Текст книги "Пепел тебя (ЛП)"

Автор книги: Кэтрин Коулс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– И как он это воспринял?

– Не задал ни одного лишнего вопроса. Но следит. Сегодня в школе, когда со мной разговаривал офицер Холл, Люк сразу подошел – будто чувствовал, что мне некомфортно.

У меня дернулся глаз.

– Чего хотел этот идиот?

Хэлли фыркнула.

– Люк так же его назвал. Вы с ним гораздо больше похожи, чем думаете.

Я гордился сыном – он всегда защищал тех, кто нуждается. Но Хэлли вообще не должна была оказываться в подобных ситуациях.

– Рид тебя доставал? – процедил я.

Она пожала плечами – коротко и слишком спокойно.

– Я бы не сказала «доставал».

Значит, доставал.

– Он пригласил меня на ужин…

– Он что? – рявкнул я.

– Пригласил на ужин. Я сказала, что мне сейчас не до свиданий. Но это была не вся правда.

Я уставился на Хэлли в темноте.

– А вся правда?

Наверное, именно темнота делала ее смелее. Или холод. Или тишина.

– Я не хочу встречаться с ним. Но я хочу… этого. Хочу знать, каково это – когда тебя хотят сильнее собственного дыхания. Когда ты чувствуешь себя рядом с человеком настолько в безопасности, что сама хочешь его. Хочешь так сильно, что болит.

Дыхание у меня участилось.

– И у тебя никогда… не было такого.

Это не был вопрос, но и утверждением не стало.

Хэлли прикусила губу, щеки вспыхнули:

– Я не девственница. У меня был парень до того, как это все… случилось. Но такого не было. А когда я развалилась по кускам после, он просто не справился.

– Слабак, – буркнул я. Вот уж точно ничтожество.

Хэлли прыснула.

– Еще какой. Два толчка и готово.

Мне точно не стоило представлять подобное. Не стоило хотеть показать ей, каким бывает настоящий секс. Как заставить ее стонать так, чтобы у нее искры летели из глаз. Без спешки. Почти поклоняясь каждой линии ее тела. Пробуя ее вкус. Заставляя дрожать и просить еще.

– А ты? – спросила Хэлли.

Я сделал долгий глоток.

– А я что?

– Аспен говорит, что ты почти ни с кем не встречаешься.

Теперь, когда Аспен счастлива в браке, она наверняка поставила себе цель – устроить и мою личную жизнь.

– Моя работа… не располагает к свиданиям. – Этот урок я усвоил самым тяжелым способом.

Хэлли всматривалась в меня через темноту, и я хотел знать, что она там видит.

– Но ведь когда-то ты встречался.

Тяжесть осела в животе, пальцы сильнее сжали бутылку.

– Я был молодым и идиотом.

Глаза Хэлли вспыхнули.

– Мы все были молодыми и идиотами. Если когда-нибудь захочешь поговорить…

– Не хочу, – резко оборвал я и поднялся, позволяя одеялу соскользнуть.

Взгляд Хэлли дрогнул – боль мелькнула в нем так явственно, что меня будто ударило током. Но я не мог позволить себе это почувствовать. Не мог дать этому коснуться меня. Нужно идти.

Потому что я трус. Потому что дело было не только в юности и глупости. Потому что однажды я поверил красивой лжи. А удержать Мелоди в своей жизни стоило мне почти всего.

21

ХЭЛЛИ

Я потерла глаза, сидя в очереди за начальной школой. Они жгли, словно их снова и снова обливали кислотой. Похоже, если спать по пять часов за ночь, по-другому и не бывает.

Я давно так не жила, но эти две недели довели меня до ручки. Ночные кошмары вперемежку со скукой по Лоусону. Он был рядом, но будто исчезал где-то за тысячу километров.

Между нами вырос невидимый заслон. Я задела его за живое, и он вычеркнул меня из своего круга.

Болело все – и эта отстраненность, и то, что он явно сильно любил мать мальчиков. Иначе он не реагировал бы так остро.

От одной мысли об этом подступала тошнота. И вместе с тем я чувствовала себя глупой. Даже хуже – наивной и смешной, как девчонка, которую отшил собственный школьный кумир.

Двери школы распахнулись, и Чарли выбежал одним из первых. Я выбралась из машины и встретила его с другой стороны, когда он бросился ко мне.

– Я скучал!

Мое сердце сжалось.

– И я по тебе скучала.

