Текст книги "Ты - моя тайна"
Автор книги: Кэтрин Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
Глава 14
В мае, за месяц до свадьбы, Меган позвонила Кэрри и пригласила ее пообедать.
– Кто еще будет?
– Только Джейк.
– Боюсь, что не смогу принять твое приглашение.
– Черт возьми, Кэрри, вы оба очень мне нужны. Это важно. Прошу тебя.
В последние два месяца Меган стала чрезвычайно нервной. Она была слишком перегружена: главная роль в «Ночи игуаны», подготовка к свадьбе и переезду в Бостон, да еще занятия в колледже. Но дело заключалось не только в этом. Головные боли вернулись и усилились. Меган никому об этом не говорила, но почти вся ее энергия уходила на то, чтобы преодолевать боль и казаться бодрой в присутствии Стефана.
– Меган, что с тобой?
– Ничего. Прости, Кэрри. Я сильно замотана, вот и все. Что-то произошло между тобой и Джейком? Ты поэтому не хочешь приехать?
– Нет, я его не видела с февраля. Боюсь, что я тоже замотана. Приятно будет отвлечься и провести вечер с друзьями. Я, разумеется, приеду.
В тот же вечер ей позвонил Джейк. Все эти три месяца Кэрри то раскаивалась в своем импульсивном поступке из-за такого пустяка, как несостоявшееся свидание, то уверяла себя, что их редкие встречи в конечном счете принесут ей только печаль. Да, она радовалась, когда он смеялся ее шуткам и когда был серьезен, но в то же время раздражалась и сердилась на него за скрытность, за подчеркнутую физическую отдаленность. Он с самого начала дал ей понять, что они могут быть только добрыми друзьями, не больше, а Кэрри этого было недостаточно… Нет, она приняла правильное решение – следует себя защитить.
Но ей очень его не хватало.
– Кэролайн? Это Джейк.
– Привет.
– Я могу подвезти тебя к Стефану и Меган. Я понял, что мы единственные приглашены к ним на обед.
– В этом нет необходимости.
– Я не знал, что ты обзавелась машиной.
– Я возьму машину Бет.
Молчание после этой фразы так затянулось, что Кэрри показалось, будто Джейк повесил трубку, но он дал отбой только после того, как произнес:
– Заеду за тобой в пятницу в половине шестого.
* * *
– Произошло нечто совершенно замечательное! – заговорила Меган, когда все уселись на крылечке домика полюбоваться закатом.
Кэрри посмотрела на подругу: ока была бледная, усталая, напряженная – короче, по ее виду не скажешь, что произошло нечто приятное. И голос у нее неуверенный. Кэрри взглянула на брата – Стефан был явно удивлен. Значит, ему неизвестно, в чем дело… Бога ради, Меган, не причиняй ему боль! Кэрри сразу вспомнилось безапелляционное утверждение Бет, что этой свадьбе не бывать.
– Что такое, Меган? – Она не могла скрыть тревогу.
– Когда я была весной в Нью-Йорке, Айен мне предложил участвовать в летних гастролях его труппы. В этом году им предстоит поездка в Европу, будут играть и одновременно повышать свое мастерство. Отменная поездка, ничего не скажешь!
– Это и в самом деле замечательно, дорогая, – сказал Стефан, искренне радуясь за свою нареченную. – Мне будет не хватать моей суженой, однако, возможно, я сумею на какое-то время к вам присоединиться.
– Я надеюсь, что сможешь. Это будет так весело! Уверена, что ты уговоришь своих законников отпустить тебя хотя бы на недельку.
Меган говорила с улыбкой, но в ее голосе не было ни радости, ни оживления.
Что-то здесь неладно, – подумалось Джейку. Какой-то подводный камень, не иначе.
– Когда же начинаются гастроли, Меган? – спросил он спокойно.
– В этом-то и проблема. – Меган смотрела на Джейка и сердито, и в то же время с облегчением. – Через две недели. А пробудем мы в Европе до середины сентября.
Она не смотрела на Стефана, но он не сводил с нее глаз.
– Через две недели? – прошептал он и тотчас повысил голос: – Ты хоть подумала о нашей свадьбе?
