Текст книги "Добро пожаловать в Винтервилл (ЛП)"

Автор книги: Кэрри Элкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Она действительно была прекрасна, – пробормотала Эверли.

– Ты выглядишь совсем как она, – Холли не лгала. Все согласились бы с тем, что Эверли очень похожа на их бабушку в том же возрасте. Со своими белокурыми волнами и высокими скулами она была настоящей красавицей.

– Боже мой, это мы? – спросила Эверли, доставая цветную фотографию. Шесть кузенов были одеты в костюмы маленьких эльфов. Холли рассмеялась, потому что у Норта было самое грозное выражение лица. На фотографии ему должно быть одиннадцать или двенадцать лет, и он был явно недоволен тем, что одет так же, как его младшие кузины и братья.

– Что это? – Холли дотронулась до деревянной рамки. Она вытащила ее и нахмурилась, потому что на ней была изображена Кэнди в белом платье и с красивым букетом роз, улыбающаяся мужчине.

Только когда Холли посмотрела на дату, она поняла свою ошибку. Это была не их бабушка, а Эверли. Холли поспешно попыталась положить ее обратно в коробку, но Эверли схватила ее, и с ее губ сорвался легкий вздох.

– Не знала, что она хранит это, – сказала она, ее голос был чуть больше, чем шепот. – Думала, что сожгла их все.

– Может быть, она подумала, что когда-нибудь ты захочешь посмотреть на это, – Холли сочувственно улыбнулась своей кузине.

Брак Эверли с Диланом Шоу распался почти сразу же, как начался. Все говорили, что они слишком молоды. Поэтому они сбежали в Лас-Вегас, как только ей исполнился двадцать один год, никому ничего не сказав, пока она не вернулась в город с тонким золотым кольцом на пальце.

Глаза Эверли блестели, когда она провела пальцами по фотографии.

– Я так сильно любила его тогда.

У Холли сжалось горло.

– Я знаю, что любила. И он любил тебя. Посмотри, как он тебе улыбается.

Дилан был одет в темно-серый костюм и бледно-голубой галстук, его темные волосы падали на глаза. А от того, как он смотрел на Эверли, у Холли свело живот.

– Похоже, брак и я не сочетаются, да? – Эверли попыталась улыбнуться, положив фотографию обратно в коробку.

– Вступай в клуб, – мягкий взгляд Холли встретился со взглядом Эверли. – По крайней мере, ты прошла через церемонию.

– По крайней мере, тебе не пришлось аннулировать брак, – возразила Эверли, сделав глубокий вдох. – Или сталкиваться с отцом твоего бывшего всякий раз, когда ты в городе, – она сморщила нос, но они обе знали, что она любит Чарли, как родного отца.

– Когда ты в последний раз видела Дилана?

– Не знаю, – Эверли нахмурилась. – Несколько лет назад. Он не часто возвращается, слава Богу.

– Чарли говорил, что он все еще работает в программе «Врачи без границ».

Улыбка мелькнула на губах Эверли.

– Он всегда пытался спасти мир, – Эверли попыталась положить коробку обратно в ящик, но та не поддавалась. Вздохнув, она взяла несколько бумаг из соседней коробки, чтобы освободить место. – В любом случае, Дилан – это старая история. Меня больше интересует сегодняшний день. И почему ты спрятала Джоша Гербера в ванной твоего домика прошлой ночью.

Холли подняла голову.

– Ты знала, что он был там?

Эверли самодовольно улыбнулась.

– Теперь знаю, – она отложила бумаги в сторону и стала листать их. – У меня даже есть имя для вас двоих, если тебе интересно.

– Нет.

– Джолли. Видишь, что я сделала? – сказала ей Эверли. – Джош и Холли. Это идеально.

– Чтобы иметь парное имя, мы должны быть парой, – заметила Холли.

– Да, это так. Так что вы двое делали в домике?

– Он слышал мою конфронтацию с мамой, – Холли быстро ввела Эверли в курс дела, рассказав ей об их разговоре в фойе театра. – Я была расстроена, и он последовал за мной. А потом мы оказались на моей старой кровати.

Эверли потрясенно смотрела на нее.

– Не может быть.

