Текст книги "Неблагой Принц (ЛП)"

Автор книги: Кэтрин Кингсли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Исчезнув из своей постели, он снова появился прямо перед ней. Она испуганно вскрикнула и отшатнулась. Она потянулась за мечом, которого там не было.

Верно.

Эта глупая штучка.

– Я забыл одну вещь, – он ухмыльнулся. – Ты уронила это, – сняв талисман с шеи, он протянул его ей, крутя его на кончике пальца. – Я сохранил его в безопасности.

Да, ладно, это была наглая ложь. Но безобидная.

Она выхватила его у него и прижала к себе, как будто это была единственная вещь в мире, которая имела для нее значение. Возможно, это было правдой. Она поспешно надела его обратно на шею и поцеловала маленькую деревянную сову с вырезанным на спине символом.

Ее глаза снова наполнились слезами.

– Что теперь? Что я наделал? Я веду себя хорошо!

Он в отчаянии всплеснул руками.

– Пожалуйста, никогда больше не забирай его.

Возможно, в конце концов, она была не так уж глупа. Ее голос был тихим, когда она снова заговорила.

– Меня вырастила моя тетя. Научила меня всему, что я знаю, и… и это все, что у меня осталось от нее. Она сделала это для меня. Спасибо, что вернул его, – она все еще сжимала его в руке. – Я знаю, что тебе не нужно было возвращать его за просто так.

Верно, он не потребовал платы. Он мог бы оставить его себе или заставить ее делать ужасные вещи. Он улыбнулся. Возможно, он был большим джентльменом, чем окружающие думали о нем. Он поклонился по пояс и снова растворился в воздухе, но не раньше, чем с глухим стуком уронил на землю мокрый, промокший, ржавый, тупой короткий меч.

– Помни, – напевал он, наслаждаясь тем, как это заставляло ее кожу покрываться гусиной кожей, а щеки розоветь каждый раз, когда он это делал. – Время уходит.

Он наблюдал за тем, как она наклонилась, чтобы поднять меч, и, встревоженно покачав головой, помчалась по тропинке прочь от того места, где он спал. Скорее всего, она не нашла бы его снова, даже если бы попыталась. И она не найдет Котел, если только он этого не пожелает. Ничто в Лабиринте никогда не оказывалось в одном и том же месте дважды. Он был наполнен прекрасными и ужасными зрелищами. До сих пор она ходила только по его окраинам.

Но, возможно, это должно измениться.

Если ей суждено стать его королевой…она должна увидеть все. Тогда, возможно, кожа одинокого мальчика не беспокоила бы ее так сильно. Вернувшись в свою постель, он закрыл глаза, намереваясь наконец заснуть.

И он мечтал о том, куда отправит ее в следующий раз.

23

Эбигейл ощущала себя такой же безнадежной и подавленной, как и раньше. Да, было приятно сидеть и разговаривать с сиренами и селки Перином, но… После того, что она увидела, и ее странного взаимодействия с Валроем после, она все еще была на грани.

Я должна разгадать этот Лабиринт.

Я должна.

Или же…

От последовавших за этим мыслей ее затошнило. Обхватив себя руками, она уставилась вниз, на грязную лесную тропинку. У нее было две недели, чтобы разгадать лабиринт, прежде чем ее заставят выйти за него замуж. Она не хотела знать о последствиях, если попытается сопротивляться.

Жестокая, хладнокровная, деспотичная свинья.

Или кабан, раз уж на то пошло.

Она застонала и покачала головой. Сжимая ожерелье, которое она носила, она прикусила губу зубами. Ему не нужно было отдавать его обратно. Почему он это сделал? Чтобы она больше не плакала? Или потому, что он хотел притвориться, что может быть добрым?

– Вот ты где!

Она вздрогнула от неожиданности, когда кто-то выбежал из леса рядом с ней. Она потянулась за своим мечом, прежде чем заколебалась.

– Перин? – она моргнула, глядя на его улыбающееся лицо. – Как ты меня нашел?

– Не так это и сложно, когда знаешь, куда смотреть, – он пожал плечами, а затем выражение его лица изменилось. – Я …Тебе не следовало идти к Котлу. Мне жаль, что ты это видела.

Покачав головой, она снова зашагала по тропинке. Он пристроился рядом с ней.

