Текст книги "Русалочка с Черешневой улицы (СИ)"

Автор книги: Кейт Андерсенн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Дерек так удивился, что только открыл рот. А Даша закивала, предупреждая возражения:

– Завтра пойдешь на свою работу. Мы тоже рано уходим. Я в школу – расхлебывать твои войнушки, между прочим, Анька в свой любимый офис. А сейчас она наверняка зазвала спасательную команду, и мы будем вместе чай пить. Еще бы сюда Веру Леонидовну с ее пирожками… Ты духовые пирожки пробовал хоть раз в жизни?.. Что ж, чему удивляться – откуда тогда тебе знать, что такое радость жизни.

Она и в тот раз много рассуждала. Как Эрик. Кроме Эрика… у него никогда не было друзей. Друзья – это роскошь…

Дерек прислонился к стене, с удивлением обнаруживая что на горло что-то наступает. И подумать нельзя, что это могут быть слезы.

– …но после твоих фокусов Аверины тебя не пригласят… Разве чтоб отравить – вот точно… Но я могу им позвонить и спросить, может…

Дерек поймал ее за руку, потянувшуюся к телефону.

– Не надо, – деревянным голосом проговорил он. – Я пойду.

– Не пойдешь, – встала Даша на дороге. – А то… скотчем примотаю!

Дерек тихо засмеялся.

– Это уже дежавю, русалочка.

Даша погрустнела.

– И ты снова уйдешь, как тогда?..

– И снова буду тебе мешать, – улыбнулся он.

Даша закатила глаза.

– Твои принципы никак поколебать нельзя? Я ведь тоже не сдамся. И ты все равно закончишь… пирожками.

– Нельзя. И никуда ты не поедешь.

– А это мы посмотрим, – подбоченилась Стрельцова. – Чай выпей перед тем, как уходить, упырь. Хоть толику уважения к хозяевам прояви. А я пойду готовиться к работе завтра. Как закончишь – постучи, чтоб мы дверь закрыли.

– А почему не мандариновый? – с опозданием отхлебнув чаю, пожаловался ом" Брэ ей вслед.

* * *

Трель дверного звонка отвлекла Стрельцову от проверок тетрадей. Она вышла в коридор, и столкнулась с упырем.

У упыря вид был смущенный, словно его за чем-то не тем застукали. Нюрка уже открывала дверь.

– По ваши души, – ткнула она пальцем в замерших возле кухни Стрельцову и ом" Брэ.

– Из-за тебя все, и меня – в недруги, – пожаловалась Даша, потирая виски.

– Голова болит? – спросил зачем-то Дерек.

– Глаза… А тебе-то что?..

– Жорик! – отвлек обоих удивленный возглас Берестовой. – Я тебя не звала!

– Ничего не изменилось за эти семь лет, – хмыкнул трижды Жорик, заставляя Берестову отступить с порога – он просто пер вперед как танк. – Злая Берестова на пороге, а у кухни – Русалочка секретничает с кавалером.

Дерек мигом шарахнулся в сторону от Стрельцовой.

– Я уже ухожу, – поспешил он через коридор.

– Да не уходи, не уходи, Федор Николаевич, – поймал его Георгиев, заслоняя выход. – Поговорим. Что это ты к девушкам пристаешь?

– Отойди, а то ведь силой пройду, – пригрозил Дерек.

Берестова охнула.

– Тогда мы вызовем полицию в этот раз. Вот и будет оказия отомстить за изолятор.

– И на видео снимем, – радостно поддакнула Даша. – Георг, если что, я готова.

Жорик почесал затылок. Ом" Брэ в недоумении обернулся – не ожидал он от русалочки подставы.

– Да, вот так оно – с женщинами дела иметь… – пробормотал Жорик. – Так что, драться хочешь, Федор Николаевич?

Стрельцова весело пожала плечами, поймав взгляд ом" Брэ. Обещала ему жизнь портить, раз по-хорошему не хочет.

– И чего же вы от меня хотите? – спросил ом" Брэ в основном Решку.

– Я уже сказала. Оставайтесь ночевать. Ну, и ты Жорик, тоже.

– Спать с ним в одной комнате? – опасливо показал Георгиев пальцем.

– Боишься, что ли? – фыркнула Берестова.

– Нет, драгоценная Анна, исключительно за его шкуру. И не смотри на меня так! Тёмыч не смог прийти, меня попросил вас постеречь!

Ом" Брэ хмыкнул. Знали бы они, что он их тут всех раскидает, и ничего ему не случится.

