Текст книги "Хроники Дерини"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 54 страниц)

Утренний ветер развернул малиновый флаг, сверкнул на солнце золотой королевский лев, Келсон тронул коня шпорами и двинулся вместе с Морганом, Дунканом и епископом Ариланом на встречу со своим врагом – королем-Дерини.

Глава XXII
«ДЕРЖАТ В РУКАХ ЛУК И КОПЬЕ;
ОНИ ЖЕСТОКИ И НЕМИЛОСЕРДНЫ;
ГОЛОС ИХ ШУМЕН, КАК МОРЕ;
НЕСУТСЯ НА КОНЯХ, ВЫСТРОИВШИСЬ,
КАК ОДИН ЧЕЛОВЕК» [42]42
  Иеремия 50:42.


[Закрыть]

– Так это вы Келсон Халдейн,– произнес Венцит мягко и вежливо, в чрезвычайно изысканной манере, и Келсон тотчас же возненавидел его.– Я рад, что мы можем обсудить все вопросы не горячась, разумно, как взрослые люди,– продолжил Венцит и, пренебрежительно оглядев Келсона с головы до ног, прибавил: – Или почти взрослые.

Келсон до поры до времени не мог позволить себе ответить Венциту с тем сарказмом, на какой он был способен. Вместо этого он заставил себя повнимательнее приглядеться к Венциту, запоминая каждую черту этого рыжеволосого Дерини по имени Венцит Торентский.

Венцит восседал на своем блистательном золотистом жеребце так, как будто родился в седле, легко, без напряжения держа бархатные поводья, расшитые золотым узором. Наголовье уздечки было украшено раскачивающимся пурпурным пером, и когда золотистый жеребец кивал головой и фыркал на вороного коня гвиннедского короля, оно дрожало и колыхалось на ветру.

Сам Венцит тоже принарядился: он был закован в позолоченную кольчугу, закутан в пурпурную с золотом богатую парчовую накидку, увенчанную золотым, расшитым драгоценными камнями воротником; усыпанные жемчугом латы защищали его запястья. У него на руках были перчатки из хорошо выделанной кожи козленка. В довершение всего тяжелая золотая цепь посверкивала на груди. Изысканной формы золотую корону украшали жемчужины и драгоценные камни золотисто-коричневых оттенков. Возможно, на ком-то другом такой наряд и выглядел бы нелепо, но на Венците он был великолепен.

Келсон невольно поддался на мгновение очарованию, исходящему от хитреца Венцита, но спохватился, вспомнив, кто перед ним, и выпрямил спину и еще горделивее поднял голову. Он окинул взглядом спутников короля торентского: рассерженного Ридона, елейного Лионеля; перевел глаза на предателя Брэна, который так до сих пор и не поднял головы, и опять переключил внимание на Венцита. Они встретились с чародеем взглядами, но Келсон не дрогнул, взор его был тверже кремня.

– Как я понял, вы считаете себя культурным человеком,– осторожно начал он,– но едва ли жестокое убийство сотни беззащитных пленников – признак высокой культуры.

– Да, это верно,– довольно-таки дружелюбно согласился с ним Венцит,– но я должен был показать, на что я могу пойти при необходимости, чтобы вы повнимательнее отнеслись к тому, что я намерен вам предложить.

– Предложить? – Келсон презрительно фыркнул.– Уж не думаете ли вы, что между нами возможны какие-либо соглашения после того, чему я только что был свидетелем? Вы что, считаете, что я не в своем уме?

– Нет, ни в коем случае,– засмеялся Венцит. – Я не настолько глуп, чтобы недооценивать угрозу, которую вы для меня представляете, хотя вы и переоцениваете свои возможности. Мне почти жаль, что вам предстоит погибнуть.

– Пока этого еще не произошло, я бы посоветовал вам сменить тему. Говорите, что вам нужно, Венцит. Время идет.

Венцит с улыбкой поклонился.

– Скажите, как там мой юный друг, лорд Дерри?

– А что с ним может случиться?

Венцит укоризненно щелкнул языком и покачал головой.

