Текст книги "Русалочка с Черешневой улицы (СИ)"
Автор книги: Кейт Андерсенн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)
– С "Клер"?
Дерек смутился еще сильнее.
– Принцессой Клермоной, я хотел сказать.
– Предатель, – процедил принц сквозь зубы и вышел из комнаты.
* * *
В эту ночь ветры путались в верхушках деревьев и грызлись друг с другом, воздух пах озоном. Эрик мчался верхом по дороге в лес, как был: босиком, в одной рубахе и бриджах, в кармане которых все так же болтался тяжелый телефон.
От молнии Бланко испугался и взвился на дыбы; принц вылетел из седла в траву. В полете он успел извернуться так, как учил Оуэн – учитель "по выживанию" – и приземлился без вреда конечностям.
Так вот зачем был нужны были эти уроки… За его счет Терезия хочет раздвинуть границы государства…
Эрику не хватало воздуха – изнутри его душили ярость и отчаяние. Он бросился к знакомой тропинке, игнорируя кусты, хлестко пружинящие по щекам и бокам; вперед, вперед, вперед! Вот она, заводь… Ветер здесь будто бы исчез. Принц присел на корточки над водой и заглянул в воду осторожно.
– Покажись же… – взмолился он. – Ты нужна мне…
Действительно – вот и Решка. Он узнал бы ее из тысячи. Длинное пальто, прочные ботинки, огромный шарф, намотанный впопыхах и развевающийся за спиной, дождь. Промозглый вечер, промокшая коробка с пиццей в руке, упорным ветром раздуваемые полы пальто, из-под которых видно, что девчонка выбежала из дома в тунике и колготках – просто забрать пиццу. Едва ветер добирался до длинных ног, она поспешно запахивала полу обратно и воровато оглядывалась по сторонам – не заметил ли кто такого непотребства?
И, тем не менее, Решка не спешила домой: медленно брела по тротуару, подставив лицо измороси, улыбалась и дышала с наслаждением, а мимо проносились машины. Такая реальная – ни дымки, ни ветерка, протяни руку и…
– Решка, мне нечем дышать, – прошептал Эрик, обращаясь к видению. – Что делать, скажи? Я задыхаюсь в этом мире, я один, совсем один, хотя со стороны все выглядит иначе… Как бы я хотел сам писать себе судьбу, и друзей иметь таких, чтоб как стена…
Девушка ступила на зебру пешеходного перехода. Эрик заметил свет фар, но она – будто бы нет. Ветер снова задрал полу пальто, и Решка потянулась за ней рукой, не выпуская коробки с пиццей.
Отчаянно засигналили.
– Нет! – воскликнул Эрик и прыгнул вперед.
Хлопок и – темнота.
* * *
Часть 1. Глава 2. Решка Стрельцова
ЭПИЗОД 1,
в котором Принц и Русалочка встречаются
Жанр: студенческий ситком, юношеская драма, немного магреализма
– Я обойдусь с ними по заслугам.
– Обойдитесь с ними в меру вашего достоинства.
Шекспир. Гамлет.
* * *
– Спасибо, – Даша кивнула пиццеоле, довольно сгребая коробку с заказом, и незаметно придержала полы пальто.
Дернуло напялить именно его – внизу-то никаких застежек, а она в короткой тунике поверх колготок. Верх находчивости, Решка! Ну, именно поэтому на него и пал выбор – единственное длинное, чтоб укрыть все это безобразие.
Не хотелось переодеваться, чтобы выскочить за акционной пиццей, ага.
И, тем не менее, это милое приобретение среди подержанных вещей: во-первых – вишневого цвета, во-вторых – 50 % шерсти, в-третьих заветный А-силуэт, да и за гроши… А из недостатков… если опустить, что полы не застегиваются (это мелочь, достаточно не забыть купить крючки в швейном), то вот… жутко надушено. Вроде парфюм и не плох и, вероятно, не из дешевых, а… все же этот запах – не Решка, ну никак.
Дамский парфюм – он должен быть la signature: еле заметный, незабываемый и единственный в своем роде.
Интересно, химчистка поможет? И сколько она стоит?.. Никак от него не отделаться!
Протиснулась в стеклянную дверь и – под дождь! Надо же было мороси так расклеиться в декабрьский вечер; а она за окно и не глянула, выбегая. Даша засеменила побыстрее, набрасывая край шарфа на голову, а когда тот упал обратно на плечи – с наслаждением подставила лицо мелким как пыль каплям. Счастливо заулыбалась, вдыхая вечер полной грудью.
