Текст книги "Дом Эмбер (ЛП)"

Автор книги: Келли Мур

Соавторы: Такер Рид,Ларкин Рид
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

В библиотеке устраивали бар, в добавление к тому, что был установлен в патио. В столовой готовили еду, которую будут выносить сразу же по прибытии гостей, с дюжиной дополнительных столов снаружи. Мама решила, что буфет даст возможность гостям больше двигаться вокруг – общаться, исследовать дом, тратить деньги в казино – так что она предпочла его ужину за столами.

При этой мысли мой желудок заурчал.

– Мой тоже, Сара, мой животик тоже голоден.

Нам не оставалось ничего другого, кроме как снова пробраться на кухню. Я заглянула внутрь, прокралась мимо рабочих и вытащила бумажную тарелку, которую Роза оставила мне накануне. Затем мы с Сэмми отправились в морскую комнату, чтобы руками поесть салата из картофеля и капусты. Сэмми решил, что это здорово.

– А где твой медвежонок, Сэм? – спросила я, заметив его отсутствие.

Он покачал головой и пожал плечами.

– Мама будет недовольна, если ты его потерял. Это достаточно ценный старинный мишка.

Он сконцентрировался на картофельном салате в своих руках.

– Его никто не брал? – сказал он.

– Нет, дружок, его никто не брал.

Он снова пожал плечами.

Мы были в моей комнате и читали сказку из книжки Сэма, когда папа просунул голову в дверь.

– Прячетесь? – спросил он.

– Точно, – ответила я.

– Могу я к вам присоединиться?

– Конечно, папочка, – милостиво пригласил Сэмми. – Садись рядом с Сарой, тогда ты сможешь видеть картинки. Хочешь, чтобы Сара начала сначала?

– Нет, спасибо, Сэм. – Ответил папа, послушно усаживаясь рядом со мной. – Я думаю, что я знаю начало истории.

Мы так и сидели в уютном спокойствии. Мы закончили первый рассказ и уже приближались к интригующей концовке другого, когда нас прервала мама. Она стояла в дверях и рассматривала свою старую комнату с таким видом, как будто это был зоопарк и в ней может таиться какое-нибудь животное. Затем она сфокусировалась на мне.

– Сара, тебе нужно спуститься в мою комнату, чтобы тебя причесали и сделали макияж.

Вся в делах. Ни малейшего признака расстройства, которое она испытала прошлым вечером. Она только что узнала, что её мать лгала ей о смерти её отца и не допускала их встречи, но она по прежнему была в строю, выглядела холодной, собранной и раздражающе красивой. Её волосы были собраны на затылке в овальный пучок, который давал идеальную возможность для обозрения изумрудного ожерелья, которое она наденет позже. Её идеальное лицо выглядело ещё идеальнее обычного. Определенно, она уже завершила свой сеанс с укладкой и макияжем.

– Поторопись, – сказала она слегка раздраженно.

– Так рано? – спросила я.

– Уже почти два, детка. Это не десятиминутная работа.

Ну да, конечно. Для того чтобы придать мне приличный вид, необходимы часы интенсивной работы.

– Сэм хочет увидеть, как я буду задувать свечи, мам, – сказала я, когда встала.

– Это определенно не слишком подхо…

Я начала садиться. Она поспешно ответила.

– Мы подумаем над этим, хорошо?

Это было немного подло с моей стороны, знаю, но я вроде как наслаждалась своей новоприобретенной силой. Как там её называют? Пассивное сопротивление?

– Ты же закончишь рассказ для Сэма, пап? Увидимся позже.

– А Джексон будет там, Сара? Я несколько дней его не видел.

Я слегка поежилась, услышав имя Джексона, подумав о его возможном присутствии на вечеринке. С тех пор как Роза сказала, что она не придет, я предположила, что Джексона также не будет, но теперь мне пришло в голову, что если захочет, то он может появиться. Я надеялась, что он не захочет.

– Я не знаю, дружок. Но не думаю, что он придет. Посмотрим.

– Я найду его, и скажу, чтобы он пришел, хорошо?

– Не нужно, – чуть резко ответила я. Папа странно посмотрел на меня. – Прости, Сэм. Но Джексон уже всё знает о вечеринке. Если захочет, он придет. Так что не нужно ему ничего говорить. Хорошо?