– Ну, Келсон, не считаете же вы меня глупцом? Зачем бы мне убивать Дерри? Да, я надеялся обменять его на семью моего лорда Брэна. Уверяю вас, лучники действовали без моего приказа и были наказаны. Дерри жив?

– Это вас не касается,– отрезал Келсон.

– Значит, жив. Хорошо,– кивнул Венцит. Он улыбнулся и посмотрел на свои перчатки, а затем снова поднял глаза на Келсона.– Очень хорошо; так вот что я хочу сказать: я считаю, что нет нужды в великой битве между нашими армиями. Зачем стольким людям гибнуть для разрешения наших разногласий?

Келсон подозрительно прищурился.

– Что же вы можете предложить взамен?

– Личный поединок, – ответил Венцит,– или, точнее, личный поединок между несколькими противниками. Смертельная магическая схватка – Дерини против Дерини: я, Ридон, Лионель и Брэн против вас и еще троих по вашему выбору. Думаю, это могут быть Морган, Маклайн и, возможно, ваш дядя – это было бы разумно. Но вы, конечно, вправе выбрать сами, кого пожелаете. В старину такие поединки назывались колдовскими дуэлями.

Келсон нахмурился, взглянул сначала на Моргана, затем – на Арилана и Дункана. Он был озадачен предложением Венцита, и мысль о колдовской дуэли пугала его. Тут наверняка была какая-то ловушка. Надо выяснить – в чем же она состоит?

– Ваше преимущество в этом случае очевидно, милорд. Все вы обученные Дерини, большинство из нас – нет. Но мне кажется, вы не тот человек, который станет так рисковать, даже имея преимущество. Вы что-то недоговариваете.

– Вы подозреваете меня в обмане? – спросил Венцит, поведя бровью в притворном удивлении.– Что ж, ваши советники хорошо подготовили вас к разговору. И все же у этого способа разрешения споров есть еще одно преимущество. Если мы сейчас начнем битву, то цвет рыцарства с обеих сторон будет уничтожен. А зачем мне мертвое королевство – королевство, населенное только стариками, подростками, женщинами и детьми?

Келсон пронзительно посмотрел на вражеского короля.

– Я тоже вовсе не желаю потерять в битве моих лучших воинов. Если битва состоится, то ее последствия будут сказываться в течение нескольких поколений. Но я не могу вам доверять, Венцит. Если даже победа в поединке будет за мной, кто знает, что принесет следующая весна. Кто может поручиться...

Венцит захохотал, закинув голову, и его хохот эхом подхватили его спутники. Келсон поежился в седле, не понимая, что он сказал такого смешного. Взглянув на Моргана, он понял, что генерал знает, в чем дело. Он уже собрался что-то сказать, но тут Венцит перестал смеяться и приблизился на коне еще на несколько шагов.

– Простите меня, юный король, но меня тронула ваша наивность. Я предложил поединок до смертельного исхода, А потому побежденные едва ли могут представлять угрозу для победителей, разве что вы верите в воскрешение из мертвых.

Келсон нахмурился: о Венците Торентском давно ходили более чем странные слухи. Однако он отогнал от себя эти мысли, чтобы обдумать его слова о смертельном магическом поединке.

Его колебание, по-видимому, раздражало Венцита; он с недовольным видом подъехал вплотную к Келсону и, нагнувшись, положил руку на поводья его коня.

– Как вы уже заметили, Келсон, я нетерпелив. И я не выношу, когда мои планы кем бы то ни было нарушаются. Если вы думаете отклонить мое предложение, я советую вам выбросить это из головы немедленно. Напоминаю вам, что у меня в плену тысяча ваших людей. А смерть через повешение – еще легкая смерть.

– Что вы этим хотите сказать? – ледяным тоном спросил Келсон.

– Я хочу сказать, что если вы не примете мой вызов, то видимое вами час назад – ничто по сравнению с тем, что вы увидите. Если вы не примете мое предложение, то в сумерки двести пленников будут четвертованы на глазах вашего войска, а еще двести – живьем посажены на кол, как только взойдет луна. В общем, если вы хотите спасти их, то я не советую медлить.

