Текст книги "Неблагой Принц (ЛП)"
Автор книги: Кэтрин Кингсли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
– Что? – Эбигейл моргнула.
– О! Значит, она тебе не сказала, – Валрой посмотрел на нее, усмехаясь жестокостью и болезненным удовольствием. – Давным-давно была другая, на которой я хотел жениться. И этот алчная, жалкая потаскуха отдала бедняжку под суд и казнила за несуществующие преступления. И не одну ее.
Асташа снова выпрямилась, преклонив колени перед принцем. Впервые на ее лице был написан страх.
– Она… Она была настоящей предательницей, Валрой. Пожалуйста, я не подставляла ее под удар. Я не имею никакого отношения к…
– Ложь! Еще одна ложь. Она закончится здесь, Асташа. И я должен был покончить с ними давным-давно.
Когти его крыльев согнулись, и она услышала, как он хрустнул костяшками, готовясь вонзить в нее длинные, опасные когти.
Он вонзился.
И на мгновение все, казалось, замерло.
Эбигейл затаила дыхание. Она и не знала, что может двигаться так быстро. Она и не знала, что была такой храброй. Но вот она была там, стояла перед Асташей.
Похожее на иглу острие одного из когтей Валроя глубоко вонзилось ей в грудь.
25
Валрой смотрел вниз на маленькую ведьму в замешательстве. Он выдернул коготь из того места, где он вонзился ей в грудь. Для Асташи это был бы смертельный удар. Вместо этого… оно чуть не пронзило сердце Эбигейл.
Что она сделала?
Почему?
Он поймал себя на том, что снова и снова бормочет ей этот вопрос. «Почему, Эбигейл? Почему?»
Она не ответила ему. Она просто посмотрела на рану на своей груди. Она коснулась его пальцами, наблюдая, как малиновый сочится и пачкает ее блузку. Травма была небольшая, но глубокая.
– Хм…
– Она собиралась убить тебя, – сказал он смертной, когда она упала на него. Он поймал ее на руки. – Она собиралась убить тебя, глупая ты девчонка.
Ее колени подкосились, когда она упала на него.
– Мне не суждено быть здесь, – пробормотала она. Он расправил свое крыло и положил ее на землю сверху, используя его как барьер между ней и грязной запекшейся кровью под ней.
Я не позволю ей умереть здесь вот так. Я не позволю ей гнить в грязи вместе с остальными.
Схватив ее блузку, он разорвал ткань, на этот раз не заботясь о ее наготе. Все, что его заботило, это то, что она смотрела на него со странным, остекленевшим выражением лица. В ее глазах не было гнева. Нет возмущенного пламени. И это… испугало его.
– Я не хочу, чтобы она умерла. – Рыча от ярости, он разорвал еще один кусок ее хлопковой блузки и прижал к ране. Ему нужен был целитель. – Я не хочу, чтобы она умерла!
Это разозлило его почти так же на себя, как и на девушку за то, что она встала у него на пути.
–Глупая ты девушка. Ты глупая, глупая вещь! Зачем ты это сделала? Она замышляла твою смерть. Разве ты не видишь? Она бы скрутила тебя, заставила бы принять этот мерзкий яд…
– Нет больше смерти… – Она потянулась к нему, прижав ладонь к его обнаженной груди. Эти янтарные глаза искали его, словно умоляя. – Пожалуйста, хватит.
– Ты не умрешь. – Он поморщился, от страха его сердце начало колотиться. – Ты не умрешь.
– Не я. – Она слабо улыбнулась, глядя на него так, как будто он был дураком. – «Ее. Любой. Каждый. – Ее глаза затрепетали, а затем закрылись. – «Нет больше смерти, Валрой…
– Нет, нет, нет… – Теперь он был в панике. Она была без сознания, истекая кровью быстрее, чем он мог ее остановить. Он не мог исцелить. Это было не его место в мире. И с солнцем высоко в небе, не было ни одного Невидимого, которого он мог бы достать, кто мог бы…
– Позволь мне помочь. – Кто-то опустился на колени в грязи рядом с ним.
Асташа.
Он зашипел на нее, прижимая к себе Эбигейл.
Леди фейри подняла руки в мольбе.
