Текст книги "Призрак в машине"

Автор книги: Кэролайн Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

Бенни сидела на маленьком складном стуле, которыми обычно пользуются в театральных очередях. Сидела совсем рядом с цветами, почти прикасаясь к ним. Нагнув голову, словно разговаривала не с мертвым, а с глухим.

Взволнованный Мэллори подошел ближе. Он не боялся потревожить Бенни. Все ее внимание и силы были сосредоточены на куске сухой бурой земли. Она не плакала и выглядела не несчастной, а очень увлеченной своим делом. Ее голос был полон страсти, но звучал глухо. Мэллори разбирал только отдельные слова. «Обещают… верь… правда… полиция…» Слова «полиция» и «обещают» повторялись раз за разом.

У Мэллори сжалось сердце. Уйти было нельзя. Но с другой стороны, это было личное дело Бенни. Может быть, так она высказывала свою скорбь. Она нарочно выбрала время во второй половине дня, когда кладбище пустовало и можно было дать себе волю, не боясь, что тебя увидят. Лоусон молча попятился, а потом повернулся, собираясь уйти. В это время с вяза сорвалась стая отчаянно каркавших грачей. Бенни вскочила, закрыла лицо руками и пронзительно вскрикнула.

– Бенни…

Она вздрогнула, шарахнулась и вскрикнула снова.

– Все в порядке. Это я, Мэллори. – Он бережно взял ее под руку и поцеловал в щеку, холодную как лед. – Пора пить чай. Мы не знали, куда ты пропала. – А потом добавил, увидев, что она стоит неподвижно и смотрит на него: – Пойдем домой, Бен.

Она пошла с ним, причем охотно. Но у ворот остановилась и обернулась. Взгляд Бенни был тревожным.

– Мэллори, как ты думаешь, он понял?

Мэллори подавил вздох. Что он мог сказать? Раздражение, примешивавшееся к нежности, заставляло его стыдиться самого себя.

Ава, одетая в просторный черно-золотой кафтан, стояла у ворот Рэйнбоу-Лоджа и высматривала «Рамблинг-Там». К удивлению Карен и Роя, она выходила уже несколько раз. Это было странно, потому что Ава никогда не проявляла интереса к жареной рыбе с чипсами. Это был ее четвертый выход. До сих пор ее не замечали. Ни в садах, ни у заборов, ни на улице не было ни души. Никто не шептал: «Вот она. Посмотрите, она выступала по радио. Слышали программу "Люди Кори"? Это было здорово. Теперь о нашем Суэйн-Кресенте узнает весь мир». Местную станцию слушали почти все. Сама Ава слушала «Радио-2»[97]97
  Вторая программа внутреннего радиовещания Би-би-си, передающая в основном легкую и поп-музыку, спортивные репортажи и пр. Работает с 1967 г.


[Закрыть], но, когда в доме были люди или звонил телефон, она тут же переключалась на «Радио-4».

Наконец на улицу кто-то вышел. Это оказался мерзкий мистер Карбой, собравшийся мыть свой малолитражный «метро». Что ж, все лучше, чем ничего. Ава дождалась, когда он посмотрел в ее сторону, а потом изящно помахала рукой. Какое-то мгновение он смотрел на нее, а потом вылил на машину ведро воды. Ава уныло улыбнулась и покачала головой. Вот она, обратная сторона славы… Но скоро эти маленькие люди, живущие скучной и ограниченной жизнью, останутся позади. Ее работа в «Алмейде» неизбежно вызовет новые знакомства. Ее будут узнавать все новые и новые люди; она добьется того, чтобы ее имя включили в программку как спирита-консультанта. У нее снова возьмут интервью, но теперь это будут репортеры шикарных еженедельников, выходящих по воскресеньям. «Один день с…» Ясно одно: продолжать жить в этой дыре нельзя. Только представить себе, что будет, если в Рэйнбоу-Лодж приедет сам Паркинсон. А то и Ричард с Джуди. Нет, пора уезжать.

– У нас проблема, – сказала Карен, сидевшая на кухне. – Не думаю, что три порции рыбы и чипсов можно купить за пять фунтов. Чипсы стоят пятьдесят пенсов, а треска – намного больше.

– Пикша еще дороже, – сказал Рой, уже проснувшийся, умывшийся (точнее, плеснувший себе в лицо водой) и одевшийся. Деньги в кармане у него были, но речь шла об ужине, который уже был оплачен. С какой стати он станет раскошеливаться? Ха-ха. – Попроси ее добавить.

