Текст книги "Самый обычный день. 86 рассказов"

Автор книги: Ким Мунзо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

Сила слова

Мужчина, ждущий за стойкой бара в ресторане, чтобы ему приготовили столик, разговаривает сам с собой. С раннего детства он слышал тысячи раз, как о людях, которые разговаривают сами с собой, говорили, что они сумасшедшие: «Он совсем спятил. Сам с собой разговаривает». Сейчас ему стало совершенно очевидно, что это ложь. Его собственный опыт доказывает: вести беседы с самим собой отнюдь не мешает человеку находиться в здравом уме. Обычно он говорит тихим голосом, шепчет фразы и ведет оживленную и бурную беседу с другим человеком или с разными людьми, которые никому не видимы и все как один являются им самим. Наш новый знакомый беседует с ними сейчас за стойкой бара и поступает точно так же, когда сидит за рулем, или отдыхает дома, или работает в офисе. Он разговаривает сам с собой даже в присутствии других людей. Иногда кто-нибудь из них, слыша его шепот, думает, что эти слова обращены к нему, и говорит: извините, я не расслышал. Наш знакомый отвечает, что он ничего не сказал, потому что на самом деле ничего сказать не хочет (он и сам не знает, какие именно слова произносит; его гораздо больше интересует просто их шелест, звуковой эффект, бла-бла-бла, видимость разговора). И его слова обращены вовсе не к тому, кто задает ему вопрос, а к тому другому или тем другим, с которыми он ведет беседу. Наш знакомый не знает, когда он начал разговаривать с самим собой, и ему трудно установить границу между тем ранним периодом, когда он еще разговаривал только с реальными собеседниками, и нынешней ситуацией. Иногда ему кажется, что в какой-то степени он всегда говорил сам с собой, и единственная разница заключается в том, что постепенно наш герой стал давать себе волю и поступать так совершенно произвольно, не задумываясь и ни в коем случае не сдерживая себя. Если подумать хорошенько, говорит сам себе иногда наш знакомый, теперешние беседы являются лишь продолжением тех воображаемых разговоров, которые он вел в детстве со своим выдуманным другом (имя которого, как это ни странно, стерлось из его памяти) – каждый вечер, оказавшись под одеялом, он встречался с ним, и мальчики переживали множество приключений среди пальм и лиан. Разговоры с несуществующими знакомыми столь же интересны, как те, которые он ведет с другими людьми, когда у него не остается другого выхода. О чем он сейчас говорит, словно обращаясь с речью к стакану? Обо всем и ни о чем. Можно говорить о теннисе или о жизненных планах. Можно плести словесные кружева, воображая, что изрекаешь глубочайшие истины, или просто-напросто повторять общие места. Очень часто с ним случается именно последнее: он разглагольствует в одиночку довольно долго и только потом отдает себе отчет в том, что все его слова, обращенные к его невидимому собеседнику, совершенно пусты и бессмысленны. И тогда, чтобы не молчать, ему приходится сменить тему.