– Я рада, что сделала это. Я должна точно знать, кто он такой, – поскольку скоро выйду за него замуж. Она поморщилась. – То, что он сделал с тем мальчиком, было неправильно, и он… Он получал от этого удовольствие. От пыток.

– Наверное, я могу понять, почему ты думаешь, что он получает от этого слишком много удовольствия, но так же поступали и все короли до него, – он тяжело вздохнул. – Это то, кем мы являемся, ты знаешь, Неблагие.

– Я знаю.

– В этом месте есть люди и похуже его.

– Это слабое утешение, Перин.

Потирая затылок, он застенчиво улыбнулся.

– Я полагаю, что нет. О! Я пришел спросить тебя – я привел тебя в центр Лабиринта, но ты все еще здесь. Разве Валрой не сдержал свое обещание?

– Во-первых, как ты узнал, что я все еще здесь?

Он указал на деревья.

– Они шепчутся. Конечно, я лучше умею слушать море, но…Они мне сказали. И они привели меня к тебе.

– О, – она нахмурилась. – Все в Лабиринте знают, где я нахожусь?

– Скорее всего.

– Фантастика, – она на мгновение закрыла глаза, чувствуя, как на нее снова накатывает волна безнадежности. – Я ошиблась насчет своего пари с принцем. Я думала, что для того, чтобы разгадать Лабиринт, мне нужно добраться до его центра. Но это неправда. И теперь я даже не знаю, чего я вообще пытаюсь достичь. Как еще можно разгадать Лабиринт?

– Я… – Перин моргнул. – Я точно не знаю. Может быть, ты могла бы спросить его?

Когда она бросила на него испепеляющий взгляд, он снова нервно улыбнулся.

– Или нет. Я так понимаю, вы с ним не в дружеских отношениях?

Она начала отсчитывать на ладонях проступки принца.

– Он обманул меня. Убил моего бывшего мужа. Угрожал изнасиловать меня, как кабан, публично, если я не загадаю желание, которое, по его словам, он исполнит, только для того, чтобы поставить передо мной непреодолимую задачу в качестве части цены, – ей пришлось остановиться, чтобы отдышаться. – Затем я узнаю, что он взял меня только для того, чтобы сделать какой-то временной невестой, чтобы он мог занять трон. И теперь он говорит мне, что если я не смогу «разгадать Лабиринт», задание, которое мы уже установили, оказывается с двойным дном и, вероятно, невыполнимым, и через две недели он заставит меня выйти замуж. И тогда я буду частично ответственна за жестокую войну, развязанную между двумя мирами.

Зарычав, она сжала кулак. Ей хотелось, чтобы у нее было что-нибудь, чему можно было бы наподдать.

– И он грубый, извращенный, высокомерный, раздражающий, тираничный мужчина!

Перин моргнул, а затем усмехнулся.

– Я слышал, как его называли и похуже.

– Тогда мне не хватает лексикона.

– Чего ты попросила, Эбигейл?

– Хм? – она мельком взглянула на него, прежде чем отвернуться. – Это не имеет значения.

– Но мне любопытно.

– Я попросила у него дом. Но теперь надежда покинула меня.

– Как так?

– Даже если бы я понимала стоящую перед собой задачу, я ни на секунду не поверю, что у меня хватит сил ее выполнить. Я… С болью осознаю свою собственную хрупкость по сравнению с теми, кто меня окружает, – она снова почувствовала, как камешки впиваются в ее ноги. – Если меня не сожрет какой-нибудь ужасный зверь, вместо этого мной будет лакомиться сам тиран, – она съежилась. Хотя и совершенно иначе. – Но я не сдамся. Я не приму смерть.

– Как бы то ни было, я думаю, что это прекрасное желание.

Перин протянул руку и положил ей на плечо. Селки был нежным созданием. Возможно, дело было в том, что она так отчаянно нуждалась в друге или в каком-то чувстве утешения, но она шагнула к нему и позволила ему обнять ее в коротком объятии, пока они шли.

– Так много людей желают богатства и золота, мести, власти… Ты просто хотела дом.

– Я бы попросила ребенка, если бы мой муж, Маркус, не бросил меня уже из-за этого, – фыркнула она. – Я не такая благородная, Перин.