– Может, – сказала Холли, скорчив гримасу.

– Вы…?

– Нет.

– Но ты хотела, – это был не вопрос. Эверли уже ухмылялась. – О, это прекрасно. Один из нас может получить свое долго и счастливо. Джолли навсегда.

– Ты ведь понимаешь, что тебе двадцать девять лет?

– Да. Но когда я здесь, в Винтервилле, то обычно возвращаюсь в подростковый возраст. Прости, – Эверли сморщила нос. – Но, если серьезно, он тебе нравится?

Холли тяжело сглотнула.

– Думаю, да, – по крайней мере, ее тело так думает. – Но мы не можем находиться в одной комнате без желания ударить друг друга или сорвать друг с друга одежду.

Эверли вздохнула.

– О, это прекрасно.

– Разве? – Холли не была так уверена. – Мы находимся на двух разных сторонах. И я знаю, мы думали, что для меня будет хорошей идеей сблизиться с ним, но… – она покачала головой. – Может быть, сегодня вечером это не очень хорошая идея.

– Сегодня вечером? – брови Эверли поднялись. – Что будет сегодня вечером?

– Он пригласил меня на ужин. Сказал, что нам нужно поговорить.

– О, когда парень так говорит, он имеет в виду, что ему нужно потрясти твой мир. Разговор – это просто предлог. Хотя…

– Что?

– Нам нужно удержать его на нашей стороне. Мне нужно его сотрудничество, чтобы использовать театр для представления в канун Рождества. Если вы двое – друзья с привилегиями, он не будет мешать.

– Друзья с привилегиями?

Эверли вздернула брови.

– Я не буду спать с Джошем Гербером только для того, чтобы он согласился на твое шоу.

– Конечно, нет, – улыбнулась Эверли. – Ты будешь спать с ним, потому что он великолепно сексуальный мужчина, который поджигает твои женские части тела. Театр – это просто дополнительный бонус, – она посмотрела вниз на бумаги в своей руке. – Эй, это оригинальные документы на город?

Холли наклонилась к ней. Бумаги были старые и пожелтевшие. Они были написаны от руки чернилами, текст занимал не менее десяти страниц.

– Они должны были перейти вместе с другими документами при продаже.

– Может быть, наши родители не знали, что они здесь, – Эверли снова посмотрела на бумаги. – Ты понимаешь хоть слово из этого?

– Кое-что. Это правила о том, кто может жить в городе и как пользоваться землей. Но я не юрист, я не очень понимаю их. Думаю, я могла бы послать их своей подруге-юристу, чтобы она их изучила.

– Сделай это, – Эверли передала Холли кипу бумаг и поставила на место коробку, которую они убрали, каким-то образом все-таки умудрившись запихнуть ее в ящик. – Но сначала, нам нужно найти мне костюм, и побыстрее, потому что с такими волосами ты не сможешь пойти на ужин.

– С такими волосами? – Холли потрогала затылок и поморщилась от того, что волосы стали пушиться. – О.

– Тебе нужно пойти помыть их, – сказала ей Эверли. – Потом ты мне за это спасибо скажешь.

Глава 13

Джош снова был одет в повседневную одежду. Джинсы и черная кофта, расстегнутая на шее, так что она могла видеть дразнящий намек на его грудь, и немного волос, от которых у нее пересохло во рту.

– Входи, – он улыбнулся ей. – Позволь мне взять твое пальто.

Холли развязала шарф и расстегнула молнию на пальто, передавая его ему. Он окинул ее взглядом, оценивая серое шерстяное платье, облегающее ее изгибы, и прозрачные чулки, которые не защищали от холода.

– Ты на машине? – спросил он.

– Да, – она подняла бровь. – Подумала, что, если пойдет снег, мне будет безопаснее ехать, чем идти домой пешком.

– Ты можешь остаться здесь, – это прозвучало как случайный комментарий, но все равно заставило ее тело отреагировать.

– Думаю, я рискну с дорогой.

Он провел ее на кухню, и она села за барную стойку.

Черт, как здесь вкусно пахнет.

– Что ты готовишь? – спросила она, когда он открыл холодильник и налил им обоим по стакану воды.

