Текст книги "Шафер (ЛП)"

Автор книги: Кэт Таммен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Переводчик: Светлана П

Редактор: Виктория П.

Вычитка: Дмитрий С.

ГЛАВА 1

Я подтащила свой чемодан к двери шкафа, прежде чем повернулась и бросила рюкзак в изножье кровати. Медленно двигаясь по кругу, осмотрела комнату вокруг себя. Если не считать того, что в помещении присутствовал лёгкий запах затхлости, я видела, что мой отец, по крайней мере, попытался навести порядок к моему приезду. На книжном шкафу и комоде не было следов пыли, а на прикроватном столике стояла слегка увядшая маргаритка, склонившая голову над краем маленькой банки с водой. Я вздохнула, мгновенно почувствовав себя комфортно в окружении своих старых вещей.

Знакомый звук тяжёлых ботинок на лестнице заставил меня с улыбкой обернуться всего за мгновение до того, как меня крепко прижали к твёрдой груди. Я обняла отца, отвечая на его объятия, даже когда со смехом подразнила его за то, что чуть не раздавил меня.

– Уф! Этот значок… производит… неизгладимое впечатление, – проворчала я.

– Извини, – усмехнулся отец, опуская руки и отступая назад.

Пригладив волосы, собранные в конский хвост, я посмотрела на него. Лёгкая седина на висках его тёмных волос – единственный признак того, что время шло, пока меня не было. В остальном папа казался неизменным. И все ещё пах так же, как дым, который он никогда не мог полностью смыть, и его любимые конфеты со вкусом рутбира. Я протянула свою ладонь в его сторону, и папа усмехнулся, доставая из переднего кармана рубашки маленькую конфету в целлофановой упаковке, чтобы дать мне.

Мой отец, известный почти всем просто как Салли, был пожарным и спасателем здесь, в маленьком городке Астория, где я выросла. Он работал долгие, тяжёлые часы. Для отца-одиночки воспитывать ребёнка было нелегко, но он сделал всё, что мог.

– Извини, что не смог встретить тебя в аэропорту, – сказал мне папа, качая головой. – В сарае старины Джонсона загорелось несколько газовых баллонов, и нам нужно было позаботиться об этом, прежде чем огонь перекинется на его гараж.

Я развернула конфету и сунула её в рот, засовывая за щеку, затем пожала плечами.

– Всё в порядке. Автобус был не так уж плох. Я скучала по здешним пейзажам.

– Большая перемена по сравнению с пальмами, к которым ты привыкла.

– Как совершенно другой мир, – согласилась я. – Спасибо за уборку. И за цветок.

– У меня не было возможности постирать постельное бельё на твоей кровати.

– Сама постираю, – сказала я ему. – Подожду, пока ты сначала примешь душ. Ты голоден? Могу сделать пару сэндвичей.

– По телевизору показывают бейсбольный матч, – предложил мой отец. – Хочешь посмотреть несколько подач со своим стариком?

После долгого дня путешествия спокойные вечерние посиделки звучали почти идеально, и я сказала ему об этом перед тем, как папа ушёл, чтобы переодеться. Я занялась делами, опустошая чемодан и приводя в порядок свои вещи, пока он был в ванной дальше по коридору. Когда услышала, как папа выключил воду, я наклонилась, чтобы снять одеяло и простыни со своего матраса. И остановилась, когда мой взгляд упал на простой белый дом за окном моей спальни. Стоя на коленях на своей кровати с улыбкой на лице, прикоснулась к потрёпанной нити, которая все ещё завязана узлом на гвозде, вбитом в подоконник. Когда-то эта нить была намного длиннее и соединяла две жестяные банки. Это была суперсекретная система обмена сообщениями, которая проходила между моим окном и тем, что выходило на моё, в соседнем белом доме. Нить давно порвалась, и мобильные телефоны в конце концов заменили банки. Но я сохранила этот маленький кусочек нити все ещё привязанным к гвоздю – чтобы напомнить мне о тех особых временах.

Энди.