– Я думаю, что ты именно такая.

Какое-то время они шли молча, его рука отпустила ее. Эбигейл сделала глубокий вдох, задержала дыхание и выдохнула. Было действительно приятно иметь кого-то, с кем можно поговорить, кто не пялился на нее сердито, как Анфар, или не глазел на нее, как принц.

– Кроме того… Какая у меня гарантия, что Валрой не нарушит сделку, если я добьюсь успеха? Откуда мне знать, что вместо этого он не превратил бы меня в цветок, чтобы я могла расти среди своих «коллег» и называть это домом? Я просила что-то, к чему я была бы привязана. Я была идиоткой, что не говорила конкретнее.

– Более вероятно, что он сделал бы что-то ужасное, чем сдержал бы слово. Но он, скорее всего, превратил бы тебя в кошку и держал бы как домашнее животное, или как птицу и отпустил бы тебя к стае, – когда она испуганно взвыла, он хмыкнул. – Что? Я не могу лгать тебе сейчас, – он усмехнулся. – Даже если бы захотел.

– Похоже, это я виновата.

– Абсолютно.

Она слабо улыбнулась, хотя и сдерживала слезы.

– Спасибо, Перин.

– За что?

– За то, что поговорил со мной. За то, что шел рядом со мной. За то, что пытался мне помочь. Это значит для меня больше, чем ты можешь себе представить.

– Я знаю, каково это– быть потерянным и одиноким в этом месте, – его тон помрачнел. Когда она посмотрела на него, то увидела, что на его лице отразилась тень навязчивого воспоминания. – Я сочувствую тебе.

– Тебя тоже забрали сюда?

Он кивнул.

– Когда-то я был моряком. Как в твоей песне. Мой корабль был разорван на части шквалом, и он выбросил нас на скалы. Я был так близко к берегу, что мог его видеть. Но океан берет то, что хочет, и он хотел меня. Тюлень спас мне жизнь – по крайней мере, я так думал. Но когда я ухватился за него, надеясь, что он перенесет меня к суше, которую я мог видеть прямо за пределами моей досягаемости, вместо этого он привел меня сюда.

– Мне так жаль, – протянув руку, она взяла его за руку, сплетая свои пальцы с его.

Он удивленно моргнул, затем улыбнулся ей, прежде чем сжать в ответ.

– Спасибо.

– Что случилось потом?

– Я бродил, напуганный и одинокий. Я ходил кругами, как и ты. Наконец, после двух недель, когда я почти умирал от жажды, без еды, совершенно один, если не считать монстров, которые много раз чуть не убили меня, я снова оказался на берегу, где и выполз до этого из волн, – его голос дрогнул. Она смотрела, как он борется с собственными слезами. – Я… Я сдался. Тогда я знал, что это был мой единственный выбор. Это было неизбежно.

Остановившись, она повернула Перина к себе. Затем она обняла его по-настоящему, обхватив руками за шею и притянув к себе. Слеза скатилась по ее щеке, но на этот раз она плакала по нему.

– Мне так жаль, Перин. Мне очень, очень жаль.

Он обнял ее в ответ, на мгновение уткнувшись головой в изгиб ее шеи. Отстраняясь, он поцеловал ее в лоб.

– Спасибо, Эбигейл, – он смахнул слезу с ее щеки. – Но все в порядке. Это было очень давно. У меня появились друзья здесь.

– Если бы не Валрой, возможно, я не была бы так напугана.

Она снова зашагала, не зная, что еще делать. Стоять и разговаривать посреди лесной тропинки казалось неправильным.

– О?

Он легко поспевал за ней.

– Ну, не совсем, – она скорчила гримасу. – Я твердо верю, что прагглинги ужасны, независимо от ситуации.

Громко смеясь, он кивнул.

– Так и есть.

Когда он замолчал, она продолжила.

– Я хочу быть привязанной к чему-то. К чему-то, с чем я чувствую связь. Когда я родилась, мои родители не были счастливы тому, что их дочь была ведьмой. Мой отец бил меня по спине каждый раз, когда заставал за тем, что я делаю что-то, по его словам, «против Бога». Моя мать…Я была средним ребенком. От меня не требовалось ничего, кроме помощи по хозяйству. Она была более чем счастлива, отказаться от меня, когда моя тетя Марджери попросила забрать меня к себе.