– Я могу исцелить ее, Валрой… ты знаешь, что я могу. И у вас есть несколько других вариантов. Море сделало бы ее сиреной, если бы ты спросил. Оно очень любит ее.
– Нет. – прорычал он, скривив губу от отвращения. – «Я не допущу, чтобы она была одним из приспешников Анфара.
– Тогда у тебя нет других вариантов. – Асташа ухмыльнулся. Когда он зарычал, паника и отчаянный страх поднялись в нем, когда он смотрел, как кровь течет из невинно маленькой раны, она вздохнула. – Позвольте мне исцелить ее. У нас мало времени.
– Ты желаешь ей смерти! Откуда мне знать, какое проклятие ты наложишь на нее?
– Если ты не будешь осторожен, я скоро прокляну труп. – Она закатила глаза. – Ты избалованный ребенок. Она спасла мне жизнь, Валрой. Позволь мне спасти ее взамен. Я не буду в долгу даже перед мертвым смертным.
Он уставился на нее, кипя от ярости. Он хотел ногтями оторвать лицо женщины от черепа. Он хотел пить кровь с ее отрубленного языка. Его трясло от потребности что-то убить.
– Ты дала ей яд.
– Чтобы сделать то, что должно быть сделано, если появится время! Ей-богу, с каждым сезоном становится все хуже. Я не знаю, что тебе нужно трахнуть, принц, но я предлагаю тебе сделать это как можно скорее и выбросить все это из вашего организма.
– Вы подрываете мое восхождение на трон. Ты хотела, чтобы она покончила с собой вместо того, чтобы выйти за меня замуж. – Но он знал, что спорить с Асташей бессмысленно. Женщина была права. Если он хотел, чтобы его маленькая ведьма осталась такой, какой она была, это был единственный путь вперед.
– Я знаю и понимаю это. И никто не хочет, чтобы ты занял трон, потому что мы знаем, что за этим последует.
– Это мое право по рождению, и это моя судьба! – Оскалив зубы, он выплюнул в нее серию непристойностей на древнем языке, сквозь нечеловеческое рычание, которое поднималось в его груди.
Его голова качнулась в сторону.
Шлюха ударила его.
Это так же раздражало, как и бесило. Но ему удалось превратить его ярость из раскаленной добела в холодный, смертельный холод. Когда он снова повернулся к ней лицом, то подумал, не умрет ли она от одних его мыслей.
– Это между нами, принц. – Она подошла ближе, потянувшись к Эбигейл. – Позволь мне исцелить ее. Тогда ты сможешь убить меня и ее, как захочешь.
Он позволил Асташе положить руки на его ведьму, в то время как он прижимал ее умирающее тело к своему. Другого пути вперед не было. Он не мог спросить Благих – они желали ее смерти по той же причине, по которой, как казалось, все остальные.
Он смотрел, как из рук Асташи вырвался белый свет. Эбигейл вдохнула, наполняя легкие воздухом. Он наблюдал, как рана начала закрываться, заживляя изнутри. Он внимательно следил за тем, не вплетала ли Асташа в тело Эбигейл какую-либо другую магию одновременно.
Меня окружают предатели.
– Я не убью тебя здесь. – Он понизил голос. Он позволил бурлящей лаве своего гнева остыть и закалить. Он превратился бы в сталь. – Ты предстанешь перед судом за свое преступление.
Асташа улыбнулась, даже когда творила свою магию.
– Ты хочешь выставить на всеобщее обозрение мою смерть. Конечно. Как очаровательно. – Она оторвала свои руки от Эбигейл, работа была закончена. Была кровь, но не было раны. Маленькая ведьма теперь просто спала. Она будет жить.
Облегчение, непрошенное и странное, наполнило его. Ему оставалось изучать свою панику и удивляться, почему он так сильно беспокоился о ее смерти.
Потому что это было не в моих руках. Потому что это было не по моей задумке. Если она умрет – когда она умрет – это произойдет потому, что я позволил этому случиться, и ни мгновением раньше.
– Ты заботишься о ней, не так ли? – Асташа рассмеялся жестоким и недобрым смехом. – Ах, какой ты бедный, грустный, жалкий.