Я надеялась, что это его остановит. Я не хотела, чтобы он опробовал свои способности к убеждению на Джексоне, который, кажется, питал к нему слабость. И который, к тому же, мог подумать, что я послала Сэма на это задание.

Когда я подошла к двери в комнату бабушки, я увидела четырех женщин, сидящих с выражением скуки на лицах, пока один довольно симпатичный мужчина лет тридцати пяти расхаживал в центре комнаты.

– Да где же она? Она вообще понимает, сколько времени может уйти на…

Анжелика привлекла его внимание и перенаправила на меня. Он повернулся и улыбнулся, его зубы сияли неестественной белизной.

– А, вот и наша маленькая принцесса, – сказал он. – Ты готова к своему сеансу макияжа, милая?

Да ладно вам. Серьезно. Принцесса и милая.

– Простите, если заставила вас ждать, – жизнерадостно сказала я, пытаясь, сильно пытаясь быть приветливой. Затем протянула руку мистеру Ультра-Белые-Зубы. – А вы кто?

Он пожал мою руку.

– Меня зовут мистер Пул.

– Рада с вами познакомиться. Я – Сара. Или вы можете называть меня Парсонс. – Я усмехнулась, чтобы показать, что я безобидна. – Не милая. И уж точно не принцесса. Договорились?

Он на миг замер, затем смягчился.

– Парсонс, говоришь? Я подумаю над этим. – Затем он представил остальных. – Анжелику ты уже знаешь. Это Кэти – маникюрша, Луиза – удаление волос; и Дженни – специалист по загару. У нас много работы, народ, так что давайте начинать. – Он бросил мне маленькое хлопковое кимоно. – Переодевайся, Парсонс.

Я поймала его и направилась в ванную с видом приговоренного смертника.

Когда я вернулась, они усадили меня в салонное кресло, откинули меня на спину и выпрямили ноги. Затем три женщины, которых я до этого никогда не встречала, обступили меня и начали работу. Луиза намазывала, Кэти полировала, а Дженни удаляла омертвевшую кожу с запущенных участков на левой стороне.

– Если будешь загорать неправильно, – сказала она, – у тебя появятся пятна. – Когда все трое закончили работу, они сменили позицию. За работой они обсуждали вечеринку.

– Ты видела казино?

– Гондолы на воде.

– И все эти ящики с шампанским.

Я изо всех сил старалась притворяться, что меня здесь нет. Я чувствовала себя куском мяса, который подготавливают к приготовлению. Затем Дженни подтолкнула меня в сторону ванной комнаты, чтобы приукрасить мой загар и зону бикини.

Когда всё было готово, у меня была мягкая кожа, легкие волосы и небольшой загар. Три дамы собрались, пожелали мне счастливого дня рождения, взяли конверты у мистера Пула и ушли.

Я вернулась в кресло, чтобы Анжелика смогла заняться моими волосами. Она выравнивала, завивала, закалывала, обрызгала меня каким-то спреем с едким запахом, затем сделала шаг назад и широко улыбнулась улыбкой триумфатора. Я наклонилась к маленькому зеркалу, чтобы проинспектировать итоговый продукт.

У меня на затылке располагался гладкий, задрапированный узел, удерживаемый с помощью большого золотого гребня, по форме напоминающего скопление листьев. Его строгость была уравновешена челкой, слегка взбитой и зачесанной на одну сторону.

– Вау, – еле выговорила я.

Она быстро обняла меня и прошептала в ухо:

– Удачи, детка. – Затем она взяла свой конверт и ушла. Остались только мы с мистером Пулом.

Он раскрыл огромный кожаный ящик с такой кучей бутылочек, тюбиков и баночек с порошками, что даже моя мама решила бы, что это чересчур. Здесь был любой продукт, любой расцветки, которую только можно вообразить.

– Вы, правда, собираетесь использовать всё это? – пошутила я.

– Если придется, – безжалостно ответил он.

– Хм, у меня этот ужасный синяк на лбу…

– Ага. Сложно не заметить. Я справлюсь с этим.