Энди был моим самым лучшим другом с тех пор, как нам исполнилось пять лет. То лето было бы самым худшим в моей жизни, если бы его семья не переехала в соседний дом. Это было в тот год, когда мисс Клэри из церкви должна была поехать в Аризону, чтобы помочь ухаживать за своей больной сестрой. До тех пор она была единственной, кто присматривал за мной, когда папа был на работе. Он был убеждён, что найдёт другую няню и станет легче, когда я пошла бы в школу, однако, я не была так уверена.

Мои мама и папа были влюблены друг в друга в старших классах и вместе поступили в колледж. Они собирались подождать окончания учёбы, чтобы пожениться, но появилась я и всё изменила. Они были молодожёнами с ребёнком на руках, когда мой дедушка ушёл в отставку со своей должности пожарного и переехал с бабушкой во Флориду, как он всегда мечтал. Тем не менее мои родители были полны решимости добиться успеха самостоятельно.

Папа усердно работал, чтобы продолжить своё образование и стать пожарным, как когда-то дедушка, а мама бросила учёбу, чтобы заботиться обо мне. Она сделала перерыв в учёбе всего на два года, прежде чем была готова начать посещение вечерних занятий. Но ужасные приступы мигрени заставили её записаться на приём к врачу. Именно тогда мама узнала, что причиной её головных болей была прогрессирующая опухоль головного мозга. Она скончалась за две недели до моего третьего дня рождения. Несмотря на многократные предложения моих бабушки и дедушки вернуться домой, папа ничего не хотел об этом слышать. Даже в самом отчаянном положении папа не стал рассматривать возможность изменения, их с трудом разработанных планов.

И вот, в течение этих следующих двух лет я практически жила в доме мисс Клэри, пока мой отец работал, чтобы начать свою карьеру. Несмотря на то, что папа храбро настаивал на том, что мы справимся сами, когда мисс Клэри уехала по семейным обстоятельствам, его график был таким насыщенным, что без помощи наших соседей мы бы не справились.

Я помню, как сидела на своём крыльце, наблюдая, как грузчики выносят мебель из длинного грузовика, припаркованного на улице перед их домом. Я натянула юбку платья под носки и положила подбородок на руки, которыми обхватила колени. Я чувствовала себя несчастной, беспокоясь о том, кого мой отец найдёт вместо мисс Клэри, и нахмурилась, наблюдая за симпатичной белокурой парой, которые держась за руки поднимались по ступенькам своего нового дома. Они были похожи на Кена и Барби. Смеялись, обнимались и целовали друг друга. Хуже всего? Они выглядели счастливыми.

– Привет! Как тебя зовут?

Я моргнула и посмотрела вниз на голос, который звал с моего переднего двора. Там стоял маленький мальчик и смотрел на меня сквозь очки в темной оправе. У него были веснушки, большие передние зубы и голова, покрытая растрёпанными золотистыми кудрями.

– Что?

– Я спросил… как тебя зовут? – повторил он свои слова.

– Эмми Салливан.

– А я Энди Далтон. Я сейчас вон там живу, – мальчик указал через плечо на соседний дом. – Сколько тебе лет?

– Пять.

– И мне тоже, – он перепрыгивал через две мои ступеньки и устроил своё тощее тело, садясь рядом со мной. Я уставилась на дыру в его джинсах, которая натянулась на одном из его костлявых колен. – У тебя есть братья?

– Нет.

– А у меня есть. Самюэль. Вон он, вон там.

Я посмотрела в том направлении, куда указывал Эндт, и мельком увидела высокого темноволосого мальчика как раз перед тем, как тот исчез за их входной дверью.

– На этой улице живут ещё какие-нибудь дети?

– Нет.

– Тебе нравятся приключения?

– Наверное, – я пожала плечами и разгладила мягкую ткань платья на ногах.

– Ладно. Хорошо… хочешь быть моим другом?

– Хочу.

Энди встал, когда его позвала мама. С усмешкой мальчик быстро спрыгнул с крыльца в стиле Человека-паука и приземлился на траву внизу. Я подалась вперёд, улыбаясь, безумно впечатлённая его трюком. В тот волшебный детский возраст всё было так просто. Когда простое предложение быть друзьями в сочетании с классным трюком супергероя было всем, что необходимо для этого.

