Текст книги "Однажды во Франции (ЛП)"

Автор книги: Кэрол Вайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Льюиса? Ого! Притормози. Как Льюис попал туда?

– Мы встретились с ним на прослушивании. О боже, мне не следовало рассказывать.

Мелинда громко рассмеялась.

– Это блестяще! Вы оба ходили на одно и то же прослушивание «Однажды в…». И ни один из вас не рассказал об этом нам, вашим лучшим друзьям.

– У нас не было никакой возможности узнать, выберут ли нас. Пожалуйста, не говори ему ничего. Вдруг его не взяли. Я не хочу ставить его в неловкое положение.

Мелинда открыла рот, когда ее осенила новая мысль.

– Если его выбрали, ты считаешь, что он может быть твоим товарищем по команде?

– Я полагаю, что он вполне мог бы им быть.

– Было бы здорово, если бы так и произошло

– Жаль, что я не могу с ним связаться. Я звонила ему три раза, но все время срабатывает автоответчик.

Мелинда, погруженная в свои мысли, громко рассмеялась.

– Вам обоим было бы очень весело вместе. Интересно, будет ли у Льюиса такое испытание, где ему нужно будет катать тебя по Франции в старой тележке со спущенной шиной?

– Вряд ли. Это же викторина.

– Ты сказала, что есть еще и другие проблемы? – спросила Мелинда, подмигнув.

– Даже если возникнут какие-то сумасшедшие проблемы, мы встретим их трезвыми, а не с выбитыми мозгами из-за слишком большого количества красного болгарского вина.

Мелинда усмехнулась при этом воспоминании.

– Я попробую позвонить ему позже.

– По-моему, Шон упоминал что-то о том, что он собирается на выставку технологий или какое-то мероприятие в Лондоне. Наверное, он выключил свой телефон.

– О, точно! Тогда я лучше оставлю это на потом.

Мелинда хлопнула в ладоши.

– Мне не терпится узнать. Вы должны быть в одной команде. Вы смотрелись бы великолепно вместе. Разве ты не можешь ухитриться сделать так, чтобы он стал твоим партнером?

– Я не знаю, как это сделать. Лора, продюсер хочет поговорить со мной по скайпу. Наверное, мне стоит упомянуть Льюиса.

– Нет. У меня есть идея получше. Сначала ты убедишь Льюиса быть твоим товарищем по команде, а потом вы оба уговорите Лору.

– Но, может, он не захочет быть со мной в паре.

– Да иди ты! Конечно же, он захочет. Вы двое как Ант и Дэк[5]5
  Ант и Дек – английский дуэт, известный как Ant&De, родом из Ньюкасла-апон-Тайна, работающий в развлекательных телепередачах.


[Закрыть], или Френч и Сондерс[6]6
  Фрэнч и Сондерс – британский сериал 1987–2007 гг.


[Закрыть], или Фил и Лил.

– Кто такие Фил и Лил?

– Близнецы из мультсериала «Ох, уж эти детки!». Не бери в голову, ты все поняла. Вы отлично спелись и с легкостью справитесь с каждым испытанием. – Мелинда с каждым словом становилась все более восторженной.

– Как ты можешь быть так уверена?

– В этом вся я. Вы бы прекрасно смотрелись. Брайони, для победы тебе нужен Льюис. Он завоюет сердце каждой женщины, смотрящей шоу, и ты получишь возможность поговорить о Ханне по национальному телевидению. – Она заерзала на своем сиденье. – Дозвонись до него и узнай, прошел ли он. Давай.

– Я не уверена… – смутилась Брайони.

– Если ты этого не сделаешь, это сделаю я.

– Нет! Не делай этого. Я сама спрошу его.

– Отлично. – Мелинда потерла руки. – У меня хорошее предчувствие.

Брайони задумчиво потерла затылок и решила, что Мелинда, возможно, права. В команде с Льюисом она будет еще увереннее проходить каждый раунд. Ей оставалось только надеяться, что продюсер тоже посчитает его идеальным конкурсантом.

