Текст книги "Противоядие от алчности"

Автор книги: Кэролайн Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Сеньор, если бы я знал, где найти другую одежду, – сказал Юсуф, – я бы принес ее вам. У моего хозяина есть другая накидка, которая подошла бы вам больше, но она слишком длинная – она достанет вам до лодыжек.

– Тогда я совсем буду походить на лекаря. Боюсь, придумать ничего нельзя, – сказал Жилберт. – Пожалуй, я просто счищу грязь с той одежды, что у меня есть, и пойду так.

– Я найду кого-нибудь, кто почистит вам башмаки, – сказал Юсуф.

Когда Юсуф возвратился с башмаками, Жилберт лежал на кровати, неотрывно глядя в темный потолок комнаты.

– Как хорошо, что ты пришел, Юсуф, – сказал он, садясь. – Давай спустимся во внутренний дворик и насладимся этим вечером, а то меня начали одолевать грустные мысли.

Медленно, но уже легче, чем прежде, Жилберт спустился по искусно сделанной каменной лестнице во внутренний двор. Он подошел к скамье у фонтана и с облегчением сел.

– Ты любишь ездить верхом, не так ли, Юсуф? Ты хорошо держишься в седле, почти так же, как я, когда я был мальчиком.

– У меня не было возможности практиковаться, – сказал Юсуф.

– Верно. Это заметно по некоторым движениям. Но твое умение произвело на меня впечатление.

– Его Величество сказал, что, если бы я прибыл ко двору, у меня была бы собственная лошадь из королевской конюшни и собственный мул для путешествий, – задумчиво произнес Юсуф.

– А ты поедешь?

– Как я могу оставить моего хозяина? Он дал мне одежду и накормил меня, когда я ходил в обносках и голодал. Он спас мне жизнь, нанял учителей, чтобы научить меня читать и писать на вашем языке, и уже многое передал мне из своих знаний о врачевании. Кроме того, он слеп, а если его дочь выйдет замуж, кто поможет ему?

– Она очень красива, – сказал Жилберт. – И разбирается во врачевании.

– Да. Но она должна выйти замуж. Когда она в городе, моя хозяйка заставляет ее кутаться, словно кокон, чтобы ее не коснулся ни один посторонний взгляд.

– Она мудрая женщина. Все наши спутники, включая священников, поглядывают на нее. Иногда я наблюдаю за ними, чтобы скоротать время.

– Вы отлично ездите верхом, – сказал Юсуф. – Я никогда не видел, чтобы человек с таким ранением мог так ловко взобраться на лошадь и так хорошо ею править.

– Ты льстишь мне, Юсуф. Верхом я езжу достаточно сносно, просто за последние несколько лет мне пришлось по разным причинам много времени провести в седле. Я вел довольно беспокойную жизнь. – Он умолк. – Юсуф, ты не мог бы передать его преосвященству, что мне нужно переговорить с ним с глазу на глаз? – наконец попросил он. – Я бы сам сходил, но в последнее время я двигаюсь не так быстро, как ты.

– Хорошо, я спрошу его, – сказал Юсуф и убежал.

– Сожалею, что потревожил ваше преосвященство, – сказал Жилберт.

– Пустяки, – ответил Беренгер. – Сегодня такой приятный вечер, во внутреннем дворике так хорошо. Вам не помешает присутствие моего лекаря?

– Нисколько. Я буду рад, если он послушает все то, что я должен сказать.

– Тогда я весь внимание, – серьезно произнес Исаак.

– В часе отсюда, в стороне от дороги на Таррагону, – сказал Жилберт, – находится скромное имение моего отца. С вашего разрешения и при вашей доброй помощи, ваше преосвященство, завтра я покину вашу компанию и отправлюсь туда. Когда мое здоровье восстановится, я приеду в Таррагону. Надеюсь, на это мне понадобится всего несколько дней.

– Вы хотите, чтобы мы отвезли вас в дом вашего отца?

