Текст книги "Ты - моя тайна"
Автор книги: Кэтрин Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
И вот теперь Кэрри от всего отреклась. Это было иллюзией. Память отравлена горечью.
Кэрри молчала. Одно за другим она уничтожила все, что напоминало ей о Джейке. Мрачным и холодным февральским вечером она сожгла в камине все письма, которые она написала, но так ему и не показала. Потом та же участь постигла открытки и письма, которые он присылал ей со всех концов света. Последними полетели в камин книжечки спичек, взятые ею в тех ресторанах, где они с Джейком обедали. На следующий день Кэрри уложила золотое ожерелье в прежний футляр и отдала его на хранение в свой банковский сейф.
Труднее всего оказалось справиться с воспоминаниями о тех четырех днях в феврале, два года назад. Не важно, что она была девственницей, неискушенной в искусстве любить, потому что Джейк обращался с ней с такой нежностью, так восхищался тем, что она принадлежит только ему одному… Но нет, все это самообман, твердила себе Кэрри. Если бы он ее любил, то непременно вернулся бы к ней.
Кэрри посмотрела на Джейка. Она никогда не видела его таким страдающим и беспомощным и на мгновение ощутила раскаяние. Но горькие воспоминания оказались слишком сильны, и, снова ощутив гнев, она задала неожиданный для себя вопрос:
– Ты купил для меня обручальное кольцо?
– Да, – неохотно произнес Джейк.
– Где?
– В Амстердаме, в ту осень.
Так, значит, это и был подарок, о котором он ей писал и который потом у него украли.
– Что же случилось?
Голос у Кэрри дрожал. Когда-то он отказался рассказать ей о том, что произошло в Камбодже.
– Слишком много. Слишком много безобразного. Такого, что сделало пропасть между нами непреодолимой.
Он и теперь не намеревался ничего ей рассказывать.
– Убийства? – прошипела Кэрри.
Она увидела боль в глазах Джейка. «Где же я научилась такой жестокости?» Ответ пришел немедленно: «Я научилась этому у Джейка».
– Боже, как я тебя ненавижу, Джейк! – сказала она.
Повернулась и пошла к берегу. Джейк не пытался последовать за ней. Когда Кэрри подошла к дому, из темной тени навстречу ей выступил мужчина. Марк. Они не заговорили друг с другом, Марк просто обнял Кэрри и увел ее в дом.
Джейк дрожал от ярости, тоски, страха. Он во всем винил только себя. Зачем он упомянул о кольце? Безотчетная глупая ностальгия. Сентиментальная мысль, высказанная вслух. Если бы он удержал ее при себе! Как сказала Кэрри, он не из тех, кто позволяет себе необдуманные высказывания. Почему же на этот раз не сдержался?
– Джейк! – Голос Меган нарушил ход его размышлений, но он несколько секунд смотрел на нее непонимающими глазами. – Что произошло между тобой и Кэрри?
– Ужасающее взаимное непонимание. Я должен попытаться все объяснить ей.
Он расскажет ей все. О Камбодже. Об убитом капитане. О ее кольце. О его мечтах. И тогда она поймет.
– Они с Марком уехали. Кэрри казалась невероятно расстроенной. – Меган взглянула на Джейка и увидела, что в глазах у него стоят слезы. Что это с ним? – Ты, кажется, тоже.
– Разве это имеет значение? – безучастно спросил он.
Кэрри уехала. Но даже расскажи он ей все, она бы не поняла. Единственное, что он может сейчас сделать, это оставить ее в покое. Навсегда.
Меган и Джейк в молчании двинулись к дому. Меган положила руку Джейку на плечо. Свет из окон дома словно резанул его по глазам. Он посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Лучше бы ему сюда не приезжать. За один вечер он сумел причинить столько боли… во имя любви!
Послышался звонок в дверь. Джейк пошел вместе с Меган отворить.
Стефан.
– Простите, что опоздал. У меня было несколько деловых встреч в Нью-Йорке. Они затянулись. Поздравляю тебя, Меган. Это тебе.
Он протянул смущенной, но улыбающейся Меган букет из белых роз и незабудок.
– Спасибо. Они так красивы. Сейчас я найду для них вазу.
Меган, охваченная дрожью, исчезла в кухне.
– Как поживаешь, Джейк? У тебя усталый вид.
– Длинный день. Ты хорошо выглядишь.