ГЛАВА 13

Четверг, 13 июля – утро

Звонок входной двери издал слабую трель. Брайони чувствовала себя неловко, приходя сюда. Но та часть, которая контролировала ее эмоции, подталкивала ее. Брайони постучала в дверь еще раз – тук-тук-тук-тук. Тишина. Она снова попробовала и решила, что Льюиса нет дома. Она побрела обратно по тропинке, ее энтузиазм угасал. Она открыла калитку. Дверца издала тот же самый скрип, что и несколько минут назад. Нащупывая ключи от машины, она услышала чей-то крик и обернулась. Льюис высунулся из окна верхнего этажа. Она увидела его обнаженный торс и мускулистые плечи.

– Не уходи! – закричал он. – Я спущусь через минуту.

Она улыбнулась ему и побрела обратно ко входной двери. Через несколько секунд она услышала, как кто-то дребезжит дверной цепью, и на пороге появился Льюис с мокрыми от воды темными волосами и полотенцем на бедрах.

– Извини.

– Прости, что побеспокоила тебя, – запинаясь, пробормотала она, изо всех сил стараясь не таращиться на его подтянутое тело.

– Я был в душе. И не слышал звонок. Я пел слишком громко, – ответил он со своей обычной ухмылкой. – Входи. Подождешь пару минут? Я вытрусь и оденусь.

Он провел ее в гостиную и заметил, как она осмотрелась вокруг.

– Я здесь всего лишь временно, так что не суди обо мне по тому, что видишь. Это всё не в моем вкусе, но дом был уже полностью меблирован. Я больше смотритель и охранник, чем арендатор. Ты бы видела, что лежит на чердаке, – сказал он с усмешкой.

Она уставилась на потертый красный узорчатый диван и коллекцию дружелюбных глиняных сов, выставленных в большом стеклянном шкафу. Глаза сов как будто следили за ней, пока она ходила по комнате. Среди множества картин, висевших на стенах, была фотография семьи Шепард – владельцев дома: двое кудрявых детей сидели, скрестив ноги, перед своими родителями, демонстрируя зубастые ухмылки, в то время как мать и отец приняли более серьезные позы. Мать положила одну руку себе на колено, а другой держала руку мужа. Ее большие зелено-голубые глаза были устремлены на своих детей, гордость запечатлелась на ее сияющем лице, она наклонила голову, словно прислушиваясь к ним. Отец, рыжеволосый мужчина, сидел в расслабленной позе, закинув одну ногу на другую. Общее впечатление было положительным. Брайони задалась вопросом, как бы выглядел ее собственный семейный портрет, если бы он вообще был сделан.

– Ну вот, я снова прилично выгляжу. Кофе? – спросил Льюис, его совершенное телосложение теперь было облачено в футболку и брюки, которые можно было назвать второй кожей.

– Я бы с удовольствием выпила. Спасибо. – Она последовала за ним на кухню. Рядом с чайником стояла кофеварка.

– Это мой любимый кухонный прибор, – заявил он. Его сильные руки напряглись, когда он подвинул машину вперед, схватил маленькую капсулу и вставил ее в прорезь. – Я не возражаю против использования чужих диванов, телевизоров или кроватей, но я провожу черту между их банками растворимого кофе. Я не могу работать, пока не выпью настоящего кофе. Пришлось побаловать себя этой машиной. Я возьму ее с собой, когда найду себе более постоянное место.

– Значит, ты тут временно? Планируешь переезжать? – Брайони старалась скрыть разочарование в своем голосе. Ей нравилось, что Льюис живет по соседству.

– Пока точно не знаю. Сначала мне нужно во многом разобраться. Мне нравится этот край, так что я, вероятно, буду искать жилье где-нибудь поблизости. Я не против того, чтобы снять квартиру на некоторое время, но это так странно – жить с чужими памятными вещами вокруг тебя. Крепкий, средний, капучино? – спросил он.

– Я думаю, мне следует ограничиться средним кофе. Я выпила за завтраком огромную кружку «Аромо Лиму», так что я достаточно бодрая.

