Текст книги "Русалочка с Черешневой улицы (СИ)"

Автор книги: Кейт Андерсенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

– Что? – обиделась Дашка, хватаясь за нос.

– Ничего… Просто ты хорошая, Русалочка. Нет, Эрик – имя не выдуманное…

Роксана Жено сняла с верхушки сердца тоскливый аккорд. Эрик прикрыл глаза, и Даша не заметила, как её подхватили за талию, и вот… раз-два-три… – кружат в шагах вальса.

Едва она подумала, что это не дело, и что это опасно, как ни прекрасно… как принц вспомнил:

– Ах, да! Знаешь, а ведь я сегодня… тушил пожар!

– Пожар?! – вытаращила глаза Решка и забыла про неуместность совместных танцев и объятий.

Вот так всегда – чем больше она боится, тем пуще неведомая сила зовёт хотя бы пальцем дотронуться до этого самого страха. Подскакивать, нападать, прятаться, отдергивать руку, но не… убегать с концами.

– В мусорном баке, правда… – повинился со смехом Солнцев, отправляя партнёршу в плавный волчок и принимая обратно в объятия, – но всё ж..!

– Ну и забавный ты… Регенерация, – расхохоталась и Решка. – Пожар в мусорном баке приводит тебя в восторг…

– Сама такая, – передразнил Эрик её в ответ. – Чёрный пруд.

Лёгкий снежок сорвался на непокрытые головы и разгорячённые румянцем лица. Ребята зафыркали от крупных хлопьев, попавших в нос. Телефон умер, и вальс утонул в тишине. Ночь вернулась осязаемой темнотой, приняла их в свои объятия. Эрик поскользнулся, Даша его поддержала, и случился этот фатальный миг – глаза в глаза.

Решка вздрогнула и хотела отстраниться. Но Эрик не пустил, продолжая пожирать её взглядом горящих глаз.

– Не убегай, Решка…

– Я… – Даша сглотнула, – не могу не убегать… Но всегда буду возвращаться… Это… слишком… страшно, Эрик… Можно… я не стану в это пока верить?

– Я тоже пока не могу, – отвечал принц деревянным голосом, – хотя очень бы хотел…

Даша кивнула. Даже в этом они солидарны – ну, разве бывает так? От базилика до потерянного дома…

– У меня так же.

Эрик со вздохом отпустил девушку и поправил ее рассыпавшиеся по плечам кучеряшки.

– Тогда просто будем. Жить.

Решка улыбнулась.

– На Черешневой, 67.

– До Нового года.

– Да… А там – как получится.

Эрик взял её за руку. Решка не была против. И они вышли на Черешневую, и сразу в уши ворвались звуки чьего-то дебоша.

Так и есть – трое парней вроде МЧС-ного Жорика по габаритам – вынырнули из ворот ближайшего дома.

– О, народ, смотри, – ткнул тот, что посередине, пальцем в Эрика и Решку.

Эрик молча отодвинул Решку на дальнюю от пьяниц сторону и, как ни в чём ни бывало, продолжал путь, сжимая её руку. Вообще-то… она тоже так делала в подобных ситуациях. Ещё одно сходство! Но задиры не собирались отступать.

– Сладкая парочка!

– Эй, слышь, парень, поделись-ка девчонкой.

Хватка Эрика на ладони Решки окаменела. Он резко повернулся к обидчикам, задвигая спутницу за спину:

– Я собирался пройти мимо, но вы задели честь дамы. Извинитесь, господа.

– Солнцев, ты что… – прошептала Решка, выглядывая из-за его плеча.

Искатели приключений расхохотались.

– А что, Жук, интеллигент попался!

– Хочешь на кулак посмотреть, интеллигент? – отозвался ехидно Жук и поднес кукиш к лицу Эрика.

– Нет, Жук, он его отведать хочет! Ха-ха!

Решка вскрикнула и сжала пальцы. Раз такое дело, придется дорого продать жизнь… Или ещё можно успеть позвонить в полицию?.. Она дрожащей рукой полезла за телефоном – но ах, он ведь сел…

Эрик резко схватил Жука за запястье и вывихнул его. Атаман хулиганов взвыл от боли.

– Предупреждаю, – холодно процедил Эрик, – лучше вам со мной не связываться – я таких десять одной левой уложу. Проси прощения.

Решка сжала мобильник в ладони. Что Солнцев за бред несет?..

– Эрик, надо давать дёру… – прошептала она снова в спину защитника.