– Нет. Это слишком, я не смею просить вас об этом. Я только прошу позволить мне воспользоваться вашим мулом, чтобы отвез меня в имение, и отправить со мной одного из ваших людей, чтобы он привел мула обратно. Как только я прибуду, мой дядя даст мне лошадь.

– Ваш дядя?

– Он очень щедрый человек. Ну, или мой отец, конечно, – быстро добавил он. – Не в этом дело. Мне нужно в Таррагону, поэтому я надеюсь увидеть вас там, ваше преосвященство, еще до завершения Генерального совета.

– А что думает об этом мой лекарь?

– Это вполне возможно, – сказал Исаак. – Но если ваше преосвященство не возражает, я хотел бы сопровождать Жилберта и взять с собой дочь. Думаю, это путешествие окажется для него более трудным, чем он полагает, и я хочу осмотреть его рану, когда он прибудет в имение, а также перевязать ему руку.

– Это устроит вас?

– Конечно, – сказал Жилберт.

– Отлично. Капитан все устроит. Желаю вам счастливого воссоединения с отцом и молюсь о том, чтобы вы не опоздали и успели повидаться с ним.

– Чтобы повидаться с ним? О, конечно. Но в имении находится мой дядя, на случай если отца уже не будет.

– И, конечно, вы можете взять мула и людей, чтобы отправиться к своей семье. А теперь я прощаюсь с вами. На рассвете я отправляюсь в Таррагону. Франсес и Бернат едут со мной. И, Жилберт, кем бы вы ни были, я от всего сердца желаю вам большего счастья, чем прежде.

– И кто же я, по вашему мнению, ваше преосвященство?

– Не знаю, – ответил Беренгер. – Но пусть Господь пребудет с вами завтра и всегда. Пойдемте обедать.

И трое мужчин в сопровождении Юсуфа поднялись по лестнице и по галерее отправились в большую столовую, где все собрались на ужин.

Глава шестая
Среда, 30 апреля

Когда следующим утром капитан вошел в дворцовый зал, он был уже почти пуст.

– Приветствую вас, сеньор, – сказал он. – Рад видеть вас здесь, за столом. Это означает, что вы можете ехать верхом?

– Да, могу, – ответил Жилберт, который сидел за столом и завтракал.

– Отлично. Его преосвященство и священники уехали на восходе. Вы поедете на муле его преосвященства. Это послушное животное – настолько послушное, насколько можно ждать от мула. И я буду иметь честь сопровождать вас.

– Я очень благодарен. Вы видели лекаря? Он едет?

– Да, капитан, – донесся голос из широкого дверного проема.

– Вы удивительно точны, господин Исаак, – заметил капитан, поворачиваясь, чтобы поприветствовать лекаря и его дочь. – Если мы поедем прямо сейчас, мы сможем присоединиться к остальным, не задерживая их. Сегодня предстоит долгое путешествие.

– Тогда давайте поедем, не откладывая, – сказал Исаак.

– Его преосвященство сказал мне, что имение вашего отца находится всего в часе неторопливой езды отсюда. Это верно?

– Да. Даже если это будет неспешная прогулка, то выйдет не намного дольше.

Остальные путешественники должны были отправиться в путь спустя примерно час, но в условленное время во внутреннем дворе стояло всего несколько человек. Старшина стражников и повар его преосвященства были заняты закупкой хлеба и другой снеди, чтобы пополнить запасы.

– Думаю, мы готовы ехать, старшина, – сказал повар. – Мы проверили запасы и приказали грузиться.

Но повозки не были загружены.

Старшина стражников холодно огляделся, пересчитывая свою команду.

– Где все? – спросил он, с трудом сдерживая гнев.

– В конюшне, – ответил поваренок. Остальные молчали.

– И что они там делают? – спросил старшина.

– Им пришлось встать до зари, а потом оседлать животных для тех, кто уехал на рассвете. Они сказали, что устали и не пойдут дальше, – сказал поваренок и побежал к повозке, делая вид, что у него дел невпроворот.

– Я им покажу «устали», – сказал старшина и вошел в конюшню.