– Она не даст.

– Даст. Пригрози, что подойдешь к очереди, и тогда все станут говорить, какая ты худая.

– Хорошая мысль. – Рой разбирался в таких вещах лучше, чем она. Конечно, он был старше и Ава не была его матерью. – Но тогда она может передумать.

Они мрачно посмотрели на стол, где лежали три ножа, три вилки, остатки черствого хлеба, тюбик маргарина и уксуса «Сарсон».

Карен взволнованно пискнула. Девочка не понимала, почему они такие бедные. Она знала, что мать получает социальное пособие на них обеих, потому что видела расчетные книжки. Кроме того, Рой делал свой вклад, да и в церкви матери платили. Но когда на прошлой неделе у Карен протерлись носки и она попросила купить ей новые, Ава крикнула: «По-твоему, я сделана из денег?» Ночью Карен видела сон, в котором мать действительно была сделана из денег. Она стояла неподвижно, как манекен в витрине, и была обклеена банкнотами. У нее был длинный язык из меди, который все время скатывался и раскатывался, как у лягушки. А изо рта струился золотой пар.

– Ты меня слушаешь?

– Извини, Рой.

– Я сказал, что мы сделаем в таком случае. – Он встал и подошел к раковине. На подоконнике лежал кошелек, скрытый от кухни шторой, но хорошо видный тому, кто шел по садовой тропинке. Рой открыл его и помахал бумажкой в воздухе.

– Так нельзя!

– Она у меня в долгу.

– Она во всем обвинит меня. И взгреет по первое число.

Поняв, что она права, Рой положил бумажку на место, вернулся за стол и начал рыться в кармане. А что еще он мог сделать?

Ава стояла в дверях, повернувшись к ним спиной, и кому-то громко говорила:

– Я с минуты на минуту жду вызова из театра. – Потом она вошла в комнату и сказала нормальным голосом: – Я звонила их администратору, чтобы выяснить, когда состоится премьера «Веселого привидения», но откликнулся автоответчик. Можно подумать, что у такого театра нет денег на секретаря.

– Они сами позвонят, – сказала Карен.

– Конечно. Но если к телефону подойдешь ты, а я буду в уборной, то скажешь: «Миссис Гаррет говорит по другому телефону» – и попросишь их подождать.

– А если они не позвонят?

– Рой, теперь все козыри у меня на руках, – улыбнулась Ава. – Ты слышал мое выступление по радио?

– Конечно, слышал. – Куча брехни, вот что это было… – По транзистору. Во время позднего ленча.

– А что об этом сказал Джордж? – спросила Карен. Джордж ей нравился. Он всегда покупал ей конфеты и сладости; мать это позволяла. Она за пять секунд выставила сексуальности Джорджа оценку ноль, а мужественности – минус десять.

– Ах… – вздохнула Ава. – Бедный малый. Боюсь, что в будущем он меня представлять не сможет.

– Почему? – воскликнула Карен.

– Пришлось проявить такт, – вздохнула Ава. – Я очень старалась его не обидеть.

Разговор оказался не из приятных. Джордж говорил о том, как много он для нее сделал и какую при этом проявил преданность.

– Джордж, преданность тут ни при чем, – отрезала Ава. А когда он начал возражать, добавила: – Если бы я нуждалась в преданности, то завела бы собаку… – Тут ее воспоминания прервал телефонный звонок.

– Это их! – крикнула Ава. – То есть они! Быстро… – Она выдернула Карен из-за стола и ущипнула ее за руку. – Отвечай!

– Я?

– Спроси, кто это. Скажешь, что ты – секретарша Авы Гаррет.

– Ой, больно!

– Делай, что тебе говорят.

Карен со слезами на глазах сняла трубку.

– Алло. Это секретарка Авы Гаррет. Кто ее спрашивает? – Она уставилась на Аву и Роя, прикрыла микрофон рукой и сказала: – Это Би-би-си.

Ава шумно выдохнула, пробормотала: «Вот это скорость» – и медленно пошла к телефону.

– Да, это Ава Гаррет. Лично. Чем могу служить?.. Да, буду рада, хотя это так волнительно… Понимаю. Просто предварительная беседа? Да, я уверена, что смогу… – Потом она яростно зашевелила губами: – Бумагу, бумагу… ручку, ручку… – Рой сунул ей глянцевую листовку и огрызок карандаша.