– Эй, слышь… – второй нападающий примерился сбоку, но…

Решка и не успела увидеть драки. Эрик несколько раз нагнулся, разогнулся, ткнул куда-то кулаком с глухим звуком, прокрутился в воздухе, будто ниндзя, оставляя её по-прежнему в безопасности позади себя, и… враги лежали на льду поверженными.

– Стоило извиниться… – пробормотал Эрик, вставая с колена и отряхивая джинсы. – Представляю, во что вас превратил бы Дерек. Идём, Решка.

Он взял девушку за руку, как ни в чём ни бывало. Она пялилась на него, как на чудо неземное. Регенерация регенерацией, но то, что этот поэт умеет так драться… Ого!

– А… кто такой Дерек? – спросила она, чтобы хоть что-то спросить.

– Мой друг. Любил… побеждать, – Эрик засунул руки в карманы; левую – вместе с Дашиной ладонью.

– И где он… теперь? – осторожно спросила Решка.

Всё, что касалось прошлого Солнцева, вылезало наружу со скрипом или вовсе… не вылезало. Он только что ей… пятую точку спас, и как ни в чём ни бывало говорит о каком-то Дереке! Что за имя еще такое?..

Эрик вздохнул.

– Даже не знаю, хотел ли бы я знать… Понимаешь, мы плохо с ним расстались.

Он. Её. Защитил. Решка! Отставить сомнения – он уложил троих шкафов в три секунды!

– Он шпионил для моей матери…

Однако, жизнь ведь состоит не из того, чтобы класть шкафы шеренгами…

– …и думал, что я не замечаю, как втюрился в мою невесту…

Но он любит базилик. Пишет стихи. Влюбился в неё, заслонил грудью тогда, на переходе, теперь… Невесту?!.

– …и все же… Я скучаю по нему…

Откуда взялась невеста?!

– … и всякий раз будто бы слышу, что бы Дерек сказал на это или то, как бы расхохотался, и все сосульки вон с той крыши бы посыпались…

Посыпались. Сосульки?.. Какие, тапком тебя дери, сосульки?! У Солнцева есть невеста!

– …хлопнул по плечу и сказал, что всё это – ерунда…

Решка вытянула свою ладонь и спрятала в собственный карман. Ссутулилась. Эрик остановился в недоумении. Спохватился:

– Прости, ты испугалась, должно быть… А я тут про своё… Ты в порядке, Русалочка?

Он попытался заглянуть ей в лицо, но Решка нырнула носом в шарф. Челюсть свело, в носу щекотно, горло першит, и в глазах мутно. Какой логичный конец сказке. В самый раз для Русалочки.

– Всё в порядке. Просто не пристало девушки руку в своём кармане носить, раз у тебя есть невеста. Не знаю, какие там у тебя порядки, Регенерация, но…

Эрик хлопнул себя по лбу.

– Решка! Да я вовсе не это имел в виду! Постой! – ухватил он её за рукав – до 67-го дома осталось не так далеко, Стрельцова собралась проделать этот путь в рекордно короткие сроки.

Она обернулась, едва сдерживая ярость: ведь знала, что так всё кончится! И ничего не смогла сказать, хотя хотелось спалить его ядом навеки. Чтоб не напоминал ей, какая она глупая гусыня..! Слёзы давили горло. Чтоб у такого парня, как Эрик, да не было невесты… Зачем он ей сказал тогда… что она могла бы быть его невестой, что должна его узнать?.. Решка сжала кулаки и отвернулась.

Эрик шумно вдохнул мороз сквозь зубы,

– Я же говорил тебе, что я не отсюда… Это всё осталось в прошлой жизни. Навязанный брак, обязательства… О, нет, нет! Я не успел жениться, к счастью. Это осталось далеко… Я не люблю Клер.

“А тебя – да”, – хотел он сказать, но почему-то не сказал.

Решка повела плечами, обдумывая его слова. И ответила устало всё так же – спиной:

– Ах, Эрик… не переживай. Мы ведь… даже не знакомы. Чего же я могу… требовать? Это ты меня прости.

Эрик схватил ее за плечи, развернул к себе, порывисто сжимая пальцы, встряхнул.

– Но я бы хотел… чтобы мы были знакомы.

Решка грустно улыбнулась.

– Я тоже…

Но что я знаю о тебе, герой-пожарный с невероятной регенерацией?

* * *

Часть 1. Глава 5. Незабываемый квартирник Васи Звёздного

Ночь рыдает и колдует

За открытым окном.

