Текст книги "Пока смерть нас не разлучит"
Автор книги: Кейт Уайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
– Вы в Нью-Йорке?
– Да, но готова встретиться с вами в любом месте.
– Хорошо, – согласилась Кэрол после некоторого размышления. – Завтра меня в городе не будет, а в воскресенье днем я могу с вами встретиться.
Она предложила для встречи маленький ресторанчик под названием «Мэншн» в районе Восьмидесятых улиц и сказала, что будет в красном пальто. Я коротко описала себя. Разумеется, не хотелось откладывать встречу до воскресенья, однако выбора у меня не оставалось. Повесив трубку, я сообразила, что до сих пор не в курсе, чем эта Кэрол, собственно, занимается – кто она по профессии?
На улицу я вышла только в половине седьмого. Обычно в этот час поймать такси проще простого. Но тут, как назло, все такси проплывали мимо с зажженным огоньком на крыше. Наконец, когда я уже совсем отчаялась, появилось сразу несколько свободных такси. Первое же притормозило у обочины. Я села и сказала водителю адрес: Лудлов-стрит.
Нижний Ист-Сайд, район к югу от Хьюстон-стрит, граничащий на востоке с Сохо, как-то постепенно превратился в самую хипповую часть города. В конце девятнадцатого и в начале двадцатого века здесь селились преимущественно еврейские эмигранты из Европы и России. Но те времена давно канули в Лету. Теперь тут живут в основном китайцы, латиноамериканцы, богема и начинающие молодые карьеристы, которые в двадцать пять лет еще готовы удовлетвориться квартирками средней паршивости. Правда, следы легендарных времен остаются. Разрушено не все. Рядом с винными барами и дешевыми экзотическими бутиками можно найти столетние заводские корпуса и старинные пекарни, где прежде выпекали мацу, тут и там покрытые граффити латиноамериканские гастрономчики. Но с каждым годом все труднее и труднее представить себе здешний муравейник начала двадцатого века.
Квартира Алисии находилась в пятиэтажном кирпичном доме, типичном для этой округи. Мне пришлось дважды звонить, прежде чем ответил женский запыхавшийся голос:
– Добрый вечер. Вы кто?
– Бейли Уэггинс.
– Я на третьем.
Загудел зуммер, и я толкнула дверь.
Разумеется, никакого вам лифта. Пришлось карабкаться своим ходом по темной и вонючей лестнице.
Мне показалось, что зуммер входной двери опять загудел. Я оглянулась. Никого.
Я постучала в дверь Алисии. Дверь почти тут же открылась. На пороге стояла высокая приятная женщина в ярко-оранжевом свитере и коричневой замшевой юбке. Длинные прямые волосы, кожа цвета кофе с молоком. На столике у двери брошено пальто, сапоги тут же, в прихожей, мокрые. Похоже, она зашла в дом только на пару минут раньше меня.
– Спасибо, что согласились встретиться, – сказала я. – Наверное, я помешала каким-то вашим планам на пятничный вечер?
– А, забудьте. Мой друг работает сегодня допоздна. Он, кстати, в «Ньюсуик». В пятницу вечером у них самая работа. Проходите, не стесняйтесь.
Я прошла в гостиную. Комната в духе шестидесятых. Не богато, но симпатично. Алисия показала мне на диван, а сама села напротив в плетеное кресло.
– Насколько я знаю, вы с Джейми дружили?
– Ну, это некоторое преувеличение. Мы встречались все больше на рабочей почве. Она писала про питание, а я оформляла блюда для фотосъемок. Познакомились прошлой зимой. Она жаловалась, что рассталась с постоянным дружком и ей теперь негде жить. А тут в нашем доме освободилась квартирка – ну я и предложила. Организовала встречу с владельцем дома.
– Вы когда-нибудь говорили по душам?
Она скорчила неопределенную мину.
– Что, у нее были проблемы с откровенностью? – спросила я.
– После того как она к нам переехала, я с ней, конечно, познакомилась поближе. И правду сказать, в восторг от нее не пришла. Она была вся в проблемах.
– А что за проблемы? Она с вами делилась?