– Не копай себе могилу глубже, девка. – Он прижал Эбигейл ближе к своей груди, подхватил ее на руки и встал. Руки – часть бестелесных, часть принадлежащих трупам вокруг него – поднялись по его команде и схватили Асташу. Сука предстанет перед судом. Эта сука будет набита и оседлана, как трофейное убийство человека, к тому времени, когда он позволит ее страданиям закончиться. – Потому что это хорошо и действительно завершено.
– Она никогда не полюбит тебя. – Асташа даже ухмыльнулась, торжествуя над своим поражением. – Запомни мои слова, мой принц. Она никогда не полюбит тебя, потому что никто не сможет.
Взмаха одной из его когтей, сжатых в кулак, было достаточно, чтобы заткнуть женщину и швырнуть ее в грязь без сознания. Суд будет обязательно, Очень публичный, очень жестокий суд.
Но сначала у него были другие дела.
Сложив крылья вокруг себя, он повел свою ведьму туда, где она была бы в безопасности. Я не стремлюсь быть любимым. Я стремлюсь носить корону.
«Слабая.»
Эбигейл оказалась в центре круглого ряда камней. Они выглядели как череда ворот – дверей. Два огромных плинтуса закрывала третья. Их сделали древние народы. Или древние феи, возможно.
Прижав руку к тому месту, где ее пронзил Валрой, она отдернула руку и обнаружила, что на ней нет крови. Раны не было. Она нахмурилась. Голос исходил из ниоткуда и отовсюду.
– Я слаба. Я знаю это. Тебе не нужно напоминать мне. Дважды я чуть не умерла, и дважды…
Что-то повалило ее на землю. Она упала лицом на траву, кряхтя от удара. Перевернувшись на спину, она уставилась на женщину, одетую только в большой плащ из перьев, который блестел, как масло в лунном свете. Ее лицо было в полосах боевой раскраски и крови.
Морриган.
Переместившись, она опустилась на колени и склонила голову перед богиней.
– Слабая. Ты избегаешь своей судьбы. Трусливая.» – Губы женщины не двигались, когда она говорила. Голос продолжал исходить из окружающего мира.
Эбигейл поморщилась.
– Моя судьба? Стать его женой? И положить конец тысячам, если не миллионам жизней? Я не столь значительна. Если моя смерть спасет их души, пусть будет так. Я…
Что-то ударило ее по подбородку, и она снова упала в грязь. Поморщившись, она осталась там, так как не хотела, чтобы ее вернули туда силой в третий раз.
– Ты скажешь мне мою судьбу, Богиня?
– Нет.
Эбигейл закрыла глаза.
– Тогда веди меня. Что мне делать?
– Ты добыча.
Что-то схватило ее. Что-то тонкое, похожее на шнур, и повсюду. Она посмотрела вниз, когда земля потянулась к ней, трава схватила ее, как она и велела сделать с этими беднягами. Она закричала, но они связали ей рот, когда нити утащили ее в грязь.
Она могла только с ужасом смотреть, как ее начали тащить под землю. Она была беспомощна. Она была бессильна. Она была добычей. Она могла только смотреть, как Морриган стояла над ней с черными, как у ворона, глазами.
– Ты станешь его добычей.
Тьма сомкнулась вокруг нее.
Она боролась и металась, но ничего не могла поделать. Веревки все еще крепче держали ее, пока хоронили заживо. Это была судьба, которую она заплатила пикси, которые хотели ее съесть.
Это было правильно, она пострадала в свою очередь.
– Сдавайся.
Какой еще у нее был выбор?
***
Эбигейл проснулась снова окутанный комфортом и теплом. Она была шокирована, что вообще проснулась. Что-то под ней было твердым, но мягким, как бархат на камнях. Пахло ночным небом. Она пошевелилась, и все, что было вокруг нее, сжалось.
Вздрогнув, она поняла, где находится. И что происходило.
Сев, она шлепнула по тому, что было под ней. Ее удар пришелся прямо в центр груди Валроя, именно там, где она отдыхала.
Когти схватили ее за запястье прежде, чем она успела нанести второй удар. Выражение его лица, когда он посмотрел на нее, было не таким, как она ожидала. Она бы предсказала самодовольную усмешку, что-то дьявольское и коварное. Что-то, что обрадовало тот факт, что она снова оказалась в его постели.
Но выражение его лица было ровным. Не холодно, но… слишком грязно, чтобы различить. Он наблюдал за ней, сапфировые глаза метались между ее глазами.