Тот, кого боятся люди,

Постучался в твой дом.

Канцлер Ги. Барон Самди.

* * *

Этой ночью Решка долго сидела на подоконнике, обхватив руками колени, и пялилась в туман, блуждающий между маковок уличных фонарей. Сначала она себя ненавидела за то, что так обиделась на “невесту” – значит, за одну неделю успела прикипеть к парню с неясным бурным прошлым. Потом – ёжилась и мурлыкала от воспоминаний о сказочном танце на льду под хрустальные мелодии виолончели. Ещё позже – прокручивала в голове полную отчаяния бездну в его глазах и речь о неутолённой жажде… А потом мысли затихли, прижали хвосты и улеглись спать. Решка же осталась сидеть и пялиться в туман.

Достаточно просто быть и дышать. А остальное… пусть катится лесом и идёт в баню.

* * *

Эрик и Нюрка благополучно дрыхли, и драгоценное утро оказалось в полном распоряжении Даши. О, как она любила эти часы! Когда весь мир еще спит сном праведных, а оттого словно на время исчез, замерз в некой неощутимой дали, и наконец ты получаешь в распоряжение немного вечности. Эта вечность – не такая, как ночная, бесконечная. Ты знаешь, что скоро она рассыпется в труху, и потому осознание того, что тебе удалось ухватить её за хвост… волшебнее.

Вчерашние расстройства словно губкой стёрли – ну, была невеста и была, ну нравится ей Эрик и нравится (кому он не нравится, выражаясь словами Нюрки), ну, он в нее влюблен и пусть влюблен. Жизни ведь это не мешает? Принимать решений не нужно? Никто никого не торопит. Время все расставит по местам, достаточно идти вперед и жить. Да… дышать и просто быть.

Решка на носочках скользнула за бутылкой с водой. Полила цветы один за другим, поправила листья маленького австралийского каштана. Когда-то его погрыз кот на другой квартире, но малыш из супермаркета не сдался, и теперь блистал великолепием в полметра.

Вот и своим внутренним садом если не заниматься, растворяясь во всем, что снаружи… то будешь как вот эта увядшая мята.

– Опять! – с досадой воскликнула Решка, прикасаясь к ее высохшим по краям листкам. – Какая жалость… Может, тебе мало воды?..

Нет, мяте не было мало воды – в поддоне еще пригоршня со вчера осталась. Может, мало солнца, но Даша не могла его создать из ничего: декабрьские пасмурности – они ведь вечны.

И если без солнца, без Солнцева, без Нюрки и остальных… без людей… без всего, что снаружи… то тоже увянешь.

– Просто Сцилла и Харибда, – покачала Решка головой с нервным смешком.

И от этой мысли не было грустно почему-то. Человек – он как сад, и вырастить можно в нем что угодно. А без сада и человека нет… И смысл ему жить в этом “снаружи”?.. И насколько же жизнь невозможна, интригующа, непостижима и великолепна.

Решка встрепенулась: будто искорка прошила ее от макушки до пяток. Замерла на миг, и тут же как была – в сорочке, халате и носках – запрыгнула с ногами в кресло и, открыв макбук, довольно щелкнула пальцами.

– Возможно гораздо больше, чем мы думаем, Старик, правда? – сегодня я была настроена мирно и мечтательно, а к тому же решительно – упасть носом в подушку сразу после ужина и видеть самые светлые сны.

– Абсолютная, – Старик тряхнул лохматой головой.

Я иногда поражалась – как ему удалось сохранить столько волос, в то время, как ни одного гладкого места на коже не осталось. Но Старик ревниво хранил свои тайны, и знала я о нем по-прежнему мало, но не это здесь главное.

– И как глупо полагать, что мы во всем разбираемся… – продолжала вещать я. Мне жутко нравилось, что к моим философиям Старик относился с полной серьезностью и никогда не смеялся над ними. – Такие люди несчастны, ведь для них столько вещей оказываются невозможными…

– Чем дольше человек живет, тем ему яснее, что он ничего не знает, – согласился Старик, глядя в огонь камина. – Если он использует возраст с умом, конечно.

И поворошил поленья.

* * *

На кухне давно кипела жизнь.

– Эр, блендер надо закрыть! – сквозь грохот кричала Нюрка. – Сбрендил?!