– Ну, во-первых, Джейми не могла оправиться от того, что дружок послал ее куда подальше. Хотя незадолго до смерти она, как мне кажется, начала встречаться с кем-то другим. Второе, и главное, она вечно ныла про свой проект – открыть кулинарию для гурманов. Планировала открыть магазин тут, в наших краях. Постоянно искала инвесторов и никого не находила. Заладит про это – не знаешь, как и отвязаться. Любила повторять: везет же Пейтон Кросс – у нее деньги и оттуда, и отсюда, а теперь и муж супер-богатый и любые ее начинания поддерживает! А у нее, Джейми, нет никого.
Эти жалобы я и сама от Джейми слышала.
– В тот вечер, когда Джейми погибла, вы были в доме? – Пора было сосредоточиться на главном вопросе, из-за которого я пришла.
– Не весь вечер, только часть. На следующий день предстояла командировка от журнала в Калифорнию, я ушла ночевать к своему другу. Примерно в десять вечера.
– Джейми была и впрямь такая неловкая, что могла столкнуть включенный плейер к себе в ванну?
– Честно говоря, я вообще не могу представить, какой дурак способен такое сотворить. Есть же предел неловкости. Но что она любила слушать музыку лежа в ванне – это я точно знаю. Она мне как-то сказала, что любит мокнуть, потягивая винцо и слушая Нору Джонс. Может, плейер стоял на столике уж очень близко к краю ванны – ну и грохнулся, когда Джейми неловко потянулась за чем-то. А может, она в тот вечер с винцом переборщила, не знаю.
– А она крепко пила?
– Ну, временами надиралась, врать не стану. Но вам-то что это дает?
Тут я впервые рассказала ей, что несчастный случай с Джейми находится в одном ряду с двумя другими странными «несчастными случаями».
– Вот я и проверяю, правда ли Джейми погибла по собственной небрежности. Или кто-то ее убил.
Алисия разахалась. От любопытства и возбуждения она сунула большой палец в рот и стала его покусывать с задумчивой миной, пока я рассказывала дальнейшие подробности.
– Погодите, – вдруг перебила она меня, – вспомнила! В тот вечер, когда я как раз уходила, я с лестничной площадки слышала, как она с кем-то говорит. Да, я как раз шла к своему парню.
Я вся напряглась – как охотничий пес, взявший след.
– Мужской или женский голос?
– С кем она говорит, я не разобрала – так, бу-бу-бу. А вот ее голос слышала четко. В самый первый момент я даже подумала, что она по телефону говорит. И вдруг услышала: «Выглядишь удивленной». Не то она имела в виду «Ты выглядишь удивленной», не то «Ты не выглядишь удивленной». Словом, я сообразила, что собеседник у нее в квартире. Она его видит.
– Вы сказали об этом полиции?
– А зачем? К тому времени, когда я вернулась из Лос-Анджелеса, дело уже закрыли – стопроцентный несчастный случай. Зачем рыпаться? Я подумала, у нее был кто-то из приятелей или приятельниц. Она его или ее проводила и пошла принимать ванну. Если бы тот разговор в ее квартире показался мне, ссорой, я бы, конечно, призадумалась. Но разговор был самый нормальный. Ничего такого особенного.
«А может, разговор был все-таки особенный? – подумала я. – И закончился тем, что гость или гостья столкнула плейер в полную воды ванну».
Но трудно представить, что Джейми идет принимать ванну после десяти часов вечера, когда в ее квартире кто-то посторонний. Даже если это близкий знакомый.
Логичнее предположить любовника.
Разговор, который подслушала Алисия, мог происходить только в комнате или в прихожей. Голоса в ванной различить не удалось бы. Значит, прежде разговор, потом ванная.
– Следов взлома, разумеется, не было? – спросила я.
– В этом случае полиция не закрыла бы дело за считанные дни. Да и я не задержалась бы в доме, где происходят такие дела.
– Джейми жила в квартире напротив?
– Да, и всякий раз, когда я выхожу из своей квартиры и смотрю на дверь напротив, у меня сердце сжимается. Хотя бы въехал кто туда – может, оно бы все и забылось со временем.
– Как, квартира до сих пор пустая? Из-за того, что в ней случилось?
