуда я мог знать?.. И все же, спасибо! – Я улыбнулся: – А вы почему с ним так разговаривали?

Он засмеялся:

– Мне можно, меня тут знают. Джордж Удиолу, можно просто Джо.

– Алеш Ковач.

Мы пожали руки.

– Вы действительно врач?

– Был сто лет назад. А сюда приехал просто зачитать доклад на конгрессе… – Почему-то мне стало неловко.

– Понятно, – он вздохнул. – Ну а я сам себе и клиницист, и администратор. Больше практик, конечно. У меня сельская миссионерская больница, в восьмидесяти километрах от города.

– А что делаете тут?

– Еду выпрашивать деньги у федеральных толстосумов. – Он посмотрел на часы: – Вы в город?

– Да.

– Могу подвезти.

– Все в порядке, меня должен забрать водитель.

– Что ж, хорошо. – Джо уже собирался уйти, но, видимо, что-то вспомнил, обернулся. – Знаете, нам выделили небольшие деньги на организацию школы при госпитале. Я пытаюсь найти добросовестных кандидатов на должность учителя. Вы тут проездом, но вдруг на конференции познакомитесь с кем-нибудь подходящим…

– Обязательно вам сообщу, – дежурно ответил я.

Он улыбнулся и протянул мне визитку, хотя оба мы понимали, что я никогда ею не воспользуюсь.

Пряча в карман карточку, я обнаружил, что забыл смартфон на столике в кафе, махнул рукой на прощание и поспешил обратно.

Старик оказался на месте. Смартфон тоже. На столе стояли запотевшая бутылка воды и две чашки кофе.

– Угощайся.

– Спасибо, – пробурчал я, наливая стакан воды.

– Говорят, храбрые редко умирают своей смертью. Впрочем, глупые тоже. Тут популярен такой бизнес – людей похищают, а потом у родственников требуют выкуп. Слыхал?

Мои руки заметно дрожали. Наверное, только сейчас я осознал, что у того парня был чертов пистолет!

Голова раскалывалась. Я полез в рюкзак, за баночкой с таблетками.

– Вы, белые, всегда забываете об осторожности. Наверное, потому что везде считаете себя хозяевами положения. Даже здесь вам в голову не приходит, что вы не у себя дома. – Дии Акпа убрал книгу и надел темные очки. Похлопав по сумке, он добавил: – Если так пойдет и дальше, твоя голова вполне может вернуться домой в таком же джутовом мешке.

Я надавил изо всех сил – крышка с хрустом провернулась, баночка выскользнула из потных ладоней и упала на землю. Я нагнулся, заглянув под стол: таблетки разноцветной мозаикой лежали в пыли. На дне осталась пара оранжевых пилюль, витаминный комплекс, от которого нет никакого толку.

Подбирать остальные таблетки было бессмысленно. Теперь любая из них может подействовать скорее как слабительное.

– Не будь Томми, – сказал голос надо мной. – Не повторяй ошибок прошлого. Ты ничего не сможешь изменить.

– Томми? – Я выпрямился так резко, что больно задел ухом за край стола. Готов поклясться: только что видел его ноги, но соседний стул оказался пуст. Дии Акпа исчез.

* * *

Чимези забрал меня через двадцать минут, скупо извинившись за опоздание. Я не стал рассказывать увальню про необычного старика, лишь спросил, что он знает о дядюшке с мешком. Ответ был такой же: жуткий демон, страшилка для детей. Но, судя по лицу, сам он в эту страшилку верил не меньше любого местного ребенка.

Дальше мы ехали молча. Я прислонился виском к чуть прохладному пыльному стеклу, чтобы облегчить головную боль. Но она не отпускала – нарастала, пульсировала, становилась невыносимой.

Пытаясь вздремнуть, я прикрыл глаза.

– Вы теперь будете работать вместо господина Томаса?

– Нет. Просто зачитаю его отчет и вернусь домой.

– Угу. Европейский офис маленький, и тут уже все побывали. Вы, наверное, только устроились? Или работали с господином Томасом раньше?

– С Томом Каунтером работать мне не доводилось. Только с Клэр Петерсон.