Схватив свое ожерелье, она играла с деревянным талисманом, продолжая говорить.

– Мне было восемнадцать, когда она умерла. Это произошло тихо ночью – я не знала, слышала только волчий лай снаружи. Я была предоставлена сама себе. Когда я встретила Маркуса в городе, он был единственным, кто мне улыбнулся. Все знали, кем я была. Они не ненавидели меня, просто… Я им тоже не нравилась. Они думали, что моя тетя проклята, и решили, что я такая же, – она усмехнулась. – Думаю, они, наверное, были правы.

– Может быть. Тебе действительно ужасно не везет.

Она нерешительно ухмыльнулась.

– Мы поженились несколько месяцев спустя. Мы переехали в коттедж, который построил его отец, и… Мы хорошо жили. Какое-то время. Пока не выяснилось, что я… – она заколебалась, а затем покачала головой. Какое теперь значение имела ее гордость? Что в ней было хорошего? – Я бесплодна. Я не могу иметь детей. Когда он уехал в Америку и сказал мне, что пошлет за мной, я ему не поверила.

Перин промолчал, но его рука снова нашла ее руку.

– Когда один из моих соседей появился у моей двери с письмом от Маркуса, в котором говорилось о продаже нашего дома и всей нашей земли, без упоминания обо мне… Честно говоря, я не могу сказать, что была шокирована. Валрой появился через неделю после этого.

– О…Ох.

– У меня были ужасные несколько недель.

– Это верно. У тебя и впрямь ужасные выдались недели.

Что-то щелкнуло в ее голове.

– Ты знаешь, что это такое, Перин? Я всегда была только средством для достижения цели. Маркусу я нужна была для продолжения рода. Валрою – для его короны, – она поморщилась. – Если бы я могла найти способ досадить ему – если бы я могла найти способ разрушить все, я бы сделала это в мгновение ока.

Он выдернул свою руку из ее руки.

– Будь осторожна, Эбигейл.

Сбитая с толку, она посмотрела на него, только чтобы увидеть, что выражение его лица стало настороженным.

– Что такое?

– Это место может услышать тебя. Если это действительно то, что ты ищешь, если это то, чего ты хочешь, это может подействовать, – он отошел от нее на шаг, как будто внезапно испугался, что она может взорваться, как бутылка теплого пива. Возможно, она была близка к этому. – Желать подобного принцу – верный способ найти неприятность.

– Я окружена существами, которые хотят убить меня, трахнуть меня, и, если быть честной с собой, в большинстве случаев хотя и то, и другое, – гнев кипел в ней. – Скажи мне, как моя ситуация может стать более опасной?

Внезапно лес вокруг них изменился. Подобно океанской волне, сам мир просто изменился. Без предупреждения тропинка под ней покрылась длинной сине-зеленой травой. Деревья отодвинулись назад, позволив вместо этого окружить их кольцом огромных валунов.

На вершине одного из валунов сидела самая красивая женщина, которую Эбигейл когда-либо видела. Каждый раз, когда она видела фэев, она думала, что, возможно, видела, на что они были способны. Но они каждый раз доказывали обратное. На ней было прозрачное платье из полупрозрачной тонкой ткани, которое нисколько не скрывало ее полные округлые груди.

Длинные волосы, которые сияли и блестели, как серебро в лунном свете, струились по ее плечам и ниже талии, ниспадая на камни рядом с ногами, которые были скрещены одна на другой.

– Привет, маленькая смертная! – алые губы женщины раздвинулись в ослепительной улыбке. – Как чудесно познакомиться с тобой! Я леди Асташа. Добро пожаловать в Тир-н'Эйлл.

– Думаешь, твоя ситуация не может стать более опасной? – Перин встал позади нее, как будто используя ее как щит. – Это только что произошло.

Дерьмо.

24

Эбигейл застыла. Она не знала, что сказать. Она растеряла все слова.

Удивительно красивая фэйка просто сидела там и терпеливо улыбалась, как будто она полностью привыкла оставлять людей ошеломленными. Она качала одной из своих изящных босых ножек и просто ждала.

– Я…А… Эм, – Эбигейл положила руку на рукоять своего меча, как будто это могло принести ей хоть какую-то пользу. – Меня зовут Эбигейл. Приятно… Приятно познакомиться.

