Текст книги "Русалочка с Черешневой улицы (СИ)"

Автор книги: Кейт Андерсенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

* * *

Решка проснулась среди ночи с непреодолимым желанием что-нибудь съесть. Или хотя бы чаю горячего… Нашарила ногами тапочки, дернула дверь в темноте – ах, она ведь заперлась на ключ ради безопасности… Забыла…

Ведь Эрик хотел драться на ножах. Идиот. А вот второй…

Нет, упырь в синем свитере ведь заперт в комнате Лизки… Путь к холодильнику не должен быть опасным.

Бедняга Лиза – разрешила одного парня поселить на время, так теперь там тюрьма.

Решка тихо хихикнула – в полусне (да и не в полусне) она уже всю неделю казалась себе словно слегка захмелевшей, и жизнь будто понарошку.

Все пустяки, все – снаружи, а внутри у нее сад со Стариками в таверне, и он только её…

Не успела девушка прикоснуться к заветной дверце и выбрать продукт на съедение, как словно вихрем ее рвануло вбок, зажало легкие, придавило к стене.

Даша даже испугаться не успела.

– Скотч, русалочка? – зловещий шепот над ухом теплым дыханием пошевелил волосы у виска. – Вы правда думали, меня это остановит?

Кричать нет смысла – Аня напилась снотворного, не услышит. Соседей будить неудобно, потом смотреть косо будут… нужно попробовать справиться самостоятельно. Не убивать же ее будет этот любитель мечей и ножей.

– Откуда знаешь мое прозвище? – выдохнула она.

– Слышал.

– Там же, где Эрик?

– А он тебе рассказал?

– Откуда он? Нет. А ты скажешь?

Разговор потек в каком-то неправильном русле.

Синий свитер промолчал.

– Тебя Дерек зовут, верно?

Парень с подоконника вздрогнул.

– Откуда знаешь?

– А вот возьму и тоже не скажу. Пусти. Все равно Аньку сейчас не разбудить, а до двери я с твоей прытью добраться не успею.

– Ага, ты сразу бросишься к телефону в полицию свою звонить.

Даша поморщилась в темноте.

– Вчера ведь не позвонила.

– Это из-за него? Из-за Эрика?

Да кто его знает…

– Я знаю, что ты влюбился в его невесту, – вдруг обвинила Стрельцова темноту и эти железные лапы на собственных плечах.

Дерек тихо рассмеялся. Тихо и зло.

– А ты, значит, даже не против, что у него невеста?

– А тебе-то что?

– А то, что ты останешься за бортом, Русалочка.

Меткий удар – респект: в печени похолодело. Даша рванулась из темноты, да тщетно.

– Что ж, таков удел русалочек… Хотя он сказал… что все кончено. Что это – прошлая жизнь. И имеет на это право, между прочим.

– Так и сказал?! – свитер… словно был раздавлен.

– Ну да… радуйся – можешь на ней жениться, – сердито дернула Даша плечами, вновь пытаясь сбросить его клешни. Краб, тоже…

Да, она до коликов боится, что все это растает, как изморозь на деревьях, что сама превратится в морскую пену. Но из-за такой мелочи – не сбежит, поджав хвост.

Только никуда ее не пустили.

– Зачем я там кому нужен… еще и с регенерацией на двоечку. Если вообще вернусь…

И теперь Дашу отпустили. Что-то в голосе Дерека было такое… безнадежное. Безнадежнее, чем печаль Эрика даже.

– У Эрика есть регенерация, а у тебя нет?

– И об этом знаешь.

– Он меня от аварии спас. И у него нога за… три дня срослась.

– Да ладно? Эрик?..

– А что такого? Он очень смелый. Как с неба свалился в самый подходящий момент… и выбросил меня на тротуар.

– Ах вот оно что… Вот почему он прыгнул в реку…

– Какую такую реку?

– Неважно… Захочет – сам расскажет.

Помолчали. Идти сейчас спать было бы несусветной глупостью.

– Хочешь чая? – спросила Решка.

Свитер отозвался коротко:

– Хочу.

Она щелкнула выключателем и оба заморгали, защурились, вглядываясь в собеседника. На лице Дерека краснел след от скотча, у Решки на макушке гулька сползла на правое ухо.

– Ты хорошо дерешься, – вспомнила Даша слова Эрика. И усмехнулась: – Поэтому тебя зовут Дерек? От слова “дерётся”?

Дерек поднял брови удивленно.

