Текст книги "Опаленные"

Автор книги: Кэрол Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

54

Ким растерянно оглядывала то место на стене, где, с тех пор как они переехали в этот дом, висело ракушечное ожерелье.

– Твоя мама никогда не перестанет меня удивлять, – сказала она. – Только она могла завладеть королевским ожерельем, похищенным из Музея морских раковин! Подумать только, она заварила всю эту кашу тридцать с лишним лет назад!

Уилл обнял ее:

– Я сам удивляюсь.

Их сын, малютка Билли, давно уже спал. Уилл и Ким только что поужинали, наслаждаясь тишиной и покоем. Было уже поздно, около двенадцати часов. Они сидели на диване, потягивая коктейль, и вполголоса переговаривались. Он рассказал ей обо всем, что произошло за время ее отсутствия, и Ким, надо сказать, восприняла новости на удивление мужественно.

– Я знала, что Доринда Дос меня недолюбливает. Было бы любопытно взглянуть на тот бюллетень с моей безобразной фотографией. Но я все-таки рада, что ты догадался оставить его у себя в офисе.

Уилл взглянул на свою красавицу жену с ее длинными темными волосами и миндалевидными глазами. Они познакомились пять лет назад, стоя в очереди за билетами в кино на дневной сеанс. Оба купили билеты на пять часов. Потом они разговорились, сели рядом и с того дня были неразлучны. Теперь каждый год, празднуя годовщину своего знакомства, они в этот день шли в кино и покупали билеты на пятичасовой сеанс, даже если показывали какую-нибудь ерунду. Он очень ее любил, души не чаял в сыне, и ему нравилась та жизнь, которую они вели. Разумеется, ему очень не хотелось ставить под удар свое семейное счастье. И все же он это сделал – в тот вечер, когда отдал Доринде Дос это дурацкое ожерелье.

– Ты уверен, что завтра на балу твоя мамочка будет держать язык за зубами? Что она не проболтается о том, что это ожерелье все это время находилось у тебя?

Уилл задумчиво покачал головой и опустил ее на плечо Ким:

– Не знаю. Но она просто обязана это сделать.

– Вот погоди, что будет, когда она снова его увидит, Уилл! – воскликнула Ким. – Держу пари, когда его выставят на аукцион, она так и взовьется со своего места.

– Джимми еще не решил, продавать его или нет.

– Но ты ведь сам сказал, что на бал он наденет оба ожерелья?

– По крайней мере, таков был его план.

– Ты можешь себе представить, что произойдет, когда твоя мамуля увидит Джимми? С ее ожерельем на шее?

– Не хочу даже думать об этом, – ответил Уилл, еще крепче прижимаясь к жене. – У меня и так голова кругом от всей этой неразберихи, которая творится у нас в отеле.

– А теперь еще вдобавок ко всему приезжают Алметта и Бингсли.

– Я попросил Неда развлечь их завтра днем. Если мне повезет и ему удастся довести маму до изнеможения, к вечеру она просто раскиснет. Потом нам надо пережить этот бал. Надеюсь, кто-нибудь купит оба ожерелья и увезет их за тридевять земель. Тогда, быть может, мы все вздохнем спокойно.

– Итак, ты подключил Риган Рейли к расследованию этого дела.

– Да. В понедельник она улетает, но ей уже немало удалось сделать. Я рад, что завтра она будет на балу. Один из полицейских в городе – друг ее жениха. Он пришлет на бал нескольких своих ребят в штатском, чтобы они проследили за порядком.

– Бал «Стань принцессой» задумывался как волшебная сказка. Бог знает почему он обернулся кошмаром.

На столике рядом с диваном зазвонил телефон. Уилл вздрогнул и наклонился, чтобы взять трубку.

– Надеюсь, ничего страшного не случилось, – пробормотал он, переводя дыхание. – Алло.