– Говядина, тушенная в вине, – он передал ей стакан и сделал длинный глоток из своего. – С зеленью и жареным картофелем.

Холли моргнула.

– С нуля?

– Да.

– Так ты умеешь готовить?

– Похоже, ты удивлена этим, – пробормотал он, подперев подбородок рукой и улыбаясь ей.

– Наверное, я думала, что ты будешь слишком занят захватом мира, чтобы научиться основам жизни. Большинство парней, которых я знаю, предпочитают еду на вынос.

– Мне тридцать два года. Это была бы грустная жизнь, если бы я питался только едой на вынос, – он моргнул, его густые ресницы опали вниз и снова взметнулись вверх.

Неужели он должен быть таким чертовски красивым?

– В любом случае, я люблю готовить, когда у меня есть возможность.

Она наклонила голову набок.

– И часто ты готовишь для женщин?

Джош посмотрел вниз, улыбаясь.

– Нет.

– Значит, ты не приглашаешь их в гости и не соблазняешь запахом тушенной говядины? – Холли подняла бровь. – Жаль, потому что это бы точно сработало.

– Я не приглашаю женщин в свой дом, как правило, – его глаза переместились на нее.

– Почему?

– Потому что это дает им неправильное представление, – сказал он осторожно.

Она наклонилась вперед, ее взгляд все еще был захвачен его взглядом.

– Что за неправильное представление?

– Что я буду хорошим парнем, – в его голосе прозвучала легкость. – Ненавижу разочаровывать людей.

– Ты пригласил меня к себе домой, – заметила она, оглядывая современную белую кухню.

– Технически, это не мой дом, – он сделал еще один глоток воды.

Холли переместилась на своем стуле, принимая его спокойную мужественность. В нем была легкость, которая располагала людей.

Ей было интересно, сколько женщин составили о нем неверное представление, несмотря на все его усилия.

– Ты очень любишь прятаться за формальностями, – заметила она, ее голос был непринужденным.

– Правда? – он снова медленно моргнул, полуулыбка мелькнула на его губах.

– Театр формально твой, но ты все равно позволил нам провести там встречу. Этот дом формально твой, пока ты его арендуешь, но пригласить меня сюда – это не то же самое, что пригласить меня в свой дом.

– Я этого не говорил, – он поставил свой стакан, проведя пальцем по ободку.

– Так ты не прячешься?

– О, я думаю, мы оба прячемся, Холли. Мы просто выбираем разные вещи, за которыми прячемся.

– Думаешь, я прячусь? – она наклонила голову в сторону.

– Думаю, ты боишься быть слишком открытой, – он улыбнулся еще шире, как будто для того, чтобы его слова не звучали грубо.

– Может быть, я научилась на прошлых ошибках.

Запищал таймер духовки. Джош подошел и открыл ее, чтобы проверить блюдо, затем снова закрыл.

– Еще пять минут, – пробормотал он. – Хочешь еще воды? Или бокал вина?

– Вода подойдет, – она опустила взгляд на свой полупустой стакан. – Но налить вина было бы замечательно.

Он достал бутылку из холодильника, на этот раз обойдя барную стойку, чтобы наполнить бокал. Как только он приблизился, она почувствовала, что ее тело реагирует на него. Нервные окончания запульсировали под ее кожей, когда она вдохнула его терпкий, глубокий одеколон.

– Почему ты солгала, что не помнишь меня? – спросил он ее.

Холли сглотнула. Она и сама не была уверена, что знает ответ. Но была так рада, что перестала играть в эту игру. Ей стало легче с тех пор, как она рассказала ему правду в старом домике.

– Наверное, я не хотела, чтобы ты думал, что я тосковала по тебе все эти годы.

Как только эти слова прозвучали, она поняла, что это правда. И ей не понравилось, что она почувствовала себя уязвимой.

Джош усмехнулся.

– Уверен, что ты не сидела восемь лет у телефона в ожидании моего звонка. В конце концов, ты почти вышла замуж.

– Значит, ты слышал, как моя мама это сказала.

Конечно, слышал.

Еще одна правда, которую она не хотела признавать.

– Да, но я узнал об этом раньше.

Она перевела взгляд на него. Когда она сидела на барном стуле, а он стоял, разница в росте между ними была значительной.

