Текст книги "Однажды во Франции (ЛП)"
Автор книги: Кэрол Вайер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Он слегка встряхнулся, и снова просиял на камеру.
– Я уверен, все наши зрители умирают от желания узнать, кто же победил сегодня в общем зачете, и теперь я могу сказать, что до последнего раунда Дипан и Мира имели по четыре очка, в то время как Оскар и Джим, а также Брайони и Льюис – по пять очков. И снова все будет зависеть от детективов. Справились ли они со своей задачей? Смогли найти ошибку на фотографии? Сейчас я покажу ее нашим зрителям. Это фотография сделана на автостраде Бордо-Нант. Выглядит вполне нормально, не так ли? Автомобили, знаки ограничения скорости и различные вывески. Но что-то тут не так. Ответ заключается в том, что одна из машин – это транспортное средство с правым рулем. Номерной знак на «Рено», обгоняющем грузовик, французский, но руль находится на неправильной стороне автомобиля для дорог Франции. Правильно ли поняли это наши команды?
Мира опустила глаза, когда Поттс повернулся к ней.
– Мира, ты думала, что ошибка была в знаке ограничения скорости. К сожалению, ты ошиблась, и поэтому мы должны вычесть два очка, которые Дипан заработал в последней игре, доведя ваш окончательный счет на сегодня до двух. Давайте перейдем в отель «Пёти Шато» и посмотрим, как обстоят дела у других команд.
Брайони даже не взглянула на экран. Если Джим и Оскар победят, у нее больше не будет шанса поговорить о Ханне.
– Оскар, как ты думаешь, Джим все правильно понял?
– Безусловно. Я верю в него. – Оскар лучезарно улыбнулся Джиму, и тот слегка покачал головой.
– К сожалению, в данном случае Джим не все понял правильно. Он думал, что ошибка была связана с дорожной разметкой. Это означает, что вы потеряли очко, которое получили в последнем раунде, снизив свой окончательный счет с пяти до четырех.
Оскар слегка пожал плечами.
– Ничего страшного, – прошептал он своему товарищу по команде.
– Мои поздравления, Брайони. Ты обнаружила ошибку, и поэтому вы с Льюисом становитесь сегодняшними победителями. Спасибо нашим конкурсантам и всем замечательным зрителям. Кто останется, а кто уйдет? Справятся ли Джим и Оскар с завтрашними испытаниями? Будут ли Мира и Дипан мчаться вперед, или Брайони и Льюис продержатся в майке победителя в течение двух дней подряд? Настройтесь завтра на четвертый день «Однажды в…».
Лора широко улыбнулась Брайони.
– Вот тебе еще один шанс, – сказала она. – Иди и расскажи всем.
– Что расскажи? – спросил Оскар.
– Брайони пытается выиграть каждый раунд, чтобы получить несколько минут перед камерой и рассказать всем о своей пропавшей сестре, – сказала Лора. – Теперь, когда нас смотрят более четырех миллионов зрителей, я надеюсь, что хоть один из них знает, где она находится.
– Конечно! Я помню, что ты говорила об этом на прослушивании, – сказал Оскар. – Расскажешь мне потом. Я хочу знать больше.
Лора отвела мужчин в сторону, оставив Брайони и Льюиса перед экраном телевизора, чтобы объяснить всем, почему им так важно остаться на шоу.
ГЛАВА 31
Среда, 26 июля – вечер
Оскар широко открыл глаза.
– Какая ужасная и печальная история, – воскликнул он, когда Брайони закончила свой рассказ о Ханне.
В саду стрекотали цикады и вечерний воздух был наполнен запахом жимолости. Вздохнув, Брайони положила голову на подушку шезлонга. Бигги лежал на полу между двумя шезлонгами и облизывал ее пальцы. Оскар сфотографировал эту парочку.
– Спасибо, Бигги. Я думаю, он просто подарил мне собачий вариант поцелуя.
– Он очень чуткий и наверняка заметил, что ты грустишь. Он всегда так делает, когда я лежу.