– Здравствуй, лапонька! – весело защебетала его мать. – Мы тут сидим в аэропорту, пьем кофе, едим булочки с корицей и ждем, когда объявят посадку на самолет. Просто не верится, что мы встали в такую рань! Твой отец откопал какую-то сумасшедшую авиакомпанию! Их самолеты вылетают ни свет ни заря! Я просто хотела услышать твой голос и сказать тебе, что очень скоро мы будем у тебя!

– Я очень рад, мам.

– Есть какие-нибудь новости о нашем ожерелье? – проворковала она.

– Сегодня его нашли, – ответил Уилл, умолчав о том, что его нашли у него в кабинете.

– Слава богу! Я всегда знала, это ожерелье просто не могло бесследно исчезнуть, правда, дорогой?

– Правда.

– Не волнуйся. Это будет наш маленький секрет. Но я смогу его увидеть?

– На балу. Его, наверное, выставят на аукцион.

– Мне срочно надо поговорить с твоим отцом. Было бы чудесно, если бы он купил его для меня! Оно вернулось бы к нам – в семью, которой оно принадлежит, если, конечно, какой-нибудь сумасброд не решит потратить на него все свое состояние.

Как раз на это я и рассчитываю, подумал Уилл. Он поднял глаза на торчавший из стены гвоздь, на котором все эти годы висело ожерелье. И, словно его мать и в самом деле умела читать чужие мысли, она неожиданно сказала:

– Тогда мы сможем повесить его на то же самое место – в твоем чудном маленьком домике. Как жаль, что ты вбил себе в голову, что мы не сможем остановиться у тебя, потому что у тебя якобы слишком тесно.

Уилл сделал вид, что не расслышал последнюю фразу.

– Если папа купит тебе ожерелье, я настаиваю на том, чтобы оно хранилось у тебя, – твердо сказал он. – Слышишь, настаиваю.

Некоторое время Алметта обдумывала эти слова.

– Ну, по правде сказать, я всегда чувствовала себя королевой, когда надевала его... Ну вот! Объявили посадку! Пока, лапонька!

Раздался щелчок. Уилл положил трубку и обернулся к жене:

– Ну, поздравляю. Наша любимая мама уже в пути.

Ким рассмеялась, а Уилл почувствовал, как у него внутри все перевернулось. Он знал: это не кончится до тех пор, пока ожерелье не исчезнет из его жизни навсегда – тем или иным способом.

Суббота, 15 января

55

Гас Дос, двоюродный братец Доринды, спал сном праведника в квартире своей кузины; спал как младенец, которого ничто в мире не тяготит. Накануне вечером, улегшись в постель, он дал хорошего тумака матрасу, который показался ему слегка жестковатым. Но едва закрыв глаза, моментально отключился.

Наутро Гас проснулся ни свет ни заря. Не поняв спросонок, где находится, он сделал то, что обычно делал, когда просыпался в чужой постели и не мог вспомнить, в чьей. Сосчитал до десяти, собрался с мыслями и наконец сообразил.

– Сестрица Доринда! – воскликнул он. – Какая жалость!

Радиобудильник на тумбочке у кровати показывал шесть двенадцать утра.

– Все ясно, смена часовых поясов, – сказал он, спустил ноги с постели и встал. Пройдя на кухню, решил сварить себе кофе Кона, который так любила Доринда. Пока кофе медленно наливался в стеклянный кофейник, Гас нагнулся и попробовал дотянуться до кончиков пальцев. Это ему никогда не удавалось, но он всегда чувствовал себя бодрей оттого, что в очередной раз попытался. Он выпрямился, затем снова нагнулся. Гас повторял это упражнение до тех пор, пока у него не закружилась голова.

Кофе был почти готов – темного, насыщенного цвета, а аромат такой, что голова кругом. Гас налил себе полную чашку и проворно вернулся в постель. Поставив чашку на тумбочку, он подсунул себе под голову вторую подушку, и тут его взгляд упал на блокнот, лежавший рядом.

– Так, что у нас здесь? – пробормотал он себе под нос. Придвинул блокнот поближе и открыл его.

