Текст книги "Русалочка с Черешневой улицы (СИ)"
Автор книги: Кейт Андерсенн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
“Только не умирай… Не смей! Я в прошлый раз готова была тебе почку отдать, а теперь… у тебя ведь моё сердце!”.
* * *
Эрик поморщился и открыл глаза. Белый потолок. Окно со знакомой веткой в нем. Луна серебрит снег на ней.
Повернул голову неловко – в плече стрельнуло. Тело ныло, но в целом… Пошевелил рукой и тут заметил, что в его пальцы вплетены чужие.
– Ты очнулся!
Решка… Решка сидела на краю его койки, держала его за руку, в уголках её глаз светились слёзы то ли от луны, то ли от лампы… Такая живая, такая своя.
– Решка?.. – пробормотал принц.
– Не смей больше, слышишь? – она едва не расплакалась и до боли стиснула его руку. – Самсон Данилович сказал, ты поправишься, что это твоя дурацкая регенерация… – она всхлипнула. – Но это не повод так меня пугать!
Эрик дотронулся второй рукой до её щеки и вытер не успевшую скатиться слезу.
– Не плачь, Даша. Я здесь. И я отлично себя чувствую.
Он сел и с радостью обнаружил, что не соврал. Даже ошпаренный бок… как новенький… Чудеса да и только! Это та пятерка из десяти, о которой говорила Клер?..
– Я думала… что потеряла тебя… – она шмыгала носом, смущённо глядя на свои коленки, спрятанные под алым пальто, что благоухало некогда изысканным парфюмом. – Не прощу себе того, что сказала в пятницу… что сомневалась…
Эрик улыбнулся и прижал дрожащую девушку к себе.
– Я тоже. Когда думал, что распрощаюсь с жизнью, то жалел только об этом… Даша… ты ведь будешь моей невестой, правда? По-настоящему?
Даша хлопнула ресницами и отстранилась.
– Невестой?!
– Да, а что?
– Я?!
– Даша, я ни о чем не мечтал сильнее!
Даша нервно рассмеялась, а внутри у нее запели все вёсны сразу.
– Но ты… я… это сумасшествие какое-то… – весело всплеснула она руками.
– Ты согласна?
– Эрик… это же даже не встречаться… а жениться… свадьбу планировать, совместное будущее…
– Ты против? – принц встревоженно нахмурился.
– Против? – медленно произнесла Даша. И, будто открыв неожиданный факт, со смехом пожала плечами: – Удивительно, конечно, но… я руками и ногами за!
Эрик порывисто обнял ее.
– Скажи, от счастья можно с ума сойти?.. – прошептал принц.
* * *
Даша розовела под взглядом знакомой медсестры. И от запаха собственного пальто. Эрик только повёл носом и прокомментировал, что “странно в палате пахнет”. А, может… РАЗУМЕЕТСЯ, а не МОЖЕТ… Весь её румянец объяснялся тем, что теперь она – невеста. Что принц-регенерация… Который обожал песню “Черный пруд”, скрипку и базилик… Стоял тут здоровый, подписывал собственную выписку и… был её самым настоящим парнем, и даже больше. Смотрел на неё так, словно она единственная на свете. И называл невестой.
Это считается, что они как бы обручились?.. С ума сойти!
Даша ущипнула себя сквозь пальто, но ничего не почувствовала.
– Покемон! – Жорик вылетел из-за поворота и сгрёб Эрика в охапку с по-настоящему счастливым видом. – Ну, Солнцев, ты неубиваем!
– Георг, – усмехнулся Эрик и ловко выскользнул из объятий. – Сам-то как?
– Да уж лучше, чем твой дружок, – пожал плечами богатырь; на виске у него красовался пластырь, рука перевязана – сразу видно, что побывал в переделке.
Эрик резко помрачнел. Даша насторожилась – и некстати вспомнилось слово “свитер” в путаном рассказе Жорика…
– Дерек тебя нашёл? – блеснула в голове догадка. – Он… с ним что-то случилось?
Солнцев хмыкнул.
– Вот именно, что нашёл – притащился вчера… Клянчил у Аверина хоть какое место, так Быков ему дал в конце концов метлу, и он двор подметал, убирал, чаи носил… подхалим..!
Даше ещё не приходилось видеть Эрика возмущённым. Оказывается, он умеет.