Значительный промежуток часа он работал молча. Он вычищал и тщательно подготавливал, затем взялся за кисточку и начал слой за слоем накладывать тени. С помощью пинцета он приклеил накладные ресницы. Наложил тушь крохотной кисточкой, накрасил мне губы, наконец, с помощью кисти и прозрачной, но сверкающей жидкости, мистер Пул нарисовал завитушки у уголков моих глаз. Затем он закрепил горсть кристаллов.

– На случай если ты не захочешь носить маску всю ночь, – сказал он. – Он сделал шаг назад, чтобы полюбоваться на свою работу. – Ты хорошо выглядишь, Парсонс.

Я посмотрела на себя в зеркало. Я не знаю, как он сделал это. Мой слишком длинный нос сейчас выглядел аристократичным и элегантным. Мои щеки красиво подчеркивались высокими скулами. Мои и так большие глаза казались ещё больше. А мои губы… я всегда считала, что они слишком тонкие, но не сейчас. Не под слоем артистичного исполнения мистера Пула.

– Хм, а можно покрыть всё это каким-нибудь лаком, – я обвела свое лицо пальцем, – чтобы я могла всегда так выглядеть?

Он рассмеялся.

– Я – гений, Парсонс, но ты сама можешь научиться делать это. У тебя хорошее строение. Просто помни, что в этом мире чертовски мало природной красоты.

– Спасибо вам огромное.

Он наклонился и легонько обнял меня.

– Всегда пожалуйста, принцесса. – Он улыбнулся во весь рот. Я рассмеялась. – Теперь, пойдем и оденем тебя.

Я подняла брови.

– Нет, – заверил он меня. – Я не буду заходить в комнату. Просто мне нужно видеть конечный результат.

Я провела его в цветочную комнату, которую он объявил «великолепной». Он ждал снаружи, пока я натягивала свою праздничную амуницию. Потом я распахнула двери.

– О мой бог, – сказал он, – Она выглядит просто невероятно. Я чрезвычайно горд. – Он слегка покружил меня, чтобы осмотреть со всех сторон. – Это Марсден?

– Да, – с удивлением ответила я.

– Я так и думал. Она хорошо делает свою работу.

– Хм, – они дали мне это вместе с платьем. – Я протянула ему маленькую баночку с золотой пылью.

Он взял на ладонь немного средства, наложил его, затем размазал смесь по моим плечам, предплечьям и ключицам.

– Готово. Теперь ты похожа на Золушку, Парсонс. Наслаждайся этим.

– Я постараюсь, – ответила я.

– Нужно больше чем просто постараться. Такая ночь не может повториться в жизни любой девушки. – Он пожал мне руку. – Надо бежать. Почти вовремя. – Он улыбнулся и ушел.

Я не знала, куда себя деть. Я заглянула в комнату Сэмми, но Сэм и папа ушли. Я вышла на лестничную площадку к ряду окон, выходящих на каменные патио и реку. Все остальные рабочие, казалось, уже ушли, кроме официантов в белом, которые, ожидая, ходили по округе и болтали друг с другом. Сейчас было пять двадцать – вечер начнется в шесть. Солнце только что зашло, а луна маленькой серебристой щепкой поднималась на горизонте. Когда она взойдет, она будет полной.

Как раз то, что нужно моей маме, подумала я.

Воздух казался немного густым. Я подошла, чтобы открыть окно и впустить речной воздух. Я увидела, как рука моей бабушки встретилась с моей в том же движении. Она стояла чуть правее, наслаждаясь свежим воздухом, её лицо было чуть затемнено.

К ней подошел маленький мальчик, его зеленые глаза были широко открыты.

– Кто эта леди? – спросил он, указывая на меня. – Она похожа на принцессу.

Моя бабушка повернулась в мою сторону, но определенно не увидела меня.

– Ты кого-то видишь, милый?

– Да, – он задумался на мгновение. – Ты думаешь, я проснулся?

– Да, я думаю, что ты проснулся, – сказала она, – но я не знаю, стоит ли тебе верить мне на слово. – Она улыбнулась и ушла по коридору.

Он снова посмотрел на меня.

– Кто ты такая, леди? – шепотом спросил он.

Я не знала, должна ли я отвечать. Каким образом он мог меня видеть? Каким образом он мог разговаривать со мной?

– Меня зовут Сара.