На первой странице большими неровными буквами рукой Доринды было выведено: РОМАНТИЧЕСКИЙ БАЛ «СТАНЬ ПРИНЦЕССОЙ» – ВРЕМЯ, ЧТОБЫ ВЛЮБЛЯТЬСЯ ИЛИ ЧТОБЫ ВЛЮБЛЯТЬСЯ СНОВА И СНОВА? Далее шел более мелкий текст. Гас схватил очки с туалетного столика и с чашкой кофе в руке снова плюхнулся на подушки с блокнотом на коленях. Он с большим интересом прочел о том, что Гавайи – это идеальное место для романтических каникул. Сюда стремятся все: и молодожены, и те, кто справляет уже не первую годовщину свадьбы. На этих сказочных островах люди встречаются и влюбляются навеки. И туземцы, и туристы носят прекрасные ожерелья в знак любви, дружбы и атмосферы вечного праздника.

Следующий параграф в блокноте Доринды был посвящен предстоящему балу «Стань принцессой» в романтическом курортно-развлекательном комплексе «Вайкики Вотерс». Доринда писала о шумихе вокруг продажи с аукциона одного из королевских ожерелий, которое долгие годы принадлежало Музею морских раковин, о праздничном угощении, об оформлении зала, о подарочных наборах с платьями и рубашками, украшенными узором из ожерельев. Она не забыла также и о том, что вырученные от продажи средства пойдут на поддержку молодых гавайских дарований.

Статья так и не была закончена. Дочитав до конца параграфа, Гас вытер мокрые глаза. В самом конце Доринда написала: «И вот наконец волшебная ночь настала...»

– Ей не довелось закончить, – с трудом сдерживая слезы, прошептал Гас.

Но ведь Бетховен тоже так и не закончил свою симфонию? – почему-то вдруг вспомнил он. В этом что-то есть.

Гас отложил блокнот и принялся за кофе. А мне ведь всегда неплохо удавались репортажи, подумал он. В старшей школе я даже написал пару заметок для школьной стенгазеты. Он окинул взглядом одежду Доринды, набросанную на кресле в углу. Бедная малютка Дори, подумал Гас, печально вздыхая. Может, ты и была невыносимой проказницей, но, безусловно, ты не заслужила такой кончины.

– Я закончу за тебя эту статью, Дори, – торжественно объявил Гас, глядя в потолок. – Это будет дань, которую отдаст твоей памяти твой любимый братец Гас. Или Гаф, как ты называла меня, когда была малюткой.

Чем больше Гас об этом думал, тем больше его захватывала эта мысль. Сегодня я отнесу блокнот в отель и покажу его Уиллу, решил он. Расскажу ему о своих планах. Потом проведу день на пляже. Домой вернусь, только чтобы переодеться к балу.

Сестрица Дори, я не допущу, чтобы о тебе забыли.

56

Было что-то около восьми, когда Риган на цыпочках выскользнула из номера. Кит вернулась в три часа утра. Риган сквозь сон услышала, как хлопнула дверь, взглянула на часы и снова заснула. По дороге домой вчера вечером она позвонила Майку Дарнеллу. Он предложил ей завезти бутылку в полицейский участок, пообещав, что с утра он ею займется. Улегшись в постель, Риган никак не могла уснуть: все ворочалась и ворочалась, думая о том, не перегнула ли она в очередной раз палку.

Спустившись к пляжу, она решила немного прогуляться. Было еще рано, и народу на пляже было немного. Только несколько любителей утренних прогулок да парочка самых упертых отдыхающих, которые уже застолбили себе место на пляже, расстелив полотенца, разложив шезлонги и воткнув в песок зонтики. Риган прошла до мола и села на самом краю. Вода плескалась о камни. Все вокруг так и дышало спокойствием и умиротворением. Впереди еще один сказочный день в тропическом раю.