– На самом деле, мне не так уж и грустно. Наверное, это мой последний шанс найти ее. Папа очень болен, и не думаю, что он будет с нами еще долго. Я хочу, чтобы он увидел ее в последний раз… – Ее слова повисли в воздухе, и она проглотила застрявший в горле комок. Сегодня вечером она выложилась по полной перед камерой. Они с Льюисом оба обратились за помощью к зрителям, чтобы найти Ханну.
Это был утомительный день. Сад казался убежищем и передышкой от лихорадочной деятельности и съемок. Брайони уже привыкла к камерам, микрофонам и постоянным визитам визажиста Мэтти, чтобы нанести пудру на щеки или убрать с лица волосы. Привыкла к ожиданию, когда никто не имеет права говорить, пока команда не будет готова продолжить работу. Это было интересно и весело. Встреча с Оскаром и Джимом, общение с Льюисом были чудесны, но сейчас, сидя в тени прекрасного сада, окруженного стеной, она мечтала о том, чтобы время остановилось, и она могла остаться здесь подольше, вдали от своего обычного мира, своего повседневного существования и вездесущего чувства вины, которое окутывало ее подобно ядовитому облаку. Если бы только она имела хоть какое-то представление о том, что происходит дома. Прислушивались ли люди к ее мольбам, проверял ли кто-нибудь ее блог «Поиски Ханны» и оставил ли ей сообщение?
– Можно тебя кое о чем спросить, Брайони? – поинтересовался Оскар, когда Бигги прыгнул к нему на колени.
– Конечно.
– Я уже начинаю всерьез задумываться о победе. Я пришел на шоу только для того, чтобы немного посмеяться. Я думал, это поможет поднять мою популярность, как знаменитости, которые ходят на танцевальные шоу или едят гадости в джунглях. Но проведя время с Джимом, я действительно понял, что хочу выиграть приз. Не для меня, а для него. Он такой милый человек. Его семья значит для него все. Он мог бы сделать для них так много с этими деньгами. – Он помолчал и погладил мягкую голову Бигги.
– Я бы не стала так переживать. Пребывание здесь очень взбодрило его. Я не думаю, что победа имеет для него такое большое значение, как ты думаешь.
Оскар остановился, чтобы почесать животик Бигги.
– Я не хочу его подводить.
– Ты определенно не подведешь его. Посмотри, как он изменился. Он полностью помолодел, и многое зависит от тебя. Ему явно нравится, что ты его товарищ по команде.
Он улыбнулся и через мгновение снова заговорил:
– Спасибо, Брайони. Жаль, что у меня нет такой сестры, как ты. Я мог бы советоваться с тобой по самым разным вопросам.
Брайони вспыхнула.
– Ты единственный ребенок в семье?
– Нет, у меня есть брат, Джо. Он на три года моложе меня. Мы не очень близки, и у нас не так уж много общего. Он очень похож на папу. Он тоже врач. Папа – акушер, а Джо – врач. У вас это называется врач общей практики.
– А ты сам никогда не хотел стать врачом?
Оскар издал короткий смешок.
– Черт возьми, нет. Я не силен ни в какой науке. У меня нет папиных мозгов, что неудивительно, ведь он не мой настоящий отец. Но это так, если ты понимаешь, что я имею в виду. Он всегда был моим «настоящим» отцом. Он всегда был рядом, когда я болел или нуждался в чем-нибудь. Он пытался научить меня бейсболу и футболу. Он водил меня в кино и даже сидел и смотрел вместе со мной «Билли Эллиот». Он потрясающий. Всегда интересовался всем и вся. Тебе бы он понравился. Он невероятный.
Говоря это, он театрально размахивал руками.
– Я не знаю своего биологического отца. Он ушел от нас еще до моего рождения, а потом на горизонте появился папа. Мама сказала мне, что не стоит его выслеживать. Он не хотел иметь ничего общего ни с кем из нас, а папа для меня – все. Какой смысл искать кого-то, кто не может быть лучше, добрее или милее твоего собственного отца? – Он еще немного повозился с Бигги, потом закрыл глаза и откинул голову назад.