– Как мы получили вызов, так каким-то чудом увязался за командой… И – едва навес обвалился, как ненормальный сквозь огонь за ним вот, – Жорик кивнул на Солнцева, – бросился. Он-то нашего покемона и вытащил из пламени. Только что с реанимации вывезли. Он ведь был в гражданском…
Даша сглотнула. Вообще-то… ей какое дело, что там с упырём, но… Он же Регенерацию спасал, жизни не пожалел… А этот “жених” как барышня кисейная стоит и дуется.
– И что врачи сказали?
Георгиев пожал плечами.
– Не спрашивал.
– Кто влезать просил… – процедил Эрик.
Даша живо обернулась к парню и дала ему лёгкую затрещину.
– Он тебя спас, это ничего?!
– Не он меня спас, а регенерация, – фыркнул Солнцев и задрал подбородок.
А принц – тот ещё эгоист! А ещё жених…
– Слушай… знаю, ты его ненавидишь… – примирительно выдохнула Даша, – но… дай ему шанс? Он же так переживает, что тебя подвел, хочет исправить все…
– Это он тебе сказал? Когда бы это? Вчера? Уверял, будто бы вы его скотчем связали, он освободился и сбежал подобру-поздорову – никого не встретил… – Эрик прищурился настороженно и вгляделся в лицо девушки.
Жорик хрюкнул:
– Скотчем?!
– Ну… – Решка запнулась, но непонятно зачем поддержала ложь упыря: – Просто – зачем ему иначе приходить и спасать тебя..? И… ты ведь с ним не за один миг подружился – разве можно, чтоб одна оплошность всё разорвала навсегда?! Я не говорю, чтобы ты доверял ему… я же не знаю, что он там сделал… Невесту увёл?.. Но ведь ты сказал… она не важна? Теперь есть я… Что ещё?
Эрик покачал головой. Решка сбилась.
– Просто… понаблюдай, присмотрись. вдруг он жалеет и все еще можно вернуть?.. А для начала – не стоит ли его проведать?.. Будь чуточку более великодушным… – и она положила руку на его локоть. – Позволь ему объясниться.
– Ты не понимаешь, Решка… ничего ты не понимаешь, – отвернулся Эрик. – Я никогда не прощу его. Такое не прощают.
– Детский сад… – вздохнула Даша. – Тогда подожди – я, в отличие от тебя, так уйти не могу.
Сама не ожидала от себя такого упрямства. С чего бы Амбре её волновать? Он – враг её жениха. Жениха, которого она, оказывается обожает. И которому она только что самым наглым образом соврала… Нет, просто есть вещи, которые выше симпатий и антипатий. Которые ты делать просто обязан. И это не обсуждается.
* * *
Он лежал весь в бинтах и под капельницей. Лицо в ожогах… Волосы обгорели… Сердце Даши сжалось. И этот парень… полез в огонь за тем, кто его прощать не желает… Так не поступают из пустого рассчёта и приказа некой Терезии, пусть она даже королева какая. Эрик должен это увидеть, она обязана его переубедить и снова подружить со свитером.
Амбре вдруг повёл носом, открыл глаз и заметил посетительницу. Поморщился недовольно.
– Как… себя чувствуешь? – робко спросила Даша и подошла ближе, понимая, что даже “скверно” будет слишком мягким ответом.
– Ты зачем здесь? – дёрнулся на койке Дерек, так, что даже капельница покачнулась.
– Как невежливо… И неосторожно… – Даша деловито поправила капельницу и нагнулась проверить иглу. – Подумала… Ты Эрику жизнь спас, так что я… Я ведь его невеста теперь, знаешь… – она неловко засмеялась. – По-настоящему.
– Русалочка, уходи, – вдруг прорычал упырь едва ли не со злостью.
Стрельцова отпрянула.
– Ты чего, Амбре…
– Амбре тут не я, а ты – зачем так душиться?.. Проваливай.
У Даши защекотало в носу.
– Но…
– Раз не сгорел, хочешь, чтоб задохнулся?!
Даша закусила губу и топнула ногой. Грубиян! Да чтоб она такому за страховку корячилась?.. Хорошо, в первый раз Эрик попался, а не этот вот упырь!
– Ну, так лежи и загнивай, раз тебе так хочется! Я ж от всего сердца, поблагодарить, а ты…
Воздух кончился, она набрала полные легкие и закашлялась от удушающего запаха собственного пальто.