– Я хорошо себя чувствую. Рад, что приехал сюда.
Стефан посмотрел мимо Джейка на кухонную дверь.
– Почему бы тебе не помочь Меган? Она, кажется, не представляет…
Не дослушав, Стефан направился в кухню.
Меган сидела у резного дубового стола в огромной веселой деревенской кухне. Букет лежал на столе. Меган опустила голову на руки.
– Меган?
Она подняла голову, и Стефан все мгновенно понял. Она его не приглашала и не знала, что он здесь будет.
Меган улыбнулась немного неуверенно. Она не видела Стефана со дня его свадьбы, почти три года. Он выглядел старше, серьезнее и представительнее в сером костюме с жилетом. Но зеленые глаза сияли. Он был рад видеть Меган. Очень удивился, получив ее приглашение. Его принесли к нему в офис, и речь шла только о нем. Бет не приглашали, и Стефану пришло в голову, что это вполне в духе Меган.
– Твой друг Джейк… – начала Меган.
– Да, боюсь, что это его затея. Мне очень жаль, – сказал Стефан, и в его голосе прозвучало откровенное разочарование.
– А мне нет, – возразила она, – такие чудесные цветы.
– Мне не грозит наказание за незабудки?
– Нет. – Меган рассмеялась. Господи, почему это она дрожит? – Надо найти для них вазу.
– Я тебе помогу.
Они открывали и закрывали дверцы шкафов в веселой, белой с голубым, деревенской кухне с красным кирпичным полом. Меган нашла высокую хрустальную вазу, поставила в нее цветы и водрузила их на середину стола.
– Ты не хочешь чего-нибудь выпить?
Прежде чем Стефан ответил, послышалось постукивание коготков спаниеля по кирпичному полу. За Гвендолин медленно шла сонная девчушка с черными кудрявыми волосами и огромными голубыми глазами.
Меган затаила дыхание.
Стефан засмеялся.
– Кто это? – спросил он, наклонившись погладить собачку. – А ты кто? – обратился он к девочке, которая пересекла кухню и забралась к Меган на колени.
– Это Гвендолин. Выпусти ее за дверь, пожалуйста. А это… – Меган мысленно приказала себе успокоиться, – это Стефани.
– Привет, Стефани.
Девочка теснее прижалась к Меган и застенчиво улыбнулась незнакомцу.
– Это дядя Стефан. – Меган взглянула на Стефана, вопросительно приподняв брови.
У девчушки была целая череда дядюшек и тетушек: дядя Джейк, дядя Марк, тетя Меган, тетя Кэрри…
– Привет, Стефани, – произнес новоиспеченный дядя.
– Привет, дядя Стефан, – весело откликнулась девочка, окончательно проснувшись.
– А я-то думала, что вы с Гвендолин спите, малышка, – с глубокой нежностью сказала Меган. – Или здесь слишком шумно, чтобы заснуть?
Стефани подумала и кивнула. Подумала еще и добавила:
– А Гвендолин очень голодна.
– Правда? А ты тоже? – спросила Меган и пояснила Стефану: – У Стефи и собаки очень похожий обмен веществ.
– Да, я хочу плюшку.
– Ладно. Слезай на пол и давай поищем булочки. Ты тоже хочешь сладкую булочку, дядя Стефан?
– Само собой.
– А молока? Кофе?
– Кофе был бы очень кстати.
Они ели плюшки и говорили о Стефани.
– Она просто чудо.
– Да. Айен и Маргарет так ею гордятся. К тому же она умница. Верно, Стефи?
– Сколько тебе лет? – спросил Стефан.
– Вот сколько. – Стефи подняла четыре пальчика. – Но скоро будет вот столько. – Она прибавила к остальным большой палец.
Гвендолин вернулась через десять минут. Стефани к этому времени осовела, и Стефан предложил отнести ее в постельку. Они с Меган уложили девочку, а когда Меган потом заглянула ее проведать, то увидела, что рядом со Стефани на кровати спит Гвендолин. В коридоре возле детской Стефан легонько тронул Меган за плечо.
Она плакала.
– Что с тобой, моя радость?
– Ничего. Ты же знаешь, у меня вечно глаза на мокром месте.
– Меган, которую я знал, никогда не плакала, – твердо заявил Стефан.
Да, та Меган крепко держала жизнь за хвост и не тратила времени даже на мысли о слезах.