– Не смешите меня. В Нью-Йорке квартиру сдадут прямо с трупом – выбрасывайте и живите. А если серьезно, владелец дома придержал квартиру для своего племянника. Он должен был окончить колледж в декабре и переехать в Нью-Йорк. Что-то там не вышло, и племянник появится только весной.
Я прикидывала, какие вопросы еще задать.
– Квартира такой же планировки, как и ваша? – спросила я.
– Да, только как в зеркале. Хотите взглянуть?
– Что вы имеете в виду?
– А ее запасные ключи все еще у меня. Вряд ли владелец дома сменил замки.
– Отличная идея, спасибо.
Честно говоря, что именно в квартире Джейми я собиралась искать или надеялась найти, для меня и самой было загадкой. Но раз уж я притащилась в такую даль, надо использовать все возможности.
Алисия пошла на кухню – искать ключи. Я за ней. Выудив из ящика ключи с биркой «Джейми», она сказала мне:
– Вы уж извините, но идите туда сами. Для меня это слишком большой стресс.
Она открыла дверь и постояла в дверном проеме своей квартиры, пока я возилась с дверью квартиры напротив – подбирала правильные ключи к двум замкам. Наконец дверь открылась, я вошла в прихожую, нащупала во мраке выключатель, щелкнула им – и ничего.
– А, свет-то небось отключен, – услышала я голос Алисии с лестничной площадки. – Извините, не сообразила. Сейчас принесу свечку. У фонарика батарейки сдохли.
Через минуту она вернулась с оплывшей короткой, уже горящей свечкой. От пламени расходился аромат кокоса. Я поблагодарила ее слабой улыбкой и вернулась в квартиру Джейми, выдвинула защелку, чтобы дверь за мной не захлопнулась.
Справа от меня была кухня, вполне приличного размера для маленькой квартирки. Поскольку Джейми профессионально занималась рецептурой, то кухня для нее была самым важным местом. Оба окна гостиной выходили на глухую стену соседнего дома, поэтому тут было еще темнее, чем в кухне. Всю мебель давно вынесли. На стенах различались дыры от крючьев – наверное, там еще недавно висели картины. В дальнем конце гостиной виднелись две двери. Одна, в спальню, была открыта. Значит, вторая, закрытая, ведет в ванную.
В этот момент я заметила, что пламя свечи ослабело – воск вот-вот заглотит фитилек.
Надо побыстрее закругляться.
Я осторожно прошла к ванной комнате, открыла дверь и заглянула внутрь. Ванна современная – наверное, тут прежде стояла чугунная, на высоких ножках в виде львиных лап. Рядом с ванной унитаз. Дальше умывальник. Между унитазом и ванной достаточно пространства для маленького столика. А вот и Розетка, справа от раковины.
Да, тут все тесно, все рядом.
Джейми могла поставить плейер на столик между ванной и унитазом. Или даже на бачок унитаза. А потом она потянулась за мылом, или за ароматическим маслом, или еще за чем…
Да, ее гибель могла быть совершенно естественным несчастным случаем из-за глупого легкомыслия.
Тут раздалось слабое потрескивание, и свеча погасла, оставив меня в непроглядной темноте.
Черт, подумала я и на ощупь стала выбираться, когда услышала, как входная дверь открылась – и закрылась.
– Алисия, это вы? – громко спросила я.
Никто не отвечал. Только чьи-то шаги в прихожей. Ближе, ближе. Еще ближе.
– 7 —
Сердце бешено заколотилось в моей груди.
Если это владелец дома, почему он не отозвался на мой вопрос?
Он мог услышать непонятный шум и подняться на третий этаж. Или случайно спускался сверху и увидел непорядок – приоткрытую дверь в пустую квартиру.
Если это владелец дома, я как-нибудь отговорюсь – могу даже и чистую правду сказать.
Но это не владелец дома.
Я молча нащупывала дорогу из ванной комнаты, стараясь не производить ни звука.
Вошедший остановился в дверях гостиной.
Мои глаза уже успели привыкнуть к темноте, и я различила темный человеческий контур в дверном проеме.
Человек явно выше Алисии. Голова странно круглая – значит, в шапке или волосы шаром.
Я затаила дыхание и невольно вжалась в стену.