Он задрал голову и широко улыбнулся.

– Ты рада увидеть Эмму?

– Очень. Даже косу заплела – вдруг проголодается.

Чарли рассмеялся.

– Не переживай. Я принесу ей угощения.

Аспен махнула нам из конца очереди.

– Увидимся через несколько минут?

Я кивнула.

– Тебе что-нибудь принести?

Она покачала головой.

– Я прихватила лишнее из пекарни.

Спорить с этим я бы точно не стала.

Я усадила Чарли в машину, и мы поехали к дому Аспен. Чарли отбивал пятками свой обычный ритм.

– Как думаешь, папа подарит Дрю щенка на день рождения?

Я поморщилась, поворачивая на улицу Аспен.

– Не знаю, малыш. Собака – большая ответственность.

– Я буду помогать! Честно. Даже какашки собирать.

Я рассмеялась.

– Очень благородно с твоей стороны.

Чарли засиял.

– Я отлично лажу с животными.

– Ты у нас лучший.

И мне хотелось, чтобы у ребят появился тот самый щенок. Но заводить разговор с Лоусоном я не решалась. Он в последние дни едва смотрел в мою сторону, не то что слушал. Это больно задевало.

– Может, я стану ветеринаром, а не ученым, – задумчиво сказал Чарли.

– Замечательная работа. Представь, сколько животных ты сможешь вылечить.

Его лицо вспыхнуло восторгом, ноги забегали еще быстрее.

– Ветеринаром и спасателем!

Я почувствовала, как внутри разливается тепло. Какой же он чудесный ребенок.

– Ты делаешь мир лучше, малыш.

Чарли замер.

– Правда?

Я взглянула в зеркало.

– На все сто. Ты добрый, внимательный. Хочешь помогать людям и зверям. Для меня это самое главное.

Он выпятил грудь от гордости.

– Спасибо, Хэлли.

– Я всегда буду напоминать тебе, какой ты классный.

Я припарковалась рядом со стареньким универсалом Аспен и незнакомым внедорожником. Чарли расстегнулся раньше, чем я успела открыть дверь.

– Можно бежать? Можно?

– Беги, – рассмеялась я.

Он выскочил из машины, а я пошла следом, даже не пытаясь угнаться. Чарли уже нёсся к Аспен, Кэйди и высокому мужчине. Мне понадобилась секунда, чтобы узнать ветеринара, которого видела в свой первый день у Аспен.

Щеки вспыхнули – я вспомнила свою панику тогда. Пока шла, пыталась выровнять дыхание. Когда я подошла, Чарли уже засыпал мужчину вопросами.

– А какую школу нужно заканчивать, чтобы стать ветеринаром? А можно мне работать с вами уже сейчас? А каких животных вы лечите?

Мужчина тепло рассмеялся.

– Целая буря вопросов. Хочешь стать ветеринаром?

Чарли кивнул так энергично, что стал похож на размытое пятно.

– Я только что решил. Буду ветеринаром и спасателем.

– Отличное сочетание. А ветеринаром быть очень весело. – Он поднял взгляд на меня, зеленые глаза сверкнули на солнце. – Привет, Хэлли. Как тебе у нас?

Я сжала пальцы в кулаки.

– Привет. Все очень хорошо, доктор…

– Дэмиен, – напомнил он.

– Точно. Простите, у меня сейчас столько новых лиц.

Он улыбнулся.

– Понимаю. Даже в маленьком городке знакомства бесконечны. – Он повернулся к Аспен. – Я бы дал Герти антибиотик и пробиотик. Должно помочь. Если за сорок восемь часов не станет лучше, позвони – приеду снова.

– Хорошо. Спасибо, Дэмиен, – сказала Аспен и посмотрела на меня. – У козы живот разболелся.

– Бедная Герти, – пробормотала я. Это звучало не слишком приятно для всех участников.

Дэмиен кивнул, выражение лица смягчилось от сочувствия.

– Обычно антибиотики помогают в течение суток. Иногда еще быстрее. Надеюсь, завтра она уже бодрая.

– Будет здорово.

– Я проверю Мейбел и Финеса, – сказал Дэмиен и направился к загону.

– Я хочу посмотреть! – крикнул Чарли.

Они уже сорвались с места, прежде чем я успела их остановить. Дэмиен прекрасно ладил с детьми, спокойно объяснял, что и зачем делает, пока Аспен держала животных, а я наблюдала с края ограды. Мальчишкам Хартли нужен питомец – это стало очевидно. Оставалось только понять, как это устроить.