– Когда ты узнал?

Он пожал плечами.

– Я ответила на твой вопрос, – заметила она. – Может быть, ты сможешь ответить на мой?

– Услуга за услугу, – он кивнул, его глаза не отрывались от ее лица. – Думаю, мы могли бы сыграть в эту игру. Но только, если ты обещаешь быть открытой и честной.

– Как Кларисса и Ганнибал (отсылка к фильму «Молчание ягнят»), – пробормотала она.

– И кто же из них ты? – его глаза сверкнули.

– Я еще не уверена.

Он поднял бровь.

– Я предлагаю сначала съесть тебя.

Она покачала головой, забавляясь.

– Ты любишь играть в игры, не так ли?

Его улыбка была разрушительной.

– Да, люблю. И, думаю, что ты тоже.

– Тогда ладно, – она кивнула. – Начинаем. Ответь на мой вопрос.

Он поймал ее взгляд.

– Я узнал о твоей помолвке, когда она состоялась. Но не знал, что ты не прошла до конца через это, до недавнего времени.

Что? Он знал об этом все эти годы?

Она открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, но он поднял руку.

– Моя очередь, – сказал он. – Почему ты не вышла за него замуж?

– Потому что поняла, что не люблю его, – она тихо вздохнула. Она ненавидела думать о том времени своей жизни. Казалось, что она была другим человеком, жила другой жизнью. – Моя очередь.

– Давай, – он наслаждался этим.

– Почему ты не связался со мной после того, как покинул Винтервилл? – спросила она его.

Он поморщился, как бы смущаясь.

– Я сразу же полетел в Англию, и это был дерьмовый проект, который подразумевал работу по восемнадцать часов в день в течение года. И я решил, что, если не могу быть хорошим парнем, то мне следует оставить тебя в покое, пока я не стану более доступным.

– Иногда писать по электронной почте было бы неплохо, – пробормотала она.

– Знаю. Я был идиотом. Молодым, одержимым собой идиотом, который думал, что ему есть что доказывать. И я был готов пожертвовать всем, чтобы доказать это.

– Даже мной.

Их глаза встретились.

– Мне жаль, – он покачал головой. – И если тебе станет легче, то со мной ты уклонилась от пули. Я все еще одержим работой. Все еще провожу слишком много часов в офисе. Я не подхожу на роль парня.

Он как будто предупреждал ее.

– Еще одна формальность, – сказала она

Он положил руку на стойку рядом с ее рукой. Ему нужно было только протянуть ее, и они бы соприкоснулись.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, его улыбка была озадаченной.

– Это еще одна вещь, за которой можно спрятаться. Ты говоришь, что не подходишь на роль парня, потому что боишься.

– Боюсь чего? – его голос был хриплым.

– Боишься близости. Быть уязвимым. Сыграть в игру и проиграть.

Он смотрел на нее минуту, его взгляд был задумчивым. Его губы были расслабленными, но челюсть напряженной, и она почувствовала, как свежий поток тепла охватил ее тело.

– Почему ты думаешь, что я боюсь этого? – спросил он.

– Потому что я тоже боюсь этих вещей.

Он переместил руку, переплетая свои пальцы с ее.

– Я забыл, чья очередь задавать вопросы, – сказал он, над его бровями образовались три крошечные морщинки.

– Может быть, тогда стоит закончить с вопросами, – она сжала его руку, поражаясь тому, как сильно возбудилась от одного лишь легкого прикосновения.

– Не думаю, что с тобой у меня когда-нибудь закончатся вопросы, – свободной рукой он потянулся к ее лицу и наклонился так, что их лбы соприкоснулись. – Если мы сделаем это, кто-то пострадает. Возможно, мы оба.

– Знаю, – ее грудь сжалась.

– А, если мы не сделаем этого… – он провел языком по нижней губе. – Это тоже будет больно.

Она наклонила голову набок.

– Это то, что мы любим называть безвыигрышной ситуацией.

Он улыбнулся, покачав головой.

– Мне это не нравится.

– Мне тоже, – сказала Холли. Их лица были так близко, что она могла разглядеть в его сине-серых глазах крупинки золотого цвета, образующие ореол вокруг темнеющих зрачков. – Может быть, мы можем назвать это игрой без победителей.