– Ваше имя… да, записала… Понятно… – Она посмотрела на кухонные часы. – В семь? Устраивает… Значит, в здании «Биб», как вы сами себя называете. Лэнгем-Плейс. Около Оксфорд-Серкуса… В регистратуре… Ох! Отличная мысль. Да, просто на всякий случай. Уна моменте… – Она снова зашевелила губами: – Мобильник, мобильник… быстрее, быстрее…

Карен протянула ей телефон. Ава продиктовала свой номер, попрощалась и повернулась к остальным. Ее лицо было очень серьезным.

– Должно быть, это он.

– Кто?

– Незнакомец, который расширит мои горизонты.

– Я думал, это был Кори Пантинг, – сказал Рой.

– Он хочет пригласить меня на обед. Карен, ты знаешь, что это значит?

Карен молчала. Неужели ей снова придется притворяться дочерью сестры своей матери, как это было, когда Ава вступила в клуб одиноких и разведенных? «Это на случай, если я с кем-нибудь познакомлюсь», – объяснила Ава. Карен часто гадала, что было бы с ней, если бы Ава была лет на десять моложе и действительно с кем-нибудь познакомилась. Тем более что никакой сестры у нее не было. Не успела она ответить на вопрос матери, как Рой крикнул:

– Гриль приехал!

Карен спрыгнула со стула и выскочила из дома. Ава бросилась за ней, но остановилась у ворот и громко сказала:

– Это не для меня, дорогая. Я буду обедать в Би-би-си. – Она изящно обернулась и улыбнулась Рою. Теперь это можно было себе позволить; скоро она увидит его спину. – Нельзя же прийти туда, благоухая рыбой и чипсами.

– Можно надушиться, – предложил Рой. – Веточка плюща перебивает запах лучше, чем фунт мыла.

– Серьезно? – спросила Ава. Господи, как она его выносит? Вы только гляньте на него. Прыщи, жирные волосы, костлявые руки и ноги, татуировки и бренчащие кольца. Они у него даже в носу, как у призового быка. За исключением того, что Рой отродясь не получал никаких призов. Это был самый глупый, самый непривлекательный щенок мужского пола во всей вселенной. Он даже мыться не умел.

– И когда вы туда поедете?

– Еще не знаю. – Ава посмотрела на часы, показывавшие пять пятнадцать. Господи, какая она дура! Нужно было как следует подумать и назвать более позднее время.

– Он подождет, – сказал Рой. – Он там работает.

– Да. Кажется, он представился главным продюсером.

– Быстрее всего туда можно добраться от Аксбриджа по линии подземки Пикадилли. До самого Оксфорд-Серкуса. Десять минут пешком по Риджент-стрит, и вы на месте.

– Откуда ты знаешь?

– Когда я жил в детском доме, нас однажды возили туда на экскурсию. Это было в субботу утром.

«Вот на что тратят деньги налогоплательщиков, – подумала Ава, быстро поднявшись наверх. – Зачем возить отбросы общества в такие уважаемые учреждения, как Би-би-си? – Она начала рыться в шкафу. – Похоже, горчичный костюм-двойка подходит для такого случая. – Ава быстро понюхала жакет под мышками. – Какая жалость, что приглашение поступило прежде, чем я успела купить что-нибудь новое!» Эта мысль заставила Аву вспомнить про свалившееся на нее богатство. Она выдвинула из комода ящик с нижним бельем, достала конверт с банкнотами, отсчитала пятьдесят фунтов, но не стала торопиться класть конверт обратно. Замка у ящика не было. Если эта парочка в него заберется… Ее особые опасения вызывал Рой. Интересно, сколько церковных денег перекочевало из бархатного мешка для сбора пожертвований в его карман? Немного подумав, она сунула конверт под матрас.

Времени краситься нет. Она сделает это на месте. Зайдет в дамский туалет на станции или рядом с ней. Волосы тоже не в порядке, но это не представляет проблемы. Она наденет каштановый парик с короткими кудрями, который делает ее похожей на мальчика.

Когда Ава спустилась, оба наворачивали за обе щеки. На столе стояла большая бутылка какого-то шипучего напитка оранжевого цвета, а на блюде лежали маринованные яйца.

– Я вижу, вы ни в чем себе не отказываете.

– Это я за них заплатил, – ответил Рой. – Вот сдача.