– Сара, – повторил он. – Привет, Сара.

И тут я увидела шрамы, более свежие и четкие, чем те, которые я знала, шли вниз по его руке и поднимались к лицу.

Маленьким мальчиком, конечно же, оказался Джексон.

Глава 24

Я услышала маму ещё до того, как она показалась на лестнице.

– Сара? Ты готова? Скоро всё начнется.

Освещение слегка изменилось и маленький Джексон исчез. Мое горло болело… переполненное словами, которые я бы хотела сказать ему, если бы смогла. Что-то, чтобы он узнал, что всё будет хорошо. Что он не был сумасшедшим.

Он не сходил с ума.

– Сара?

Я быстро повернулась. Она выглядела уставшей, обеспокоенной и изнуренной. Но когда она увидела меня, на её лице появилась самая замечательная улыбка.

– Сара, – мягко сказала она, – ты выглядишь такой красивой.

Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не расплакаться, настолько это было приятно.

– Но не настолько красивой, как ты, мам.

А она выглядела даже лучше, чем обычно. Она выглядела так, как никоим образом не должна выглядеть мама дочери-подростка. Зелёный камень сверкал как раз над вырезом платья.

Мама отмахнулась от меня.

– Я знаю, что ты считаешь меня красивой… и я рада и благодарна тебе. Но ты выглядишь намного милее, чем когда-нибудь выглядела я.

Я покачала головой.

– Ты не понимаешь, – сказала она. – Ты видишь только то, что тебе кажется несовершенным. Ты не понимаешь, что моя красота достаточно обычная, её можно увидеть на любой коробке с краской для волос и забыть о ней через десять секунд. Твой тип красоты незабываем.

Мой нос снова зачесался.

– Ради Бога, только не начинай плакать. – Она рассмеялась. – Мистер Пул уже ушел.

У меня вырвался смешок и я осторожно протерла уголок глаза кончиком пальца.

Она протянула руку и прикоснулась к моему кулону в виде листьев.

– Это то, что тебе подарил сын Роберта?

– Ага. Очень красиво, правда?

– Правда, – согласилась она. – Он сделал хороший выбор. – Она выглядела впечатленной. – Пошли вниз и покажем тебя папе, пока ещё никто не приехал.

– Ой, подожди, – сказала я и вернулась в комнату. Я вышла оттуда с золотой маской Фионы, держа её на уровне глаз.

– Боже мой, – сказала мама, – она великолепна.

– Мне кажется, что она принадлежала твоей маме. Я… я нашла её в ящике. – Интересно, почему я решила солгать.

– Должно быть, это её. Как и всё здесь.

Она начала спускаться по лестнице, я следовала за ней, думая о маленьком мальчике. Думая о том, что для Джексона, должно быть, очень тяжело общаться со мной, ведь он определенно знал меня намного дольше, чем я его. Мне было жаль этого ребенка… который никогда не знал что реально, а что возможно. Его мысли… эмоции… были завязаны на девушке, которая, может быть, даже и не существовала. Такие вещи могут заставить кого угодно сомневаться в своей вменяемости.

Когда мы с мамой появились на нижней площадке, фотограф из «Домов Юга» закричал: «Замрите!». Мама взяла меня за руку и изобразила сияющую улыбку. Я постаралась сделать то же самое. Я ненавидела улыбаться на камеру.

Фотограф захотел сделать несколько персональных снимков именинницы, так что мама спустилась вниз и встала рядом с ним. Я сфокусировалась на её глазах и улыбнулась для неё. Так было легче.

Папа с Сэмом смотрели какую-то передачу про динозавров в комнате бабушки, Сэм увидел меня первым и его глаза стали просто огромными.

– Ты похожа на принцессу из сказки, Сара.

– Спасибо, дружок.

Папа встал. Он выглядел, ну вы понимаете, – как настоящий спецагент в итальянском смокинге. Исходя из того, что у него всегда был слегка помятый вид, я была в восхищении. Он сказал мне, что я выгляжу «прекрасно и так похожа на твою маму», а мама выбрала именно этот момент, чтобы резко сказать, что пришло время встречать гостей. Папа собирался провести ещё какое-то время с Сэмом и подойти чуть позже.