– Томаты и помидоры, одно и то же, – он придвинулся к ней ближе, пока его бедра не оказались между ее бедер. Ее сердце билось о грудную клетку, потребность прикоснуться к нему переполняла ее тело. Ее голова была на уровне его груди, и она могла видеть очертания его мышц сквозь тонкую ткань кофты.

– Холли, – его голос был с придыханием. Она почувствовала тепло его дыхания на своем лице. Волна головокружения захлестнула ее, и она, чтобы устоять, ухватилась ладонями за его бока, ощущая тепло его кожи через одежду.

На этот раз он выдохнул сильнее, шагнул еще ближе, и она почувствовала, как его возбужденная твердость прижимается к ней.

Затем он поцеловал ее. Сначала мягко. Его губы нежно касались ее губ, что заставляло ее страстно желать большего. С медленным стоном она разомкнула губы, приглашая его войти. Он провел языком по ее губам, заставляя ее тело пульсировать. Ее бедра сжались вокруг его бедер, словно желая заключить его в клетку. Он был восхитителен и талантлив, наполняя ее желанием; его руки, нежно обхватывающие ее лицо, его рот, захватывающий ее снова и снова.

Когда они наконец отстранились друг от друга, у них перехватило дыхание. Он посмотрел на нее сверху вниз, его взгляд был мягким.

– Останься на ночь, – попросил он.

Она кивнула. Холли не собиралась больше бороться. У нее не было причин отталкивать его.

Медленная улыбка растянула его губы, когда он снова придвинулся к ней, его взгляд был напряженным. Но тут снова сработал таймер духовки, и он остановился, засмеявшись, его глаза искрились.

– Спасена звонком, – сказал он, проведя пальцем по ее губам, а затем обошел барную стойку и подошел к духовке. – Надеюсь, ты голодна.

Да, она была голодна. Во всех отношениях.

Глава 14

Электричество витало в воздухе, пока они ели за маленьким столиком с видом на горы. Большую часть времени они непринужденно болтали, но иногда их взгляды встречались, и он чувствовал наслаждение от ее взгляда, пронизывающего все его тело, заставляющего его испытывать потребность.

Она выглядела прекрасно в мягком свете ламп, ее шерстяное платье облегало ее изгибы во всех нужных местах, ее темные волосы спадали волнами по спине. Но больше всего его внимание привлекло то, как она держалась, такая сильная и гордая. В ней чувствовалась уверенность, которая была очень сексуальной.

Ему понравилось, что она открылась ему. Ее уязвимость только усилила его желание.

Поскольку она решила остаться, он открыл еще одну бутылку вина. Холли поднесла бокал к губам и закрыла глаза, когда прохладное, освежающее вино «Совиньон Блан» скользнуло в ее горло.

– Знаешь, когда мы встретились в первый раз, я была недостаточно взрослой, чтобы пить, – сказала она, ставя бокал обратно на стол.

Джош поморщился.

– Ты говоришь обо мне, как о расхитителе колыбели. Тебе было двадцать, мне – двадцать четыре, – хотя, по правде говоря, в то время он думал, что она старше. Но даже тогда ее красота пленила его.

Она мягко улыбнулась, глядя в свою тарелку.

– Так, когда ты научился готовить?

– Несколько лет назад. Мне так надоела еда на вынос и готовые блюда. Я начал с тех коробок полноценного рациона, которые рассылают компании, а потом перешел на собственные рецепты.

– Может быть, ты мог бы научить и меня? – она сморщила нос. – Я все еще на стадии еды на вынос.

– Это непросто, когда работаешь целый день. К тому времени, когда я прихожу домой, то обычно измотан и голоден. Уверен, ты тоже. Проще просто взять телефон и заказать, – он пожал плечами. – Но я нахожу это расслабляющим – стоять на кухне и готовить ужин. Это способ расслабиться после трудного дня.

– Ты можешь расслабляться со мной в любое время.

Он рассмеялся над двусмысленностью ее слов.

– Буду иметь это в виду.

Она закатила глаза.