Ава сгребла ее.

– Ты хорошо выглядишь, – сказала Карен.

Рой промолчал. Он думал, что Ава выглядит как длинная струя мочи, увенчанная париком.

– Не знаю, когда вернусь, – сказала Ава. – Нам с Крисом нужно многое обсудить. – Она едва не сказала «не смейте соваться в мою комнату», но решила не наводить их на эту мысль.

– А как же записка? – Рой протянул ей листовку. – Вдруг вы забудете его имя…

– Это вряд ли. – Но записку Ава все же взяла. Просто на всякий случай. – Карен, не сиди допоздна. Ляжешь спать, когда Рой уйдет на работу.

– Но ведь тогда будет всего девять часов.

– Не надейся, что я ничего не узнаю.

Они сидели тихо, пока машина не отъехала. Карен тревожно повернулась к окну. Рой застыл на месте, не донеся до рта вилку с кусочками взбитого теста. Трапеза продолжилась только тогда, когда звук мотора утих.

– Это было просто объедение. – Карен, у которой оттопырился впалый живот, наконец положила вилку. – Я ужасно проголодалась.

«Не сомневаюсь. Бедная малышка», – подумал Рой.

– Посмотрим телевизор?

– Ты вчера сказал, что мы сможем прорепетировать твои шутки.

– Ничего такого я не говорил.

– Говорил, Рой. Ты обещал.

– Ты все равно никогда не смеешься.

– А сегодня буду.

– И это не шутки. «Стоячая комедия»[98]98
  «Стоячая комедия» (точнее, «стендап комеди» /англ./) – импровизированное юмористическое выступление артиста разговорного жанра.


[Закрыть] – это… – Он никак не мог запомнить это слово. Оно означало «слоняться по улицам, следить и слушать, как говорят другие люди». – Ну, в общем, обычная жизнь.

– А если ты устанешь стоять и сядешь, это будет «сидячая комедия»?

Рой был уверен, что сможет преуспеть в развлекательном бизнесе, потому что на работе его слова всегда вызывали смех. Чтобы понять, в чем секрет, он собирался сходить в пивную со сценой, на которую в субботу вечером мог подняться каждый. С виду это выглядело совсем просто. Малый что-то бубнил о том, как трудно найти приличную сексуальную партнершу, а публика писала со смеху.

В заднем углу мозга Роя всегда (а в переднем очень часто) жила мысль, что когда он станет известным и завоюет какую-нибудь премию, то найдет свою мать. Она будет следить за ним и узнает, потому что матери всегда узнают собственных детей, сколько бы времени ни прошло. Оставаясь один, он репетировал эту встречу и свою широкую улыбку.

– Рой… – Карен теребила его за руку. – Можно посмотреть твои журналы?

– Нет.

– Почему?

– Ты для этого слишком маленькая.

– Неправда.

– Какой именно журнал ты хочешь посмотреть?

– Тот, на котором мужчины в коротких юбочках и с птичьими головами.

– Это египтяне. Они знали толк в мистике.

– Так же как рыцари-тамплиеры?

– С тамплиерами не сравнится никто. Они могли сражаться часами, погруженные в какой-то странный транс.

– А мне больше нравятся египтяне. – Карен налила себе еще оранжада и улыбнулась. Зрелище было редкое. И жалостное. – Рой, расскажи мне про тайну сфинкса. Пожалуйста.

– Ты разгуляешься.

– Не разгуляюсь.

– В прошлый раз ты не могла уснуть.

– Расскажи мне про чудесный розовый кристалл в его заду. И про зеленый камень Сета, приносящий зло.

Глава шестнадцатая

Когда Кейт вставила ключ в замок дома на Кордуэйнер-роуд, была середина утра. Бенни, которая здесь никогда не была, сильно разочаровалась. Машина ехала по улицам с типовыми домиками и магазинами, а она смотрела в окно и ждала, когда появятся просторные дома с садами и гаражами; по ее мнению, именно в таком доме должны были жить Кейт и Мэллори.

Пока Кейт доставала привезенное с собой молоко и заваривала чай, Мэллори разбирал почту, лежавшую в коридоре. Они уже оповестили всех родных и знакомых о смене адреса, поэтому среди рекламных листовок было только одно письмо – от новых хозяев. В доставке их мебели из Гонконга произошел какой-то сбой, и они сообщали, что смогут переехать только через пару недель. Поскольку Лоусонов это никак не касалось, Мэллори выбросил письмо в мусорное ведро вместе с остальной почтой. В ожидании чая они с Кейт уныло осматривали гостиную.

