Текст книги "Призрак в машине"

Автор книги: Кэролайн Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

Глава вторая

Встреча Лоусонов с Деннисом Бринкли должна была состояться в половине одиннадцатого. В десять Полли еще не встала. Ее звали дважды, и она дважды ответила, что одевается. Наконец Кейт вошла в ее комнату и обнаружила Полли в постели. Дочь даже не притворялась спящей. Просто лежала и смотрела в потолок.

– Ты прекрасно знаешь, что через полчаса мы должны быть в Костоне.

– Нет, я этого не знала.

– Я сказала тебе это, когда принесла чай.

– Серьезно? – Полли села, тряхнула кудрями, почесала голову и вздохнула. – Кстати, почему я должна туда ехать?

– Потому что ты упомянута в завещании.

– Упомянута! – фыркнула Полли. – Держу пари, что это какая-нибудь дрянная камея…

– Послушай! – Кейт схватила дочь за руку и стащила ее с матраса. – Не смей говорить так о тете Кэри и ее вещах. Особенно при отце.

– Ладно-ладно…

– Ты знаешь, как он ее любил. – Кейт, измученная предыдущим вечером и бессонной ночью, во время которой она пыталась успокоить мужа, едва не плакала. – Даю тебе десять минут. Нам пора ехать.

Они почти не опоздали. Когда Лоусоны вошли в светлую и элегантную приемную, часы показывали десять тридцать пять. Их приветствовала полная хорошо одетая женщина с чересчур изящными манерами. На ее письменном столе стояла резная деревянная табличка с именем «Гейл Фуллер». Рядом красовалась хрустальная ваза с розами и белыми лилиями. Это произвело на Полли впечатление. Она думала, что Деннис сидит один в какой-то затхлой дыре, заставленной пыльными стеллажами со старинными юридическими справочниками.

Это впечатление усилилось, когда Лоусонов провели в большое и просторное помещение, занимавшее целый этаж здания. Там стояло множество письменных столов, украшенных фотографиями, растениями, плюшевыми зверюшками или рисунками. Все здесь работали на персональных компьютерах, быстро стуча по клавиатуре. Гудела фотокопировальная машина. В углах, расположенных по диагонали, находились две большие застекленные загородки. Гейл открыла дверь, на которой значилась фамилия Денниса.

Как только они вошли, Полли очень мило извинилась перед Бринкли за опоздание, произошедшее исключительно по ее вине, и попросила прощения. К тайному удовлетворению Кейт, опущенные ресницы дочери не произвели на Денниса никакого впечатления.

– Тут так интересно! – с восхищением сказала Полли, думая, что Деннис выглядит моложе своих лет. Конечно, она его помнила. В детстве восхищалась его коротко стриженными рыжими волосами, веснушками и каштановыми усами. Бринкли напоминал ей бельчонка Наткина из мультфильма. Теперь его рыжие лапы открыли пухлый розовый конверт с завещанием. Деннис достал лист плотной бумаги и прижал его пресс-папье с изображением бабочки. Хотя Полли ничего особенного не ждала, внезапно у нее сжалось горло. Это было похоже на сцену из старого детективного фильма, которые иногда показывали по телевизору. Но там для затравки сначала происходило убийство… Деннис начал говорить.

– Насколько я знаю, ты уже в курсе. – Он улыбнулся Мэллори. – Эпплби-хаус и окружающие его земли переходят тебе. Надеюсь, договор с «Пиппинс Дайрект» будет продлен.

– Мы уже поговорили, – ответил Мэллори. – Они будут рады его продлить. На неделе мы подтвердим это письменно.

– Плата в десять тысяч фунтов довольно скромная, но фирма у них маленькая. Правда, весьма уважаемая и пользующаяся только органическими удобрениями. Твоя тетя была бы довольна таким решением.

Полли невольно подумала о прибыли, которую получает эта «маленькая фирма». Похоже, эти люди пользовались слабохарактерностью старушки. Может быть, стоит поговорить с отцом и убедить его пересмотреть условия договора.