– Сейчас уберу, прости, Нюрка…

Решка поморгала – стены старой пустой таверны, где горел теплом камином, а Старик глаголил мудрые вещи, растворились в свете дня – ох… Когда они успели проснуться?.. Протерла глаза, глянула на часы в телефоне на зарядке. Одиннадцать?! Подскочила на месте. Серьёзно?..

В дверь постучали.

– Решка, ты встала? – голос Эрика. – Завтракать будешь?

Решка распахнула двери, едва не стукнув его по лбу при этом.

– Буду! – крикнула она счастливо и рассмеялась.

Сейчас и она бы Солнцева закружила. Но ограничилась легким ударом в его обтянутую фиолетовой футболкой грудь.

– Ты чего? – оторопел Эрик.

– Я снова пишу! – воскликнула Даша и пробежала на кухню. – Нюрка, слышишь?..

– Ну-ну, – покачала головой Аня, оттирая заплеванную блендером стену, – молодец, давно не писала… месяца два?

Даша замотала головой:

– Ничего ты не понимаешь, Берестова, дочь МЧС… Слова – это чистая магия, филфак так тебя этому и не научил!.. Нору Галь не читала? Это программа, между прочим! Слово – оно живое! М-м, что у вас тут так вкусно пахнет?

– Моя семья хотела хоть одного интеллигента заполучить в родословную, сама знаешь. Эр замутил что-то с авокадо – соус, половину которого размазало по стене.

– Я же извинился!

– Ну да, ну да, только стену все равно оттираю я.

Решка улыбнулась. Если жизнь пытаться поймать за хвост – и не случится таких безмятежных утр. Чем дольше человек живет, тем меньше он знает, и это… чудесно ведь.

– А что за соус? – уселась она с ногами на табурет, и усилиями хороших людей перед ней тут же возник дымящийся кофе.

– Это круассан с яйцом пашот и соусом гуакамоле. Я посмотрел…

Вообще, он это подсмотрел ещё в реке вечности однажды, как и многое другое. И мечтал попробовать.

– На ютубе? – предположила Даша, обнимая чашку ладонями и наслаждаясь густотой аромата. – Спасибо!

– Угу, – кивнул Эрик – он уже неделю жил словно во сне и просыпался лишь временами, когда мороз уж слишком спадал… Но сегодня с утра серебряное волшебство на деревьях сделалось только плотнее, так что жизнь текла сказкой дальше. – Дамы… прошу за стол. Решка, а что ты пишешь?

Пока Аня уселась, лукаво поглядывая на замечтавшуюся Дашу, Эрик споро оформлял завтрак: срезанный вдоль круассан заполнялся яйцом, витая верхушка накрывала начинку, а соус разлился бледно-зеленым озером по бокам.

– Она время от времени пишет опусы о жизни, – пояснила Нюрка. – Чаще депрессионные – это она только с виду такая веселая, а на деле – плакса и трусиха. Сигизмундович – наш языковед главный – говорит, что у Решки талант, как неогранённый алмаз, только она не хочет его… гранить.

– Нет, в этот раз все солнечно..! Пока, по крайней мере… О Старике, который держит старую таверну и его друге – девушке, которая рассказывает ему о своих взлетах и падениях…

Эрик поставил перед девушками тарелки.

– Вау! – воскликнула Аня и, воспользовавшись пальцами вместо ножа и вилки, взяла “быка за рога”. – Ох, Эр, твоей жене повезет!

И зыркнула в сторону Стрельцовой многозначительно. Та пропустила замечание мимо ушей.

– Спасибо, Эр! Ну, а вот как вы думаете – что, если от жизни ничего не ждать? Просто идти, наблюдать, радоваться… Это решение? Чтобы не переживать о пустяках? Может получиться?

– Начинается… Эр, это все твое влияние, сто процентов. И та девушка влюбилась в принца, правда?..

Берестовой гневно заткнули рот куском круассана.

– Не веди себя, как Урсула, она плохо кончила, – сурово сдвинув брови, погрозила вилкой Дашка.

– Ладно… – расхохоталась Берестова, – обговорим планы и обязанности на сегодня – к нам пожалует Вася Звездный, не кто-нибудь!

– А кто это? – простодушно уточнил Эр.

– М-м!!! – Стрельцова наконец добралась до гуакамоле.

* * *

Вечер пришел быстро. Во-первых, потому, что это декабрь – а в декабре вечера приходят быстрее, чем в любом другом месяце года, а во-вторых – за приготовлениями.

Эрик был брошен на “кондитерские работы”, Решке досталась уборка. Берестова же занималась маркетингом, связями с общественностью и прочей ерундой, как оказывается, непременной при организации любого квартирника.