Именно тогда она поняла, что была не в прежней одежде. Посмотрев на себя, она моргнула. На ней был шелковый топ без рукавов, только бретели там, где они должны были быть, как лиф. А на нижней половине – она пискнула и схватила одеяло, чтобы укрыться. Хотя она не была голой, маленький треугольник ткани, который был привязан к ее нижней части тела, определенно не подходил.
– Я видел тебя обнаженной. – Он вздохнул. – Твоя одежда испорчена. Я думал, что ты будешь лучше спать, если будешь меньше одеваться, но я знал, как ты отреагируешь, если я оставлю тебя ни с чем. – Он сделал паузу и добавил. – А если бы я вообще ничего не носил. – Он посмотрел на себя и на брюки, которые были на нем. – Я обычно так не сплю.
Он звучал так угрюмо, что это застало ее врасплох. Она привыкла к его ухмылке и жестокости. Не к этому. Вырвав свое запястье из его хватки, она села и посмотрела на него, пока он клал свое крыло обратно на бок.
– Спасибо.
Он закрыл глаза и ничего не сказал.
– Как…?
– Асташа. Ваши долги теперь в расчёте. Ее жизнь за твою жизнь.
Прижав руку к тому месту, где должна была быть рана, она обнаружила, что даже не помнит, чтобы рана вообще болела. Это был просто… укус, а потом ничего, такими тонкими и смертоносными были его когти.
– Она мертва?
– Она находится в заключении. Она предстанет перед судом, и ее смерть будет зрелищной. – Он впервые ухмыльнулся, но ненадолго.
Тишина.
Она мало знала о Кровавом Принце, но знала, что молчание не было нормой. Это дало ей время чтобы изучить его – его длинные голубые волосы, спутавшиеся вокруг него. Его крылья – огромные, чудовищные и прекрасные. Отметины на его груди, в том числе круглый и загадочный лабиринт над его сердцем.
Его мышцы.
Она сдержала смех над собственным глупым умом.
Импульс ударил ее, и она не могла с собой поделать. Протянув руку, она коснулась отметки на его груди. Это побудило его открыть глаза, хотя бы наполовину, наблюдая за ней, пока она чертила линии.
– Это твой лабиринт.
– Это то, что дает мне власть над этим. И нет, прежде чем ты спросишь, – он снова закрыл глаза, – это не карта. – Он усмехнулся. – Однако это центр.
– Какой? – Она наморщила лоб.
– Ты попросила этого маленького селки привести тебя в центр Лабиринта.
– И он это сделал. В этот ужасный котел.
– Нет, маленькая ведьма. Он привел тебя ко мне. Я – центр Лабиринта. – Он положил свою руку на ее руку, прижав ее ладонь к своей груди над татуировкой на груди. – Это центр.
Он смещается и перемещается по желанию. По его воле. Я хожу только туда, куда он разрешает. Я вижу только то, что он хочет.
Это совершенно безнадежно.
Казалось, трава снова потянула ее вниз, глубоко в грязь, похоронив заживо. Слова Морриган эхом отдавались в ее голове:
Ты станешь его добычей.
Это ее судьба? Это то, что она должна была сделать? Сдаться ему, стать его невестой и умереть в грязи со всеми остальными? Если даже боги работали против нее, какая у нее была надежда?
Никакая.
Но в ней все еще была борьба. Она не склонит голову перед ним так скоро.
– Ты ставишь передо мной невыполнимую задачу. – Она вытащила свою руку из-под его. Не потому, что его прикосновение беспокоило ее, а потому, что это не так. – Ты попросил меня решить лабиринт, у которого нет решения.
– Ты думала, что можешь пройти в центр лабиринта без стен. – Он откинул голову назад и наблюдал за ней. – То, что вы думаешь об этом неправильно, не моя вина. – Его веселье снова угасло, не в силах принять все это.
– Что такое?
– Решение? Я не могу дать его тебе, не так ли? Это разрушит все…
– Нет. Я имею в виду, что не так?
Это вдохновило его посмотреть на нее, полностью раскрыв глаза, в замешательстве нахмурив брови. Он моргнул, а затем отвел взгляд от нее.
– Я устал. Это все. Я не спал сегодня.