– Дальше следует несколько мелких распоряжений, которые я, как душеприказчик, буду рад выполнить, – продолжил Деннис.

Он взял лист и начал что-то монотонно бормотать. Полли тут же отключилась и начала осматриваться по сторонам. Она представила себе, что через год окажется в таком же кабинете, расположенном в самом центре Сити. Что будет стоять на ее письменном столе? Конечно, что-то стильное. Никаких щелкающих серебряных шариков. Никаких фотографий – зачем ей нужны чьи-то фотографии? А если она захочет украсить свой письменный стол растениями, то наверняка обратится за ними не в захолустный питомник.

Это будут какие-нибудь редкие экзотические растения. Только не орхидеи – они встречаются на каждом шагу. Кроме того, за ними нужен особый уход… Тут открылась дверь соседнего кабинета, и из него вышел невысокий смуглый мужчина. Моложе Денниса и куда симпатичнее. Она видела этого человека на похоронах. Он слишком громко смеялся и слишком много пил. Этот тип держал в руке какие-то документы. Полли увидела, что он передал их девушке, сидевшей за фотокопировальной машиной, и широко улыбнулся. Его движения были энергичными, но какими-то искусственными. Складывалось впечатление, что он демонстрирует жизнерадостность, которой вовсе не ощущает.

Полли думала о нем без всякого интереса. В данный момент она была равнодушна к мужчинам. Вчерашний вечер привил ей иммунитет к этому вирусу.

Вернувшись к действительности, девушка, уверенная в том, что скоро настанет ее очередь, услышала, как Деннис сказал:

– За вычетом указанного общая сумма наследства вашей тети – в том числе портфеля акций, помещенных в доверительные фонды, – составляет около трехсот тысяч фунтов.

– Я понятия не имел… – заикаясь, пробормотал Мэллори. – Это… Спасибо.

– Что касается Бенни Фрейл…

– А разве она не должна была прийти с нами? – спросила Кейт.

– Я уже разговаривал с Бенни. Вскоре после смерти мисс Лоусон. Хотя Кэри часто говорила, что обеспечит ее будущее, вы же знаете, какая она… э-э…

«Глупая? – молча предположила Полли. – Глупая, как осел?»

– …пугливая. Я подбодрил ее. Сказал, что она сможет продолжать жить в квартире над конюшней столько, сколько захочет. Если же возникнут условия, которые сделают необходимой продажу дома… – Деннис придал фразе вопросительную интонацию. Его брови превратились в каштановые полумесяцы.

– Об этом не может быть и речи. – Кейт взяла мужа за руку. – У нас есть на него планы.

– Вот и отлично. Но если этот вопрос когда-нибудь возникнет, в фондах придется найти сумму, достаточную для приобретения другого равнозначного жилья, и перевести ее на имя Бенни.

– Я понимаю, – кивнул Мэллори.

Полли слегка присвистнула.

Кейт посмотрела на дочь с осуждением.

– Сумма, составляющая ее пенсионный фонд, весьма значительна, несмотря на неблагоприятную динамику рыночных цен. При таком ежегодном доходе она сможет жить со всеми удобствами. Кроме того, солидная сумма вложена в «голубые фишки»[20]20
  Высокодоходные, малорискованные акции и другие активы.


[Закрыть]. В случае Бенни… – Деннис умолк, какое-то время мрачно смотрел в пространство, потом откашлялся и продолжил: – Скажем так: эти деньги со временем вернутся в семью.

– И наконец, Полли. – Деннис улыбнулся ей и сделал паузу с видом человека, который заложил руку за спину и держит в ней какой-то большой сюрприз. Если бы Бринкли не был таким достойным человеком, можно было подумать, что он плутует.

Полли улыбнулась в ответ и внезапно снова ощутила возбуждение. Она знала, что может получить приличную сумму; даже заплесневелая старая брошь чего-то стоит. А вдруг брошь окажется невероятно редкой и знаменитой, как тот хронометр из фильма «Только дураки и лошади»?