"Мне все так же дышать нечем, – подумала Решка, – эти ботинки, пусть и Тимберланд, а оттягивают лодыжки и натирают пятки, от пальто несет светской львицей за версту, пицца вот-вот промокнет и остынет, но все равно… жить – счастье. Как я докатилась до такого?..".
Перехватила коробку поудобнее, и ветер снова распахнул несносную полу; к коленям прилипла сырость.
– Да что же такое… – пробормотала Решка и поспешила натянуть ее обратно, балансируя с коробкой пиццы на неудобных твердых подошвах тимберландов.
"Все чаще позволяю себе выбегать непонятно в чем – ключевое слово “на районе” – а вот, если меня похитят, убегать в таком прикиде я как буду?.."
Захотелось хихикать. Вообще-то, Дашка (для знакомых – Решка) Стрельцова слыла веселой сумасбродной девчонкой. Только на песне Машины Времени “Она идет по жизни смеясь” ее тянуло на слезы, а каждый второй четверг хотелось вздохнуть чуть глубже, чем возможно, и легкие мешали… Вот уж точно – русалочка.
Противный ветер, опять за старое! Девушка наклонилась всего на миг и справа ей вдруг резко засигналили; Решка едва успела выпрямиться и заметить фары, и жесткий удар отбросил ее вперед, сбил с ног, швырнул на мокрый тротуар, разрывая колготки пополам с кожей на коленках и голых ладонях; пицца веером вспорхнула в пространство и шлепнулась в лужи.
Не замечая боли, Решка рывком вскочила и покрутила головой: та кружилась, раскалывалась, в глазах плясали звездочки; но в целом – жива.
– Пицца… – заметила она трагическую гибель своего ужина, и на глазах против воли сделалось мокро.
Как же так?..
– Эй, он живой? – раздался крик кого-то из ниоткуда взявшихся прохожих.
– Скорую вызывай! Девушка, а вы в порядке?
– Пускают же на дорогу! А ну на выход, водила!
Решка мотнула головой еще раз, превозмогая липкую тошноту: на дорогу перед остановившимся автомобилем с воздуха месивом приземлился парень в белой рубахе, черных бриджах и босиком…
* * *
Анька прибежала быстро. На лице подруги… лица как раз-то и не было, гм. Ни лица, ни макияжа. Куртка натянута на пижаму наспех, хвостик с петухами, один носок сполз на самую лодыжку, шнурки на кроссовках на честном слове, честное слово… В общем, прославится Черешневая улица сегодня.
Мысли Даши Стрельцовой были ужасающе четки и беспорядочны.
– Стрельцова! – бледная Анька бросилась к ее ногам и принялась судорожно ощупывать косточки. Так судорожно, что аж судорогой и свело. – Цела?..
– Да все нормально… – вывернулась Решка и скривилась: хромать еще придется долго. – Коленками отделалась вот…
Аня тщательно исследовала бинты, ссадины, пластыри и царапины, скептично полюбовалась на замызганные полы вишнёвого пальто, отчаянно пытающиеся скрыть отсутствие колготок, и отодвинула нерасчесанную прядь за ухо. Зажала нос:
– Ну, и надушилась ты…
– Это не я… А пальто… – неловко усмехнулась Решка.
В моменты, когда все укатилось псу под хвост вместе с сердцем и кишками, остается только болтать о ерунде.
– Тебе только соблазнять в таком виде и аромате.
– Да вот, тем и занимаюсь, как видишь… Уже один спасатель пытался узнать номерок…
– Спасатель меня не так интересует, как спаситель… Это правда? То, что мне в регистратуре сказали?
Анька перестала бояться – острый язычок подруги доказывал, что опасность миновала – и теперь сгорала от любопытства. Даша в ответ уставилась в стену и принялась кусать уже истерзанные губы.
– И не спрашивай…
– Да нет, не дождешься! Спрашиваю и буду спрашивать! – с восторгом плюхнулась Аня рядом на пластиковое сиденье неотложки. – Эх, вот повезло тебе уродиться русалочкой – такую романтику отхватила! Все видели, как героически он бросился под колеса вместо тебя… Красавец небось?
– Нюрк! – одернула Даша подругу. – Какой красавец? Парень… в лепешку из-за меня..!