– Это в прошлом. А новая Меган то и дело плачет, ей ничего не стоит разреветься.
Стефан мягко привлек ее к себе. К его удивлению, она не противилась, наоборот, теснее прильнула к нему. Через секунду она уже была в его объятиях и беззвучно плакала, положив голову ему на грудь. Стефан гладил ее светлые шелковистые волосы и слегка покачивался вместе с ней, как бы убаюкивая. Наконец Меган, всхлипнув почти театрально, высвободилась из его объятий, вытерла глаза и посмотрела на него с тем вызывающим и одновременно доверчивым выражением, которое было так свойственно прежней Меган.
– Хочешь кое-что узнать? – промурлыкала она.
– Да. – Стефан затаил дыхание.
– Я не могу стоять так близко к тебе и не быть в твоих объятиях.
Он снова ее обнял и поцеловал так, словно к нему вернулись прежняя страсть и желание, а пережитые страдания куда-то улетучились.
– Мне тебя не хватает, Меган.
– Так возьми меня!
– Где я могу это сделать, дорогая? Где мы можем остаться наедине?
Меган повела его к своей спальне.
– Я должна пожелать своим гостям доброй ночи. Попрощаться с ними до утра. Ты меня подождешь?
– Да.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Меган отсутствовала около получаса. Когда она вернулась, Стефан, одетый, сидел на постели.
– Ты еще здесь! – С этими словами Меган бросилась к нему в объятия.
Они не занимались любовью и не разговаривали, только время от времени шепотом называли друг друга по имени. Так и пролежали обнявшись до рассвета. Когда первые лучи весеннего солнца пробились сквозь тюлевые занавески, Стефан пошевелился.
– Я должен идти.
– Нет!
– Да, моя милая, драгоценная незабудка, – сказал он с грустной улыбкой.
И Стефан ушел. Смущенный, счастливый, печальный, торжествующий и огорченный. Он ничего не узнал. И ни о чем не спрашивал.
И не сказал, что любит ее.
Он вел машину навстречу пробуждающемуся дню, и мечта постепенно тускнела, как видение ночи, ее причуда, исчезающая при солнечном свете.
У него есть жена и два чудесных сына… и ночь в объятиях Меган. Его жизнь и будущее связаны с Бет и мальчиками. Меган осталась в прошлом, в его мечтах.
«Мне нужно было сказать, что я все еще ее люблю», – думал он, неуклонно двигаясь к дому – в Бостон, к Бет.
Глава 25
В июне, два месяца спустя после приема в честь Меган, в контору театра передали сообщение для Айена. Пьеса шла уже девятый месяц. Айен приходил на один или два спектакля в неделю, однако на субботнем представлении присутствовал неизменно: сразу после окончания спектакля они с Меган уезжали в Пайнхэвен, чтобы провести воскресенье и понедельник с Маргарет и Стефани.
Сообщение было срочным. От Маргарет. Понадобилось сорок пять минут лихорадочных усилий, чтобы разыскать Айена, который обычно во время спектакля бродил по театру – по артистическим уборным за сценой, стоял в боковых кулисах, гулял в фойе. Он позвонил жене через минуту после того, как его обнаружили.
Она подняла трубку после первого же звонка.
– Маргарет! Что случилось?
– Стефани пропала! – рыдая, еле выговорила Маргарет.
– Что ты несешь? Как это пропала? Сбежала? Потерялась? В чем дело?
– Ее похитили.
– Маргарет, расскажи спокойно, что произошло. Возьми себя в руки!
– Я отвезла Стефани на урок плавания во второй половине дня. После этого она должна была обедать у Карсонов, и Ева Карсон обещала забрать ее из клуба, а потом привезти домой. Они задерживались, было уже поздно, и я позвонила Еве.
– Ну и?
Маргарет понадобилось несколько секунд, чтобы справиться со слезами и заговорить снова:
– У Карсонов ее не было. Она сказала Сьюзен Карсон, что пообедает дома, потому что сегодня приедет тетя Меган.
– Господи! Сьюзен кого-нибудь видела? Или Ева?
– Они никого не видели.
– Ты позвонила в полицию?
– Я позвонила тебе. И ждала ответного звонка.
Айен услыхал аплодисменты в зале. Конец первого акта. Антракт. Он принял решение.