– Ага! Ты разбираешься в кофе.

– Я не могу устоять перед хорошим кофе. Мне очень нравится запах бобов. Я случайно открыла для себя «Аромо Лиму». Родом из юго-западного региона Эфиопии, имеет хорошую форму, с длинным шоколадным послевкусием. На самом деле, его следует пить после ужина, но я предпочитаю утром.

Машина с треском заработала. Льюис подождал, пока вода нагреется и закапает, наполняя чашку.

– В наши дни редко можно встретить друзей – ценителей кофе. Так что же привело тебя сюда? Хотя, наверное, это мой фантастический кофе.

– Во-первых, извини за все пропущенные звонки, которые ты получил от меня вчера. Я была немного взволнована. Я получила электронное письмо от продюсеров «Однажды в…»

– Я забыл взять с собой телефон. У меня было такое похмелье, что я оставил его на кухне, а батарейка села. Он был на зарядке с самого утра. Не знал, что ты звонила, иначе бы перезвонил тебе. Итак, в письме было приглашение на участие в новом шоу, съемки которого будут проходить во Франции? Насколько я помню, меня выбрали из-за моей «энергии и харизмы», – добавил он, снимая белую кружку кофе «Виллерой и Бох Ньювейв» с основания кофемашины и передавая ее Брайони, как фокусник, представляющий развязку сложного трюка. – Вуаля!

Ее настроение улучшилось.

– Тебя тоже выбрали! Звучит так же, как и в моем письме. – Она любовалась изогнутой ручкой и вдыхала аромат кофе, делая первый глоток, все время собираясь с мыслями. – Ах, прекрасно, – вздохнула она.

– Превосходный кофе всегда должен подаваться в настоящих кофейных кружках, – ответил он, нажимая кнопку на автомате для своей чашки кофе. Машина издавала успокаивающие булькающие звуки. Ожидая ответа, он положил руки на спинку соснового кухонного стула и внимательно посмотрел ей в лицо. – И ты собираешься это сделать? – спросил он. – Примешь участие в этом шоу?

Брайони кивнула.

– Определенно.

– Что насчет работы?

– Школа закрыта до сентября. – Она собиралась спросить, не хочет ли он попробовать стать ее партнером, но он заговорил первым.

– Честно говоря, я немного сомневаюсь. Особенно с тех пор, как узнал, что у всех будет товарищ по команде. Мне только что сделал предложение новый клиент, это выгодный контракт, и я должен приступить к этому проекту. Я не уверен, что мне стоит проводить время вдали от дома.

Лицо Брайони вытянулось.

– О, – только и смогла вымолвить она.

Льюис взял свою чашку и уставился на темную жидкость.

– Ты разочарована?

– Да.

Он с любопытством посмотрел на нее.

– Почему?

– Я надеялась, что ты согласишься стать моим партнером. Я подумала, мы могли бы вместе позвонить Лоре по скайпу и узнать, можем ли мы быть товарищами по команде. В конце концов, мне нужен кто-то еще с таким же количеством «энергии и харизмы», как и я, – сказала она со слабой улыбкой. – Все в порядке. Я понимаю. Получить работу – это очень важно. Я вела себя… эгоистично.

– Я ни на минуту в это не верю. Ты не кажешься мне эгоцентричным человеком, а я встречал много таких людей. Ну же, скажи мне, почему ты хочешь, чтобы я был твоим товарищем по команде? – Он ободряюще улыбнулся ей.

– Нет, это не важно.

– Должно быть, так оно и есть, иначе ты не пришла бы узнать, выбрали ли меня. Ты чуть не лопнула от восторга, когда узнала, что я тоже прошел. Не отрицай этого. – Он поднял палец, чтобы заглушить протест, который она собиралась высказать.

– Я же тебе говорила. Я надеялась, что мы сможем быть в одной команде. Мелинда думает, что мы отлично сработаемся.

– Мелинда знает? – Он рассмеялся. – Конечно, она знает. Она твоя лучшая подруга.

– Извини. Я не хотела говорить ей, что ты был на прослушивании. Это вышло случайно.