– Понимаю, что имя непривычное, но вроде бы не настолько невероятное, чтобы предполагать, что я, как ты, оброс прозвищами. Решка? Русалочка?

Даша сдвинула брови.

– Меня Даша зовут. Будешь оскорблять – вылетишь за дверь.

– Ага, – ухмыльнулся Дерек. – Только сначала я тебя в трубочку сверну.

– Хоть немного бы благодарности, – покачала Даша головой с укором и налила воды в чайник, щелкнула спичкой – зажегся голубой огонек газа.

– За скотч?! Меня так никогда еще не унижали какие-то девчонки!

– Это лучше, чем тюрьма или подворотня, – повторила Даша слова Нюрки, поднимая указательный палец. – У нас были все причины тебя опасаться, но заметь – мы тебя не выбросили. Как тебе освободиться удалось?

– Уроки Оуэна, – с деланным безразличием пожал плечами ом”Брэ.

– Это еще кто?

– А… Ну… название курса по борьбе… Мы с Эриком вместе посещали. Нашел ножницы, остальное – дело пары минут. Связали вы очень непрофессионально.

– Ну, прости, у нас другая профессия. Тебе черный или зеленый? Или, может, мандариновый?

– Мандариновый? – покачал ом”Брэ головой – она всерьез, эта гулька-решка?..

– Отличный выбор, – обрадовалась Даша вполне серьезно. – Это не совсем чай, конечно… Резаные мандарины засыпаются сахаром, настаиваются, и потом я подаю с мятным взваром…

Стрельцова нырнула в холодильник и вернулась с банкой, полной оранжевой мякоти.

– Обожаю делать чаи! – словно бы оправдалась она. – Но, – вернула лицу поспешно строгий вид, – это не значит, что я приняла тебя как друга, учти. Хотя прозвищ у тебя немало уже, а это друзьям положено скорее…

Дерек поднял брови в немом вопросе. Даша с ехидной улыбкой начала загибать пальцы:

– Синий свитер, парень с подоконника, любитель ножей, упырь…

– Упырь-то за что?!

Даша задумалась, но, не найдя точного ответа, пожала плечами. Заскочила в свою комнату, принесла горшочек с мятой и бросила несколько свежих листьев по чашкам. Ложкой наложила засахаренных мандаринов, пошевелила ладонью над носиком чайника – закипает?..

– Даша, мне жаль… но он должен вернуться, – прозвучал чуть виноватый голос Дерека.

Даша вздохнула.

– А если он не захочет… ты его заставишь?

Эрик тогда сказал, что Дерек – сильнее… Странные они, эти курсы Оуэна, или как их там.

Дерек не ответил.

– А еще друг, – презрительно фыркнула Даша. – Тебя обратно скотчем закатать?..

– Не знаю, если честно… – видимо, это относилось не к скотчу. – Но пока – я здесь просто потому, что… его мать хочет с ним поговорить.

– Его мать? – встрепенулась Решка. – Так это она отправила тебя его найти?..

– Да, и он очень, очень нужен там, Даша. Терезия… места себе не находит. Думали, погиб. Бланко вернулся с пустым седлом… Это его конь.

У него есть конь?!

– Терезия?

– Так его мать зовут.

– Да что у вас всех за имена такие, – рассмеялась Даша. – Эрик, Дерек, Терезия. Она тоже Солнцева? Терезия Солнцева?.. Ха!

Чайник засвистел. Даша поспешно повернула вертушку и разлила кипяток.

Раздался резкий звонок за ее спиной. Дерек вздрогнул.

– Легка на помине… – и вытащил такой же телефон, как у Эрика.

Светился знакомый номер, который тогда – у Эрика. Даша в попытках дозвониться на память запомнила.

– Прости, – извинился Дерек и нажал кнопку. – Ваше вы…

Но Даша резко вырвала трубку из рук “упыря”:

– Стой, дай мне! Здравствуйте, Терезия?! Простите, ничего, что без отчества?

– Кто это..? – голос у матери Эрика был глубокий, грудной; на фоне трещало и нещадно фонило.

– Меня зовут Даша, я… Эрик сейчас живет у нас. Я знаю, вы хотите его вернуть, и про невесту знаю… Вы не подумайте – я его не сманила но… он ведь сам должен решить, правда?.

– Что за ерунда?.. – голос Терезии казался растерянным донельзя. – Я хотела бы дальше поговорить с ом”Брэ, дорогая!