– Взаимно, – женщина улыбнулась, ее белоснежные глаза метнулись к мечу Эбигейл и обратно. – Я не причиню тебе вреда. Тебе не о чем беспокоиться.

Трудно в это поверить. Она все равно убрала руку с рукояти. Зачем беспокоиться? Она была бы повержена в мгновение ока.

– По правде говоря, я не знаю, зачем я ношу с собой эту штуку…

Асташа рассмеялась, звук был похож на звон колокольчиков.

– Я слышала, ты убила Безымянную Тварь. Ты знаешь, их не так-то легко убить. Нужен и клинок и магия, чтобы расправиться с ним. Я бы не отдавала этот меч так скоро.

Она удивленно моргнула.

– Ох.

– Ты не знала? – Асташа нахмурилась и замурлыкала. – Бедняжка. Неужели тебе вообще никто ничего не рассказал? Иди сюда, дорогая. Сядь рядом со мной, и я расскажу тебе все, что тебе нужно услышать.

Она похлопала по валуну рядом с собой.

– Единственный человек в Тир-н'Эйлле, который мне что-либо рассказал, в то время пытался отравить меня ядом. Извините, но я быстро поняла, что все предупреждения, когда-либо данные мне о том, чтобы я не доверяла вашему виду, были, скорее всего, верными.

– Она хочет выйти замуж за Валроя. Будь осторожна, – прошептал ей Перин.

Женщина-фэйка закатила глаза.

– Молчи, селки, иначе я зашью тебе рот на время за клевету, – она перебросила прядь волос через плечо. – Как я уже говорила, я не причиню девушке вреда. Мое слово – мое обязательство, и я – в отличие от нашего дорогого Кровавого принца – не из тех, кто любит играть со смертными… Во всяком случае, не в такие игры.

Пристальный взгляд женщины скользнул вниз по телу Эбигейл и обратно.

– Он одевает тебя как нищенку. Как жаль. Такая фигура… – она издала звук, похожий на звук человека, наслаждающегося прекрасным вином.

Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и отвела взгляд.

Асташа усмехнулась.

– Понимаю, почему ты ему нравишься.

– Я… Я не хотела вставать у вас на пути. У меня нет желания выходить за него замуж, или быть здесь, или…

– Остановись, остановись.

Женщина рассмеялась. Когда Эбигейл снова взглянула на фэю, она была удивлена, увидев на ее лице что-то, что напоминало настоящее сочувствие.

– Я не завидую тебе. О, что ж, возможно, все-таки завидую. Я уже много лет пытаюсь выйти замуж за принца. Он отвергает меня назло мне, – она пожала тонким плечом. – Но, возможно, это и к лучшему. Мне не нравится, когда меня разрывает на части бешеное животное. Подойди ближе, Эбигейл. Я даю тебе свое священное слово, как Леди Дин'Глаи, что я не причиню тебе вреда.

– Я… Я должен идти… – Перин повернулся, чтобы уйти.

– Останься, селки, – тон Асташи внезапно стал жестким и повелительным.

Перин заскулил, но подчинился.

Эбигейл прокрутила в уме слова Асташи, ища лазейку. Изъян в словах, который позволил бы ей нарушить священность пакта, но при этом придерживаться его точной буквы. Но она не смогла найти ни одного.

– Подойди ближе, дорогая, – леди Асташа еще раз похлопала по камню. – Я хочу познакомиться с нашей новой, хотя и ненадолго, Неблагой принцессой.

Съежившись, она шагнула вперед, решив, что лучше не оскорблять и не злить эту женщину. Когда она приблизилась к камню, Асташа отодвинулась в сторону, освобождая ей место. Что ей оставалось делать? Она взобралась на камень и села.

Перин заерзал, явно напуганный и, вероятно, чувствующий себя крайне не в своей тарелке.

– Отпусти его, – попросила она фэю. – Он только хочет помочь мне.

– Я знаю! И именно по этой причине я велела ему остаться. У тебя здесь было так мало общения, что мне очень не хочется избавлять тебя от него. Но если ты настаиваешь, – она пренебрежительно махнула рукой в сторону Перина. – Иди. Ты можешь найти ее позже, если пожелаешь.