– Вызови полицейских и задержи их до моего приезда. Я буду через час.
Айен негромко постучался в артистическую уборную Меган.
– Это Айен.
– Заходи. Сегодня спектакль идет отлично и… – Меган застыла с открытым ртом, увидев отражение Айена в зеркале, и быстро повернулась к нему. – Что случилось?
Он взял ее руки в свои и сел рядом. На глазах у него были слезы.
– Кажется, кто-то похитил Стефани.
– Не-е-е-ет! Нет! Нет! Нет!
Почти пять минут Айен пытался унять поток слез и дрожь, сотрясавшую Меган. Потом он встал.
– Переодевайся. Я сейчас вернусь.
Айен велел дать сигнал об окончании антракта – на десять минут раньше обычного, но с приказаниями Айена никто никогда не спорил.
– Включите освещение на сцене.
Он вышел на середину – внушительная фигура с поднятыми руками, призывающая к тишине. Зрители умолкли, большинство еще стояло в проходах.
– Леди и джентльмены! Я Айен Найт. Второго акта сегодня не будет. Я распоряжусь, чтобы всем вам были выданы билеты на другое представление или возвращены деньги. Поверьте, я пожертвовал бы чем угодно, лишь бы не отменять сегодняшний спектакль.
Когда Айен и Меган приехали, у дома стояли две полицейские машины и многоместный автомобиль Карсонов.
Полицейские, Ева, Сьюзен и Маргарет сидели в гостиной. Полицейские осторожно пили чай из чашек лиможского фарфора и поднялись с мест при появлении Меган и Айена.
– Они считают, что мы должны позвонить в ФБР, чтобы как можно скорее началось прослушивание нашего телефона. – Маргарет говорила спокойно, однако избегала смотреть на Меган.
– Так точно, сэр.
– А что, если похитители потребуют, чтобы полиция не вмешивалась? – спросила Меган.
– Они всегда так говорят, мэм. Но статистика свидетельствует, что в тех случаях, когда полиция и Федеральное бюро не подключены, дело принимает плохой оборот.
– Я уверен, что вы правы, – сказал Айен, который уже принял решение. – Как нам связаться с ФБР?
– Мы можем это уладить, сэр, если вы позволите воспользоваться вашим телефоном.
Офицер куда-то позвонил.
– Агент будет здесь к полуночи.
– А что, если похитители позвонят до его приезда?
– Вы о них не услышите по крайней мере до завтрашнего утра, – уверенно заявил полицейский.
Полицейские уехали. То же сделали и Сьюзен с Евой. Они мало что могли добавить к уже сказанному. Правда, Сьюзен сказала, что, кажется, Стефани увез какой-то мужчина, но она его не видела.
Айен, Меган и Маргарет остались в гостиной. Сидели и тупо молчали, но молчание угнетало больше, чем ожидание.
– Я должна сообщить Джейку. У него друзья в ФБР. Попробую ему позвонить, – произнесла Меган и начала набирать номер Джейка, но почти тотчас же положила трубку.
– Вот проклятие! – прошептала она. – Он в Европе.
– Тебе известно, где именно?
– Нет, но обычно он мне оставляет маршрут своей поездки. Кладет на мой письменный стол. Думаю, он так сделал и на этот раз.
– Съездить за ним к тебе?
– Нет, я позвоню Кэрри. Если она по каким-то причинам не сможет привезти его записку, попробую уговорить швейцара ненадолго покинуть свой пост. К тому же кто-то должен присмотреть за Гвендолин.
Было половина двенадцатого ночи. Марк потянулся было за телефонной трубкой, чтобы ответить на звонок, но Кэрри его опередила.
– Меган! – шепнула она Марку.
Кэрри начала волноваться с той минуты, когда в одиннадцатичасовых новостях сообщили о загадочной отмене второго акта самой популярной пьесы на Бродвее и поспешном отъезде продюсера и исполнительницы главной роли.
– Меган, какое ужасное несчастье, родная! Что мы можем сделать? Хорошо. Разумеется. Только предупреди швейцара, чтобы нас впустил. Да, я разыщу Джейка. Гвендолин мы возьмем на ночь к себе. Привезу ее к тебе завтра утром. Хорошо. Позвони, как только что-нибудь узнаешь.
Кэрри сразу нашла на столе у Меган маршрут путешествия Джейка, аккуратно отпечатанный его секретарем. Так, с 23 по 25 июня он должен находиться в отеле «Георг Пятый» в Париже. Телефонный номер указан.