– Я собирался настоять на своем и разыскать его несколько лет назад, но мама выглядела такой несчастной из-за этого, и я решил, что оно того не стоит. Знаешь, иногда я воображаю, что мой настоящий отец – всемирно-известный балетный танцор, возможно, кто-то вроде Хоакина Кортеса, но я совсем не похожа на него со своими светлыми волосами и бледной кожей, так что это не может быть он. Или Этан Штифель. Вряд ли я знаю, но это объясняет мою любовь к балету. На самом деле мой настоящий отец, вероятно, не имеет никакого отношения к танцам. Скорее всего, он лысеющий мужчина средних лет, работает где-нибудь бухгалтером, любит выпивать и играть в дартс, и у него есть толстая жена, которая все время пилит его, – сказал он со смешком.
– Я любил танцевать с самого детства. Папа тоже был очень доволен моим выбором карьеры. Не каждый мужчина был бы счастлив отдать своего сына на уроки балета. Оба моих родителя помогали мне в каждом шаге и пируэте на моем пути. Мне очень повезло.
Бигги заерзал на коленях Оскара.
– Я так хочу сделать несколько фотографий с ним здесь, чтобы загрузить в «Инстаграм». Серьезно, не могу дождаться, когда снова выйду в интернет. Это ужасно, когда нет доступа к вайфай. Я продолжаю нащупывать свой телефон, а потом вспоминаю, что у меня его нет. Не представляю, как люди жили до того, как их изобрели. Еще раз спасибо, Брайони. Ты очень милая, – и он чмокнул ее в щеку.
– Всегда пожалуйста, – ответила она.
Когда Льюис и Бигги ушли, Брайони уставилась в темнеющее небо и молча посылала мольбу Вселенной. Пожалуйста, отправь Ханну домой.
ГЛАВА 32
Четверг, 27 июля – полдень
– Вперед, пушистик! – Льюис надавил на педаль газа. Солнечный свет, струившийся сквозь ветровое стекло, заставлял его щуриться. Наконец, машина ожила, и они вышли на стартовую линию.
Ла Помрей представлял собой 2,5-километровый подъем на холм. Трио из странных автомобилей и съемочная группа привлекли большую толпу болельщиков, которые выстроились вдоль замкнутого круга, аплодируя каждому из участников, когда машины проносились мимо. Льюис и Брайони были последними, кто попытался подняться наверх.
Они ждали у светофора, который сейчас горел красным. Казалось, прошла целая вечность в этом ожидании.
– Давай… давай… давай! – крикнула Брайони, когда они рванули вверх по склону мимо зрителей, махавших им руками. – Поворачивай направо! – Машина повернула направо, пронеслась мимо дома, возле которого стояли трое детей, держа в руках плакат с надписью «Вперед, пушистик».
– У нас появились фанаты, – сказала Брайони, цепляясь за поручень, когда они выехали на главную дорогу и проносились мимо полей. Трасса представляла собой обычную дорогу категории «D» с несколькими резкими поворотами и изгибами, ограждениями с одной стороны и перекрытыми съездами. Это была захватывающая гонка, хоть и мохнатый «Ситроен» был далеко не так быстр, как автомобили, которые обычно соревновались в ежегодном подъеме на холм.
Брайони поправила свой гоночный шлем. Ремень был туго затянут у нее под подбородком, и ей приходилось кричать, чтобы Льюис мог услышать ее команды. Он видел повороты, но, когда Брайони предупреждала о них заранее, шансов справиться с управлением автомобиля было больше. Не было времени любоваться полями луговых цветов, лениво пасущимися коровами или высокими травянистыми берегами, заполненными людьми. Льюис был полон решимости закончить гонку как можно быстрее, не разбившись при этом.
Поворот налево, еще один крутой поворот направо и надувной мост через дорогу с названием шоу. Вспышки камер со всех сторон и ликующие французы. Они пересекли финишную черту.
Брайони дала пять Льюису.
– Отличное вождение.
– В тот гоночный день я справился лучше, но и сейчас не так уж плохо, – ответил он.
Они вылезли из машины, надеясь, что сделали достаточно, чтобы выиграть состязание.
* * *
Лора устало улыбнулась.
– Еще раз поздравляю вас, Оскар и Джим. Я очень рада, что вы тоже справились, Брайони и Льюис. Мне очень жаль прощаться с Дипаном и Мирой в четвертый день этого конкурса. Я буду скучать по ним, но я также рада, что финалисты – это люди, которых я знаю лучше всего. Итак, у нас осталось всего две команды. Завтра мы начнем съемки в замке Дю Туке – историческом памятнике, построенном в семнадцатом веке.