– Я его не успела в химчистку сдать… это не я душилась, я пользованное купила… – с обидой пояснила Решка. – И вовсе я не амбре, а тебя не знаю, почему так прозвали… Ты поступил как хороший человек, не пожалел жизни, полез на верную смерть за тем, кто тебя знать больше не желает… Он дуется еще… но я его уговорю! Вы ещё будете дружить, я все для этого сделаю, честно! И ты выздоровеешь, вот увидишь, мы тебя ещё будем встречать с цветами…
Стрельцова, остановись, что за чушь ты несёшь! Какие цветы? Солнцев в жизнь не согласится, да и вообще…
По лицу Дерека расползлась улыбка. Не то насмешливая, не то восхищённая, но уже что-то… Дверь в палату резко распахнулась: Даша обернулась, на пороге стоял хмурый Эрик.
– Так-так… – процедил Солнцев, прищурившись в сторону свитера. – А ты в своём репертуаре, Дерек – снова чужих невест отбиваешь?
И задвинул Дашу одним движением себе за спину.
Даша вздрогнула – так грозно звучал его обычно мягкий голос, так добела он сжал кулаки. Дерек закрыл глаза.
– Эх, просил ведь уйти, Русалочка…
Лицо у него было почти белым – больно, наверное. Даша схватила Эрика за рукав:
– Эрик, ты же знаешь, я сама пришла. К тому же, он был очень невежлив со мной, честное слово!
– Я вижу… С Клер он тоже так начинал, поверь. Даша, подожди меня, пожалуйста, снаружи.
– Но…
– Пожалуйста. Это наши личные дела, – чуть мягче сказал Солнцев, посмотрев ей в глаза.
– Обещай мне, что никаких драк на ножах…
– Да ты в своём уме? Он же ранен! – поперхнулся Эрик.
– Ну, у тебя такой вид грозный… – смутилась Даша, – я не знаю уже, чего и ожидать… Будь с ним… милосердным, ладно?
Дерек хмыкнул из своих простыней. Эрик покачал головой и закатил глаза. Поцеловал девушке руку.
– Торжественно клянусь.
* * *
Если бы в палате были часы, можно было бы услышать, как они тикают.
– Ты зачем в огонь полез? – проронил Эрик в эту дрожащую напряжением тишину.
Он стоял у окна и смотрел наружу. Темно, только знакомые окна падали пятнами света во дворе прямо в снег.
– Знаешь ведь, что у меня… регенерация.
– Профессиональное, – прохрипел с натянутым смехом Дерек.
Эрик размашисто обернулся с неожиданно яростным восклицанием:
– Обгорел, смотри как!
Дерек с трудом пожал плечами. Делая вид, что ничего ему не больно.
– Но все равно предсказание Клер не сбылось… если я и потерял половину здоровья, то этого не чувствую.
– Потерял, конечно! Вон, смотри на себя! – Эрик присел на край койки и дотронулся до его бинтов.
– Будто впервой, что ты как девчонка… – криво усмехнулся ом”Брэ. – Как твоя Русалочка, ей богу… Кстати, она ведь с ней говорила.
– Кто? С кем? – не понял Эрик.
Он не думал, что простит Дерека. Да и не простил. Такое не прощают. Просто сейчас… он был до смерти рад, что он здесь, что он жив, что всё почти, как прежде. Словно то непоправимое прошлое оказалось лишь дурным сном, словно ничего никогда и не было, словно они на минутку перенеслись во времени. В вечности. Эта минутка… так была нужна ему.
– Твоя Русалочка. С королевой.
– Что?! Решка…
– Нет, не знает. Но королева… не против, чтобы ты пока остался здесь… Твоя невеста ее убедила.
– Вот так поворот… – Эрик даже почесал затылок. – Но… как, когда?
– Прости, я не хотел говорить тебе. А ей, похоже, было неловко. Мы столкнулись ночью тогда на Черешневой. Терезия позвонила мне, а Решка отобрала трубку. Она нечто. Но, Эрик… я не претендую на твою невесту, честное слово. Ни на одну, ни на другую. Ты забыл? Интересы принца важнее желаний его телохранителя. И если я чего-то не говорю тебе… это тоже для твоего блага.
Эрик мрачно вздохнул. Чудное мгновение растворилось в небытии и лопнуло мыльным пузырём, они снова – те, кто есть.