Пока Марк собирал корм для собаки и ее игрушки, Кэрри заказывала разговор. В Париже половина седьмого утра, Джейк, разумеется, в номере.
Однако вопреки ее ожиданиям номер Джейка не отвечал. После переговоров сначала с телефонисткой на коммутаторе отеля, которая не говорила по-английски, потом с портье, который владел этим языком в совершенстве и преисполнился сердечным сочувствием к бедной похищенной крошке и ее родителям, Кэрри оставила сообщение для Джейка и номер телефона телевизионной студии, откуда ей позвонят немедленно.
– Как ты считаешь, нам нужна собака? – спросил Марк, передавая Кэрри сопротивляющегося спаниеля, а сам нагрузился коробками с собачьим кормом, игрушками и одеяльцами Гвендолин.
– Я считаю, что ты не должен менять свои планы и отказываться от встречи со своими детьми. Сегодня более чем когда-либо ты должен с ними увидеться.
– Я беспокоюсь о тебе.
– Я знаю. Но в общем-то сегодня я весь день буду за рулем. Утром отвезу Гвендолин, потом к половине третьего поеду встречать Джейка в аэропорт Кеннеди.
– Мне это не нравится.
– Я понимаю. Но это неизбежно. Меган в нем нуждается. Я хочу ей помочь, если смогу. Может быть, она поедет в аэропорт вместе со мной.
– Ты больше беспокоишься о ней, чем о Маргарет и Айене, а ведь Стефани их дочь.
– Да. Но Стефани очень дорога Меган.
Этот разговор происходил в воскресенье в девять утра. Никаких новостей пока не поступало, только звонок о часе прибытия Джейка, который вернулся в отель вскоре после звонка Кэрри.
– Я вечером тебе позвоню, – пообещала Кэрри. – Или передам сообщение, если будут какие-то новости.
– Хорошо, дорогая.
Марку тяжело было думать о том, что Кэрри проведет весь день в тревогах и волнении. Но еще мучительнее была для него мысль о том, что ей придется встретиться с Джейком Истоном. Ведь она сама дала ему понять, не вдаваясь в детали, что лучше бы ей никогда с ним больше не видеться. И это было всего два месяца назад.
* * *
Кэрри приехала в Пайнхэвен в одиннадцать. У входа ее перехватил агент ФБР, предупрежденный о ее приезде.
– Мы не хотим, чтобы газеты и телевидение муссировали эту историю, мисс Ричардс.
Кэрри молча удивилась этому замечанию и вошла в дом.
Никаких сообщений от похитителей еще не поступало – это можно было сразу понять по выражениям лиц, нервных, измученных и полных тревоги. Все уверяли, что им удалось немного поспать, но Кэрри в этом сомневалась.
Меган немного приободрилась, узнав, что Джейк уже в пути.
А что, собственно, может сделать Джейк? Кэрри удивляло, что подруга возлагает на него столько надежд.
Меган отказалась ехать с ней в аэропорт. Она должна быть здесь, когда раздастся звонок от похитителей.
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
Глава 26
Нью-Йорк, июнь 1977 года
– Самолет компании «Пан-Америкэн», рейс 167 из Парижа, совершил посадку в секторе 34.
Сердце у Кэрри тревожно забилось, когда она услышала объявление. Это было все то же возникающее само собой чувство, которое она испытывала каждый раз при встрече с Джейком, – возбуждающее, острое. Но на этот раз, сказала она себе строго, удивленная знакомой реакцией, сердце у нее бьется вовсе не от радостного предвкушения, а от страха и неприятного предчувствия, от воспоминаний о горьких, полных ненависти словах.
Пока она ждала, стоя близко к двери, но в стороне от толпы встречающих, ей вспомнился недавний – всего два месяца прошло – весенний вечер. Вспомнились и другие времена, счастливые, не отравленные болью свидания.
…Первый воскресный ужин в Стэнфорде, когда она только что с ним познакомилась – и сразу влюбилась; их обеды в лучших ресторанах Сан-Франциско, когда они весело смеялись и болтали; вечер в Бостоне, когда он подарил ей золотое ожерелье и поцеловал ее; его открытки и письма со всех концов света; телеграмма из Амстердама; их счастливый уик-энд в снежном феврале.