А вот этот человек, сидящий за столиком ресторана в компании, ведущей оживленную беседу, напротив, не произносит ни слова. Вот уже много лет, как он бесстрашно хранит молчание. Окружающие теперь уже привыкли к этому и относятся к нему с пониманием. Все с уважением позволяют ему молчаливо созерцать, как собеседники рассуждают, спорят и уточняют все детали, которые нуждаются в конкретизации. Им неизвестно, что молчун считает банальными все их рассуждения и уточнения, потому что он молчит, но они об этом догадываются. В целом его приятели чувствуют, что молчун не испытывает к ним какой-то особенной неприязни, и когда он оценивает их разговоры как банальные, в его мнении звучит скорее не порицание, а агностицизм. Он агностик в отношении остальных и самого себя. Молчун не протестует, ему просто все до лампочки. Он и себя чувствует совершенно ненужным и банальным существом и именно поэтому молчит. Ему не дано никакого права осуждать остальных за их вульгарность, если он и сам грешит вульгарностью. Впервые он замолчал однажды во время разговора, который вылился в рассуждение о степени влияния фанданго на появление гуапанго, когда неожиданно обнаружил, что ему нечего сказать. Бедняга ничего не знал ни о фанданго, ни о гуапанго; эти темы его никогда не интересовали, и, следовательно, принять участие в разговоре он не мог. Как ему следовало поступить, чтобы внести в обсуждение свою лепту и включиться в беседу, чего от него и ожидали его приятели? Придумать свое мнение и защищать его? Вместо этого – в первый раз в жизни – он предпочел промолчать. До этого дня он всегда с жаром отстаивал свое мнение во всякого рода разговорах и дискуссиях, и нельзя сказать, что его интерес был притворным. Несмотря на вытянувшиеся от удивления лица собеседников, он счел, что своим молчанием не наносит никому вреда. Оказалось к тому же, что молчать не так уж неприятно. Приятелей его поведение тоже, кажется, не слишком раздражало. Наш герой настолько привык отстаивать мнения, высосанные из пальца, что неожиданно испытал необычайное облегчение, позволив себе роскошь сидеть, не произнося ни слова. Он наблюдал, как остальные продолжали оживленно спорить о том и о сем, изредка поглядывая в его сторону – не изменит ли он поведение и не выскажет ли наконец свое мнение. По сути дела, его мнение не слишком-то их интересовало. Оно было им необходимо только как часть ритуала их вечерней беседы. Доказать это ничего не стоило: он мог произнести любую стандартную фразу из четырех ничего не значащих слов, и все сочли бы это вполне естественным! Никто не ожидал от него искреннего или хорошо продуманного ответа: самого шаблонного предложения им было бы более чем достаточно. И, напротив, его теперешнее молчание ставило под сомнение разговорчивость остальных, и на самом деле их раздражало именно это, а вовсе не его молчание. Он продолжал сидеть, точно набрав воды в рот, и с каждой секундой молчания чувствовал себя все лучше. Через три четверти часа и после неоднократных удивленных взглядов в конце концов кто-то из присутствовавших обратился к нему и поинтересовался, неужели ему нечего сказать. Наш герой лишь слегка отрицательно покачал головой. Остальные продолжили свою беседу, сочтя, что каждому человеку иногда хочется помолчать. Однако на следующий день он тоже рта не раскрыл и с тех пор никогда и нигде ничего не говорит. Ему известно, что некоторые считают его воплощением снобизма, думают, что он зазнался, что он асоциальный элемент. Сам молчун вовсе с ними не согласен. Просто ничего интересного он сказать не может и поэтому не произносит ни одного слова и просто слушает, как остальные оживленно беседуют.

Как, например, вон тот человек на противоположном конце стола – он треплется не переставая. Он самый неугомонный собеседник из всех, сидящих за этим столом, и не дает никому больше говорить. Болтун всегда старается вставить свою реплику первым, чтобы никто раньше него не произнес избитые фразы, которые следует произносить по поводу обсуждаемой в этот самый момент темы. А темы эти со страшной скоростью видоизменяются, исчезают, одна из них превращается в другую. Но у него готово мнение по любому вопросу, и он ни за что не допустит, чтобы кто-нибудь застал его врасплох, чтобы у него не нашлось заранее заготовленного суждения на какую угодно тему. Он разбирается (или делает вид, что разбирается) в экономике и живописи, в животноводстве и баскетболе. Нет такой темы, относительно которой этот человек был бы не способен сформулировать несколько коротких и обстоятельных фраз, порой даже весьма неглупых. Принимая во внимание, что количество вопросов, по которым он вынужден высказывать свое мнение, довольно велико, эти несколько фраз должны быть, как правило, взаимозаменяемыми, многозначными и пригодными как для одних случаев, так и для других, а также для разных тем одновременно. Было бы бесчеловечно требовать, чтобы у него всегда находилось оригинальное и новое мнение по каждой проблеме. Нетрудно понять, что готовые фразы, которые необходимо приспосабливать к самым разнообразным материям, не могут, по определению, отличаться тонкостью или остроумием. В этом мире ведется огромное количество разговоров, в которых наш неугомонный собеседник должен вставить свое слово. Ему постоянно приходится быть настороже, отслеживая любую возможность сказать хоть что-нибудь. Поэтому порой он смотрит на человека, который не раскрывает рта на противоположном конце стола, с сочувствием и недоумением. Как можно вести такое практически растительное существование и, видя, как жизнь проходит мимо, никогда не высказывать своего мнения? Ведь надо столько всего сказать! Кроме того, болтун не может избавиться от мысли о том, что молчун просто интересничает и показывает своим видом, насколько он презирает всех окружающих. А вот человек, разговаривающий сам с собой, расположившись за столиком, который для него уже накрыли, смотрит на молчуна не с сочувствием, а со смешанным чувством зависти (самодостаточность его очевидна) и уважения: для него это идеал, к которому надо стремиться.