– Пять с лишним лет назад я посоветовал вашей тете продать акции, не сулившие большой прибыли, и вложить эти деньги в производство лекарственных препаратов. Но действительность превзошла мои самые оптимистические прогнозы.

Наступила гробовая тишина. Никому не хватило смелости спросить, какими эти прогнозы были изначально. Даже Полли.

– Согласно завещанию вашей тети, эти акции, стоимость которых была определена по рыночной цене, существовавшей на день ее смерти, переходят ее внучатой племяннице…

Полли с трудом втянула в себя воздух, сконфуженно прикрыла рот рукой и затаила дыхание.

– …в момент достижения ею двадцати одного года. В настоящее время их стоимость составляет немногим более шестидесяти тысяч фунтов.

Никто не вымолвил ни слова. Деннис широко улыбнулся Полли. Мэллори улыбнулся тоже, ошеломленный щедростью тетушки. Кейт не улыбнулась. Женщина отчитывала себя за недостаток великодушия, но у нее ныло сердце. Полли шумно выдохнула и рассмеялась.

– О боже! – Она развела руки в стороны, а потом жестом победителя подняла их над головой, сложив пальцы в виде короны. – Ушам своим не верю! Шестьдесят грандов…

– Поздравляю, моя дорогая, – сказал Деннис.

– И мне уже почти двадцать один…

– Двадцать тебе исполнилось всего месяц назад! – бросила Кейт.

Все уставились на нее. Даже Мэллори не смог скрыть, что разочарован репликой жены.

– Полл, мы должны это отпраздновать, – предложил он.

– По дороге домой купим шампанское. – Полли перестала смеяться, но ее голос еще дрожал от радости. Казалось, она вот-вот захихикает снова. – А вечером поедем обедать в какое-нибудь сногсшибательное место. – Потом она сделала паузу, поняв, что такое ликование можно принять за бесчувственность, положила руки на колени, велела себе успокоиться, мысленно сосчитала до пяти и подняла глаза. Ее лицо было мрачным.

– Бабушка Кэри была очень добра, что вспомнила обо мне.

Такая внезапная перемена не убедила даже Мэллори. В результате возникла неловкая пауза.

Деннис искусно сменил тему.

– Вы сказали, что у вас есть какие-то планы, – пробормотал он, по очереди посмотрев на Кейт и Мэллори. – Планы на дом?

– О да! – Лицо Кейт засияло от удовольствия. – Мы давно мечтали об этом…

– На самом деле об этом мечтала Кейт, – уточнил Мэллори.

– Мы хотели создать собственный бизнес. Издавать книги. Хорошую беллетристику. По-настоящему хорошую.

– Но все это время нам было не до того.

– Мы уже думали, что этого не будет никогда.

– Это важный шаг, – сказал Деннис. – Требующий тщательного планирования. И финансовых консультаций.

– Ну, что касается консультаций…

Тут Кейт и Мэллори могли рассчитывать на помощь Денниса. Полли снова отключилась. Хрустальная мечта матери вызывала у нее тошноту. Даже если она осуществится, дело все равно кончится провалом. «Мне бы твои заботы», – думала девушка. Теперь избавление от душившего ее долга было близко как никогда. Но ждать десять месяцев она не могла, поскольку за ссуду требовалось платить двадцать пять сложных процентов в месяц. Дурацкое ограничение нужно было как-то обойти.

На следующее утро Мэллори вернулся в Лондон. Полли, которая должна была уехать с ним, неожиданно решила остаться и помочь матери «разобрать вещи и навести порядок».

Кейт была недовольна. Она рассчитывала провести с Бенни два-три тихих, полных неизбежной меланхолии дня, представляла себе, что они перебирают вещи Кэри, вспоминая, когда та в последний раз надевала это платье или читала эту книгу. Они бы утешали друг друга и, конечно, немного плакали. Теперь из этого ничего не выйдет. Кейт уже давно догадывалась, что больше любит дочь в ее отсутствие, а теперь убедилась, что только в такие моменты она ее и любит.