Разумеется, сенатор оказался первым прибывшим гостем. Он собирался встать рядом с мамой и помогать ей с именами, а также подарить каждому солидную долю его очарования. Он похлопал меня по руке и пожелал «волшебного дня рождения», затем занял стратегическую позицию.

Ричард пожал руку маме, прежде чем подошел, чтобы поздороваться со мной. Его улыбка была такой застенчивой, что едва коснулась уголков его глаз. Он протянул руку и прикоснулся к золотому листику.

Я сказала:

– Выглядит идеально, не так ли?

Он кивнул.

– Ты выглядишь идеально, Сара.

Я улыбнулась глупейшей улыбкой до ушей.

– Только не это, – сказала я. – Для тебя Хэтэуэй, я всегда была Парсонс. Или ты хочешь, чтобы я чувствовала себя как глупая девчонка? – Он ухмыльнулся в ответ.

– Может быть.

– Ты не мог бы остаться здесь, со мной? – прошептала я. – Не думаю, что у меня хватит сил выдержать всё это в одиночку

– Я не могу, – сказал он. – Но у тебя всё получится. Увидимся позже.

Он исчез как раз в тот момент, как открылась передняя дверь. Она оставалась широко распахнутой в течение следующего получаса. Через проем я видела постоянный поток фар на подъездной дорожке. Фотограф присел в сторонке и фотографировал некоторых гостей, как я предположила, исходя из их значимости, а не из-за их костюмов. Только некоторые из них были в маскарадных костюмах, тогда как большинство ограничилось формальной одеждой и маской. Как и я, если подумать.

Мама приветствовала каждого прибывшего так, как будто она была в восторге видеть его. Я пожимала руки одну за другой с застывшей улыбкой, пытаясь быть дружелюбной, благодарила их за поздравления.

Многие из них принесли подарки для меня и едва я успевала восхититься ими, женщина в костюме Pirouette забирала их у меня и относила на стол. Когда на столе образовалась куча, кто-то из других работников унес часть подарков куда-то в дом. У меня будет много подарков. Я лишь понадеялась, что мама не ожидает, что я собираюсь лично писать всем ответы с благодарностями.

Когда поток людей прекратился, мама посоветовала мне пойти и пообщаться с толпой. Она должна была остаться и поприветствовать опоздавших. Я отправилась на поиски Ричарда.

Я пробиралась между гостей, которые уже сделали свой вклад в исследования рака, на зеленом сукне столов для блэкджека. Я вышла на патио через французские двери. Затем я остановилась и восхитилась увиденным.

Я видела различные элементы того, что организовывала мама, но я никогда не складывала всё в одну картинку, никогда не представляла её перед глазами – весь спектакль, который она, должно быть, продумала до малейших деталей.

У меня перехватило дыхание.

Когда вы проходили через французские двери, вы как будто оказывались в прошлом, на венецианском карнавале семнадцатого века. Полная луна освещала верхушки деревьев, оранжевая, сразу после восхода, как будто какой-то тыквенный бог решил спуститься и благословить осеннее празднование. Черно-белый танцпол превратился в трехуровневый каскад, освещённый по бокам позолоченными канделябрами. Длинные столы, расставленные на каждом уровне, ломились от разнообразных сыров, нарезанных овощей и фруктов, крошечных пирожных. Кроме того, на лужайке, под старыми деревьями, под бело-золотым плетением были расставлены маленькие круглые столики.

Сцена, обтянутая фиолетовым и синим сатином, стояла снаружи оранжереи, освещённая фальшивыми свечами в медных подсвечниках, но ловила более надежный свет от лампочек, скрытых в ветвях деревьев. На данный момент там выступало трио жонглеров.

Гости появлялись и исчезали, как призраки, их костюмы и маски появлялись и исчезали из поля зрения в отблесках фонарей и крошечных лампочек, наполнявших сад. Шуты в пестрой одежде бродили между гостями, развлекая их, выполняя трюки и раздавая жетоны. Их можно было обменять на прогулку с гондольерами среди фонариков в виде водяных лилий, которые плавали по Северну.

Это было волшебно. Я понятия не имею, как мама смогла организовать всё это. Ошеломленная, я оперлась о столб и просто смотрела.