– Пожалуйста, не сердись, Стефан! – В голосе Меган чувствовались слезы, и она вовсе не играла. – Разумеется, подумала. Поэтому и хотела, чтобы мы собрались здесь все четверо. – Она сглотнула и продолжала с дрожащей улыбкой: – Я подумала, что мы могли бы отложить свадьбу до октября.
Молчание.
– Мы можем пожениться и сейчас, до моего отъезда. Или я откажу Айену. Я ведь считала, что летом у тебя будет много работы, Стефан. А тут такая блестящая возможность! Ведь мы с тобой договорились, что я должна заботиться о своей карьере.
Вновь наступившее тягостное молчание наконец прервал Стефан:
– Я полагаю, нам незачем спешить с браком. Вы трое можете планировать любые свадьбы, а у меня на этот счет свои планы.
Он встал и ушел.
– Как ты могла придумать такое? – сердито спросила Кэрри и устремилась следом за братом.
Когда она добралась до начала дорожки, он уже был далеко и бежал по песку. Стефан обычно пробегал семь или восемь миль в день. Видимо, в этот вечер дистанция будет длиннее.
Кэрри немного постояла, потом неохотно вернулась к домику. Жаль, что она не воспользовалась машиной Бет: могла бы уехать, не прощаясь с Меган.
Джейк некоторое время смотрел на плачущую Меган, потом обнял ее содрогающееся тело.
– Я предлагаю тебе сказать ему правду, какой бы она ни была.
Меган посмотрела на него с удивлением.
– Ты не такая уж великая актриса. Я знаю, что ты лжешь. Стефан и Кэрри не умеют лгать, поэтому они, возможно, тебе поверили. Но что бы это ни было, Меган, скажи ему.
– Я сказала правду, только правду.
– Не считай его дураком, Меган. – Джейк не обратил ни малейшего внимания на ее возражения. – Он может быть добрым и ласковым, но он не дурак. И он очень гордый.
– Оставь меня в покое, Джейк! – огрызнулась Меган и высвободилась из его рук.
– Ладно. Это ты заварила кашу. Выпутывайся как знаешь.
Джейк увидел Кэрри на дорожке возле дома. Видимо, она стояла так уже некоторое время.
– Поехали, – предложил он, подходя к ней.
– Ты ей не веришь? – спросила Кэрри, едва они отошли подальше.
Джейк открыл дверцу машины, подождал, пока Кэрри сядет, и только тогда ответил:
– Нет.
– Зачем ей лгать?
Джейк улыбнулся и протянул было руку, чтобы коснуться лица Кэрри, но тут же спохватился и отдернул ее. Кэрри покраснела.
– Я слышала, как ты говорил, что мы со Стефаном не умеем лгать.
– Это был комплимент.
– Но почему лжет Меган?
– По той же причине, по которой лжет большинство людей, – потому что правда причинит сильную боль.
– Кому? Ничто не причинило бы боль Стефану сильнее, чем ее слова. Мне кажется, ей тоже больно, как ты считаешь?
– Согласен.
– Ты не думаешь, что она полюбила кого-то еще?
– Нет!
– Может, она больна?
– Вполне вероятно.
– А не считаешь ли ты, – очень медленно заговорила Кэрри, – что она просто не любит Стефана? Что это ее способ сбежать?
Именно это предсказывала Бет. Джейк покачал головой:
– Я не знаю, Кэролайн. Я просто не знаю.
К счастью, Меган и Стефан решили проблему. Когда гнев Стефана улегся, он возражал не столько против ее планов, сколько против формы, в какой она все это преподнесла.
Он согласился, что Меган представилась жизненно важная для нее возможность. Ведь они уже обсуждали ее артистическое будущее. Понимали, что порой им придется разлучаться надолго: Меган собиралась играть в театрах Нью-Йорка и Лондона, Стефан – заниматься юридической практикой в Бостоне. Считали, что их любовь достаточно сильна, чтобы выдержать испытание временем и расстоянием.
Всю неделю накануне отъезда Меган они с Кэрри, помимо всего прочего, строили планы свадьбы на полуострове Кейп-Код в октябре. Романтической свадьбы, как говорила Меган.
За неделю до выпуска из Стэнфорда Джейк получил телеграмму от Джулии: «Развод с Жан-Филипом дело решенное. Теперь мы можем встретиться? Джулия».
Джейк думал об этой телеграмме два дня. Потом дважды позвонил по телефону. Сначала – на виллу в Монте-Карло, где они с Джулией провели Рождество полтора года назад.