Хуже всего было то, что Кейт прекрасно знала, почему Полли решила остаться. Разбор вещей не имел к этому никакого отношения. Конечно, затевать ссору она не собиралась. Пытаться начать разговор о подлинной причине было бесполезно. Даже мнение Полли о погоде удавалось узнать только в том случае, если она сама хотела им поделиться.

Кейт снова вспомнила короткий эпизод в саду, разыгравшийся несколько дней назад между Полли и Эшли Парнеллом. Напряжение чувствовалось даже на расстоянии. После этого Полли впала в транс, замолчала и ушла в себя. Кейт от души надеялась, что ее юная, живая, решительная и красивая дочь не станет тратить время даже на невинный флирт с этим беднягой.

Они с Бенни собирались поработать часа два, а потом выпить кофе. Кейт решила взять на себя кухню и заняться фарфором и хрусталем. И того и другого была уйма, в том числе треснувшего и выщербленного. Полли согласилась заняться двумя буфетами и огромным шкафом, стоявшими в столовой. Там лежало множество салфеток, вышитых подставок и скатертей.

Бенни хотела перебрать постельное белье. Рысью пробегая по лестничной площадке, она увидела закрытую дверь спальни Кэри и поспешно отвернулась. После смерти Кэри она зашла туда только один раз, чтобы застелить постель, выкинуть лекарства и прибраться на скорую руку. Прикосновение к любимым вещам подруги причиняло боль. Красивые китайские вазы и коллекция слоников. Многочисленные фотографии родных и друзей в серебряных рамках. Еще больше таких фотографий было внизу. И роман «Побег от колдуна», который Бенни читала Кэри вслух в ее последний вечер. Все еще открытый на сто семьдесят шестой странице.

– Остановись здесь, – сказала ей Кэри. – Мы почти добрались до моего любимого места – встречи держателей акций с выжившими из ума старыми леди. Оставь его на завтра.

Вспомнив эти слова, Бенни ощутила тоску и одиночество и заплакала. Она забежала в ближайшую спальню и уткнулась лицом в фартук, чтобы заглушить рыдания. Кейт было не до утешения хнычущих старых дев. Кроме того, Бенни не хотела огорчать Полли. Она была уверена, что девочка переживает смерть Кэри куда сильнее, чем кажется. Не все любят проявлять свои чувства публично.

Кейт выдвинула ящик комода, заполненный одними полотенцами. Белыми, крахмальными, безукоризненно выглаженными. На самом дне лежала стопка, перевязанная ленточкой. Тонкие, невесомые, аккуратно заштопанные салфетки. Кейт бережно подняла их и вдруг почувствовала, что на пороге кто-то стоит.

– Ах, Полли… Глянь-ка сюда.

– Угу, – сказала та. – А кофе пить еще не пора?

– Нет. Прошло всего полчаса.

– Я уже закончила. – Полли подошла к окну и посмотрела на безоблачное голубое небо. – Отличный день.

– Чем займешься теперь?

– Предпочитаю остаться внизу.

– Там стоят два огромных ящика со столовыми приборами…

– Я хочу прогуляться.

– Ладно.

– Сказано сквозь зубы. – Не услышав ответа, Полли продолжила: – Я ненадолго.

– Почему бы тебе…

Но дочери уже и след простыл. Кейт хотела посоветовать ей надеть жакет, хотя понимала, что это бесполезно. Дочь чуть ли не с рождения надевала только то, что ей нравилось. Но Форбс-Эббот – это не Лондон. Кейт не хотелось думать, что скажут о девушке за ее спиной. И хихикнут при этом: «Ишь, расфуфырилась…» Смешной архаизм, но им еще пользуются. И прекрасно знают, что он означает.

Полли надела узкую белую безрукавку с большим треугольным вырезом, обнажавшим верхнюю часть груди, и странную юбку из тонких полосок ткани, у которой один край был длиннее другого, но все равно оставался очень коротким. Ткань не была абсолютно прозрачной, но и назвать ее непрозрачной тоже нельзя. На кожаном ремешке висела шитая серебряным бисером сумочка в форме звезды. Странно, но факт: Кейт знала, что мнение деревенских жителей Полли безразлично, и все же ей хотелось защитить дочь.