– Ладно, раз уж такое дело, идемте… на чай. И пельменей сварим, что ли, – махнула рукой Аня. – Да в сапогах своих не стой – вон уже весь пол напачкал.

– Зачем тебе оно надо? – почему-то шепотом спросил Дерек у Даши.

– Сама не знаю… – весело сказала та. – Хочу, чтоб ты на человека похож был. Наверное, чтоб было что Эрику отдать, как увидимся.

– Тьфу, – только что не сплюнул свитер.

* * *

– Эй, Решка, ты зачем его на ночевку зазвала?.. – вполголоса поинтересовался трижды Жорик, получая половую тряпку в руки, чтоб убрать коридор. – Я думала, он сам приперся?..

Даша пожала плечами.

– Сам. Но… Жалко стало.

– Просто она подлизывается, – неслышно обнаружился рядом ом" Брэ – добрел пальто свое повесить.

– И как еще не упарился, – покачала Стрельцова головой. – Тебя что ж, не жалел никто?

– А меня жалеть нечего, – заявил тот.

– Ты погоди, – поднял голову Георг от половых работ, – вот поговорю с тобой, и будет чего.

– "К барьеру!" – весело процитировала Даша, показала свитеру язык и сбежала на кухню.

Дерек проводил ее взглядом, разинув рот.

– Она что ж, совсем того?..

Георг пожал плечами и, кряхтя, выпрямился. Ткнул Темному тряпку.

– Это что?.. – не понял тот, брезгливо покосившись на неожиданный предмет в собственной руке.

– Прополощи, – приказал Жорик. – И ботинки свои тоже помой. Не я один наследил. Бывает и того, но обижать Русалочку не смей.

И насвистывая зашагал в кухню. Там мрачная Нюрка совершила открытие:

– Сметаны у нас нет, говорила – надо купить!

– А я уже сапоги помыл, – плюхнулся Георг на стул. – И упырь свои моет. Так что без сметаны, Берестова. Второй раз унижаться не будем. Да, Федор Николаич?..

– Что? – донеслось из коридора.

– Говорю, больше мы отсюда до завтра ни ногой! Раз на ночь пригласили – надо пользоваться.

Георг был сейчас похож на огромного сытого и очень наглого кота. Но такого… милого.

– Ну где это видано – без сметаны? – возразила Нюрка зло. – Тебя, между прочим, никто не приглашал.

– Ты всегда была педантом. Поджарь – и будет ок. И да, я просто пользуюсь возможностью послушать.

– Ты всегда пользовался возможностями, еще с детского сада.

– А ты уже тогда была занудой.

Даша смотрела на них и улыбалась. Вроде бы и ничего такого, эти ссорятся, Амбре не в настроении – и правда, что-то там в ванной полощет старательно, вот Жорик учудил – , а все равно это вот именно то, ради чего она заставила его остаться.

Он, вообще, хоть когда вот так сидел в гостях у кого-нибудь?.. Оставался на ночь?.. Болтал о ерунде?.. Ссорился беззлобно на пустом месте, заедая жаренными пельменями? Даже если, то не в этой жизни.

Хмурый объект ее мыслей появился рядом.

– Что теперь?

– А теперь проходи и помоги пожарить пельмени. Умеешь?

Дерек покосился на нее и фыркнул.

– Я сама пожарю, – отмела предложение Нюрка. – А ты, Жорик, огурцы достань из холодильника, на стол накрой, водка еще в морозилке… Упырь, садись, не маячь. Все равно ты бесполезен.

– Я не…

– И не пререкайся, а то сковородкой в лоб заеду.

Вот все и устаканилось.

– А я пойду тогда закончу домашки, – решила вдруг Даша. – Зовите, как будет готово.

– Вот как всегда! – крикнула вдогонку Аня. – Все на меня бросила! Русалочка! Эй!

– Эй, мы так не договаривались! – воспротивился и свитер.

– Они мне на завтра, раз в дело идет водка, потом будет поздно, – отозвалась эхом Стрельцова, скрываясь за дверью.

Прислонилась к ней спиной. Эрика только не хватает… Неужели она вот правда скоро его увидит?..

И с этой мыслью гулко забилось сердце в груди.

* * *

Пить упырь умел – не зря он открыл бар. А вот с Жориком было хуже. Да и они с Нюркой… не асы, как ни погляди. Даша, правда, начинала себя контролировать пожестче и просто очень сильно начинала хотеть спать. И еще – жаловаться на жизнь.

А вот Нюрку и Жорика развезло классически.