– Я имела в виду, чтобы ты готовил для меня. Я люблю домашнюю еду. Когда мы в процессе рассмотрения дела, я обычно ужинаю в офисе. Кто-то заказывает пиццу или китайскую еду, и мы поглощаем ее, уставившись в компьютер. Я в шоке, что все еще не размером с дом.

Он пробежался взглядом по ее идеальным изгибам.

– Если ты похожа на меня, то ты ешь либо по праздникам, либо когда очень голодна. Бывают дни, когда у меня вообще нет времени на еду.

Она поднесла вилку ко рту, издав тихий стон, когда съела кусок сочной говядины.

– Если бы ты готовил для меня каждый день, я бы ела постоянно.

Черт побери, если это не заставило его сердце заколотиться. Не только стон, но и сама мысль о том, чтобы готовить для нее.

Что, черт возьми, со мной не так?

– Объясни мне свою работу, – сказал он, пытаясь отогнать эту странную мысль. – Я понимаю, что ты судебный бухгалтер, но как ты оказалась на работе у адвоката по разводам?

Она не выглядела удивленной тем, что он знает все о ее работе.

– Я начала работать в бухгалтерской фирме. Почти сразу же меня перевели в группу судебной экспертизы. У меня есть странная способность. Видя лист, полный цифр, я сразу вычисляю ту цифру, которая кажется неправильной.

– Неправильной? – спросил он, нахмурившись.

– Когда кто-то показывает мне счета, в которых есть ошибка, мне кажется, что неправильное число мигает в моих глазах красным цветом. Я могу легко просканировать электронную таблицу и увидеть это. Затем я выясняю, откуда взялось это число, и иду по следу. Обычно я узнаю, что скрывает человек или компания.

– Как на одной из тех картинок «найди отличия»?

Она улыбнулась.

– Именно так. У чисел есть закономерности. Когда они не следуют им, это бросается в глаза.

Было что-то такое притягательное в том, как засветилось ее лицо. Она любила свою работу, и это было видно.

– Значит, ты работала в бухгалтерской фирме, – спросил он. Было странно, что он хотел узнать о ней так много нового.

– И меня позвали проконсультировать по делу о разводе. Парень прятал три миллиона долларов, и моей задачей было разыскать их. Он создал целую сеть подставных компаний, пытаясь скрыть то, что он делал. Потребовалось много времени, чтобы отследить все это. Но, в конце концов, мне это удалось, и судья заставил его заплатить.

– Похоже, ты этим довольна.

– В большинстве дел о разводе, над которыми я работаю, обычно присутствует дисбаланс сил. Мне нравится работать на стороне проигрывающих. Помогать людям выбраться из неудачного брака с надеждой на будущее. И да, есть немного злорадства в том, чтобы наказать плохих парней, – она пожала плечами.

– Ты бы чувствовала то же самое, если бы деньги прятала женщина, а мужчина был бы неудачником?

Холли кивнула.

– Да, чувствовала бы. Сейчас дисбаланс сильно смещен в одну сторону, но все постоянно меняется. Человеческая природа, есть человеческая природа. Богатые женщины с такой же вероятностью будут скрывать свои деньги от суда, как и богатые мужчины. Я работала над несколькими подобными делами.

– Ты – современный Робин Гуд.

Она засмеялась.

– Меня называли и похуже. Кое-кто однажды описал меня как крестоносца без плаща.

Он поморщился.

– Извини. Я был засранцем.

Ее глаза смягчились.

– Наверное, это хорошее описание. Мне нравится помогать людям вырваться из отношений, которые причиняют им боль.

Он подумал о своей бабушке. О всех тех случаях, когда он пытался убедить ее уйти от дедушки.

Насколько более уверенной она была бы, если бы на ее стороне был кто-то вроде Холли?

– А как насчет тебя? – спросила Холли, глядя на него поверх бокала с вином. – Тебе нравится то, что ты делаешь?

– Иногда, – он полуулыбнулся, его взгляд задержался на ней. – Мне нравится зарабатывать деньги.

Она наклонилась вперед.

– Но в твоей жизни должно быть что-то большее, чем деньги.

– Это семейный бизнес. Никогда не было никаких сомнений, что в конечном итоге я буду им управлять. Это то, для чего меня воспитывали.