Я широко улыбнулась при этом воспоминании и вскочила с кровати, сосредоточившись на задаче, которую начала. Отнесла своё постельное бельё вниз и положила в стиральную машинку с большой порцией моющего средства. Я не возражала против этой рутинной работы. Мне пришлось научиться выполнять домашние обязанности в раннем возрасте. Мой отец, да благословит его Господь, поначалу понятия не имел о том, как вести домашнее хозяйство и самостоятельно воспитывать дочь, несмотря на заверения, которые давал своим родителям. Я никогда не испытывала недостатка ни в любви, ни в его полной чрезмерной защите, но он стал во многом полагаться на мисс Клэри, которая заботилась обо всём в течение первых двух лет после смерти моей матери. Когда я стала старше, нам с ним пришлось научиться работать в команде. Далтоны по соседству были большой частью этого.

Джой и Ларри переехали в Асторию с целью вырастить своих мальчиков в маленьком городке, одновременно перестраивая ресторан на берегу реки в то, что должно было стать закусочной.

– Чувствуешь запах? Папа жарит рыбу. Ты любишь рыбу? – спросил Энди.

– Конечно, – я нахмурила лицо, сосредоточившись на том, чтобы вытащить косточку в игре «Операция», которую Энди вынес на своё крыльцо.

Его мать опустилась на колени перед клумбой, сажая новые растения в свежую почву.

– Мой папа готовит самую лучшую рыбу на свете. Он собирается готовить рыбу в закусочной, когда закончит её рекастрировать.

– Реконструировать, – поправила его мать, слушая наш разговор во время посадки растений.

– Мой папа готовит лучше, чем мама, – заявил Энди, заработав смешок от своей матери. – Держу пари, он готовит даже лучше, чем твоя мама. Он готовит лучше, чем кто-либо другой.

– Моя мама ничего не готовит, – я покачала головой и победоносно подняла маленькую пластиковую игрушку, которую извлекла из игры пинцетом. – Она на небесах.

– Ой. Что ж, всё в порядке. Ты можешь поесть здесь с нами, если хочешь. Мам, можно Эмми поужинает с нами?

Мы оба посмотрели на мать Энди, ожидая её ответа. Она стояла, держа в руке свой маленький садовый совок, и смотрела на меня с очень странным, нежным выражением лица. Её рот был слегка приоткрыт в форме буквы «о», но женщина не издала ни звука.

– Мам? – снова спросил Энди. – Ты меня слышала? Я спросил, может ли Эмми поужинать с нами.

– Конечно, – наконец ответила она, качая головой. – Конечно, может. Тебе здесь рады в любое время, Эмми. Когда захочешь.

В тот вечер Джой пригласила нас с отцом на ужин. Она долго разговаривала с моим отцом и предложила присматривать за мной, пока папа на работе. После этого? Мы с Энди стали практически неразлучны. Джой, которая всегда хотела маленькую девочку, сразу же втянула меня в свою семью. Мы с Энди проводили дни вместе, играя, планируя грандиозные приключения и гоняясь за его старшим братом Самюэлем повсюду.

Ах. Самюэль Далтон.

В то время как у Энди были светлые волосы и голубые глаза, как у его родителей, Самюэль был другим. Его волосы были темнее, как шоколад, посыпанный небольшим количеством корицы, на концах, густые и прямые, и всегда торчали так, что его мать пыталась укротить их облизанными кончиками пальцев. Длинные тёмные ресницы прикрывали его золотисто-карие глаза, которые никогда не переставали озаряться улыбкой за секунду или две до того, как его рот уловил эту мысль. Он был почти на пять лет старше нас с Энди и очень высок для своего возраста. А ещё он был добрым, милым и умным… и самым красивым мальчиком, которого я когда-либо видела. Однажды я спросила Джой, почему Энди так похож на неё, а Самюэль – нет. Тогда она сказала мне, что Самюэля усыновили. Когда я спросила её, что это значит, Джой сказала: «Это значит, что даже если у него нет моих волос или моих глаз… у него, безусловно, есть моё сердце». Думаю, тогда я решила, что он так же может завладеть и моим сердцем. Самюэль Далтон был моим самым первым увлечением.