– Я прощаю тебя.

– Я просто была так взволнована. Я действительно очень хотела попасть на шоу. – Брайони остановилась. Она снова сказала больше, чем следовало. Льюис подхватил ее слова.

– А почему это так важно? Это всего лишь шоу.

На прослушивании она рассказала всем о причине, конечно же, он не мог забыть так быстро. Может быть, он думал, что это глупая идея: в конце концов, он не знал ее так хорошо, как Мелинда. Внезапно она почувствовала себя неловко. Мелинда вбила себе в голову мысль о том, что он станет ее партнером, и теперь ей казалось немного нелепым просить его об этом. Она была слишком увлечена, полагая, что они с Льюисом могут быть командой на игровом шоу только потому, что они прекрасно поладили на барбекю Шона и Мелинды. Возможно, он даже не захочет быть с ней в одной команде.

– Забудь. Это звучит безумно.

– Я потрясающе умею слушать и обещаю не связывать тебя в смирительную рубашку, даже если ты расскажешь совершенно безумные вещи. Продолжай. Я весь внимание. – Он хлопнул себя по уху.

Брайони улыбнулась его мальчишескому энтузиазму. Он постучал по своей кофеварке.

– У нас впереди целый день, и я пью много кофе. Я даже открою пачку своего лучшего, самого дорогого шоколадного печенья. Неужели ты сможешь отказаться от этого предложения?

Он опустошил свою кофейную кружку, вытащил из-под стола кухонный стул, стряхнул воображаемые крошки с выцветшей кремовой подушки и сказал:

– Начинай. Убеди меня. Расскажи мне все веские причины, по которым я должен уехать во Францию на неделю. Если ты сможешь продать мне эту поездку, я соглашусь, и мы оба поговорим с Лорой и убедим ее, что мы отличная команда. Честнее и быть не может. Садись. Я возьму печенье.

Почему-то это казалось более легким предложением, чем пройти через все испытания Ханны. Брайони смахнула невидимую прядь волос и начала:

– Мы хорошо ладим, так что нам стоит вместе посмеяться над этим. Это полностью оплаченная поездка. Сколько людей ездят во Францию бесплатно? Это будет настоящее приключение, потому что мы не знаем, чего ожидать. Нас покажут по национальному телевидению. Возможно, мы даже получим приз – десять тысяч фунтов стерлингов. И еще, – добавила она, надеясь показать свой козырь, – на прослушивании ты всем сказал, что подумываешь о покупке виноградника во Франции. Конечно, ты бы с удовольствием провел время, осматривая красивые деревни и потенциальные районы для поселения?

Его улыбка стала еще шире.

– Здесь я вынужден прервать тебя. Я сказал эту чушь на прослушивании, только чтобы выделиться из толпы. Большинство претендентов хотели выиграть деньги на отдых или подарить их своим детям. Я не хотел казаться таким же, как они.

Брайони громко поставила свою кружку с кофе на стол.

– Ты солгал! И я тебе поверила. Я искренне думала, что ты хочешь отправиться в сельскую Францию, выращивать виноград, собирать урожай и сделать из него вино «Шато Льюис». Ты был так убедителен и полон энтузиазма, что мне даже самой захотелось сделать нечто подобное. Значит ли это, что ты также не хотел бы иметь винтажный «Ситроен 2CV»?

– Я предпочитаю немецкие машины вроде моего «БМВ». – Он виновато пожал плечами. – Теперь ты видишь, что я не так уж сильно люблю Францию.

Брайони скрестила руки на груди, внезапно раздраженная его безразличием к ее предложению и к тому, что он мог бы стать ее товарищем по команде.

– Представляю, каково это – врать всем на прослушивании. Так дальше продолжаться не может.

– А ты действительно хочешь выиграть немного денег, чтобы купить обувь? – спросил Льюис, и на его губах появилась самодовольная ухмылка. – Мне трудно в это поверить.

– Почему? Разве я не похожа на женщину, которая любит красивую одежду? – возразила Брайони, покраснев оттого, что ее поймали на слове.