Джим одобрительно кивнул в ответ.
– Вы проведете там следующие два дня и примете участие в двух викторинах.
Оскар зевнул и потянулся.
– Это хорошо. Сегодня я больше не могу поглощать информацию. Мой мозг отказывается работать. Мне нужно принять душ и переодеться.
Лора посмотрела на часы.
– Я не смогу присоединиться к вам сегодня за ужином, но с вами будет Роксана и профессор Дэвид Поттс.
Оскар издал пронзительный визг.
– Неужели?
– Да, – ответила Лора. – Он хотел получить возможность познакомиться с вами до завтрашнего дня. Он не похож на многих знаменитостей, которые хотят спрятаться в своем собственном отеле и убежать от нас. Он действительно любит общаться с людьми. Я думаю, это одна из причин, почему у него так много поклонников.
Брайони бросила быстрый взгляд на Льюиса. Его лицо было непроницаемо.
– Увидимся завтра. Желаю хорошо провести время с Дэвидом. Мы так рады, что он ведет это шоу. Это, безусловно, помогло повысить рейтинги.
Стулья со скрежетом отодвинулись, и комната опустела, оставив только Брайони и Льюиса.
– Как насчет того, чтобы взять такси до города и поужинать в кафе? – спросила Брайони.
– Это очень мило с твоей стороны. Но отправляйся на ужин без меня. А я лучше немного пробегусь. Я сегодня слишком долго сидел. Свежий воздух и душ помогут мне почувствовать себя лучше.
– Тогда я захвачу для тебя ужин.
Он издал неопределенный звук и поднялся наверх.
Брайони прошла через заднюю дверь в сад, чтобы вдохнуть теплого вечернего воздуха и поразмыслить о событиях прошедшего дня. Она обнаружила очаровательное кованое кресло, частично скрытое вьющимися розами и кустами лаванды. Здесь царила атмосфера покоя. Тепло позднего солнца проникало в ее тело, облегчая боль. Она села в кресло и закрыла глаза, удовлетворенно вздохнув. Она мечтала, что останется здесь навсегда.
– Я извиняюсь. Я не хотел беспокоить тебя.
Брайони приоткрыла один глаз. Оскар стоял на извилистой тропинке с фотоаппаратом в руке. Бигги, одетый в бейсболку задом наперед, удовлетворенно мочился в цветочную клумбу. Он заметил Брайони и подбежал к ней, высунув язык и покорно ожидая поглаживания.
– Ты мне не мешаешь.
– Жаль, что вы сегодня не оказались первыми. Я был очень удивлен, что мы выиграли восхождение на холм. Обычно я не лихачу. Я искренне верил, что мы вернемся домой, и был так потрясен, когда узнал, что Дипан и Мира уезжают. Я уже привык к тому, что они всегда были рядом. Они умели разрядить обстановку.
– Честно говоря, я очень рада за тебя. Джим пребывал в эйфории. Мне очень понравился тот небольшой танец, который вы станцевали вместе, когда узнали, что победили. Соперников приятнее вас просто не существует, – ответила она.
Льюис тяжело воспринял это поражение. Он был убежден, что они выиграли восхождение на холм, и вел себя очень тихо с тех пор, как объявили результаты. Профессор Поттс не проявил ни капли сострадания. Наоборот, он сделал несколько колких замечаний по поводу вождения Льюиса, чем еще больше подзадорил его. Неудивительно, что Льюис не хотел проводить время с этим человеком. Они больше не говорили о Максвелл, но Брайони была уверена, что Льюис вспоминал о ней всякий раз, когда видел своего соперника.
– Послушай, я не хочу лезть не в свое дело, но, когда мы сегодня давали интервью, я попросил всех поклонников Бигги помочь в поисках твоей сестры. Это может сработать. Может быть, кто-то из них видел или знает ее.
Брайони была ошарашена.
– Я хотел сделать что-нибудь, чтобы помочь тебе. Надеюсь, ты не обиделась.