– Амбре? – едва не фыркнула Дашка, скосив глаза на Дерека – а его прозвище еще круче, чем “упырь”, – Нет, пожалуйста, еще минутка! Это же Эрика жизнь, это честно – позволить ему жениться на той, которую он сам выберет, правда? Терезия, вы бы видели, как он счастлив, как каждый день делает то, о чем мечтал! Дайте ему такую возможность, прошу! Он стал… пожарным, даже тушил уже один маленький пожар!

– Эрик?! Пожарным?! – Терезия, кажется, поперхнулась там.

– Да, он сам решил – глупый, правда? Но у него ведь чудо-регенерация, вы же знаете… Я его даже так дразню – “Регенерация”… Я не претендую, не подумайте – хотя и обещать ничего не могу и не стану, будущее непредсказуемо, это вы лучше меня знаете, наверное… Вы знаете, Терезия, он ведь скучает по вам.

– Скучает? – теперь мама Эрика уже не требовала Амбре обратно.

– Конечно, это ведь грустно – уехать из дома, оставить родных… Даже если об этом всегда мечталось… Я по себе знаю. Но это необходимо, чтобы стать… человеком… Эрик даже песню написал… хотите, я вам спою?

– Споёшь?..

– Дерек, подержи телефон, я гитару возьму! – Русалочка упорхнула с табурета.

– Я… Дерек, в кто это был?!

– Простите, ваше величество… она не знает… – вполголоса проговорил ом”Брэ в телефон, покосившись на тёмный дверной проём.

– Пусть и не знает, – резко решила Терезия. – Вот что… если Эрик и правда взялся за ум… проследи за ним, Дерек, небольшая практика пойдёт ему на пользу. Просто будь его телохранителем. Если хоть волос с его головы упадёт – спрошу с тебя, как обычно. И пока… это всё. Да, и проследи, конечно, чтобы эта – как её там, Даша? – помнила своё место.

Дашка, запыхавшись, вбежала с гитарой, ухмыляясь довольно, будто круглощёкий купидон эпохи Возрождения. Дерек сидел в тишине; показал на выключенный экран и пробормотал, пряча нос в ворот свитера:

– Переговоры закончились, Русалочка… Кажется… ты её убедила.

* * *

Даша отставила гитару в угол и опустилась на стул, совершенно поражённая. Вся её болтовня была отчаянной попыткой переубедить госпожу Терезию Солнцеву пополам с ночным безумием – это да, но… всё же Стрельцова нисколько не верила в успех. И вот – пожалуйста… Поводила пальцем по трещинке в крышке стола.

– Это от того, что он стал пожарным? Мне показалось – её голос на этом моменте переменился..?

– Может быть, – пожал Дерек плечами.

Не будет же он признавать перед этой заречной, что она права.

– Слушай, Амбре… Ты ведь не врёшь? – угрожающе сузила глаза девушка, и свитер знакомо сполз с её плеча.

Дерек коротко расхохотался. Скорее, с горечью, чем весело, и прихлебнул чаю. Даша ждала ответа.

– Не вру, – кивнул упырь. – Вот же повезло его высочеству…

– Метко, – одобрила Даша и тоже взялась за свою кружку со снежинками. – А говоришь, что не любишь клички. Почему повезло? Мне, наоборот, его жалко…

– Он так верил… И всё случилось именно так, – в голосе Дерека дрожала жиденькая зависть.

– Во что верил?

– В тебя.

Даша подавилась и хлопнула глазами. Поскорее решительно грохнула чашкой о стол.

– Так, а теперь по порядку. А то из Солнцева не вытянешь – откуда вы меня знаете, любители драться на ножах и мечах?

Ом”Брэ отпил чаю и совершенно не аристократично причмокнул, глядя в одну точку.

– Старый выпендрёжник… – усмехнулся он и покачал головой. – Нет, Русалочка, о таких вещах спрашивай… Солнцева сама.

С таким звуком лопаются воздушные шарики надежд.

– Спрашивала. Он заявил, что я ему не поверю, – насупилась Решка, ковыряя эмаль на чашке. – А я ведь хочу… даже. Кажется.

Дерек поглядел на девушку задумчиво.

– Я мог бы тебе рассказать… но он не будет рад, понимаешь. Не хочу… лишний раз огорчать друга.

Даша хмыкнула. “Друг”, разумеется!

– Ты ведь шпионил за ним?

– Нет… – Дерек шумно выдохнул, упираясь в её взгляд, и был вынужден признаться: – Да… Но мне… пришлось! Я вовсе не хотел…

Он понурил свою русую гриву. Даша холодно прищурилась и сложила руки на груди. Изменам и предательствам нет прощения, и это аксиома.