Пока я наблюдала, сцена изменилась. Передо мной разыгрывался другой спектакль – платья в виде хлопушек и сшитые на заказ смокинги. Маленький ансамбль играл регтайм. Я начала высматривать рыжеволосую женщину, которая определенно должна быть здесь. И нашла её в дальнем углу патио. Кто-то, кто выглядел в точности как моя бабушка. Она уставилась на меня, в её глазах застыл вопрос. Что за…

Затем по моим барабанным перепонкам ударил пронзительный визг и меня обняли со спины.

– Господи! – прокричал голос Кэтрин, пока она развернула меня, и в поле зрения вернулся реальный мир. – Ты выглядишь потрясающе.

На ней была надета шелковая шифоновая юбка, которая была задрапирована вокруг того, что было корсетом из розового кружевного шелка. Я понятия не имела, каким образом ей удалось в него втиснуться. Почти такой же загадкой для меня оказались два крыла из розовых перьев, между золотыми завитушками на её спине.

– Ты кто – ангел? – спросила я.

– Нет уж, – рассмеявшись, ответила она. – Я фламинго, глупенькая!

Я рассмеялась в ответ. Теперь до меня дошло: розовый цвет, перья, черное кружево. Кэтрин сияла. Её определенно можно было возненавидеть за то, что она была такой совершенной, вот только было невозможно не любить её. Она была похожа на Сэмми в какой-то мере. В ней была какая-то невинность, отсутствие хитрости и это очаровывало.

– Где твой столик? – спросила она.

– Ещё не выбрала.

– Садись со мной. – Она взяла меня под руку и начала указывать путь. – Просто чтобы ты знала. – Мы с Морганом расстались, взаимно и навсегда, – но я определенно постараюсь заставить его пожалеть об этом. Так что я решила пофлиртовать сегодня с одним из парней Атаксии.

Я чуть не подавилась.

– Хотя так как ты у нас сегодня именинница, позволю тебе быть первой в очереди, – быстро сказала она. – В смысле солист очень даже ничего, но тебе стоит присмотреться и к барабанщикам. Кто-нибудь точно подойдет.

Я смогла выдавить только:

– Всё в порядке, не беспокойся обо мне.

Она расхохоталась,

– Всё время забываю, Саре Парсонс требуется встряска.

Фламинго-ангелочек Кэтрин привела меня именно к тому столику, который я искала; когда мы подошли, Ричард встал, чтобы пододвинуть мне кресло. Я постаралась не залиться краской. Кэтрин села рядом с Чедом, который с запозданием привстал, чтобы помочь ей сесть. Оливия села на одном из двух оставшихся стульев.

– Кто ты? – спросила Оливия, когда я заняла свое место.

– Прости, не поняла. – Ответила я, удивленная обвинительными нотками в её голосе.

Она показала рукой на мое платье.

– Я имею в виду образ.

– Тупица. Сара – Осень. – Вмешалась Кэтрин. – Разве непонятно?

Я бросила на Кэтрин взгляд, который, как я надеялась, выражал благодарность.

– Классная вечеринка, – вставил Чед.

– Она невероятна, – пришла в восторг Кэтрин. – Посмотри на эти столики. Твоя мама просто невероятная.

В добавление к цветам мерцающие скатерти на каждом столе были усеяны опавшими листьями и крошечными свечами в импровизированных подсвечниках в виде тыкв. На каждом столе положили разномастные столовые приборы из коллекций десяти поколений невест в Доме Эмбер – всё было отполировано до блеска, сверкающие поверхности отражали танцующий свет свечей.

– Ооо, ты только взгляни, – с восхищение продолжала Кэтрин. Она указала на женщину за соседним столиком, одетую в ярко-фиолетовые одежды, держащую руку мужчины. – Гадалка! Мы просто обязаны пойти к ней.

– Есть ещё одна за столиком чуть дальше, – сказал кто-то.

Именно в этот момент гадалка подняла взгляд. И посмотрела прямо на меня. Она слегка нахмурилась, затем вернулась к ладони перед ней.

– Я собираюсь пойти и принести что-нибудь поесть, – сказал Ричард, вставая. – Похоже, что начинают выносить основные блюда.

– Я иду с тобой, – сказала я. – За весь день я съела лишь жалкие остатки капустного салата.