– Нет. Нет. Нисколько. Это так мило с твоей стороны. Спасибо тебе.
– Да ничего особенного. Я люблю счастливые концовки и очень надеюсь, что ты найдешь свою сестру. А сейчас мне лучше переодеться. Увидимся за ужином.
Он вскочил и с легким жестом исчез за углом здания. Брайони решила, что ей тоже надо переодеться к обеду, и подумала, что, возможно, ей удастся уговорить Льюиса присоединиться к ним. Было бы гораздо приятнее, если бы он тоже присутствовал на ужине.
ГЛАВА 33
Четверг, 27 июля – вечер
К восьми часам Льюис все еще не вернулся с пробежки. Смысла ждать его больше не было, и Брайони решила присоединиться к остальным за ужином. Спускаясь по лестнице, она услышала доносившийся снизу громкий смех.
Джим, одетый в бежевые брюки, песочного цвета ботинки и идеально отглаженную рубашку с короткими рукавами, стоял рядом с профессором Поттсом, блистающем в белой рубашке, синем викторианском жаккардовом жилете и джинсах от «Армани». Роксана, сидя у окна, дружески болтала с Оскаром. На Бигги была золотая подвеска и черная бейсболка. Он завилял хвостом, когда увидел Брайони, но продолжил пристально смотреть на колени Роксаны.
Профессор Поттс допил содержимое своего бокала и воскликнул:
– Брайони, я так рад, что ты присоединилась к нам. А где твой товарищ по команде, Лукас?
– Льюис, а не Лукас, – ответила она с натянутой улыбкой.
– Ах да! Конечно. Я все время путаю. Разве он не присоединится к нам?
– Он ушел на пробежку. После проведенного дня за рулем у него затекло все тело, – ответила она.
– Вот почему он так смахивал на покойника, – пошутил Поттс, поднимая брови на Роксану, чтобы привлечь ее внимание к своей шутке. Роксана понимающе улыбнулась. – Я уверен, что Лукас, – о боже, ну вот опять, – я имею в виду, Льюис, почувствует себя лучше, если хорошенько пропотеет во время пробежки, – сказал профессор Поттс. – Нет никакого смысла больше ждать его. Он, вероятно, будет отсутствовать целую вечность, а мы ведь не хотим, чтобы еда остыла? Может быть, пойдем и поужинаем? Я ужасно голоден. Брайони, почему бы тебе не сесть рядом со мной и не поболтать? У меня не было возможности много узнать о тебе, а ты кажешься таким очаровательным созданием.
Брайони съежилась от его остроумия. Профессор Поттс был явно не так очарователен и приятен, как ей показалось вначале. Они прошли в столовую, где их уже ждал Бертран с бутылкой белого вина в руке. Он обошел вокруг стола. Женщина средних лет, с седыми волосами, собранными сзади в пучок и небрежно одетая в джинсы и рубашку, прикрытую фартуком, принесла большую супницу.
Бертран вытянулся по стойке смирно и объявил:
– Французский устричный суп, фирменное бретонское блюдо. Надеюсь, вам понравится. Bon appétit.
– Одно из моих любимых блюд, – с энтузиазмом произнес профессор Поттс, потянувшись за сервировочной ложкой и зачерпнув немного в тарелку Брайони. – Они используют самых маленьких устриц, чтобы приготовить этот суп. Именно это придает ему дополнительную кремовую текстуру, и конечно же, устрицы – это афродизиак, – добавил он, сверкая глазами. Его рука коснулась ее руки, и он многозначительно посмотрел на Брайони. Она поблагодарила его и демонстративно отвернулась.
– Ну что, как вам сегодняшний денек? – спросил он.
– Это был настоящий взрыв эмоций! – сказал Оскар.
Роксана сделала глоток супа и добавила:
– Все хорошо. Действительно, очень хорошо. Держу пари, что мой шурин был бы без ума от этого супа. Он из Марселя.
– Ты должна попросить Бертрана поделиться с тобой рецептом, чтобы твоя сестра приготовила суп для него, – беззаботно сказал Поттс.
Роксана отрицательно покачала головой.