Секунду-две – вечность – человек стоял в дверном проеме. Голова колыхнулась вправо. Голова колыхнулась влево. И застыла. Он меня увидел. И сразу решительно двинулся ко мне.
Через секунду незнакомец, не произнеся ни слова, схватил меня за руку и неумело попытался меня повалить.
– Алисия, на помощь! – во все горло закричала я и изо всей силы ткнула нападающего правой рукой в грудь – в этой руке я по-прежнему сжимала свечу. Рука ощутила ворс пальто.
Человек от моего удара даже не покачнулся.
Он рванул мою руку резче, и я полетела на пол, больно приземлившись на зад.
Я опять закричала – теперь просто завизжала от страха. Я ожидала, что человек накинется на меня лежащую – станет душить или насиловать.
Однако нападавший, по-прежнему молча, развернулся и пошел вон – быстро, решительно.
Топ-топ, топ-топ.
Скрип – распахнулась дверь. И топ-топ-топ-топ по лестнице вниз.
Теперь в квартире стало светлее – входная дверь осталась распахнутой, и тусклый свет с лестничной площадки освещал прихожую.
Я кое-как поднялась и, добежав до входной двери, осторожно выглянула на площадку, скользнула глазами вниз по лестнице. Никого. Но двумя этажами ниже хлопнула входная дверь.
За закрытой дверью квартиры Алисии наяривал хип-хоп. Я бешено заколотила в дверь. Через несколько томительных секунд дверь приоткрылась – на ладонь.
– А, уже все осмотрели.
– Да-да, впустите меня!
Дверь быстро закрылась, звякнула цепочка, и дверь снова открылась.
– Что случилось? На вас лица нет!
Заскочив в квартиру, я оттолкнула Алисию, сама захлопнула дверь и проворно наложила цепочку. Меня трясло.
– На меня напали. Мужчина.
– Не может быть! С вами все в порядке?
– Ничего страшного. Он меня сбил с ног, я стала кричать – и он удрал.
– Вы его рассмотрели? Тут у нас живет один придурок на пятом – я его знаю.
– В квартире было слишком темно. Разве что рост запомнила – высокий. Но я не думаю, что это жилец вашего дома. Он протопал вниз и выбежал через входную дверь.
– Будем звонить в полицию?
– Не стоит. Они прежде всего спросят, что я делала в чужой квартире. Нет, мне лучше убираться отсюда подобру-поздорову. Вы постойте на площадке, пока я не выйду из дома, ладно? Или хотя бы приоткройте свою дверь на цепочке, если боитесь выйти на площадку. Я вам крикну снизу, если все будет в порядке.
– Да-да, конечно, – сказала Алисия. – Ну и дела! Что же тут происходит? По-вашему, это как-то связано со смертью Джейми?
– Не знаю.
Я пошла было обратно к входной двери – и остановилась как вкопанная.
– Алисия, когда вы мне открыли входную дверь, вы еще раз нажимали на кнопку?
Она наморщила лоб.
– Ну да. Кто-то опять звонил снизу. Я подумала, что это вы не попали в дом с первого раза. А что?
– Я попала в дом сразу. Но когда я уже поднималась по лестнице, мне показалось, что зуммер прогудел еще раз. Значит, не показалось. Тогда я не придала этому значения – мало ли кто еще вошел в дом. А теперь мне ясно – это тот, кто следил за мной.
По испуганному лицу Алисии я поняла, что ее единственное желание сейчас – позвонить на работу своему другу и упросить его вернуться пораньше, чтобы она не оставалась одна дома. И ей, при всей ее доброжелательности, очень хочется побыстрее избавиться от меня, виновницы всего переполоха.
Однако Алисия честно отстояла на своей лестничной площадке до того момента, когда я крикнула снизу: «Все в порядке, я ушла!»
На улице поначалу было не менее страшно, чем в подъезде. Но кругом было полно людей – район, слава Богу, оживленный. И магазинов поблизости много. Люди входят-выходят, задерживаются у витрин. Подозрительных типов не видно.
Я потихоньку стала успокаиваться и на все еще ватных ногах дошла до Хьюстон-стрит.
