Текст книги "Ты - моя тайна"

Автор книги: Кэтрин Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глава 19

Мысль обзавестись собственным домом все настойчивее овладевала Джейком. Это было частью его мечты и, быть может, единственным, что он еще мог сохранить. После покупки на базаре в Джидде восточного ковра в зеленых, кремовых и синих тонах он приобрел другие ковры, а также мебель, картины, скульптуры и вазы со всех концов света. После каждой покупки, сообщая торговцу адрес складской компании в Вашингтоне, Джейк обещал себе, что когда-нибудь он непременно обзаведется спокойным, мирным домом для своих сокровищ.

Воплотить другую мечту, как он понял после случившегося в Хьюстоне, не удастся. Ему придется коротать мирные и спокойные дни в одиночестве.

Квартира была новой, из нее открывался вид на весь город. Джейк колебался, стоит ли селиться в непосредственном соседстве с Меган, но колебания оказались недолгими. Положительные доводы перевесили отрицательные.

Меган с интересом, не лишенным скептицизма, наблюдала за тем, как он выбирает драпировки и ковры. Толстые, пушистые ковры кремового цвета, тяжелые шелковые шторы в пастельных тонах.

– Не кажется ли тебе, мой друг, что все эти нежные оттенки неуместны в мужских апартаментах? – поддразнивала Меган.

– Побереги свой скептицизм до тех пор, пока не увидишь результат, – твердо отвечал Джейк.

Через месяц он пригласил ее на новоселье. Украшенный его коврами, его вазами, его мебелью, его картинами, пентхаус превратился в жилище, которое могло принадлежать только Джейку.

– Мне очень нравится! – воскликнула Меган. – Что скажет Кэрри, когда увидит? Все просто очаровательно. Посмотришь, тебе не захочется отсюда уезжать.

Джейк улыбался. Он был очень доволен. Это самый лучший дом для него. Именно о таком он и мечтал.

Но Кэрри никогда его не увидит.

В следующие три месяца Джейк покидал свое убежище дважды: вместе с Меган ездил в имение Найтов в Коннектикуте на второй день рождения их дочки Стефани и присутствовал на спектакле с участием Меган. Все остальное время он провел дома и не страдал от одиночества. Его посещали бизнесмены, видные юристы и экономисты, президенты корпораций. Джейк занимался биржевыми операциями. Вежливо выслушивал предложения представителей крупнейших компаний принять на себя управление их заокеанскими концернами. И Джейка, и Стюарта это не удивляло: дела большого бизнеса и правительственных кругов, дела политиков и военных во все времена тесно переплетались. Некоторые предложения привлекали Джейка, и он обещал, что через некоторое время даст знать о своем решении.

Джулия приезжала к нему на неделю, и в это время Джейк никого не принимал.

Меган появлялась регулярно. Она всегда звонила первой. Таковы были правила Джейка. Впрочем, иногда и он звонил. Случалось, что она проводила у него ночь.

– Какого черта ты творишь со своей жизнью? – спросила Меган через неделю после Рождества.

– Я отдыхаю, – ответил он, и это было правдой.

После Камбоджи его постоянно беспокоила нога, но в последнее время боли заметно уменьшились. Джейк был полон оптимизма. Если он понадобится Стюарту во время мирных переговоров на Ближнем Востоке, то он готов и вполне может поехать.

– Неужели только отдыхаешь?

– Обдумываю кое-что на досуге.

Он ждал. Ждал, когда позвонит Стюарт. До тех пор не было возможности осуществлять какие бы то ни было планы. Если же его услуги понадобятся, все задуманное придется отложить на потом. Только будет ли оно, это «потом»?

– Ты кажешься невероятно благодушным.

– А я такой и есть.

Сейчас его судьба от него не зависела.

– Ты смотришь шоу Кэрри?

После Хьюстона попытки Меган поговорить с Кэрри о Джейке – и наоборот – были безуспешны. И Кэрри неизменно отказывалась от приглашений Меган посетить ее жилище.

– Иногда.

– Сенсационно, не правда ли?

– Угу.

– Что происходит между тобой и Кэрри?

– Ничего!

– Ты можешь мне рассказать, что случилось?

– Нет.

Стюарт позвонил шестого февраля.

– Ты нам нужен, сынок.

– Хорошо.

– Это опасно, Джейк.

– Я понимаю.

– Ты можешь быть у нас в понедельник?

Разговор происходил в четверг.

– Да.

Джейк повесил трубку и нашел номер телефона, который он переписал из записной книжки Меган. Он медленно и вдумчиво набирал цифру за цифрой.