На вилле никто не подошел к телефону. На всякий случай Джейк набрал частный номер в Вашингтоне. Быть может, теперь он принадлежит кому-то другому?
– Ты получил мою телеграмму? – спросила Джулия.
– Да.
Джейк забыл ее голос. Мягкий. Слабый. Он не слышал его полтора года. Голос был прежним и напомнил ему о прошлом.
– Как твои дела?
– Хорошо. Скоро выпуск.
– Я знаю. Хотела бы присутствовать на церемонии.
– Спасибо, только меня там не будет.
Он произнес эти слова довольно резко и сам это почувствовал. Воспоминания… И хорошие, и плохие. Недавние были скверными. Гнев не притупился. Джейку хотелось подавить его. Хотелось увидеть Джулию, быть с ней.
– Вот как! – Джулия ощутила его резкость.
– Я буду в Вашингтоне. Нужно пройти курс обучения.
– Обучения? В Вашингтоне? – Джулия произнесла это с надеждой.
– Собираюсь работать в госдепартаменте.
– И чем заниматься?
– Чем прикажут. Я хотел бы работать за границей. В дипломатическом корпусе. В вооруженные силы меня не зачислят, это ясно.
Ясно, подумала Джулия, не зачислят из-за искалеченной ноги. Из-за того, что произошло, когда он был солдатом. Но зачем ему все это?
– Почему бы тебе просто не заняться своим состоянием? Вполне безопасная, хоть и достаточно нелегкая работа, которая займет все твое время.
Последовала долгая пауза. Оба знали ответ. Однако Джейк все же произнес его вслух:
– Я это делаю ради Фрэнка. Я ему кое-чем обязан и должен заняться тем, во что он верил.
Подтвердились худшие опасения Джулии. Джейк хотел работать во имя безопасности и господства демократии.
Он не собирался работать в посольстве в Англии. Хотел находиться на передовой линии, вести мирные переговоры с террористами. Именно из этих побуждений он принял участие в бою во Вьетнаме в тот день, когда находился в увольнительной. Он поступил так не ради Фрэнка, а ради самого себя, из патриотических побуждений. В этом отношении Джейк был все равно что родным сыном Фрэнка.
– На кого тебе придется работать?
– На Стюарта Доусона.
Джейк произнес это имя спокойно, почти небрежно. Ему было известно, что Джулия знает и этого человека, и сферу его дипломатической деятельности: наиболее опасные миссии в самых горячих точках планеты. Фрэнк познакомил Джейка со Стюартом незадолго до своей смерти. Теперь все обрело смысл – изучение иностранных языков, истории внешней политики и общей истории.
– О, Джейк, – тихонько произнесла она.
– Я хочу этим заниматься, Джулия. Меня это увлекает. Я считаю, что могу хорошо делать такую работу, быть полезным.
– Я уверена, что ты можешь. А как твоя нога?
– Уже несколько лет она меня не беспокоит. На следующей неделе мне предстоит ежегодное контрольное обследование. Видишь ли, я ведь не собираюсь быть тайным агентом. Просто буду активно работать мозгами. – Голос Джейка стал мягче, он вдруг осознал, как ему не хватало Джулии. – И вспомни, кто был моим учителем!
Джулия промолчала. Тема была исчерпана. Что дальше?
– Последний экзамен у меня в следующую пятницу в полдень. Возьму билет на вечерний рейс – значит, прилечу около двух. У меня сохранился ключ от дома, если мне будет позволено им воспользоваться.
– Я встречу тебя в аэропорту.
Усаживаясь в машину, чтобы покинуть кампус, в котором он прожил четыре года, Джейк подсознательно принял решение проехать по знакомым улицам и бросить последний сентиментальный взгляд на здание почты, Дом союза студентов, фонтан на Уайт-Плаза, театр, озеро. Он доберется до противоположного конца студенческого городка и тогда уже двинется в путь. Приближаясь к Лагунита-Холлу, он принял еще одно решение: он не остановится, не станет пытаться ее найти. Просто проедет мимо.
И тут Джейк увидел Кэрри, возвращавшуюся в общежитие после игры в теннис. Она слегка помахивала ракеткой, погруженная в свои мысли. Джейк сначала притормозил, потом все-таки догнал Кэрри.