Литература

Он печатает последнюю фразу, испытывая одновременно возбуждение и некоторое замешательство. Это первый из его романов, который завершается смертью героя, что следует особо подчеркнуть, потому что отсутствие смертей в его книгах являлось их постоянной и преднамеренной особенностью. Он отвергал этот дешевый прием, используемый так часто другими писателями, не умеющим достичь истинного драматизма повествования. Однако сейчас, впервые и под влиянием логики сюжета, ему пришлось нарушить свою обычную установку и убить главного героя. Автор вынимает лист из пишущей машинки, кладет его в самый низ стопки и перечитывает начало романа: «В полдень, накрывая на стол, он невольно опрокинул солонку, и соль просыпалась на скатерть. Это привело его в ужас».

У писателя заключен договор с издательством: он должен писать один роман в год. Прошло уже семнадцать лет с тех пор, как документ был подписан, и автор аккуратно каждый год, в январе, вручает новую книгу издателю. Выходит, что на его счету уже семнадцать романов. Писать книги не кажется ему таким уж сложным делом, и он всегда издевается над писателями, которые целое десятилетие корпят над одной-единственной книгой. Иногда собственное произведение нравится ему больше, а иногда – меньше. Порой сюжет увлекает его, он вдохновляется, слова льются рекой, и даже от правки автор получает удовольствие. В другие годы история получается вымученной, писатель воспринимает ее как неизбежную кару (потому что по договору должен закончить книгу, что бы ни случилось, до конца года) и правит текст мало и неохотно. Это никакого значения не имеет: никто не жалуется, если книга выходит слабой. Требования к качеству в его стране очень невысоки, об этом знают все, и его сограждане даже отпускают шуточки по сему поводу. Упорный труд, таким образом, дает ему средства к существованию: его жизнь полна лишений, но зато ему не надо каждый день вставать в восемь утра. Единственное, о чем он молит Бога, в которого не верит, – это чтобы никогда в жизни не испытать боязни чистого листа. Этого писатель себе не может позволить.

На презентации книги издатель сообщает ему приятную новость: его первый роман будет переиздаваться в новой серии. Поскольку книгу будут набирать целиком заново, если он захочет, то может перечитать ее и внести изменения, которые сочтет нужными. Автор берется за чтение. Он написал столько книг, что забыл точный сюжет первого романа и лишь весьма смутно припоминает некоторых персонажей. Речь в нем шла о писателе, который пишет роман, книга пользуется успехом, и это позволяет ему через год опубликовать второе свое произведение, а два года спустя – третье. Однако, перечитав роман от корки до корки, наш автор приходит в изумление. Сюжет и персонажи предрекают конкретные события его собственной жизни, случившиеся месяцы или годы спустя после публикации книги. По прошествии семнадцати лет он может с легкостью опознать это второстепенное действующее лицо, в которое влюбляется жена главного героя. Это не составляет для него никакого труда, потому что сразу после публикации романа он познакомился с точно таким человеком, а жена, которая в него влюбилась, была его собственной. И та борьба, которую герой ведет против недружественного ему окружения, была как две капли воды похожа на ту, которую пришлось вести ему самому, когда после первого успеха его окружили недоброжелатели.

Любопытство заставляет его перечитать остальные свои произведения в том порядке, в каком они были написаны и опубликованы. И эти книги тоже оказываются пророческими. Он узнает действующих лиц, их ощущения, радости, поражения, неизменно описанные с опережением на несколько месяцев. Автор видит свою собственную жизнь, всю целиком последовательно предсказанную во всех его книгах. Он предвосхитил события, обстоятельства, женщин, драмы, торжества. Могущество персонажа «Зеленой степи» предвещает его собственное могущество немного времени спустя. Тоска героя «Чистой мокрой земли» пророчила те страдания, которые ему пришлось перенести потом. Осознание собственного поражения музыкантом из романа «Палящие лучи его огромного солнца» было тем чувством, которое он испытал через несколько месяцев. Знакомы ему и многие персонажи. Женщина из «Жеребят в загоне» – это Луиза, с которой он познакомился как раз в день презентации этой книги. Портрет Терезы воссоздан с фотографической точностью в «Душе», хотя в момент написания романа он не был с ней знаком. Он систематически предсказывал и описывал все, что должно было с ним случиться через несколько месяцев.