– О! Значит, тоже занимаетесь медицинскими складами?

– Не совсем. – Увидев, как он озадаченно морщит лоб, я пояснил: – Меня перевели в африканский отдел на месяц, а потом я выхожу на пенсию.

– Решили подзаработать или попутешествовать напоследок?

– Что-то вроде того, – кивнул я.

Водитель покосился на меня:

– Вам плохо?

– Все в порядке, просто голова раскалывается. Может, у тебя есть обезболивающее?

– Потерпите, через пару кварталов будет лавка. Для белого не самое хорошее место, но я сам сбегаю.

После второго поворота Чимези припарковался у старого грузового контейнера. Контейнер был переделан под магазин: с зарешеченными створками-дверями и криво прорезанным в металлической стенке раздаточным окошком. Никаких вывесок на нем не было.

Бросив машину поперек раздолбанного тротуара, Чимези неспешно подошел к окошку. В проеме мелькнуло хмурое лицо, настороженный взгляд оценил визитера…

В стекло моей двери несколько раз ударила тонкая розовая ладошка. От неожиданности я вздрогнул – с той стороны стоял худой, коротко остриженный ребенок и что-то шептал. Не сумев опустить стекло, я приоткрыл дверь. Левая нога ребенка была неестественно выгнута, ее покрывали жуткие гноящиеся язвы.

– Чего тебе?

– Денег, сэр. Что еще они могут просить у белого, угу? – пророкотал Чимези. Он закончил с покупками и уже подошел к машине.

– Спроси, может, ему нужны лекарства?!

– Знаете, сэр, когда добродетели слишком много – она начинает приносить неприятности.

– Спроси его!

Что ж такое! Очередная отповедь про «рыбу и удочку»? Здесь что, все будут читать мне нотации?

Чимези уловил раздражение в моем голосе, насупился, что-то резко крикнул попрошайке. Тот не ответил – лишь отступил на пару шагов в сторону, протянув ко мне ладонь.

– А ну, пошли. – Я вышел, взял ребенка за руку, потащил за собой к контейнеру. Запястье попрошайки было тонким и хрупким, словно ветка. В нем едва чувствовалось живое тепло. Ребенок не сопротивлялся и, сильно прихрамывая, старался поспевать.

– Говорите по-английски? – спросил я продавца.

Тот утвердительно кивнул. На его лице появилась кривая улыбка, хотя в желтых, подернутых мутью глазах не было и следа доброжелательности.

– Отлично. Тогда дайте все, что нужно этому мальчику.

– Это девочка, сэр, – подсказал сзади Чимези.

– Что ты хочешь? Скажи продавцу. Мы это купим. – Я ткнул пальцем в сторону окошка: – Еда? Лекарства? Что?

Глаза девочки загорелись, она постучала пальцами по краю решетки и отчетливо произнесла:

– Оку-кола.

Чимези вздохнул:

– Пойдемте, сэр?

– Дайте ей самую большую упаковку риса, печенье, шоколад. Есть у вас шоколад? Отлично. Пару плиток. Еще муку и бобы…

– Ок, – хозяин закивал и забрал протянутые деньги.

Я повернулся к Чимези:

– Будь любезен, спроси, какие лекарства ей нужны.

Водитель покачал головой, пощелкал языком, но все же спросил. Девочка кивнула:

– Оку-кола. Ннуку. – Девочка выставила перед собой растопыренную пятерню: – Исэ.

– Просит пять бутылок оку-колы, угу. – Он обреченно вздохнул и попытался взять меня под локоть. – Сэр, пойдемте. Сейчас попрошаек налетит, как мух на дохлую козу.

– Две бутылки колы! – крикнул я в окошко и, обратив внимание на язвы, которыми были изрыты ноги ребенка, добавил: – И еще по одной упаковке обезболивающего и противовоспалительного. Есть антисептик для ран?

Пакет с покупками оказался таким большим, что не пролез в окошко, и продавцу пришлось отпереть зарешеченную дверь. Он торопливо передал пакет ребенку и сунул мне сдачу. Увидев деньги, девочка поставила пакет на землю:

– Нуэ. Нуэ, – потребовала она, с укором глядя на мой кошелек.