Аня пожала плечами:
– А разве это мешает ему быть красавцем? На лепешке, может, и не разглядишь, а… И хоть в приличном месте не называй меня Нюркой!
Она состроила сердитую мину.
Лепешка. Пицца. Да. Пиццу жалко. А вот от вида парня – сердце останавливается и легкие совсем уж сжались.
Из палаты, плотно затворив дверь, вышла грузная медсестра. Даша вскочила, пальто распахнулось, открывая бинты, остатки поползших стрелками колготок, тунику с Микки Маусом, но Решке было все равно.
– Как он?
Медсестра сделала строгое лицо и показательно зажала нос. Но ответила:
– Мы не можем выяснить его личность. Вот дождемся, пока найдется опекун…
– Вы о чем? – не поняла Стрельцова.
– Без страховки мы не можем оказать ему всю необходимую помощь, – развела руками медсестра.
Даша даже не думала.
– Ну, тогда я заплачу.
– Решка! – воскликнула Анька в ужасе.
– Сделайте все, что нужно, только… – Даша почувствовала, как на затылке собирается пот, – в разумных пределах…
– Русалочка, у тебя совсем крыша поехала?! – завывала шепотом Нюрка в ухо.
– Тогда прошу пройти со мной, Дарья Сергеевна – оформим документы, – ровно согласилась медсестра.
Она латала Дашу в эту неудобную для нее ночную смену и запомнила ее имя и отчество с минимальной рабочей страховки.
* * *
Ну, а как иначе? Даша брела по коридору в палату безымянного спасителя, и ей хотелось хвататься за стены. Не только из-за коленок и тимбов, которые стерли пятки, кажется, в кровь, не только из-за мясорубки нейронных связей в голове.
Страховка!
Что за отвратная вещь – благородство?.. Выбора не было, нельзя же оставить парня истекать кровью… Откуда он, вообще, взялся там босой и наряде принца на Преображенской в десять вечера дождливого декабря?..
Спокойно. Пояс всегда можно потуже затянуть. А бросить его нельзя. Никто не знает, кто он. Вот очнется, тогда и вернет все с лихвой. Ну, или пополам поделят – все же, он вместо нее рискнул внутренностями…
Он обязательно очнется, да?
Все, что при нем нашли – вот этот телефон. У нее был такой в 200*-м. И только один безымянный номер в истории, но звонилка упрямо сообщает, что его не существует.
Даша ударила телефоном по ребру забинтованной ладони в последний раз и вошла в палату. Будь что будет.
Нюрка сидела рядом с зашитым принцем и открыто им любовалась. В целом… Даша была уверена, что его смелО куда в худшую лепешку. По крайней мере, так казалось в машине скорой при назойливом свете мигалок.
Рубаха порвана, но не в клочья, потому ее и оставили. Как раз, чтобы видеть, что принц физподготовкой, похоже, не брезговал, несмотря на кажущуюся тщедушность. Левая нога прямо сквозь разрез на бриджах ушла в гипс почти до середины бедра, в сгибе локтя – игла капельницы, рыжие волосы выглядывают из-под повязки на пол-головы. Торчит нос в веснушках.
“Перелом голенной кости от удара о бампер, частичный разрыв печени и селезенки, конечно, сотрясение. Остальное – царапины. Довольно легко отделался, теперь ждем, пока отойдет от наркоза”.
Веснушчатый парень, пожалуйста, обещай, что выкарабкаешься. Тебя же зашили за мои денежки.
– Ну, ну, отставить пессимизм! – заметив похоронный настрой подруги, вскочила Анька и обхватила ее за плечи. – Все будет хорошо, вот увидишь. Уже на следующем квартирнике он будет слушать Хелавису в твоем исполнении.
– Как ты можешь знать, – одними губами произнесла Решка.
Нюрка состроила хитрую рожу:
– Ну, слишком уж все романтично, чтоб плохо кончиться. Хватит, глупенькая, я ведь твоя подруга… – с каждым словом Ани Дашка начинала все отчетливее хлюпать носом и клониться к земле, – хорошего тебе желаю. Вот увидишь – очнется твой принц, влюбится, женится на тебе и увезет в прекрасную волшебную страну далеко-далеко, в места, о которых мы и в мечтах не знали. Выше нос! Ты ведь кроме того, что русалочка и Решка, так еще и Эйр – псевдоним свой сценический забыла?
Даша усмехнулась и вытерла нос рукавом. Чихнула.
– Проклятый парфюм.