Но на каждое радостное воспоминание приходилось по горестному: Джейк и Меган; несостоявшееся свидание; ужасный дождливый вечер в домике для гостей в Хьюстоне; тайны Джейка; его возвращение с Ближнего Востока, но не к ней; прием у Меган в пентхаусе и, наконец, гневные, полные ненависти слова – ее слова – два месяца назад. Слова, перечеркнувшие счастливые воспоминания. Слова, которые означали окончательный разрыв. Ей не следовало больше с ним встречаться.
Но вот теперь она ждала с бурно колотящимся сердцем, охваченная воспоминаниями, одолеваемая вопросами. Может ли она, могут ли они оба, забыв о боли, вспомнить о дружбе, о счастливых минутах и пройти через тяжкое испытание? Они должны. В последний раз. Ради Меган. Ради Маргарет и Айена. Ради Стефани. Не имеет значения, насколько трудным это для них будет.
Дверь из таможенного пункта отворилась. Как и предполагала Кэрри, Джейк вышел первым. Вид у него был такой, словно он не спал ночь. Само собой разумеется, подумала Кэрри. Его всю ночь не было в гостинице. В Париже, городе любви. С кем он был?
Джейк и в самом деле не спал почти всю ночь, разбуженный кошмаром. Не в состоянии снова заснуть, он вышел на улицу, чтобы пройтись, но ушел не слишком далеко. В последние дни к нему вернулась знакомая изнуряющая боль в ноге. Сухожилие вновь оторвалось. Он провел ночь до рассвета на скамейке у Сены напротив собора Парижской Богоматери…
Джейк задержался у двери, отыскивая глазами Кэрри, и почти тотчас ее нашел. Их взгляды встретились, и в ту секунду, когда Кэрри посмотрела в усталые, бесконечно знакомые глаза, она поняла, что они оба смогут это сделать. Как бы ни было трудно – сказал ей взгляд Джейка. Он улыбнулся ей усталой, смущенной, вопрошающей улыбкой, и Кэрри улыбнулась в ответ, изо всех сил стараясь сдержать рвущиеся наружу эмоции.
Когда Джейк наконец подошел, он ласково произнес:
– Привет, Кэролайн.
– Привет, Джейк, – спокойно ответила она, удивляясь мягкости собственного голоса.
– Спасибо, что приехала меня встретить, – сказал он все с той же нежностью. Помолчав немного, спросил уже тверже и озабоченнее: – Есть новости?
– Нет.
Кэрри рассказала ему все, что ей было известно, и кончила свой короткий рассказ к тому времени, как они подошли к машине. Заметно было, что Джейк прихрамывает, и потому Кэрри приноровилась к его медленному шагу, но спрашивать ни о чем не стала.
– Как Меган?
– Она ужасно подавлена. И на грани истерики. Подавлена даже сильнее, чем…
– Чем Айен и Маргарет? – закончил Джейк за нее.
– Да. И они оба очень за нее тревожатся.
– Можем ли мы заехать ко мне домой? Мне нужно кое-что взять с собой. Номера нужных телефонов, ну и еще разные мелочи.
Итак, он включается в поиски. Меган была права.
– Разумеется.
Кэрри ни разу не была в пентхаусе Джейка и почему-то думала, что он похож на жилище Меган. Она ошиблась. Здесь все было совершенно иное. Экзотическое, иноземное, мистическое – попурри из предметов искусства, ковров, мебели со всех концов света, подобранных с изысканным вкусом. Это был дом воспоминаний и грез для мужчины, который чувствовал себя удобно, где бы ему ни довелось жить.
– Джейк, здесь чудесно!
На мгновение словно вернулись счастливые времена. Как будто не было прошедших лет, и Кэрри снова стала той наивной и жизнерадостной девочкой, какой она была при первом знакомстве с Джейком.
– Я рад, что тебе нравится, Кэролайн… Кэрри, – поправился он, вспомнив, что два месяца назад она запретила называть себя именем, которое ему нравилось.
Все это твое, подумал Джейк. В завещании, которое он написал перед отъездом на Ближний Восток, он оставил пентхаус и все, что в нем было, Кэрри и не собирался менять свою волю.
Кэрри жилище Джейка казалось очаровательным, полным сокровищ и красоты, свободным от тяжелых воспоминаний. Здесь ничто не напоминало ей о прошлом, потому что она не бывала вместе с ним в его доме.