Такая наглость меня настолько удивила, что я не сразу ощутил, что кто-то дергает меня за штанину. Справа, по щиколотку в грязи, стоял тонконогий мальчишка лет четырех. Его громадный живот был настолько круглым, что казалось, будто он ради смеха засунул мяч под изношенную, в прорехах футболку. Мальчик заныл: «Нуэ!»

Девочка зло прикрикнула на него, в ответ мальчишка что-то визгливо завопил и принялся теребить штанину с удвоенной силой.

Боковым зрением я заметил, что из-за контейнера стали прорисовываться темные силуэты. Из соседних переулков один за другим выходили дети и подростки – перепачканные в пыли, полуодетые, мрачные. Чтобы побыстрее отделаться от мальчишки, я швырнул на землю монеты и поспешил к машине. Сзади раздался яростный вопль, а мне под ноги упал камень. Едва я запрыгнул на свое место, как Чимези утопил педаль газа в пол, и машина рванула с места:

– Зря вы меня не послушали. Сами неприятности ищете, угу, – он непроизвольно втянул шею, когда что-то гулко ударило в крышу. Не отпуская руль, Чимези свободной рукой нащупал на заднем сиденье пакет, протянул мне: – Ваши таблетки, вода и все такое.

– Спасибо. – Стоило Чимези напомнить про головную боль, как она нахлынула с новой силой. Непослушными пальцами я выдавил сразу две таблетки обезболивающего, жадно запил и снова прижался виском к стеклу. Слишком много приключений для одного дня. Не успел приехать…

– Мистер Томас был осторожнее. Он тоже был очень добрым. И безрассудным, как вы, угу. Но он все-таки прислушивался к моим советам. – Чимези бросил на меня укоризненный взгляд.

– Но Томас все же умер? Расскажи про него. Что с ним случилось? – Когда я подписывал документы о переводе, мне почему-то и в голову не пришло задать этот вопрос Клэр.

– Ну… – Водитель пожал плечами: – Хороший был человек, и все такое. Очень жаль, что его застрелили.

– Застрелили? Как? Почему?

Водитель помрачнел и ответил не сразу. Он говорил медленно, словно взвешивая каждое слово:

– Он был честный, добрый, всегда помогал, угу. Последнее время был не в духе, но в тот вечер все время улыбался. Видимо, ангелы уже вели его под локти, и он это чувствовал. Я повез его домой, как обычно. Спросил, чего это он такой радостный. А он сказал, что после конференции пошлет всех бездельников-бюрократов куда подальше, угу. Потом он вышел из машины, чтобы купить сигарет. Он обычно покупал пиво и сигареты под вечер. Прошел полдюжины шагов к магазину, и тут – бум! Грабитель его застрелил, угу. Схватил сумку из-под ноутбука – и бежать.

– Убили человека из-за ноутбука?!

– Я ему говорил – оставьте в машине и все такое. А он только отмахнулся, мол: положу туда пиво, сигареты… Не в руках же тащить. Так его и пристрелили за пустую сумку. Вы уж будьте поосторожней. Я никогда зря не говорю…

– То есть забрали пустую сумку и все?

– Угу, даже кошелек оставили.

– А компьютер?

– Остался в кабинете, где же еще?

Эта история ужасала своей будничной жестокостью и нелепостью.

– И часто… часто тут грабят?

– Случается, угу. Убивают, конечно, реже. – Он бросил на меня быстрый тревожный взгляд: – Если только не ходить по краю… Не соваться туда, куда не следует.

– Ты про аптеку?

– Не только. Все. Приехали. – Машина остановилась прямо перед входом в гостиницу, и швейцар поспешил открыть мою дверь: – Размещайтесь, сэр, отдыхайте. Завтра утром я за вами заеду и покажу окрестности, угу. Купите жене сувениры.

В номере я бросил вещи и первым делом позвонил Агате. Соврал, что доехал без происшествий, но она, конечно, по голосу все поняла и в два счета выудила из меня чистосердечное признание.

После чего твердо сказала:

– Не будь настолько наивным, медвежонок. Он назвал тебя tommy – простаком, глупцом, а не намекал на этого твоего Каунтера. А ты уже напридумывал себе бог весть чего.