– Это то, чем ты хочешь заниматься? – продолжала она, как будто не понимая его ответа.

Его желудок сжался.

– Дело не в желании. Дело в долге. Ты, как никто другой, должна это понимать.

Ее улыбка была неуверенной.

– Мы все являемся продуктом нашего воспитания. И, я думаю, именно поэтому мы оба здесь. Сражаемся друг против друга, чтобы сохранить то, что создали наши семьи.

Ему не нравилось, что они были по разные стороны.

– А что, если мы не будем говорить об этом?

Она нахмурилась.

– О чем?

– Обо всем этом фиаско с этим городом. Что, если мы вообще не будем об этом говорить? Я не говорю тебе, что делаю я, ты не рассказываешь о том, чем занимаешься ты и твоя семья?

Холли склонила голову набок.

– Разве ты не хочешь знать?

Нет, он не хотел. Не хотел быть ее врагом. Он хотел быть ее другом. Ее любовником. Он хотел, чтобы она улыбалась, а не плакала.

– Я просто хочу сбежать от этого с тобой.

Пока он не сказал это, Джош не понимал, как сильно хотел этого побега. Нуждался в этом. Ему нужно было, чтобы она отодвинула все это, пока не останутся только они вдвоем и больше ничего.

Его тело болело по ней непонятным образом.

Ее щеки залил румянец, когда ее глаза встретились с его.

– Я тоже этого хочу, – она положила столовое серебро на тарелку. – Это звучит как рай.

– Ты закончила? – он посмотрел на ее тарелку.

Холли кивнула.

– Тогда иди сюда, – сказал он, его голос был глубоким и низким.

У нее перехватило дыхание.

– Мне нужно прибрать здесь.

– Оставь. Я сделаю это позже.

Она закусила нижнюю губу и встала, а он взял ее за руку и потянул к себе, пока она не оказалась возле его мускулистых ног. Он резко вдохнул, сладкий запах ее духов ворвался в его сознание.

Он был тверд, как скала, и страстно желал ее. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами цвета расплавленного шоколада, и он чувствовал себя королем этого чертового мира.

– Я хочу, чтобы тебе было так хорошо, что ты забудешь свое имя, – сказал он ей. – И вместо него будешь называть мое.

Ее глаза стали еще шире. Она переместилась к нему на колени, и от этого движения его член стал еще тверже от возбуждения.

– Я хочу пробовать тебя на вкус, пока ты не взлетишь от удовольствия. Я хочу быть покрытым твоими соками, – он провел пальцем по ее губам, и она тихо выдохнула. Ее лицо раскраснелось, грудь высоко вздымалась. Он чувствовал, как ее бедра сжимаются под его пальцами. – Я все еще помню, какая ты сладкая на вкус.

Она провела руками по его груди, ее ладони коснулись его сосков, и ему пришлось прикусить губу, чтобы не застонать.

– Ты полон обещаний, – пробормотала она. – Но выполнишь ли их?

Они улыбнулись друг другу.

– Если нет, – сказал он, вставая и поднимая ее на руки, – ты можешь подать на меня в суд.

***

Я всегда играю, ради выигрыша.

Джош сказал ей это в кафе «Холодные пальчики», когда она отказалась признать, что помнит его. И сейчас, глядя ему в глаза, Холли задалась вопросом, знает ли он, что уже выиграл.

В нем была такая сила, что у нее перехватило дыхание. После того, как их поцелуи стали горячее, он просунул пальцы ей под бедра, и без слов отнес ее в свою спальню, захлопнув дверь.

Его кровать была королевского размера и доминировала в комнате, толстый матрас едва прогнулся, когда он уложил ее на него, ее темные волосы рассыпались вокруг, как ореол. Он стоял у изножья кровати, его горящие глаза блуждали по ее телу, его челюсть была крепко сжата, когда он медленно заскользил руками по ее ногам в чулках от икр до бедер.

Ее грудь сжалась, стоило ему добраться до края чулок. Его пальцы скользнули по ее голой, мягкой коже. Его большие пальцы впились в чувствительную плоть внутренней поверхности бедер, бугорок на джинсах увеличился, когда он провел ими по атласным трусикам.