В какой-то момент Решка сдулась и подсунула доверчивому Эрику идею поменяться обязанностями. В итоге она застряла на кухне и они лепили имбирные звездочки, обсуждая Старика и его таверну – он был моряком с бурным прошлым, а под конец жизни решил осесть на берегу… а девушка работала в городской пекарне, конечно же. На сердце у обоих разливалось тепло то ли от духовки, то ли от незатейливого и такого настоящего разговора. Но после Нюрка увидела и разогнала – ей, дескать, именно сегодня нужен не роман, а наивысший КПД, и в ванной до сих пор душ не чищен.

Кому нужна душевая на квартирник?..

И все равно первый звонок в дверь оказался неожиданностью.

– Ах! Уже! – хлопнула в ладоши Берестова и по дороге к дверям заглянула в зеркало – нет, Васе Звёздному сто пудов должна понравиться ее витиеватая коса под средневековье и зеленое клетчатое платье в пол.

Решка тихо прыснула и сообщила вытирающему ладони о фартук Эрику на ухо:

– Вообще, ей Вася Звёздный нравится не как исполнитель, а как парень, но не говори этого вслух – Анька убьет за правду.

– Георгиев? А ты тут какими судьбами? – восклицание из коридора.

Эрик и Даша выглянули – и правда, Жорик в свете подъезда и с цветами.

– Георг? – удивился Эрик.

– Так вышло… – повинилась Решка тихо. – Вообще, я звала Аверина…

Она до последнего надеялась, что сударь-сплетник не придёт.

– Русалочка пригласила, – с широкой улыбкой отвечал богатырь, протягивая Ане Берестовой роскошный букет белых хризантем.

– 200 рублей надо платить за вход, а не 200 хризантем! – заявила Нюрка, принимая цветы и тыкая ему обратно в грудь.

– Да ладно, ладно… будешь ссориться тут с тобой, Берестова, – закопался парень в карманах в легкой досаде. – На – двести, довольна? Может, я к искусству приобщаться хочу…

– Ну да, к искусству, – сложила на груди руки Берестова. – К юбкам, а не к искусству..!

– Добрый вечер, – пришел на помощь товарищу Эрик и протянул руку.

– Привет, покемон!

– Привет, – из-за его плеча несмело поздоровалась и Решка.

И, наткнувшись на колкий Нюркин взгляд, поспешила уточнить:

– А почему Георгиев? Тебя же Георгием зовут вроде бы.

– А-а, ты эту историю не знаешь? – потерла ладони Берестова злорадно. – Его фамилия тоже Георгиев. И отчество. Результат веселья родителей и деда.

– В смысле?..

– Понимаешь, дед решил – а почему бы сына не назвать Георгием, будет Георгиев Георгий – забавно. Ну, а сын, ничтоже сумняшеся, подумал – а пусть и сын будет Георгий, тогда ж вообще три в одном! Георгиев Георгий Георгиевич! И – вуаля!

Трижды Жорик…мда. Даже жалко сударя стало. Но богатырь только пожал плечами и справедливо заметил:

– Человека делает человеком не имя в паспорте, а поступки. Так я заплатил – можно уже войти?

Хризантемы в итоге достались Решке. Она вскинула брови, но поблагодарила и отправилась искать вазу. Что за история между трижды Жориком и Нюркой?.. Они ж явно тут не в первый раз поцапались.

Но градом посыпались новые звонки в дверь, так что сделалось не до Георгиева. Берестова поставила Решку встречать гостей, Эрика – заведовать кухней, а сама – продолжала играть роль блестящей хозяйки вечера, порхая от дивана к креслу, от кресла к подоконнику и прочее.

Незнакомые лица вперемешку со знакомыми – которые знали Стрельцову под именем “Эйр” – сценический псевдоним пришлось выдумать, но исполнять по окончании квартирников что-нибудь из фолка Решка любила. Потому и соглашалась на их проведение, по чести говоря.

Ближе к шести заявились Артем Арестов с Катей и Юля Демидова во главе небольшого отряда филологов с потока.

– Привет, привет, Русалочка, – чмокнула ее в щеку Катя. – Мы пришли на твоего принца посмотреть. Где он, показывай?

– На кухне, – рассмеялась Решка. – Печеньки раздает, так что вперед.

– Ну, мы за печеньками тогда, – сориентировалась Катя вместе со стайкой девчонок-литераторов.