– Ты врешь мне. Но это все, что ты делаешь. – Она вздохнула. Она тоже была истощена. Каждая часть ее тела болела так, словно ее сбросили с холма, а голова была набита ватой.
– Ну, это похоже. – Коготь нежно обернулся вокруг ее плеча. Они были так похожи на руки, и в то же время такие чужие и странные. – Спи, Эбигейл. Отдохни здесь, со мной, где ты в безопасности. Ты можешь продолжить свое гневное неистовство против меня достаточно скоро.
– Я не должна.
– Почему?
– Ты мой враг.
– Как же ты это поняла…
– Кем еще мы могли бы быть? – Она наморщила лоб. – Ты взял меня, мучил меня…
– Я дважды спас тебе жизнь. Трижды, если учесть тот факт, что то, из чего я тебя забрал, вовсе не было жизнью.
Она сердито посмотрела на него из-за этого дешевого удара.
– Ради твоих собственных целей. И Асташа меня не убивала, она просто пыталась мне помочь.
– Помочь тебе убить себя. – Коготь заметно напрягся. Это не был грубый поступок. Это казалось более отчаянным, чем что-либо еще. – Останься.
Это был не указ. В кои-то веки он не отдавал ей приказов. Это было что-то еще, но она не могла понять этого.
Выражение его лица было таким… несчастным. Что-то случилось, и она не знала, что. Сочувствие было бы ее падением.
Мое падение уже произошло, и меня погубило одиночество. Не апатия.
– Ты мой враг, – тихо повторила она. Ради кого, она не знала.
– Я не хочу им быть.
Это потрясло ее.
– Но…
– Я такой, какой я есть. – Он закрыл глаза. – Мой мир – это мир мучений, пыток и насилия. То, что ты видела, я делаю лишь часть того, что происходит каждую секунду в этом месте. И я его принц. И я очень устал. Пожалуйста, маленькая ведьма. Побудь со мной, хоть немного. Я не могу спать, если думаю, что другие придут и причинят тебе вред.
Сбитая с толку, взволнованная, а также измученная, она кивнула.
Нет смысла ходить по Лабиринту в этих жалких оправданиях нижнего белья и ничего больше. Я не хочу спать здесь, рядом с ним.
Но было ли это правдой?
Со вздохом она снова легла, отвернувшись от него.
Я буду спать здесь, но мне это не должно нравиться. Когда он подвинулся, чтобы прижаться грудью к ее спине, она замерла.
Он обвил ее рукой, а затем крылом, удерживая ее.
Она ждала, когда его рука проникнет в ее жалкое оправдание для нижнего белья. Или схватить ее за грудь. Или толчок его мужественности против ее задницы. Но ничего не произошло. Через долгое мгновение она сбросила напряжение с плеч и тела. На данный момент он казался незаинтересованным в том, чтобы приставать к ней.
Возможно, он говорит правду, да и просто устал.
Он крепко притянул ее к себе, на мгновение сжав в объятиях, прежде чем отпустить.
– Отдыхай, маленькая ведьма.
Она обнаружила, что в этом она также мало что могла сказать. Сон пришел к ней быстро, и она ничего не могла с этим поделать.
Тем более, что ей было очень комфортно.
26
Эбигейл проснулась. В одиночестве. Что было… неожиданно. Не нежелательно, а неожиданно. Сев, она впервые огляделась, не чувствуя себя в осаде. Это была та же самая каменная платформа, заставленная подушками и одеялами, многие из которых ей никогда раньше не доводилось видеть. Одеяло на ней было толстой меховой шкурой.
Должно быть, он натянул его на меня, когда вылезал.
Она могла видеть, как легко было бы замерзнуть, спя почти голой, как она. Полосы ткани, тянущиеся к деревьям над головой, были на два тона темнее его волос, но были поразительно похожи. Эгоцентрист.
Но она это знала.
На мраморном полу, тянущемся к одной стороне кровати-платформы, было разложено немного мебели. Несколько столов, один стул. Там были книги и безделушки, случайные обрывки вещей, которые она не могла идентифицировать. В стеклянную вазу, словно жуткий букет, было вставлено несколько сломанных мечей.