Его рев поднял всех на ноги, но работа все равно не спорилась, усталые руки плохо слушались, и пришлось потратить вдвое больше времени, чем обычно. Когда все повозки были загружены, а мулы оседланы, солнце уже поднялось над верхушками деревьев и ярко сияло в вышине.

Жилберт и капитан, в сопровождении Исаака и Ракели, спокойно ехали по дороге. Их путь занял несколько больше времени, чем обещал молодой человек.

– Прошу прощения, капитан, – сказал Жилберт. – Я никогда не ездил этой дорой так медленно. Проселочная дорога, что ведет к нашим землям, начинается сразу за этим холмом, и я обещаю, что вскоре все смогут отдохнуть – и люди, и животные.

– Пока мы впереди остальных, то все в порядке, – заметил капитан. – Очень приятное утро.

Хотя дорога была ровной, пейзаж по обеим сторонам представлял собой поросшие лесом холмы. Слева от них вдали горы образовывали преграду, отделяющую их от моря. Всадники поднялись на небольшой холм, пересекли стремительную речку и остановились.

– Это та самая дорога? – спросил капитан.

– Да, – ответил Жилберт.

Капитан повесил кусок черной тряпки на ветвь, свисающую над ручьем.

– Это будет знаком для старшины стражников, что он добрался до нужной дороги, – сказал он. – Он будет ждать нас здесь.

Утоптанная дорога бежала прямо поперек равнины.

– Теперь уже недалеко, – сказал Жилберт. – Миля или около того.

Дорога к усадьбе начиналась от главной в двух милях от этого места и уходила в глубь темной рощи, раскинувшейся на берегу речки Фуа.

– Как тихо, – тревожно заметил Жилберт. – Все еще, наверно, спят.

– Значит, слуги вашего отца не слишком трудолюбивы, – сказал капитал. – Если, конечно, тишина не из-за…

– Смерти моего отца? Наверняка нет, – сказал Жилберт. – Ну-ка, мой любезный мул, давай-ка узнаем, где все. Наверно, все – в полях и не слышат нас.

– Земли вашего отца должно быть довольно обширны, – сказал Исаак. – Я слышу только пение птиц вдалеке и… стук копыт, как мне кажется. Далеко. Возможно, на землях вашего соседа.

Тишина, окутавшая их, заставила путников двигаться очень тихо и осторожно. Сделав еще один поворот, они увидели дом и остановились. Два низких крыла, расходящиеся по обеим сторонам от прямоугольного центрального строения, образовывали внутренний двор, защищенный крепкими деревянными воротами. Ворота были полуоткрыты, как будто привратник начал было открывать их, но забыл завершить свой труд. Из одной из труб на крыше вился дым.

Капитан указал на землю перед собой. Там виднелось темневшее на солнце большое пятно уже впитавшейся крови. В полной тишине он спешился, вытащил меч и наклонился, чтобы коснуться пятна.

– Еще не высохло, – пробормотал он. – Интересно, чья это кровь.

– Должно быть, привратника, – тревожно произнес Жилберт. – И собаки.

– Я намерен осмотреть дом. Не спешивайтесь и стойте, где стоите.

– Нет, капитан, – спокойно сказал Жилберт. – Лучше помогите мне спешиться.

– Что ты видишь? – мягко спросил Исаак у дочери, и, пока Жилберту помогали слезть с мула, Ракель быстро описала ему открывшуюся перед ними картину.

– Прислушайся, – сказал Исаак. В наступившей тишине не слышно даже птичьего щебета. – Я все еще ничего не слышу. Возможно, дом совершенно пуст.

Шум в кустах возле ворот заставил капитана резко развернуться и замереть, вытянув меч, в полной готовности. Затем они услышали скулеж и увидели, как из кустов выползает огромный пес и сразу же падает на землю.

– Сисар, – сказал Жилберт и гневно втянул ноздрями воздух.

– Что такое? – спросил Исаак.