Дэмиен захлопнул медицинскую сумку, закончив осмотр, и направился ко мне.

– Спасибо, что показали Чарли, что вы делаете, – сказала я.

Он отмахнулся.

– Да пустяки. Помощники всегда кстати.

– Осторожнее, а то Чарли начнет наведываться к вам в кабинет.

Дэмиен рассмеялся.

– Не так уж и плохо, если его няня придет вместе с ним.

Я прикусила щеку, не зная, что ответить.

Он посмотрел на меня внимательнее.

– Хэлли, хотите как-нибудь выпить кофе? Я мог бы показать вам Сидар-Ридж.

У меня внутри все перевернулось. Дэмиен был красивый – темные волосы, яркие зеленые глаза, – но я не чувствовала того самого притяжения. Оно возникало только рядом с моим боссом. Даже при том, что он не хотел со мной иметь ничего общего и, кажется, до сих пор любил свою бывшую.

– Все в порядке, если вы не хотите, – быстро сказал Дэмиен.

– Я… эм… можно я подумаю? – Если я хотела нормальной жизни, мне нужно было к ней тянуться. Друзья, встречи, свидания – все это.

Он улыбнулся.

– Конечно. – Он достал карточку. – Здесь мой мобильный.

– Спасибо.

Дэмиен еще раз улыбнулся и пошел к своему внедорожнику.

– Это что было? – спросила Аспен, подходя ко мне, пока дети расчесывали Мейбел.

– Он… э… пригласил меня на кофе.

Улыбка растянулась по ее лицу.

– Свидание с Доктором Красавчиком?

Я рассмеялась.

– Прозвище что надо. Я сказала, что мне нужно подумать.

Лицо Аспен смягчилось от заботы.

– Понятно. Хочешь обсудить?

Я покачала головой. Я не была готова рассказывать ей о своем прошлом. И тем более не хотела признавать, что застряла на одном человеке – своем боссе.

– Дрю хочет щенка на день рождения, – сказала я, пытаясь сменить тему.

Аспен прислонилась к ограде.

– Дрю и Чарли просят уже сто лет. Иногда и Люк подключается. Думаешь, Ло согласится?

Я прикусила губу.

– Я поговорю с ним. Я почти весь день дома, так что, кажется, справлюсь.

– Спросить точно не помешает. А у Дэмиена как раз щенки. Нашли бездомную собаку, а она оказалась беременной. Щенки родились месяц назад, думаю, через пару недель будут готовы.

Мальчишки умрут от счастья. И я бы не отказалась от маленького пушистого комочка. Мне только нужно добиться, чтобы Лоусон поговорил со мной. По-настоящему.

Но, похоже, на это понадобится чудо.

Дрю распахнул дверь и задержал ее для меня, улыбнувшись.

– Спасибо. Настоящий джентльмен.

Его улыбка стала еще шире.

– Девчонкам нравится галантность.

Я рассмеялась и подтолкнула Чарли внутрь. Когда мы дошли до гостиной, я увидела Люка и Лоусона на кухне – они готовили ужин. Я замерла на пороге.

Они резали овощи для чего-то вроде жаркого. И были так похожи, особенно когда двигались в одном ритме. Люк поднял голову:

– Папа пытается приготовить что-то новое. Всем приготовиться.

Лоусон бросил в его сторону усталый взгляд:

– Верь в своего старика хоть чуть-чуть.

– Бро, – начал Дрю. – Ты умеешь готовить ровно три блюда. Может, Хэлли стоит проконтролировать процесс.

Взгляд Лоусона метнулся ко мне. Наши глаза встретились и удержали друг друга. Он смотрел, но между нами стояла стена, и это резало сильнее, чем тишина.

– Я могу…

Я перебила его, пока он снова не оттолкнул меня:

– Сейчас только руки помою.

Я сняла пальто, поставила сумку и прошла на кухню.

– Можешь меня заменить, – сказал Люк. – Мне надо позвонить Ви.

– Чарли, хочешь поиграть в Xbox? – позвал Дрю.

– Да! – засиял Чарли.

– Уроки? – спросил Лоусон.

– Сделал на дневном часе, – крикнул Дрю, и они с Чарли уже мчались в игровую.

Я включила воду и подставила руки под струю, намылила, смыла, вытерла полотенцем и завязала фартук.