Келсон побледнел, услышав, какая участь суждена пленникам, и, крепко сжав кулаки, выдернул поводья из рук Венцита. Он смерил его таким уничтожающим взглядом, что чародей отступил на несколько шагов. Келсон двинулся бы за ним, если бы Морган не удержал его и не загородил ему дорогу, став между ними. Келсон сердито посмотрел на Моргана, уже готовый приказать ему вернуться на место, но что-то в выражении лица герцога удержало его от этого. Глаза Моргана были холодны, как полночный туман, когда он встретил надменный взгляд Венцита.

– Вы пытаетесь подтолкнуть нас к поспешному решению,– негромко начал он.– Я хочу знать почему. Почему это так важно – чтобы мы приняли вызов на ваших условиях.– Он немного помедлил.– Почему вы так торопите с ответом?

Венцит надменно повернул голову в его сторону, как будто то, что Морган вмешался в их с Келсоном спор, привело его в ярость. Потом он скользнул пренебрежительным взглядом по всем остальным и с издевкой произнес:

– Вам следовало бы побольше узнать о Дерини, Морган, коли вы причисляете себя к ним. Если останетесь живы, посмотрите старинные кодексы чести нашего племени, которых даже я не преступаю.– Он снова посмотрел на Келсона,– Келсон, я предложил вам официальную дуэль по правилам, принятым советом Камбера более чем двести лет назад. Есть древние законы, которым я обязан повиноваться. Я спрашивал у совета разрешения провести эту дуэль на тех условиях, которые я уже перечислил, и получил его, при условии, что будут присутствовать арбитры от совета. Согласитесь, если в деле участвует совет, здесь не может быть никакого подвоха.

Келсон сосредоточенно нахмурился.

– Совет Камбе...

Арилан в первый раз вмешался в разговор, оборвав Келсона на полуслове.

– Милорд, простите, что я вмешиваюсь, но его величество сейчас не готов ответить на ваш вызов. Вы должны понимать, что ему необходимо посовещаться со своими советниками, прежде чем дать окончательный ответ. Он не может поспешно принять вызов, от исхода которого зависит жизнь тысяч людей. Согласитесь, такие решения быстро не принимают.

Венцит повернулся к Арилану и начал его рассматривать, как будто перед ним было какое-то ядовитое насекомое.

– Если король Гвиннеда не может принять решение, не посовещавшись с подчиненными, то в этом его слабость, а не моя, епископ. Тем не менее мое предупреждение остается в силе. Келсон, если до сумерек я не услышу желаемого ответа, две сотни ваших людей будут четвертованы на этом самом месте и еще две сотни – заживо посажены на кол с восходом луны. И так будет продолжаться до тех пор, пока все пленные не будут казнены, а потом я приму более суровые меры; так что лучше уж не сердите меня слишком.

С этими словами Венцит заставил лошадь сделать несколько шагов назад, затем развернул ее и галопом поскакал обратно, к своему лагерю. Его спутники последовали за ним в том же порядке. Келсон, застыв на месте, провожал взглядом удаляющиеся фигуры.

Он злился на Арилана за то, что тот прервал его, на Моргана – за то, что Аларик преградил дорогу, на себя – за свою нерешительность; но он не позволил себе заговорить об этом до возвращения в лагерь.

Спешившись возле своего шатра, он отдал приказ всем отрядам разойтись, потом жестом позвал за собой всех троих спутников. Сначала он хотел поговорить с епископом, но, войдя в палатку, они увидели там около дюжины людей, столпившихся вокруг распростертого на постели тела. Варин, весь в крови, склонился над Дерри, а сын Нигеля, Конал, стоял рядом с ним на коленях, держа в руках таз с водой, красноватой уже от крови. Бывший главарь мятежников вытирал окровавленные руки куском полотна. Глаза Дерри были закрыты, он мотал головой из стороны в сторону, как будто все еще испытывал сильную боль, хотя обломки расщепленной стрелы валялись на полу рядом с кроватью. Когда Келсон, епископ, а за ними Морган и Дункан вошли в шатер, Варин обернулся и приветливо кивнул. Он заметно устал, но глаза его победно сияли.