Я потрясла головой, чтобы прогнать это воспоминание. Моя улыбка потускнела, но не исчезла. Радостно напевала себе под нос, делая пару сэндвичей и открывая пакет чипсов. К тому времени, как мой отец спустился вниз, я уже расставила наши тарелки на подносах в гостиной и достала пару бутылок пива из холодильника.

– За возвращение домой, – сказал папа, открывая крышку своей банки и поднимая её в тосте.

Я кивнула ему и сделала глоток своего.

Мы немного поболтали, наблюдая за игрой по телевизору. Папа рассказал мне о местных городских событиях, а я рассказала ему о занятиях, которые планировала посещать осенью. Хотя мой отец не был особенно разговорчив, я не чувствовала себя неловко. Мы так регулярно поддерживали связь, что нам было о чём говорить. К тому времени, когда «Моряки» начали восьмой иннинг, я зевнула и извинилась.

– Не волнуйся об этом, малышка, – усмехнулся папа. Он откинулся на спинку кресла с пультом от телевизора в руке. – Иди наверх, в постель. Это был долгий день. Я досмотрю игру.

– Спокойной ночи, папочка, – сказала я, целуя его в щёку, прежде чем уйти, захватив своё бельё наверх.

Я заправила постель, приняла душ, надела пижаму и заснула почти сразу, как только устроилась на свежевыстиранных простынях.

Некоторое время спустя я открыла глаза, поначалу не понимая, где нахожусь. Но потребовалось всего мгновение, чтобы вспомнить, что я снова в своей старой спальне в Астории. Очевидно, была ещё середина ночи, и что-то выдернуло меня из очень хорошего сна. Посмотрела затуманенным взглядом на горящие красным цифры на будильнике у моей кровати. Два часа ночи. Поморщившись, закрыла глаза, чтобы снова заснуть.

Затем я снова услышала шум и узнала в нем звук, который вырвал меня из сна – тихий стук в моё окно. На этот раз с сонной улыбкой на лице, я опустилась на колени в изножье кровати, чтобы отпереть замок. Окно со стоном поднялось вверх. Его давно не использовали.

Тёмная фигура стояла внизу на траве, заведя руку за голову. Он, очевидно, был готов запустить что-то ещё в моё окно, но моё появление остановило его.

– Тебе лучше вести себя тихо или разбудишь моего папу, – громко прошептала я. – Ты же знаешь, что у него есть пистолет, и он лучший стрелок в округе Клэтсоп!

– Тогда тащи свою задницу сюда, пока мне не пришлось карабкаться туда.

Я оставила окно открытым и со смехом вскочила с кровати, чтобы сбежать вниз по лестнице так тихо, как только могла. Распахнув входную дверь, я поспешила через крыльцо, спустилась по ступенькам и обогнула дом сбоку, где запрыгнула Энди на спину и обхватила его сзади руками и ногами.

– Почему ты не спустилась по решётке? – засмеялся Энди, обхватив мои колени по бокам.

– Я все ещё наполовину сплю! И, наверное, упала бы, если бы попыталась, – я хихикнула и громко поцеловала парня в щеку. – Не хотелось бы ходить в гипсе в летние каникулы!

Энди ослабил хватку на моих ногах, и я соскользнула вниз по его спине, пока мои босые ноги не оказались внизу на прохладной траве. Парень почти сразу же повернулся и обнял меня. Для этого ему пришлось немного наклониться. Энди высокий. Он был таким с тех пор, как резко вырос в девятом классе. И теперь возвышался над моими жалкими метром и шестьюдесятью сантиментами. Когда Энди выпрямился, ему пришлось поправить модные очки, вернуть их на прежнее место.

– Дай мне посмотреть на тебя.

Он убрал спутанные во сне волосы с моего лица, в то время как я глупо улыбалась ему.

– Не-а, – сморщил нос Энди. – Такая же уродливая как всегда!

– Эй! – я легонько ткнула его в живот, и он отскочил. – Ты не идёшь ни в какое сравнение с сексуальным незнакомцем, который мне только что снился. С которым, хочу сказать, я собиралась сделать очень-очень неприличные вещи, прежде чем ты, так грубо разбудил меня.