– Привет!
Кэрри обернулась, удивленная, и тотчас смутилась – она была во влажной от пота майке, мокрые колечки волос прилипли ко лбу. Джейк был в серых брюках, бледно-голубом спортивном пиджаке, белой рубашке с длинными рукавами и при галстуке.
– Джейк!
– Я думал, сезон тенниса уже закончился. Твоя команда победила, верно?
– Да. Я просто тренировалась. Это хороший отдых от занятий.
– Я собрался уезжать…
– Уезжать? И даже не останешься на присуждение степени? Я думала, твои родные захотят при этом присутствовать.
Родители Кэрри, узнав, что свадьба отложена, отказались от приезда в Стэнфорд на церемонию вручения диплома Стефану. Это позволяло сэкономить деньги на свадебные торжества в Бостоне в октябре.
– Нет. Мне не терпится поскорее попасть в мир реальности.
– Что ты собираешься делать?
– Поступить в одну международную корпорацию. Придется много разъезжать по свету.
– Звучит весьма пышно.
– Посмотрим. – Джейк помолчал. – Я все еще должен… то есть я бы очень хотел когда-нибудь еще пообедать с тобой.
– Вспомнить старые добрые времена? – спросила Кэрри по возможности беспечно; то было ни к чему не обязывающее предложение: возможно, они больше никогда не увидятся. Тут Кэрри подумала о свадьбе. – Ты мог бы это сделать в октябре, когда приедешь на свадьбу Стефана.
– Да, я не хотел бы это пропустить, – как-то странно произнес Джейк, но на лице у него вдруг промелькнуло выражение тревожной озабоченности.
В чем дело, гадала Кэрри. Он обеспокоен тем, что не сможет быть на свадьбе? Или тем, что, по его мнению, свадьба не состоится?
– Тогда мы и повидаемся, – сказала она вслух.
– Береги себя, Кэролайн.
Джейк сел в машину и направился в аэропорт Сан-Франциско. Его охватило почти болезненное уныние, чувство потери и пустоты. Почему он не сказал ей, как жалеет обо всем, что произошло? И вообще ему безумно хотелось сказать ей о многом.
Джейк и Джулия без труда привыкли к приятной совместной жизни. Четыре недели Джейк проводил иногда по шестнадцать часов в сутки в госдепартаменте, а ночи – у Джулии. Занятия были интенсивными: обычаи, обряды, история, политика, разговорные жаргоны тех языков, которые Джейк осваивал в аудиториях Стэнфорда и Беркли. Потом начались проверки: подробные допросы, психологическое тестирование, задачи на запоминание, на физическую выносливость. Нередко он возвращался к Джулии, не в силах даже говорить. Они молча сидели в креслах на веранде, потягивали вино, наслаждались прохладой вечернего ветерка, слушали Моцарта.
– Мне кажется, они готовят тебя к шпионской работе.
– Нет, – ответил он, хотя и сам порой удивлялся, к чему нужны все эти выматывающие тренировки и проверки.
Свое первое задание Джейк должен был выполнить в Саудовской Аравии – в Эр-Рияде и Джедде. Впрочем, это не было заданием в полном смысле слова, просто еще один тест, учебная тренировка. Саудовская Аравия как бы замерла на долгие годы, политически оставаясь инертной. Вполне подходящий учебный полигон.
Джейк и Джулия вместе полетели в Ниццу. За восемь часов беспосадочного перелета они впервые после возвращения Джейка из Пало-Альто могли спокойно, без помех и усталости наговориться всласть. Они держались за руки и пили шампанское в салоне первого класса. Это было первое преимущество, которое Джейк получил в самом начале работы в госдепартаменте. Он имел право лететь первым классом и останавливаться в дорогих отелях по своему выбору по пути к месту выполнения задания.
– Хочешь поговорить о нас? – спросила Джулия. – Мы так долго избегали этой темы.
– Ты знаешь мои чувства. Они все те же. Я не изменился.
– Нет, ты изменился.
– В самом деле? – Джейк приподнял брови.
– Да. Ты отдалился от меня, стал более озабоченным, беспокойным. Угрюмым.
– Может, это из-за новой работы, Джулия. Я волнуюсь, не могу отрицать.
– Нет, здесь что-то другое. Или кто-то другой.