– Я думаю, моей бедной многострадальной сестре вполне хватает работы на полную ставку и ухода за четырьмя детьми, чтобы не готовить устричный суп. Я стараюсь помогать ей, когда бываю рядом. Это ведь то, что делают сестры, не так ли?
Слова Роксаны эхом отдались в голове Брайони, и она почувствовала, как комната поплыла.
– Эй, Брайони, ты с нами?
– Простите. Я задумалась.
– Усталость, – объявил профессор Поттс. – Ты очень долго находилась взаперти с Лукасом. Должно быть, это было утомительно.
Брайони положила ложку обратно на стол, готовясь поправить его раз и навсегда. Но Оскар вмешался и спас ее от неприятного разговора.
– Льюис, – тихо сказал он. – Его зовут Льюис. Не Лукас.
– Какой же я глупый. Оскар, расскажи мне все про костюм Бигги Смоллса. На нем точная копия кулона Иисуса, или ты, как рэпер B.I.G., купил его у Джейкоба Арабо?
– Едва ли. Это копия. Я не могу себе позволить купить оригинальный кулон. Мой маленький Бигги надевал его для фотосессии в музыкальном журнале в прошлом году, и журнал позволил нам оставить кулон себе. Они нарядили несколько мопсов, чтобы те выглядели как известные рэп-исполнители. Бигги было так весело, и у него появилось много друзей-собак. Этот Бигги Смоллс предпочитает носить джемперы, а не подвески. Он надевает эту вещь только в особых случаях.
– Отлично выглядишь, Бигги, – прокомментировал профессор Поттс, пряча ухмылку за салфеткой.
– Могу я задать тебе несколько личных вопросов?
– Валяй, Оскар.
– У тебя есть девушка?
– В последнее время у меня почти не было времени на отношения. Я находился за границей на съемках нового шоу о природе, и последний сезон «Друзья или пара» меня очень вымотал.
– У тебя нет подружки? Мне очень трудно в это поверить, – продолжал Оскар. – Я вовсе не хочу показаться любопытным. Просто я тусуюсь со множеством балерин, которые будут безумно ревновать, когда узнают, что я ужинал с красавчиком профессором Дэвидом Поттсом, и первый вопрос, который они мне зададут, будет о его второй половине.
– Можешь сказать им, что я сейчас ни с кем не встречаюсь, – ответил профессор Поттс, допивая суп и вытирая рот салфеткой. – И у меня нет возлюбленной. Я молод, свободен и одинок. А как насчет тебя, Оскар?
– У меня есть девушка, Люсинда, и тоже танцует. Она англичанка, но работает в Нью-Йорке. На данный момент у нас не особо серьезные отношения, потому что мы оба очень заняты, но она переедет ко мне осенью, и мы посмотрим, что из этого выйдет.
Брайони услышала скрип входной двери, и мельком увидела, как кто-то прошел мимо столовой. Это был Льюис. Ей вдруг захотелось поделиться с ним этой новостью. Если профессор Поттс действительно не встречается с Максвелл, у Льюиса может появиться шанс возобновить свои отношения с ней. Она хотела было последовать за ним наверх, но тихий голос в голове удержал ее на месте. Неужели она действительно хочет, чтобы он помчался обратно к Максвелл?
Тем временем Оскар уже рассказывал о своей семье в Штатах.
– А почему ты не остался в Нью-Йорке? Там, наверное, много компаний и различных балетных трупп, – спросила Роксана.
– Я родился в Лондоне, но мы переехали в Штаты, когда я был еще младенцем, так что у меня осталось мало воспоминаний о времени, проведенном в Великобритании. Став старше, я стал интересоваться Англией – послеобеденный чай, красные почтовые ящики, двухэтажные автобусы, королевская семья, Букингемский дворец – все это казалось таким романтичным и очень британским. В Нью-Йорке я с раннего детства посещал балетные классы в одной из лучших школ – «Джоффри». Я был прирожденным артистом, и балет быстро стал моей страстью. Я мог бы остаться и наслаждаться карьерой там, но Европа казалась мне гораздо более привлекательной, поэтому я уговорил своих родителей позволить мне учиться в Лондоне. Мой репетитор по балету предложил поступить в Королевскую балетную школу, и, короче говоря, меня приняли, и вот я тут. Мама и папа помогли найти квартиру и убедились, что у меня достаточно денег для начала. Они были великолепны во всем. Я все время поддерживаю с ними контакт. В этом году они планируют посетить Лондон и посмотреть «Лебединое озеро». Это будет такой кайф – увидеть маму и папу, сидящих в первом ряду с гордым видом. Я просто счастливчик. – Он широко улыбнулся.