Когда наконец наступает черед последней книги, которая вышла пару недель назад, его пугает в ней смерть героя. Он кладет книгу на письменный стол, идет на кухню, открывает банку тушеного мяса, перекладывает содержимое в тарелку и ставит ее в микроволновку. В этой книге ему впервые не удалось узнать ни действующих лиц, ни события. С одной стороны, совершенно очевидно, что прошло слишком мало времени и предсказания еще не могли осуществиться. С другой стороны, у него есть повод для надежды: если эта книга тоже является пророческой, то отдельные события уже должны были произойти, но он не узнает ни одной детали из описываемой в романе истории. А это может служить доказательством того, что последняя книга не такая, как предыдущие. В конце концов, разве у правил не бывает исключений? Он размышляет об этом, накрывая на стол, но вдруг отдает себе отчет в происходящем и пытается избежать неизбежного хода событий.

4Центростремительная сила

С раннего утра человек безуспешно пытается выйти из квартиры, но стоит ему открыть дверь, как всегда происходит одно и то же: он оказывается не на лестничной площадке, а снова в прихожей той самой квартиры, из которой в эту самую минуту собирается выйти. Он пробовал покинуть квартиру десятки раз и сейчас предпринимает еще одну попытку: открывает входную дверь – снаружи совершенно темно, – делает пару шагов, нащупывает рукой стену в поисках выключателя на лестничной площадке, который находится рядышком с лифтом. Но выключателя там нет. На его месте вешалка, а под ней подставка для зонтов. Это означает, что он снова оказался в прихожей, из которой только что вышел. Бедняга протягивает руку туда, где в прихожей расположен выключатель, нащупывает его, включает свет и видит, что снова стоит спиной к входной двери квартиры. Он делает поворот на сто восемьдесят градусов, в очередной раз оказавшись лицом к двери, распахивает ее настежь и выглядывает наружу. Там царит густая темнота, и единственное светлое пятно растекается по полу: свет струится как раз из его прихожей через открытую дверь, и его недостаточно, чтобы определить, существует ли там, за порогом, знакомая ему издавна просторная, как во всех старых домах, лестничная площадка. Он бы мог попробовать выйти еще раз, но у него все равно ничего не получится. С самого раннего утра бедняга повторяет, одну за другой, свои безуспешные попытки. Он захлопывает дверь и прислоняется к ней.

Потом он направляется в столовую и смотрит в окно. Какие-то люди идут вверх по улице, а еще несколько человек шагают им навстречу. Наш герой старается не нервничать. Ему надо выйти из дома во что бы то ни стало. Он снимает телефонную трубку, набирает номер и звонит одной из своих знакомых девушек. Они познакомились недавно, и между ними пока еще ничего не было, о чем он весьма сожалеет. Почему он не попытался добиться интимной близости с ней? От робости? Или потому, что не представился удобный случай? Ему приходит в голову, что он обращается с просьбой немедленно приехать именно к ней как раз потому, что между ними пока еще ничего не было. Девушка спрашивает, что случилось. Его тон становится серьезным (он боится, что она не поверит его объяснениям или примет его за сумасшедшего и не придет). Он не рассказывает ей подробно о происходящем, а просто говорит, что оказался в необычной ситуации (не опасной, а именно необычной) и что его объяснениям по телефону она, конечно, не поверит или примет его за сумасшедшего, но ему очень нужна ее помощь. Девушка несколько секунд молчит и наконец обещает зайти около трех, сразу после работы.

Мужчина проводит оставшиеся до трех два часа, разглядывая входную дверь, куря сигарету за сигаретой и складывая окурки в маленькую кастрюльку. Когда она наполняется до краев, ровно в три минуты четвертого его подруга появляется на пороге. В нескольких словах он обрисовывает ей ситуацию, как только может, и, не давая ей времени удивиться, предлагает свой план действий:

– Мы сделаем так: выйдем из квартиры вместе. В одиночку мне никак не удается выбраться на лестничную площадку. Вместо этого я снова оказываюсь в прихожей квартиры, и так – бесконечно.