Принц поднялся и отошёл к окну. Скрестил руки на груди. Отвечал холодно и властно, как не думал, что умеет:
– Пусть будет так. Но ты должен пообещать, что больше не станешь таскаться ни за мной, ни, тем более, за ней. Ты свободен, Дерек. Официально ты и не был моим телохранителем, тем более он не нужен мне теперь. Мой последний тебе приказ – исчезни из моей жизни. Из моей и из Дашиной. Пусть моё благо тебя более не волнует – я в состоянии решить сам, чего хочу и что будет для меня хорошо. Обещаешь?
И поднял бровь.
– Сколько помню, ты всегда рубил сгоряча… – проговорил Дерек. – Вы с ней два сапога пара… Ха… – выдохнул он и посмотрел в суженные глаза принца. – Хорошо, будь по-твоему, ваше высочество. Вы тоже… свободны.
Эрик взялся за ручку двери.
– Поправляйся, – бросил он холодно в пустоту.
* * *
Из поликлиники возвращались молча. Им столько нужно было сказать друг другу, но о ещё большем – помолчать.
– Сюда, – потянула Решка Эрика в сторону поля – туда, где за кустами тропинка к их дому на Черешневой.
– Сюда?! – удивился Солнцев, но последовал за девушкой. – Ты по таким местам сама лазишь? А если хулиганы?..
Но Решка пробиралась дальше и дальше, ныряя под темные ветки, пока не выскользнула на поле – и там лунный свет залил сугробы вдоль тропинки.
– Вот, – улыбнулась она принцу, показывая вокруг. – Так короче, да и волшебнее.
Эрик улыбнулся. Куда уж тут спорить. И что ещё в жизни надо. Только чтоб было волшебно. Только чтоб быть свободным. И теперь – так и есть. Наконец-то! Он обернулся вокруг собственной оси, резко подскочил к девушке и взял её за руки. Широко улыбнулся. Решка наклонила голову к плечу и прищурилась:
– Чего такой довольный?
– Ты же стала моей невестой, – и Эрик притянул её к себе, наклоняясь к губам.
Даша легонько отпрянула, и не только потому, что в затылке закололи странные иголки.
– А твой друг?.. Что с ним?
– Почему ты так за него волнуешься? – нахмурился Эрик, выпрямляясь и отпуская девушку.
Даша пожала плечами.
– Потому что добро должно побеждать, все-таки… И всё должно быть правильно. А ты – злишься. Так тебе не победить ничего в жизни.
Эрик рассмеялся. Ну, как он мог в ней сомневаться, а. Ведь это Русалочка. Верная даже ценой собственного хвоста.
Даша пригвоздила его взглядом к ближайшему голому дереву. Нечего смеяться, когда она серьёзные вещи говорит.
– Ну, ладно, сдаюсь, – поднял ладони Эрик. Попытался продолжить в шутливом тоне: – Мы во всем разобрались. Без обид. Я простил его, но попросил исчезнуть.
Даша строго вскинула брови. Эрик воскликнул:
– Он шпионил за мной, притворяясь другом! И считает, что прав. Я не стану доверять ему больше, и точка. Я начинаю новую жизнь и ни ему, ни прошлому в ней нет места.
Даша поджала губу. Может, он и прав. Но это всё… как-то неправильно…
– Но зато, – снова сжал её пальцы Эрик, – я не сбежал. Я разобрался. Я решил. И потому, благодаря тебе… я теперь свободен, свободен совершенно..!
Последнюю фразу он почти уже прокричал в ясное ночное небо, а затем, как обычно, подхватил Дашу за талию и закружил:
– Наконец-то свободен! И это всё ты, Решка!
Они остановились. Посмотрели друг другу в глаза, тяжело дыша. Эрик поднял её подбородок легонько двумя пальцами.
– Теперь можно?
– Нет, постой… Я с твоей мамой говорила, если что… Не хочу скрывать от тебя ничего – а это скрыла… Не знаю говорил тебе Амбре или нет…
– Говорил, говорил… ты и фамилию его знаешь?
– Фамилию?!. Я думала, это прозвище… да и кто додумался. Он конечно, вонючка, каких поискать, но это…
– Решка, ну Решка! – принц хохотал колокольчиками и щёлкнул её по носу.
– Что? – насупилась Даша.
– Да ничего. Просто повезло мне с тобой.
– Так… давай-ка без этого, а…
– Давай завтра подадим заявление?
– Какое заявление?
– Как какое? В ЗАГС, конечно!
– За…явление..?
– Ты ведь согласилась. Какие-то сомнения?
– Нет…
И счастливый смех. Оказывается, и так бывает.