– Все ещё острячка. Приятно знать, что некоторые вещи никогда не меняются.

– Говоришь так, будто мы не виделись много лет, – проворчала я.

– Это всегда слишком долго.

Энди обнял меня за плечи, и мы повернули в сторону заднего двора. Я полностью была согласна с его мнением. С тех пор как уехали в колледж, мы с Энди взяли за правило проводить время вместе, когда только могли. Мы общались с помощью электронной почты, текстовых сообщений и частых телефонных звонков. Мы с ним прошли долгий путь с тех пор, как разговаривали через жестяные банки, соединённые нитью, но это было необходимо. Благодаря этим усилиям наши отношения не страдали. Мы остались лучшими друзьями, как и всегда.

– Как Лили?

Очаровательная подружка Энди присоединилась к нам во время прошлых весенних каникул, когда мы договорились встретиться в Сент-Луисе. Хотя это было не совсем место мечты, это был город, который мы выбрали для того, чтобы быть где-то на полпути между нами. Мы сделали все возможное, записавшись вместе на занятия по прыжкам с парашютом, и завершили неделю посещением баров Мадди-ривер и местных достопримечательностей. Лили была весёлой и обладала авантюрным духом. Мы с ней сразу же поладили.

– Отлично.

Яркая улыбка Энди осветила темноту, и он опустил руку, чтобы схватить меня за руку, когда мы направились к старому домику на дереве на заднем дворе. Качели под ним висели в ветхом состоянии. Трудно было поверить, что старое сооружение в ветвях все ещё стояло.

– Большинство наших величайших приключений началось в этом старом домике на дереве, – прокомментировал он. – Я улыбнулась, глядя на него в молчаливом согласии. Энди оперся всем телом на качели и осторожно проверил прочность верёвок, продолжая говорить. – Вот почему я хотел, чтобы ты вернулась домой. Чтобы провести со мной здесь время.

– Дом на дереве – это причина? – сбитая с толку, я наклонила голову, чтобы посмотреть на своего лучшего друга.

Энди опустил голову, чтобы посмотреть на землю. Лунный свет играл на его золотисто-светлых волосах, и кончики их отливали серебром. Парень поджал губы и немного повернулся на качелях, прочищая горло, как будто нервничал.

– Итак… расскажи мне о своём горячем сне.

– Ты тянешь время, – я нахмурилась, глядя на своего друга. – Что происходит?

Энди глубоко вздохнул и посмотрел на меня, нервно поправляя очки, прежде чем улыбнуться.

– Я попросил Лили выйти за меня замуж, Эм.

Выражение его лица было счастливым. И всё же парень казался почти нерешительным. Как будто он беспокоился о моём одобрении.

– Ох… Энди…

Слезы тут же беспрепятственно потекли по моим щекам. Энди вытащил из кармана сложенный носовой платок и протянул его мне. Предоставьте ему возможность предложить что-нибудь такое старомодное и милое, как носовой платок. Он молча дал мне минуту, чтобы прийти в себя.

– Ну? Что ты об этом думаешь? – выдохнул он.

Я улыбнулась и вернула ему носовой платок.

– Думаю, что это замечательно, – честно ответила я. – Я так… так… счастлива за тебя!

Энди протянул руки, и я села ему на колени. Обхватила его руками за шею и крепко обняла, пока он ногами толкал качели взад-вперёд.

Энди познакомился с Лили на одном из своих музыкальных курсов. Он хотел быть учителем музыки. Лили всегда мечтала открыть школу искусств. Они почти мгновенно влюбились друг в друга, и, насколько я могла судить, их брак был бы заключён на небесах.

– Я действительно рад, что ты так думаешь. Мне нужно, чтобы ты была на моей стороне в этом деле. Мои родители слегка слетели с катушек.

– Они не одобряют? – Я не могла представить, чтобы Джой или Ларри не поддержали решение Энди.

– Они просто думают, что мы слишком молоды. Но черт… это не значит, что мы собираемся пожениться прямо сейчас. Лил хочет помолвки по крайней мере на год, – Энди уставился мимо меня на тёмную линию деревьев перед собой. – Мы поженимся после того, как закончим учёбу. В конце следующего лета.