– Что сделать? – спросила я.

У Лоусона дернулась шея – он сглотнул.

– Стручковая фасоль подойдет.

Я заняла место Люка и принялась резать, а Лоусон нарезал красный перец. Он молчал. Не спросил, как прошел день, как дела у мальчиков. Все казалось неправильным. Тишина давила.

Я перебирала мысли, пытаясь найти слова, которые сократят расстояние между нами.

И тут Лоусон начал напевать. Мелодию я не узнала, но одно это тихое напевание заставило мои ладони вспотеть. Дыхание сбилось, превратилось в рваные короткие вдохи, каждый – короче предыдущего. Перед глазами заплясали черные точки, воспоминания нахлынули.

Острый укол ножа, прорезающего кожу. Жгучая боль от раскаленного клейма на бедре.

Я выронила нож.

– Пожалуйста, перестань.

Мой голос едва прозвучал, но Лоусон застыл.

– Что? Что случилось?

Мои руки тряслись так сильно, что хотелось опуститься на пол.

– Он напевал, когда причинял нам боль.

22

ЛОУСОН

– Он напевал, когда причинял нам боль.

Слова Хэлли звучали у меня в голове, как шарик в пинболе, отскакивая от черепа с оглушительной болью. Ее мучили. Она слышала, как мучили других. А этот ублюдок напевал веселую мелодию, пока делал это.

Я всеми силами держался от Хэлли подальше. Не хотел втянуть ее в свое поганое прошлое. Не хотел поддаться тому, что меня тянуло к ней. Та ночь на крыльце стала мне напоминанием: в женщинах я выбираю неправильно, и моя жизнь вообще не приспособлена для отношений.

Но я был так чертовски зациклен на себе, что не заметил, через что проходит Хэлли. Что пробудило в ней сегодняшнее убийство.

Все ее тело тряслось. Ноги ходили ходуном, будто вот-вот подкосятся.

И я двинулся к ней – не вынес ее страха и боли. Обнял, прижал к себе, фактически удерживая на ногах. Она уткнулась лицом в мою грудь, сжимая ткань футболки.

Ее запах окутал меня – легкая нота цветков апельсина впилась в память так, что я уже знал: никогда не выветрится. И я не хотел, чтобы выветрилась.

– Ты в безопасности, – прошептал я в ее волосы. – Никто тебя больше не тронет.

Не знаю, сколько мы так стояли. Постепенно дрожь утихла, пальцы разжались, и Хэлли отступила на шаг.

– Прости, я…

– Не надо. – Я убрал прядь с ее лица. – Последнее, что тебе нужно, это извиняться.

– У меня сорвало крышу. Я чуть не влезла на тебя, как мартышка.

У меня вырвался смешок.

– По-моему, не настолько. – Мои руки сами обрамляли ее лицо. – Ты в порядке?

Хэлли взглянула мне прямо в глаза.

– В порядке. А ты?

В этих серых глазах было миллион вопросов, но хуже всего – боль. Боль, которую причинил ей я, женщине, пережившей уже слишком многое. Хотелось вырвать собственные кишки за это.

– Прости, – выдавил я хрипло, ладонями все еще удерживая ее лицо, большим пальцем поглаживая скулу. – Прости меня.

– Я переступила черту. Мне не стоило…

– Нет. Ты ни при чем. Просто… у меня есть свой груз. – Самое мягкое, что можно было сказать.

– Ты все еще любишь ее. Понимаю…

– Черт возьми, нет, – сорвалось у меня.

Хэлли отпрянула – не со страхом, а с удивлением.

– Не любишь?

– Ни на грамм. – Я провел рукой по щетине и оперся о столешницу, скучая по ощущению ее кожи под своими пальцами. – С ней все пошло наперекосяк. Очень сильно. И я до сих пор корю себя за то, что втянул в это детей.

Хэлли помолчала, рассматривая меня.

– Мне очень жаль. Значит, поэтому ты мало с кем встречался.

Я встретил ее взгляд.

– Я уже не уверен, что во мне что-то осталось. Слишком много ошибок. Слишком мало доверия. Легче – лучше – сосредоточиться на детях, работе и семье.

Эти слова резали меня изнутри, пока я говорил. Но их нужно было произнести. Я замечал ее взгляды – заинтересованные, теплые, полные желания. Такие ростки нельзя было пускать в землю. Даже если до боли хотел противоположного.