Перин ушел так быстро, как только мог, не убегая. Он явно боялся леди Асташи. И, значит, ей следовало бояться тоже. Эбигейл смотрела, как селки уходит, и жалела, что не может присоединиться к нему.

– Я… Еще раз хочу сказать, что сожалею. Я не хотела быть здесь.

– Никто никогда не хочет, – женщина сморщила нос – небольшое несовершенство на безупречном лице. – Лабиринт ужасен, даже для нас, Неблагих. Да, мы ищем там убежища, но только по-настоящему развращенные и чудовищные называют это место своим домом. Или как его Хозяин – другом.

Это было не первое оскорбление, которое она нанесла Валрою за те мгновения, что они провели вместе.

– Звучит так, как будто вы не любите принца.

– Нет. Ни в малейшей степени. Никто не любит его, дорогая девочка, – Асташа протянула руку и провела длинным ногтем по волосам Эбигейл, медленно откидывая их назад. – Иногда, я подозреваю, что даже он не любит себя, несмотря на все хвастовство. Мокрый дурак-морское чудовище терпит его только из какого-то странного чувства родства, поскольку они оба полукровки-демоны.

– О, – она обдумала слова женщины настолько, насколько только могла. – Тогда почему ты хочешь выйти за него замуж? Из-за власти?

Женщина фыркнула.

– Это как раз то, что думают другие. Нет, у меня уже есть столько власти, сколькой только могла бы владеть. Я самый высокопоставленный член двора, не считая самого принца, и, став королевой, я стану просто второй после него и получу не больше, чем сейчас.

– Тогда зачем?

– Чтобы спасти Тир н'Эйлл, – серебристые глаза встретились с ее, серьезные… и несчастные. – Я не хочу видеть, как весь наш род согнется под мечом и щитом. Даже Фейри, – она выпрямилась и протянула Эбигейл руку. – Пойдем. Давай я тебе кое-что покажу.

– В последний раз, когда кто-то забрал меня из Лабиринта, все закончилось не очень хорошо.

Асташа усмехнулась.

– Я не низший лорд фэй. И, кроме того, мы не уходим из Лабиринта. Наш дорогой принц спит, и мне бы не хотелось будить его в плохом настроении, когда он почувствует твой уход, – она театрально закатила глаза. – Эгоистичный грубиян. Ну, ну, не бойся. Я уже дала тебе свое слово.

Она говорила правду. И из того, что она могла сказать о фэйках, их слово – когда оно было точным и осторожным – было правдой. С долгим, многострадальческим вздохом она вложила свою руку в руку фэи.

И попыталась не закричать, когда ее мир рухнул вокруг нее.

Когда все выровнялось, она бесформенной кучей упала на землю. У нее кружилась голова, она стонала и отчаянно пыталась сдержать тошноту.

– Ой! Боже, прости меня! Я забыла, как это может повлиять на неподготовленных, – нежные руки прижались к ее плечам. – Я это не нарочно, – она усмехнулась. – Бедное, перегруженное существо.

– Со мной все в порядке, – она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. И тут же пожалела об этом. Она узнала запах крови, и он был густым в воздухе вокруг нее. Открыв глаза, она посмотрела перед собой… на поле крови.

Крови, тел и оружия.

Ее рука метнулась ко рту, но обнаружила, что она вся в крови. Вскочив на ноги, пошатнувшись и снова чуть не упав, она посмотрела вниз. Ее колени промокли от того, что она упала в болото. Настоящее болото. Она не была уверена, какая часть была болотом, а какая – кровью. Все соединилось вместе, образовав густую красновато-коричневую кашицу.

Кости и части тел торчали из этого месива, как ветки, покрытые толстым слоем снега. Копья и мечи, все очень древние, были рядом со своими владельцами в кровавой сцене.

Она была босиком. Она взвыла, поднимая ногу, понимая, что теперь она была покрыта ею по щиколотки.

– Это смоется, – леди Асташа улыбнулась, в то время как сама она… зависла в четырех дюймах от земли. Она парила там, шелк ее длинного полупрозрачного платья кружился в какой-то неведомой силе.

Эбигейл не могла удержаться от свирепого взгляда на нее.

Красивая женщина усмехнулась.