– Ты не мог рассказать мне об этом по телефону?

– И дальше скучать по твоему водопроводу? Ни за что, – усмехнулся Энди. – Честно? Это случилось всего пару недель назад. Боже, Эм. Я так чертовски сильно её люблю.

– Знаю! – я шмыгнула носом и улыбнулась ему. – Лили идеально подходит для тебя. Она действительно классная. Но…

– Но?

– Все довольно быстро, – сказала я, пожимая плечами.

– Если это твоё, ты сразу знаешь.

– Ты боишься?

– Чертовски, – честно ответил Энди. – Это одна из причин, по которой мне нужно было, чтобы ты была здесь со мной. Ты всегда была моей лучшей поддержкой.

– Я давно сняла свои помпоны чирлидерши, – сказала я ему, закатывая глаза. – Но я всегда прикрою твою спину. И ты это знаешь.

– Всегда. – Улыбка Энди сменила его серьёзное выражение лица, и он похлопал меня по бедру, чтобы я встала.

Парень поднялся вслед за мной, и мы оба направились к лестнице в дом на дереве. Старые доски лестницы, подвешены на ржавых гвоздях, вбитых в дерево. Энди отломил рукой кусок гниющего дерева и нахмурился.

– Приду сюда завтра утром и посмотрю, что можно сделать, чтобы исправить это. Держу пари, мы все ещё могли бы сидеть там, если бы у нас был способ забраться наверх.

– Я помогу, – улыбнулась я. – Но ты так и не сказал мне, какое отношение дом на дереве имеет ко всему этому.

– Я подумал, что это будет идеальное место для начала моего следующего великого приключения.

– Это будет величайшее приключение из всех! – я ухмыльнулась.

– Поддерживаю!

– Мы живём ради приключений, – процитировала я по памяти. Это было кредо, которое мы нарисовали ярко-жёлтыми буквами на внутренней стороне двери домика на дереве.

– Я надеялся, что ты это скажешь.

ГЛАВА 2

Первым делом утром мы с Энди отправились в закусочную Далтонов позавтракать. Отец Энди, Ларри, сидел в угловой кабинке и беседовал с парой туристов. Он быстро извинился, когда мы вошли, и подошёл к нам.

– Эмми! – Ларри тепло обнял меня, и я улыбнулась в его мягкую рубашку на пуговицах. – Давно не виделись, дорогая. Как у тебя дела?

– Отлично, – улыбнулась я, высвобождаясь из его тёплых объятий. – И через несколько недель тебя снова будет тошнить от меня.

– Никогда, – засмеялся он, качая головой. – Будет здорово, если все соберутся дома.

– Джексон ещё не пришёл? – спросил Энди, обрывая отца.

– Нет. Его смена начинается через пол часа. Я следил за грилем. На кухне есть немного сосисок и яиц, давайте я вам принесу.

– Мы сами, Ларри, – ответила я, хватая Энди за руку. – Возвращайся к своему собственному завтраку. Мы справимся.

Мы с Энди зашли за стойку, а Ларри вернулся на своё место в угловой кабинке. Закусочная была мне так же знакома, как мой собственный дом. Большую часть своей жизни я ела под этой крышей. И зарабатывала дополнительные деньги после школы и по выходным в подростковом возрасте, работая за кассовым аппаратом и обслуживая столики.

– Вот. Давай тебя покормим, – пробормотала я, накладывая горку солнечно-жёлтых яиц на тарелку Энди.

Парень занялся тем, что складывал на мою тарелку сосиски.

– И тебя. У нас будет напряжённый день.

Кивнув, я взяла меньшую порцию яичницы и схватила из буфета печенье, когда проходила мимо. Я последовала за Энди, чтобы позавтракать, сидя на двух блестящих красных табуретках перед стойкой.

– Итак. Какой у нас план? – спросила я, поворачивая своё сиденье из стороны в сторону.

– Я подумал, что мы могли бы начать с пробежки по пляжу.