Почему он думает, что ее присутствие изменит ситуацию? – спрашивает девушка. Он не отвечает, берет ее под руку, и они направляются к двери. Мужчина делает глубокий вдох, поворачивает ручку, открывает дверь, и оба выходят: действительно, как он и предполагал, они оказываются на лестничной площадке. Бедняга вздыхает с облегчением, а его подруга смотрит на него с издевкой. Он нажимает на кнопку лифта. Она говорит, что это бесполезно – лифт все равно не работает: ей самой пришлось подняться по лестнице. Они спускаются по ступеням. В холле на двери лифта висит табличка: НЕ РАБОТАЕТ.

Пара прогуливается по улицам, рассматривая витрины и гирлянды лампочек, которые украшают город, образуя различные фигуры: звездочки, елочки, колокольчики. Она покупает подарки ко Дню поклонения волхвов двум своим племянникам. Это огромные пластмассовые игрушки: грузовик и бетономешалка. Не расставаясь с подарками, они идут ужинать вместе, потом пьют чай в кафе, и тут наконец девушка смотрит на часы и говорит, что ей пора домой. Он хватает ее за руку.

– Пойдем ко мне, – просит он. – Не оставляй меня одного: если ты уйдешь, все начнется сначала.

Девушка смеется и признается в том, что с подобными ухищрениями еще никогда не встречалась, но уловка недостаточно остроумна, чтобы она согласилась пойти к нему домой и провести там ночь. Они ведь уже много раз говорили на эту тему. Для нее не секрет, что ему хотелось бы переспать с ней, но пока ее вполне устраивают их теперешние отношения. Она понимает, что ему это обидно: мужчины, как правило, – ей это хорошо известно – не склонны соглашаться на простую дружбу с женщиной, без секса. Мужчине все эти рассуждения кажутся дешевой отговоркой, и, раздосадованный, он решает, что по большому счету будет даже лучше, если она уйдет. Они обмениваются поцелуями в щечку; она спускается в метро и исчезает. Мужчина продолжает свой путь. Ему лень (у него нет страха, это просто лень) возвращаться домой, потому что он знает, что, войдя в квартиру, уже не сможет оттуда выйти. Единственный выход – оттянуть этот момент. Недалеко от того места, где он сейчас находится, есть коктейль-бар, который ему очень нравится: пол и потолок там деревянные, а все стены уставлены витринами с бутылками. Мужчина поворачивает за угол и видит издалека длинный и узкий фонарь, который освещает позолоченную табличку с названием бара. Он толкает тяжелую и массивную дверь, откидывает занавеску из малинового бархата и – на тебе! – оказывается в прихожей собственной квартиры. Бедняга поворачивается на сто восемьдесят градусов, снова открывает дверь: каждый шаг, который он делает, чтобы выйти, – это шаг, чтобы войти. Новый поворот на сто восемьдесят градусов – дверь опять открывается: он снова выходит и, следовательно, входит. Все началось сначала.