По лицу Хэлли пробежала тень.

– Я понимаю желание просто выключить все чувства. Так было бы проще.

– Но ты так не делаешь, – тихо сказал я.

– Если я сдамся, он победит. Это будет все равно что он убил меня вместе с другими. – Ее выражение стало твердым. – Он не победит.

Глаза Хэлли вспыхнули серебром.

– Ты тоже не должен позволять ей победить.

Я подал Хэлли тарелку, чтобы она поставила ее в посудомойку, пока дети спорили, какой фильм смотреть.

– Чья очередь? – перекрыл я их шум.

– Моя! – крикнул Чарли.

– Он опять хочет включить «Тачки». В миллионный раз, – простонал Люк.

– Я уже могу пересказывать этот фильм наизусть, – поддакнул Дрю.

Хэлли подняла голову:

– Я никогда не видела.

– Видишь? – защитился Чарли.

Люк рухнул на диван с громким стоном.

– Предательница, – проворчал Дрю.

Хэлли прижала губы, чтобы не рассмеяться:

– Они беспощадные.

Я передал ей еще одну тарелку:

– Ты даже не представляешь, насколько.

Она улыбнулась мне, и это попало прямо в солнечное сплетение.

– Нам нужно обсудить день рождения Дрю, – сказала она шепотом.

На этот раз застонал я. Детские праздники, особенно в Дрюшем возрасте, – хрупкий баланс. Захотят прийти тети, дяди, бабушки и дедушки. Сам Дрю захочет друзей и чтобы все выглядело круто.

– Я вообще не знаю, с чего начать, – признался я.

Хэлли выпрямилась, слегка поднимаясь на носки.

– Я могу заняться. Уже есть идеи для игр и торта. Могу заказать еду в его любимом месте или приготовить сама, и…

– Вы приняты.

Она рассмеялась, и этот звук обвился вокруг меня, вцепился в ребра.

– Отлично. Тогда еще один вопрос.

– Давай.

Хэлли сложила руки под подбородком. Выглядела нервной, но слишком уж надеялась.

– Как ты смотришь на то, чтобы подарить Дрю щенка?

Я пару раз моргнул.

– Щенка?

– Он мечтает о нем. И Чарли с Люком бы тоже обрадовались. Это и ответственность, и забота научит.

– Ты сама видела наш бардак. Думаешь, добавление щенка – хорошая идея?

Хэлли закусила губу.

– У вас насыщенная жизнь, но теперь я помогаю, и я дома почти весь день. Смогу заниматься дрессировкой, прогулками – всем этим.

Я замер, выключил воду и посмотрел на Хэлли сверху вниз.

– Ты хочешь щенка?

Она отвела взгляд.

– Я бы не отказалась от маленького живого комочка. – Вздохнула. – Родители в детстве не позволяли мне и Эмерсон завести питомца. Им было важнее, чтобы дом оставался идеальным.

В голове мелькнуло с десяток ругательств.

– Ладно. Давай поищем щенка.

Глаза Хэлли стали огромными.

– Правда?

– Правда. Мы можем съездить в приют…

– Я уже нашла варианты.

Уголок моего рта дернулся.

– Она всегда во всеоружии.

Хэлли улыбнулась и достала телефон:

– У Дэмиена есть помет, скоро будут готовы. Смешанная порода какая-то. Смотри, какие милашки.

Я посмотрел на фото. Щенки действительно были хороши – огромные лапы намекали, что вырастут крупными. Но мысль зацепилась за другое.

– Дэмиен? – слишком непринужденным тоном спросил я.

Хэлли вспыхнула.

– Доктор Миллер. Ветеринар. Я встретила его у Аспен.

Меня накрыла нехорошая волна.

– Он тебе нравится.

Серые глаза Хэлли расширились.

– Нет. То есть… да. То есть… он милый. Хорошо ладит с животными, с Кэйди и с Чарли. Он пригласил меня на кофе.

Мышца под глазом дернулась сама.

– Ты пойдешь?

Хэлли переплела пальцы.

– Я сказала, что подумаю.

Подумает. Сейчас – нет. А потом – да. И мне придется смотреть, как она уходит на свидания. Возвращается с них. Или, хуже, не возвращается вовсе.

Я вцепился в край столешницы, когда в голове промелькнули эти картинки.

– Папа! Хэлли! Быстрее! – позвал Чарли. – Уже начинается!