Кейт подошла к широкому подъемному окну над раковиной. Сознание того, что подглядывать нехорошо, ее не остановило. Она следила за тем, как дочь прошла в высокие чугунные ворота, свернула направо и исчезла. На дом напротив она даже не посмотрела. Пристыженная Кейт решила, что она придала слишком большое значение сцене, разыгравшейся во время похорон Кэри. Дай-то бог… Стремясь окончательно прогнать эту мысль, она все же решила выпить кофе, вышла в коридор и позвала Бенни. Ответа не последовало. Потом Кейт услышала тихий приглушенный плач и побежала наверх.

Полли шла по Хай-стрит Форбс-Эббота, которая, конечно, уступала лондонской Кингс-роуд, но все же не была лишена очарования. Новый человек всегда вызывает интерес у членов небольшой общины. Хотя все присутствовавшие на похоронах знали, кто такая Полли, она продолжала оставаться для них незнакомкой. Несколько голов повернулись ей вслед, кое-кто даже сказал «доброе утро», но Полли рассчитывала на гораздо больший интерес, восхищение и осуждение. Потом она заметила, что люди собираются по двое и трое и что-то серьезно обсуждают. Это не произвело на нее большого впечатления. Полли решила, что речь идет о каком-то пустяке, который занимает людей лишь потому, что им больше нечем заняться.

Как почти все, что делала Полли, эта утренняя прогулка была запланирована заранее и имела двойную цель. Первая – надежда встретить мужчину, с которым она познакомилась на похоронах и если не влюбилась, то положила на него глаз. Вскружить ему голову труда не составит. Полли не испытывала интереса к мужчинам, которые не испытывали интереса к ней. В таких делах ее энергии было достаточно на двоих.

Странная вещь: со вчерашнего дня она изо всех сил пыталась вспомнить черты его лица, но это оказалось невозможно. Память сохранила только золотистые волосы Эшли и слабые тонкие руки. Интересно, чем он болен? На ранних стадиях болезнь часто бывает романтичной. А иногда и на поздних тоже. Достаточно посмотреть на иллюстрации викторианских романов. Грустные создания с огромными глазами медленно возносятся к небу на облаках, напоминающих подушки, а безутешные близкие в это время плачут, заламывая руки. Впрочем, сама по себе болезнь Полли нисколько не привлекала. Подача лекарств, уколы и обмывания категорически исключались. Особенно обмывания.

Но предмета ее страсти видно не было. Полли заглянула в витрину маленькой чайной под названием «Таинственный сад», не слишком рассчитывая на успех. Кому нужны ячменные лепешки и чашка чая, если через три минуты ты можешь получить их у себя дома? Чуть больше надежд у нее было на сельский магазин, где находились почта и газетный киоск, однако Парнелла не оказалось и там. С досады и от желания насолить кому-нибудь девушка потребовала у киоскера экземпляр «Файнэншл таймс». Конечно, они только собирались ее заказать. Полли вздохнула, кивнула извинившемуся киоскеру, купила бутылочку минеральной воды и продолжила путь, время от времени останавливаясь, чтобы сделать глоток.

Вторая причина, заставившая Полли выйти из дома, оказалась куда более земной. Девушка собиралась зайти к Деннису Бринкли. Конечно, налаживать деловые и иные связи в присутствии родителей нечего было и думать. Так же как пытаться произвести на Денниса впечатление своим умением решать финансовые вопросы. Иными словами, доказывать, насколько бессмысленно заставлять человека ждать десять месяцев, чтобы получить деньги, которые и без того принадлежат ему. Нет, такое нужно делать с глазу на глаз.

Эти мысли неизбежно заставили ее вспомнить Билли Слотера[21]21
  Фамилия говорящая: «палач; мясник, забойщик скота; устроитель бойни (массового избиения); коммерсант, занимающийся скупкой продукции у мелких производителей по очень низким ценам» (англ.).