Бертран убрал супницу и вернулся с подогретыми тарелками. Женщина поставила на середину стола большое блюдо с рыбой в томате, покрытое сметаной.
– Это называется la lettre à l'Armoricaine. Вы называете это морской черт в американском соусе. Это традиционный французский рецепт из прибрежной Бретани.
– Восхитительно, – пробормотал Джим, облизывая губы.
– Bon appétit! – Бертран поклонился и снова вышел из комнаты.
– Действительно потрясающе, – согласился Оскар.
Глаза Джима блеснули, когда он посмотрел на блюдо.
– А вы знаете, что морской черт также известен как омар бедняка? Я уже много лет не ел морского черта. Мне нравится вкусная рыба, но я не очень люблю процесс приготовления. Все дело в запахе. Он пронизывает весь дом и сводит с ума нашего кота.
Роксана с интересом выпрямилась.
– У тебя есть кот? У меня тоже. Он перс. Избалованный котик.
Прожевав рыбу, Джим продолжил:
– Наш кот бродячий. Он сам нашел нас. Однажды дождливым днем год назад он просидел у задней двери нашего дома и проплакал больше часа, пока я не впустил его внутрь. Зайдя в дом, он направился прямиком к Кэти и запрыгнул ей на колени, где и провел остаток дня, мурлыча. Бедное маленькое создание совершенно лысое. Его называют сфинксом, и у него нет шерсти, только немного пушка того же цвета, что и кожа. Я никогда не видел более уродливого кота, но, боже мой, он такой ласковый.
– Это египетская порода?
– Нет, это порода из Канады. По-видимому, их популярность растет. Я не очень люблю его, но как я уже сказал, Кэти его обожает и малышки тоже.
– Сколько лет твоим внучкам, Джим?
– Поппи десять лет, Дейзи восемь, а маленькой Розе шесть. Они просто чудесные дети. Хотите, я покажу их фотографию? – спросил Джим. Он положил столовые приборы на тарелку, вытер рот и усы салфеткой и, повернувшись, достал бумажник из кармана пиджака, аккуратно висевшего на спинке стула. Он посмотрел на фотографию с обожанием, запечатлевшимся на его лице, и передал ее профессору Поттсу.
Профессор Поттс мельком взглянул на нее, пробормотал «прелестно» и отдал фотографию Роксане.
Она выразила больше восторга.
– Они такие милые. Теперь я понимаю, почему ты так ими гордишься.
– Я счастлив, – сказал Джим. – Они очень умные девочки. Я бы хотел собрать немного денег, чтобы помочь им получить достойное образование. Возможно, для этого мне придется поучаствовать еще в нескольких викторинах, но у меня есть время, так что, кто знает.
– Я думаю, они тоже счастливы иметь такого любящего дедушку, – добавил Оскар.
Джим взял у Роксаны фотографию и снова принялся изучать ее с блаженным выражением лица.
– Эти маленькие девочки – мой мир. И Кэти тоже. Они наполняют нашу жизнь смыслом. Слышать их смех – дороже, чем все алмазы в алмазной шахте. Семья – самое главное, что есть на Земле, – сказал он искренне.
С этими словами Брайони внезапно охватила печаль. Она больше не могла выносить этого разговора, и вино, которое она только что выпила, показалось ей кислым.
– Я знаю, что сейчас только середина обеда, но вы не будете возражать, если я вас оставлю? Я очень устала и едва могу поднять вилку. И я больше не голодна.
Роксана бросила на нее обеспокоенный взгляд.
– Ты в порядке?
– Да. Это был длинный день. Увидимся завтра утром.
– Спокойной ночи, Брайони, – отозвались остальные.
Профессор Поттс взял свой бокал с вином и небрежно помахал ей рукой.
– Увидимся завтра, Брайони. Надеюсь, Лукас остался доволен своей пробежкой!