– Упырь, но ты. Шпионил. Думаешь, такое забыть легко? И простить?

– Думаешь, ничего не выйдет? – глухо спросил Дерек.

Сердце девушки дрогнуло – столько в этом голосе тихого отчаяния, что так жить-то нельзя.

– Ну… – неуверенно протянула Даша, – ты ведь даже сейчас пришёл не извиниться, а потому, что Терезия сказала. Ты был готов забрать его против его воли, куда бы там ни было, в это дурацкое имение Солнцевых! – Решка распалялась, и неуместное сочувствие пропадало. – И это ты называешь дружбой?! И спрашиваешь, думаю ли я, что из этого что-то выйдет?!

Дерек медленно поднял голову. Глаза у него сделались настолько жёстко стальными, что Решка умолкла: ей резко захотелось стать стулом.

– Я… – пролепетала она и вцепилась руками в чашку, – чай ещё горячий, ты не думай, я плесну тебе в лицо, если придётся…

– Русалочка… – процедил ом”Брэ, не обращая внимания на угрозу, – что ты знаешь о жизни? О настоящем? Всё у вас здесь – фальшивое.

Он резко встал, хлопнув ладонью о стол, отвернулся к окну.

– На вашу жизнь можно смотреть, как на фильм… Но не жить ею.

Ом”Брэ в тихой ярости сунул кулаки в карманы, подбородок опустил в свитер. Скулы свёл до судороги.

И он теперь такой же. Никогда не пойдёт в Терру Инкогнита, не заработает себе собственное имя подвигами, чтобы быть не просто тенью принца Третьей Вечности, а… самим собой.

Даша наклонила голову. Было и жаль этого парня с подоконника, и хотелось надавать затрещин, чтоб так не пугал, чтоб не воображал, что он тут самый умный и несчастный, чтоб не рассказывал страшилок на ночь.

Что за странные друзья они с Эриком?.. Нытики, а не мужчины. Будто у неё трудностей не бывает.

Даша тоже поднялась: натянутая в струну. И едко произнесла:.

– Ну, уж простите, господин Амбре… Пусть жизнь и подванивает, а жить придётся такую, какая вам выпала. Дверь, надеюсь, вы помните, где.

Дерек не обернулся. Даша не знала – повторить ей свой жирный намёк, или лучше подобру-поздорову убраться в комнату и закрыться на ключик, и дополнительно кроватью забаррикадироваться.

– Надежда… умирает последней… – всё же не смогла отступить с поля боя будущий филолог. – Может, и получится помириться, если… гонору поубавить.

Синий свитер расхохотался. Так гулко, что и Нюрка могла бы проснуться – честное слово. Сквозь все снотворные. Обернулся с лицом, лукавей рассвета, и в два шага оказался вплотную рядом, чтоб заглянуть в глаза:

– Испугалась, Русалочка?

Даша дёрнулась, но заставила себя устоять на месте.

– Ч-чего это?! – подбоченилась она из голого чувства протеста. – Можешь прихлопнуть меня, если хочешь, но счастья тебе это не прибавит, упырь!

Ом”Брэ грустно рассмеялся. Не прибавит, конечно – права заноза.

– Повезло Эрику…

– Так, вот только без этого! – свела брови Даша, глаза в глаза.

– Без чего?

– Опять будешь у него невесту отбивать?

– А ты, значит, уже и место её заняла?

– Ну, ещё нет… Я не о том…

Ну, он ведь назвал её один раз своей невестой, он был однозначен, он… Да, про ту, вторую, она узнала после. И потом он сказал только, что ничего не знает…

– Понятно всё. Всегда девчонки на принцев летят, как на мухи, – махнул Свитер рукой.

Давеча ей уже это говорили. Пха. Никуда она не летит – ежу понятно, что Солнцев не обязан быть серьёзным.

– Слушай, а он и правда принц? – вместо того, чтоб возмутиться, поинтересовалась Даша, затаив дыхание.

– А не похож?

– Да ну тебя… Я… боюсь, Амбре… – Дашка поёжилась и села обратно на табурет. Погоняла остатки чая с мандаринами на дне. – Боюсь я вот взять и влюбиться… Лучше б он не был таким принцем – честное слово.

– Хм… – Дерек уселся напротив и повторил её гадание на мандариновой гуще. – Да, он жуткий романтик, наш Эрик… В таких легко влюбиться, но не такая уж он и мечта.

– Опять начинаешь? – завелась Стрельцова, замахиваясь чашкой.