Там я увидела такси с огоньком, обозначающим, что рабочий день закончен. Я замахала рукой как сумасшедшая. Машина притормозила.
– Куда? – спросил водитель, опуская стекло.
– В Виллидж. Умоляю. За мной гонятся.
Он мрачно кивнул – полезай.
В своей квартире я первым делом включила все лампы, осмотрела каждый угол, даже в шкафы заглянула. Только после этого, не смея выключить свет, я упала на кровать и попыталась расслабиться. Сердце по-прежнему выпрыгивало из груди.
Минут через десять я отчасти пришла в себя и обрела способность более или менее ясно мыслить.
Кто мог напасть на меня в квартире Джейми?
Еще в такси у меня мелькнула мысль: вдруг какой-нибудь бродяга подобрал ключи к двери квартиры и тайно там живет?
Однако квартира была пуста.
Бродяга должен иметь хотя бы одеяло. Какую-то посуду. Еду.
Правда, на подоконнике в кухне лежало какое-то тряпье – скорее всего пара полотенец или половая тряпка.
И самое главное, пальто нападавшего на ощупь было из дорогого материала. Возможно, из кашемира. А пальто из кашемира, даже старое, бродяга не наденет по многим причинам.
Приходится вернуться к той версии, которую я изложила Алисии.
Кто-то шел за мной. Когда я зашла в дом, он стал названивать по квартирам, пока не попал на Алисию, которая без вопросов открыла ему – думая, что это я вторично жму кнопку.
Мой преследователь мог и просто подсмотреть, какую кнопку я нажала. Я-то ведь не оглядывалась и слежку за собой не подозревала.
Когда я зашла к Алисии, мой преследователь мог поджидать этажом ниже. Потом мы с Алисией вышли на лестничную площадку, и из нашего разговора он понял, что именно я собираюсь делать.
Я зашла в квартиру Джейми со свечой, а он поднялся на третий этаж, увидел, что дверь за мной не заперта, – и дальше все понятно.
Но почему этот человек напал на меня?
Нельзя исключить, что это совершенно случайный тип, насильник, больной или извращенец, который засек меня на улице и пошел за мной, повинуясь преступному импульсу. Когда он швырнул меня на пол, я именно это и подумала – сейчас начнет насиловать.
Но мог ли случайный насильник так быстро «запасть» на меня? Я выскочила из такси за полквартала от дома и с ходу нашла нужный подъезд. От такси до момента, когда я скользнула в дверь, прошло буквально секунд шестьдесят.
Нет, версии с бродягами и случайными насильниками выглядели бледно.
Я мысленно вернулась к более раннему моменту. Вот я выхожу из своей квартиры на встречу с Алисией. Перекидываюсь парой фраз с привратником. Иду к углу Бродвея и Девятой. Пять минут ловлю такси.
Конечно, кто-то мог поджидать меня у парадной моего дома. И потом вскочить в следующее свободное такси. Я четко помню, что внезапно подъехало несколько свободных машин.
Ах, какая досада, что я не рассмотрела нападавшего получше!
Хотя разве до деталей мне было в той ситуации и в том душевном состоянии! Я только запомнила, что по росту и телосложению человек показался мне мужчиной. И его пальто было приятно на ощупь.
Теперь я не сомневалась только в одном. Последние несколько дней я ворочала камни в поисках гада. И вот он – выполз.
Мои страхи после гибели Эшли были небеспочвенными.
Я тоже оказалась жертвой нападения. Но кто напал на меня?
Тот же негодяй, который убил Робин и Джейми?
Или просто нанятый громила – нанятый тем, кто спешил погубить предприятие Пейтон?
Имело это отношение к свадьбе Пейтон или нет? Хотел ли нападавший убить меня, или попугать, или не дать что-то найти в пустой квартире Джейми?
Вопросов тысяча – и ни одного ответа.
До меня вдруг дошло, что мне следует немедленно предупредить Маверик. Я нашла ее рабочую визитную карточку в сумочке, которую впопыхах бросила на пол в гостиной. Я набрала номер ее домашнего телефона, который она приписала внизу от руки.
Когда я рассказала о происшедшем и призвала ее быть по-настоящему осторожной, потому что теперь последние сомнения отпали, она запричитала:
– Кошмар, кошмар.