[Закрыть]. Отвратительного, скользкого, лживого и вероломного Билли, в жилах которого текли яд и золото. Как обычно, Полли попыталась избавиться от неприятного чувства, представив себе, что она швыряет деньги к его ногам и презрительно смеется, видя, что жирное брюхо мешает Билли нагнуться и подобрать их. Ах, какими оскорблениями, придуманными в моменты бессильного гнева, она его осыплет! А потом повернется спиной и высокомерно уйдет.

Полли не знала, где находится дом Денниса, но помнила, что когда-то в этом доме находилась сельская начальная школа. Если так, то найти его будет проще простого. Но новый вид здания, напоминавшего крепостную башню с высокими и узкими стрельчатыми окнами, оказался таким непривычным, что она прошла мимо и в конце концов была вынуждена спросить дорогу.

Перед тем как позвонить в дверь, Полли еще раз обдумала план действий. С одной стороны, следовало сохранять уверенность в себе. С другой, имело смысл попросить у Денниса совета, как можно получить деньги раньше срока, указанного в завещании. Ни один мужчина не устоит против лести.

В доме прозвучал громкий звонок, но к двери никто не подошел. Негромкий звук, который Полли приняла за жужжание пылесоса, заставил ее занервничать. Неужели Деннис сам убирает дом?

Девушка обогнула дом и вошла в гараж. Тот был почти пуст, если не считать нескольких аккуратно сложенных ящиков и садового инструмента. На задней стене висела доска с колышками для ключей. Пока Полли читала четкие надписи на прикрепленных к ключам бирках и поражалась доверчивости и глупости местных жителей, жужжание прекратилось. Дверь, укрепленная железной решеткой, вела прямо в дом. Полли негромко постучала в нее. Не получив ответа, она постучала громче, а потом вошла.

У кухонной раковины стояла какая-то женщина и гремела тарелками. Женщина была плотная, коренастая, коротконогая, с одутловатым лицом и поросячьими глазками, один из которых был повернут внутрь и отчетливо видел переносицу. Другой в это время осматривал стоявшую на пороге незнакомку.

– Ох! – воскликнула удивленная Полли, а потом воспользовалась самой искренней и невинной из своих улыбок. – Здравствуйте…

– Вам никто не говорил, что нужно стучаться?

– Я стучалась, но вы, наверное…

– Что вам нужно?

Вот тебе и раз, подумала Полли. С ней давно не разговаривали в таком тоне. Тем более какая-то уборщица. Хуже всего было то, что эту женщину она уже видела, но не помнила, где и когда.

– Я пришла к мистеру Бринкли, – решительно сказала она.

– Он знает о вашем визите?

– Конечно.

– Сомневаюсь. Иначе он бы не ушел на работу.

– Ах да… – Полли щелкнула пальцами и выругала себя за то, что не удосужилась проверить это. В городе никто не работает по субботам. Теперь я вспомнила. Он сказал, что мы встретимся в Костоне.

Косые глаза осмотрели Полли и остановились на ее впечатляющем вырезе.

– По делу, да?

– Да. Мистер Бринкли – мой финансовый советник. – «Зачем я вообще разговариваю с этим пугалом? Я не должна ей ничего объяснять. Бедный Деннис. Ему приходится иметь дело с этой косоглазой, невоспитанной, толстой неповоротливой бабой…»

Женщина сложила на мощной груди внушительные предплечья, покрытые мыльной пеной, и ничего не ответила. Просто стояла и смотрела на незваную гостью.

Полли быстро повернулась и ушла. Когда она закрывала за собой ворота, эта жуткая старая крыса стояла у входа в гараж и следила за ней, стремясь убедиться, что девушка убралась с участка. Чертова нахалка. Вернуться в Эпплби-хаус и сорвать на ком-то злость категорически исключалось. Мать не должна была знать, что она собиралась умаслить Денниса.

Но на обратном пути настроение Полли резко изменилось. Услышав голоса в саду дома напротив (в саду, принадлежавшем поразительно красивому мужчине), она замедлила шаг, а когда проходила мимо ворот, то остановилась как вкопанная.