– Ты уже реши, откровенничать или полицию вызывать, – подмигнул Дерек. – Я лично – за то, чтоб выпить ещё чая.

Даша смерила его суровым взглядом.

– Ты же боишься, что сделаешь из него идеал? – пожал Дерек плечами и выудил пальцами раздавленную дольку мандарина из чашки. Закинул в рот, пожевал. – Могу помочь его развеять… Знаешь, например, чем он занимался на уроках?

Даше хотелось огреть собеседника сковородкой, например, но послушать про Эрика было интересно. Так что она встала, чтобы подогреть чайник, и, как бы невзначай, спросила:

– Ну, и чем?

– Сбегал к реке, – развёл Дерек руками – никакой реакции. – Ну, смотреть… В смысле – читать, – спохватился он. – Книжки. Оуэн ему говорит…

– Оуэн?..

– Наш учитель.

– А ты говорил – курсы так называются. Враль!

– Ты историю слушать хочешь или спорить?

Даша насупилась и схватилась за чайник – как раз изошёлся паром из-под снятого свистка.

– Хочу, – и мрачно бухнула кипятка в его чашку. – Только не вижу ничего плохого в чтении книжек.

– Оуэн нас учил… основам боя. И мы смотрели… историю боевых искусств. А Эрик – в облака, на цветочки, и всё ждал, пока… можно будет почитать. Или сбежать. Тогда Оуэн сорвал перчатку и бросил ему в лицо. И Эрик – вскочи и заори, прямо как сегодня… “тебе это даром не пройдёт!”. Ну, Оуэн ему устроил такую трёпку, что и с регенерацией он два дня хромал… – Дерек трескуче засмеялся.

– Не пойму, что такого забавного ты находишь в членовредительстве.

– Да не о том речь! – Дерек вздохнул. – Сама знаешь… есть разные профессии. И учиться… ну, основам боя входило в нашу.

Интересно – в какую это “нашу” и почему тогда они удивились, что Эрик пошёл в пожарные. Если его учили с ножом обращаться. Не на кухне.

– Тебе это нравится?

– Что?

– Драться.

– Нравится ли… – Дерек призадумался. – А ты вот по жизни чем занимаешься?

– Я как раз книгами, – многозначительно улыбнулась Даша и поиграла бровями. – Так что любовь Эрика к книгам для меня – только плюс, милый Амбре.

– И что ты делаешь с книгами? – с видом абсолютного неуча уточнил свитер.

– Ну, как тебе сказать… – придётся объяснить так, чтоб этот метатель ножей понял… – Это тебе кажется, что книги – это просто буковки на бумаге. Конечно, я их читаю… – Стрельцова задумалась и начала загибать пальцы, глядя в потолок. – Пишу немного… Но на деле – теневая сторона тут куда объёмнее: игра с фразеологизмами, борьба с канцеляризмами, поиск нужных оттенков, история, этимология … И ещё куча всякой ерунды, – морщась, она махнула рукой – Сигизмундович, например, часто донимал именно ерундой на этимологии.

– И эта ерунда тебе нравится?

– Не вся, конечно, – вынужденно признала Даша, но пояснила с важным видом: – Но без ерунды не обойтись, если хочешь делать то, что для тебя важно.

– Вот тебе и ответ, – развёл руками упырь и с довольной рожей откинулся спиной на холодильник.

Даша замешкалась.

– На что ответ?..

– Нравится ли мне драться, – невозмутимо пояснили ей.

Даша поморщила нос – упырь, враль, Амбре, так ещё и обвёл её вокруг пальца.

– Ну, и что для тебя тогда важно? – сложила она руки на груди.

– А для тебя?

– Вот будешь такой врединой – не скажу!

Свитер пожал плечами и сделал ещё глоток.

– Лады.

– Эй!

– Тебе спать не пора, Русалочка? – заботливо, чуть ли не по-отечески уточнил собеседник.

– Завтра воскресенье – не пора!

– А мне пора… До завтра нужно ещё столько всего сделать… – Дерек поднялся, отставляя чашку. – За гостеприимство спасибо – я не имею в виду скотч.

И он прошёл мимо оторопевшей девушки в тёмный коридор. Через секунду донёсся голос:

– Не забудь дверь запереть.

И вышеупомянутая дверь хлопнула. А Даша хлопнула ресницами – хлоп, хлоп… Так она вроде этого и хотела с самого начала?.. А задушевные разговоры тогда зачем?.. И чай не допил… Транжирство какое.

* * *

Часть 1. Глава 6. Министерство “Чё Случилось?”