– Эй, Федор Николаич, ты че, не пьешь?

– Пью, – усмехнулся Дерек. – Пью, конечно.

– У него регенерация, – пояснила Нюрка Жорику.

– Че за зверь?

Нюрка сделала неопределенный жест рукой.

– Перерабатывается все быстрее.

– Просто надо знать свою меру, – пожал плечами свитер, хмыкая.

– Во всем, – поднял палец Жорик.

Честно говоря, он уже поднять и мог только палец в основном, а сам лежал локтями на столе.

– Что ты на Русалочку взъелся? Она принца потеряла, а ты…

Нюрка ткнула заболтавшегося Георгиева в плечо.

– Это давно было, она уже выросла.

– Ничего не выросла. Не видишь?

Даша тихо кашлянула, но мозги работали медленно, и она ничего не сообразила. В итоге ее и не услышали.

– Она ж за ним – на край света, – приводил доводы Жорик.

Поймал тяжелый взгляд Нюрки и махнул рукой.

– А, ты все равно ниче не понимаешь, Берестова. Грызешь свой менеджмент и видишь только Зве…

Но Нюрка перебила:

– Зачем ей, вообще, принц, когда у нее Стервятник есть?..

– Стервятник?

А у Даши встал в горле последний пельмень.

– Первая любовь, – проникновенно сообщила Аня общественности. – Объявилась и обедами кормит. Разве не так, Решк?..

Даша, согласно логике пельменя в горле, только хлопала глазами и мотала головой то положительно, то отрицательно.

– Я могу подтвердить, – поднял руку Темный, подключаясь к практикованию моббинга.

Вроде и не злостного, а дружеского, а все равно… хлоп, хлоп, хлоп.

Даша ударила себя в грудь, пельмень наконец проскочил внутрь, и она схватилась за ближайший сосуд с жидкостью.

Это оказался Нюркин стакан с водкой. Глаза Стрельцовой полезли на лоб и, хватая воздух, она срочно поискала чего другого.

Ом" Брэ, как товарищ с самой быстрой реакцией, сунул ей свою чашку с остывшим чаем из пакетика. Даша выдула все.

– Хотя по мне – тип он скользкий, – сообщил хозяин чая.

– Будто ты не скользкий, ага, – выговорила наконец Стрельцова.

– А я тут при чем? – поднял брови Дерек.

– Просто… Насчет скользкоты и вредности. Воронов – старый знакомый, вот и все. И отец моего нового ученика.

Про Испанию она предусмотрительно при Дереке упоминать не стала.

– Ага, а еще ты сопровождаешь его…

Даша срочно зажала разболтавшейся Нюрке рот.

– Да, потому я его сопровождала на обед. Слушайте, поздно. Я спать. Амбре, помоешь посуду?

И многозначительное пожимание бровями.

И теперь – осторожно дойти до комнаты.

– А я думал, ты Эрика ищешь! А теперь какой-то Воронов… – крикнул Жорик.

– Она сама себя ищет, – сообщила Нюрка. – Она так сказала.

Даша надула губы и была вынуждена облокотиться о стену – раз тихонько уйти не получилось.

– Говорю тебе… – пробормотал Жорик, снова берясь за бутылку, – сердца красавиц склонны к измене.

Дерек ему не позволил.

– Я думаю, вам хватит, господа, – забрал он бутылку. – Кто-нибудь должен мне еще показать, где я сплю.

– Где угодно, – махнула Нюрка рукой и с надеждой заглянула в собственную пустую стопку.

Даша вздохнула.

– Идем. Покажу, – кивнула она. – И… бутылку забери… а то эти…

И она не договорила. Чуть тошнило и в глазах двоилось. В остальном – порядок. Кроме компроментирующих сплетен про Воронова.

Даша осторожно вышла в темный коридор и свернула в пустую комнату. Открыла дверцу шкафа, соображая.

Дерек тихо зашел следом.

– И ради этого ты заставила меня остаться?

Даша уже пришла к выводу, что ему понадобится одеяло и подушка, но пришлось отвлечься, посмотреть на этого товарища в вечно синем свитере. Ткнула пальцем:

– А почему синий?

Ом" Брэ посмотрел на собственную одежду. Ухмыльнулся с насмешкой. Отодвинул Дашу и сам достал одеяло и подушку.

– Я разберусь. Спасибо.

Даша пожевала губы, снова подняла палец и изрекла:

– Еще полотенце. Сейчас.

Вернулась удивительно быстро и с нужным предметом. Ткнула ему.