– Сдашь в химчистку, – категорично сказала Аня и приметила телефон. – А это что?
– Какая химчистка – мне теперь бы почку не продать, вытаскивая… принца с того света, – выдохнула Даша и опустилась на соседнюю пустую койку без сил. – Это его телефон – все, что при нем нашли.
Аня, нацепив маску технаря, покрутила это нечто на подобии Нокии в ладонях. Разблокировала, покопалась в содержимом искусственного интеллекта.
Голова Даши клонилась к подушке. Но она заставляла себя сидеть.
– Пора домой, – сказала она наконец.
– М-да, единственный номер, и ничего… – озадачилась Аня. – И никакого тебе кода страны. Откуда же наш герой?.. Та ладно, неужто тебе неинтересно, Решк?
– Мне интересно, что завтра пары, а потом надо будет пахать как лошадь на страховку вот для него, – кивнула Стрельцова на спящего рыжего спасателя и зевнула.
– Ты будто совсем не благодарна! – пожурила Аня подругу.
– Я… благодарна… Наверное… Вероятно, я это завтра пойму… А сейчас я жутко устала, если б не это дурацки надушенное пальто, я бы прямо тут на койке и уснула, веришь?..
– Ладно, пойдем, страдалица… Я даже такси нам вызову ради такого-то дела… – подставила Аня плечо Даше. Поморщилась, когда вишнёвое пальто оказалось чрезмерно близко. – Надеюсь, не задохнусь.
– Сегодня все просто рвутся загубить свою жизнь ради моего спасения, – устало пошутила Решка.
* * *
– “Развитие есть поступательное движение, переход от низшего к высшему, от простого к сложному, от несовершенного – к более совершенному. Различают психическое, физическое и общее развитие личности. Психическое развитие – развитие интеллекта, воли, эмоций, потребностей, способностей и характера личности…”
Голос Татьяны Юрьевны звучал как хорошо поставленный музыкальный инструмент. Контрабас, например. Свою мелодию он выводил безупречно, с выражением, но это была явно колыбельная…
Даша отчаянно зевала и клонилась кудрявой шевелюрой к парте. Но честно старалась выводить тезисы конспекта в тетради.
Солнце сегодня расщедрилось, и вчерашнюю морось высушило без следа. Только коленки болят зверски, и ручку держать бинтами неудобно.
– Стрельцова, успели записать?
Татьяна Юрьевна всегда обращалась к студентам на вежливое “вы”.
– Да, Татьяна Юрьевна, – покорно кивнула Решка. – Спасибо.
– Вы молодец, что пришли на занятия несмотря на вчерашнее ДТП, – скупо похвалила ее преподавательница.
Вообще-то, Татьяна Юрьевна была отличной теткой, ну, и, в целом, преподаватели Решку любили. Отличница и все такое. Кто виноват, что сегодня она звучит контрабасом для невыспавшегося и смятого в ком сознания.
По аудитории прокатился гул шепотков и восклицаний – педагогша знала, потому что заметила перевязки на руках и хромоту, когда встретила Стрельцову на лестнице.
Однокашники не спрашивали, а Нюрка, как обычно, опоздала и никому не успела рассказать.
– Не время для болтовни, товарищи студенты! – шмякнула учебником по столу Татьяна Юрьевна. – Мы и так жутко отстаем. Арестов, позвольте Ирпенко дописать конспект, вы же не хотите, чтобы ваша девушка получила “незачёт”? Итак, “…для того чтобы овладеть этим мастерством, необходимы талант, призвание, стремление быть в постоянном поиске, требовательность к себе и терпение и сила воли, поскольку путь настоящего педагога – это путь упорного, каждодневного труда…”
Звонок освободил студентов от конспектных мытарств. Народ с удовлетворением побросал ручки и стянулся к парте Даши Стрельцовой.
– Стрельцова, выкладывай, что за ДТП? – потребовала ответа Юля Демидова, староста.
Юля была хрупкой блондинкой с очаровательным каре и железным кулаком, стержнем и характером.
– Эйр, чего воздухом не растворилась?
– Ой, так у нее и правда бинты…
– Могла ведь справку взять и отлежаться, – буркнул единственный парень в их компании, Артем Арестов.
– Эй, народ! – протолкнулась наконец Нюрка на защиту. – Вы так не наседайте, а?
Решка заулыбалась улыбкой диснеевской принцессы или самой уж русалочки, коли угодно, и сделала широкий жест забинтованной ладонью.