Низкая и неровная каменная стена, рассыпавшаяся в руины, как и все остальное, что она видела, окружала с трех сторон помещение, которое она не знала, можно ли отнести к комнате. Она предположила, что это было определенное пространство. Несколько колонн, больших и причудливо вырезанных вещей из белого мрамора, возвышались на разной высоте и под разными углами, обломанные и расколотые временем. Деревья вокруг нее были все теми странными березами с отслаивающейся бумагой, которая, казалось, открывала под ними сам лес, оба ярко-белые в лунном свете.
Она смотрела на полную луну, когда наконец нашла Валроя. Одна из колонн тянулась достаточно высоко, поэтому она сначала не заметила его, сидящего на ней, как и он. Он присел, положив руки на колени. Его крылья были расправлены. Он смотрел вдаль, в лес, и, казалось, не заметил, что она проснулась.
Во имя богов… он удивителен.
И, несмотря на весь ужас, который она видела, как он его разыгрывал, – которого она была уверена, будет больше, если она не умрет первой, – несмотря на всю жестокость… у нее перехватило дыхание.
Возможно, было бы лучше думать о нем как о силе природы. Так же, как молния, которая сожгла лес, или буря, которая бросала камни в реки и изменяла путь, убивая рыбу и жизнь внутри.
Но эти твари не кудахтали от радости, пока делали это.
Или, может быть, они делали. Честно говоря, она никогда не разговаривала ни с бурей, ни с молнией, так что не могла быть в этом уверена.
Она была захвачена видом его темно-синих волос, которые ниспадали ниже талии и развевались на ветру. При том, что вот так он был такой же частью залитого лунным светом неба позади себя, как и сами звезды.
Сглотнув, желая, чтобы ее мысли закончились и напомнили ей, почему именно она должна его ненавидеть, она переместилась и села на край платформы, завернувшись в одеяло.
– Из тебя получается неплохая горгулья.
Его плечи вздрогнули в едином смехе, но он был слишком тихим, чтобы она могла его услышать. Он по-прежнему не смотрел на нее. Это беспокоило ее больше, чем могло бы быть.
– Ты спал?
– Нет. – Его ответ был краток. Короткий. И очень непохожий на него.
Почему ей казалось, что это ее вина? Что еще более важно, почему он ужалил? Она нахмурилась и провела пальцами по меху шкуры, лежащей на ее коленях.
– Что случилось, Валрой?
– Ты кричала во сне.
– Это… должно быть, это был кошмар. Извини, если это тебя побеспокоило, но это ты настоял, чтобы я спала в твоей постели, и…
– Ты умоляла меня остановиться. – Он отрезал ее. Ей это ужасно надоело. Но у нее не было времени поправить его за плохие манеры, так как он усмехнулся и продолжил, насмехаясь над ее тоном. – Нет, Валрой. Пожалуйста, не… пожалуйста, остановись… не делай мне больно. – Из него вырвался нечеловеческий звук, похожий на рычание какого-то огромного зверя. – Я ни разу не причинил тебе вреда!
Ой.
– Ты забрал меня из моего дома и…
– Это не преступление! – Его руки сжались в кулаки вместе с когтями крыльев. – Я фейри, Эбигейл. Я Валрой. Все, что я сделал для тебя – это то, чего от меня ожидают. – Его зубы сверкнули белизной в лунном свете, когда он морщился, пока говорил. – Я был создан, чтобы быть этим, и это то, что я есть, и все же меня ненавидят за это. Все, что я когда-либо делал, это то, что от меня ожидают!
Тишина.
Ой.
Она сделала паузу.
– Тебе не нужно так сильно наслаждаться этим.
Это заставило его рассмеяться. Это был усталый, подавленный смех. Он опустил голову, скрывая черты лица за темно-синими волосами. После долгого молчания он снова заговорил более спокойным голосом.
– Смерть. Жестокость. Разорение. Убой. Это мои права по рождению. Меня нужно бояться. Меня нужно ненавидеть. Я Неблагой принц.
Он встал и спрыгнул с колонны, изящно приземлившись на один из ковров, расстеленных на мраморном полу. Когда он выпрямился, он впервые взглянул на нее.
– Я наслаждаюсь страданиями других, потому что для этого я был создан. Но я нахожу… я не в восторге от твоего. – После паузы он пожал плечами и поправился. – Возможно, только немного.