* * *
Решка сидела на кухне, обняв чашку руками, забравшись на табуретку с ногами, и ждала, пока за окном зажжётся рассвет. Что произошло? Что происходит?.. Почему её жизнь понеслась по рельсам перемен, хорошо это или плохо?..
Вернулись домой они уже за полночь, станцевав бессчётное количество вальсов, качественно вываляв друг друга в снегу, посчитав все звёзды над головой, а потом в пижамах и пледах грелись друг о друга на диване и смотрели её “любимые фильмы”. Эрик потребовал показать. И на “фантастической любви и где её найти” – на первом же! – уснул у неё на плече.
К Даше же сон не шёл никак. Заявление!.. Вот так вдруг… ЗАГС открывается через четыре часа…
Она тихонько взвизгнула и заколотила пятками по воздуху. Здорово как! Невеста! Она повесит прозрачные занавески с вышивкой в цветочек на кухонных окнах. На подоконниках будет круглый год зеленеть базилик, и Эрик станет отправлять его в утренние омлеты…
Он успел спросить Аверина про жилплощадь и им пообещали однушку переназначенного в другую область сотрудника. Надо собирать вещи… А она так счастлива, что даже пошевелиться невозможно.
Оказывается, Дисней был прав, переделав концовку Русалочки. И она осталась с принцем Эриком, и не превратилась в пену.
Как же она влюбилась…
И как это замечательно!
* * *
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
Ах, как хорош был молодой принц! Он пожимал людям руки, улыбался и смеялся, а музыка все гремела и гремела в тишине ясной ночи. Становилось уже поздно, но русалочка глаз не могла оторвать от корабля и от красавца принца. Х.К. Андерсенн, Русалочка.
Часть 2. Глава 7. Бар «Синий свитер»
ЭПИЗОД 2,
в котором Русалочка заключает сомнительную сделку
Жанр: магреализм, повседневность
Из меня высыпалась звездная пыль… я больше не та, что прежде.
Сегодня – не та. Но время знает: однажды я соберу все пылинки обратно и тогда вернусь.
Той, что прежде, и даже лучше.
Из ненаписанных записок.
* * *
– Дарья Сергеевна! Дарья Сергеевна!
Даша вздрогнула. Давненько она уже не "проваливалась": а вот мелькнула в толпе старшеклассников рыжая голова – и сердце возьми и замри, а потом возьми и вскачь. Спокойно, Стрельцова. Это все – просто сон нескольколетней давности. Дыши, сейчас пройдет. Вдох-выдох, вдох-выдох… У каждого свои демоны, твои – не самые страшные. Молодая женщина топнула каблуком и обернулась.
Да, она – на каблуках. В плаще цвета кофе с молоком. Никаких неуклюжих шевелюр – всё в шпильках, творческий беспорядок уложен со вкусом. Сумочка – на два тона светлее туфель, лёгкий блеск на губах, нюдовые тени. Она теперь – давно взрослая.
По ступеням средней школы № 5 торопливо семенила Дианка Капустина, размахивая тетрадью. А растрёпанные – как у Стрельцовой когда-то – хвостики сами размахивались.
Дианка – из её личного пятого А класса.
– У меня тут… – запыхавшись, подбежала девочка, – рассказ…
Даша не сдержала улыбки. Диана еще со второго класса выбрала себе литературный псевдоним – Ди (краткость – сестра таланта) – требовала себя называть только так и упорно ползла к успеху. Зато в правописании жутко хромала.
– Для "Таверны", – и Ди в волнении протянула замученную тетрадку.
Эх, давно ли она сама была такой? Прозвища, наивные мечты и планы, писанина… А теперь вот… "Дарья Сергеевна". Преподаватель русского языка и литературы, создатель школьного виртуального сообщества "Таверна с камином". Предводитель юных дарований.
Стрельцова состроила свою самую серьезную мину и заглянула в тетрадь. Полистала, хмурясь для виду. Все как положено – драконы, принцессы и заклятья. И три килограмма описок, грязи, пунктуационных, орфографических… Сочинять Ди хороша, но ей же только скажи – руку по локоть оттяпает: так уж оно с всеправием современной молодёжи.
Захлопнула исписанные страницы и строго взглянула на пятиклассницу, находящуюся "в состоянии крайнего дрожемента", как выражаются ее подопечные, то бишь в плену всяческих напряженных переживаний:
– Я почитаю, хорошо. Но и ты пообещай мне, что серьезно возьмешься за русский.