– Кэролайн?

Кэрри сразу узнала этот голос. Полгода прошло с того дождливого вечера в домике для гостей в Хьюстоне. Полгода, и все это время она старалась не думать о Джейке и если вспоминала, то лишь о его жестокости, пренебрежении и обмане.

– Да.

Кэрри разозлилась на себя за то, что сердце у нее неистово забилось, едва она услышала этот голос, и в это мгновение она была готова его простить. Всей душой она хотела спросить: «Как ты, Джейк?» – но разум подсказал, что он только снова причинит ей боль. И Кэрри сделала вид, что не узнала Джейка.

– Это Джейк.

– А, привет.

– Я позвонил в неудобное время? Ты занята?

– Да нет, не очень.

Кэрри испытывала страшную слабость. Буря эмоций разразилась в ее душе. Как она его ненавидит! Как она счастлива его слышать! Но тем не менее она твердо решила оставаться хоть и вежливой, но холодной как лед и совершенно равнодушной.

– Ты не хотела бы пообедать со мной сегодня вечером?

– Нет.

– Можем мы увидеться до конца этой недели? – спросил он, уже сознавая, что она не хочет вообще с ним видеться.

– Нет, – почти прошептала Кэрри, и слезы выступили у нее на глазах; говорить она больше не могла.

Джейк тоже молчал, но не опускал трубку.

– Кэролайн, – начал он очень нежно, – я сожалею о том, что произошло в Хьюстоне. Я не хотел тебя обидеть. Именно тебя больше чем кого бы то ни было я никогда бы не хотел обижать.

«Но я постоянно это делаю, – подумал он. – Чтобы защитить себя, я причиняю боль тебе».

– Джейк, это не имеет значения. Все кончено. – Голос у Кэрри был твердый, она собралась с силами и добавила как можно спокойнее: – Мне пора уходить, Джейк. Всего хорошего.

Она надавила на рычаг, но не выпускала из рук трубку, словно в ней оставалась частица Джейка. Кэрри плакала.

«Мне придется с этим примириться», – размышлял Джейк. Ему стало ясно, что Кэрри его ненавидит. Совсем иначе он представлял себе их прощание. Потому что собирался повидаться с ней в последний раз… «Нет, вовсе не так, – возражал он себе, – потому что я хочу избавить ее от страданий». И у него остался последний шанс с ней поговорить. Последнее задание Джейка Стюарт назвал опасным, и голос у него звучал встревоженно. А Джейк думал о боли в ноге, которая переместилась в точку, где к суставу прикреплялось сухожилие, удерживающее мышцы бедра. Было ясно, что оно скоро оторвется от кости. Это лишь вопрос времени. Если соблюдать осторожность, Джейк успеет выполнить задание, но потом…

Следующие два часа Джейк возился с укладкой вещей и другими приготовлениями к отъезду. Оставил записку для Меган. Уведомил своих поверенных. Написал письмо Джулии.

За эти два часа он принял решение. Чего бы это ни стоило, при любых обстоятельствах он должен повидать Кэрри. И добьется своего. Заставит себя выслушать.

Звонок в дверь ее удивил и внезапно вернул к действительности. Часы, прошедшие после телефонного разговора с Джейком, она провела в трансе, без мыслей и эмоций. Кэрри огляделась и не узнала свою квартиру в наступивших сумерках. Она включила лампу, протерла глаза и заковыляла к двери на онемевших от долгого сидения ногах.

– Кто там? – спросила она.

На двери не было глазка.

– Джейк.

Он тоже был не в себе. Голос Кэрри его потряс. «Вот я здесь, – подумал он, – и она дома». Плана у него не было. Никаких заранее заготовленных речей. Все придет само собой. Если Кэрри откроет дверь.

Она открывала медленно, словно противясь своей зависимости от него, которая возрастала с каждым поворотом ключа в замке.

– Привет, – произнесла она слабым голосом, отводя взгляд.

– Можно войти? – спросил он и прислонился к двери, потому что после подъема по лестнице у него болела нога.

Он посмотрел ей в лицо, такое грустное, напряженное, измученное. Кэрри по-прежнему от него отворачивалась. Не отвечая на вопрос, она широко распахнула дверь и жестом предложила ему войти.

– Ты хромаешь, – сказала она ему в спину, и ее голос наконец ожил – от беспокойства за него.

– Немного.

Он обернулся, и их глаза встретились. Джейк протянул руку, но не двинулся с места. Он не хотел ее напугать.

Кэрри двинулась к нему – медленно и робко. Она не могла не заметить, не могла неверно истолковать выражение его глаз. Он ее любит. Наконец-то! Теперь она в этом не сомневалась. Кэрри была не в состоянии рассуждать.