– Ты наслаждаешься этим, когда он в твоих руках, вот в чем отличие. Тебе не нравится, когда другие люди прикасаются к твоим игрушкам.
– Хм. Точно. – Он переместился, чтобы встать перед ней, запрокинув ее голову, чтобы посмотреть на него, согнув палец под ее подбородком. Он задержался там. – Выходи за меня замуж, Эбигейл. Стань моей королевой. Тогда никто не сможет тебя тронуть.
– Спасти тебя.
Была кривая дьявольская улыбка.
– Точно.
– Я не выйду за тебя замуж, Валрой. – Она отдернула голову от его руки. – И ты уже назначил дату для этого, несмотря ни на что.
– Боюсь, ты потеряла два дня. – Он указал на луну, которая действительно начала убывать.
– Два дня? – Ее глаза расширились. – Что?
– Магия Асташи сильна, но залечить смертельную рану смертному не так просто. – Казалось, ему было все равно, что она вырвалась из его объятий. Он обхватил ее щеку ладонью. – Зачем ты спасла ее? Ты так жаждешь смерти?
– Нет. С точностью до наоборот. – Ей хотелось уйти, отдалиться от них. Ей было не совсем комфортно от того, как он заставлял ее себя чувствовать, когда стоял так близко. – Это место наполнено смертью. Это ужасное поле разрушений, все эти тела… Я не могу не позволить тебе добавить к этому еще одну жизнь.
Он выдохнул.
– Но ты скорее умрешь, чем выйдешь за меня.
– Я скорее пощажу жизни целых рас, чем выйду за тебя замуж. И как я установила, я не хочу умирать. И это судьба, которая ждет меня, если я соглашусь. – Слова Морриган эхом отозвались в ее голове, и ее желудок скрутило от ужаса. Ты станешь его добычей.
– О да. Моя великая война. Ты все это слышала от других. И все же ты не спросила меня, что я собираюсь делать, когда займу трон.
– Скажи мне, что все их опасения ложны, Валрой, но не лги мне. – Она убрала его руку со своей щеки.
Он бросил его обратно на бок и пожал плечами.
– Будет война. Я завоюю и буду править Тир н'Эйлл, Но я не буду убивать всех Светлых.
– Что?
– Некоторые станут рабами.
Скривившись, она отвела взгляд. Это было не лучше.
– А как насчет мира смертных?
– Хорошо. Это сложнее. – Он толкнул ее на спину, и она задохнулась от удивления, когда он внезапно оказался над ней, поставив колено между ее коленями, удерживая ее в клетке. Когда она начала протестовать, он приложил палец к ее губам, заставив ее замолчать. – У людей есть свое применение, не так ли? Искусство… изобретения… музыка… и это.
– Я…
– Тише.
Опираясь на локоть у ее головы, он запустил руку в ее волосы на затылке.
– Валрой, ч…
Он никогда не позволял ей закончить предложение.
Он поцеловал ее, глотая ее слова своими губами. Она почувствовала, как его острые зубы укололи ее нижнюю губу. Он пожирал ее дыхание, как будто хотел поглотить ее душу. Она прижала ладони к его груди и толкнула его, но он не шелохнулся. Он наклонил голову, чтобы углубить объятия.
Из нее вырвался тихое мяуканье, непрошенное и нежеланное, когда он провел языком по ее губам. Когда она отказала ему войти, его рука потянула ее за волосы, и она снова ахнула. Расставание было всем, что ему было нужно, и он был там, завоевывая ее, как если бы она была этим ужасным полем битвы.
Хлопнув руками по его груди, она еще раз попыталась оттолкнуть его. Ей нужен был воздух. Ей нужно, чтобы он остановился. Не потому, что она не хотела, чтобы он продолжал.
А потому, что она очень многое сделала.
Когда он только зарычал в ответ, его когти вцепились в ее колени и, согнув их, чтобы он мог толкнуть ее дальше на кровать, опустившись на нее, она сделала единственное, что могла придумать.
Она прикусила его язык.
Он отшатнулся, смеясь, его сапфировые глаза потемнели от похоти и голода. Его нижняя губа покраснела, и она почувствовала привкус крови во рту.
– Ты притворяешься, будто тебе это не нравится, маленькая ведьма.