Потом мы поговорили о новом домике, который она присмотрела совсем недалеко от Радовлицы, как я и просил. Отличный участок, и моей новой пенсии должно хватить на погашение кредита.

Я обещал заботиться о себе и не делать глупостей, не есть немытые фрукты и – да – не ходить по жаре с непокрытой головой.

Пока мы говорили, в комнате стемнело. Я подошел к окну – солнце уже скрылось за горизонтом, в небе метались стаи летучих мышей, вылетевших на охоту. Их неистовый, жуткий, рваный танец заставил меня поспешно задернуть шторы.

Хорошо, что жена этого не видит. При всем ее трепетном отношении к животным это зрелище Агате точно не понравилось бы.

Потом я распаковал вещи, включил ноут и поставил рядом мою старую добрую мельницу из змеиного дерева. Роберт только-только научился ходить, когда я купил эту незатейливую игрушку в Парамарибо, и с тех пор он с ней никогда не расставался… а после уже с ней никогда не расставался я.

Почему-то я подумал вдруг, что у Клэр нет даже этого утешения. И еще подумал, что вся эта история с Томасом Каунтером, что бы там ни говорила Агата, выглядит странно.

В первую очередь странно, что Клэр, предлагая мне эту работу, ни слова не сказала о том, как погиб Томас.

Я включил «Скайп», увидел, что она еще в сети, и нажал кнопку вызова.

– Привет. – Она сразу включила видеосвязь – видимо, еще работала. На ней был деловой костюм, но за ее спиной горела лампа над кухонным столом. – Что-то случилось?

– Извини, что потревожил. Мне сказали, Тома Каунтера застрелили во время ограбления…

– Так и есть. – Клэр щелкнула зажигалкой, прикуривая. Вид у нее был усталый и недовольный.

– Почему ты мне раньше об этом не сказала?

– А зачем? Ты человек впечатлительный, с богатым воображением. Я решила не будоражить его по пустякам.

– По-твоему, это пустяки?!

Она поморщилась:

– Не надо придираться к словам. Ты же понимаешь, о чем я.

Клэр быстро затянулась и тут же выпустила вниз густую порцию дыма.

– Такое иногда бывает. Просто будь осторожен.

– Я осторожен. В Парамарибо, если помнишь, тоже было не сахар.

– В Африке по-другому, сам видишь. В Суринаме мы работали в райских условиях, в охраняемой резервации, да и когда это было, Алеш? Пока ты безвылазно сидел в европейском офисе, мир здорово изменился. Ладно, вот, я тебя предупредила. Сейчас-то что тебя беспокоит?

– Грабитель схватил ноутбук, но на кошелек не позарился – странно, не находишь?

– Ничего странного – любой грабитель знает, что все белые носят не больше двадцатки наличкой. А ноут – это гарантированная пара сотен.

– Скажи, а где сейчас ноутбук Тома? Может, там осталась какая-то информация. Может, из-за этого его и убили…

– Господи, Алеш! От тебя требуется просто прочитать доклад. Не превращай, пожалуйста, обычную командировку в охоту на ведьм! – Ее рука едва заметно дрогнула. Она провела сигаретой по краю пепельницы, аккуратно сбивая пепел. – Пожалуйста, не занимайся ерундой. Сделай свое дело, получи наконец недостающий полевой стаж и выйди на пенсию с нормальным доходом, порадуй Агату. И знаешь – без обид, но я с ног валюсь, веришь? Так что если у тебя все, давай попрощаемся.

– Да, конечно. Прости, что побеспокоил! Пока.

Она кивнула и разъединилась.

Да, Клэр, я был бы рад поверить каждому твоему слову, но вот ведь какое дело: ты всегда подравниваешь и срезаешь пепел о край, когда врешь. Наверное, мне стоило плюнуть на эту историю и успокоиться. Хотя бы из чувства благодарности, ведь ты единственная, кто протянул мне руку в трудную минуту.

Но Томас погиб…

После разговора прошло минут десять, а я все сидел и в задумчивости крутил лопасти мельницы. Пора было идти спать. Однако я позвонил Чимези и попросил приехать завтра пораньше, чтобы мы успели посмотреть склад до или даже вместо экскурсии.