Эрика там, в конце коридора, окружил восхищенный щебет, а он только комплименты развешивал направо-налево.

– И песни твои послушать, конечно, – сообщил Артем, ревниво поглядывая за Катей. – Не жалко тебе? Принца своего?

Вообще-то, Решку тоже в сердце кольнула обида, но это все слишком иррационально – просто Эрик Солнцев по натуре своей принц, что поделаешь. Да и она ещё не определилась с видами не него.

– Хорошо, что они не знают, что Эрик – пожарный, – хихикнула она, – а то бы вообще на нем висли. Успокойся, Тём… Девчонки вечно так. Сама не знаю, почему.

– Вот-вот, ты-то не такая…

– Ах, Вася, здравствуй! – воскликнула Берестова. – Сегодня у тебя просто аншлаг!

В квартиру ввалилась звезда вечера: Вася Звездный роста был невысокого, но личностью весьма и весьма творческой – даже носил шляпу с пером, чтобы выглядеть еще чуть более сказочно. Свитер под самый подбородок, длинные волосы, заплетенные в замысловатый хвост. Мечтательная улыбка, гитара с кучей наклеек. Он был, разумеется, популярен… в своих кругах.

Он не знал, что сегодняшний аншлаг вышел из-за Солнцева. Но пусть лучше не знает. Вася был товарищем обидчивым и ранимым. Нет, вообще-то, человек из него хороший, да и голос мелодичный; просто Даше не нравился его излишний надрыв – словно театра здесь больше, чем души.

– Здравствуй, Вася, – улыбнувшись, помахала ему Решка.

– Привет, Эйр, – поклонился товарищ Звездный. – Анна, вы сегодня великолепно выглядите – какое платье, настолько в тему!

Из комнаты раздались громкие аплодисменты, народ повалил к коридору – пришел тот, кого они долго ждали. Вася сразу раздал несколько автографов. Эрик со своей свитой подтянулись из кухни, все расселись кто где горазд – подоконник, диван, кресло, подушки, стулья, пол, чьи-то коленки – и… представление началось.

* * *

У них тёплые плечи и гордые речи

Посмотри, как тают свечи в темноте высоко

Где кони крылаты, а ветры косматы

Это всё далеко, далеко, далеко!

Решка в последний раз вывела проигрыш, тронула струны и умолкла. Наполовину опустевшая комната наполнилась аплодисментами, кто-то даже засвистел. Исполнительница раскланялась, пряча счастливую улыбку.

Вася уже удалился, унося восторги и собранные средства, основная часть поклонников тоже распрощалась, поглотив угощения подчистую и от рулона туалетной оставив картонный огрызок; в комнате остались только университетские, пара завсегдатаев да Жорик. Увы, Аверин так и не пришел. И ещё на подоконнике в углу прилип какой-то незнакомый парень в синем свитере с чуть безумным взглядом. Впрочем, он, кажется, был заинтересован Эйр даже больше, чем Васей, так что… пусть сидит.

– А еще я хотела бы вам спеть песню авторства нашего нового друга, – сделала Решка жест в сторону Солнцева. – Она мне понравилась тем, что… порвала сердце в клочья, а ведь в том и есть задача настоящего искусства, – Даша неловко усмехнулась и спела:

Ах, если б ты знала, что такое дом!..

Понять это можно, встретив сильный шторм.

Эрик запунцовел, девочки всхлипнули, Жорик крякнул, парень на окне заинтересовался. Нюрка тоже задумалась, разгладив свое длинное платье на коленях.

– Браво! – воскликнула Катя. – Эрик, это правда ты написал?!

– Ну… – смутился вконец Солнцев и вдруг умолк, впервые заметив парня на подоконнике. Переменился в лице, как тогда, в больнице. Словно сначала не поверил, а потом рассердился.

Синий свитер поднялся лениво – наконец на него упал свет люстры, и стало видно, что волосы у него стандартные русые – и улыбнулся:

– У Эрика всегда душа к романтике лежала.

– Ну, то, что это романтика, могу оспорить… – начала было Даша, поднимая палец, да осеклась, увидев реакцию Солнцева.

Эрик вскочил с дивана, прожигая синий свитер взглядом.

– Ты!

Последние печеньки рассыпались по полу.

– Я, – спокойно отвечал незнакомец, складывая руки на груди и улыбаясь. – Привет, старина.

– Как ты… как ты посмел! Прийти сюда! – Эрик сжал кулаки, его веснушки стерлись под маской сильного гнева. – Старина?!