– Он поправится, государь. Я вытащил стрелу и залечил рану. Правда, его еще лихорадит, досталось же ему... Он зовет вас, Морган. Может быть, вы взглянете на него?

Морган быстро подошел к Дерри и опустился на одно колено, нежно положив ладонь на лоб юноши. От этого прикосновения Дерри открыл глаза и несколько мгновении глядел на потолок, а потом повернул голову и посмотрел на Моргана; в глазах его метнулась испуганная тень.

– Все хорошо,– пробормотал Морган,– ты в безопасности.

– Морган. Все хорошо. Я не сделался...

Он отпрянул и замер, как будто вспомнив что-то ужасное, затем вздрогнул, побледнел и резко откинул голову. Морган нахмурился и коснулся его висков кончиками пальцев; он попробовал применить свои силы, чтобы успокоить Дерри, но почувствовал такое сопротивление, какого никогда раньше не встречал.

– Расслабься, Шон. Худшее позади. Отдыхай. После сна ты будешь чувствовать себя лучше.

– Нет! Только не спать!

Казалось, одна мысль о сне привела Дерри в неистовство. Он начал мотать головой из стороны в сторону, да так, что Морган никак не мог установить с ним контакт. В глазах Дерри горел какой-то животный страх, и Морган понял, что он должен срочно вывести Дерри из этого мучительного состояния.

– Расслабься, Дерри, не сопротивляйся. Все хорошо. Ты в безопасности. Дункан, помоги мне успокоить его!

– Нет! Не усыпляйте меня! Не надо! – Дерри вцепился в полу плаща Моргана и стал вырываться еще отчаянней, когда Дункан схватил его за руки.– Отпустите меня! Вы не понимаете. Боже, помоги мне, что мне делать?

– Все хорошо, Шон.

– Нет, вы не понимаете! Венцит...– Взгляд его совсем обезумел, и он опять вцепился в плащ Моргана, несмотря на попытки Дункана удержать его руки.– Морган, послушайте! Говорят, дьявола нет, но это неправда! У него рыжие волосы, и он зовет себя Венцитом Торентским! Но это ложь. Он и есть сам дьявол! Он заставил меня... он заставил меня...

– Не сейчас, Дерри – Морган покачал головой, прижав Дерри за плечи к постели,– не сейчас. Поговорим об этом позже. Ты слишком слаб от раны и пережитого в плену. Тебе нужно отдохнуть. Тебе будет лучше, когда проснешься. Я тебе обещаю, с тобой ничего не случится. Поверь мне, Дерри.

Морган говорил и говорил, все больше овладевая слабеющей волей Дерри, пока тот не откинулся безвольно на постель, закрыв глаза. Морган разжал его пальцы, освободив свой плащ, уложил Дерри поудобнее и поправил подушку у него под головой. Конал, который все это время был рядом, принес меховую полость, и Морган осторожно укрыл неподвижное тело друга. Немного понаблюдав за ним, как будто желая удостовериться, что сон Дерри достаточно глубок, Морган перевел тревожный взгляд сначала на Дункана, а потом и на испуганные лица остальных,

– Надеюсь, ему будет лучше, когда он отдохнет, государь. Даже представить боюсь, через что он там, бедный, прошел.– Глаза его потемнели, он посмотрел куда-то в пространство и пробормотал себе под нос: – Ну, попадись мне только этот Венцит – пусть молит Бога о помощи.

Он вздрогнул от этой мысли и, откинув со лба прядь светлых волос, со вздохом поднялся на ноги. Дункан тоже взглянул на спящего Дерри и, вставая, отвел глаза. Келсон был совершенно подавлен, он неловко переступал с ноги на ногу, посматривая то на Дункана, то на Моргана.

– А что сделал с ним Венцит? – наконец очень тихо спросил он.

Морган покачал головой.

– Трудно сказать, мой принц. Потом я попробую войти в более глубокий контакт с ним, возможно, тогда мы все узнаем, но сейчас он слишком слаб, к тому же сопротивляется.

– Я видел.

Келсон несколько секунд изучал носки своих сапог, затем снова поднял глаза. Все взгляды были обращены на него, и он внезапно вспомнил, о чем еще нужно нынче посовещаться.