Я поняла – сейчас начнет рыдать. Поэтому я поспешила отвлечь ее:
– Ты смогла дозвониться до Пруденс?
– Пока что нет, все время натыкаюсь на автоответчик. В конце концов, я позвонила ее мужу на работу, и мне сказали, что они уехали кататься на лыжах в Швейцарию. Вернутся в воскресенье вечером.
– Ну так вылови ее в воскресенье вечером. Только непременно! Вряд ли кто-то махнет через Атлантический океан, чтобы найти ее и убить, но береженого и Бог бережет. Я хочу, чтобы она была в курсе дела. А лучше вот что – дай-ка ты мне ее номер. Пусть будет на всякий случай.
Повесив трубку, я, наконец, заметила, что до сих пор в пальто. И бросила взгляд на часы. Уже девять! Джек вот-вот появится! Я заставила себя вскочить с кровати и снять пальто. Потом пошла на кухню и достала из холодильника банку пива.
Еще до поездки к Алисии я собиралась на обратном пути взять что-нибудь в ресторане на вечер – Джек наверняка проголодается с дороги, а готовить мне некогда будет. Но поскольку я возвращалась домой в таких расстроенных чувствах, в ресторан заскочить я, конечно, забыла. В холодильнике хоть шаром покати. Остатки ужина с Лэндоном выглядят уже неаппетитно. Я вздохнула и решила заказать пиццу – и подать ее на стол вместе с остатками вчерашнего салата. Мне самой есть вообще не хотелось.
Джек позвонил около десяти – по дороге из аэропорта – и сказал, что будет к одиннадцати, если не попадет в пробку. Я залегла в ванну – в надежде, что горячая вода и ароматические соли приведут мои нервы в порядок. Однако, лежа без дела среди упоительного аромата лаванды, я не могла не ворочать в голове мрачных мыслей.
Вытираясь, я рассмотрела себя в зеркале. Ну и видок! Лицо напряжено, глаза очумелые, а правое веко ритмично дергается – только тика мне не хватало!
Недавно в «Глоссе» напечатали статью «Десять признаков стресса». Сегодня я была живой иллюстрацией всех десяти признаков, и лишь нехватка времени не позволяла найти одиннадцатый и двенадцатый.
Как и положено по науке, мое либидо тоже сдохло. Обычно к вечеру пятницы я вся горю перед приездом Джека – и мы кидаемся в постель, как только за ним закрывается входная дверь. Иногда нам так не терпится, что раздеваться и ложиться – слишком долго. Тогда мы занимаемся сексом на полу в гостиной, полураздетые. Но сегодня мне так же хотелось кувыркаться в постели, как вручную стирать джинсы.
К тому времени, когда Джек позвонил в дверь, я была уже в розовых спортивных брюках и тенниске и приветствовала его, собрав в кулак последние крохи своей энергии и бодрости. Он выглядел, как всегда, потрясающе. Высокий, русоволосый, спортивная фигура, выразительное лицо, в котором «целое большe слагаемых» – чудесные голубые глаза, полные, хорошо очерченные губы, прямой нос. Черты лица самые обыкновенные, а вместе получается нечто бесконечно обаятельное.
На Джеке были застегнутое до самой верхней пуговицы верблюжье пальто и элегантный шарф, и он выглядел как огурчик, невзирая на перелет и дорогу из аэропорта в Нью-Йорк.
– Надеюсь, ты не против, что я все вещи привез с собой, – сказал он. – Если завозить к себе, я бы появился у тебя не раньше полуночи.
– Конечно, не против, – сказала я, навесив на лицо самую широкую улыбку.
– А, розовые штанцы, – приглядевшись, удивился Джек. – Ничего, пикантно.
Он обнял меня и поцеловал сначала легко и нежно, потом более страстно, все больше и больше заводясь. Я на поцелуй отвечала, но механически, без вдохновения и с тоскливой мыслью – старайся не старайся, а Джек все равно почувствует, что я сегодня какая-то не такая.
И он, конечно, почувствовал.
– Все еще переживаешь по поводу всех этих событий? – спросил он, расстроенно отступая от меня на шаг.