Даша никогда не видела его таким. Даже когда вчера он… раскидал хулиганов, то был совершенно спокоен.

Девушки заохали и сгрудились в группки. Любители квартирников незаметно потянулись к выходу.

– Сам знаешь – это не я решаю, – отвечал непрошеный гость резко.

Был он чуть ниже длинноногого Эрика, в плечах пошире, пусть и в разы изящнее Жорика, но выглядел… каким-то опасным. Хотя свитера и придают вроде всем уюта, а ему вот… брутальности.

– Тебе это даром не пройдёт! – выкрикнул Эрик, отчаянно оглянулся вокруг и… выхватил из-за спины Кати диванную подушку и бросил свитеру в лицо.

У Решки опять отпала челюсть, прямо как на прошлой неделе. Нюрка поднялась поспешно – пришла пора хозяйке вечера сделать что-нибудь.

– Послушайте… – начала она было.

– Принимаю вызов, – парень с подоконника невозмутимо поймал подушку, – но мечей здесь не вижу, – он показательно развёл руками.

– Если не трусишь – на кухне есть ножи! – проклокотал Эрик и, развернувшись на носках, вышел из комнаты.

– Хорошо, – пожал плечами возмутитель спокойствия и направился следом, по дороге откладывая подушку на место.

Оставшиеся в комнате переводили взгляд друг на друга и хлопали глазами.

– Они что… серьезно?! – поразилась Юля.

– Я читала, что так начинали дуэли, – заговорщицким тонос сообщила одна из поклонниц Солнцева. – Сначала “сударь, вы дурак” или бросить чем-то, и тогда обиженный не мог отказаться…

– Обалдеть… Девочки, идем, снимем на видео! – подскочила Катя в восторге.

Загремел ящик, звякнули кухонные приборы.

– К барьеру! – донесся резкий выкрик Солнцева.

Решка очнулась, вскочила и с гитарой наперевес понеслась вслед за парнями:

– Какие ножи, какие барьеры?! С ума сошли?! А ну перестаньте!

– Катя, сдурела? – рыкнул Артем, хватая свою девушку, намылившуюся с камерой следом, и вытолкнул в подъезд, хватая с вешалки куртки. – Все отложили телефоны и на выход!

Трижды Жорик и Нюрка присоединились к Решке. Она со своей гитарой в самой решительной позе стояла между повздорившими парнями. Эрик горел яростью, незнакомец – был холоден и даже чуть насмешлив.

– Решка, отойди, – сквозь зубы процедил Эрик, сжимая в руке кухонный нож.

– Не отойду! – мотала головой девушка. – Положите ножи!

Жорик и Нюрка застыли в проеме. Юля и Артем, как самые рассудительные, потихоньку выпроваживали восторженных девочек-филологов за дверь.

– Ты не понимаешь, Решка… Некоторые оскорбления можно смыть только кровью..!

– Кровью?! Ты в своем уме, Регенерация? Да плевать мне, что у тебя регенерация! Схватитесь за ножи – придется звать полицию, и никому из нас это не понравится, обещаю!

– Русалочка, спокойно, – вмешался парень с подоконника, по-прежнему будто смеясь, – мы умеем драться, и я гарантирую, что никакой крови не прольется. Это просто чтобы выпустить пар, вступление к разговору.

Решка взмахнула гитарой угрожающе. Вступать в разговор они собираются!

– Никаких паров! Вы оба сбрендили – никаких драк в нашем доме!

– Тогда пошли на улицу, – скомандовал Эрик противнику, затыкая нож за пояс, только не вышло – на спортивках такой вещи как пояс нет.

– Да какая разница! – вмешалась Нюрка. – А ну, положили ножи на место, они наши, между прочим! Жорик, звони в полицию, раз такое дело.

– У вас что, совсем драться нельзя? – с досадой воскликнул Эрик. – А если на кулаках?..

– Все одно – полиция! – пожал плечами Жорик. – И, кстати, моральная оценка твоя, покемон, сейчас вот резко упала.

– Что значит “у вас”?!

– Да плевать! Он за все заплатит! – замахнулся Эрик, а парень-с-подоконника, легко отодвинув Решку в сторону, приготовился отразить удар.

Тогда Жорик прыгнул чуть ли не на лезвия, вскинул обе руки ребрами ладоней кверху и… вырубил одного и второго. Парни повалились на пол, ножики – один для хлеба, другой для мяса – мирно звякнули о кафель на полу.