– Ну что ж, джентльмены. Пока мы ничего больше не можем сделать для Дерри, и я предлагаю вам перейти к нашему главному вопросу. Я...– Он взглянул на Арилана и кивнул ему.– Епископ Арилан, не могли бы вы рассказать нам об этом совете...

Арилан многозначительно покачал головой, откашлялся, взглянув на людей Варина, на юного Конала и нескольких стражников, и Келсон остановился на полуслове, поняв, что Арилан не хочет обсуждать этот вопрос при посторонних. Слегка кивнув, король подошел к Коналу и положил руку ему на плечо.

– Спасибо за помощь, кузен. Будь добр, позови сюда отца и епископа Кардиеля, прежде чем вернешься к своим обязанностям. А вас, джентльмены,– он обвел широким жестом людей Варина и стражников,– я должен попросить также вернуться к своей службе. Всем спасибо за помощь.

Конал и все остальные поклонились и стали выходить из палатки. Варин проводил их взглядом, выпрямился и, направляясь за ними, сказал:

– Я чувствую, это не предназначено для посторонних ушей. Если хотите, я выйду. Я не обижусь,– запальчиво прибавил он.

Келсон взглянул на Арилана, но епископ покачал головой.

– Нет, вы имеете полное право присутствовать, Варин. Мы пригласили Кардиеля, а у него уж совсем нет ничего общего с Дерини. Келсон, если вы не возражаете, я дождусь прихода Томаса и Мигеля, чтобы не повторяться.

– Конечно.

Король подошел к креслу, сел, расстегнул плащ и, откинув полы в стороны, устало вытянул длинные ноги на прекрасном келдишском ковре. Морган и Дункан присели на складные походные стулья справа от Келсона. Сняв меч, Морган положил его на ковре у своих ног. Мгновение подумав, Дункан сделал то же самое, слегка подвинув скамеечку влево, чтобы пропустить Варина, который расположился на подушке, прислонившись к столбу в центре шатра. Арилан остался стоять посреди шатра, делая вид, будто полностью поглощен затейливым узором, вытканным на ковре. Он мельком взглянул на Кардиеля и Нигеля, друг за другом вошедших в шатер, а Келсон пригласил их рассаживаться слева от него. Когда все уселись, Келсон выжидающе посмотрел на Арилана. Голубые глаза архиепископа были полуприкрыты, когда они повстречались с серыми глазами короля.

– Вы хотите, чтобы я объяснил вам, что случилось, государь?

– Да, пожалуйста.

– Хорошо.– Арилан сцепил руки и несколько секунд не спускал взгляда с ногтей больших пальцев, затем поднял взгляд.

– Милорды, Венцит Торентский предъявил нам ультиматум. Его величество желают посоветоваться с нами, прежде чем дать ответ. Если мы не ответим до захода солнца, Венцит начнет убивать еще множество пленных.

– Господи, да это же нелюдь! – воскликнул Нигель, дрожа от негодования.

– Согласен,– отозвался Арилан,– но ультиматум этот довольно необычный, и условия его не могут быть изменены. Венцит вызвал Келсона на магический поединок, точнее, сам Венцит и трое его соратников; Ридон, Лионель и Брэн Корис – против Келсона и еще троих, по его выбору. Думаю, нет нужды говорить, что двое из них – Морган и Дункан, однако вас может удивить, что третьим буду я.

Варин поднял изумленный взгляд,

– Да, Варин, так и есть. Я – чистокровный Дерини.

Варин тяжело вздохнул, но Нигель только кивнул головой и повел бровью.

– Вы говорите так, как будто Келсон уже принял вызов,– сказал он.

– Если Келсон не примет его до захода солнца, то двести пленников будут четвертованы на равнине перед нашим войском. Дальнейшее промедление приведет к тому, что еще две сотни пленных будут посажены на кол не позже восхода луны, а сегодня это будет через четыре часа после заката. Так что вряд ли Келсон откажется принять вызов.

Он медленно окинул взглядом палатку, но все молчали.

– Если же Келсон примет вызов, то это будет смертельная схватка, но оставшиеся в живых подучат все. По-видимому, Венцит уверен, что победит он, иначе он бы не предлагал такого состязания.