– Шантаж, – отозвалась Капустина, мгновенно наёжившись.
Даша Сергеевна – вредная с самых начал, особенно по своему предмету.
– Безграмотный писатель – всего лишь графоман, – парировала Стрельцова.
– Неправда, корректорам тоже надо зарабатывать, – отбрила Диана. – Папа мне наймет.
Стрельцова покачала головой.
– Конечно, твой папа может нанять, и даже не одного, – семья Дианки Капустиной была одной из самых состоятельных в школе, – только так ты писателем не станешь.
Ди нахмурилась.
– А как же стану?
Вот он, момент педагогического триумфа.
– Начни с более или менее успешного окончания четверти. Писатель – не писатель без элементарной любви к языку: язык – его главный инструмент. Если он у тебя в таком запущенном состоянии, чем же тебе трудиться?
– Трудиться? – скривилась Дианка.
Эх, идеализм, Решка, твой идеализм серебряного века. Реальность такова, что между филологией и современной литературой – пропасть, и никак этого не избежать в нашем безнадежном обществе потребления.
Что ж. Девушка наклонилась, заглянула в лицо юной писательницы и подмигнула:
– Ну, Ди, услуга за услугу – ты хочешь, чтоб я опубликовала твой рассказ, и – ладно уж – мне придется стать твоим корректором, – Даша потрясла тетрадью в качестве доказательства, – я же со своей стороны прошу хороших оценок в журнал. Обмен я тебе предлагаю вполне честный.
Лицо Дианы Капустиной слегка прояснилось.
– Ладно, посмотрим, – снисходительно кивнула девочка. – Если опубликуете. До свидания, Дарья Сергеевна!
– До свидания.
И кто тут шантажист?.. Усмехнувшись, Даша сунула тетрадь в сумочку.
Вот и выходные. И первые каникулы через неделю. Три комплекта контрольных, правда, ждут проверки в облаке. Но это уже другое. Это можно накинуть халат, включить фламенко, зажечь свечи и с чашкой мандаринового чая уютно забаррикадироваться в кресле… Это не стилистические анализы и не учебные планы, это не кишки-заставляющее-замереть родительское собрание, это раз плюнуть почти.
В углу двора тлел некий спор.
– …а он каваится!
И там он – этот рыжий… Тук, тук, тук… Даша приложила ладонь к сердцу и одновременно прищурилась – ну, как можно было перепутать?.. Эта ж жердь хорошо, если в одиннадцатый пошла… Да и Эрик так никогда бы не выразился. Он даже ее ругал за экспрессионизмы…
Даша качнула головой и вышла со школьного двора.
Ах, Эрик. Где ты теперь?.. Идеалы до сих пор прут изо всех дыр… Но уже и вспоминать как-то не больно. А сладко с горчинкой.
В декабре исполнится пять лет с того проклятого декабря. Пять лет! Порой кажется, что это было вчера. А порой – что приснилось.
Танцы, смех и четыре часа до ЗАГСа… Наутро Солнцев исчез, от слова совсем. Она его искала по всему городу, стране, истратилась на частных сыщиков, вкалывая на Ильича, как проклятая, таки ушла в академ отпуск и пела в переходах… Никаких доказательств существования Солнцева Эрика – без отчества. Кроме фотографии в архивах компьютера. С безмятежным взглядом из-под веснушек, будто и мимо неё вовсе…
Амбре из больницы тоже пропал.
Она и теперь бы не сказала, что думает обо всем этом. К версии "бросил" пришли все: Аверины, Георг, Юлька, даже Ильич. Дольше всех держалась Нюрка – она ведь и заставила русалочку поверить в принца. Искала и мерзла вместе с Решкой, бегала по прохожим со старой береткой, пока Даша давала концерты, отпаивала ее чаем, а потом себя. Но пришла первая весна, и Берестова согласилась с большинством: Солнцев – редкостный негодяй, а не принц, и надо его забыть. А у Даши пусть все сложится.
А что сложится?… Она и не старалась особо. Кто мог затмить принца, упавшего с неба? Разум твердил – все банально и просто, отпусти и забудь, а душа – за этим стоит трагедия, ищи, люби, помни. В конце концов Даша просто отказалась от идеи решить эту загадку. Эрик остался в русалочкиных воспоминаниях красивой сказкой, мечтой родом из юности, что приснилась в морозную ночь.