Парнеллы вкушали ленч на лужайке за столом под цветастым зонтиком. Увы, лицом к жаркой и пыльной улице сидела именно Джудит.

Полли широко, но фальшиво улыбнулась и помахала рукой, получив в ответ короткий кивок. Ни капли не смутившись (поскольку ничего другого она и не ждала), Полли крикнула:

– Привет! Чудесный день, не правда ли?

Эшли медленно повернулся в кресле, чтобы посмотреть, кто говорит, и тут же узнал девушку. Полли снова улыбнулась, на сей раз тепло и приятно. А потом неторопливо ушла.

– Хорошенькая девушка, – решительно взявшись за трудное дело, сказала Джудит. Она говорила равнодушно, но слегка насмешливо, словно речь шла об обворожительном ребенке. – И умная. – Ее великодушие не имело границ. Мэллори говорил, что она учится в ЛШЭ.

– Верно. Она сама сказала мне об этом на похоронах. По-моему, учиться там очень трудно.

– Уверена, что она справится. Молодым все по плечу.

Полли отделяла от них с Эшли бездонная пропасть. Эта девушка годилась им в дочери. «Я должна больше верить в себя», – подумала Джудит, улыбнулась сидевшему напротив мужу и постаралась почувствовать себя любимой.

– Ты так и не рассказала мне, чем закончилась твоя вчерашняя встреча, – сказал Эшли.

– Встреча? – Джудит повторила это слово с таким недоумением, словно забыла его значение.

– В отеле «Павлин». Новый клиент. Хирургические инструменты.

– Ах это… Не о чем говорить.

Не о чем говорить? Ничего более омерзительного Джудит не испытывала за всю свою жизнь; воспоминание о вчерашней встрече жгло ее до сих пор. Она несколько часов пролежала в ароматической ванне, терлась мочалкой, но, когда легла в постель рядом с Эшли, все равно чувствовала себя грязной. Конечно, со временем память о случившемся поблекнет, но не исчезнет никогда. Разве что ей удастся отскоблить мозг изнутри.

Этот коренастый мужчина средних лет с тонкими седыми усиками и захватанными пальцами стеклами очков в виде полумесяцев сначала казался ей довольно приятным. Коричневый костюм в полоску, надетый с розовой рубашкой, был ему тесноват. Перед ним стояла кружка пива, рядом с которой лежал бумажник. После того как они пожали друг другу руки, мужчина встал и откатил столик в сторону. Когда Джудит протиснулась мимо него и села, он вернул столик на место, зажав ее в угол. Джудит открыла «дипломат».

– Итак, мистер Поулсон…

– Полсон. Через «о». – Он раздвинул влажные красные губы и провел по ним кончиком мизинца. – Это ничего вам не напоминает?

– Простите… Я не…

– Шутка. Так что у вас там?

Джудит достала папку и протянула ему глянцевую четырехстраничную брошюру с описанием ее услуг. Мужчина мельком посмотрел на нее и вернул, придвинувшись к Джудит вплотную.

– На фотографии вы выглядите хуже, чем в жизни, – заметил он.

– Как вы думаете, мистер Полсон, чем я могу быть вам полезна? – Джудит пыталась говорить бодро и решительно. – У вас сейчас есть бухгалтер?

– Да. – Полсон заглянул в вырез ее блузки.

– Можно спросить, почему вы собираетесь сменить его?

– Я не собираюсь его менять.

– Тогда я не знаю, что могу для вас сделать, – лаконично сказала она. Ради этой встречи Джудит оставила неважно себя чувствовавшего Эшли и проехала шестнадцать километров. Она положила папку обратно и с треском захлопнула «дипломат».

– А я знаю. – Мистер Полсон открыл бумажник и протянул ей. – Примерьте один из них.

Не успев подумать, Джудит взяла бумажник и увидела ряды презервативов. Их там было штук тридцать-сорок. Впечатление было не слишком приятным, но свалить человека с ног оно не могло. Женщина долго смотрела на них, демонстрируя равнодушие, а потом вернула бумажник владельцу.