– Это не правда.
– Ты будешь моей королевой. Позволю себе не согласиться. – Он высунул изо рта раненый язык, чтобы слизнуть кровь с губы. Она не могла не смотреть.
Какую бы рану она ему ни нанесла, казалось, она уже затянулась. Она видела, как быстро он исцелился от фантазма поля битвы, вытягивая стрелы из своей груди, как если бы они были всего лишь уколами шипов.
– Валрой… я… я не могу. Ты хочешь убить миллионы.
– И что? – Поднявшись на руки, один из его когтей просунулся между ними, чтобы вырвать ее одеяло, оставив ее только в скандальном оправдании ночного белья, в которое он ее одел. – Возможно, ты можешь изменить мое мнение. Измени меня, как хотела Асташа.
– Я очень сомневаюсь, что такое возможно.
– Выходи за меня замуж и узнаешь. Или, может быть, лежать со мной поможет. – Он смеялся. – Возможно, твоя плоть станет тем, что окончательно удовлетворит меня от моих воинственных поступков, хм? Что все, что мне когда-либо было нужно, чтобы успокоить ярость в моем сердце, это погрузиться в твой жар. Возможно, твой жар заколдован. Иди, ведьма, излечи меня от моей тьмы своим волшебным ча…
Она ударила его. Его голова качнулась в сторону, но она знала, что не причинила ему вреда. Коготь схватил ее запястье и прижал к подушкам рядом с головой.
– Мне это тоже нравится, маленькая ведьма.
– Я слышала, что ты жестокий любовник. Я не думала, что тебе нравится быть на принимающей стороне… – Она вскрикнула, когда ее мир закружился вокруг нее. Одним движением, используя слишком много рук – будь прокляты его крылья – он переложил ее на живот. Когда он рывком поставил ее на колени и прижал бедрами к ее телу, она могла только всхлипнуть.
Кусочек ткани, прикрывавший нижнюю часть ее тела, ничего не делал.
Вообще ничего.
Она чувствовала его там, к счастью, все еще запертого в брюках, прижимающегося к ней. И, во имя богов, она не знала, переживет ли она это, если уступит ему.
Если моя готовность вообще имеет значение.
Она попыталась приподняться на руках, надеясь, что сможет убежать от него.
– Валрой, п…
– Тише, ведьма. – Он толкнул ее обратно вниз, удерживая ее там рукой между лопатками. – Я не буду тебя насиловать. – Он скользнул своим телом по ее телу, прижимаясь, скрежеща, имитируя танец.
Она отчаянно пыталась дышать.
– В конце концов, мне не придется. – Его голос стал темным и сумрачным, огрубевшим от потребности, как и все остальное в нем. С каждым медленным движением, каждым медленным нажатием казалось, что часть ее рассудка покидала ее.
Потому что она не хотела, чтобы он останавливался.
– В конце концов, ты будешь драться, ты будешь бороться, ты будешь царапать меня, и бить меня, и кусать меня. Ты будешь сопротивляться, и я возьму тебя. Я покажу тебе, какой я жестокий любовник. – Резкое движение сорвало стон с ее губ. Он усмехнулся над ней. – Потому что ты попросишь меня сделать это.
Внезапно он исчез. Вес над ней, давление его тела на нее отсутствовали. Это на мгновение ошеломило ее, прежде чем она быстро попыталась перевернуться на правый бок и скрыть то, что, как она знала, должно было быть явным видом ее позора.
Ее щеки горели, и она опустила голову, чтобы скрыть смущение. Но было слишком поздно. Он, должно быть, видел все. К черту жалкое нижнее белье!
Он стоял у кровати, наблюдая за ней, его глаза все еще горели желанием. Она не могла не смотреть, даже с опущенной головой, на то, что слишком подробно обрисовывалось на фоне его брюк.
Боже милостивый, да, это действительно может убить меня.
– Если ты хочешь меня, ты можешь получить меня, маленькая ведьма. Я постараюсь быть нежным. – Он улыбнулся. – Насколько я способен.
– Я не буду сдаваться. Я не буду твоей королевой —
Я должна бросить вызов богам. Я не буду твоей добычей. Я не могу быть ею.
– Сдача приходит во многих формах. Это не то же самое, что признать поражение.