Подхватив Холли руками под бедра, Джош потянул ее к краю кровати. Опустившись на колени так, что его взгляд оказался на уровне ее тела, он стянул с нее чулки один за другим и бросил их на пол, прежде чем вернуться и снова прикоснуться к ней. Его руки были сильными и уверенными, пока скользили по ее ногам, его рот был нежным, когда прижимался поцелуями к ее бедрам. Холли пришлось вцепиться в покрывало, чтобы не выгнуть спину, и закрыть глаза, когда он прижался носом к ее влажным трусикам.

– Ты пахнешь так, будто я умер и попал в рай, – голос Джоша был грубым.

– Не умирай пока.

Он усмехнулся и запустил большие пальцы в ее трусики, потянув их вниз, а затем раздвинул ее ноги, чтобы дать ему лучший доступ к ее ноющей сердцевине.

Холли должна была догадаться, что он будет хорош в этом. Но для нее все равно было шоком, когда он нашел кончиком языка самое сладкое местечко, посылая волны удовольствия по ее телу. Он нежно лизал ее снова и снова. Этого было слишком много и одновременно недостаточно. Безумное удовольствие заставляло ее желать большего.

Затем Джош прижался к ней лицом, засасывая клитор между губами, и вибрация его стона заставила ее сильно сжаться.

Черт, он действительно хорош в этом.

– Смотри на меня.

Она приподнялась на локтях, его развратный взгляд поймал ее, и он снова прильнул к ней. Плотоядность его прикосновений и языка была ошеломляющей.

Холли было двадцать восемь лет. У нее были парни, жених. Она не была неопытной, ради всего святого. Но она никогда не видела мужчину, который бы так стремился доставить удовольствие. Он ввел в нее палец, затем другой, сгибая их так, чтобы попасть в то самое место, отчего ее спина поднялась с кровати.

Свободной рукой он толкнул ее обратно, положив руку ей на живот, и продолжил сосать и лизать, пока за плотно закрытыми веками не появились яркие вспышки. Ее дыхание было прерывистым и учащенным, сердце бешено колотилось в груди, а удовольствие… она не была уверена, что сможет выдержать больше.

– Я собираюсь…

Его глаза смягчились, как будто он улыбался ей. Затем Джош ввел в нее третий палец, и от этого давления ее глаза расширились, а затем она переступила через край. Холли затрепетала вокруг его пальцев, сила оргазма заставила напрячься каждый мускул ее тела. Он медленно вводил и выводил пальцы, доставляя ей удовольствие до последней капли, затем вытащил их и погрузил между своими губами.

– Сними платье, – скомандовал он и наслаждался тем, как она, полностью одетая, стягивает его через голову. – И лифчик.

Она сделала все, как было велено, расстегнула его и бросила на пол. Его глаза вспыхнули, на губах заиграла улыбка.

– Ты прекрасна.

– А ты слишком одет.

Его улыбка расширилась. Джош не спешил раздеваться, медленно стягивая кофту. Холли тяжело сглотнула, опустив взгляд, когда он расстегнул ремень и снял джинсы, не торопясь, словно полностью контролируя ситуацию.

Остались только его темные трусы, толстый контур его желания проступал на черной ткани. Она увидела, как его внушительный член упирается в пояс, и тяжело сглотнула, потому что, черт возьми, он был больше, чем она помнила.

Не снимая трусов, он достал из бумажника презерватив и забрался на кровать, обхватив Холли руками. Он перебирал пальцами прядь волос, упавшую ей на щеку, и его выражение лица было почти нежным, когда он прижался губами к впадинке у основания ее шеи.

– Ты в порядке? – прошептал он. Его губы блестели от ее возбуждения.

– Более чем в порядке, – она потянулась вверх, запустив пальцы в его волосы. Их глаза встретились, и ее грудь сжалась.

Джош был так чертовски красив, что ей хотелось плакать.

Вместо этого она опустила руку между ними, просунула внутрь его трусов и обхватила его ладонью. Джош издал низкий стон и закрыл глаза, пока она медленно двигала кулаком, большим пальцем обводя влагу на кончике его твердого члена.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, я испорчу свои трусы.

Она рассмеялась над его предупреждением.