Кивнув, откусила от своей еды. Мы начали бегать в старших классах, и с тех пор я старалась сделать это частью своей рутины. Переезд во Флориду заставил меня лучше осознать важность поддержания хорошей физической формы. Топы и шорты не давали поблажек, как громоздкая одежда, под которой я пряталась, когда жила дома. Приложив усилия, я была тверда в нужных местах и мягка там, где должна была быть. Не мускулистая, а скорее подтянутая. И усердно работала над этой формой.

– Звучит здорово, – улыбнулась я. – А потом что?

– Потом на обратном пути заскочим в магазин и купим кое-что, чтобы отремонтировать наш домик на дереве.

– Ты серьёзно говорил об этом? – спросила я, приподняв брови.

– Абсолютно, – кивнул Энди. – Я ожидаю, по крайней мере одну ночёвку там, наверху, до того, как закончатся наши каникулы. Обещай мне.

– Хорошо – засмеялась я. – Обещаю.

Шлёпая ногами по плотно утрамбованному песку, я глубоко вдохнула солёный воздух и улыбнулась. Пляжи Флориды были прекрасны, но ничто не могло сравниться со спокойным достоинством Северо-Западного побережья. Мир вокруг нас был погружен в серость. Не унылость или удручающая полутень, скорее чистота, спокойствие и свежесть. Я слышала тихое жужжание музыки, доносившееся из наушников Энди, бежавшего рядом со мной. Мне стало интересно, что он может слушать. Парень всегда подсаживал меня на самую крутую новую музыку. Я улыбнулась воспоминаниям. Музыка всегда была увлечением Энди. В то время как его старший брат занимался спортом и посещал всевозможные клубы после школы, Энди предпочитал оставаться дома со своей музыкой. У него был талант, которого я никогда не встречала ни у одного другого человека. Казалось, парень мог играть почти на каждом инструменте, который брал в руки. В наши подростковые годы он провёл много времени, сочиняя, записывая и играя музыку. Энди никогда не мечтал стать рок-звездой или каким-нибудь блестящим автором песен. Он делал это, потому что ему это нравилось. И я была его самым большим поклонником.

Это не означает, что у Энди было мало друзей. Его от природы весёлый нрав и широкая улыбка сделали его довольно популярным в школе. Вместо того чтобы застрять в какой-либо статусной группе или компании, Энди дружил со всеми.

Но никто не знал его так, как я.

Слабые звуки его музыки плыли в воздухе между нами, и я улыбнулась, в то время как мои мысли ускользнули в другой день на этом самом пляже.

– Давай, Энди! Просто сыграй что-нибудь, что я знаю, – заскулила я, откидываясь на одеяло.

– Например, что? То дерьмо, которое ты слушаешь по MTV? Ни за что.

– Эй. Следи за своим языком, или я скажу маме, что ты ругаешься! – Самюэль встал с того места, где сидел на песке рядом с нами, и угрюмо отряхнул штаны сзади.

Я смотрела, как он спускается к воде. Энди продолжал пытаться подобрать аккорды песни «Битлз».

Самюэль получил водительские права в том году и был раздражён, потому что родители заставили его отвезти нас двоих на пляж. Энди любил бренчать на гитаре на песке, в то время как я любила делать все, что угодно, если это означало, что я могла проводить время с Самюэлем.

Но в тот день старший брат Энди вёл себя не очень весело.

– Отлично. Пока ты разберёшься с тем, чтобы ты там ни делал, – я пошевелила пальцами в направлении его гитары, – я пойду прогуляюсь.

– Хочешь компанию?

– Нет. Играй. Я скоро вернусь.

Я поплелась к линии деревьев, а Энди тихо бренчал у меня за спиной. Преодолев небольшое расстояние через окружающий лес, можно было попасть на другой каменистый пляж. Пройдя по знакомой тропинке, я наткнулась на большую скалу, куда забралась, чтобы посидеть, спокойно наблюдая за бурыми пеликанами, ловящими рыбу в воде подо мной. Это было почти гипнотически – наблюдать, как большие птицы подпрыгивают и ныряют во вздымающиеся волны. Я расслаблялась там, на камне, пока крошечный краб не пробежал возле моей лодыжки, напугав меня. Как только я почувствовала, что начинаю скользить вниз, тут же ощутила сильные руки, которые обхватили меня за талию и удержали от падения головой вперёд в солёную воду.