– Разве мы не договорились, что не станем брать это? – Мэллори смотрел на старое дубовое бюро, принадлежавшее его родителям.

– Да, – ответила Кейт. – Бюро, цинковый стол и стулья со двора и большой буфет из спальни для гостей.

– Верно. Ты же собиралась позвонить в компанию, занимающуюся распродажей.

– Мы, Мэллори. Мы собирались позвонить в компанию, занимающуюся распродажей.

– Бен, теперь убедилась? – Мэллори начал листать телефонный справочник. – Нам без тебя не справиться. – Он нашел нужную страницу. – Позвони по всем этим телефонам и скажи, что мы хотим избавиться от старого барахла. Пусть приедут по этому адресу, – Мэллори написал его прямо на странице, – но не позже четырех часов дня.

– А если никто не приедет? – спросила Бенни.

– Тогда мы заберем мебель с собой и продадим уже на месте.

Разлив чай, Кейт мрачно осмотрелась по сторонам.

– Господи, сколько старых кастрюль и сковородок! Я думала, что упаковала все.

– Этот ящик еще не полон.

– Места нужно вдвое больше.

– А как быть с детской? – спросил Мэллори. – Полли следовало бы быть здесь.

Он позвонил дочери перед выездом из Эпплби-хауса. Тщательно набрал номер и долго ждал ответа. Кейт стояла рядом, изо всех сил стараясь казаться бесстрастной. О чем им было говорить? О двух полках с книгами и одежде, которой можно было бы заполнить один мешок для мусора?

– Полли? – Бенни перестала набирать номер. – Она на каникулах.

– На каникулах?

– Улетела на Крит. С друзьями.

– Откуда ты знаешь? – Мэллори ощутил такое облегчение, что чуть не упал.

– Они позвонили, когда Полли приезжала в Форбс-Эббот неделю назад. Она встречалась с ними. Чтобы договориться окончательно.

– Ну, теперь ты успокоился? – спросила мужа Кейт. – Может быть, продолжим сборы?

– Что?

– Нам понадобятся коробки из ближайшего супермаркета. До прибытия грузчиков нужно будет упаковать все оставшееся барахло. Фургон придет в час.

– Верно.

– Алло! Алло… – Бенни уткнулась в справочник. – Мистер Таллис?.. Да, Фрэнк. А меня зовут Бенни… Спасибо, Фрэнк, нормально. Надеюсь, вы тоже. Тут есть симпатичная мебель для распродажи… Парсонс-Грин, Кордуэйнер-роуд, тринадцать. Да, верно. Может быть, приедете и посмотрите? Но только сегодня…

Кейт перехватила взгляд Мэллори. Они улыбнулись друг другу, чувствуя, как неловкость и подозрения растворяются в воздухе. «Завтра в это время мы будем у себя Дома. Дома с большой буквы, – подумала Кейт. – И тогда все пойдет на лад».

«Значит, я зря волновался. Открытка придет со дня на день», – думал Мэллори. Сдавливавший его корсет тревоги распустился, дыхание стало более спокойным, а пульс замедлился.

Бенни положила трубку.

– Фрэнк приедет через полчаса.

– Большое спасибо, Бен, – сказал Мэллори. Он едва не добавил «умница», но вовремя остановился. Бенни не была ребенком, хотя ее гордое лицо могло заставить в этом усомниться.

Однако причина этой гордости заключалась совсем в другом. Бенни вспоминала свой вчерашний визит к Дорис и думала, как им повезло.

Подруга слушала местную радиостанцию. Заранее узнав об интервью Авы Гаррет, Дорис попросила соседа записать это выступление. Слушая его, Бенни поняла, что не напрасно надеялась на медиума. Ава говорила решительно. Живо описала свою связь с духом Денниса Бринкли. И убедительно заверила, что их следующий диалог позволит окончательно раскрыть тайну его смерти. «Ей следовало бы выступать на сцене, – подумала Бенни, довольно кивнув, когда запись закончилась. – Никто не догадается, что вся эта история выдумана от начала до конца».

Остаток утра прошел так гладко, что Кейт позволила себе сделать передышку. Они решили перекусить в саду на траве, потому что Фрэнк Таллис уже увез цинковый стол и стулья вместе с остальным хламом.