– Кэролайн, – прошептал он и заключил ее в объятия.

Он целовал ее, вначале осторожно, потом страстно. Кэрри отвечала самозабвенно и порывисто, а он все повторял шепотом ее имя.

Джейк отвел ее в спальню. Бережно и нежно раздел и разделся сам. Лег рядом с ней, взял ее лицо в свои ладони и посмотрел на Кэрри полными любви глазами, в которых не было даже тени сомнений. Он знал, что сегодня биение сердца Кэрри не вызовет в его памяти призраков и ночных кошмаров – он этого не допустит. Эта ночь принадлежит Кэрри, и она должна быть прекрасной.

Их глаза встретились. Они выражали любовь и желание. Но в чудесных голубых глазах Кэрри отражались еще смятение и страх.

– Милая, что с тобой?

Кэрри отвернулась, едва он заговорил.

– Я никогда… – Она замолчала, не в силах ему сказать.

– Никогда что? – Он произнес это ласково, обеспокоенно, явно ничего не понимая.

Кэрри помотала головой. Он вряд ли мог такое предположить. Но через несколько минут все равно узнает. Ее ответ был едва слышен, но она знала, что Джейк услышал ее слова, так как его тело вдруг напряглось.

– У меня никогда не было мужчины…

– Никогда? – повторил он, пораженный; у него не было сомнений насчет Майкла, и он полагал, что были и другие.

Джейк взглянул в широко открытые, доверчивые, невинные голубые глаза, и они сказали, что она принадлежит ему, и только ему одному.

– А сейчас ты хотела бы этого?

– Да, – ответила она тихо и твердо.

Джейк крепко прижал ее к себе, чувствуя тепло и мягкость ее тела. И напряжение – Кэрри немного боялась. Джейк молча ее обнимал. Он так сильно ее любил и жаждал близости. Но больше всего он хотел, чтобы она познала всю силу его чувства и поверила в него, прежде чем он ею овладеет, чтобы их физическая близость стала чудесным подтверждением их глубокой любви, долгим напоминанием о радости и наслаждении. Такого могло и не случиться после первого сближения.

Будь у них побольше времени!

– Я люблю тебя, Кэролайн, – сказал он.

И ощутил, как подействовали на нее его слова. Напряжение как рукой сняло, и Кэрри крепче прижалась к нему. Страх в ее глазах сменился желанием, страстным и бесстрашным. Кэрри нашла своими мягкими, чувствительными губами его губы.

Как долго и как часто мечтала она об этом, не веря в осуществление своих грез! Но теперь это стало реальностью, куда более чудесной и богатой, чем все ее мечты. Джейк рядом, и сила его рук, биение его сердца, тепло его губ, страстное выражение его глаз – все это говорит о его желании. И ее тело ему отвечает, отвечает естественно и беззаветно. Она хочет Джейка все сильнее и сильнее с каждым его поцелуем, с каждым прикосновением. Она хочет ощутить его в себе. Ей нужен он весь, вся его любовь…

– Я люблю тебя, Джейк, – успела выговорить она перед тем, как ее тело познало его.

Джейк продолжал держать ее в объятиях, нежно целуя, и Кэрри отвечала на его поцелуи с такой же нежностью. Ее девственность сделала их взаимное обладание особенно интимным, необычайным, единственным. Навсегда.

– Тебе не было больно? – спросил с беспокойством Джейк, слегка отстраняясь.

– Ничуть, – ответила Кэрри, снова привлекая его к себе. Близость, тесная связь, возникшая между ними, свет любви в его глазах – все это придало ей смелости; после долгих лет она могла наконец легко и свободно разговаривать с Джейком. – Я просто счастлива.

– Я тоже, – сказал Джейк.

Он продолжал молча держать ее в объятиях, навсегда запечатлевая в памяти малейшие подробности произошедшего между ними. Наконец он заговорил:

– Все эти годы… Моя одержимость тобой. Твоя… – Он умолк.

– …Одержимость, – быстро добавила Кэрри.

– Одержимость мной. Я просто не мог допустить, чтобы это кончилось, а ты так и не узнала, что я чувствую, что я чувствовал так долго. Я хотел, чтобы ты знала, что я хотел любить тебя, быть с тобой, обладать тобой с первой минуты нашего знакомства. Помнишь? Ты помнишь первый наш воскресный ужин в Стэнфорде?

– Толстушка Кэрри.

– Прекрасная, умная, наивная, юная Кэрри. Ты была полна оптимизма и надежд, так верила, что жизнь прекрасна.