– Все нормально, Нюр, все нормально, Юль, Артем, Кать… Просто коленки сбила. Все равно сегодня надо кучу дел провернуть, а по педагогике экзамен будет, так что решила не пропускать.
Аня закатила глаза.
– Ладно, просвещу вас, а то наша русалочка считает любое чудо обыденным. В общем, выскочила наша Решка вчера за пиццей…
Да, надо отдать должное Ане Берестовой – истории она умела рассказывать, что в театре выступать.
Даже запах несчастного пальто в аудиторию просочился.
– Ахаха, Эйр, – на этом месте Артем разгоготался как гусь, и только хмурый взгляд исподлобья Кати Ирпенко – особы ревнивой и педантичной – немного заставил его снизить обороты. – А что? – притих Арестов. – Я ничего…
– Но – бампер водилы ее даже не коснулся, и причина хромоты и бинтов – полет на тротуар. Потому что от удара ее спас… самый настоящий принц. В общем, слушай, Тёма, и учись – тебе не чета…
Решка рассмеялась и отмахнулась.
– Ань, ну ты и наплела! Да, какой-то парень…
– Молчи, Решка, ты не разбираешься в романтике! – чуть не завопила Нюрка, и даже Юля разулыбалась. – На самом деле… с небес свалился принц с черно-белым телефоном, спас ее, а ему самому разорвало печенку с селезенкой и теперь он лежит под наркозом, а Решка горбатится за его лечение.
– Мне горбатиться теперь годик как минимум… – вздохнула Стрельцова.
– Будешь кредит брать? – спросила Юлька Демидова.
– Смотря какие счета…
– Я б и помогла, да кровных жалко… – протянула Аня. – Не мой ведь принц… Знаете, – обратилась она вновь к слушателям, – если б не рыжий, то идеально сошел бы за принца Эрика из диснея, говорю вам, и дело наконец в шляпе!
– О-о! – протянули и Катя, и Юля, и Тёма в один голос.
– Перестань, Нюрка! – замахнулась конспектом Даша.
– Слушай, – как истый предприниматель, предложила Юля, – а если краудфандинг открыть? Собрать ему на лечение?
– Да ну, сборов на лечение уже расплодилось больше, чем носков в носочном производстве…
– Я б вложилась, серьезно, но за плюшку, разумеется… Эх, что с вас взять? О! Роман! Будет роман и красивая история… Название, – Анька сделала широкий жест, глядя в просторы собственного воображения, – помогите русалочке спасти принца!
– Запустим с инстаграм, и дело, – потер руками Артем Арестов.
– Я могу нафоткать, – даже Катя прониклась. – К нему в палату пустят?
– Ребята. Спокойно, ладно? Я справлюсь без кредита, без крауда и других фишек. Скажу Ильичу, что готова на сверхурочные, он только рад будет. Академ возьму, наверное. В переходе спою… Почку, думаю, продавать не придется, – пошутила Даша и сгребла ручку, конспект и прочее в рюкзак, встала и залихватски закинула его на плечо. – Бывайте, – шутливо отсалютовала. – Иду к следователю дать интервью по поводу наезда, а потом надо успеть в Ильичу. Там и принц не спасет, если опоздаю.
– Да если и не опоздаешь – махнула рукой Катя, – все зависит от его настроения.
И подмигнула. Катя Ирпенко подрабатывала в фото магазинчике с Дашей на пару. Михаил Ильич – фотограф и хозяин – человеком был непредсказуемым. Мог наорать, а мог цветов подарить. В зависимости от настроения, цвета неба и расположения звезд.
– Вот так принцу повезло, – мечтательно закатила глаза Анька, приникая к парте.
– Нюрка, хватит уже с принцем… Тут серьезное дело, вот пойдет на поправку, тогда и будем обсуждать.
– Правильно. – поддержала Юля. – Я скажу на парах, что ты отпросилась.
– Спасибо, – козырнула ей с улыбкой Даша.
Она не то, чтоб обожала ребят с потока. Они не были ее родственными душами, вот нисколько. Но приятелями – отменными. И такими – своими.
А остальное – она найдет когда-нибудь. Зачем дышать и куда идти, как наконец хвост поменять на ноги, ступать по твердой почве и танцевать босиком на теплой земле, как это делают миллиарды других.
* * *
– Спасибо, и вам всего хорошего, – кивнула Решка покупателю, отсчитывая сдачу.