– Полагаю, кто-то попытался ворваться в дом, в то время как мужчины были в полях, – сказал капитан. – И ранил сторожевого пса.

– Не подходите, – мягко сказал Жилберт. Он снова позвал, и собака попыталась подползти к его ногам. Сбоку его широкую голову покрывала корка запекшейся крови, и он вяло тряхнул ею, как будто пытался избавиться от присохшей грязи. Он поднялся на лапы, сделал несколько шагов, покачнулся и чуть не упал снова. Тогда он печально опустил голову и остался стоять на месте.

– Бедняга, – пробормотал Жилберт.

Пес поднял голову и вяло вильнул хвостом. На сей раз он сумел, немного пошатываясь, подойти к Жилберту.

– Бедняга, – еще раз повторил Жилберт, нежно поглаживая собаку. – Тебя ударили по голове и теперь тебе плохо, да?

– Он сильно ранен? – спросил Исаак.

– У него на голове резаная рана, но кровотечение, кажется, останавливается.

– Если высохшая кровь на земле его, – сказал Исаак, – то у нападавшего было достаточно времени, чтобы уехать до нашего появления.

– Если он не засел в засаде, поджидая нас, – сказал капитан и пересек внутренний двор.

Жилберт вытащил жердь из ворот и направился вслед за капитаном. Большой пес прислонился к Жилберту, и они вместе, прихрамывая, пошли ко входу.

– Когда я уезжал, ты был еще щенком, – сказал он. – Теперь дай нам войти и посмотреть, что там, – сурово добавил он.

Как только они вошли в дом, пес остановился, вздыбив шерсть. Затем, рыча, он направился к ближайшей от входа комнате и лапой толкнул дверь. Жилберт положил руку ему на шею, приказывая ему оставаться на месте. Вдвоем с капитаном они встали с обеих сторон дверного проема и заглянули внутрь. Затем капитан, не имея возможности толком рассмотреть, что там, вошел.

За столом в уютной и хорошо обставленной комнате находилось двое мужчин. Их тела полулежали на столешнице, а головы почти соприкасались, как будто один из них хотел поведать другому какую-то великую тайну. Стол был залит кровью, равно как и их одежда.

– Один из них ваш отец? – спросил капитан. – Там двое, господин Исаак, – негромко сообщил он. – По моему мнению, им нанесли множество ударов длинными кинжалами.

– Мертвы? – спросил Исаак.

– Без сомнения, – ответил капитан. – Никому не выжить с таким количеством ран на теле.

– Это не мой отец, – сказал Жилберт. – Это мой дядя Фернан, брат моей матери. А второй мой дворецкий, Рамон. Они присматривали за имением в мое отсутствие.

– Выходим, – сказал капитан и отвел Жилберта в маленькую гостиную, где тот, смертельно бледный, рухнул на резную деревянную скамью. Следом вошли все остальные.

– Где может быть ваш отец? – спросил он.

– Там, где он и был все последние шесть лет, в могиле, – ответил Жилберт. – Он лежит рядом с моей матерью, и они смотрят с нежностью друг на друга, как любили это делать при жизни. – Он покачал головой. – Это было совершенно бессмысленно. Чего они хотели этим добиться? Дядя не был наследником. У него не было никаких прав на состояние. Я отомщу за него, – сказал он, с пугающим отсутствием всякого выражения на лице. – Даже если это будет стоить мне жизни, я буду мстить за него.

– Вы знаете, кто это сделал?

Он огляделся.

– Думаю, что да, капитан, – сказал он. – Сомневаюсь, что я смог бы доказать его вину перед законом, но думаю, что знаю, кто это.

– Я осмотрю дом, – быстро сказал капитан. – Они все еще могут быть здесь. Придержите собаку и заприте дверь, пока я не вернусь.

– А я пока осмотрю раненого, – сказал Исаак.