– Безумно нравится, Джейк.
Кэрри сидела в прекрасной гостиной в пастельных тонах и слушала Моцарта, пока Джейк принимал душ и переодевался. С собой он взял небольшой чемоданчик с одеждой и записную книжку. Перед уходом открыл в гостиной сейф за картиной Матисса и достал оттуда какой-то длинный, тонкий предмет, завернутый в пурпурный шелк. Кэрри не поняла, что это такое, а Джейк ничего не объяснил.
На полпути к имению Найтов Джейк спросил с деланной небрежностью:
– Меган позвонила Стефану?
– Стефану? Не думаю.
Джейк кивнул.
Тем не менее через час после отъезда Кэрри в аэропорт Меган позвонила Стефану. Всю ночь она промучилась, решая, как быть. Подумала было, не стоит ли обсудить это с Айеном и Маргарет, но не посмела. Кроме того, решать должна была она и только она одна. Агент ФБР прослушал разговор в великом изумлении и записал его.
Бет, Стефан и мальчики играли в гостиной. Это был замечательный, беззаботный денек в кругу семьи. Воскресенье они всегда проводили вместе. Как бы ни был Стефан загружен работой, он неизменно находился в этот день в обществе Бет и близнецов.
Трубку подняла Бет.
– Бет, это Меган. Мне нужно срочно поговорить со Стефаном.
Бет оцепенела. Нет, пожалуйста, нет. Годами она боялась этого дня. Но все складывалось прекрасно, и она почти забыла о своем страхе.
– Что-нибудь с Кэрри?
– Нет. Это касается только меня и Стефана.
– Между тобой и Стефаном нет ничего личного.
– Дай мне поговорить с ним, Бет.
– Нет!
Стефан стоял рядом с женой. Услышав имя Кэрри и заметив выражение испуга и страха на лице у Бет, он взял трубку из ее дрожащей руки.
– Кто говорит? – спросил он.
– Это Меган.
– Я тебя слушаю, – сказал Стефан, удивляясь про себя, с чего это Бет так враждебна и агрессивна.
– Стефани похитили.
– Какой ужас! Бедные Айен и Маргарет. Чем я могу помочь?
Последовала долгая пауза.
– Стефани – моядочь.
– Я этого не знал. Прости, пожалуйста.
Снова долгая пауза.
– Стефан, ты не понимаешь. Она моя дочь, но и твоя тоже. Дорогой, она наша малышка. Кто-то похитил нашу дочку. – Голос у Меган оборвался, она заплакала.
Кровь отхлынула от лица Стефана. Бет с ужасом смотрела на мужа. Так это правда, ее худшие подозрения оправдались. Но к тому же явно случилось нечто скверное. Что?
– Меган, я должен повесить трубку, – прошептал наконец Стефан.
Он так и сделал. Бет ждала.
– Ты знала, Бет?
– Что знала?
– Что Стефани моя дочь?
– Нет, я не знала, но догадывалась. Я считала, что Меган той весной забеременела. Я даже спросила ее, но она все отрицала. Я не знала, что у нее родился ребенок, не знала, где он, если родился. Вот только имя…
Имя, подумал Стефан. Они дали ребенку его имя. Но они не думали, что он когда-нибудь увидит Стефани или узнает правду о ее существовании. Неудивительно, что Меган так нервничала на приеме.
– Стефани – ребенок Айена и Маргарет, но на самом деле она моя дочь, – отрешенно произнес он.
Бет не могла понять, как и когда Стефан видел девочку, но теперь было не время пускаться в расспросы.
– Что заставило Меган сказать тебе об этом сегодня?
– Стефани похитили.
– О нет!
У Бет упало сердце. Она сразу подумала о своих мальчиках: каково бы ей было, случись с ними такое? О том же думал и Стефан, но сейчас его дочь, о существовании которой он до сих пор не знал, похищена. Бет обняла мужа. Он стоял неподвижно, словно окаменев.
– Я должен ехать в Коннектикут.
К тому времени, как Джейк и Кэрри приехали в Пайнхэвен, никаких известий о Стефани еще не было. Прошли уже сутки. Пообедали холодным мясом и пюре из шпината. Ели в полном молчании. После этого Айен и Маргарет ушли к себе.