Когда они собрали тарелки, Кейт заметила в густой траве маленький цветочный горшок с рисунком в виде синих и желтых ирисов.

– Вы только посмотрите! – Она схватила горшок, завернула его в газету и положила в одну из картонных коробок, взятых в «Сейнзбериз». – Вот счастье-то! Ни за что с ним не расстанусь!

– Да, это доброе предзнаменование, – сказала Бенни. – Вот увидишь.

Так оно и вышло. Фургон прибыл на несколько минут раньше обещанного. Грузчики оказались дружелюбными, вежливыми, умелыми и быстро очистили дом.

Его обитатели тоже не медлили. Мэллори осталось лишь подогнать машину к крыльцу. Бенни вылила остатки молока в раковину. Кейт обвела глазами гостиную, в которой они с Мэллори проводили почти каждый вечер девять лет подряд. Она ничего не чувствовала. Обычное временное жилье. А теперь они едут домой.

– Ты что, Бен?

Бенни промолчала и высморкалась в кружевной носовой платок.

Кейт бережно привлекла ее к себе, чувствуя угрызения совести. Она была слишком эгоистична. Думала только о себе и забыла, что Бенни предстоит вернуться в деревню, где больше нет ее самого старого и самого близкого друга. Кейт тут же поклялась любить и беречь Бенни, чего бы это ей ни стоило. Они уже несколько дней не говорили о смерти Денниса, и Кейт надеялась, что эта глупая история закончилась. Но если это и не так, она будет терпеливой и постарается успокоить Бенни.

Мэллори посигналил. Кейт взяла ключи, чтобы передать их агенту по торговле недвижимостью. Люк багажника был опущен и надежно заперт. Лоусоны, собиравшиеся ехать проселками, должны были прибыть в Эпплби-хаус первыми. На случай непредвиденной задержки или аварии они оставили Джудит и Эшли список мебели и попросили впустить грузчиков.

Конечно, никаких аварий не было. И не могло быть, потому что погода стояла замечательная. В «гольфе» было жарко, и Мэллори опустил стекла. Он улыбнулся Кейт, Кейт улыбнулась ему, а потом они оба улыбнулись Бенни. Кейт начинала чувствовать себя как в финале голливудского фильма, где счастливые главные герои едут по бесконечной дороге, вымощенной желтым кирпичом. Но вдруг в ее ничем не омраченном сознании возник динозавр высотой в милю, из пасти которого вырывалось пламя. Он стоял прямо перед ними, перекрывая дорогу.

Естественно, на самом деле ничего подобного не было. Машины двигались по Фулем-роуд как обычно. «Откуда они берутся, эти внезапные видения? – подумала Кейт. – Эти страшные картины, прорывающиеся в сознание?» В отличие от Бенни, в приметы она не верила. Предрассудкам не место в нормальной упорядоченной жизни. Но прежнее радужное настроение вернулось к Кейт только тогда, когда все благополучно прибыли в Форбс-Эббот.

Карен проснулась в семь часов утра, когда Лоусоны собирались в Лондон. Как всегда, вставать она не спешила – видимо, чтобы оттянуть возвращение в реальный мир. В подготовительном классе учительница вслух читала им сказку о Спящей красавице. Карен слушала ее как зачарованная. Неужели такое возможно? Проспать много лет и проснуться взрослой в объятиях любящего тебя прекрасного принца?

Вечером девочка начала искать дома веретено, но ничего похожего не нашла. В конце концов она взяла брошку с острой булавкой и воткнула ее конец в большой палец так, что стало больно. Сказочный сон не наступил, но потом Карен все же сумела задремать. Проснувшись, она увидела на наволочке кровь. Мать очень рассердилась, и Карен пришлось сказать, что во сне у нее резался зуб.

Теперь она спустила с кровати худые ноги и поставила на линолеум не слишком чистые ступни. Потом поскребла голову, понюхала свои подмышки и поморщилась. Внизу пахло еще хуже. Требовалось принять душ, но это было предприятием рискованным. Система, установленная ее дедом много лет назад, представляла собой неподвижный цинковый наконечник размером с глубокую тарелку и единственный кран, который вращался туда и сюда, в результате чего тебя обливало либо кипятком, либо ледяной водой. Чтобы отрегулировать температуру, нужно было то и дело выскакивать из кабины. Ванна считалась роскошью, но Ава была вынуждена принимать ее ежедневно, чтобы «освежить ауру».