Посидев минут десять, Риган встала. Было совсем не трудно представить, что кто-то мог легко поскользнуться на этих камнях, подумала она. Они такие мокрые и ослизлые. Она осторожно прошла обратно, с облегчением ступила на песок и, с туфлями в руке, зашагала обратно в отель. Прошла мимо шести «жаворонков» в цветастых гавайских шортах, которые явно собрались здесь для утреннего моциона.

За маленьким столиком у бассейна Риган заметила Джаззи. Рядом с ней сидел незнакомый мужчина с кислым выражением лица. Неужели это и есть ее босс, удивилась Риган. Она решила пройти по ближайшей к их столику тропинке, ведущей к буфетной стойке, – с тем расчетом, чтобы Джаззи ее заметила.

– О, Риган, доброе утро, – сказала Джаззи, когда та помахала ей рукой.

– Привет, Джаззи. – Риган не верила собственным ушам: она только что назвала ее Джаззи! – Все готово к сегодняшнему балу?

– О, да.

Лучше бы ты представила меня своему боссу, подумала Риган. Тот был полностью погружен в изучение меню, но когда-нибудь он все-таки поднимет голову!

– Я так рада, что ожерелья нашлись, а вы?

– Даже и не спрашивайте, – ответила Джаззи. – Риган, вы уже встречались с моим работодателем, Клодом Моттом?

– Нет, что-то не припоминаю. – Нацепив любезную улыбку, Риган подошла к их столику и протянула руку мистеру Кислятине. – Риган Рейли. Очень приятно познакомиться.

Он поднял глаза и выдавил из себя улыбку:

– Извините. Пока мне не принесут кофе, я просто не человек.

– Я вас понимаю. Я сама чувствую себя человеком только после первой чашки кофе. Не могу дождаться вечера, чтобы увидеть ваши модели.

– Обещаю вам, вы не будете разочарованы, – процедил он сквозь зубы. – А после бала мы отправимся ко мне домой, на Большой остров, и там я буду заниматься исключительно дизайном. Дизайном, дизайном и только дизайном.

– Джаззи говорила мне, что у вас там чудесный дом, – сказала Риган, изо всех сил стараясь поддерживать светский тон. Ей очень хотелось получить хотя бы самое общее преставление о том, с какой это стати Клод Мотт оказался вдруг в «грязной» папке Доринды. С этим типом надо быть как можно учтивей, если хочешь чего-то от него добиться. – А где он находится?

– В горах, в нескольких милях от аэропорта Кона. – Клод поцеловал сложенные в щепоть пальцы. – Это просто сказка! Единственная проблема в том, что рядом со мной возводят дом какие-то недоумки. Я их не видел, но, можете мне поверить, они начисто лишены вкуса.

– Проблема будет решена, когда ты продашь этот дом и построишь новый – здесь, рядом с Вайкики, – игриво проворковала Джаззи.

У Риган сложилось впечатление, что в хорошенькой головке Джаззи созрел какой-то план. Эта штучка всегда хочет быть в самой гуще событий. На Большом острове очень красиво, но, разумеется, жизнь там значительно размеренней и тише.

– Ну, для того и придуманы заборы – чтобы отгородиться от неприятных соседей, – заметила Риган. Ей хотелось услышать продолжение истории, хотя было ясно, что эти двое не собираются приглашать ее к столу.

– Вся-то и проблема в заборе! – с неожиданным воодушевлением воскликнул Клод. – Они только что выстроили забор, обнесенный колючей проволокой, чтобы обозначить границу моей территории. Что они там возводят посреди леса, тюрьму, что ли?

– Дома практически не видно из-за деревьев, – прокомментировала Джаззи. – Место потрясающее – такое дикое, живописное. Просто прелесть. Но Клод не может взять в толк, зачем им понадобилась колючая проволока.

– А когда они въезжают? – спросила Риган.

– Насколько мне известно, весной. Мне не терпится увидеть, что они собой представляют. Как мне говорили, это две пожилые женщины. – И Клод снова углубился в изучение меню.