Варин побелел, когда упомянули о четвертовании двухсот человек, но Нигель, привыкший к ужасам войны, только вновь понимающе кивнул. Помедлив несколько секунд, он спросил:

– Этот поединок в магии, похож ли он на то, что произошло во время коронации Келсона?

– Да, он будет проводиться по тем же древним правилам,– кивнул Арилан,– кроме того, конечно, что здесь четверо выступят против четверых, а тогда было единоборство Келсона с Карис-сой. Существуют неизменные правила, по которым проводятся и судятся такие магические поединки, и Венцит, по-видимому, получил официальное разрешение на проведение поединка согласно древним законам.

– Официальное разрешение? От кого? – нетерпеливо перебил его Келсон.– От этого совета Камбера, о котором вы упоминали? Почему вы ускользнули от ответа, когда я...

Он замолчал, увидев, как Арилан вздрогнул при этих словах. Келсон удивленно посмотрел на Моргана. Тот не спускал с епископа сосредоточенного, внимательного взгляда, возможно, зная не больше, чем Келсон. Дункан так же, не отрываясь, смотрел на Арилана после слов, так смутивших епископа.

Внезапно Келсон понял, что его так заинтересовало.

– Арилан,– спокойным голосом спросил он,– что такое совет Камбера? Это – Дерини?

Арилан потупил взгляд, затем поднял голову и посмотрел мимо Келсона, словно удивляясь самому себе.

– Простите меня, мой принц. Мне трудно открывать то, что столько лет сохранялось в тайне, но Венцит не оставил мне выбора. Он первым упомянул совет. Будет справедливо, если до того, как вы вступите в битву, я кое-что объясню вам.– Он поглядел на свои сцепленные ладони и постарался успокоиться.– Существует тайный союз чистокровных Дерини, называемый советом Камбера. Этот союз, куда некоторые чистокровные Дерини были призваны, дабы наставлять и защищать тех, кто остался в живых после великих преследований, появился во времена, следующие сразу за Реставрацией. Только членам совета – теперешним и предыдущим – известен его состав, и они клянутся смертной клятвой, что никогда не разгласят тайны своих собратьев. Как видите, в настоящее время у очень немногих Дерини есть возможность полноценно использовать свое могущество. Многие из наших способностей были утеряны во время преследований – по крайней мере, мы утратили умение пользоваться этими силами. Дар исцеления Моргана – это одна из таких способностей, обретенная вновь. Но некоторые из нас объединены между собой и постоянно общаются друг с другом. В постоянном составе совета те из известных Дерини, кто хранит древние законы и может быть судьей в вопросах магии, которые возникают время от времени. Магические поединки – такие, как предложенный Венцитом,– как раз относятся к полномочиям совета.

– То есть совет определяет законность поединка? – подозрительно спросил Морган.

Арилан повернулся и как-то странно посмотрел на него.

– Да. А почему вы спросили об этом?

– А как насчет тех, кто не является чистокровным Дерини, скажем, я или Дункан? – настаивал Морган – Распространяются ли на них полномочия совета?

Арилан слегка побледнел.

– Почему вы спросили об этом? – повторил он с напряжением в голосе.

Морган взглянул на Дункана, и тот кивнул:

– Расскажи ему, Аларик.

– Епископ Арилан, я думаю, что мы с Дунканом, быть может, встречались с кем-то из вашего совета Камбера. Да-да, сейчас я так думаю; это случалось с нами несколько раз. По крайней мере, во время последней такой встречи речь шла как раз о том, о чем вы только что говорили.

– Так что с вами случилось? – прошептал Арилан. Его застывшее лицо стало совсем белым на фоне пурпурной мантии.

– Ну, у нас было, как бы это лучше выразиться, видение, когда мы ехали в Дхассу. Мы остановились в обители Святого Неота, чтобы дать коням отдохнуть, и тут-то он и явился.

– Кто «он»?

Морган осторожно кивнул.

– Мы так и не знаем, кто он. Но мы, каждый по отдельности, видели его раньше при различных обстоятельствах, которые сейчас нет времени описывать. Он выглядел как... ну, скажем, он был поразительно похож на портреты и словесные описания Камбера Кулдского.