– Ага! Леди ревнует?
– Возможно. Что, есть причина?
– Мое предложение все еще остается без ответа, хоть я и не понимаю почему.
– Выйти за тебя замуж? Возможно, я когда-нибудь скажу «да», чтобы разоблачить твой блеф!
Разговор явно превращался то ли в поддразнивание, то ли в шуточную перепалку. Джулия решила его прервать. Однако ей хотелось знать, что… нет, кто занимал мысли Джейка в последние два года. Когда-нибудь он ей это скажет.
Джейк оставил Джулию в Ницце и сел на самолет компании «Эр Франс».
Он присоединился к американской делегации в Эр-Рияде, столице Саудовской Аравии. Предстояло сыграть роль, к которой его так тщательно готовили несколько недель в Вашингтоне. Он изображал мелкую сошку, был самым незаметным в группе. Такое положение было вполне понятно хозяевам: почти невидимый, незначительный служащий, обязанный прислуживать, и только. На него не стоит обращать внимания.
Джейку нравилась эта роль, потому что он осознавал ее смысл и важность; на деле он был ушами и глазами делегации. Он представлял отчеты руководителю, ответственному за переговоры. Он ему рассказывал, о чем беседуют саудовцы между собой, когда их слышит он один. Неделями Джейк готовился изображать человека, который ни слова не понимает по-арабски.
Маска была отменной благодаря способности Джейка казаться тупым и приниженным из-за его внешности. Высокий, – белокурый, голубоглазый, красивый. Типичный американец, так сказать, настоящий янки. Не способный говорить ни на одном иностранном языке или даже понимать хоть слово.
Джейку нравилось его положение и по другой причине: он мог подолгу находиться в одиночестве, был предоставлен самому себе. Пока его начальники развлекались, он изучал города, сначала Эр-Рияд, а потом и Джидду, порт на Красном море. Города эти в общем были схожи: чистые белые здания, отделанные темным резным деревом, белый песок, улицы, забитые непрерывно сигналящими автомобилями. Шум стоял невообразимый. Саудовские водители ездили быстро, держа руку на клаксоне. Джейк смотрел на женщин, одетых в черное, некоторые были с закрытыми лицами, но совершенно беззаботные. Они ходили по улицам без страха. Их защищала религия, а религия в этой стране была законом. Преступление против женщины каралось немедленно и строго.
Джейк гулял по пристани в Джидде. Древнее Красное море, чистое, синее, мирное, сверкало под палящими лучами экваториального солнца. Он бродил по базарной площади. В Джидде он приобрел первые из многих вещей, которые потом покупал во время своих поездок. Купил старинный ковер, сочетающий все оттенки синего, зеленого и цвета слоновой кости. Ковер напоминал Джейку о его мечте. Мечте о будущем, когда вот этот ковер и другие сокровища найдут себе место в доме, его собственном доме. Джейк улыбнулся. То была мечта о счастье.
На рынке у ювелиров он купил ожерелье для Кэрри. Зачем? – подумалось ему, когда он платил владельцу лавки. Затем, что оно будет выглядеть так красиво на ее юной прелестной шейке. Ожерелье было для него тем же, что и ковер. Частью мечты. И снова он улыбнулся. Когда-нибудь он увидит Кэрри и отдаст ей ожерелье.
Время пролетело быстро. Миссия в Саудовской Аравии была завершена успешно в течение десяти дней. Джейк удачно справился со своей ролью. Он будет полезен на службе. В сентябре его ждет более ответственное задание в Сирии, в Дамаске. А пока он должен вернуться в Вашингтон для дальнейшей подготовки.
Глава 15
В июне письма от Меган приходили регулярно. Это были бодрые, страстные письма, полные любви: «Мой обожаемый Стефан, я так тебя люблю! Я так скучаю по тебе. Но дело есть дело, я должна трудиться». Она подробно рассказывала о пьесах, которые видела на сцене, об актерах, с которыми познакомилась, о местах, которые посетила. На каждом конверте была новая марка: Лондон, Париж, Тур, Вена.
В начале июля в письмах появилась новая тема: «Я так занята. Не думаю даже, что твой приезд осуществим. Мы должны потерпеть до сентября. Думай о встрече!»