Риган восприняла это как намек, что разговор окончен.

– Приятного аппетита, – сказала она. – Увидимся позже.

Уилл уже сидел у себя в кабинете, и вид у него был гораздо лучше.

– Сегодня у нас знаменательный день, Риган.

– Да, я помню. Похоже, вы вчера неплохо провели время?

– Да. Я так рад, что жена и сын вернулись. Ким – просто чудо. Я все ей рассказал. Она даже не очень расстроилась, когда узнала, что моя мама уже в пути.

– Вот и отлично. Только что у бассейна я видела Джаззи и мистера Дизайнера.

– Клода?

– Да. Он само очарование.

Уилл рассмеялся:

– Кому вы это рассказываете? Это Клод!

– Уилл, вам удалось узнать номер комнаты, в которой остановилась та молодая пара, о которой я вам рассказывала? Которую я встретила на пляже?

– Да. – Он протянул ей листок бумаги с номером комнаты и внутренним телефоном. – Риган, вам, наверное, интересно будет узнать, что мне только что доложили, что сегодня утром звонила ее мать. Она очень обеспокоена, потому что ничего не слышала о дочери со вчерашнего утра. Она звонила ей несколько раз, но ей никто не ответил – ни в номере, ни по сотовому телефону. Зная Карлу, она была уверена, что та будет звонить ей не переставая, чтобы поделиться новыми мыслями по поводу грядущей свадьбы.

Риган не на шутку разволновалась:

– Вы заходили к ним в номер?

Уилл покачал головой:

– Пока нет. А вдруг они еще спят? Они могли отключить телефон. Через час-другой мы можем постучать к ним в дверь, но сейчас я не хочу их беспокоить. Еще слишком рано.

– Но если их там нет... – начала Риган.

– Иногда люди бронируют номер на неделю, а сами отправляются на день или на два на другие острова. Поскольку за номер уже заплачено, они не хотят таскать с собой весь багаж. У наших гостей есть такое право. К тому же если они только что обручились, то вполне могли отправиться куда-нибудь, чтобы это отпраздновать.

– Надеюсь, что так оно и есть, – вздохнула Риган. – Но пожалуйста, очень вас прошу, дайте мне знать, когда соберетесь к ним в номер. Мне обязательно надо поговорить с Карлой. Знаете, Уилл, если эта девушка и в самом деле видела что-то подозрительное в ту ночь, когда утонула Доринда, она вполне могла стать целью...

– Того, кто убил Доринду. – Закончил за нее Уилл. – Ладно, будем надеяться, что вчера вечером они просто перебрали шампанского и сейчас отсыпаются.

– Поверьте, я буду только рада, если они не переживают сейчас ничего более страшного, чем головная боль от похмелья, – вздохнула Риган. – Так, а где я могу найти группу, которая спасается тут от дождя?

Уилл посмотрел на часы:

– Сейчас время завтрака. Эти их дамы-руководительницы всегда умудряются захватить самый большой столик в главном зале у дверей с видом на пляж. – Он в двух словах описал ей остальных членов «Счастливой семерки», которых Риган еще не встречала. – Не думаю, что вы захотите знакомиться с остальными.

– Нет. По крайней мере, пока нет. Попробую сесть рядом с ними. Хочу немного последить за этими близнецами. Вполне возможно, эти дамы присвоили часть его денег. Похоже, у Доринды что-то на них было. Мне интересно, откуда у нее возникли эти подозрения.

– Понятия не имею. Я знаю только то, что они не заплатят мне ни цента, пока не выбьют из меня все возможные скидки.

Риган поднялась со стула:

– Посмотрим, что они едят на завтрак.

Выйдя из кабинета Уилла, Риган увидела, что Джанет уже сидит на своем посту.

– Вы сегодня рано, – заметила Риган. – А ведь сегодня суббота...

Джанет подняла глаза и улыбнулась:

– Дайте только пережить этот бал, и я сразу же уйду в отпуск.