– А ты знал, что это не так, что я витаю в облаках.

– Нет. Я верил, что у тебя все будет хорошо. Я хотел этого для тебя. И хочу до сих пор.

Джейк поцеловал ее в макушку и теснее привлек к себе.

– Но не с тобой, – прошептала Кэрри, глядя ему в глаза.

– Моя жизнь разбита, если не сказать больше. Я никому не принесу много счастья, особенно тебе. Как раз наоборот.

– Почему ты никогда не говорил об этом раньше?

– Меня удерживал главным образом собственный эгоизм. Я понимал, что если бы мы попробовали, то потерпели бы неудачу. А предложи я тебе, ты захотела бы попробовать. И я бы потерял тебя. Было время, когда я поверил, что это возможно…

– Когда, любимый?

– Ты знаешь. Открытка из Амстердама, мои письма. Я жил тогда нашим будущим. По глупости поверил, что оно возможно.

– Что же это разрушило, Джейк? Что произошло перед твоим приездом в Хьюстон и убило мечту?

Джейк грустно улыбнулся и дотронулся до щеки Кэрри.

– Я так сильно тебя люблю, Кэролайн! Ты так хорошо меня понимаешь. Слишком хорошо. Но в моей жизни есть нечто, о чем тебе не стоит знать. Потому что ты заслуживаешь лучшей доли. Ты можешь встретить человека, который, как и ты, полон оптимизма, верит в счастье. Зачем тебе просыпаться по ночам из-за моих кошмаров, страдать из-за перемен в моем настроении? Кэролайн, я боюсь ночи из-за призраков, которые являются мне, едва я закрываю глаза. Я видел слишком много ужасов. Я не хочу, чтобы ты о них знала. – Джейк помолчал, чмокнул Кэрри в кончик носа и добавил: – Ты заслуживаешь мужа, который будет гулять с тобой в обнимку, играть в теннис, танцевать с тобой, бегать наперегонки с вашими ребятишками и учить их ездить на велосипеде. А я скоро вообще лишусь своей уродливой ноги.

– Для меня это не имеет значения.

– Надеюсь. Но, Кэролайн, ничего путного у нас не выйдет. Будь довольна тем, что у нас было. Что бы ни случилось, продолжай жить своей жизнью. Обещай мне.

Что бы ни случилось… О чем он ей не рассказал? Он снова в отчаянии. Она должна обещать.

– Я обещаю, – сказала Кэрри и заплакала.

Джейк поцеловал ее мокрые глаза и обнял Кэрри так, чтобы она не видела его собственных слез.

– Я люблю тебя больше всего на свете.

– О Джейк, я люблю тебя!

Они снова отдались друг другу. И снова. Их близость была великолепной, нежной и самозабвенной.

Их разбудил телефон. В квартире царил мрак; темно было и на улице. Часы у кровати показывали одиннадцать. Кэрри потянулась за трубкой.

– Привет, Кэрри. Это Меган. Ты спала?

Подруга обычно звонила Кэрри поздно.

– Всего лишь задремала. Привет, Меган.

Джейк взял Кэрри за свободную руку и крепко ее сжал. Черт бы побрал эту Меган! И ведь хотел же ей сказать!

– Как насчет того, чтобы позавтракать вместе в воскресенье?

– Извини, не могу.

Был еще только четверг. Джейк мог уехать утром, а мог и сегодня вечером. Она не хотела строить планы заранее. И ей было приятно, что Джейк держит ее за руку.

– Скажи, Меган, что-то случилось?

– Нет, не совсем. Но я только что получила очень грустное прощальное послание Джейка и подумала, что надо бы собраться перед его отъездом. Хорошо бы вам наконец помириться. Кто знает, когда мы теперь увидим его снова?

– Мысль прекрасная, Меган, но я не смогу. Повидаемся как-нибудь на следующей неделе, ладно?

Кэрри повесила трубку и взяла руку Джейка в свои ладони.

– Далеко ли ты уезжаешь? Что тебе предстоит делать? Когда ты вернешься?

– Честное слово, не знаю, где я буду. Это выяснится только в понедельник в Вашингтоне.

– В Вашингтоне?

Джейк вздохнул. Он дал себе слово не лгать ей.

– После колледжа я работал на госдепартамент. Главным образом участвовал в торговых переговорах за океаном. – Джейк улыбнулся – как славно вот так с ней разговаривать! – Оказалось, что у меня к этому большие способности.

Кэрри понимала, что он говорит ей правду, но подслащенную и смягченную.