Мужчина решает попробовать выйти через окно. Он подставляет к нему табуретку, встает на нее, открывает окно, пригибается и выходит наружу. Подоконник узок. Машины на улице кажутся игрушечными. Ему действительно удалось выйти из квартиры через окно, и сейчас он с трудом удерживает равновесие. Холодно. Бедняга стоит так некоторое время, прикидывая, что делать. Впрочем, ничего особенного ему и не надо делать. Ему хорошо здесь, на улице. Если бы не этот сильный ветер, то было бы еще лучше: оказаться снаружи, по крайней мере, означает выйти изнутри. Чтобы не стоять столбом на подоконнике, он делает несколько шагов по карнизу лицом к пропасти, прижимаясь спиной к стене, и оказывается напротив окна соседней квартиры. Там соседка помогает сыну делать уроки. Нашего героя всегда умиляли сцены обыденной жизни за окнами домов. Когда он гуляет по улице, то всегда подглядывает в окна на первом этаже. Лампа на потолке столовой, две головы, склонившиеся над столом, кусок этажерки, картина, какая-то фигура в кресле. Ему даже не приходит в голову постучать в окно соседки. Он знает, что стоит ему это сделать, как женщина завизжит от неожиданности и испуга, хотя, конечно, потом, узнав его, откроет ему окно. По-другому и быть не может: эта женщина его много раз видела, знает, что он живет в квартире напротив, и у нее нет никаких оснований думать, что сосед оказался на ее подоконнике без веской на то причины. Ко всему прочему она ужасная сплетница и ни за что на свете не пропустит такие захватывающие события. Только какая ему от этого будет выгода? Когда придет время покинуть квартиру соседки – если женщина не пойдет его провожать, – бедняга сразу окажется в своей квартире, не надо будет даже пересекать лестничную площадку: открыв дверь квартиры напротив, он откроет свою собственную дверь, и все вернется на круги своя. Будет лучше вернуться назад. Он идет по карнизу обратно, так же медленно и осторожно, как раньше, и вскоре достигает своего окна. Когда наш герой уже готовится повернуться лицом к окну, чтобы войти в квартиру, он замечает внизу на земле группу крошечных фигурок, которые смотрят вверх и указывают на него пальцами. Волнение охватывает его. Раз эти люди на него так смотрят и делают подобные жесты, это может означать только одно: они вообразили, что он собирается покончить с собой! Или пытается проникнуть через окно в чужую квартиру и обокрасть ее. Это вполне логичное заключение. Какие причины могут заставить человека прогуливаться по карнизу дома? Только желание украсть что-нибудь или совершить самоубийство. Или, пожалуй, еще сделать какие-то фотографии. Он мог бы оказаться детективом, пытающимся сфотографировать супругу своего клиента в объятиях любовника. Некоторое время наш герой наблюдает за людьми внизу, устремляющими свои взоры вверх, которых с каждой минутой становится все больше. У него мурашки бегут по коже от мысли, что все они думают, будто его цель – обокрасть квартиру или совершить самоубийство. Очень скоро на улице образуется пробка. Водители нажимают на клаксоны, появляются полицейские регулировщики, которые, поглядев на него одну минуту, пытаются навести на улице порядок. Толпа растет. Очень скоро раздается вой сирены, и к дому на большой скорости подъезжает пожарная машина с включенными мигалками. Из нее выходят семь человек и растягивают брезентовый тент, чтобы он на него спрыгнул. Волнение нашего героя еще больше возрастает (зрители и вправду вообразили, что наблюдают за попыткой самоубийства!), он решительно поворачивается лицом к окну, пригибается, переступает через оконную раму, возвращается в свою квартиру, закрывает окно и глубоко вздыхает. Потом поворачивает голову и смотрит на улицу. Толпа еще не разошлась. Он наливает себе стакан воды, садится на диван и включает телевизор. Только тут его пробивает пот.

Не проходит и пяти минут, как кто-то стучит в дверь. Бедняга встает с дивана и идет открывать. На площадке стоят двое пожарных: один из них настолько толст, что второй по сравнению с ним кажется худым, хотя на самом деле таковым не является. Оба задыхаются. Чрезвычайно толстый пожарный вытирает пот со лба носовым платком, потом складывает его, тяжело отдувается и говорит таким тоном, словно укоряет жильца:

– У вас лифт испорчен.

Второй пожарный делает шаг вперед.

– Добрый вечер. Это восьмой этаж, вторая квартира? – Наш герой утвердительно кивает. – Мы должны составить акт, чтобы обосновать наш выезд. Несколько минут тому назад на подоконнике стоял человек и собирался броситься вниз. Кто это был?

– Да нет, никто не собирался прыгать вниз. Я вам все объясню.

Сейчас, когда пришли пожарные, лестничная площадка существует. История повторяется: если рядом с ним появляется еще кто-нибудь, лестничная площадка оказывается на своем месте. Но если он в одиночку хочет выйти из квартиры, она исчезает и на ее месте он всегда обнаруживает собственную прихожую. По другую сторону лестничной площадки видна приоткрытая дверь квартиры его соседки (женщина занята тем, что поправляет картины на стене прихожей); створка раскрыта совсем немного, всего на несколько сантиметров, – вполне достаточно, чтобы все услышать и разглядеть. Наш герой приглашает пожарных зайти в квартиру и, закрывая свою дверь, видит, что соседка захлопывает свою. А что будет, если выйти из квартиры сейчас, когда пожарные уже внутри? Окажется ли он снова в своей прихожей или попадет на лестничную площадку? Чтобы провести этот опыт, хозяин квартиры извиняется перед пожарными, оставляет их в гостиной, и – так и есть – выйдя, он входит еще раз в прихожую и захлопывает за собой дверь резким движением. Но из этой новой прихожей ему уже не видно пожарных. Он заглядывает в столовую – их нет и там. Наш герой открывает бар и наливает себе рюмку; потом садится и снова включает телевизор.

Через двадцать минут раздается звонок в дверь. Это пришли еще трое пожарных.