А она наконец ступила на твердую землю и стала Стрельцовой Дарьей Сергеевной, обычным взрослым человеком.
Русалочий хвост спрятан в кладовке.
В тот вечер они жутко разругались с Нюркой и не разговаривали до самого мая.
Даша подтянула лямку рюкзака. А потом завертелось, закрутилось… И не было смысла обижаться. Жизнь шла вперед. И человеком тоже можно жить, вполне себе неплохо, радоваться, смотреть в небо и улыбаться искренне.
Да и хорошо даже. Филологи вечно чересчур занудны и романтичны одновременно, а в одном флаконе – это взрыв. Кто такое выдержит?..
И её даже нравится, что она одна. Привыкла.
Только когда идет снег, она позволяет себе забыть об этом "нравится".
“…когда ночью падает снег, мне кажется, что это из темноты на меня смотрит кто-то, кого я отчаянно ждала всю жизнь. Я ступаю по этой невзрачной земле, на которой тает его волшебная бель, а он без устали порошит и порошит меня белым пухом, словно приговаривая с доброй улыбкой: «не плачь, девочка, все хорошо, я здесь». Я давно перестаю замечать, что касаюсь асфальта, задираю голову вверх, жмурюсь, тихо смеюсь, подставляю ладони и танцую, никого больше для меня не существует – лишь я и тот, кто бросает мне снег. Стоит снегопаду перестать, исчезнуть в свете уличных фонарей, как я еще острее ощущаю пустоту одиночества, мне страшно, я отчаянно ищу его, бегу и всматриваюсь в каждое пятно света в тщетной надежде.
Путь мой ведет на улицу, где нет ни машин, ни прохожих. Здесь можно не таиться, не идти на носочках в страхе, что меня заметит мир, который мне чужой, которому я – чужая, здесь можно дышать свободно. Смотреть в туманное зарево горизонтных огней, до которых мне никогда не дойти. Пялиться в бездонную тьму неба, из которой вновь легко просыпает снег тот, до кого мне никогда не добраться. И даже белый прах – не удержать в ладони.”
Решка засунула руки в карманы светлого плаща и свернула на уютные аллейки осеннего парка. Не удержать в ладони… Она вытянула ладонь в пустоту и заглянула в небо на миг.
Нужно записать. Не для "Таверны", конечно. Для себя. Просто так.
Жизнь состоит из одних "просто так". Благодаря им русалочки и могут затеряться среди людей как свои.
Что-то она размечталась. А, ладно. Выходные.
Её обогнал некто в синем свитере. Синем свитере… Даша улыбнулась. Даже на душе потеплело. И такой же "темный шатен", между прочим. Она живёт в стране миражей… У этого прическа-то современная, ухоженная, не придерешься. Не то, что упырь.
Даша сжала ладонь в кулак и пнула листья ботинком. Те живописно шебурхнули.
Господин темный шатен вдруг посмотрел куда-то в сторону, и Даша совершенно отчётливо узнала профиль. Сердце упало в пятки.
– Де…рек?.. – воскликнула девушка прежде, чем успела подумать.
Давно забытое имя.
Шатен замер, дёрнулся и обернулся в недоумении. Он. Быть не может!
– Дерек! – Даша побежала, задохнулась, сбилась с шага, поскользнулась на прелой листве, влетела прямо в его синий свитер, ухватилась за него – настоящий… – Дерек…
– Да…ша? – так же по слогам произнес удивлённый “упырь”, растерянно моргая: лица неожиданно оказались совсем близко.
Хлопнул ресницами, как девчонка, отступил на шаг, вздрагивая вместе с собственной ухоженной шевелюрой.
– Ты назвал меня по имени… – пробормотала Даша и смущённо попятилась, отпуская его свитер.
Прыгнула, как ненормальная охотница за мужем… Дожили, госпожа Стрельцова! То, что вы взялись за ум – это только видимость, ага!
– Ну, мне казалось… ты любишь прозвища… – почесал затылок Дерек. – Русалочка…
– Люблю… – Даша тряхнула своим шикарным французским хвостом.
Как же давно ее не называли так.
Он не особо изменился. Возмужал вот разве. Парнем с подоконника его уже не назовешь. И лоск, бизнесменский такой лоск так и прет.
Дальше само по себе вырвалось. Семь лет словно стерли, и она – снова в вонючем пальто в больничной палате, а от него пахнет пожаром, в который он бросился спасать друга, и вот-вот ворвется Эрик и обвинит Дерека, что отбивает невесту…
– А… что Эрик?