– Да. Плюс сегодня еще кое-что случилось.
– Ладно, рассказывай.
Я ему все выложила прямо в прихожей, стоя. Джек выслушал внимательно и молча. Где-то в середине моего рассказала он размотал шарф, снял пальто и пиджак и повесил все на антикварную вешалку, подаренную моей матерью.
Потом он засыпал меня вопросами. Прежде чем отвечать, я повела его в кухню, налила нам по стакану красного вина и открыла коробку с недавно доставленной пиццей. С вином и пиццей мы отправились в гостиную, сели за обеденный стол и продолжили обсуждение событий. Джек тщательно расспросил меня о том, был ли второй гудок зуммера, заметила ли я кого-нибудь за собой, когда шла к зданию или входила в него. Я вновь и вновь напрягала память, но ничего нового не вспомнила.
– Возможно, какая-нибудь местная сволочь заметила новое лицо в округе и решила, что ты легкая добыча, – предположил Джек. – Изнасиловать и ограбить.
– Такая мысль приходила мне в голову… Но случайному извращенцу просто не хватило бы времени хорошенько рассмотреть меня. От того места, где остановилось такси, до дома, где живет Алисия, я быстрым шагом прошла ярдов двести, не больше. Вряд ли извращенцы принимают решения так мгновенно. А на ограбление это не похоже. Не было ни малейшей попытки отнять у меня деньги. Нет, за последние четыре дня меня со всех сторон пытаются убедить, что жизнь состоит исключительно из случайностей, но я сыта по горло этой чепухой. Если уж вы все так верите в теорию вероятности, то, согласно той же теории вероятности, хотя бы некоторые события могут случайно иметь смысл. Я иду в дом, где погибла Джейми, иду после трех несчастных случаев, и там случается новый инцидент – кто-то нападает на меня с совершенно непонятной целью. Нет, я жестко стою на том, чтo кто-то поджидал меня у моего дома, поехал за мной на такси и напал в темноте – чтобы хорошенько припугнуть. Отныне я твердо убеждена: все три подружки невесты были убиты.
– Ты уведомила гринвичских детективов о том, что сегодня произошло?
– Нет. И не собираюсь пока что. Во-первых, Нью-Йорк вне пределов их юрисдикции. Во-вторых, они с ходу скажут: да у вас там в Нью-Йорке каждую минуту кто-нибудь на кого-нибудь нападает – эка невидаль! Вот почему мне сейчас нужно позарез найти какие-то факты и доказать, что хоть один из несчастных случаев был на самом деле убийством. Только тогда полиция начнет воспринимать меня всерьез.
– А что ты узнала насчет Джейми? – спросил Джек.
– Опять убедительная картина несчастного случая. То есть никаких улик, никаких указаний на убийство. Тот, кто убивает подружек невесты, предельно умен и ловок. Все получается очень складно. Дверь в квартиру Джейми не взломана, и полиция вполне резонно решила, что Джейми была одна в квартире в момент гибели. Робин имела репутацию любительницы пожевать – и полиция пришла к обоснованному выводу, что Робин по легкомыслию нарушила диету. Эшли находилась по делу в силосной башне и неудачно упала с лестницы – полиция решила, опять-таки вполне резонно, что и тут придраться не к чему. Да, убийца отвратительно умен! Но теперь, когда и я подверглась нападению, я испытываю отчасти даже чувство облегчения – теперь я чую за всем этим убийцу, конкретное лицо. Никакой мистики со статистикой. И лежащее на Пейтон Кросс дьявольское проклятие – чушь собачья.
– Если ты приписываешь убийце большой ум и тонкость замыслов, – сказал Джек, – то сегодняшний инцидент выбивается из ряда вон. Сегодня убийца сработал топорно. Почему?
– Хороший вопрос. Возможно, он истребляет только тех, кто представляет для него прямую угрозу. К примеру, располагает информацией, способной нанести ему ущерб. А я пока что ничего не знаю, просто суюсь не в свое дело. И убийца, опасаясь, что я рано или поздно выйду на след, решил меня хорошенько припугнуть. Или другое: у преступника сдают нервы, и он пошел вразнос – больше не заботится, чтобы его дела выглядели как несчастный случай.