Хэлли закрыла посудомойку и направилась в гостиную.

А я просто смотрел ей вслед, ненавидя каждую секунду того, как она уходит.

23

ХЭЛЛИ

Я словно плыла в теплом море. В нем все было чудесно – кокон из безопасности, уюта и жарa. Я тихо застонала, пытаясь зарыться глубже.

Чья-то рука крепче сжала меня, и я застыла. Рука? Я распахнула глаза. Передо мной был знакомый гостинный полумрак, на экране шли титры. Но Чарли, Дрю и Люка нигде не было.

Я немного пошевелилась и поняла, почему мне так тепло и комфортно. Я лежала на Лоусоне. Буквально использовала его и как матрас, и как одеяло.

Медленно отстранилась и встретилась с ним взглядом.

– Мне так неловко.

Он усмехнулся.

– Не стоит. Ты милая, когда спишь. Зарываешься, как котенок.

Я вспыхнула.

– Я, кажется, просто на тебя навалилась.

Улыбка расползлась по лицу Лоусона.

– Я умею постоять за себя. Если бы хотел выбраться – выбрался бы.

Что это вообще значило? Я-то прекрасно знала, что хотела в этом услышать. Что значили его руки у меня на лице на кухне. Но я боялась, что это была обычная доброта и ничего больше. Он ведь прямо сказал, что не создан для отношений. Только я уже понимала: никого другого, с кем хотелось бы попробовать быть нормальной, у меня нет.

Большим пальцем Лоусон гладил мой предплечье, и по мне пробегали приятные мурашки.

– Хорошо вздремнула?

– Я не спала так глубоко уже многие годы. Разве что раньше, когда глотала таблетки, лишь бы вырубиться хоть на одну ночь.

Он нахмурился.

– Тебе снятся кошмары?

Я неловко пошевелилась, но лишь оказалась ближе к Лоусону. Слишком близко. Его запах – шалфей и бергамот – окутал меня.

Лоусон поднял руку, провел вдоль моей скулы, вплетая пальцы в мои волосы. Он слегка отклонил мою голову назад, и я вынуждена была смотреть ему в глаза.

– Скажи мне, Хэлли.

– Они стали хуже, когда нашли ту пропавшую женщину, – призналась я.

Из его груди вырвалось тихое ругательство.

– Мне очень жаль.

– Это не твоя вина. Просто так бывает.

Но я видела по его лицу, что он принимает мои кошмары так же, как все остальное – будто обязан исправить.

Я положила ладонь ему на грудь. Под пальцами билось ровное, сильное сердце.

– Не взваливай это на себя.

Челюсть Лоусона напряглась.

– Мне ненавистно, что тебе страшно и больно.

Дыхание у меня сбилось, но не от тревоги. От того, что Лоусон переживает. От того, что он так близко, что стоило мне лишь чуть потянуться – и между нами не осталось бы расстояния. И я наконец узнала бы, какой он на вкус.

– Сейчас мне не страшно, – прошептала я.

Это было приглашение. И вызов.

Взгляд Лоусона упал на мои губы, он медленно обвел их глазами. Он придвинулся едва-едва, так близко, что я почти чувствовала жар его дыхания и вкус обещанного поцелуя.

– Пааааааап! Я не могу найти зубную пасту, – заорал Чарли.

Лоусон отдернул руки, будто обжегся. Быстро вскочил, прочистил горло.

– Пойду найду, пока у нас не начался кариес.

Разочарование прокатилось по мне горячей волной, тело все еще хранило следы его прикосновений.

– Иди. Я тут уберусь.

Как только Лоусон вышел, я поднялась на ноги. Навела порядок в гостиной, выключила телевизор. Но все это время думала лишь о том, каким был бы поцелуй Лоусона Хартли.

Смех доносился из коридора, пока я натягивала поверх леггинсов просторный свитер. В окно лился яркий солнечный свет. Всю ночь я ворочалась – то просыпаясь с криком, то от сна, в котором между бедер нарастала жаркая, настойчивая пульсация.

И такие сны всегда были о Лоусоне. Его лице. Его руках. Его языке.

Я закрыла лицо ладонями.

– Соберись, Хэлли.

Собрав волосы в высокий пучок, я выдохнула и пошла на звук утреннего хаоса.

– Пааааап, давай уже, – заныл Чарли.

– Ждем Хэлли, пусть она выберет первой, – пожурил его Лоусон.