Чимези ворчал, рассказывая, как это далеко, что в офисе не хватит талонов на оплату бензина и что такая поездка не входит в мои обязанности, но в конце концов сдался.

2

Утром скорость гостиничного Интернета резко упала, но мне хватило, чтобы за завтраком прочитать несколько однотипных заметок двухнедельной давности о торжественном открытии склада. На фотографиях были красные ленточки, улыбающиеся чиновники и бокалы шампанского на торжественном приеме у министра здравоохранения. Никаких панорам или хотя бы внешних изображений здания. Чимези снова приехал с опозданием. Какое-то время мы ехали молча.

– Долго туда добираться?

– Прилично, сэр. Если не будет дождя, несколько часов в одну сторону.

– Чимези, вчера ты пытался меня отговорить, а сегодня дорога уже не кажется тебе дальней? Что случилось?

– Я понял, что вы очень упрямый. Вас не переубедить, угу. Со мной или без меня, все равно поедете. И обязательно нарветесь на неприятности.

– Почему обязательно на неприятности? – отмахнулся я. – Лучше расскажи про склад и Томаса.

– Про склад… – Чимези потер переносицу. – Чего рассказывать, скоро сами увидите, угу. Если вас пропустят, конечно. Хотя вы упрямый, как кошка, сэр. Может, и получится.

– Покажу удостоверение – пропустят. В чем проблема?

– Директор – проблема! – Чимези повысил голос и, спохватившись, нахмурился: – Без его разрешения не пустят на территорию. Со складом-то нечисто. Я не знаю деталей, не лезу не в свое дело, и все такое. Но директор пытался подкупить мистера Каунтера. Они крепко ругались. Пару раз даже звонили и угрожали господину Томасу.

– Ясно… То есть его застрелили из-за склада?

– Не удивлюсь, если так. Приличные деньги предлагали. Я сам видел, как директор пытался отдать ему пухлый сверток, угу. Но мистер Томас не взял. Порядочный был человек. Сами знаете, если дупло с медом высоко, то иногда проще срубить дерево.

– В ноутбуке были какие-то материалы, так?

– Я думал, вы знаете лучше меня. Ноутбук-то отправили в европейский офис.

– Нет. Мне дали текст отчета и все.

– Понятно, – Чимези поджал губы. – Я думал, вас прислали, чтобы распутать это дело. А вас прислали, чтобы все по-тихому замять. Знаете, нам лучше вернуться, и все такое.

– Нет, Чимези, мы едем дальше.

– В одиночку вы ничего не измените.

– Мне это уже говорили.

Я приоткрыл окно, и мне в лицо хлынул поток теплого воздуха, насыщенного влажным запахом горелой травы. На горизонте собирались тучи, и меня клонило в сон.

– У вас красные глаза, сэр. Плохо спали?

– Да, снились кошмары.

– Тогда постарайтесь уснуть сейчас. Путь далекий, успеете отдохнуть, угу.

* * *

Когда мы подъезжали, зарядил дождь. Машина, скрипя и царапая брюхом на ухабах, катилась вдоль трехметрового забора из новенькой сетки. Как пояснил Чимези – за ней начиналась территория склада. Разбитая грунтовка шла вдоль периметра, и на одном из перекрестков я с удивлением заметил, что со стороны леса ограды не было вообще – только столбы. Единственный овраг, который в сезон дождей мог стать дополнительным препятствием для злоумышленников, находился напротив главных ворот, из-за чего подъездная дорога оказалась подтоплена.

Чимези форсировал водную преграду и остановился перед входом. Ворота были заперты, а рядом, на краю раскисшей от дождя площадки, стояла сколоченная из фанерных щитов сторожка, на крышу которой водрузили гигантскую спутниковую тарелку. Из будки неспешно вышел наголо бритый мужчина, в майке, шортах и замызганных резиновых сапогах до колен. Он открыл над головой потрепанный зонтик, с одной стороны которого торчали голые спицы, и внимательно оглядел нашу машину. Не став подходить ближе, бритый вопросительно мотнул головой.