Каждый должен об этом знать,

Так устроена жизнь:

Если хочешь что-нибудь потерять —

Привяжись.

Флёр. Розовый слон

* * *

Аня Берестова ненавидела будильник! Когда работаешь в безумные смены, вечно спишь слишком мало… Но – будильник играет свою песню, не зная жалости, и ты обязан оставить непроглядные бездны сна.

Итак, Аню пронзила дрожь, и еще до того, как разомкнуть глаза, она вскочила на ноги – пора!

Разлепила веки и лишь через мгновение до нее дошло, что это просто звонок. Что на часах семь утра, рассыпанные вчера Регенерацией печеньки по-прежнему разбросаны на полу, телефон разрывает незнакомый номер, и сегодня – воскресенье.

– Алло, – сонно и недовольно отозвалась она в трубку.

– Нюрка? Это я, Эрик, – зачастили на том конце. – Как у вас дела?

Аня протёрла глаза и зевнула.

– Нормально всё, чего в такую рань звонишь?.. И сам-то где… а! – вспомнились вчерашние события. – Да… всё ок. Пришёл в себя? Больше ножами не будешь размахивать?

Нашарила ногами тапки. Только один…

– Где дырк? – Эрик, кажется, быть чуть ли не в панике.

– Чего?..

Какие дырки его с утра беспокоят?..

– Георг говорит, он остался у вас.

– Георг?..

– Жорик… Он меня чем-то опоил вчера, когда я вернуться хотел.

– Ну и правильно. А твой бандит в свитере лежит связанный на твоей кровати. До востребования. Придёшь – разберешься, как культурные люди. Эр…я спать хочу…

– А Решка? Прости, но можешь проверить – с ней точно всё в порядке?

Аня вздохнула и попыталась отвертеться:

– Слушай, мы его крепко связали – руку на отсечение даю…

Вот он – тапок. Под диван совсем улез.

– Нюрка!

– Ладно, ладно… – проворчала Аня, зевая, натянула одеяло на плечи и дёрнула дверь. Безрезультатно. Ах, они же заперлись на ночь. – Мы даже позакрывались на ключ, – объявила она в трубку. – И его заперли.

Аня вспомнила и вернулась к столу – ключик-то лежал на месте.

Но в коридоре… оказалось, что Лизкина дверь открыта.

– Ё-моё! – выдохнула Аня, заглядывая в комнату. – Он до ножниц добрался! Как я не подумала! Но замок-то…

– Я так и знал! – взвыл Эрик.

И, кажется, начал рвать на себе волосы.

– Постой… – Аня осторожно тронула дверь Даши – не заперто.

Стрельцова спала, мирно свернувшись клубочком. Нюрка тихо затворила дверь и прошла на кухню. И снова чашки на столе! А она думала, что все вчера прибрала – это всё ночные смены виноваты, прав Сашка. Машинально собрала их за ручки в раковину.

– Эр, отбой тревоги – Русалочка спит в своей кровати, безмятежна, как ангел.

Эрик, кажется, чуть успокоился.

– Но дырк-то куда делся?

Берестова хотела бы знать. Теоретически. Сейчас она хотела только спать. И дырки от бубликов ее не интересовали. Включила воду, прополоскала чашки…

– В ванной тоже нет. В моей комнате нет, в Дашиной нет, в Лизиной нет… Постой, дверь проверю.

Прошаркала в тапках в коридор. Так и есть – не заперта. Повернула замок старательно.

– Рабочая версия – освободился от пут и сбежал, но нам же лучше. Эр, раз всё окей, я отключаюсь.

– Я дежурю сегодня… Присмотри за Решкой, хорошо?

– Ну, а как же, – зевнула Нюрка и отправилась к подушке.

– Дверь закрой!

– Уже…

Девушка нажала “отбой” и включила режим полета. Натянула одеяло и отключилась сама.

* * *

Воскресенье. Святой день. Даша выползла на кухню уже после полудня – желание убить кого-нибудь уже подзаглохло, хотя свернулось скользким клубком где-то глубоко. Так бывает, когда поздно проснёшься.

Берестова жевала бутерброд и читала.

– Привет, – поздоровалась Решка.

– Выспалась? – подняла глаза Аня и отложила бутерброд. Зелёные свои глаза.

Ну, вот. Разговаривать придётся.

– Есть такое, – кивнула Стрельцова как можно более жизнерадостно. – Но сама знаешь… в иной будний день чувствуешь себя свежее. Вседозволенность расслабляет.