– Добрый вечер. Извините за беспокойство. Два наших товарища поднялись в вашу квартиру уже довольно давно, чтобы составить акт, и почему-то не спускаются.

– Они уже давно ушли.

– Мы их ждали внизу, но они не вернулись. – Пожарный, с усами огромного размера, который произносит эти слова, в свою очередь раскрывает папку, чтобы составить новый акт.

Наш герой приглашает их пройти внутрь и видит приоткрытую дверь соседкиной квартиры. Переступая через порог, пожарники один за другим снимают свои каски. Те, которые приходили раньше, тоже так поступали? Он не обратил на это внимания. Пожарный с огромными усами спрашивает его, действительно ли двое пожарных заходили в его квартиру. Наш герой утвердительно кивает. Пожарный просит описать их. Хозяин квартиры не знает точно, что ему сказать. Их вид его не слишком-то интересовал.

– Это вопрос формальный. Мы должны убедиться в том, что описание физических характеристик людей, которые к вам заходили, соответствует внешности наших товарищей.

Через полуоткрытую дверь наш герой видит, что соседка по-прежнему наблюдает за ним из своей прихожей, делая вид, что надраивает позолоченную рамку дверного глазка. Он жестом просит ее не закрывать свою дверь и обращается к пожарным:

– Извините, мне нужно срочно отлучиться. Я сейчас же вернусь.

Наш герой выходит из квартиры, осторожно закрывает за собой дверь и под защитой соседкиного взгляда (так ему кажется), который не позволяет лестнице превратиться в прихожую, пересекает лестничную площадку. Соседка открывает дверь. Он спрашивает, нельзя ли ему провести один опыт. Женщина приглашает его зайти, и он оказывается в ее квартире. Не разрешит ли она ему на одну минутку выйти через окно? Соседка, крайне заинтригованная происходящим, говорит, что он может делать все, что ему будет угодно.

– Как мне показалось, у вас в квартире полно пожарных, – сообщает она, поднося ему трехступенчатую лестницу. Соседкин сын немедленно перестает делать уроки, засовывает в рот карандаш и начинает наблюдать за ними. Мужчина улыбается, утвердительно кивает головой и вылезает в окно. Прижимаясь спиной к стене, он медленно шагает по карнизу, пока не оказывается перед окном своей квартиры. Люди в толпе на улице снова показывают на него пальцами. Подойдя к своему окну, наш герой вытягивает голову, заглядывает внутрь и видит пожарных с касками в руках. Они переглядываются между собой и время от времени косятся на дверь, ожидая его возвращения. Толпа на улице, которая значительно уменьшилась с момента его последнего появления, опять начинает расти. Соседка выглядывает в окно. Мужчина медленно идет по карнизу обратно.

– Все в полном порядке.

Он приседает на корточки, спрыгивает на пол и благодарит женщину. Они направляются в прихожую. На лестничной площадке (его предположение подтверждается: если кто-нибудь находится рядом с ним, она не превращается в прихожую) мужчина снова благодарит ее и, пользуясь тем, что соседка еще не закрыла дверь, не возвращается в свою квартиру, а бежит по лестнице вниз. Наш герой спускается в холл и выходит на улицу. Дует холодный ветер, он подхватывает обрывки газет, которые кружат почти над самой землей, а потом прижимаются к скамейкам, мусорным ящикам и ногам прохожих. Мужчина подходит к толпе, которая смотрит на окна его квартиры, и присоединяется к ней.

Проходит полчаса, но пожарные, поднявшиеся по лестнице, все еще не спускаются. Один из двух пожарных, которые оставались в машине, идет за ними. Проходит несколько минут. Мигалка беззвучно вращается на крыше машины. Пожарный, оставшийся в одиночестве, чувствует себя усталым и мечтает поскорее оказаться дома. Сегодня у них на ужин овощи и рыба в панировке. Он бы надел домашние тапочки и свой темно-красный свитер, а после ужина они бы с женой стали обсуждать, как им развлечься. Через десять минут трое пожарных, которые поднялись наверх за первыми двумя, показываются в дверях подъезда в сопровождении товарища, зашедшего в дом последним. Первые два, однако, бесследно исчезли. Не дожидаясь, пока пожарные подойдут к машине, наш герой осторожно удаляется, боясь, что его опознают; он испытывает чувство вины, которое кажется ему совершенно необоснованным.