– Святого Камбера? – пробормотал Арилан, не в силах поверить своим ушам.

Дункан неловко пошевелился на скамеечке.

– Поймите нас правильно, ваше преосвященство. Мы не утверждаем, что это был сам святой Камбер. Он никогда этого не говорил. Наоборот, когда мы с Алариком видели его в последний раз, он сказал нам, что он не святой Камбер, а «всего лишь его смиренный слуга», и я ему поверил. А после того, что вы рассказали о совете Камбера, складывается впечатление, что он именно оттуда.

– Не может быть, – пробормотал Арилан, недоверчиво качая головой.– Что он вам говорил?

Морган поднял бровь.

– Ну, он намекнул нам, что у нас есть враги из Дерини, о которых мы не знаем. Он сказал, что «те, кому положено знать такие вещи», уверены, что, возможно, мы с Дунканом владеем такими силами, о которых даже сами не догадываемся, и что нас могут вызвать на поединок, чтобы проверить наши силы. Хотя, казалось, он не хочет, чтобы это произошло.

Арилан побледнел еще больше и, чтобы удержаться на ногах, ухватился за центральный шест палатки.

– Это невозможно,– прошептал он, не слушая больше,– но это действительно, должно быть, кто-то из совета.– Он, как в полусне, добрался до пустой скамеечки и тяжело опустился на нее. – Теперь я все вижу в другом свете. Аларик, признано возможным вызвать вас на поединок именно под тем предлогом, который назвал этот ваш незнакомец. Я член совета, и я присутствовал, когда это произошло, но не смог предотвратить этого решения. Кто же мог предположить, что все так обернется? Кому это могло понадобиться? Это же не имеет смысла.

Арилан посмотрел на каждого из присутствующих. Варин и Кардиель уставились на него немного испуганно, не в силах со своей человеческой точки зрения понять всю сложность положения. И даже Нигель пребывал в недоумении, только отчасти понимая, что кроется за словами Арилана. Морган и Дункан тем временем оценивали услышанное, сравнивая эти сведения с тем, что они запомнили из разговора с незнакомцем в облике Камбера. Только Келсон замкнулся в себе; внезапно поняв всю сложность положения, он, казалось, обрел спокойствие и трезвость и мог холодно оценить происходящее.

– Хорошо,– произнес Арилан, вздрогнув от предчувствия чего-то недоброго, но вернулся к теме разговора.– Аларик, Дункан, я никак не могу объяснить ваши видения, но я, по крайней мере, настаиваю на том, чтобы выяснить, действительно ли Венцит связывался с советом и убедил его выступить судьей в магическом поединке. Мне все известно об этих правилах, и как члена совета, имеющего прямое отношение к этому вопросу, меня бы поставили в известность. Но я пропустил несколько последних заседаний из-за военных действий, так что, возможно, все обстоит именно так. Морган, у вас с собой Великая Опека?

– Великая Опека?.. Я...– Морган колебался, и Арилан покачал головой.

– Не увиливайте. У нас нет времени. С собой или нет?

– С собой.

– Ну, так приготовьте ее. Дункан, мне нужно восемь белых свечей примерно одинакового размера. Найдите все, что сможете.

– Сейчас.

– Хорошо. Варин, Томас, помогите Нигелю свернуть ковер, мне нужен участок открытой земли. Келсон, я бы хотел попросить у вас ненадолго Огненный перстень. Вы не против?

– Конечно. Что вы собираетесь делать? – спросил Келсон, снимая кольцо и с удивлением наблюдая, как из-под скатываемого ковра показалась примятая трава.

Арилан надел Огненный перстень на безымянный палец и, отправив куда-то Моргана и Дункана, обратился к остальным:

– Я хочу построить с вашей помощью Переносящий Ход. К счастью, этот старый дар еще не вполне забыт. Нигель, нужно, чтобы вы втроем кое в чем помогли мне, – это займет всего несколько минут. Можете вы делать, что я скажу, без лишних вопросов?