– Угу, похоже на то, – прищурилась Анька.

– На что? – честно не поняла Решка.

– Я про вседозволенность – наш пленник-то исчез.

– Ах! А ведь точно…

Решка, конечно, о его существовании не забыла – невозможно просто, а вот о том, что он был пленником… Припомнилась ночь, синий свитер и хмурые брови, и её почему-то бросило в дрожь. Упырь Амбре, чтоб его…

– Исчез он. Эр звонил в панике, а его – нет, – доложила тем временем Берестова, сосредоточенно облизывая пальцы. – Прямо как дырка от бублика.

Ведь Регенерация и называл его дыркой. Почему-то.

– О, – кивнула Даша рассеянно.

– Утром я нашла две чашки с чаем, – добавила Аня. – Не сразу догнала.

– А? – вздрогнула Даша.

Ей кажется, или положение становится опасным? Желание кого-то убить закопошилось в кладовых души.

– С мандаринками чай. Твой любимый. Мы на квартирнике такой не ставили.

Даше показалось, что её снова припёрли к стенке.

– А тебе-то что?!.

– Да ничего… Просто интересно…

– Я его не освобождала. Он сам. И мне… пришлось ему чаю предложить. Так вышло – вопрос жизни и смерти! – Даша открыла холодильник и вытащила свой картонный пакет молока.

Вдох-выдох, вдох-выдох… Если кого и убивать – то точно не Нюрку. Без нее квартиру не потянуть.

– Так я ж ничего, Решк! – Берестова подняла ладони выше головы, смеясь.

Даша насыпала кофе в чашку. Две ложки. Смешно ей. Шмыгнула носом. Чайник все не кипит.

– Ну, а всё же?.. – задала Аня вполне ожидаемый вопрос.

Можно было поручиться, что она всё утро после того, как проснулась, торчала на кухне, поглощая бутеры, только чтобы её – Дашу – поймать и выпытать свежие новости. Покосилась на подругу – так и есть, погибает от мук любопытства… Стрельцовой сделалось смешно, и все скользкие клубки внутри рассыпались в прах.

– Ты в своём репертуаре, Нюрка… Только – разочарую: рассказывать нечего. Сама ничего толком не знаю… Поссорились они – свитер Солнцева предал, но, кажется, теперь сожалеет… Хотя – представь, он появился вчера, потому что мамаша Эрика его прислала.

– Мамаша?!

– Да! А, кстати, я говорила с ней… Это её номер был у Эрика в том допотопном телефоне…

– Который не существует? Да ладно?! Так ты… ты говорила с его мамой?! Ну ты и пострел, Стрельцова!

Чайник наконец начал свистеть, и можно было заварить кофе. Горячий аромат счастья поплыл по квартире. А Аня задыхалась от сенсации.

– Кипятку надо? – предложила Даша.

Аня покачала головой отрицательно – какой тут кипяток?! Отодвинула книгу – Успенского, кстати, – и поинтересовалась, придвигаясь ближе на своей табуретке (на ней давеча свитер и сидел):

– Рассказывай же! Что его мамаша? Как на тебя отреагировала?

Даша пожала плечами.

– Дерек этот пресмыкался перед ней, как… ну, не знаю, кто там пресмыкаться должен.

– Раб?

– Пойдёт на худой конец, хотя вряд ли слово верное… Она разрешила Эрику заниматься своим делом. Дерек говорит, это я её убедила.

Даша приосанилась. Всё же, Терезия Солнцева явно дама калибра не мелкого.

– Имя идиотское – Дерек… – цокнула Аня. – А я думала, “дырка”… Но мама-то что про тебя сказала?

– Про меня?..

– Ну, мы же про тебя говорим.

– Нет, мы не про меня говорим…

Даша долила молока в свой кофе, не дожидаясь полной заварки, и уселась с удобством.

– Знаешь… меня теперь любопытство гложет… что у них там произошло? – сделала она задумчивый глоток. – Неужели помириться не выйдет? Оба переживают, прям вмешаться хочется, но это ж дело наказуемое…

Кофе получился что надо – терпкий слегка, нежность молока, арабика распарилась, все нёбо погрузилось в блаженство.

– Похвально, что ты наконец принимаешь участие в судьбе Эрика, но… почему такая жажда тебя охватила не после встречи с ним, а после ночи с его бывшим приятелем?

Даша так и поперхнулась блаженством и кофейной гущей, вместе взятыми.

– Эй, подруга! Выражайся-ка политкорректно!