Протерла ксерокс и сложила купюры “голова к голове” – Ильич за иное гонял.
– Даша! – подал шеф голос из-за шторки, за которой скрывалась их “административная каморка” с машинами и компьютерами, и прочими причиндалами фотодела. – Хочешь кофе?
Сегодня в хорошем настроении. И то дело. Решка прислушалась к внутренним ощущениям – где-то внутри до сих пор трясло, так что кофеин может сослужить плохую услугу.
– Нет, я сегодня пас, наверное.
– Я тебя не слышу, подойди! – крикнул Ильич.
Решка усмехнулась в кулак – вот он всегда так. Задаст вопрос, а сам сидит на своем высоком стульчике перед фотошопом, и лень вставать, и не слышит ответа, ибо в динамике – Queen. Так что вставай и иди.
Сначала она ярилась, как ветер на поле, показывала характер в духе “меня-нельзя-угнетать!”, и с шефом вечно была на ножах, но через год работы устала и приняла решение “быть выше”. С удовольствием отметила, как закалилсась нервная система.
С табуретки встала с трудом – коленки налились как свинцовые, до слез. Но доковыляла за шторку.
Михаилу Ильичу было около сорока. Был он невысокий, обязательно всегда в модной какой-нибудь футболке и частенько злой на собственного парикмахера, у него была жена и обожаемая дочь двух лет, а еще бедный старый чихуахуа, которого теперь часто брали на работу, чтобы дома не гадил – от возраста у бедняги Чили начало случаться недержание. Когда Чили приходил (а точнее – приезжал в особой сумке, откуда ему нельзя было вылезать без команды), Кате или Даше приходилось иногда его выгуливать в обед. И… что самое унизительное – собирать его отходы в пакетик.
Неудивительно, что Решка частенько находила себе работу в это время и обещала присматривать за магазином, чтобы Михаил Ильич прогулялся с ним сам. Кажется, он не был против.
Он вообще иногда тоже любил слинять с работы, как всякий нормальный человек.
– Так что, будешь? – с улыбкой повернулся Ильич в работнице.
– Нет, – улыбнулась она в ответ дипломатично.
– Тогда мне возьми, сбегай в Мак. Сбегаешь? Или я?
– Сбегаю, конечно. Большой латте с кокосовым сиропом, один коричный сахар, один коричневый?
– Именно! – довольно показал большой палец Ильич. – Ого, память!
– Ну, что для работника важнее всего? – подмигнула Даша.
Да, она могла себе позволить подмигивать Ильичу, и он был не против. Когда звезды правильно ложились, разумеется. Иначе – ховайся.
– Правильно – благосостояние шефа, – расхохотался Ильич. – Ладно, иди. Дойдешь-то? – заметил он ее хромоту и вспомнил про “увечья”.
Про аварию Решка рассказывать не стала. Сказала просто, что неудачно упала. Ильич до интересностей и личностей охоч, нечего его историями про падающих с неба принцев баловать.
– Дойду, конечно, – браво отмахнулась Даша.
И подумала, что, будь она во вчерашних тимбах, не дошла бы точно. А так… потом с Чили не выходить – Ильич захочет сам проветриться.
* * *
Уже видно окошко Нюры – светится, значит, Анька дома… А Лизы нет, ну, она же на месяц уехала…
Решка улыбнулась небу. Еще двести метров – и можно будет наконец протянуть ноги. С больницы звонили, сказали, что принц поправляется – доктор был в конкретном шоке, как быстро заживают швы, и наркоз постепенно начинает проходить. “Если так пойдет и дальше, то завтра-послезавтра переведем на стационар”.
А сегодня пятница.
Завтра, правда, еще четыре часика надо оттрубить у Ильича. Но, если все складывается, как говорит доктор… То, может, даже будет достаточно всего лишь продать тимбы. Так им и надо – пятки даже в китайских мягких уггах сейчас крошатся в порошок.
Ну, и все субботы до Нового года по четыре часика…
Значит, получится без академа. А пары…
Сто метров.
– Вы на финишной прямой, мадемуазель! – заорали сверху.
Нюрка увидела ее в окно и неистово махала. Заскучала в одиночестве, сегодня не работает.
Милая Черешневая улица. Где же вы, свечки, базилик и мята на столе с клетчатой льняной скатеркой, родной тапчанчик и одеялко в полосочку?..
А на пары только в понедельник, можно пока о них не думать.
С неба Решке на кончик носа сорвалась снежинка.
* * *