По мере того как я говорила, голос мой становился все истеричнее и истеричнее. Даже самой противно. Я замолчала, перевела дыхание и попробовала образумиться.
– Ну будет, будет, – ласково проговорил Джек, пересаживая меня со стула к себе на колени, – успокойся. Давай я тебя немного побалую, сделаю тебе хороший массаж.
– Ты меня извинишь, если мы сегодня массажем и ограничимся? – сказала я, выбираясь из его объятий. – Даже у тебя на коленях мне сегодня не сидится – всю попку себе отшибла в квартире у Джейми. И настроение – хоть волком вой.
– Не волнуйся, я все понимаю. Ограничимся массажем. Давай выпей еще бокал вина – и в постель.
Пока Джек убирал посуду и наливал мне новый бокал вина, я зажгла в спальне пару ароматических свечей, быстро разделась и легла.
Джек делал мне массаж не первый раз. Но обычно массаж очень быстро переходил в бурный секс, и я не могла по достоинству оценить его умение. Однако тот вечер Джек трудился добросовестно и долго – и оказался чудесным мастером. У него атлетические, сильные руки, что для массажиста важно. Но не это главное. Сила без ума и тут не срабатывает. Главное – знание приемов, терпение и интуиция. Джек, психолог по профессии и по натуре, умеет не торопиться и угадывать нужды другого человека.
Смазав руки небольшим количеством масла, он медленно прошелся по моему телу от шеи до талии.
Обычно мужчины проходят несколько раз лапищами по твоей спине – как асфальтовый каток – и, запыхавшись, спрашивают: «Ну что, хватит?» И ждут благодарности.
Джек действовал медленно, массировал глубоко, но так, что больно почти не было. Мои мускулы мало-помалу расслабились, да и общее напряжение стало спадать.
– А теперь займемся твоей попкой. Какое место пострадало?
За окном подвывал ветер; я же чувствовала себя в безопасности, словно в невидимом коконе покоя и надежности.
– Правая ягодица, – бормотнула я, уткнувшись лицом в подушку.
– Я буду сама деликатность, – сказал Джек и принялся разминать мою правую ягодицу.
И действительно, было очень приятно. Очень. Даже очень. Я вдруг вопреки ожиданиям ощутила перемену в своем настроении – во мне шевельнулось желание. Я тихо вздохнула – по-прежнему зарывшись лицом в подушку.
Джек интерпретировал звук по-своему и поспешно сказал:
– Нет, не бойся, я же обещал быть хорошим мальчиком.
– Джек, – сказала я, переворачиваясь на спину, – теперь я вдруг больше не хочу, чтобы ты был хорошим мальчиком! Я тебя хочу. И это сейчас, возможно, самое лучшее лекарство для меня.
– Если дама настаивает… – мягко рассмеялся Джек. – Только давай договоримся, что все труды я беру на себя.
Я запротестовала, но… но все мы люди, все мы любим, когда нас ублажают, – и настаивать не стала. Пока я лежала, дрожа от нетерпения, Джек сбросил с себя одежду, оставшись лишь в трусах, и медленно снял с меня последнее, что на мне было, – мои трусики. Разведя мне руки и прижав их к постели, он стал целовать меня – сначала легко, нежно, потом все настойчивее и сильнее, вторгаясь языком все глубже и глубже. По-прежнему держа меня распятой, он совершил медленную прогулку губами от моей шеи к груди – и принялся целовать и покусывать мои соски.
Я постанывала – до того было приятно – и чувствовала волны желания, невероятно далекие от меня еще несколько минут назад. А Джек стал спускаться от груди ниже, лаская меня губами и кончиками пальцев. За окном ревел и злился ветер, а я лежала в раю, и язык Джека возносил меня в еще лучший рай. Я кончила мощно и ярко – ощущение свободного падений с надежным парашютом за спиной. Через пару секунд его трусы улетели в сторону, Джек вошел в меня и кончил за несколько мгновений.
Ах, если бы это длилось вечно!.. Увы, передышка была короткой. Хоть я заснула как убитая, ночью меня мучили невнятные кошмары, а утром, принимая душ, я опять ощутила всю тяжесть мира на своих плечах.