Даша и Аня сползли по стеночке.

– Что за… – пробормотала Нюрка, осторожно отфутболивая ножи подальше. – И что теперь?..

От гостей уже следа не осталось. Филологи – они редко герои. Жорик поскреб собственный затылок.

– Ничего другого не придумал, простите уж…

– Да нет, спасибо, – кивнула Берестова. – За такое награду присудить мало. Только они ведь очнутся и снова начнут…

– В полицию покемона жалко сдавать, – согласился Жорик. – Вот что, давайте-ка я заберу его к себе на эту ночь. Чтоб вдвоем не оставались. Может, по отдельности и остынут. А там пусть разбираются.

И он легко подхватил безжизненное тело Солнцева.

– Постой… – опираясь на гитару, поднялась Даша с пола, – только Солнцева?..

– Ну да, я же не могу двоих взять – они придут в себя и примутся за старое. Второй раз трюк может не прокатить.

– Тогда… лучше вот этого забери! – ткнула Даша пальцем в синий свитер шатена.

– Э-э, – заартачился Жорик, – Солнцева я знаю, свой шут – а этого первый раз вижу.

Коза, волк и капуста.

– И что же нам с ним делать?!

– А это вы решайте… Забрать Эрика – это все, чем могу помочь. Мне и так тут никто рад не был, ещё и на двести рублей обстригли, – покосился Жорик на Нюрку неприязненно. – Забирать?

– Забирай, – кивнула Аня виновато. – Ты это, не сердись…

– Да ладно, Ань, знаешь ведь – я отходчивый. Хризантемы не обижай, и все будет ок. Доброй ночи, девушки.

Георгий Георгиевич Георгиев удалился с Солнцевым на плече. Хлопнула входная дверь.

Берестова и Стрельцова поглядели на лежащего без сознания гостя, затем – друг на дружку.

– Мы с тобой во второй раз получаем подкидыша неизвестного происхождения… – пробормотала Аня, приседая на корточках поближе и разглядывая незнакомца. – Симпатичный.

– Ты только симпатичность оцениваешь, решая, оставить или нет? – возмутилась Решка.

– Просто пытаюсь шутить в стрессовой ситуации – реакция такая.

– Да… – протянула Даша, опускаясь на табурет. – Как думаешь, сколько он еще пролежит?

– Ну, вдруг и его друг с регенерацией какой-нибудь? Думаю, подкидыша номер два надо как-то обезвредить.

– Первый подкидыш был в сознании, когда ты его домой забрала… Да и Эрик казался лапочкой с самого начала, а этот… хмырь какой-то, видела?

– Ну, Эрик тебе тоже не понравился, – пожала Нюрка плечами. – Да и бросился он на подкидыша номер два первым… Понадеемся на лучшее. Я предлагаю замотать его скотчем и сложить пока в комнате Лизки. А завтра решим.

Решка поморщилась.

– Как-то негуманно совсем!

– А ты заснешь с ним под боком? – веско возразила Нюрка.

Так что делать было нечего. Решение было принято.

– Если решит подать на нас в суд, есть Жорик, который засвидетельствует, что у нас были причины его опасаться, правда? – спросила Даша, перематывая запястья жертвы широким скотчем.

– И лодыжки не забудь… Стой, моё платье! Ты его примотала!

– А вот нечего наряжаться… Держи… Осторожно… Для Васи вырядилась, а он и не заметил.

– Неправда. Он похвалил наряд, ты должна была слышать.

– А рот тоже заклеивать? Жалко как-то…

– А если проснется и начнет вопить? Вот будет пробуждение! Нет уж. Заклеивай. Все лучше проснуться с заклеенным ртом в теплой комнате на кровати, чем в подворотне с простуженными почками.

Из дверного замка на двери Лизы вытащили ключ и заперли дверь снаружи.

– Закройся на ночь, – скомандовала Нюрка, пряча ключ в карман платья. – Как думаешь, этого достаточно?

Даша пожала плечами.

– Жизнь покатилась под откос будто бы… А я все равно не волнуюсь, даже стыдно как-то.

– Ну да, наблюдать, радоваться и не переживать о пустяках, помню, – рассмеялась Нюрка. – Ты еще и главу под впечатлением сейчас накатаешь, чую я. Смотри, чтоб Сигизмундыч опять не сказал, что неоправданно эмоционально. Ладно, доброй ночи… Я быстро уберу, а потом таблетки и спать – на этих ночных совсем засыпать разучилась.