В буфете подавали нарезанную вырезку и жареную индейку. Также были блюда с картофелем, рисом, роллами и вездесущими кукурузными лепешками. Шесть или семь блюд с разнообразными овощами, салаты, соусы и заправки. Мы оба наполнили свои тарелки.

– Думаю, мы здесь закончили, Парсонс? – Ричард пристроил свою руку мне на спину и через меня как будто прошел маленький разряд. Мое удовольствие, вероятно, было очевидным, потому что я заметила как высокая, светловолосая женщина в дальнем конце стола смотрит на нас с восхищением. Свободной рукой я взяла Ричарда под руку и мы пошли назад к нашему столику.

Когда мы вернулись на наши места, предсказательница склонилась над рукой Кэтрин.

– Вот это линия любви у тебя, – сказала она. – Так много поклонников.

Кэтрин кивнула и улыбнулась.

– Я же вам говорила?

– Отличное здоровье на протяжении всей твоей жизни. Ты ни в чем не будешь испытывать недостатка. Ты найдешь свою истинную любовь. Кто знает, может быть, это будет кто-то, кого ты встретишь сегодня?

Кэтрин ухмыльнулась мне.

– Таков и мой план.

– Это всё, что я могу сказать тебе, – закончила женщина и перешла к Оливии. Каждый за столом давал ей свою руку. Все были вознаграждены одними и теми же щедрыми банальностями.

Но когда она перешла ко мне, то нахмурилась и покачала головой, как будто ей было тяжело сфокусироваться. Она пробежала пальцами по моей ладони, прослеживая линии на ней кончиками пальцев. Затем вернулась к центру ладони.

– Что это за отметка? Это шрам?

Я была удивлена.

– Там не было никакой отметины.

Она прочистила горло и начала говорить, но затем остановилась.

– Что, – хмыкнула я, ощутив легкое беспокойство, – я умру молодой?

Она качнула головой.

– Нет. – Затем открыла рот и снова его захлопнула. Наконец она сказала. – Мне нужно немного отдохнуть. Простите меня. – Она встала и быстро ушла.

– Черт, Парсонс, ты смутила гадалку. – Засмеялись все остальные.

– Боже, – я думала, её хватит удар, – сказала Кэтрин. – Жаль, что она не погадала тебе. Со мной она хорошо поработала.

Я услышала, как включили систему громкой связи, и повернулась к сцене. У микрофона был ведущий, он включил его и поднял руки, чтобы привлечь внимание присутствующих:

– Меня все слышат?

Девушка недалеко от реки завизжала.

– Боже мой! – затем внезапно все присутствующие моего возраста оказались на ногах и бросились на танцпол перед сценой, включая нашу группу. Мы отыскали место поближе.

Ведущий рассмеялся в микрофон.

– Я вижу, что мое объявление все давно ждут.

Сзади раздался ещё один визг и распространился по толпе, как какая-нибудь инфекция. Я рассмеялась и улыбнулась Кэтрин, которая улыбнулась мне в ответ, закатив глаза к небу и обмахивая лицо рукой.

– Тогда приготовьтесь! – сказал ведущий. Затем, повысив свой голос до крика, он перешел к делу. – Встречайте, Атаксию!

Толпа загудела, когда на сцене появились четыре молодых человека, парень с басс-гитарой уже начал играть начальные аккорды их самой известной песни. Барабанщик подхватил ритм, к ним присоединился гитарист, колонки завибрировали и толпа пришла в движение.

На каждых танцах, которые я имела несчастье посетить, все костюмы и платья сбивались при танцевальных движениях, так что я редко получала удовольствие от танца. Я изо всех сил старалась двигаться как можно меньше, чтобы не испортить все труды мистера Пула, но, в конце концов, я просто подхватила подол своего платья и начала наслаждаться. Ричард, разумеется, был отличным танцором. Ничего экстраординарного, но каждое движение было идеальным.

Когда песня закончилась, все криками высказали свое одобрение и началась следующая. Так продолжалось где-то около часа, группа старалась изо всех сил. Их пиджаки сбились, пуговицы на рубашках были расстегнуты. Мой голос превратился в охрипшее карканье. Я смеялась и кричала так много, что мускулы на лице ныли. Во время двенадцатой песни взрослые, которые разошлись, когда началось выступление Атаксии, вернулись на лужайку и собрались вокруг танцпола. Когда песня закончилась, солист призвал всех к тишине.