По дому раздавался лязг капитанских шпор. Жилберт сидел, держа руку на собачьей шее и слушая, как его спутник обходит комнату за комнатой, обыскивая здание. Ракель нашла кувшины с вином и водой, смешала воду и вино, а затем поднесла напиток к его губам. Он рассеяно повел головой, продолжая прислушиваться. Казалось, прошла вечность. Но вот шаги начали снова приближаться, и из-за двери послышался голос капитана:

– Дон Жилберт, откройте дверь. Это я, капитан.

– Откуда мы знаем, что это вы? – сказал Жилберт, у которого внезапно возникло ужасное подозрение.

– Вы плелись рядом со мной на муле его преосвященства от самой Вилафранки. Я привязал кусок черной тряпки на дуб около ручья. Достаточно? Спросите лекаря. Он знает мой голос.

– Если это не наш капитан, – сказал Исаак, – то я – больше не лекарь.

Жилберт сдвинул тяжелые засовы на двери и открыл дверь. Капитан вошел в комнату, таща за собой двух дрожащих и плачущих женщин с красными и потрескавшимися руками и такими же носами.

– Хороший солдат – осторожный солдат, – сказал он. – Такой проживет дольше, так что время на его обучение тратится не напрасно.

– Я не слишком хорошо вооружен сейчас, чтобы должным образом дать отпор врагу, – сказал Жилберт. Он посмотрел на женщин, которые в лучшие времена выглядели бы вполне привлекательно, и кивнул им. – Я рад, что в доме остался кто-то живой.

– Дон Жилберт! – закричала более высокая из двух, побледнев. – Вы живы! Хвала небесам.

– Что случилось?

– Здесь побывала целая толпа… – сказала она.

– Орда… – прервала ее та, что пониже.

– Действительно, налетела целая орда всадников, а когда Хосеп открыл им ворота, они убили его и сбросили его тело в канаву на лугу. Новая горничная увидела это из окна, а потом подошли мы и тоже все увидели. А затем она бросилась бежать через задний ход, крича повару и другим женщинам, чтобы те спасались.

– И они убежали? – спросил капитан.

– Думаю, да. А мы спрятались в шкафу, – сказала невысокая. – Они нас не нашли. Мы слышали, как кричали люди.

– Мы так и сидели там.

– Тогда кто-то закричал, что хозяин убит. После этого все стихло. Мы долгое время сидели в шкафу, но потом вылезли…

– Я задыхалась, – сказала высокая.

– И лишь потом мы услышали, как этот господин ходит в передней.

– Они пытались снова забраться в шкаф, когда я поймал их. Они сказали, что вы должны их знать.

– Я их знаю. Вы узнали мужчин, которые сделали это?

– Нет, – сказала низенькая.

– Нет, – с сомнением сказала вторая. – Я видела их только со спины из окна.

– А где остальные?

– На дальних полях. По должен скоро вернуться: хозяин хотел видеть его сегодня утром.

Сказав это, она снова разрыдалась, уткнувшись в свой передник, раскачиваясь взад-вперед.

– Мы можем дождаться его? – спросил Жилберт, поворачиваясь к своему спутнику. – Я хотел бы дать ему кое-какие инструкции. Но потом мне нужно будет поехать в Таррагону.

– Конечно, дон Жилберт, – ответил капитан.

Жилберт повернулся к женщинам.

– Пока только вы и По будете знать, что я жив. Иначе меня будут преследовать и зарежут, как дядю, а вас отошлют прочь, и вам придется зарабатывать себе на жизнь неизвестно где, а то и вовсе голодать. Вы понимаете? Ни слова. По проследит за тем, чтобы мой дядя, Рамон и Хосеп были похоронены; а вы даже имени моего не произносите. Если вы сумеете удержать язык за зубами, то по возвращении я вас хорошо вознагражу. Я дам вам больше, чем вам могут дать за предательство убийцы.

– Да, дон Жилберт, – ответили обе женщины.

– Отлично. – Он вытащил свой кошелек и передал его Ракели. – Пожалуйста, госпожа Ракель, возьмите две монеты и дайте по монете каждой женщине. Многое трудно сделать одной рукой.