Трое обменялись недоуменными взглядами, но кивнули. Арилан, ободряюще улыбнувшись им, ступил на траву и преклонил колени. Он ощупал траву, отбросил в сторону несколько камешков и деревяшек, потянулся за кинжалом, который принц Нигель молча держал наготове. Взяв кинжал, Арилан начал вырезать в дерне восьмиугольник площадью в шесть футов.

– Представляю себе, как странно все это выглядит для вас,– сказал он, чертя вторую грань и оборачиваясь к трем свидетелям.– Варин, объясняю вам, что такое Переносящий Ход,– это место, из которого Дерини перемещаются в другое, сколь угодно отдаленное, не тратя при этом времени. Это происходит мгновенно. К несчастью, мы не можем использовать эту удивительную способность без Переносящего Хода; а чтобы построить его, требуются очень большие затраты силы. Вот во что мы вас втянули. Я бы хотел погрузить вас в глубокий транс и воспользоваться вашими силами, чтобы привести Ход в действие. Надеюсь, вы не возражаете?

Он кончил чертить шестую грань восьмиугольника, глядя, как Варин переминается на месте, судя по всему в немалой степени смущенный тем, что примет участие в магическом действии.

– Боитесь, Варин? Я не упрекаю вас. Но делать действительно нечего. Это будет почти как тогда, когда Морган читал ваши мысли. Только сейчас вы ничего не запомните.

– Вы клянетесь?

Арилан кивнул, и Варин тревожно пожал плечами.

– Что ж, я сделаю, что могу.

Арилан продолжал чертить восьмиугольник. Он проводил последнюю черту, когда вернулся Морган с маленьким ящичком, обитым красной кожей. Остановившись на краю круга, он смотрел на Арилана, который, вставая, отряхнул руки о сутану и вернул кинжал Нигелю.

– Опеки? – спросил епископ.

Морган кивнул и открыл ящичек. Там было восемь кубиков, каждый – с ноготь мизинца величиной, четыре белых и четыре черных. Когда Морган высыпал их на ладонь, они тускло блеснули на свету. Арилан прикрыл их рукой и склонил голову, как бы прислушиваясь к чему-то, потом кивнул и попросил Моргана продолжать. Он вышел из восьмиугольника, Морган же опустился на колени и высыпал кубики на траву. Арилан посмотрел на него, потом, прочистив горло, спросил:

– Можете вы установить их всех, не делая последнего шага, и потом скрепить Опеку изнутри?

Морган посмотрел на него и кивнул.

– Хорошо. Когда придет Дункан со свечами, пусть поставит по свече в каждый угол восьмиугольника. Нигель, вы с Варином пока перейдите вот сюда и чувствуйте себя посвободней. Келсон, не могли бы вы попросить, чтобы принесли для них шкуры, на которые можно было бы лечь?

Когда два смертных заняли свои места, вернулся Дункан со свечами и, слегка подровняв их своим кинжалом, стал на колени вне восьмиугольника. Морган, убедившись, что свечи на местах, начал манипуляции с кубиками.

Кубики эти звались Опеками, а все вместе – Великой Опекой, которую нужно было оживить. Каждая часть заклинания была шагом к последнему оживляющему слову. Четыре белых кубика нужно было сложить в квадрат так, чтобы две стороны каждого кубика касались двух сторон другого; потом по углам этого квадрата нужно было положить черные кубики так, чтобы они не соприкасались с белыми.

Сложив эту фигуру из кубиков, Морган коснулся указательным пальцем правой руки белого кубика в левом верхнем углу, исподтишка взглянув на Арилана и прошептав:

– Nomen «Prime».

Никто не смотрел на Моргана; опустив глаза, он с радостью увидел, что кубик засветился изнутри тусклым молочным светом. Получилось.

– Seconde,– прошептал Морган, касаясь правого верхнего кубика.– Tierce, Quarte,– прошептал он, касаясь оставшихся двух кубиков.

Четыре белых кубика образовали большой светящийся квадрат, блеск которого холодно отражался в оставшихся четырех черных. Морган коснулся пальцем черного куба в левом верхнем углу и, глубоко вздохнув, прошептал:

– Quinte.

Затем он назвал имена еще трех черных кубиков: