Текст книги "Пока смерть нас не разлучит"

Автор книги: Кейт Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– 14 —

– К-к-какая б-беда! – пролепетала я. – Простите, я не знала…

Новость меня так поразила, что я совсем растерялась.

– Кстати, я мать Эндрю, – сказала женщина. – Зовут меня Сью. Вы зайдите внутрь. Чего нам на улице мерзнуть.

– Да, конечно, спасибо, – сказала я и, пройдя несколько шагов до веранды, поднялась по ступенькам.

С близкого расстояния женщина показалась старше – под пятьдесят. А может, горе ее так состарило.

Хозяйка дома открыла дверь – где-то в глубине опять залаяла собака. И тут же выбежала и кинулась ко мне, но без злости.

– Спокойно, Наггет! – крикнула мать Эндрю. – Вы ее немного потрепите по холке, она вас за свою и признает.

Пришлось мне наклониться и погладить Наггет, добродушную небольшую дворнягу. Та лизнула шершавым языком мою руку. Все, друзья.

В единственной комнате на первом этаже царили беспорядок и запустение. Грязная посуда там и тут, пыль на мебели, цветы в горшках чахлые, словно их поливают раз в месяц.

– Присаживайтесь, – сказала Сью, показывая мне на стул за кухонным столом. На заляпанной скатерти стояли тарелки с окаменелыми остатками пищи. Я села и, отвоевывая себе небольшое жизненное пространство, средним пальцем осторожненько отодвинула от себя немытую, черную от чая чашку и блюдце в коричневатых разводах.

– Извините, что я вас так ошарашила, – сказала Сью, садясь на стул рядом со мной. Наггет тут же запрыгнула ей на колени. – Но эту новость как ни скажи – все равно как кирпичом по голове.

– А когда он… когда это случилось?

– Прошлым летом. В августе. Да, с тех пор я как в аду.

Сью выудила из мусора на столе никотиновую жвачку, помяла ее в руке, потом сунула в рот.

– У него была депрессия? – спросила я. – Он ведь вроде пил?

– Можно это и депрессией назвать, – сказала Сью, горестно вздыхая. – Вы знаете про его ДТП? Третье, опять по пьянке, случилось прошлой весной. Дунул в полицейскую трубу – тройка. Ну его и замели. Он все храбрился – дескать, адвокат меня отмажет. Не отмазал. Тут Энди и скис. Окончательно. Понял, что от тюрьмы не отвертеться. А тюрьмы он боялся хуже пекла. Сами знаете, какие страсти про нее рассказывают – мужчины насилуют мужчин и все такое. А он парень был нежный, чувствительный.

О Боже! – подумалось мне, пустяковый вроде бы инцидент на перекрестке неподалеку от церкви обернулся настоящей трагедией!

– Насмешка судьбы. Ехал он, ехал, и нигде ничего не случилось. А за пару кварталов до дома – на тебе. Такая уж звезда у него была. Майк говорил, у него поганая… эта самая… карма.

– Майк – его брат? – наугад спросила я.

– Ну да. Тоже так расстроился, что здесь оставаться не захотел – переехал в Сан-Диего. Думаю, теперь уже никогда не вернется.

– А ваш муж?

– Сгинул.

Я не стала уточнять. Сгинул – умер? Или сгинул – как отец в «Стеклянном зверинце», то есть позвала ширь и даль земли американской?

Одно ясно – Сью Фланиган не занимается убийством подружек невесты. Стало быть, мне нужно побыстрее уматывать из ее дома.

– Примите мои глубокие соболезнования, – сказала я. – Не стану больше отнимать у вас время.

– Нет, куда же вы! – Сью ласково положила руку мне на плечо. – Поговорите об Энди. Вы его откуда знали?

– Он был… замечательный. Вы извините, у меня голова что-то кружится. Такой шок, такой шок…

Я аккуратно сняла ее руку, поднялась и пошла к двери.

Сью резко встала. Наггет грохнулась с ее колен на пол и жалобно взвизгнула. Сью на это не обратила внимания, в ее глазах стояли слезы.

– Как вас хоть зовут?

– Бейли. Бейли Уэггинс.

Я протянула ей руку. Она приняла ее без энтузиазма, вяло пожала. Глаза, секунду назад влажные от слез, смотрели на меня почти враждебно.

Я сбежала по обледенелым ступенькам веранды. Дальше скользкая дорожка, на которой пришлось замедлить шаг. Я чувствовала, что Сью стоит в дверях и смотрит мне в спину. Но у меня не хватило мужества обернуться и помахать ей.

Я нырнула в джип – слава Богу, завелся сразу – и была такова.

Десятью минутами позже я уже неслась по федеральному шоссе к Нью-Йорку.

На душе было муторно. Как сурова жизнь! Я рвала и метала, что Пейтон обругала нас за опоздание, раздув эпизод в великую драму. А та же самая никчемная авария для другого человека закончилась петлей. На нас подруга ножкой потопала. А его жизнь каблуком в землю вдавила.

Пьяных водителей я ненавижу, как и всякий нормальный человек. И жалости у меня к ним нет, когда они разбиваются или попадают за решетку. Туда им и дорога. Но конкретного Эндрю жалко. Ведь в итоге сам себя казнил. И глупо, и горько.

У меня не хватило смелости спросить, где это случилось. Скорее всего прямо в доме. Может, в подвале под кухней, где я сидела вместе со Сью… и несла всякую чушь. Да, в интересах следствия и все такое. А все равно стыдно. Лгала матери, потерявшей сына.

Я включила диск Марии Каллас. Иногда помогает. Долбаный Гринвич! Хоть бы одно светлое впечатление за два дня. Какой придурок сочинил, что пригород – тихий утолок нерастленной жизни!

Из-за пробок я добралась до Нью-Йорка только в Половине третьего. Меня очень тревожило, что Крис помалкивает. Я даже вынула свой сотовый из сумочки, и он всю дорогу лежал на сиденье рядом – схватить без промедления, если Крис позвонит. От этого звонка зависела моя экспедиция в Майами. Не прорежется Крис до конца дня – придется отменять. Я успокаивала себя тем, что Крис до сих пор зарекомендовал себя как обязательный человек. Значит, закончит дневные съемки и непременно позвонит.

Дома я наконец-то переоделась в свежее и занялась шкафом – доставала летние вещи. Как сообщает «Таймс», в Майами на этой неделе будет почти под тридцать. Купальник я не стала даже искать. Во-первых, времени на купание в море не ожидается. Во-вторых, моя кожа не видела солнца с сентября – чего же людей на пляже пугать! Буду лежать этакой гигантской белой хирургической перчаткой…

Побросав летние вещи в сумку, я еще раз попробовала дозвониться до Брейса. На этот раз удачно.

– Да-да, – сказал он, когда я представилась, – я прослушал запись на автоответчике. Чем могу служить?

По его нейтральному тону не поймешь, слышал ли он когда-нибудь про Бейли Уэггинс, или я для него совершенно неизвестное лицо.

– Я познакомилась с вашей бывшей женой на свадьбе Пейтон Кросс. Мои соболезнования в связи с ее гибелью. Хотела бы с вами поговорить о ней.

– С какой стати мне с вами о ней говорить? – сразу ощетинился собеседник на другом конце провода.

– На прошлой неделе девушка, с которой Робин на пару снимала дом, приехала ко мне в Нью-Йорк и выразила сомнения в том, что смерть Робин была несчастным случаем. Я пообещала Эшли разобраться с ее подозрениями. А теперь, когда и Эшли мертва, я чувствую себя вдвойне обязанной разобраться в этой истории. Говоря честно, пока что я даже не знаю, с какой стороны браться. Потому и хочу поговорить с вами о Робин – в поисках хоть каких-то зацепок.

Очень долгая пауза. В трубке глухое молчание на фоне характерного биржевого шума – голоса на перекрик, гам заполошных телефонных переговоров.

Наконец:

– Хорошо. Вы в городе?

Он предложил пятницу. Я стояла на сегодняшнем вечере, после работы.

– После работы у меня работа, – коротко хохотнул Брейс. – Ладно, я вас втисну в свой график. Но только пятнадцать минут, на большее не рассчитывайте.

– Отлично.

– Шесть тридцать. «Хэррис» на Ганновер-сквер, знаете? Большой такой бар. Я буду у стойки.

– Отличное место.

– А как я вас узнаю?

– Пять футов шесть дюймов. Голубые глаза. Светлые волосы до плеч.

Брейс как-то странно хмыкнул.

– Ладно. А я…

– Я вас уже видела.

– Тогда до скорого. В шесть тридцать.

Большая удача, что Брейс согласился встретиться со мной уже сегодня. Значит, до свидания с ним я должна крутиться как белка в колесе. И прежде всего мне нужно в «Глосс» – встретиться с выпускающим. Дело не терпит отлагательства. На следующей неделе выходит моя последняя по времени законченная статья, и кое-какие детали следует доуточнить.

В «Глосс» я попала уже в половине четвертого. Выпускающий ждал меня позже, но оказался не слишком занят, и мы сели за работу. Управились за полчаса. Возвращаться домой было глупой тратой времени, поэтому я села в своей комнатке за компьютер и взялась за историю пропавшей беременной ньюджер-гийки. К этому тексту я не возвоащалась уже несколько дней и черновик читала как чужой. Включиться в работу удалось с трудом. Выдавила из себя несколько предложений и поняла, что придется взять ноутбук с собой в самолет и по дороге в Майами хорошенько сосредоточиться на теме – сроки поджимают. Конечно, если Майами состоится – Крис-то все еще помалкивает.

Кто-то постучал в слегка приоткрытую дверь. Я оторвалась от своего занятия (задумчиво таращилась в пространство над экраном компьютера) и толкнула дверь, благо в моей комнатке все на расстоянии протянутой руки.

К моему удивлению, в коридоре стояла Кэт Джоунс собственной персоной. Только сегодня она была не в высокой моде, а крутая байкерша – черная кожаная юбчонка с серебряными заклепками по бокам, черный кардиган, на талии в крутую обтяжку, потом нараспашку, чтоб кружевному лифчику не было тесно. И конечно, черные кожаные туфельки – не столько на высоких каблуках, сколько на ходулях. Горячая телка! Берегись, с ходу завалит на постель!

– Заблудилась? – спросила я с улыбкой.

– Нет, шла потрепаться в отдел моды и засекла свет в твоем закутке. Я тебе, кстати, кинула голос на автоответчик, но от тебя ни му-му. Нехарактерно. У тебя все путем?

– Далеко не все, – сказала я, стараясь не драматизировать. – Я хотела заскочить к тебе попозже. Говоря коротко, я больше не сомневаюсь, что все три несчастных случая на самом деле – убийства.

Кэт переступила через порог, закрыла за собой дверь и села на мой единственный гостевой стул.

Ба, а ноги-то у нее совсем голые!

У Кэт та же дурь, что и у редакторш отдела моды: избегать брюк летом – всегда, а зимой – до самой последней возможности. Однако сегодня много-много ниже нуля, и в такой день бегать голоногой по Нью-Йорку не умнее, чем переплывать Атлантический океан в корыте.

Я более или менее лаконично описала Кэт и нападение в квартире Джейми, и эпизод с запиской-угрозой, и происшествие на дороге в Гринвиче.

– Ужас! – сказала она, когда я закончила рассказ. – А кого полиция подозревает?

– Полиция подозревает меня. В том, что я дешевая фантазерка. Детектив твердит, что все смерти – несчастные случаи. Он сам – несчастный случай. Что до меня, я землю рою, а результат пока плачевный.

– Что, недостает доказательств?

– Недостает мотива. Есть претенденты на роль убийцы, но ни у одного нет хорошей полновесной причины затевать такую рубку.

Кэт сложила руки острым домиком, умостила на них подбородок, подумала и изрекла:

– Cherchez la femme [2]2
  Ищите женщину ( фр.)


[Закрыть].

– Я твой китайский не понимаю.

– Не придуривайся. Когда муж каждый вечер задерживается на работе или вдруг начинает говорить о разводе – не изощряйся в догадках, а ищи за этим юбку. Я к тому, что у больших дел не бывает крохотных, изящных причин. Ищи большую причину. А она, как всегда, окажется предельно банальной.

– Легко тебе советовать.

– А ты уверена, что и в пустой квартире, и на дороге на тебя напала одна и та же тварь?

– Да, уверена! – отрезала я. И ощутила неуверенность прямо в момент, когда это сказала. Детектив Пиховски, гад усатый, дал мне урок смирения. – Я была там и там. Почему он не мог быть там и там?

– Я не сомневаюсь в твоей истории, – сказала Кэт. – Я просто…

Тут дверь приоткрылась, и в проеме возникла голова личной ассистентки Кэт.

– Виртуальная конференция подготовлена, ждем вас.

– Иду, иду, – отозвалась Кэт. И, поднимаясь со стула, сказала мне: – Ты позвони мне домой вечерком. Обсудим все более подробно. И будь осторожна, старайся на рожон не лезть.

– Стараюсь, – буркнула я.

Вот и Кэт усомнилась во мне. Все считают меня досужей паникершей. И за что такая напасть!

Погоревав минуту-другую, я встряхнулась и засобиралась на встречу в бар на Ганновер-сквер.

По времени получалось, что я окажусь там на несколько минут раньше, чем нужно. Но это даже лучше: успею осмотреться в новой для меня обстановке, хорошо знакомой Брейсу, и буду чувствовать себя увереннее.

Напоследок я позвонила в бюро путешествий и удостоверилась, что они выполнили мои поручения в точности. С этой стороны все в порядке.

Проходя через «арену», я свернула к секции, где сидел фоторедактор. По счастью, он был на месте.

– Привет, Адам, – сказала я. – Есть у тебя секундочка?

– Да, только очень короткая. В чем проблема?

– Надо поговорить о моделях мужского пола.

– О, встречаешься с моделью? – присвистнул фоторедактор, откладывая в сторону альбом с фотографиями.

– Не-а, не угадал. – Я без приглашения присела. – Завтра лечу в Майами беседовать по делу с моделью. У парня ценная информация, но он кобенится, строит из себя непонятно что. С какой стороны мне к нему подойти, чтобы он с гарантией раскололся?

– Попробуй правдыш.

– Ты имеешь в виду какой-нибудь модный на вечеринках наркотик?

– Название я сочинил только что, но смысл ты угадала точно. – Тряхнув русой гривой, он добавил: – Если наркотик для тебя слишком круто, попробуй алкоголь. Накачай его водкой.

– Ты полагаешь, что все парни в его бизнесе с удовольствием надираются?

– А они что, не люди? – рассмеялся фоторедактор. – Здесь только одна закавыка: если у него на следующий день фотосессия, он и капли в рот не возьмет. Они знают – после пьянки морда опухнет и на крупных планах будет туши свет. К счастью, существует план «Б».

– А именно?

– Раскрути его на разговор о себе. Задай ему миллион вопросов о нем самом, и пусть он говорит о себе, о себе, о себе. А ты слушай, как Бога, с широко распахнутыми глазами и эротично приоткрытым ртом, только временами ахай или охай. После этого бери его тепленьким – он тебе маму родную продаст.

– Неужели они все такие? Абсолютные эгоманьяки?

Фоторедактор скособочил голову и сделал вид глубокой задумчивости.

– Нет, не все. Которых случайно на улице нашли ловцы талантов, те в основном остаются нормальными ребятами. Но остальные девяносто девять процентов моделей нашли себя сами. И вот эти – ходячий кошмар.

Минут через пятнадцать, когда я выходила из подземки на Уолл-стрит, зазвонил мой сотовый. Наконец-то Крис!

– Извините, раньше не мог ответить на ваш звонок, – сказал он. – Снимали без перерыва, а если берешь в руки сотовый – начинается крик.

– Ничего страшного. Итак, я намерена вылететь в Майами завтра утром. Мы не разминемся с тем парнем?

– Нет, летите без опасения. Я уже все устроил. Вышло так удачно, что мы оба сегодня были на фотосессии. Как только я прослушал ваше сообщение на автоответчике, я тут же переговорил с Кайлом. И он согласился встретиться с вами – завтра в девять, в заведении, которое называется «Небесный бар». Кстати, вы в каком отеле останавливаетесь?

– В «Делано».

– А «Небесный бар» в «Приморском клубе». От «Делано» рукой подать.

Я на секунду задумалась, потом решительно сказала:

– Вы столько хлопотали ради меня… Позвольте мне завтра угостить вас ужином.

– А что, не откажусь. Давайте поедим у бассейна в «Приморском клубе». Там у нас гарантия, что вы не опоздаете случайно на встречу. Кайл ужасно капризный, с ним всегда как по тонкому льду. Опоздаешь на минуту – он может развернуться и уйти. Хуже девчонки.

Договорились, что Крис закажет столик в «Приморском клубе» на семь вечера, а я по прибытии в Майами тут же отмечусь на его автоответчике.

«Хэррис» на Ганновер-сквер оформлен как традиционный английский паб, что удачно соответствует зданию, в полуподвале которого он находится, – особняк начала девятнадцатого века. Островок совсем другой эпохи.

В «Хэррисе» было не протолкнуться. Биржевики, брокеры, банкиры – все в строгих костюмах, все расслабляются после тяжелого дня, в течение которого они жонглировали миллионами – когда удачно, а когда и нет.

Мой опыт общения с этой особой публикой ограничивался свиданиями с банкиром из инвестиционного банка. Душка – в те секунды, когда он полностью сосредоточивался на мне и не таращился на других девушек.

Добрых пять минут я вертела головой и вытягивала шею, ловя взгляд бармена, чтобы сделать заказ. Наконец я получила кружку легкого «Амстела», по-настоящему ледяного, а затем сконцентрировала внимание на входящих – Брейс должен был вот-вот подойти. Я лица запоминаю не слишком хорошо и не была уверена на все сто, что сумею узнать Брейса.

Он появился минут через десять, я его узнала мгновенно. И у меня бывают светлые моменты.

Не успела я поднять руку, чтобы помахать ему: сюда! – как он направился прямо ко мне, с порога выхватив меня взглядом из огромного количества посетителей.

Взгляд у него был холодный и решительный.

Я внутренне напряглась… Не этот ли человек бросил меня на пол в ванной комнате пустой квартиры Джейми? Не этот ли человек согнал мой джип с дороги в сугроб? И почему Брейс с такой легкостью узнал меня?

– Извините, что немного опоздал, – сказал он, садясь на свободный высокий стул рядом со мной.

Рыжеватые светлые волосы, редеющие на макушке. Бледная веснушчатая кожа. Глаза цвета медных монет.

На мой вкус, препротивный тип.

Однако две девицы, сидевшие за стойкой неподалеку от нас, пожирали его глазами, словно в бар прошествовал сам Джордж Клуни.

– Похоже, я себя очень удачно описала – вы сразу узнали, – заметила я.

– Я видел вас вместе с Эшли, – ответил Брейс с каменным выражением лица. – В день, когда она погибла.

Он снял пальто и бросил его рядом со своим высоким стулом.

На нем были синий костюм, белая сорочка и очень дорогой желтый галстук.

Взгляд бармена он поймал за долю секунды.

И с девицами Брейс успел переглянуться – на одной из них он задержал взгляд особенно долго.

– Зачем вы подходили к Эшли в тот день? – спросила я.

– Уверен, что она вам тут же выболтала. – Брейс раздраженно скривился. – Я в свое время подарил Робин кое-какие украшения. И хотел получить их обратно. Не столько из-за цены, сколько из сентиментальных побуждений. Эшли сказала, что все загреб братец Робин. И вежливо послала меня куда подальше.

– Вам, наверное, не терпится узнать, зачем я хотела с вами встретиться? – сказала я и тут же была наказана за неуклюжесть вопроса.

Брейс насмешливо фыркнул:

– Терпелось бы – не пришел бы сюда.

– Ладно, давайте сразу к делу. Я уверена, что смерть Робин не была несчастным случаем.

– Ха! Будете вкручивать мне мозги насчет заговора потусторонних сил вокруг Пейтон Кросс?

– Нет, это газетная дребедень. Я уверена – Робин была убита.

– Убита? – воскликнул он так громко, что обе девицы разом повернули головы в нашу сторону.

– Да, – сказала я подчеркнуто тихо, призывая и Брейса не повышать голоса. – Джейми и Эшли тоже были убиты. Все только замаскировано под несчастные случаи.

– А, вы клеите мужиков, изображая из себя великую детектившу? – хохотнул Брейс. – Тоже способ.

– Никого я не клею. Я расследую всерьез. Я и сама была подружкой невесты на свадьбе, и мне совсем не улыбается стать жертвой очередного якобы несчастного случая.

– Про вашу свадьбу я ничего не знаю и знать не хочу, к этому моменту Робин уже дала мне коленкой под зад.

– Но вы же вроде потом снова мирились и думали даже сойтись.

– Спорить не стану, я действительно пытался склеить черепки. Летом мы с Робин пару-тройку раз сидели в ресторане и за рюмочкой обсуждали наши отношения. Поначалу она даже соглашалась попробовать еще раз, с чистой страницы. А потом ее как подменили – дескать, баста, отваливай навсегда. Я переждал до октября или до ноября и попробовал еще раз. Но она, по ее выражению, уже «двинулась дальше по жизни». То есть я для нее давно пройденный этап. Ну, раз она «двинулась», я решил и сам двинуть – в другую сторону.

– А когда вы за рюмочкой обсуждали ваши отношения, она ничего не говорила про то, что чего-то боится, что у нее какие-то проблемы?

– Нет, ни полслова. Если ваши теории связаны со свадьбой, то я уже сказал – я не в теме.

– Забудьте на время про свадьбу. Как раз то, что все три погибшие были подружками невесты, могло быть простым совпадением. Между ними можно предположить какую-то совсем иную связь. Робин и Джейми сдружились. И Робин была очень расстроена смертью подруги. Возможно, кто-то убил Джейми, а Робин со временем узнала или догадалась, кто именно, и могла разоблачить убийцу. Тогда убили и ее. Эшли погибла по той же причине: или слишком близко подошла к разгадке или чересчур ретиво дергала окружающих за рукав и призывала более основательно разобраться в несчастных случаях. Словом, произошла некая цепная реакция, а началом было убийство Джейми.

– Ага, все дороги ведут к Джейми! – сказал Брейс с брезгливой миной, словно нюхнул скисшее молоко.

– Что вы имеете в виду? – спросила я удивленно.

– Робин та-а-ак сдружилась с ней, прямо не разлей вода! Только и слышал от нее: Джейми то, Джейми се. Эта Джейми была мне как кол в заднице.

Представить Брейса с колом в заднице было самое оно – я бы этот кол, простите меня грешную, еще и провернула.

– Почему они вдруг так сдружились?

– А вас, цыпочек, разве когда поймешь?

– А если очень-очень-очень попробовать? – в тон ему спросила я.

Брейс помолчал, задумчиво глядя в свою кружку.

– Ладно, если вы настаиваете… Робин была какая-то зависимая, что ли. Ей всегда кто-то нужен. Поэтому наш брак и развалился. Она хотела, чтоб я торчал возле нее двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Но это же из области фантастики. Днем я кручусь на работе, а вечером – уж профессия такая – обязан ублажать клиентов ужинами, контакты поддерживать, новые знакомства завязывать. Конечно, в развал наших отношений внесло свою лепту и то, что Робин работала на Пейтон, дикую эгоистку и самодура в юбке. Придет Робин домой, а кому пожаловаться? Только четырем стенам. Словом, мы разошлись, а тут нелегкая эту Джейми принесла. Джейми ее со всех сторон медом мазала, а Робин падкая на лесть. Но мне-то видно было со стороны, что у Джейми в дружбе всегда свой интерес – она людьми только пользуется. И Робин она употребила по полной программе.