Карен надела халат и выбралась на лестничную площадку. Из комнаты Авы не доносилось ни звука. Мать легла поздно. Карен слышала, как она поднималась по лестнице и что-то бормотала. Она окликнула Карен, но девочка не ответила. Как это похоже на мать: приказать лечь пораньше, а потом разбудить посреди ночи… Конечно, она хотела похвастаться, что скоро станет знаменитой. Но Карен не собиралась ее слушать. Мать не пришла на рождественское представление, в котором Карен играла второго пажа восточного короля. Поэтому девочка накрыла голову покрывалом и притворно захрапела.

На пустой кухне все еще пахло рыбой и чипсами. Они с Роем не удосужились убрать за собой, поэтому промасленная бумага продолжала валяться на столе. В луже уксуса лежало маринованное яйцо. Шел восьмой час. Рой должен был вернуться с минуты на минуту, умирая с голоду. Конечно, если ему не удалось съесть несколько непроданных сандвичей, как иногда случалось. В одно прекрасное утро Карен пошла в школу, где ее ждал полный английский завтрак: сосиска, бекон, яйцо, помидор, булочка с повидлом и пакетик «Смартиз»[99]99
  Фирменное название разноцветного горошка с шоколадной начинкой.


[Закрыть].

Она бросила газету в мусорное ведро, сложила в раковину грязные стаканы и тарелки, а затем поставила чайник. Когда он закипел, на крыльце послышались шарканье и кашель. Рой поднял засов и вошел.

– Здоро́во.

– Принес что-нибудь вкусненькое, Рой?

«Для этого нужно, чтобы пособие на ребенка платили мне, а не корове, дрыхнущей наверху», – подумал Рой.

– Пару вафель. – Он протянул девочке сверток.

– Ух ты, мятные! Мои любимые. – Карен взяла двумя руками тяжелый чайник, налила кипяток в горшочек и стала его размешивать. – А… сандвичей нет?

– Сегодня нет, милая.

– Помнишь, как ты приносил круассаны? С шоколадной начинкой.

– Серьезно? – Тогда ему досталась упаковка, в которой лежали четыре булочки. Три он съел сам, потому что был голоден как волк, а последним поделился с Карен… Девочка начала доставать кружки. Рой кивком показал на лестницу. – Позвать мадам?

Карен пожала плечами. Она предпочла бы завтракать вдвоем с Роем. Правда, мать могла в любой момент спуститься и прочитать лекцию о том, что некоторые заботятся только о себе, в то время как другие лежат рядом и умирают от жажды, мечтая о чашке чая.

Рой подошел к лестнице и крикнул:

– Чай готов! – Потом подождал и крикнул снова. – Ладно, поднимусь и постучу.

Карен положила в чашку Роя три куска сахара. И тут он крикнул снова. Совсем другим тоном. Таким, словно в доме начался пожар. Испуганная девочка бросилась наверх, но столкнулась с Роем на полпути.

– Не ходи туда, Карен.

– Что? Что случилось?

– Твоей маме… плохо. – Он не мог заставить себя сказать правду. – Нужно вызвать «скорую».

– А почему не врача?

– Это не тот случай, милая.

Похоже, Ава умерла во сне. Рой встретил фельдшеров у дверей и испытал облегчение, увидев, что один из них – женщина. Он рассказал ей, что случилось, и попросил сообщить об этом Карен. Было видно, что это ей не по душе, но Рой сказал, что на такое у него не хватит духу, а больше ему рассчитывать не на кого.

Они вошли в переднюю. Рой остановился и прислушался. Он видел, как женщина обняла Карен, привлекла ее к себе и что-то тихо сказала. Потом они стали раскачиваться взад и вперед. Карен заплакала и начала бормотать:

– Что я буду без нее делать? Что я буду делать? – Они, обнявшись, сели на диван, и тут по лестнице спустился второй фельдшер, которого звали Гордон Филлипс.

– Вы нашли ее… э-э?..

– Рой.

– Это должно было вызвать у вас шок. Вы в порядке?

Рой пожал плечами. Ему уже приходилось видеть мертвых. Причем не однажды. В последний раз это случилось пару лет назад. Они с приятелями обнаружили в канаве мертвого бродягу. Приятели решили устроить из этого забаву и сжечь тело на костре. Когда Рой убежал, его обозвали трусом.

– Как ее зовут?