– Ой. Да. Полагаю, это невежливо с моей стороны, – она шагнула вниз, как будто с постамента. Она скорчила гримасу, когда ее собственные ноги погрузились в грязь. – Фу. Здесь довольно холодно и… Все хлюпает у меня между пальцами ног.

– Верно, – Эбигейл тихо рассмеялась над дискомфортом женщины. Не с плохим умыслом, а потому, что, несмотря на всю недосягаемую красоту этой женщины, в ней было какое-то странное очарование.

Асташа улыбнулась ей, и это было удивительно теплое выражение. Но когда она снова обратила свое внимание на открывшуюся перед ней сцену, она вздохнула, и на ее лице отразились печаль и отвращение.

– Это место, где он родился. Вот кто он такой. Вот что он сделает.

Повернувшись к полю боя, Эбигейл покачала головой.

– Я знаю, что он хочет развязать войну с Фейри, но…

– Нет, дорогая девочка, – Асташа вздохнула. – Не только с Фейри. Но и с Землей тоже. Он не успокоится, пока каждый мир и клочок пространства не попадет в руки клинка и огня.

Она подняла руку и указала на поле. Эбигейл с трепетом наблюдала, как перед ней начали появляться жуткие полупрозрачные фигуры. То были трупы у ее ног, доживающие свои последние мгновения.

Это не была война людей против людей. И это не было сражением фэев против фэев.

Все эти тела перед ней были… против Валроя.

– Смотри, – пробормотала Асташа. – Кровавый Принц.

Посреди схватки, без одежды, в одной только крови, с оскаленными зубами и искаженным от ярости лицом, стоял принц Неблагих. В одной руке он держал топор, лезвие которого было темным, как обсидиан. В другой был такой же меч, сияющий в тусклом солнечном свете, как черное стекло.

Он убивал всех подряд.

И когда он убивал, он смеялся.

Стрелы глубоко вонзились в его плоть. Мечи резали его и пускали кровь. Но ничто не замедляло его. Она наблюдала, как он вырвал стрелу из своей груди и отбросил ее в сторону, как будто ничего не произошло, только для того, чтобы развернуться и вонзить когти в череп лучника, расколов его в своей хватке с тошнотворным и влажным хрустом.

Эбигейл пришлось отвернуться, чтобы ее не стошнило.

– Вы, люди, берете больше, чем даете. Наши леса и поля все уменьшаются и уменьшаются. Морриган была – до сих пор – в ярости из-за этого. Она никогда не хотела отдавать Остров людям и уходить в подгорья Тир-н'Эйлла. Так что она попыталась вернуть все обратно. Но Брес был слаб и теперь мертв, а Оберон, Король Фейри, не хочет такой всецелой войны.

Нежная рука на ее плече заставила ее посмотреть на ужасную сцену резни перед ней. Она повиновалась, чувствуя, что обязана быть свидетельницей всего этого.

– Морриган хотела существо, которое могло бы вернуть все, что мы потеряли. Кого-то, кто мог бы уничтожить все человечество ради нее, – продолжила Асташа. – Она искала существо, которое могло бы дать ей то, что она хотела. Асмодей, падший архангел… А затем, когда в ней был ребенок демона, она родила его в крови, – она указала на призрак Валроя, который продолжал свой танец убийств и резни. – Узри его первый вздох.

– Но ведь он взрослый.

– Мы не люди, – она усмехнулась. – Мы не рождаемся в том смысле, в каком вы об этом думаете.

– О.

Теперь, это казалось таким глупым вопросом, когда она уже задала его.

– Это должно было быть битвой между двумя противоборствующими военачальниками. Но когда появился Валрой, они отбросили свои разногласия, чтобы убить зверя перед собой. Они потерпели неудачу.

Последняя темная фигура лежала мертвой, оставив только Валроя, стоящего на поле изуродованных трупов. Его тело почти почернело от крови и грязи. Он широко расправил свои ужасные крылья в знак торжества… и рассмеялся.

– Это то, что он сделает со всем миром, если займет трон.

– Я понимаю.

Закрыв глаза, она позволила слезам потечь по ее щекам. Не только из-за тел, которые она видела вокруг себя, но и из-за того факта, что она знала, что присоединится к ним.

– Если – когда – я умру, он найдет другую.