– Это не значит, что приходилось только сидеть в посольствах и попивать чай?

– Нет. Но я ведь не Джеймс Бонд. Вспомни, что я не слишком подвижен.

– И тем не менее это опасно?

– Всякое может быть. Но скоро всему конец. С ногой у меня неважно. И я почти уплатил долг Фрэнку.

«Что бы ни случилось». Эти слова Джейка внезапно ей вспомнились, и Кэрри похолодела.

– Но это задание, это последнее задание более опасно, не так ли? И поэтому ты здесь?

Так вот почему Меган была так озабочена его грустным прощальным письмом. Он может не вернуться!

– Да.

– Джейк, ради Бога, не езди!

– Я должен.

– Почему?

– Я уже тебе говорил. На этот раз во мне очень нуждаются.

Кэрри заплакала.

– Прости, но я не понимаю, почему мы не можем всегда быть вместе, как теперь.

– Любимая, это и есть наше всегда. Сейчас оно у нас единственное.

Джейк был серьезен. Он проклинал себя. Безумием было считать, что так он причинит ей меньше боли. Лучше бы она его возненавидела. Ненавистное забывается. А любимое…

Кэрри села и погладила Джейка по щеке.

– Когда ты уезжаешь?

– В Вашингтон – в понедельник утром.

– Когда ты уезжаешь от меня?

– В понедельник утром.

– Хорошо. У меня есть три с половиной дня на то, чтобы ты навсегда запомнил, как сильно я тебя люблю.

– Любимая, ведь мы ничего не предпринимали для того, чтобы ты не забеременела, – сказал Джейк однажды вечером.

– А зачем? Я хотела бы родить от тебя ребенка. – Она пристально взглянула на Джейка. Мгновение он казался озабоченным, а потом – обрадованным. – К сожалению, мы опоздали примерно на неделю. Кстати, я тебе не говорила, что Бет беременна?

– Уже? – Джейк рассмеялся. – И какой срок?

– Всего четыре месяца. Но они сделали ультразвуковое исследование, потому что Бет слишком уж располнела. Оказалось, что у нее близнецы!

Кэрри говорила с увлечением; Джейк подумал, что она сама станет со временем чудесной, любящей матерью, и испытал вспышку безотчетной ревности к ее будущему мужу.

– Я не думал, что Стефан хочет стать отцом.

– Почему ты так говоришь? – с удивлением спросила Кэрри.

– То есть я полагаю, что именно так он был настроен, пока учился в колледже. Наверное, сейчас он другого мнения.

– А я даже не знала, что он так думал. Он говорил тебе об этом?

– Нет, это Меган мне сказала, – ответил Джейк, припомнив рассказ Меган о том, как отнесся к проблеме деторождения Стефан, когда они вместе однажды на закате сидели на крылечке домика в Сан-Грегорио и наблюдали за игрой на пляже двух ребятишек с матерью.

Джейк вспомнил также, как безуспешно пытался убедить Меган, что слова Стефана вызваны его глубокой любовью к ней, поглощенностью своим счастьем, а вовсе не тем, что он вообще не хочет иметь от нее детей. Но тут он спохватился, что Кэрри смотрит на него озабоченно, удивленная его задумчивым молчанием, и поспешил заговорить:

– Я не предполагал, что Бет захочет рожать. Вот уж кого я не могу представить матерью.

– Думаю, она еще окончательно не определилась. Но Стефан просто в восторге. Быть может, их брак все-таки будет удачным.

– Я считаю, что Стефан все еще любит Меган.

– В самом деле? – бросила Кэрри, но не удивилась.

– Почему бы и нет?

– Потому что она ужасно с ним поступила, причинила ему невероятную боль… – Кэрри внезапно замолчала и добавила чуть погодя: – Впрочем, это общий недостаток семьи Ричардсов – любить вопреки страданиям и мукам.

– Поосторожнее с определениями, дорогая. Вряд ли это недостаток, – с улыбкой возразил Джейк.

– Когда ты на меня вот так смотришь, я теряю способность рассуждать здраво! – Кэрри закрыла глаза. – Ты считаешь, Стефан понимает, что до сих пор любит Меган?

– Дай он себе труд над этим задуматься, понял бы. Но это не в духе Стефана.

– А что хорошего, если бы он до этого додумался? Ведь Меган его не любит.

Глаза Кэрри были все еще закрыты, и поэтому она не увидела удивления на лице Джейка. «Она и знать ни о чем не знает, – с грустью подумал он. – А следовало бы. И Стефану тоже. Как жаль, что я не проявил тогда настойчивости, но теперь уже слишком поздно».