– Как бы ни была хороша твоя одежда, ты не похожа на модного магната, да и обувь явно не соответствует твоим запросам, – продолжил он, кивнув в сторону ее удобных кроссовок. – По правде говоря, за все то время, что я тебя знаю, я не видел тебя ни в чем, кроме кроссовок или туфель на плоской подошве.

Брайони побагровела.

– Ладно, значит, мне не нужны были новые туфли. Что касается меня, то моя обувь должна быть практичной и прочной. Я провожу большую часть своих дней на ногах, преподаю, и не хочу, чтобы у меня развилось плоскостопие. Так уж получилось, что я отдала бы любой выигрыш на благотворительность, которую давно поддерживаю. У меня есть личные причины для участия в шоу, и я стараюсь использовать все возможные способы.

Льюис с задумчивым выражением вставил в аппарат еще одну капсулу.

– Так вот почему ты ныряла с акулами и занималась другими безумными выходками? – спросил он спустя некоторое время. – Тебя спонсировали для благотворительности? Я должен был догадаться. Трудно представить, что ты действительно хотела спускаться вниз по зданиям забавы ради, хоть ты и чокнутая, – добавил он.

Последовала короткая пауза, а затем Брайони неуверенно произнесла:

– Да. – Она задумалась над своей дилеммой. Она действительно должна была признаться, что ее благотворительный интерес был только частью причины, по которой она отчаянно хотела попасть на новое шоу.

Он сел рядом с ней.

– Расскажи мне о своей благотворительности, и я перестану вести себя как идиот, – заявил он, положив свою теплую руку на ее ладонь. Это ее успокоило. Его глаза были полны сострадания, и ей вдруг захотелось выговориться.

– Вредно все держать в себе. Расскажи мне все о благотворительности и о том, почему ты их поддерживаешь.

Убедившись в его искренности, она освободила себя от бремени.

– Когда мне было шесть лет, я подхватила стрептококковую инфекцию. Большинство детей нормально перенесли бы это, но я – нет. Инфекция затронула мои базальные ганглии – совокупность мозговых клеток, расположенных глубоко внутри мозга, которые играют роль в контроле движений и эмоциональных реакций. У меня было то, что известно как хорея Сиденхэма, также называемая танцем Святого Витта. В сущности, это ужасная вещь. Любой ребенок, который заболевает им, теряет контроль над своими мышцами – руки и ноги дергаются без какого-либо контроля над ними со стороны человека. Я была похожа на марионетку. В одну минуту я была в порядке, но в следующую – мои руки летали вокруг, будто управляемые невидимыми струнами. Мои глаза внезапно начинали дергаться, или я теряла контроль над своими руками. Временами это было довольно страшно.

Льюис сохранял невозмутимый вид. Его рука оставалась лежать на ее руке.

– Сначала я была так сильно больна, что несколько недель лежала прикованной к постели. Затем достаточно поправилась, чтобы начать двигаться, но у меня развились эти тиковые расстройства, я спотыкалась и даже падала. Ты можешь себе представить реакцию других детей, когда я наконец вернулась в школу. Я потеряла тех немногих друзей, которые у меня были. Надо мной смеялись и издевались. Даже маленьких детей запугивали мной, – прокомментировала она, заметив удивление на лице Льюиса. – После этого я перестала общаться со сверстниками и стала замкнутой. Я потеряла всякую уверенность в себе. Я была так несчастна. Иногда я сидела в углу и ревела навзрыд. – Она глубоко вздохнула. От этих воспоминаний у нее всегда вставал ком в горле.