– Конечно, дон Жилберт, – сказала Ракель.

– Вы получите больше, намного больше, когда я вернусь, – продолжил молодой человек, – если вы будете мне верны.

– Мы будем вам верны, дон Жилберт, – сказала невысокая женщина, и ее голос задрожал.

– Теперь, когда вернется По, приведите его ко мне, и ничего никому не говорите. А сейчас принесите мне одежду.

Вскоре после этого четверо всадников вернулись по извилистой тропе на основную дорогу. Жилберт ехал в более подобающем ему наряде, приличествующем дворянину, и сидел верхом на лошади. Капитан вел в поводу мула епископа.

Большинство путников заметили быстрый ручей, узкую дорогу и клочок черной ткани, развевающийся на ветке, и остановились.

– Мы могли бы подождать здесь, а заодно напоить животных, – сказал один из стражников. – Они должны быть где-то рядом.

– Согласен, – небрежно бросил старшина стражников. – Пожалуй, я поеду по этой дороге навстречу капитану.

– Я поеду с вами, – сказал стражник.

– А если на нас снова нападут? – нервно спросил священник из женского монастыря.

– Зовите на помощь, – ответил старшина стражников. – Мы будем недалеко.

Они натолкнулись на капитана у первого же поворота дороги. Он приближался к ним, ведя в поводу мула. Рядом ехал Жилберт на лоснящейся гнедой кобыле. Казалось он вот-вот упадет. Его поддерживали Ракель и ее отец. Прежде чем они успели сказать что-нибудь, капитан жестом призвал к молчанию. Он указал назад на дорогу, и небольшая компания без единого слова вернулась на прежнюю дорогу.

– Снимите дона Жилберта с коня и положите на повозку, – спокойно сказал капитан. – Иначе он вскоре рухнет без сознания. Мы подождем, пока лекарь осмотрит его, а затем двинемся как можно быстрее.

Старшина стражников кивнул, с любопытством отметив, что его капитан обращался с молодым человеком в дворянской одежде с шутливой почтительностью. Капитан снял черную тряпку с ветки и, как только дона Жилберта уложили на повозку, велел двигаться вперед.

Они проехали совсем немного, когда Фелип поравнялся с мулом Исаака. Он улыбнулся Ракели и взял у нее узду.

– Как там молодой господин? – спросил он. – Ходят ужасные слухи.

– Вам так интересно? – спросил Исаак.

– Мы присматривали за ним в ту первую ночь, когда его жизнь висела на волоске, – сказал Фелип. – Возможно, его спасла и наша скромная помощь.

– Понимаю, – сказал Исаак. – Его дядя был жестоко убит. Вместе с дворецким и привратником. Он потрясен.

– Но зачем кому-то делать это? – спросил Фелип.

– Возможно, этот человек полагал, что дядя будет претендовать на состояние дона Жилберта.

– Уверен, господин Исаак, вы не считаете, что молодой человек сам приказал убить своего дядю.

– Нет, я так не думаю, – сказал Исаак. – Пока дон Жилберт жив, его дядя не имел никакого права претендовать на его имущество. Избавиться от дяди имело бы смысл только после смерти дона Жилберта.

– Тогда, почему сначала убили его дядю? – спросил Фелип. – Слишком долгий путь к цели.

* * *

Оставшаяся часть дня тянулась мучительно долго. У каждого верстового столба капитан проверял положение солнца и понуждал утомленных путников идти быстрее. Тени стали короче, а затем снова вытянулись.

– Мы не можем наверстать потерянное этим утром время, – сказал он старшине стражников.

– При всем моем уважении, капитан, – ответил старшина, – мы не доберемся до города сегодня вечером. Люди не дойдут.

– Старшина, пошлите Энрике вперед, пусть найдет хорошую гостиницу. Или дом, в котором можно устроить и накормить сразу столько людей.

– Еда у нас есть. Мы поедим на обочине. В любой гостинице нам дадут напиться и разместят на ночлег, пусть даже на соломе под крышей конюшни.