– Это жестокое обращение, бро. Разве так можно по закону? – возмутился Дрю.

Я свернула в кухню и увидела всех четверых Хартли, сгрудившихся над двумя коробками из пекарни.

– Никто у нас в тюрьму не пойдет, – пробормотала я.

Дрю воздел руки к потолку.

– Аллилуйя! Прошу, выбери пончик. Мы уже умираем.

Люк тихо хмыкнул:

– Дрю тебе не простит, что ему пришлось нюхать пончики целых пятнадцать минут, пока он не мог их есть.

– Это жестоко, – огрызнулся Дрю.

– Могли и не ждать, – сказала я и взглянула на Лоусона… о чем сразу пожалела. В памяти вспыхнули картины моих снов.

Лоусон шагнул ближе, и его тепло просочилось в мое боковое ребро.

– Хотел, чтобы ты выбрала первой.

Чарли открыл одну коробку, потом вторую.

– С шоколадной посыпкой – мои любимые!

У меня округлились глаза. Там было почти два десятка пончиков – разных форм, размеров и вкусов.

– Кто это все съест?

– Часа за два все исчезнут, – сообщил Люк.

– Выбирай! Выбирай! – запрыгал Чарли.

Лоусон наклонился сюда же, его дыхание скользнуло по моему уху.

– Какой хочешь?

По мне пробежала дрожь – и я бы не отказалась, чтобы она никогда не кончалась.

Я осмотрела варианты и выбрала пончик с розовой глазурью и радужной посыпкой. Вытянув его из коробки, выпрямилась.

– Этот.

– Я так и знал, что ты клубничная, – улыбнулся Лоусон.

– Хорошая догадка, – пробормотала я, едва не выронив пончик.

– Я следующий! Я! – заорал Чарли.

Лоусон рассмеялся:

– Загадай число от одного до десяти, но не говори.

– Хорошо…

– Пять! – выкрикнул Дрю.

– Девять! – победно заявил Чарли.

Люк ухмыльнулся:

– Я возьму… два.

– Три, – призналась я.

– Да ну! – расстроился Чарли.

Люк схватил пончик с кремом. Дрю выбрал двойной шоколад. Чарли – свои любимые с шоколадной посыпкой.

Я повернулась к Лоусону. Он меня не касался, но стоял намного ближе обычного.

– А ты?

Он достал прямоугольный пончик с золотистой глазурью.

– Только карамель.

– Фу, – проворчал Дрю.

– У тебя вкусовые рецепторы барахлят, – парировал Лоусон.

– Я, кажется, никогда не ела пончик с карамелью, – призналась я. В доме Астеров такое не подавали. Французские пирожные – да. Пончики – никогда.

Лоусон протянул пончик мне.

– Попробуй.

Я втянула воздух, наши взгляды сцепились. Я наклонилась и осторожно откусила уголок. На языке растеклась сладкая, почти карамельная нота.

– Он очень вкусный.

Взгляд Лоусона потеплел.

– Я же говорил.

И он откусил кусочек ровно с того места, где ела я.

У меня в животе все ухнуло вниз, а жар стянул низ живота. Я заставила себя отвести взгляд к своему пончику, но успела заметить, какой взгляд бросил нам Люк. Вот так неприятность.

Зазвонил телефон. Лоусон достал мобильный.

– Хартли.

Он резко выпрямился, положив пончик на стол.

– Когда?

Пауза.

– Ладно. Позови всех, кто свободен, и Роана тоже. Передайте в службу охраны дикой природы, пусть будут на чеку. Я буду на месте через пятнадцать минут.

Он отключился.

– Тебе на работу? – расстроенно спросил Чарли.

Лоусон потрепал ему волосы.

– Прости, дружок. Но я постараюсь успеть к ужину у бабушки с дедушкой.

– Я могу отвезти ребят и забрать, если ты задержишься, – предложила я.

– Ты уверена, что хочешь сидеть с ними в свой выходной? Я могу позвать Грей, пусть она с Кейденом придут.

Я покачала головой.

– Все нормально. У меня нет планов. Придумаем что-нибудь веселое.

Что-то мелькнуло в глазах Лоусона.

– Держитесь поблизости дома или оставайтесь в городе.

У меня сжался живот.

– Хорошо.

Лоусон поднял бумажник и ключи. Я проводила его до двери и тихо спросила:

– Что случилось?

Его темно-синие глаза впились в мои.

– Пропала еще одна женщина.