– Что? Ах да… Ава Гаррет.

– Мисс или миссис?

– Миссис. Во всяком случае, так она себя называла.

– Вы здесь живете?

– Я – ее квартирант.

– Вы что-нибудь о ней знаете? – Фельдшер сделал паузу. – Например, о состоянии ее здоровья. Она принимала какие-нибудь таблетки? От сердца, от давления?

– Не знаю.

Гордон смерил Роя неодобрительным взглядом. Ну и тип… Грязные волосы, торчащие в разные стороны. На майке череп с гноящимися глазницами и надпись «Законы Сатаны». Металлические кольца в ушах. Не считая двух колец в ноздрях, соединенных серебряной цепочкой. «Не хотел бы я оказаться рядом с этим малым, когда он начнет сморкаться, – подумал Гордон. – Отправить бы его в армию». Круглолицый, коротко остриженный фельдшер злорадно представил себе, как Роя силой моют, скребут, заставляют чистить ботинки и маршировать строем.

– Иногда она принимала витамины.

Рой прекрасно знал, о чем думает Гордон. Он часто видел такие взгляды и был бы разочарован, случись по-другому. Мальчик представил себе другую картину: в окно влетает великий бог Сет и откусывает Гордону голову.

– Ближайшие родственники? – спросил Филлипс.

– Простите?

– Отец у нее есть?

– Нет.

– Братья или сестры?

Рой покачал головой.

– Вам лучше связаться с социальной службой.

– Социальной службой. – В тоне фельдшера слышалось отвращение. И страх.

– Ну нельзя же оставить ее здесь.

– Кто-нибудь придет… какой-нибудь родственник… может быть, тетя…

– Говорите с ними, а не со мной.

Рой проводил Гордона в гостиную. Карен сидела очень прямо, обхватив коленки. Рой никогда не думал, что ее молочно-белая кожа может стать еще бледнее. Теперь ее лицо было совершенно бесцветным. На высоком, шишковатом лбу пульсировала вена, напоминавшая зеленого червяка.

Гордон посоветовался с женщиной-фельдшером, а потом обратился к Рою.

– Не открывайте дверь гостиной, пока мы ее не унесем, ладно?

– Конечно.

– Вам нужно будет получить свидетельство о смерти. В больнице Грейт-Миссендена.

– Сделаю.

– Позвоните предварительно. Сначала они должны провести вскрытие.

Рой сел рядом с Карен. Оба молчали, пока «скорая» не уехала. Карен больше не плакала, но выражение ее лица пугало Роя. Она судорожно сжимала его руку.

– Послушай, Карен. Я понимаю, что ты еще не пришла в себя…

– Рой, что я буду делать? Рой?

– …но я должен поговорить с тобой.

– Рой, как я буду жить? У меня болит голова.

– Послушай. Это важно. Прежде чем кто-нибудь придет…

– Кто придет? Кто?

– Черт побери, ты будешь меня слушать или нет?

– Ладно.

– Этот противный малый из «скорой помощи» свяжется с социальными работниками. А они не позволят тебе остаться одной.

– Я и так не одна.

– Я не в счет. Они получат постановление суда и отдадут тебя под опеку.

– Под опеку, – с интересом повторила Карен. Слово было незнакомое. Казалось, Рой говорил на иностранном зыке. – Под опеку, – задумчиво повторила она. – Звучит хорошо.

– Ничего хорошего. Это ужасно.

– А почему тогда это называется опекой?

– У этих социальных работников извращенное чувство юмора.

– Ох, Рой…

– Не плачь. Я все улажу. Нам нужно найти твою тетю.

– Нет у меня никакой тети.

– Не настоящую, дурочка. Мы просто сделаем вид, что она есть и скоро приедет.

– Я не смогу притвориться. Не знаю, что нужно говорить.

– Тогда не говори ничего. Говорить буду я, ладно?

– А если они вернутся и проверят?

– Тогда мы спрячемся. Ляжем на дно.

Он пытался говорить уверенно. К счастью, проблем в мире хватало. Если социальный работник был уверен, что с тобой все в порядке, он мог оставить тебя в покое и заняться другим несчастным. Правда, в последнее время в газетах часто публиковали страшные статьи о мертвых детях. После этого гайки завинчивали, но ненадолго. Может быть, они захотят увидеть эту тетю. Поговорить с ней. Выяснить, можно ли ей доверять, и все прочее. Тьфу, дерьмо…