Льюис похлопал ее по руке, и Брайони с трудом продолжила:

– Моему учителю часто приходилось звонить, чтобы кто-нибудь приехал и забрал меня. Хуже того, я все время чувствовала себя такой усталой, и мне становилось плохо. Мне не хотелось выходить на улицу. Я хотела оставаться дома со своей семьей, особенно с моей сестрой Ханной. Она была единственной, с кем я хотела проводить время. Я превратилась в очень встревоженного ребенка. По-видимому, это все часть болезни, хотя в то время она доводила мою маму до безумия. Она не понимала, что со мной происходит. Пыталась помочь мне избавиться от моего плохого настроения, но я хотела быть только с Ханной. – Она печально покачала головой, вспоминая все это. – За эти годы я узнала больше об этом синдроме и помогаю благотворительной организации повышать осведомленность о нем. Я не могу встать и рассказать людям о том, что лично пережила, но, если я могу помочь с финансированием благотворительности, это поможет донести до них послание. Благодаря улучшению санитарных условий и использованию антибиотиков для лечения стрептококковых инфекций и ревматической лихорадки, хорея Сиденхэма в настоящее время редко встречается в развитых и развивающихся странах. Я не хочу, чтобы другие дети чувствовали себя такими же ужасно одинокими, как я. Заражение хореей Сиденхэма было не только ужасной болезнью, но и последствиями того, что она изменила мою жизнь к худшему. Это было одной из причин, по которой Ханна сбежала из дома. Она – это еще одна причина, настоящая причина, по которой я хочу участвовать в шоу.

– Погоди. Разве ты не упоминала сестру на прослушивании?

– Точно.

– А, теперь я вспоминаю. Вот черт. Ты, должно быть, думаешь, что я совершенно бессердечный. Я пропустил кое-что из того, что ты сказала на прослушивании, потому что женщина, сидевшая рядом со мной, выбрала именно этот момент, чтобы прошептать мне на ухо и спросить, не следует ли ей упомянуть о своем ругающемся попугае. Я уловил только обрывки того, что ты сказал. Теперь я припоминаю, что слышал, как ты сказала «сестра», а потом заговорила о туфлях.

Она попыталась нащупать в кармане бумажную салфетку. Ничего не найдя, она шумно шмыгнула носом.

– Извини. Я не должна была так переживать из-за этого.

Льюис достал из ящика стола пачку салфеток и протянул ей. Она вытащила одну из них и высморкалась.

– Ты не обязана продолжать. Я чувствую себя подло, что вел себя как идиот. Ты, должно быть, подумала, что я не хочу быть твоим партнером. Я просто дразнил тебя. Если мы сможем попасть на шоу вместе, я буду счастлив. Если же нет, то займусь своим новым клиентом и буду подбадривать тебя из своего кресла. – Он положил руку на ее ладонь. – Мы организуем звонок по скайпу и сделаем все возможное, чтобы попасть в одну команду. Разве я могу отказаться? Кроме того, это будет забавно и, без сомнения, пойдет нам обоим на пользу – в последнее время у меня было не самое легкое время, так что это будет повод выпустить пар.

Брайони осторожно провела рукой под глазами.

– Мелинда рассказала мне о вашем разрыве с Максвеллом.

– В таком случае мне не нужно поднимать все эти грязные и жалкие подробности. – Он ловко изменил направление их разговора. – Давай мы оба отправим письма продюсерам шоу и скажем, что мы чрезвычайно взволнованы перспективой отправиться во Францию, хотя мы понятия не имеем, чего ожидать, когда приедем. Я полагаю, вы нуждаетесь во мне из-за моих превосходных лингвистических навыков. – Он кашлянул, а потом высоким голосом произнес: – Je m'appelle Lewis et j'ai dix ans. Merci[7]7
  Меня зовут Льюис и мне 10 лет. Спасибо. (франц.)


[Закрыть].

Брайони выдавила слабую улыбку.

– Я думаю, нам лучше оставить этот разговор обо мне. Спасибо тебе.

– Эй, вот для чего нужны друзья – раздавать салфетки, выслушивать неприятности, варить кофе и угощать шоколадным печеньем.

Волна тепла пронзила Брайони насквозь.

– Спасибо тебе. Ты потрясающий друг.

– Я бы воздержался от суждений, пока мы не вернемся из Франции. Ты еще не открыла для себя ma fetish для zee saucisson и baguettes, – сказал он с ужасным французским акцентом, подкручивая воображаемые усы.