Дерек прищурился, наклонил голову, как ворон, окинул ее оценивающим взглядом. Даша смешалась, поправила локон за ухо, заложила руки в карманы.
– Ну… – промямлила она как можно равнодушнее, – я это так, при оказии спросила… Может, и не важно… Раз он уйти решил, то и держать нечего… Значит, так и было правильно… Просто скажи, всё у него хорошо?
Вон с того клёна ещё листик упал. Медленно так, качаясь, круги выписывая. Лёг на асфальт. Шла бы ты уже, Стрельцова… От твоих тараканов и тебя всем бежать надо, как это сделал и Солнцев! И свитер в покое оставь… Какую трагедию ты откопать пытаешься? Разум прав, ребята правы, мир прав. А ты, русалочка – нет. Вон, парень как завис.
Что для нормальных людей неделя по сравнению с семью годами?..
– Он тебе не рассказал, значит, – произнес наконец Дерек нечто совсем непонятное.
– Что? – встрепенулась Даша.
Никого она ведь в покое не оставит, что с собой спорить, когда и ежу ясно, что она дурында.
– Идём!
– Куда?..
Но этот Амбре просто развернулся и пошёл куда-то, уверенный, что она пойдёт вслед. Ну, а она… конечно, пойдёт. Выходные ведь. И… что-то про Эрика.
* * *
– Садись. У тебя ведь рабочий день закончился? Распоряжусь, чтоб нам принесли выпить..
– А, я… Ну, да…
Бар “Синий свитер”, серьёзно?.. Она спит или бредит?.. Она и не ходила-то по барам особенно. Вообще не ходила, если быть точной. Впрочем, тут симпатично: тёмное дерево и полумрак, в котором может прятаться всё самое чудесное, как она и любит, ламповый редкий свет, высокие стулья, длиннющая стойка, подсвеченная всеми цветами радуги, и пахнет чем-то неуловимым – то ли лесом, то ли цитрусами, джаз растворяется в воздухе…
Она и забыла, что бывают такие волшебные места. Что они физически могут существовать.
И Дерек Амбре тут. Ах, ом" Брэ, а не Амбре вовсе… Ещё и распоряжается, будто босс какой… А бармен кивает и чуть ли не честь отдаёт… Да и она за своим столом дубовым рот раскрыла – учительница литературы и языка туда же! Решка приосанилась и постаралась исполниться достоинства, продолжая с любопытством впитывать обстановку.
– Секс он зе бич для дамы! – вдруг рявкнули у неё над ухом, вырывая из чертогов разума.
Решка вздрогнула. Перед ней возник высокий бокал с оранжево-красным содержимым. Цвет красиво перетекал из одного в другой, как закат над морем.
– Чего? – только и пробормотала она озадаченно, когда улыбающийся бармен вернулся за стойку.
Чувство, будто её только что изысканно оскорбили, только вот доказательств тому никаких нет. Даже правила языка забыла.
– Коктейль, – пояснил Свитер, усаживаясь напротив. – Sex on the beach.
Напротив его места стояла склянка с кубиками льда и чем-то, что Решка со своим скудным алкогольным опытом назвала бы виски.
– Это название такое, – пояснил Дерек её всё ещё растерянной роже.
– А… я никогда не пила коктейлей, – сообщила Решка и нерешительно потеребила трубочку.
Видимо, всё же не оскорбление. Значит, можно и попробовать…
– Тебе понравится, Русалочка, пей, – кивнул Дерек, развалившись на деревянном стуле с удобством.
Неожиданно тепло на сердце сделалось. Как же она соскучилась по этим прозвищам и по тому прошлому, когда ещё была живой! И теперь он сидит вот здесь, непонятный и не особо нужный упырь, но он оттуда, из места, где все еще было возможно.
Коктейль оказался кисловато-горьким, с дикими вкусами безумного ушедшего лета. Или лет. Тех самых лет. Теперь она лишь приличная учительница средней школы, которой чужды безумства.
– Тео, – подскочил к ним тот же самый бармен и на мгновение улыбнулся Даше: – простите, сударыня… Тео, что с доставкой? Джека осталась одна бутылка.
– Позвони им и узнай – мне тебя учить, что ли? – приказал “Тео”, властно махнув рукой.
Бармен поспешно закивал и растворился в полумраке бара.