– Что-то подсказывает мне, что нам всем вскоре потребуется отпуск, – сказала Риган и заторопилась в обеденный зал.

57

Джейсон и Карла провели страшную, бессонную ночь в темном промозглом подвале. Ночью температура в горах упала до пяти градусов, а отопление в дом еще не было проведено. Они продрогли до костей, веревки немилосердно резали им руки и ноги, а во рту было сухо от тряпок. Но все эти страдания были ничто по сравнению со страхом, который буквально парализовал их с той самой минуты, как за близнецами захлопнулась дверь. Оба прекрасно понимали, что их жизнь в опасности.

Сидя на стульях, которые были крепко-накрепко привязаны к бетонным столбам, Джейсон и Карла крутились так и сяк, пытаясь ослабить веревки. От этого веревки врезались еще глубже.

И, хотя они не могли разговаривать, обоих не покидала одна и та же мысль: теперь им уже никогда, никогда не стать мужем и женой.

58

– У нас с Герт и в мыслях не было идти на этот бал, – услышала Риган зычный голос одной из пожилых дам. – Так что вы, ребята, ступайте и повеселитесь там от души. А у нас с Герт и так дел по горло.

– Но вы ведь не сердитесь, что мы купили билеты? – спросила Фрэнси. – Потому что Джой тут подумала, что...

– Фрэнси! – прошипела Джой.

– Я только хотела сказать, что Джой подумала, вы рассердитесь, что мы купили билеты, не поставив вас в известность.

– Джой очень сообразительная молодая леди, – отвечала Ив. – В другой ситуации мы бы, разумеется, рассердились, но на этот раз мы вас прощаем.

– А почему бы нам не заказать пару билетиков и для вас? – предложил Арти. – Будет так весело! Пойдем вместе, всей группой!

Но Ив была непреклонна:

– Эти билеты слишком дороги. Мы и так потратили на них немало денег Сола Хокинса. Мы с Герт отправимся в город, чтобы провести немного времени наедине. А кстати, где наша жизнерадостная парочка, Боб и Бетси? Они собираются на бал?

– По-моему, они поссорились, – заявила Джой, подмешивая в свой йогурт пшеничные отруби. Она просто выбивалась из сил, чтобы хоть немного похудеть, зная наверняка, что все ее усилия пойдут насмарку, как только она вернется в Хадвиль. Ее энтузиазм и так, прямо скажем, был уже на исходе. Вчера вечером Зик объявил ей о своих планах на ближайшие пять лет: путешествовать по миру с доской для серфинга под мышкой.

– А из-за чего они поссорились? – спросил Арти.

– Понятия не имею. Но прошлым вечером, когда я возвращалась с вечеринки, они сидели на пляже. Я слышала, как Бетси громко жаловалась, что Боб – самый настоящий филистер.

– Это неправда! Боб никакой не филистер! – взвилась Фрэнси.

– А ты откуда знаешь? По мне, так он и в самом деле филистер, – вмешался Арти.

– Боб душка. Он дал мне немного денег на карманные расходы, – сказала Джой, бросив многозначительный взгляд на близнецов.

– Ну, если это поможет ему хоть немного возвыситься в собственных глазах, тем лучше для него, – процедила Ив сквозь зубы. – В мире полно мужчин, которых хлебом не корми, дай порисоваться перед молоденькими дурочками. Это очень печально.

– Да оставьте вы его наконец в покое! – не выдержала Джой.

– Это ты первая начала сплетничать, – напомнил ей Арти.

Ну и группа, подумала Риган, проворно расправляясь с яичницей. Теперь у нее уже не осталось сомнений в том, что близнецы потихоньку присваивают себе часть денег покойного Сола Хокинса. Они экономили каждый пенни, в то время как он оставил им десять миллионов! Это немалая сумма денег, даже если кататься на Гавайи каждые три месяца. Но как им удастся ею незаметно воспользоваться? Даже если они и прикарманили несколько миллионов, маловероятно, что они смогут потратить эти денежки в родном Хадвиле.