– Ну, ладно, ладно… После ночных посиделок за мандариновым чаем на кухне – звучит слишком длинно, не находишь?.. Как тебе вообще такое в голову пришло – поить этого Дерека – дали же родители имя – чаем?..

* * *

Конечно, Даша сама хотела бы знать, но надеялась, что не придётся. В конце концов… загадка гложет, да не факт, что она с этим Амбре встретится. А если и встретится, то вряд ли наедине.

И ей казалось, что есть в этом нечто неправильное, будто осталось между ними какое-то нерешённое дело.

Тем не менее, девушки примерно готовились к зачётам по стилистике и педагогике всё воскресенье, больше не отвлекая друг друга такими не приземлёнными темами, как принц и его тень. К тому же, Берестова явно грустила по Васе – пила чай чайник за чайником – как и после каждого квартирника. Но – увы – это была безответная любовь, и вся квартира номер семь в шестьдесят седьмом доме на Черешневой улице о том знала и молчала.

Да и вышеупомянутый артист тоже знал и пользовался – зарабатывал на квартирниках, которые влюбленная фанатка ему с готовностью организовывала. И охотно поддерживал легенду симпатии к простой смертной Ане Берестовой.

Как несправедлива жизнь. Даша отложила карандаш.

Вечером Аня попрощалась – и снова ночная смена.

– Однажды я уволюсь, – так она говорила каждый раз.

– Ну-ну, – покачала головой Даша, закрывая за нею дверь.

Зевнула и развернулась на пятках к коридору.

– Честное слово, чувство, будто я не жизнь живу, а на американских горках катаюсь… Даже Ильич – это теперь проза и цветочки… Что же ждет тебя сегодня, Русалочка?

Глупо хихикнув, она вальсом прогулялась до кухни и заглянула в мусорное ведро. Пора вынести. Накинула пальто “светской львицы” – она снова была в свитере и тонких леггинсах – наморщила нос со словами “забыла про химчистку” и выбежала на лестницу с пакетом.

Выбросила весь пластик, закрыла бак и, поёжившись, посмотрела на звёзды. Они были так близко и такие настоящие. Совсем не похожие на жизнь. Дашка с наслаждением выдохнула несколько облачков пара в небо. Засунула руки в карманы и прикрыла глаза, наслаждаясь вечером и тишиной.

В кармане раздалась неожиданная громкая трель. Стрельцова вздрогнула, вытащила мобильник, едва не выронив из дрожащих рук – шутка ли, она тут в небе летала, и вдруг – земля вызывает.

– Алло…

Номер был незнакомый.

– Даша?.. – мужской голос на той стороне прерывался, словно связь была неустойчивая, а еще находился в страшном волнении. – Слава богу, хоть тебе дозвонился! Ты где?

– А кто звонит? – осторожно поинтересовалась Даша.

– Георгиев, Жорик… – представился он. – Слушай… ты можешь приехать в больницу?

Даша хлопнула глазами.

– В какую больницу?

– У вас на районе… Я насчёт Солнцева, он при смерти…

Даша задохнулась. Запахнула пальто и вылетела на улицу со двора.

– Я подумал, что ты должна знать, раз ты его девушка… – тянул Жорик в трубку.

– Что случилось? – прохрипела Даша, заметавшись по улице – тут недалеко, кошелёк она не захватила – придется бежать через поле, благо еще мороз да свежевыпавший снег.

Туда она и устремилась.

– Тушили пожар в школьном дворе – кто-то петардами баловался… Навес обвалился, мы с Авериным пытались его вытащить, но если б не свитер…

Нет, только не теперь! Ведь его мама только разрешила ему пожить своей жизнью, ведь они всего раз танцевали в снегопад, ведь все даже ещё не началось… Даша кулаком вытерла замерзающие злые слезы на обветрившейся щеке.

Луна светила как сумасшедшая – как она смеет?!

– Скоро буду, – пробормотала Даша в телефон и отключилась.

Жорик что-то вещал про ненормального, который прыгнул в огонь без защитки, но это было не важно.

Вот так всегда… стоит даже робко поверить во что-то, в кого-то и… Остались кусты, затянувшие старую тропинку между кварталами. Пальто цеплялось за каждую колючку, но девушка лишь жёстко дергала его полы и продиралась вперёд – к свету фонарей соседней улицы.

Нет, дело не в “поверить”. Просто она слишком рассомневалась, а нужно было бросаться с головой, и всё… Нельзя упускать ни минуты, надо жить, а она… Теперь будет бороться до конца. За Эрика и прочее.