– Да. Он найдет, со временем, – тонкая рука опустилась ей на плечо, и она почувствовала, как Асташа подошла ближе. – Его приход к власти неизбежен. Это было предопределено. Но все, что мы можем сделать, это попытаться… Сдержать его. Умерить его. Заключить его в клетку.

– А если бы ты должна была выйти за него замуж, что бы ты сделала, чтобы сдержать его?

– Честно говоря, точно не знаю, – она хихикнула. – Но я бы попробовала. Фейри – наши враги, но они наши братья и сестры. Люди… Вы все имеете полное право на существование, как и мы.

– Баланс.

– Именно, – Асташа поцеловала ее в щеку. – Я не причиню тебе вреда, дорогая девочка. Я этого не сделаю. Я дал тебе слово, и я его сдержу. Но если ты не можешь победить в этой невозможной игре, которую он поставил перед тобой…

– Я не могу выйти за него замуж, – она сжала кулаки и, глядя на затянутое дымкой солнце над головой, приняла то, что, как она знала, должно было произойти. – У меня есть две недели.

– Да, – фэйка подтолкнула руку Эбигейл своей и положила что-то ей на ладонь. Это был маленький стеклянный флакон. – Если придет время.

– Будет… Будет больно?

Она поморщилась при воспоминании о яде, который ей ввел На'лен.

– Нет. Это будет похоже на сон. Просто на сон, – Асташа поцеловала ее в висок. – Мне жаль, моя милая, замечательная девочка, но…

– Предательница!

Асташа закричала, и ее оторвали от Эбигейл.

Пришел Валрой.

И на этот раз жажда крови в его глазах не была иллюзией.

Эбигейл обернулась, чтобы увидеть не призрак ярости, а живое существо во всей его красе. Валрой схватил Асташу за волосы, зажав в кулаке когтей одного из своих крыльев, и поставил ее перед собой на колени. Его сапфировые глаза вспыхнули опасной яростью.

– Никудышная предательница!

– Пожалуйста… Милорд… Я… Я бы не причинила ей вреда, я… Ах!

Асташа вскрикнула, когда Валрой сильнее натянул ее волосы на кулак.

Бросив ее в грязь у своих ног, он широко расправил крылья вокруг себя. Полупрозрачная кожа мало что делала, чтобы скрыть поле боя позади него.

– Ты похищаешь ее. Ты приведешь ее сюда. Ты показываешь ей это, а потом даешь ей пузырек с ядом!

– Тир-н'Эйлл – жестокое место. И нигде нет места темнее, чем твой Лабиринт, – Асташа поднялась на колени, но осталась стоять у ног Валроя, склонив голову. Ее серебристые волосы были всклокочены и окрашены в темно-красный цвет от грязи. – Я дала ей только то, что ей было нужно, чтобы защитить себя от ужасной судьбы.

– Мы все знаем, от какой «ужасной судьбы» ты хотела ее избавить. За это ты умрешь, Асташа. Я объявляю тебя предателем трона, и ты будешь лежать здесь, в этом забытом месте смерти. Твое тело никогда не сгниет. Твоя душа никогда не обретет покоя.

– Подожди… Пожалуйста… Не…

Эбигейл шагнула вперед, но ее яростно оттолкнуло в сторону одно из его огромных крыльев. Ей потребовались все ее силы, чтобы не упасть в грязь.

– Это тебя не касается, маленькая ведьма, – Валрой даже не удостоил ее взглядом. – Молчи.

Асташа подняла глаза на принца, непоколебимая и бесстрашная. Она расправила плечи.

– Я не предатель трона. Сейчас и всегда я буду верна Неблагим.

– Ревнивая сука, – прорычал он. – Ты пыталась убить девушку, потому что хочешь стать Королевой.

– Я хочу руководить нашим народом. Быть… – Асташа снова упала в грязь, когда принц набросился на нее и сильно ударил наотмашь по лицу.

– Ты сочиняешь красивую ложь. Я уверен, что ты обманула ее, заставив поверить, что ты всего лишь пытаешься спасти мир, – он фыркнул от смеха. – Ты рассказала ей, как убивала раньше, чтобы убедиться, что место рядом со мной осталось пустым для тебя? Хм? Сколько девушек погибло из-за того, что я души в них не чаял?