Потом она написала в ответ на письмо Стефана: «…Нет, не приезжай. У меня просто не будет возможности уделить тебе хотя бы минутку. Это вызовет серьезные осложнения. Айен разозлится, а мне нельзя с ним ссориться. Я так боюсь потерять все, чего я достигла, потерять в самом конце гастролей. Дорогой, Айен может обеспечить мне работу на Бродвее. И вполне может сделать так, что мне не дадут работать нигде. Пожалуйста, не сердись».
В следующем письме, от 14 июля, Меган написала: «Ты становишься несправедливым. Если бы ты только мог себе представить, как сильно я тебя люблю и как все это трудно для меня. Пожалуйста, не веди себя так! Осталось всего два месяца».
Стефан ответил ей любящим, всепрощающим, понимающим письмом. Он не приедет. Он вытерпит оставшиеся два месяца, но пусть она знает, что он считает дни.
Потом письма от Меган перестали приходить. Стефан не знал, где ее искать. Маршрут ее гастролей и поездок был непредсказуемым. В каждом письме она сообщала, куда он должен посылать на него ответ. Прошла неделя. Потом две. В начале третьей Стефан в отчаянии ухватился за единственную соломинку – позвонил в Коннектикут в дом Айена. Ответил женский голос. Стефан назвал себя.
– О Стефан, я рада тебя слышать! Это Маргарет. – Так, это жена Айена, с ней Стефан познакомился прошлым летом, когда Меган жила в Пайнхэвене. – Как твои дела?
– Простите, что беспокою вас, но я уже две недели ничего не знаю о Меган. Не имею представления, где она находится, и беспокоюсь, не случилось ли с ней чего-нибудь.
– Случилось! – повторила Маргарет.
– Что, несчастный случай?
Маргарет рассмеялась:
– Нет. Не беспокойтесь. Я говорила с Айеном два дня назад. Меган чувствует себя превосходно. Вероятно, она слишком занята, чтобы написать. Или что-то неладно с почтой. Они в Италии, а эта страна славится забастовками своих почтовых служащих.
– Вы знаете, где они сейчас? Мне бы хотелось позвонить Меган.
Пауза.
– Н-нет. Погодите, они, кажется, собирались в Неаполь. Но Айен непременно позвонит мне через день или два. Я попрошу, чтобы Меган связалась с вами. И не волнуйтесь, у нее все хорошо.
– Благодарю вас. Совестно было вас беспокоить, но я ужасно тревожился.
В этот вечер Джейк позвонил Кэрри в клуб.
– Привет, Кэролайн.
– Джейк? – Кэрри не верила своим ушам; во время их последнего разговора, когда Джейк покидал Стэнфорд, у нее сложилось впечатление, что на свадьбу Меган и Стефана он не приедет. Что она никогда больше не услышит и не увидит его. – Мне кажется, что ты говоришь откуда-то издалека.
– Всего лишь из Вашингтона. Но я побывал очень далеко отсюда. Только что вернулся.
– Тебе нравится твоя новая работа?
– Очень. Послушай, я мечтаю о нашем замечательном обеде. Как ты к этому относишься?
Кэрри была слишком удивлена его звонком, слишком счастлива слышать его голос, чтобы вспоминать свое февральское решение.
– Я бы с удовольствием, – совершенно искренне ответила она.
– Как насчет этого уик-энда? У тебя или у меня? То есть мне приехать в Бостон или ты прилетишь сюда?
– Ты наконец купил себе самолет? – поддразнила она.
Родители были бы против ее поездки в Вашингтон. Можно, конечно, слетать туда, но без их согласия. Кроме того, был еще Стефан, охваченный лихорадочным беспокойством о Меган. Ему бы не мешало поговорить с другом.
Но она хотела эти несколько часов провести наедине с Джейком.
– Нет, но к твоим услугам несколько авиалиний, выбирай любую.
– Видишь ли, у нас тут кое-какие проблемы. Стефан уже довольно давно не получает известий от Меган. С ней все в порядке, она недавно говорила с женой Айена. Но Стефан волнуется и строит самые дикие предположения.
– Значит, лучше мне прилететь к вам?
– Кто еще может помочь ему? Но кажется, ты не слишком удивлен молчанием Меган.
– Я как-то об этом не думал. Однако Меган большая любительница преподносить сюрпризы.
– Я знаю. Это нас и тревожит. Ты помнишь ее последний сюрприз?