– В душе разберешься. Бери что надо. Но ты не ответил.

– На что?

– Про синий свитер.

– Ты тоже не ответила.

– На что?

– Зачем позвала.

Даша пожала плечами растерянно.

– Водки у тебя у самого хватает. Нет, не ради водки… Ради пельменей.

Он фыркнул. Даша нахмурилась.

– Ради того, чтоб ты почувствовал себя чуть-чуть дома. Теперь ты отвечай.

– Да не буду я.

– Ну, и не надо… А Воронов – мое дело. Тут не мешайся. Он – мой козырь. Чтоб тебя побить. Так что на победу даже не надейся, свитер.

Стрельцова закончила тираду зевком.

– Увидимся.

И, помахав рукой, закрыла дверь.

* * *

Часть 2. Глава 10. О чем вздыхают тени

Я ищу тень,

Чтобы оплакать с тобой

Нашу короткую жизнь,

Что просыпается сквозь пальцы

И съедает дни.

Celine Dion. Je cherche l'ombre.

* * *

Ночью Даша проснулась от приступа кашля. Ну вот… досиделись в изоляторе, значит… Села в постели, зажгла желтый ночник. Прощупала лимфоузлы. Разумеется – увеличились. И в горле сухо, гадко, будто чужое.

Придется идти соображать чай.

Гадкий ом" Брэ. Ох. Он же и спит где-то здесь. А все ее вселенская доброта!.. Этому парню лететь надо вверх тормашками и подальше.

Эх – нельзя… Да и жалко иногда.

Тихонько отворила дверь. Из комнате парней храп. Ну, и молодцы. А вот с кухни донеслось бормотание. Кто бы.?. И с кем?.. Даша прислушалась, стягивая с крючка халат.

– …честное слово, это похоже на молитву… Ха! Да чтобы я… Тебе же и так все видно, если ты к той своей заводи еще ходишь. Или не ты, а кто-нибудь другой. И доносит тебе. Не удивлюсь если ты приставил ко мне кого-нибудь. Даже оттуда… И поверь, то, что я здесь сижу – это не то, что ты думаешь.

Даша облокотилась о косяк двери. Упырь. Любопытно. А кто и что думает?

– Хотя разве ты поверишь… Ты, вообще, верил мне хоть немного хоть когда-нибудь?.. Ведь сразу… сразу вычеркнул. И навсегда. Эрик, ты всегда был упертым засранцем. Кстати, мог бы ей и сказать! Единственной девушке твоей жизни.

Он что… говорит с Эриком?.! Даша затаила дыхание, даже забыв про саднящее горло и угрозу приступа кашля.

– Я просто ее пожалел. Ради тебя! А теперь… она прицепилась как репей.

Дерек досадливо клацнул зубами.

Репей?!.

– Тебя искать хочет… И я только поэтому здесь. А не потому, что волочусь за твоими девушками. Я…

Даша осторожно наклонилась вперед и увидела, как Дерек тычет пальцем в пустоту. А бутылка на столе стоит пустой.

Батюшки. Темный напился. Значит и с ним такое бывает, свитером синим.

– Я и за Клер не волочился. Да, она мне понравилась, но – что с того, разве это само по себе преступление?..

Дерек уронил голову на руки. Но тут же выпрямился, продолжая что-то доказывать.

– И я держу ее на расстоянии, только чтобы ты ничего не подумал, только чтобы не бросил мне в лицо, что я вмешиваюсь в твою захудалую королевскую жизнь!

Ого, как проняло его-то.

Ом" Брэ потянулся к бутылке. Затуманенным глазом попытался заглянуть в горлышко. Потряс, перевернул. Крякнул от расстройства – пусто. Огляделся по сторонам. И узрел за притолокой любопытный глаз.

Даше ничего не оставалось, как кашлянуть и уверенным шагом войти в кухню, повернуть свет на всю, покрепче завязать халат.

Дерек вздрогнул, зажмурился, защурился.

– Это что же, можно вот так взять и говорить с вечностью? – уперла она руки в боки, но согнулась в приступе кашля.

Дерек поморгал.

– Если… слушают. То могут услышать. Мы так делали.

Даша кивнула, боясь сказать что-либо. И из-за проклятого горла и… всего этого странного сюра. Сыщики сказали, что с головой у Темного Федора как-его-там-по-фиктивному-батюшке порядок. И она вроде поверила в эти его рассказы. Но когда дошло до дела… стало как-то не по себе. Стрельцова открыла настенный шкаф. Чай. Ей нужен просто чай. Сбор. Вдох-выдох.

– Но слушать можно только оттуда. Отсюда… мы их не видим, – продолжил Дерек. – Как другое измерение. Что-то такое говорила Клер.

Даша продолжила кивать, выполняя привычные действия: открыть крышку, сунуть под струю воды, наполнить, закрыть, поставить на горелку, включить газ…

– Хочу мандариновый чай, – заявил ом" Брэ.

Даша сложила руки на груди и обернулась. Оценивала собственную говорибельность и расхлябанность свитера. Эх, несчастный, и дурак, к тому же.

– Я его уже давно не делаю, – коротко ответила, и снова запершило, защекотало.

Даша зажмурилась.

– Почему?

Вот чурбан, ко всему прочему!

– По кочану! Кхе-кхе-кхе… И, вообще, я… кхе… из-за тебя простуду схватила..! Сам бы мне… кхе… чай делал. И завтра… кхе… уроки вел. Все тебя обслуживай и обхаживай. Кхе. И объясняй. И цепляйся… как репей. Кхе-кхе-кхе!

Даша насупилась и умолкла. Сил больше не осталось ждать чайник, и она налила в чашку такой воды, как была. Без сбора, без всех делов. Плевать на санитарию. Тепленькая… Хорошо. Успокоение.

По лицу ом" Брэ тем временем проскользнула тень узнавания. Насчет репьев. Которая тут же сменилась смятением.

– Я не… забудь! – гневно вскочил он, задевая стол, и бутылка полетела на пол.

Даже в полупьяном или в стельку пьяном состоянии реакцию ом" Брэ не потерял – словил в паре сантиметров от пола. Пересекся взглядом со Стрельцовой. Прежним холодным расчетливым и мне-на-вас-плевать взглядом.

– Не-а, – лукаво протянула Даша. – Ни за что. Жаль, что на видео не записала.

Дерек покраснел, как свекла, сжимая кулаки.

– Ты… ты…

Из-за (или благодаря?..) водки вечно спокойный ом" Брэ сейчас был почти живым. Хотя совсем не таким индивидуумом, который был бы интересен и приятен в общении, честно уж говоря.

– Я, – пожала Даша плечами.

Подумала и легкомысленно помахала рукой потолку:

– Эрик, он здесь, потому, что я сказала – не сердись, – ткнула она в Дерека пальцем. – Он упырь, но он мне нужен. Чтобы найти тебя, – ее голос чуть дрогнул. – До встречи!

Торопливо послала в вечность воздушный поцелуй и сбежала со своей чашкой в свою комнату.

* * *

Термос иссяк после первого же урока. Хорошо, что дальше было окно. Хорошо, что этим уроком была литература.

Яша Воронов, кстати, оказался очень серьезным мальчиком – кто бы подумал, с таким отцом-то. К тому же, своим примерным поведением и активностью на уроке он явно положительно влиял на ветреную Ди Капустину. Они отлично почитали первую главу Хоббита по ролям, повеселив весь класс. Конечно, Яша был Гэндальфом, чего Ди простить ему до конца урока не смогла.

А Даша только улыбалась и покашливала в кулак, когда было невмоготу, заливалась чаем и смотрела на свои пропуски в Испанию с умилением, время от времени включаясь в дисциплину или с провокационным вопросом по сюжету. В общем, урок прошел на ура, можно было уйти в столовую за кипятком и прочестями, но – не судьба.

Из столовой Дарью Сергеевну опять вытащили на ковер к директору. Могущественного Паши Воронова сегодня рядом не было, но, может, оно и к лучшему. Ей репутацию беречь надо, а то плакала виза. Плакала Испания. Прощай, упырь и никогда больше здравствуй, Эрик.

Теперь-то что?..

– Добрый день, Дарья Сергеевна, – ледяным голосом отозвалась директриса из кабинета.

Еще из приемной услышала.

– Оставьте нас, пожалуйста, – донесся мужской голос.

Он серьезно?.. Он правда вот это снова приперся?

Инна Васильевна напоминала горгулью, когда выплыла из кабинета и с издевательским полупоклоном пригласила Дашу войти.

– Мы с вами еще поговорим, – процедила она.

– Я тоже думаю о том, чтобы с вами попрощаться, Инна Васильевна, – кивнула Даша.

Откуда смелость-то взялась?.. А, если все удастся, уже не важно. А если не удастся… То все равно уже не важно, уже ничто не будет важно.

Инна Васильевна вскинула брови в крайнем удивлении, словно она не прощаться хотела, а просто пособачиться и указать на место. А ведь кем ей заменить классрука во второй четверти-то?.. Даша усмехнулась – впервые она поняла, что не в интересах начальства ее увольнять.

Усмехнулась и прикрыла дверь за собой с другой стороны.

Темный выглядел так, словно сейчас съест собственный синий свитер. И все восемь баров.

– Что на сей раз? – прислонилась Даша спиной к двери, складывая руки в жесте Наполеона.

В конце концов, когда человек доходит до точки невозврата, терять ему становится нечего, и он превращается в чуть ленивую, дерзкую, флегматичную… версию себя.

– Ты представил вниманию И Вэ запись, где я пишу "упырь" на твоей гитаре?..

Но Дерек сердито ткнул в ее лицо экран собственного телефона:

– Вот!

Там красовался особо неуклюжий скриншот с видео фламенко и подпись: Дракон Тео: "мне, что ли тебе объяснять, что делать?"

Даша расхохоталась, смех перешел в кашель. Дракон Тео! Надо же выразиться так метко!

– Что смеешься? – сдвинул брови Дерек. – Теперь меня не уважают!

Стрельцова пожала плечами, не отделяясь от двери и продолжая надрывно кашлять. Ом" Брэ молча подошел к чайнику Инны Васильевны и налил в стакан теплой воды, сунул ей в руку. Даша глотнула. Вздохнула раз, два. Кивнула:

– Я же предупреждала – тоже буду тебе рушить карьеру. Раз помочь из доброты душевной… кхе… – еще глоток, – не хочешь.

– Да не могу я… я обещал Эрику, что не стану в вашу жизнь мешаться. Не буду сближаться, ни…

Умолк.

– Ни – что?

– Неважно.

Даша вздохнула. Постукивая по собственной грудной клетке, чтоб унять горло, подошла и положила ему руку на плечо.

– Слушай, обещания – это хорошо, но ты хоть раз в жизни делал то, чего хочешь ты сам? А не то, что сказали? Чего ты, вообще, хочешь?

– Тебе не понять! – вспыхнул Дерек и, сложив руки защитным жестом на груди, отвернулся.

Вот и растопили ледяного дракона. 1:0 в пользу принцессы.

– Твоя карьера кончена, – злорадно буркнул Дерек.

– Не кончена, я дружу с одним из попечителей, а И Вэ некем меня заменить, – из упрямства опровергла Даша довод Темного. – И, вообще… не убивайся ты так. Твои ребята все равно тебя любят. Такие шуточки… кхе… – обычное дело в нашем мире не-Вечности. Ты бы слышал, как они отзываются…

– Что ты там знаешь, – отмахнулся ом" Брэ.

– Да уж побольше твоего, похоже.

Даша снова зашлась кашлем, Дереку пришлось снова налить ей воды.

– Хватит умничать, я несоизмеримо тебя старше, – заявил он строго.

– Ого, и на сколько же это лет?.. – поинтересовалась Даша, подымая нос из чашки.

– Не знаю… – запнулся свитер. – На много. Мы там годы не считаем.

– А раз не считаете, то и младше можешь быть, – отрезала Даша.

Дерек рассмеялся и покачал головой.

– Ну и заноза ты, Русалочка.

Бывает.

– Каждому по умениям. Я в твои бизнес аналитики не мешаюсь – не понимаю потому что. А вот в людях и жизни – ты полный профан. как и… – засмеялась она осторожно, – во фламенко. Так что это ты не умничай.

– Ты тоже не больно профессионал, – ехидно ткнул ей Дерек другой скриншот.

Даша поморщилась. Самый уродливый момент – делать нечего, такой компромат качать?.. Собрала достоинство в кулак.

– Так я и не пытаюсь его из себя строить. Слушай, если у тебя все – у меня урок. Можешь велеть И Вэ меня отпустить, а?..

Дерек почесал затылок, но в глазах его плясали искорки веселья. Нет, дракон явно разморозился, надо Ди подкинуть идею продолжения сюжета.

– И как он с тобой собирался ужиться тогда, а? – наклонил ом" Брэ голову.

– А Эрик тоже умел жить, не то, что некоторые, – фыркнула Даша.

Потому что впервые увидела, как упырь веселится, и ей… понравилось.

– Да я… – взметнулся было Дерек, но Даша поспешно открыла дверь:

– Инна Васильевна! Мы все. Господин Темный ошибся.

– Эй… – прошипел Дерек вслед. – Дай свой номер, чтоб в следующий раз… не приходить так.

А это уже победа. Он не собирается приходить вот так больше. Значит, есть шанс дожить до каникул, отделавшись малой кровью.

Она обернулась с очаровательной улыбкой, надеясь, что вот сейчас насморк не вырвется наружу:

– Я не даю согласия на обработку персональных данных, простите… Федор Николаич.

Инна Васильевна проводила Стрельцову подозрительным взглядом.

* * *

Далее неделя прошла на удивление спокойно. Ни ом" Брэ, ни Стрельцова не предпринимали новых попыток из разряда "как достать своего соседа".

А что – у нее была его геолокация и Павлик Воронов.

А он просто махнул рукой – пусть эта сумасшедшая делает, что хочет.

Но нет-нет, а между полосканиями горла и уроками его образ всплывал у Даши в голове – а что он там делает, этот несчастный упырь, которого все же можно растопить и, возможно, сделать человеком?..

Нюрка после той ночи пельменей почему-то изменила отношение к трижды Жорику. Сказала, что вообще он ничего так парень, и что надо дать шанс тому, кто столько лет не сдавался.

И, кажется, она с ним переписывалась. Даша хихикала и подтрунивала над Берестовой, но та лишь огрызалась – у тебя столько кавалеров – вон – отвянь.

Ну, Даша и отвяла. Хотя полноценным потенциальным кавалером можно было считать только Стервятника. Она ему рассказала про его прозвище – не удержалась, и он долго ржал. А потом спохватился и сказал – что вообще это заслуженно, и повел он себя как последняя скотина, и что он так рад, что Даша его простила.

Даша его не простила. Хотя там и прощать/не прощать было особенно нечего, конечно. Люди поступают так или иначе по куче различных причин, и благородство далеко не у всех на первом месте. А даже благородные умудряются ранить и не оправдывать ожиданий. Так что… Павлик – это просто Павлик, как бы ему вот вдруг не взмечтнулось непонятно чего иного. Визу сделал, билеты купил – и на том спасибо.

Инна Васильевна тоже обходила Дашу стороной – чтоб не пришлось решать притихший конфликт личностей. А так – не пересекаемся и вроде все путем.

За окном падали мокрые листья, плакала осень и ветер в бессильной ярости порой швырял всем этим в стекло. Или в лицо под зонтом – это кому уж как повезет.

А Даша проверяла погоду в известном ей из романа Хаггарда городе с волшебным названием Гранада, пыталась упаковать вещи и совсем не думала, что… может быть, она уже не вернется в эту комнату с базиликом на окне. Это казалось смешным, невозможным, вообще ни о чем, а порой трясло как в лихорадке, сердце замирало, а колени тряслись.

Так что Даша запретила себе думать, что дальше. И просто отправилась в субботу в аэропорт. Как Воронов ни вертелся подвезти, она не согласилась. Еще чего. Кодекс педагога, отношения учитель-родитель. Ничего больше, Павлик, не выдумывай себе ничего.

Проще самому будет. Ведь она, Дарья Сергеевна Стрельцова, собралась в четвертое измерение… Бр-р!

И Даша сунула стрепсилс в рот.

Аверины, Жорик с Нюркой под ручку, Артем Арестов и – откуда только узнал и лавку, что ли, даже по случаю прикрыл? – Ильич собственной персоной явились проводить. Воронов с детьми еще не приехал, так что настала пора прощальных речей.

– Я всегда знал, Даша, что ты полетишь дальше, – улыбался Ильич, уверенный, что он правда это знал и, вообще, о таком думал. – Раз уж тебе так надо твой принц…

Александр Константинович негромко шикнул, и стало понятно, кто сдал Стрельцову бывшему работодателю.

– На вот, – сунул фотограф Стрельцовой в руки коробочку.

Она вздрогнула и шумно выдохнула от неожиданности. Посмотрела на Ильича – несмотря на всякие заскоки, у него ведь доброе сердце. А заскоки – они у всех. Подарок приготовил.

– Упаковки не изменились, – улыбнулась ему Даша, усилием воли сдерживая слезу в уголке левого глаза.

Медальончик, конечно, так себе, китайский, но сам жест… Щелкнула футляром – внутри открыто улыбалось лицо Эрика Солнцева.

Она поняла это сразу. Сглотнула. Спрятала в карман. Обняла довольного Ильича.

– И если что – у меня ж вся почта на сыщиков, – тот даже не сдерживал улыбок и слез.

– Да, – смеясь, закивала Даша.

Повернулась к Авериным.

– Александр Константинович, Лия, Вера Леонидовна… Спасибо вам за все.

Смотрела на эти родные лица, уже полные тревоги, тоски и тепла, и сердце сжималось. Даша обняла всех по очереди.

– Передавай ему привет, – сжал ее плечо Александр Константинович.

– Наверное, он достоин того, – сказала Лия, хотя, кажется, и не верила в это.

Но было так мило, что хотела верить, искренне хотела, потому что для Даши это было важно.

Вера Леонидовна просто с улыбкой протянула Даше бумажный увесистый пакет. С тем характерным ароматом, от которого желудок переворачивается, даже если он не голоден, а потом начинает скакать в нетерпении: "хочу пирожок, скорей же!".

– Все будет хорошо, девочка, – нежно прикоснулась она к Дашиной щеке морщинистой ладонью. – Ты справишься, у тебя есть для этого все, что нужно.

Даша закусила обе губы сразу. Подбородок трясся. Качнула пакетом.

– Пирожки, например, – неловко пошутила она, обнимая женщину.

Повернулась к ребятам. Тёма вздохнул и широко улыбнулся.

– Что ж, Решка… Вот и пришел твой звездный час, да?

Почесал затылок, нервно рассмеялся.

– Не умею речей говорить. Просто, хочу, чтоб у тебя все было хорошо. Говорят, мир – он как зебра: после черной приходит белая полоса. Может, это она?..

Даша засмеялась и обняла бывшего однокашника.

– Я собираюсь ее найти. Хотя… вы – доказательство того, что моя полоса не была черной. Никогда все не бывает черным, Тема, это только нам кажется.

– Ну, разве тебе обойтись без умничаний, – фыркнула Нюрка рядом.

Даша повернулась к подруге и бросилась ей на шею. Слезы больше не хотели держаться там, где они рождаются и шли, наступали огромной армией по щекам, а оттуда на Нюркину спину.

– Не обойтись… – пробормотала Стрельцова. – Берестова, как я без тебя..?

– Ну… Стервятник мне должность не предложил, – шмыгала носом по ту сторону уха Нюрка.

– А тебе не обойтись без ерничанья, – фыркнула Даша, еще сильнее сжимая в объятиях Аню.

– Пиши через букву "ё", – процитировала та Сигизмундовича с таким же фырканьем.

Просто фыркать и шуточно задирать друг друга проще, чем рыдать розовыми соплями и телячьими нежностями. Даша поймала взгляд Жорика.

– Георг… ты же позаботишься о ней без меня, да?

Жорик с самой серьезной улыбкой кивнул.

– Она частенько пьет снотворное… и жутко скучает, если одна… У нее просто пунктик на мытье посуды и уборке, а еще…

Нюрка оттолкнула подругу с плачем. Размазывая слезу тыльными сторонами ладоней, пока Жорик не протянул ей бумажную салфетку, воскликнула:

– А о тебе кто теперь заботиться будет, глупая?..

– Здравствуйте, – кашлянули сзади.

Воронов приехал. Даша поспешно вытерла большими пальцами под глазами, протянула Жорику ладонь за салфеткой и для себя, приложила к носу – насморк развернулся с полной силой, а она и забыла, рыдая и прощаясь.

Обернулась. Ди и Яша стояли такие торжественные и едва не подпрыгивали. Еще бы! Едут! Одна в приключение, другой – домой. Павлик тоже под шумок раскрыл объятия, но Аня тут же на него набросилась.

– Но-но, Стервятник! Тебе обнимашек не положено!

Даша снова безуспешно потянула забившимся носом и миролюбиво протянула руку.

– Привет, Паш. Привет, Ди, привет, Яша. Ну что, летим, значит?

Посмотрела на всю честную компанию, окончательно приунывшую.

– Эй, она же не навсегда, – улыбнулся ребятам Воронов с честным недоумением.

И не подозревал, что истина его утверждению совершенно противоположна. Что и вызвало и женской части провожающих новый взрыв соплей, слез и вздохов. Да и у Даши тоже ком встал в горле, а слезы текли по щекам.

– Пора идти на чек-ин, – деловито сообщил Яша взрослым.

Бывалый человек.

* * *

Даша судорожно проверила ремень безопасности. Что еще? Что теперь? Она совсем одна с чужими детьми! Летит на край света! Чтобы отправиться и вовсе за его край, гм.

Что она наделала?!.

– Вы первый раз летите, Дарья Сергевна? – поинтересовалась Ди.

Они с Яшей сидели по обоим сторонам от учительницы. У окна – конечно, Дианка.