– Спасибо, спасибо всем вам, – произнес он, пытаясь утихомирить толпу. – Как вы все, вероятно, знаете, меня зовут Рафи, – ещё больше криков, – и я хочу поблагодарить всех вас за то, что пришли сегодня отпраздновать день рождения… – Он на мгновение заколебался, пока парень с бассом что-то прошептал ему в ухо. – Сегодня же день рождения Сары, не так ли?

Толпа расхохоталась и взревела.

– Эта маленькая богиня в золотом здесь, ведь так? Стоит рядом с соблазнительной куколкой в розовом. – Он указал на меня и луч света выхватил в толпе нас с Кэтрин.

– Для нашего последнего номера, – продолжал Рафи, – к нам присоединится специальный гость. – Он сделал знак таинственному исполнителю и внезапно там оказался мой младший братик, несущийся к центру сцены, чтобы встать рядом с Рафи. Певец держал ладонь в приветственном жесте и Сэмми изо всех сил хлопнул по ней.

– Не могли бы вы немного расступиться здесь, – сказал Рафи, указывая на левую сторону танцпола. Толпа разошлась, появился стол на колесиках, который официанты толкали к центру танцпола. На нем располагался четырехуровневый золотой с серебром торт. На нем сверкали маленькие бенгальские огоньки.

На моем лице растянулась широчайшая улыбка и от боли в моих лицевых мышцах, я поняла, что улыбалась без остановки больше часа. Я схватила руку Ричарда для храбрости и двинулась к центру комнаты, чтобы встретиться со своим тортом, который выглядел как настоящая виноградная лоза, с маленькими позолоченными ягодами по всем слоям. На глазури пировало небольшое скопление насекомых – бабочки и жучки, сверчки и паук на золотой нити. Шут зажег свечи вокруг верхнего яруса и поставил ступеньку, чтобы я, взобравшись на неё, могла задуть огоньки.

Басист взял аккорд и всё внимание вернулось к сцене. Рафи прокашлялся в микрофон и они с Сэмми запели начальную строчку:

– С Днем рожденья тебя…

Роковые аккорды на бас гитаре играли знакомую всем мелодию.

Рафи и Сэм снова запели:

– С Днем рожденья тебя…

Пара дребезжащих аккордов, и Сэмми получил соло:

– С Днем рожденья, дорогая Сара…

Гитарист взял верхний аккорд, который закончился невероятно высокой нотой, и Рафи прокричал:

– Все вместе!

И вся толпа подхватила…

– С Днем Рожденья тебя.

Гости начали подбадривать. Я улыбнулась при виде моего брата, улыбающегося мне. И пока я задувала все свечи до единой, я загадала то же расплывчатое желание, которое загадывала всегда: чтобы всё было хорошо.

Глава 25

После этого Атаксия исчезли и Кэтрин вместе с ними. Я провела не слишком много времени, размышляя над совпадением.

Сэм, мама и папа присоединились ко мне, чтобы съесть по кусочку торта. Они пригласили Ричарда остаться, но он смылся, сказав, что ему нужно отыскать «сенатора».

Я сказала Сэмми, насколько великолепным было его выступление. Я вздернула в воздух кулак и изо всех сил постаралась повторить привычное выражение одобрения от Сэмми:

– Здороооово.

Он рассмеялся.

– Я не все ноты спел правильно, Сара, но второй парень тоже не был самым лучшим певцом во всем мире.

– Ты прав, дружок, но трудно петь с таким парнем. Ты проделал всё замечательно.

– Спасибо тебе, Сара.

Я улыбнулась.

– Всегда пожалуйста, Сэм. И тебе тоже, мам, – добавила я. – Все просто потрясающе.

Она пожала плечами, как будто сомневалась в моей искренности.

– Я знаю, что ты не хотела этой вечеринки, детка…

– Нет, мам, всё хорошо. У меня больше никогда не будет подобной вечеринки. Я отлично провела время. Я никогда её не забуду.

– Тогда, спасибо, дорогая. – Она слегка порозовела. – Ты просто… спасибо, – снова сказала она.