– Итак, решено, я лечу в Бостон.
– Думаю, это хорошее решение.
Кэрри вздохнула. Она не могла сказать ему «нет». Быть может, лучше ей вообще не видеться с Джейком, но Стефан нуждался в нем даже больше, чем она.
– Я побуду со Стефаном, пока ты работаешь, но мы с тобой пообедаем только вдвоем, как всегда. Идет?
Кэрри улыбнулась, кивнула и прошептала в трубку:
– Идет.
Джейк прилетел в Бостон спустя два часа после того, как с дневной почтой доставили письмо от Меган с почтовым штемпелем Амстердама. Стефан, как обычно, заглянул домой за почтой. Он вскрыл конверт.
«Дорогой Стефан!
Я не писала тебе из-за того, что должна сообщить. Я много думала о нас с тобой последние два месяца. Теперь я поняла, что между нами все кончено. У нас совершенно разные жизненные цели и ценности. Наша разлука, к счастью, была удачей, потому что она уберегла нас обоих от ужасной ошибки. Ты, возможно, еще не осознал этого, но это не имеет значения. Я разобралась в своих чувствах и понимаю, что для меня правильно (и что неправильно). Пожалуйста, не пытайся связаться со мной. Обсуждать нам нечего.
Меган».
Стефан уставился на письмо, не веря своим глазам. Он был один в доме, родители и Кэрри еще не вернулись с работы. В нем поднимался неудержимый гнев – таких приступов ярости он не испытывал после того, как встретился с Меган. Чего он хотел сейчас? Разбить что-нибудь? Нет. Причинить себе боль? Нет. Причинить боль Меган? Да. Причинить ей такую же боль, какую испытывал сам. Он ненавидел ее за ее поступок и за то, что она оказалась такой малодушной.
Стефан поехал в клуб и узнал, что Кэрри дает урок тенниса. Когда занятия кончились, он молча отдал ей письмо. Кэрри по выражению его глаз поняла, что новости скверные.
– Я не понимаю, – тихо проговорила Кэрри, прочитав письмо.
– Я тоже. И она даже не потрудилась объяснить.
Стефану было трудно говорить. Гнев смешивался с горем. Он не мог думать ясно.
– Я рада, что как раз сегодня приезжает Джейк, – прошептала Кэрри и посмотрела на большие часы над центральным кортом. Самолет Джейка уже должен был приземлиться. Вероятно, сейчас он едет в клуб. Удачное совпадение.
Кэрри увела Стефана за столик под светло-голубым зонтиком на открытой террасе клуба. Заказала для него чай со льдом.
– Я должна продолжать урок, Стефан, но скоро заканчиваю. Если ты здесь посидишь, то увидишь Джейка, как только он подъедет.
Занимаясь на корте с ученицей, Кэрри увидела, как Джейк приехал и прочитал письмо Меган. Окончив занятие, она подошла к брату и Джейку, который встал и улыбнулся при ее появлении. На время Кэрри забыла о страданиях брата, о предательстве Меган, о боли, которую ей причинил Джейк. Она вообще забыла обо всем, заглянув ему в глаза. За два месяца он повзрослел, выглядел спокойным и явно был счастлив встрече с ней. Он подвинул ей стул и, когда она села, слегка коснулся рукой ее щеки.
– Почему она так поступила, Джейк?
Кэрри сделала глоток чаю. Джейк пил бурбон со льдом. Было два часа дня.
– Кто знает?
– Письмо написано так, словно она меня ненавидит, словно я причинил ей зло. Я ума не приложу, чем я мог вызвать подобное отношение, – заговорил Стефан с болью в голосе.
Кэрри не могла смотреть на брата. А ведь это лишь начало; Стефан сейчас оглушен. Настоящее страдание впереди – и чувство одиночества, и неприятие случившегося, и горечь.
– Ты не сделал ничего плохого, – с глубокой убежденностью произнес Джейк. – Все это какая-то глупость. Меган чересчур импульсивна и не принимает во внимание обстоятельства. Мне хотелось бы, чтобы она не отправляла этого письма.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что она сама не знала, чего хочет. Она пожалеет об этом письме. И снова к тебе вернется.
Про себя Джейк подумал, что неизвестно, насколько разрушительно подействует эта нелепая история на отношения Стефана и Меган. Прошлой весной Меган нанесла им почти непоправимый удар. Теперь все зависит от того, сможет ли Стефан ее простить и на этот раз.