– А именно?

– Джейми планировала открыть в Нью-Йорке дорогую кулинарию для гурманов – по типу той, что у Пейтон. И постоянно выспрашивала у Робин, как делается то, как делается это. Качала из нее внутреннюю информацию сколько хотела. А та, дурочка, все Пейтонское ноу-хау за стаканчиком и выбалтывала, Более чем уверен, открой Джейми свою кулинарию, она бы Робин выкинула как выжатый лимон – гуляй, ты мне больше не нужна.

– Ну, я слышала, что шансов начать свое дело у Джейми практически не было. Инвесторы с неба не падают.

– Тут вы ошибаетесь, – возразил Брейс. – Инвесторы были. Она даже место приглядела и уже вела переговоры об аренде.

– Вы шутите!

– Робин просила меня оценить профессиональным взглядом бизнес-план Джейми. У Джейми и лицензия уже была, и деньги на счете.

Все это явилось для меня удивительной новостью.

И Пейтон, и Алисия пребывали в убеждении, что у Джейми ничего не получается с ее проектом.

Что таится за подобной скрытностью Джейми? Хитрость или что похуже?

– Ну и как бизнес-план?

– Не знаю. Я наотрез отказался помогать этой стерве. Робин жутко обиделась.

– Похоже, Джейми вам чем-то серьезно не угодила.

Брейс отставил кружку и посмотрел мне прямо в глаза.

– Про угодила не угодила я ничего не говорил, – раздраженно сказал он. – Я Джейми лично не знал. Меня она не использовала. Но смотреть, как она подтирает зад женщиной, которая мне небезразлична, мне было противно.

Он кинул взгляд на наручные часы и залпом допил пиво.

– Мне пора. – Брейс со стуком поставил кружку на стойку, встал и, схватив с пола свое пальто, как львица львенка за загривок, пошел к выходу. Ни тебе прощай, ни тебе до свидания.

Я осталась и еще несколько минут размышляла, потягивая пиво.

Какая-то мысль просилась в голову – как наша домашняя собака когда-то тыкалась мне в ногу, когда я, девочкой, ела пирожок с мясом. Что за мысль, какой породы, я не могла угадать.

Брейс мне, мягко говоря, не понравился.

Возможно, это дурацкое предубеждение против всех, работающих на Уолл-стрит.

Брокерьё.

А может, это физическая неприязнь – странные медные глаза…

Понятно, что Робин страдала от его постоянного неприсутствия – такие брейсы ни для кого не имеют времени. Даже когда они сидят рядом с тобой, ты все время чувствуешь, что они на тебя время тратят.И тебе очень стыдно.

Но как же он Джейми ненавидит! Весь ощетинился при первом упоминании ее имени.

И тут мысль, которая тщетно просилась мне в голову, нашла щелочку. Всплыла недавно услышанная чужая фраза.

«Они стали на пару костерить мужиков – благодатная почва для женской дружбы».

Слова Эшли по поводу истоков дружбы Джейми и Робин.

По версии Брейса, Робин обрела в Джейми психологическую опору. Джейми льстила и поддакивала, а сама вертела Робин как хотела. Возможно, именно она отговорила Робин возвращаться к бывшему мужу.

Вчера я отвергла Брейса в качестве убийцы – зачем ему убивать Джейми? А сегодня вижу мотив.

Брейс мог полагать, что Джейми стоит между ним и Робин.

А когда Брейс убедился, что и теперь, без Джейми, Робин к нему не вернется, он совсем потерял голову и организовал несчастный случай.

Ну а Эшли?

В этой версии она погибла потому, что могла разоблачить Брейса.