– А вы сегодня снова в платьях, – заметила Джой. – Даже не верится, что вчера я видела вас в брюках и рубашках.

– Вчера мы уже все тебе объяснили, Джой. Мы целый день ходили по отелям, а там очень сильные кондиционеры. Обошли почти весь Оаху, буквально с ног сбились, подбирая для вас подходящую гостиницу. Мы из кожи вон лезем, чтобы сэкономить средства. Иначе другим членам клуба «Хвала дождю» останется только мечтать о Гавайях.

Риган внимательно присмотрелась к близнецам. Если они и в самом деле мошенницы, можно себе представить, какой это был лакомый кусочек для Доринды. Догадывались ли они о том, что она подозревает их в воровстве? Тогда, разумеется, у них было достаточно оснований, чтобы свести с ней счеты. Но на вид они такие милые пожилые леди.

Неужели они способны на хладнокровное убийство? Вдруг та, что со светлыми волосами, поймала на себе взгляд Риган. Риган быстро отвернулась, но на какую-то долю секунды их глаза встретились, и Риган решила, что эта старушка – никакой не божий одуванчик. Взгляд у нее был просто пронизывающий.

Виновна, твердо решила Риган; по крайней мере, в воровстве. Она отхлебнула кофе и притворилась, будто восхищенно изучает стоявшее перед ней блюдо с тропическими фруктами. Близнецы недвусмысленно дали понять, что не собираются сегодня на бал. Но почему? Они явно что-то замышляют. С другой стороны, если они прикарманили несколько миллионов, что для них пара сотен долларов? Интересно, что же они задумали?

За спиной у близнецов стала протискиваться молодая женщина, стараясь удержать одной рукой полный поднос, а другой – ручку ребенка лет двух. Вдруг она нечаянно задела стул, на котором сидела Герт. Висевшая на спинке сумочка соскользнула и хлопнулась на пол. Не хотела бы я оказаться на месте этой молодой мамаши, подумала Риган, улыбаясь краешком рта и наблюдая за тем, какую недовольную гримасу скорчила Герт.

– Прошу прощения, – едко процедила она, нагибаясь, чтобы подобрать сумочку. Она ухватила ее за донышко. Сумочка расстегнулась, и ее содержимое рассыпалось по полу.

– Ой, извините, пожалуйста, – забормотала молодая женщина, в то время как ее малыш, совсем еще кроха, тоже попытался помочь, подхватив с пола портмоне Герт. Та резко выдернула портмоне из его ручонок, и ребенок сразу же заревел.

Под стол Риган закатилось несколько монеток. Она нагнулась и быстро собрала их, затем присела на корточки рядом с Герт, которая буквально распростерлась на полу, настаивая на том, что подберет все сама. Риган заметила, что Герт быстро накрыла своей широкой ладонью открытку с видом живописного пляжа и надписью «Кона», выведенной наискосок. Риган подобрала косметичку. Под ней оказался корешок от посадочного талона компании «Гавайские авиалинии»; направление: Кона, 14 января.

– Вот, – сказала Риган, кидая монетки, косметичку и корешок в сумочку, куда Герт поспешно запихивала драже «Тик-так», расческу, футляр для очков и ключ от номера.

Герт заглянула ей прямо в глаза. Обе сидели на полу.

– Спасибо, – отрывисто бросила она.

У Риган было такое чувство, будто Герт прощупывает ее взглядом. Она по мере возможности напустила на себя равнодушный вид. Нет, милая, подумала она, я и не заметила, что у тебя в сумочке был корешок от посадочного талона на Кону, датированный вчерашним днем. Ничегошеньки я не заметила. И я ни слова не скажу об этом твоей группе – группе, которой ты только что солгала, сказав, что вчера буквально сбилась с ног, обойдя все отели Оаху.

Но тогда чем, скажите на милость, вы весь день занимались на Коне?