– Если бы я мог рассчитывать на то, что она изменит свои намерения!
– Не думаю, что с Меган можно на что-то рассчитывать, – произнесла Кэрри с неожиданной для нее самой горечью.
Джейк собирался ей возразить, но вместо этого допил свой бурбон и заказал официантке еще одну порцию.
– Я считаю, – начал он медленно, – что все произошло чересчур быстро для Меган. Она пренебрегла лучшим, что у нее было в жизни. Тобой, мой друг. – Он повернулся к Стефану. – А ведь ты – лучшее, что было у нее в жизни. Как ее друг, я бы попросил тебя подождать с окончательными выводами и простить ее. Как твой друг, я посоветовал бы тебе забыть о ней. Не трать времени на бессмысленные предположения, как и почему это случилось. Попросту выбрось обломки и продолжай жить дальше.
Он явно что-то скрывал. Было ли Джейку известно нечто особое или он просто хорошо понимал Меган? Кэрри не могла сообразить. А еще она удивлялась, как это Джейк так много пьет и совсем не пьянеет.
Джейк повез ее обедать в тот же вечер. Стефан не испытывал ни малейшего желания к ним присоединяться. Он уже понял, что только работа поможет ему справиться со своей бедой.
Дневная жара уже спала, оставив после себя голубовато-розовую дымку – легкое, в пастельных тонах напоминание о слишком ярком, жарком и к тому же мучительном дне. Казалось, на душу должно было бы снизойти умиротворение, но Кэрри все еще пылала негодованием.
– Я ненавижу Меган за ее поступок! – выпалила она.
– Не стоит ее ненавидеть. Она нуждается в том, чтобы ты оставалась ее другом.
– Как я могу остаться ее другом после того, что она сделала?
– Но ведь ты и есть ее друг. И ты справедлива.
– Она была несправедлива по отношению к моему брату.
– Это так, но она пострадает от их разрыва сильнее, чем Стефан.
– Почему ты так говоришь?
– Потому что Стефан, как и ты, оптимист. Потому что вы оба верите в добро. Вы оба найдете себе достойную пару, того, кто сделает вас счастливыми.
– Меган сделала Стефана счастливым. Он не был таким до встречи с ней, – возразила Кэрри.
– Только не сегодня. И не прошлой весной.
– Значит, она его не стоит? Я думала, ты ей друг.
– Это так и есть. Мы с ней в чем-то очень похожи.
Они немного помолчали.
– У меня есть для тебя подарок. – Джейк слегка улыбнулся, доставая из кармана узкий длинный футляр. – Я привез это из моих странствий.
– Почему? – не подумав, спросила Кэрри.
– Потому что когда я это увидел, то вспомнил о тебе. Тебе оно пойдет. Открой.
Это было золотое ожерелье, в котором короткие звенья изящных цепочек перемежались хрупкими золотыми кисточками. Кэрри никогда не видела ничего подобного.
– Это так красиво! Просто не верится, очень, очень красиво. Спасибо тебе.
– Носи на здоровье. Надень его.
– Я не могу, пока машина в движении.
Она не могла, потому что у нее дрожали руки.
– Мы уже на месте. Давай я тебе помогу.
Джейк выключил мотор и потянулся через сиденье к Кэрри. Она отдала ему ожерелье и подвинулась поближе. Он быстро застегнул замочек и слегка откинулся назад, чтобы полюбоваться эффектом. Ожерелье выглядело так, как он и предполагал, – простое, элегантное, изящное. Синие глаза Кэрри сияли радостью, ее полные чувственные губы слегка дрожали.
Джейк наклонился и поцеловал ее в губы. Они были такие теплые, влажные и мягкие. Она ответила на его поцелуй так, как уже сделала это однажды. И Джейк нарушил обет, который дал себе тогда: оставить Кэрри в покое, она слишком хороша для него, слишком дорога ему. Но сейчас он ничего не мог с собой поделать, потому что она ответила на его поцелуй. Потому что от этого поцелуя ему стало хорошо на душе и он ощутил себя любимым. Потому что она была такая цветущая, цельная, чистая. Потому что он выпил слишком много бурбона. Словом, у него был миллион причин нарушить обет.