– Полегче, Эмилия. – Я услышала голос Самюэля и почувствовала его дыхание у себя на затылке. Парень обхватил меня и потянул в более безопасное положение, пока я практически не оказалась у него на коленях. – Салли убьёт меня, если ты снова поранишься.

– Не смейся надо мной, – пробормотала я.

Я была очень чувствительна к своему досадному отсутствию грации. Самюэль, к сожалению, был свидетелем слишком многих моих падений и несчастных случаев.

Самюэль опустил руки и откинулся назад.

– Я не смеюсь. Ты же не виновата в своей неуклюжести. У тебя такие длинные, худые ноги, что ты просто как бы… спотыкаешься, как детёныш жирафа или что-то в этом роде.

– Как скажешь, – отмахнулась я, закатив глаза.

Если честно я даже не заметила, что парень последовал за мной с пляжа, но была рада этому.

– Пошли, – он кивнул головой назад в сторону леса. – Давай вернёмся к Энди. Уже поздно.

Я тихо последовала за Самюэлем, когда он повёл меня через лес. Парень, вероятно, догадался, что я злюсь за то, что он назвал меня жирафом, и решил молчать до конца нашей прогулки.

Энди сидел на одеяле, бренча на гитаре и напевая себе под нос, как и тогда, когда я уходила. Я подвинулась, чтобы сесть с одной стороны от него, а Самюэль сел с другой.

– Есть время ещё на одну? – спросил Энди у Самюэля.

Его старший брат кивнул и уставился на море перед нами.

– Ничего старого, – заскулила я.

– Ты не разбираешься в хорошей музыке, – упрекнул Энди.

– Мне нравятся «Битлз», – подбодрил Самюэль своего брата. – Можешь сыграть «В моей жизни»?

Энди кивнул и потратил пару минут на выяснение аккордов и нот песни, предложенной Самюэлем. Я легла на спину и уставилась в тяжёлое серое небо, заложив руки за голову. Когда Энди начал играть песню, я улыбнулась, узнав её. Их мама часто слушала её на старом проигрывателе в гостиной.

А затем раздался звук, который я не узнала, тёплый тенор начал подпевать тихому бренчанию. Самюэль пел, в то время как его брат играл на гитаре.

Я лежала тихо, не желая прерывать столь прекрасный момент. Два мальчика, которых я любила больше всего на свете, творили вокруг нас волшебство. Я была уверена, что всегда буду помнить звук голоса Самюэля в океанском ветре, поющего о воспоминаниях о друзьях и возлюбленных и об особых местах, таких как наш участок пляжа. И в небе над головой я увидела тот же цвет, что и в краях бурно-голубых глаз Энди.

Когда песня закончилась, я посмотрела на Энди, и мы улыбнулись друг другу.

– Кто знал, что ты умеешь петь? – подразнил он брата.

– Ты самый музыкальный в семье, – Самюэль пожал плечами и посмотрел вниз, втыкая палку в песок между согнутыми коленями, выглядя смущённым.

– Я мог бы научить тебя играть, – предложил Энди, толкая край своей гитары к Самюэлю.

– В другой раз, – сказал Самюэль. – Уже поздно, и я устал нянчиться с детьми. Давайте отвезём вас двоих домой, чтобы я мог пойти потусоваться со своими друзьями.

Я похлопала Энди по руке, привлекая его внимание, когда пришло время повернуть обратно. Мы приближались к скоплению скал, которые использовали в качестве ориентира. Парень улыбнулся мне, и мы побежали обратно по пляжу к стоянке, где он оставил свою машину.

– Вот, – сказал Энди, бросая мне чистую футболку из сумки на заднем сиденье. – Иначе в машине будет мерзко вонять потом.

– В чём разница? – спросила я, натягивая его большую футболку через голову, чтобы прикрыть топ. – Твоя машина уже пахнет задницей и «Читос».

– Свежей хвоей, задницей и «Читос», – проворчал Энди, щёлкая тыльной стороной среднего пальца по освежителю воздуха в виде ёлочки из зелёного фетра, висящей на зеркале заднего вида.

Мы оба смеялись, пока она вращалась на своей ярко-зелёной верёвочке.