Джейк, Меган и Кэрри сидели на веранде. Вечер выдался прекрасный – мирный, благоуханный июньский вечер. Светила полная луна, неумолчно стрекотали цикады.
Один из агентов ФБР поднялся на веранду.
– Приехал Стефан Ричардс. По правде сказать, мы ожидали его появления, но так как никто нам не сообщил, что его следует пропустить, мы на всякий случай решили проверить.
Джейк метнул быстрый взгляд на Меган. Кэрри посмотрела на Джейка, вспомнив его вопрос о том, позвонила ли та Стефану. Меган не обратила внимания на взгляд Джейка и молча кивнула агенту.
Стефан вошел в патио. Он уже знал от агента, что новостей пока никаких. По дороге из Бостона в Коннектикут он сочинил сотню речей – гневных, грустных, обиженных, однако, увидев лицо Меган, все забыл. Он хотел узнать только одно.
– Почему?
Меган не ответила.
– Что значит почему, Стефан? – взволнованно спросила Кэрри, опасаясь, что уже знает ответ.
– Ты не понимаешь? Может быть, Джейк еще не знает? Тогда я тебе скажу. Стефани – мой ребенок. Мой и Меган. Я узнал об этом всего несколько часов назад.
Кэрри посмотрела на брата, Меган и Джейка. Все они давно стали друзьями. Они любили друг друга. И все-таки Меган скрыла от них свою тайну. Ни одному из них ее не доверила. Кэрри взглянула на Джейка, и сердце у нее упало. Меган все ему открыла, это ясно…
– Джейк давно об этом знал, верно? – тихо спросила она, вспомнив, как тот сказал ей когда-то, что Меган будет нуждаться в друге, что она достаточно страдала, что Меган не пьет с тех пор, как…
Джейк кивнул.
– С каких пор? – спросил Стефан.
– С того вечера весной, когда мы вместе обедали в Стэнфорде. Когда я тебе сказала, что уезжаю на гастроли, – ответила Меган.
– И ты ничего мне не сообщил? – обратился Стефан к Джейку.
– Я обещал Меган держать все в тайне.
– Я считаю, что мы должны сейчас обо всем узнать, – сказала Кэрри.
– Я забеременела случайно. – Меган заговорила твердым, уверенным голосом – она явно испытывала облегчение оттого, что раскрыла свою тайну. – Я не могла принимать противозачаточные таблетки, от них у меня и начинались ужасные головные боли, помните? Я старалась быть осторожной, всегда начеку. Но иногда… – Голос у Меган дрогнул: она вспомнила, как часто они были близки и она забывала обо всем. – Ведь ты не хотел иметь детей, я это знала.
– Не хотел иметь детей? – эхом откликнулся удивленный Стефан.
– Ты так сказал.
– Я хотел быть с тобой. Я мог сказать, что мне пока не хочется делить тебя с кем-то, но не помню, чтобы я говорил, будто не хочу иметь детей. Я просто не мог даже выговорить такое.
Он пожал плечами, вспомнив о своих любимых близнецах и о чудесной девочке, его дочери, которая внезапно исчезла.
– Зато я помню, – заявила Меган решительно.
Она ошиблась? Джейк тогда еще пытался ее убедить, что она стала жертвой недоразумения, неверно истолковала чувства Стефана к детям. Нет, она не могла ошибиться. Цена, которую она заплатила, потеряв Стефана и отказавшись от ребенка, была слишком высока, чтобы считать ее результатом недоразумения.
– Айен и Маргарет отчаянно хотели ребенка, но не могли иметь детей. Я знала, какими замечательными родителями они будут. Знала, что могу доверить им вырастить нашу девочку, – продолжала Меган. – Тогда я решила, что рожу ребенка и отдам его им, а сама вернусь к тебе и мы поженимся, как и задумали.
– Так значит, не было европейских гастролей?
– Айен был в то лето в Европе на гастролях. Я оставалась здесь, с Маргарет. Мы отправляли ему письма, а он пересылал их тебе из Европы.
– Что же случилось потом, Меган?
Меган не могла больше говорить. Она плакала.
– Меган была очень больна, – продолжал за нее Джейк. – Во время беременности у нее началось гормональное расстройство. Еще в Стэнфорде возобновились головные боли. Здешний врач уложил ее в постель, едва она приехала. К концу июля повысилось кровяное давление, появились отеки, в моче обнаружили белок.