– Я вижу, вы оптимист, мистер Полсон. – Затем Джудит ощутила приближение гнева и добавила: – Иногда следует смотреть на себя в зеркало.

У Полсона искривился рот. Джудит тут же пожалела о своих словах. Но не потому, что намеренно оскорбила его. Ее мучило дурное предчувствие. Лицо собеседника налилось кровью. Она оглянулась по сторонам.

Зал был очень большим и в половине седьмого вечера почти пустовал. Полдюжины официантов в черных костюмах стояли в дальнем конце у стола с бокалами. Они жались друг к другу, что-то бормотали, время от времени закидывали головы и зычно хохотали. Две молоденькие девушки сидели у стойки и болтали с барменом. В разных частях зала расположились две-три пары, тоже поглощенные беседой.

Джудит оказалась в ловушке. С одной стороны от нее сидел Полсон, с другой находился угол стола. Она слегка толкнула столик и убедилась, что его ножки надежно заблокированы «дипломатом» Полсона. Мужчина придвинулся еще ближе, прижал ногу к ее ноге, зловонно задышал ей в лицо и начал говорить на ухо гадости.

– Заткнись, сука. Я знаю, кто ты такая. Знаю твое имя. Достаточно мне сказать хоть слово, как ты станешь притчей во языцех. По-твоему, я урод? Неправда, там, внизу, я не урод. Там, внизу, все одинаковы. Давай поднимемся наверх, и я использую пять таких штучек. Пять, ты поняла меня? Какой у тебя размер? Тринадцатый? Я не ошибся? Так вот, сначала я засуну тебе в рот. Затем к тебе встанут в очередь эти официанты и будут кончать с криком. Они знают, что ты на это мастерица. Как там говорил этот малый? «Представь себе, что это леденец»? И гоготал при этом. А после этого я задеру твои ноги себе на плечи, достану свой…

Потом Джудит долго не могла понять, почему она продолжала сидеть неподвижно. Смущение не имело к этому никакого отношения. Казалось, окружавшее их пространство стало твердым и непроницаемым, как толстый лед. Рука Полсона, лежавшая на ее колене, переползла на ляжку, большой палец отделился и устремился наверх.

И тут Джудит заметила, что кто-то идет в их направлении по необъятному ковру. Она перехватила взгляд мужчины, боясь, что тот пройдет мимо, а потом с отчаянием показала глазами на своего мучителя.

Поняв, что проиграл, Полсон встал, взял свой «дипломат» и громко сказал:

– Жду не дождусь возможности поработать с вами! Как насчет следующей недели?

Когда он пошел к двери, Джудит закрыла глаза. Она чувствовала, что другой мужчина сел рядом, но не могла смотреть на него. Секунды превращались в минуты. Наконец ее лицо начало ощущать тепло. Она снова ощутила биение собственного сердца и поняла, что по щекам бегут слезы. Мужчина ушел, а потом вернулся с бокалом бренди.

– Пейте. – Он заставил ее взять бокал. – Пейте, миссис Парнелл.

– Не могу.

– Это необходимо. Пейте понемногу. Глоток за глотком. – Джудит пригубила бокал; при этом часть жидкости пролилась на столик. – Вот и отлично. Знаете, вам следовало бы заявить в полицию.

Что угодно, только не это! Описывать этого человека и раз за разом повторять его слова? Джудит затошнило. Никакой бренди не мог отбить вкус горечи во рту.

– Я отлучусь на минутку. – Он встал. – Схожу за водой.

– Я должна ехать.

– Нет. Этого делать не следует. Вы не можете вести машину.

– Ладно.

Она подчинилась, хотя понимала, что проявляет бесхарактерность. Господи, как глупо… Но облегчение испытала неимоверное. Можно было сидеть тихо, незаметно и ощущать себя в безопасности. В конце концов слабость пройдет, ноги начнут сгибаться, после чего она встанет и пойдет к двери. Как отзывчив и добр этот человек… Человек, которого она никогда не видела, но, как ни странно, знающий ее имя.